Чудесная страна (СИ)

Глава 5

Жители деревушки покинули свои дома, собрались на центральной площади, чтобы обсудить появление под деревней отряда неизвестных воинов. Было довольно поздно, вернее сказать, дело уже близилось к утру, но те, кто видел чужаков, тут же разнесли тревожную весть по соседям. Сначала по одному люди поднимались со спальных мест и выходили на деревенскую улицу, чтобы переговорить со своим соседом. Так незаметно проснулась вся деревня, а ее жители потянулись на центральную площадь, чтобы узнать точно, что же произошло, чего следует ожидать. Они также хотели узнать мнение своих старейшин, которые, по мнению, деревенского народа, всегда имеют полную информацию о произошедшем событии. Но в этот раз никто не знал о цели появления чужих всадников. Никто из русинов не воспринял появление конного отряда, как прямую угрозу деревне, своим семьям.

Поэтому появление Ивэна, ехавшего на лошади и ведшего под узду двух других загруженных оружием верховых ящеров, было встречено удивленными глазами и гулом голосов деревенских жителей.

Они прекратили переговариваться, шушукаться и обсуждать эту ночную загадочную проблему. Люди поворачивались лицом к Ивэну, ожидая, когда он остановится и расскажет о произошедших с ним событиях. Народ, разумеется, обратил внимание на верховых ящеров, отлично понимания, что эти лошади появились в специальном конном питомнике, где выращиваются одни только отличные верховые лошади строевой выучки. Во всей деревни было трудно вообще найти верхового ящера, только пара хозяйств имело верховых ящеров и телеги под тягловые ящеров, причем, этих ящеров нельзя было рядом поставить на пару с теми, на которых пригнал Ивэн. Это были высокие в холке, тонконогие войсковые скакуны, которые могли в день покрыть до ста километров.

В центре площади Ивэн попридержал верховых ящеров и негромко поинтересовался, кто хочет немного заработать денег. Работы не так уж много в деревнях и в сезон, а в межсезонье желающих заработать всегда полно, поэтому многие поинтересовались, а что требуется сделать.

— Нужно похоронить трех вражеских бойцов-лазутчиков, которые остались на косом речном лугу. —

Тихо ответил Ивэн, но эти его слова прозвучали, словно набат тревожного колокола, так эта новость поразила всех его слушателей.

— Князь Млад снова прислал смерть к границам нашей деревни. Пятьдесят лазутчиков всю эту ночь шныряли вблизи нашей деревенской околицы. На моем пути случайно встретились трое, сейчас они лежат на лугу и ждут своего упокоения в земле. Я заплачу серебряный тому, кто закопает тела в землю. А мне надо встретиться с отцом и матерью Альмы, чтобы рассказать им, что моя подруга и их дочь случайно попала в руки этих лазутчиков. Она бежала в деревню, чтобы поднять народ на отпор врагу, но на самой окраине деревни попала в засаду. Враги связали ей руки и ноги и повезли ее с собой.

Пара мужиков заторопилась по домам, чтобы там забрать деревянные заступы и поспешить на речной луг, похоронить врагов. Серебряная монета — сегодня это большие деньги в деревенской жизни!

Ивэн замолчал и со слезами на глазах побрел к своему дому. Уже на подходе к нему он столкнулся с Лесем, который, услышав от соседей о возвращении Ивэна, и о случившихся страшных вещах этой ночью. Он поспешил на площадь, чтобы встретиться с побратим и услышать от него правду о произошедшем.

Во дворе он помог Ивэну разгрузить верховых ящеров, завести их в закуток, а в ясли насыпать остаток овса. Когда ящеры были обихожены, парни принялись за сортировку военного обмундирования и оружия. Как это было не удивительным, обмундирование оказалось в хорошем состоянии, князь Млад денег не жалел на одежду для своих дружинников. Но, к сожалению, по своим размерам она не подходила ни одному из парней, Лесь и Ивэн не были столь широки в плечах и в талии. Да и с оружием вышла аналогичная накладка, оно было настоящим, боевым, но не по отроческим рукам. Ивэн попробовал поддержать в руках саблю, но уже через три минуты рука дрожала от непомерной тяжести. Единственное, что подошло Лесю — это был ксанфский роговой лук, но он оказался без тетивы. Парню понравилась отличная балансировка лука и то, что он был ему как раз ему по руке. А Ивэн чуть не плакал, иметь такое количество боевых трофеев и ничем нельзя воспользоваться, все уходило на продажу. Правда, один отлично заточенный и сбалансированный нож оказался ему по руке и хорошо ложился в сапог.

Лесь успокаивал Ивэна, говоря, что, продав весь этот трофей, он получит большие деньги и может стать первым богатеем в деревне. Но Ивэну не очень хотелось иметь денег, он уже давно мечтал об отличном мече или сабле. Когда работа по сортировке обмундирования и оружия подошла к концу, был собран и вынесен во двор оставшийся сор, а дом вновь приобрел черты домашнего очага.

В этот момент Ивэн обратил внимание на один длинный тонкий сверток, валявшийся в стороне от других трофейных вещей. Он вытащил сверток на свет и стал его внимательно разглядывать, под множеством рваных тряпок он обнаружил нечто похожее на алебарду. Оружие состояла из простого полутораметрового полированного древка, с обеих сторон увенчанное фальчионами, полукруглыми лезвиями секирами, заточенными с одной стороны. Понаслышке Ивэн слышал о существовании оружия под названием бердыш или глефа, так по описанию, эта двусторонняя секира и была глефой. Когда он примерился к этой глефе бердышу, то Ивэн почувствовал, что это именно то оружие, которое он так долго искал.

Затем парни перекусили, чем бог послал, парой больших луковиц, парой яиц, ломотью хлеба и большой кружкой молока, и до самого утра проболтали о себе и своих планах на будущее. В это разговор Ивэн впервые сказал Лесю, что именно он должен возглавить русинов и стать их королем, так как в ином случае государство русинов никогда не появиться на свет, а сами русины превратятся в рабов и холопов. Лесь некоторое время колебался и отнекивался, но сила убеждения в голосе Ивэна была настолько велика, а приводимые им аргументы настолько сильны и убедительны, что в конечном итоге Лесь начал обсуждать с побратимом Ивэном пути достижения этой цели.

Когда Лесь ушел к своей молодой жене Весте, то Ивэн долго ворочался на своем топчане, думая об Альме и о том, что с ней могло бы происходить в эти самые минуты. Но вскоре эти грустные мысли сменились другими не менее грустными мыслями. Ивэну очень не хотелось остаток своей жизни прозябать в этой глухой лесной деревушке, которая больше напоминала грязную яму нечистот, отходов. В этой грязной яме в абсолютном беспорядке были разбросаны не менее грязные дома с подворьями. Ивэн не видел своего будущего в этой деревне!

Под утро то ли Ивэн продолжал думать о своем будущем, то ли ему приснился в этой связи сон, но в его сознании остались остатки воспоминаний, в которых говорилось, что королевство русинов станет одним из первых королевств его Империи Рассвета на Гарусе. Лель станет первым королем русинов и первым королем, признавшим над собой власть его Империи Рассвета. Но Империю Рассвета так же, как и королевство русинов, еще только предстояло создать, но, по крайней мере, Ивэн впервые обозначил цель своей жизни.

Позавтракав остатками вчерашнего ужина, Ивэн отправился в дом родителей Альмы. Вчера ночью на площади он уже рассказал жителям деревни, как Альма была пленена, у русинов с давних пор существовала традиция, если погибала девушка, то скорбную весть родителям приносил ее суженый, жених или муж. На пороге дома отец Альмы, старейшина Витуш, встречал Ивэна. Старейшина Витуш был мужчина лет сорока — сорока пяти, носил солидную бороду и усы, которые были покрыты проседью, а его голова была до безобразия лысая, ни одного волоска на ней не росло.

Витуш слегка поклонился и пригласил отрока пройти в дом, где усадил за стол, чтобы в деталях выслушать весть о гибели его дочери. Старейшина Витуш не пригласил за стол жену и своих дочерей, которых у него, помимо Альмы, было еще три. Было слышно, как они перешептывались и время от времени плакали в соседней комнате. Он решил, что с Ивэном будет мужской разговор. Когда Ивэн завершил рассказ, Витуш еще несколько минут сидел и молчал, не задавая дополнительных вопросов. По лицу отца Альмы было заметно, что рассказ парня затронул его сердце, и он сильно переживал о том, что любимой дочери досталась такая невзгода. Пара-тройка слез скатилась по небритым щекам, чтобы бесследно раствориться в седине бороды и усов. Старейшина настолько внимательно слушал рассказ Ивэна, что даже не смахнул их рукой.

Когда Витуш начал задавать вопросы, то Ивэн чрезвычайно удивился тому обстоятельству, что вопросы старейшины не касались судьбы его дочери Альмы, а он интересовался тем, что хотел бы знать, как живет и чувствует себя Ивэн в деревушке русинов. Вначале Ивэн отвечал на вопросы старейшины с большой осторожностью, он боялся своими неловкими ответами затронуть болезненные зоны или чувства у этого пока еще не совсем ему знакомого мужчины. Но вопросы были интересными и ставились таким образом, что Ивэн начал говорить все, что думал о своей жизни в этом захолустье, а также о преобразованиях, которые могли бы изменить жизнь русинов. Прежде всего, о государственности народа русинов! По глазам Витуша было заметно, что он хорошо понимал все то, о чем сейчас говорил Ивэн, что он душой и сердцем поддерживал взгляды молодого отрока, но старейшина был опытным политиком и ни единым словом не высказался в поддержку того, что ему говорил этот интересный парень.

Разговор завершился и после него Ивэн ощущал приятный комфорт из-за общения с таким понятливым человеком, как Витуш, в душе он симпатизировал этому старейшине. Хотя тот за все время разговора так и не произнес более десяти слов, да и то они произносились в форме вопросов. Но в этом человеке, в его фигуре, в манере слушать человека, во внимание, с которым он слушал — было что-то привлекательное, интересное и комфортное.

Во дворе дома Витуш протянул руку, чтобы на прощанье пожать руку Ивэна, чему тот несказанно удивился.

Когда он пять лет назад впервые появился в этой деревне, и первый раз протянул руку первому жителю деревни для рукопожатия, то в ответ встретил полное непонимание ситуации. Никто из деревенских жителей не знал и не понимал значения рукопожатия в человеческом обществе, у русин оно вообще отсутствовало, поэтому со временем Ивэн и сам отучился подавать руку для рукопожатия при встречах или расставаниях.

Сейчас пожимая руку Витуша, отца Альмы и старейшины деревни Ивэн понимал, что это не просто выражение уважения со стороны старейшины. Вероятнее всего, это рукопожатие было не высказанная словами официальная поддержка старейшиной его реформистских начинаний.

С большим трудом, после нескольких заседаний и сборов Совет старейшин деревни принял решение сформировать деревенское ополчение в пятьдесят человек. В ополчение было зачислены молодые парни в возрасте от шестнадцати и семнадцати лет, которые только начали осваивать охотничье ремесло. Старейшины полагали, что одновременно с освоением охотничьего ремесла, Лесь мог бы своих парней обучить и искусству ведения боев с противником. Первая половина дня отводилась на военную подготовку, а во второй половине деревенские парни учились охотничьему ремеслу.

Все попытки Леся доказать старейшинам неправоту их решения, разбивались словно лед о стену. Этим людям было невозможно объяснить, что для пятидесяти молодых парней, которых одновременно обучают двум различным специальностям, также невозможно одновременно стать хорошими солдатами или хорошими охотниками.

Вот уже третью неделю каждое утро Ивэн вместе с ополченцами бегает вокруг деревни, марширует с ними на поляне, ходит в атаку и сдерживает наступление противника. Лесь, как военный вождь деревни, не предпринимал участия в этом обучении, а наблюдал за экзерсисами ополченцев со стороны, так как, мол, негоже военному вождю якшаться с простыми солдатами, топать вместе с ними босыми ногами по поляне или бежать с ними на густой кустарник в атаку. В душе Лесь прекрасно понимал, что Ивэн обучит этих деревенских ребят военному ремеслу гораздо лучше, чем он, так как тот отлично знал и понимал это ремесло.

Вечерами все ополченцы, — рядовые, сержанты и офицеры, — собирались вместе, чтобы поболтать о деревенских новостях, о девчатах, решениях Совета старейшин, а в основном, чтобы всем вместе еще раз пройти то, что преподавалось на утренних занятиях или тренировках. Тогда деревенский военный стратег Лесь уже не чурался своих подчиненных и вместе с ними, босой и в старой рваной одежде ходил в атаку, стрелял из лука или принимал на копье или рогатину наступление противника.

После разговора с Витушем старейшины стали приглашать Ивэна на свои заседания или сборы по какому-либо поводу, ему отвели отдельное место в дальнем углу избы, которым он всегда мог воспользоваться.

Во время заседаний деревенский Совет старейшин обсуждал различные вопросы повседневной деревенской жизни — от проблем обеспечения жителей продовольствием до строительства новых изб молодоженам. Ивэну предоставили право не только свободного посещения заседаний, но и право, проявляя собственную инициативу, участвовать в обсуждении вопросов повестки дня, а также свободно высказывать свое мнение. Некоторые заседания Ивэн промолчал, но затем не выдержал и в паузе между обсуждениями старейшинами двух вопросов, взял слово и начал говорить, о строительстве в деревне водоотводного канала, как средства избавления от грязи и нечистот, которыми деревушка была завалена едва ли не по самые крыши домов.

Испокон веков жители деревушки не беспокоились о гигиене человека или о чистоте общественных мест в деревне. Свою нужду люди справляли сразу же за порогом дома, в любом месте, где человеку заблагорассудится или заставит сделать это мочевой пузырь. Грязь, отбросы, нечистоты и разный хлам можно было встретить на заднем дворе, на деревенской улице или площади. Над деревушкой стоял постоянный смрадный запах разложения или гниения, чего не каждый человек мог бы выдержать.

Вот Ивэн и начал разговор о строительстве отводного канала, в который можно было бы сбрасывать все нечистоты, которые затем по каналу сплавлялись бы в реку подальше от деревни. Он говорил также о строительстве дворовых туалетов с выгребными ямами и вывозе из хлевов навоза скотины в поля в качестве удобрений. Он предложил деревенским жителям посетить двор его дома, где он уже давно построил туалет. Выступление Ивэна старейшины слушали очень внимательно, ни разу его не прерывая, они вежливо дождались, когда парень завершит свое выступление, чтобы продолжить обсуждение своих вопросов. Ивэн тогда даже подумал, что его порыв и выступление перед старейшинами было излишним, никого не заинтересовал и не затронуло, но он глубоко ошибался по этому вопросу.

Уже на следующий день к Ивэну в дом потянулись сначала ближние соседи, который в сам дом не заходили, а лишь внимательно осматривали подворье и строения этого подворья. Особое внимание соседей вызывал хрупкий сарай, который парень гордо называл туалетом. Устройство туалета было настолько простым и без искусов, что соседи не задавали каких-либо уточняющих вопросов, а, почесав рукой затылок, уходили по своим домам. Вскоре там начиналось небольшое строительство, которое быстро завершалось. Теперь каждая деревенская семья имела туалет в своем дворе, что в скором времени сказалось на общей чистоте семейных дворов этой русиновской деревушки. Нарасхват использовались телеги, которыми навоз из дворовых хлевов стали вывозить на поля. Дворы покрылись свежей травкой, на них перестало хлюпать, да и в домах стало гораздо чище. После того, как женщины вымывали полы, на которые стали бросать плохо обработанные доски, там было приятно и сухо.

Но Ивэн не остановился на достигнутом.

Однажды, всех деревенских парней, обучавшихся тяжелому ремеслу солдата, он пригласил посетить свой дом. Разумеется, пришли все пятьдесят парней — будущих воинов и охотников, так каждому очень хотелось посмотреть, что хотел им продемонстрировать их военный инструктор. Пришел и военный стратег Лесь, который решил, что ему, как военному вождю деревни, будет не лишним посетить двор военного инструктора, который и так уже не раз посещал.

Двор был уставлен кривыми столами с лавками, столы были заставлены простой деревенской едой и кувшинами со слабой деревенской брагой. Когда во дворе собралось все ополчение, Ивэн выступил вперед и сказал:

— Я рад приветствовать всех вас у себя дома, будущих героев народа русинов. Я пригласил вас за тем, чтобы мы вместе сегодня отпраздновали день зарождения войска русинов, появления на свет первого русиновского военного подразделения. Но прежде чем мы сядем за стол, чтобы поесть и выпить деревенской браги, а этот стол мне помог накрыть мой род, которому я принадлежу, и принадлежит мой побратим, военный стратег Лесь. Но прежде чем расположиться за столом, я предлагаю вам уникальную вещь. Мы сейчас будем мыться в бане, которую построили по моим чертежам, в ней можно будет смыть пот и грязь сегодняшнего дня, а затем чистыми и свежими людьми мы сядем за этот стол, чтобы едой и питием восславить наших славных предков.

С этими словами Ивэн сбросил с плеч кацавейку и направился к длинному бараку, построенному на высоком холме, под которым пробегала холодная и илистая речушка. Прошлой ночью Власта, деревенская ворожея-колдунья, посетила Ивэна, и они вместе долго поработали во дворе, подбирая и произнося различные заклинания. В результате их совместной ночной работы во дворе дома Ивэна появился этот длинный барак с несколькими входами и выходами, раздевалками. Ивэн толкнулся в ближайшую дверь и, обдав стоявших поблизости парней теплом, пахнувшим изнутри, скрылся за дверью. Вслед за ним последовали и остальные ребята, которые, правда, были здорово смущены всеми этими обстоятельствами, а главное, что им всем парням пришлось раздеваться до гола.

Изнутри барак был разделен на два больших отделения — предбанник и парную, вначале ребята попали в предбанник, где должны были раздеться догола, а Ивэн, так как он пришел первым уже разделся, у него в руках был деревянный тазик и широкое полотняное полотенце. Знаками он показал ребятам быстрее раздеваться, брать в руки тазики и полотенца, аккуратно разложенные на лавках. Деревенские парни еще никогда в жизни не пользовались общественными банями, правда, время от времени купались в речке, вот и все их была гигиена. Поэтому в предбаннике они чувствовали себя чрезвычайно неловко, но, следуя четким и точным указаниям своего командира Ивэна, сбрасывали порты и рубахи и, одной рукой машинально прикрывая свой срам, другой рукой брали полотенца и тазики. В этот момент в воздухе начала формироваться некая магическая сила, которая успокаивающе действовала на нервы ребят. Сразу в предбаннике стало тише, ребята по одному начали проходить в парную.

Парная до потолка была заполнена горячим влажным паром, в котором трудно было найти людей, но от него раскрывались поры человеческого тела, очищались легкие, а в груди проходили хрипы, легко и свободно дышалось. Пот солеными, грязными градинами с макушки покатился по ребячьим телам. По наитию ребята подходили к бочкам с холодной водой и почти что кипяток смешивали с холодной водой и, пользуясь различными кореньями деревьев, намыливали тело и головы щелочным раствором, который снимал и смывал с многолетнюю грязь. Парни почувствовали мягкость и щелковитость волос на головах, упругость и чистоту кожи своих тел, тела приобрели необыкновенную легкость.

В самый разгар задняя стена барака неожиданно начала подниматься вверх, перед ребятами открылась панорама реки, лениво несущую свои воды аж под стенами бани. Прохладный воздух коснулся разгоряченных тел парней, некоторых из них охватил мелкий озноб. Раздался дикий крик, из толпы выбежал голый парень и с разбега бултыхнулся в реку. Вслед за первым в воду прыгнул второй парень, третий…, а затем целая толпа рванула в реку. Моментально речная поверхность покрылась распаренными и голыми телами парней.

Все жители русиновской деревушки вскочили на ноги дикими криками, раздавшимися со стороны дома Ивэна. Полуодетые соседи выскакивали на крыльцо своих домов и вглядывались в предвечерние сумерки, опускавшиеся на деревню, но так ничего не могли рассмотреть, что же там происходит. Со двора дома Ивэна слышались одни только крики, но пожара не было видно. Скоро по домам вернулись домашние добровольные разведчики, младшие сыновья, которые по первому же крику вылетали с семейных дворов для выяснения обстоятельств, которые вызвали такие страшные крики. Принесенная детьми информация многое поясняла, но так и не давала ясного и реального ответа на то, из-за чего же можно так громко и страшно кричать.

Чуть позже описываемых событий в деревни появились новые слова «дружина», «пир», «баня», которые очень часто повторялись в мужских разговорах и в трескотне кумушек.

На следующий день пятьдесят молодых ополченцев, появившиеся на искусственно созданном деревенском плацу, были неузнаваемыми. Среди своих деревенских собратьев они выделялись светлой кожей, шелковыми волосами, аккуратно порезанными охотничьим ножом, и незнакомым блеском глаз.

Вчерашняя баня, а за ней пир дружинников превратили их в воинов побратимов и собратьев, готовых постоять за родных и близких своего русиновского рода. Странно было наблюдать, как по грязным и запыленным деревенским улочкам пробегала стройная дружина молодых парней. Пятьдесят чистых парней стали самой лучшей рекламой бани.

Уже на следующий день под вечер все старейшины, которые как бы случайно заглянули в дом к Ивэну, Ивэн предложил осмотреть и на личном опыте ознакомиться с работой бани. На хитро сформулированный вопрос одного из старейшин, зачем ему одному нужна такая большая баня, Ивэн бесхитростно ответил, что эта баня не его, а что она принадлежит всей деревни. Он говорил также о том, что колдунья Власта сегодня ночью перенесет эту большую баню на центральную деревенскую площадь, а ему вернет его собственную, небольшую по своим размерам.

Так он и произошло.

Уже следующим утром большая баня стояла на центральной площади, ею мог воспользоваться любой деревенский житель, независимо от своего статуса или служебного положения в деревенской иерархии. Никто не должен был платить за пользование ею. Каждое утро банщики добровольцы находили в ее кладовых новые полотенца, тазики и коренья для мытья. Баня работала с раннего утра до поздней ночей, успевая обслужить любого желающего.

Эти трое незнакомцев на деревенской улице появились под самый вечер, когда темнеть еще не начало, но небо уже дышало к вечеру, а Матьсвета катилась к терминатору. Деревенский народ с подозрением посматривал на этих проходимцев, которые свои внешним видом не внушали доверия, да и производили они не очень благоприятное впечатление. Любому было понятно, что эти люди пришли издалека, верхняя одежда была порвана во многих местах, но была, правда, не очень аккуратно, заштопана. Помимо того, что они выглядели сильно уставшими, эти люди были голодны, тела и лица путников были покрыты синяками, ссадинами и царапинами, некоторые из них все еще кровоточили.

Таинственная троица сразу при входе в деревню остановила пробегающего мимо мальчишку и попросила его проводить их к старосте. Мальчишка ничего не понял, о чем его попросили незнакомцы, он никогда ранее не слышал слова «староста», но оказался смекалистым парнем и догадался, что путники хотят встретиться с деревенской властью. Вот он и повел их к дому заседаний Совета старейшин, но старейшины к этому время уже завершили работу, разошлись по домам на ужин. Спутники оказались нервными людьми и стали требовать от мальчугана, чтобы тот срочно нашел и привел к ним деревенского старосту, так как у них неотложное к нему дело. Мальчуган понимал, но никак не мог убедить чужих и взрослых дядей в этом, что старейшины поужинают и обязательно вернуться в этот дом, мальчишке не очень-то хотелось попусту бегать по деревне. Неожиданное появление старейшины Витуша спасло мальчика от суровой расправы путников, один из которых уже ухватил его ухо своими костлявыми пальцами.

Витуш сурово и неодобрительно покачал головой и пригласил незнакомцев пройти в дом старейшин. Внешне это был неказистый домишко, но внутри эта неказистость бесследно исчезали, и появлялось бесконечное множество рабочих помещений. Но деревенские старейшины всегда были скромными людьми и не пользовались всеми помещениями дома одновременно, который им построила Власта. В силу исполняемых обязанностей они в основном пользовались залом заседаний, а также и каминным залом, где можно было свободно потрепаться языком, грея ноги у чудесного камина, который пылал жарким пламенем и в самые теплые летние ночи. Проводив гостей в каминный зал и предложив им перекусить тем, что было в наличии — сыром, хлебом, яйцами, луком и молоком, Витуш вышел на улицу и попросил мальчугана, который еще не ушел, сбегать за Ивэном и Лесем.

Когда путники наелись и один из них даже начал засыпать, видимо, от переутомления и долгого пути, Витуш пригласил их перейти в зал заседаний, где уже собрались все старейшины.

Нельзя было сказать, какую реальную площадь имел зал заседаний. Он не был очень большим, но и не был очень маленьким. Семь старейшин деревни свободно размещались в нем, перед каждым из них находился сnbsp;толик с длинными витиеватыми ножками для ведения собственноручных записей и колокольчик для вызова прислуги или привлечения к себе внимания. Словом сказать, за время существования дома старейшин, ни один из старейшин, ни разу не пользовался этим колокольчиком, и его следовало бы давно убрать. Но заседание проходило за заседанием, а колокольчик по-прежнему оставался на своем месте. Вот сейчас в этом зале находилось шесть старейшин, седьмой, старейшина Рамис сказался больным и на этом заседании не присутствовал. Витуш предложил высказываться путникам, объяснив, что перед ними находится истинная деревенская власть. Как не удивительно, но первым заговорил путник, который пытался оторвать ухо у одного из молодых сыновей Рамиса.

Примерно, в ста километрах от деревни, на другой стороне великого леса русинов, протекала не менее великая река ксанфанян, по которой плавали большие и малогрузные суда. В вершине одного из изгибов этой великой реки, в том месте, где река чуть-чуть заходила в лес русинов многие века назад появилась русиновская деревушка под названием Россь.

Долгое время эта деревушка находилась под налетами степняков, но со временем ксанфаняне становились все более цивилизованными людьми и все реже нападали на своих соседей. И тогда выяснилось, что Россь имеет отличное географическое положение, что позволяло ей стать транзитным пунктом торговли степи с лесом, причем, единственным таким местом, так как нигде более степь так близко не подступала к лесу. Великая река примирила две непримиримые силы — степь и лес. Все больше больших и малых судов доставляли различные товары из степи и других стран мира в эту деревню. В свою очередь, лес охотно выставлял на продажу смолу, пеньку, стволы деревьев для строительства морских и речных кораблей, бревна для изб и обогрева человеческого жилья, а также вяленое мясо лесных животных и другие лесные деликатесы.

Торговля между степью и лесом росла из года в год и увеличивалась, с каждым годом рос и прибыток жителей Росси, которые давно забросили земледелье и охоту и стались одним только ремеслом заниматься куплей-продажей товаров — купеческим ремеслом. Деревенские купцы научились отлично считать деньгу, но оказались слабы для того, чтобы держать в руках оружие для защиты своих же нажитых богатств. До поры до времени крестьянам-купцам и защищать-то было особо нечего, но когда их дворы незаметно превратились в богатые купеческие терема, настало время реальных тревог и беспокойств.

Первоначально неподалеку от деревни стали появляться лихие люди, которые понемножку грабили селян, но не отнимали у них жизнь и души. Со временем лихие люди стали объединяться в небольшие банды и шайки разбойников, возросли аппетиты у разбойных людей. Сельские купцы, как подобает настоящим купцам, платили отступного, их карман выдерживал эти дополнительные расходы, на жизнь оставалось достаточно много денег. Но когда под Россью появилась большая банда разбойников, которая грабила и убивала сельчан-купцов, то было собрано деревенское вече, чтобы решить, как жить дальше и что делать с разбоем. Один умник на вече и посоветовал, решать вопрос в западной манере, нанять рыцаря с дружиной для защиты своих кошельков. Совет купцам показался дельным, тут же был снаряжен корабль, на котором три купца с товарами отправились за моря на поиски защитников.

Много времени проплавали купцы посланцы по морям и океанам, встречали немало рыцарей, которые были готовы с оружием в руках защищать деревушку Россь от нападения разбойников. Но все эти рыцари преображались, когда речь заходила о богатой деревушке и ее защите от разбойного нападения. Этих рыцарей в большей степени интересовало, как много денег обращается в деревушки, а не как много разбойников хотят на нее напасть. В глазах этих рыцарей появлялась алчность, которая разгоралась по мере продолжения рассказа о Росси, поэтому они не нравились купцам, не внушали им большого доверия.

Но однажды, когда не было ветра и купеческие ладьи дрейфовали по морю, уже почти покрытому льдом, на ладью, которая слишком близко приблизилась к берегу, навалилась ватага непонятных существ в мехах и с костяными молотомами в руках. Эта ватага бойко неслась по льду к ладье, перепрыгивая с одной на другую льдину, а купцы на этой ладье уже начали богу молиться, понимая, что спасения им уже не будет. В самый критический момент, когда атакующие варвары еще подбегали к ладье купцов, к ней неожиданно приблизился корабль, который шел не под парусами, а на веслах. К ладье этот корабль подошел со стороны нападающих варваров и, растолкав носом льдины, преградил ватаге путь, а его весельщики, отбросив в сторону весла, взяли в руки мечи и абордажные сабли, в минуту покончив с местными варварами. Купцам понравился этот бой и поведение команды корабля, которые одновременно исполняли обязанности матросов, весельщиков и солдат, они предложили им контракт на охрану деревни Росси.

Контракт подписал капитан команды, причем, за услуги свое команды он попросил не очень большие деньги!

Хотелось бы только добавить, что, пока одни купцы вели переговоры и подписывали контракт с капитаном этой морской команды, то другие купцы собирали костяные кувалды, которые остались лежать бесхозными на льду после гибели своих хозяев. За одну такую кувалду в западных портах давали столько денег, которые с лихвой покрывали стоимость нового контракта, а таких кувалд было найдено десять штук.

Новые охранники быстро навели порядок вокруг и самой деревне, разыскивали и повесили на рее своего корабля лихих и разбойных людей, которые так любили покрутиться вокруг сельчан-купцов. Пути и дороги передвижения торговых караванов очистились, торговля с лесом стала стремительно развиваться и процветать, но… наемные охранники не остановились на этом и принялись наводить свои порядки и в самой Росси.

Первым делом они отменили местную религию и ввели свою новую и не совсем понятную простым людям религию, в которой человек поклонялся богу Одину. Затем они потребовали, чтобы все купцы и жители Росси носили бы единое иноземное платье, самые богатые люди должны были носить платье одного фасона, менее богатые — другое иноземное платье, а совсем не богатые — третье, назвав это разделение по платью гильдией. Купцы держались до последнего, пока денежка капала в их карман, они не отказывались молиться богу Одину, носить чужеродное платье и обращаться к капитану иноземных наемников, как «мой король». Но когда этот их король ввел множество других налогов, причем, наибольший налог шел на содержание наемников, то их душа не выдержала подобного издевательства.

На третий месяц после этих нововведений всему народу стало ясно, если честно платить новые королевские налоги, то и накопленного богатства сельским купцам надолго не хватит. Тогда в купеческой среде стала оформляться новая крамола, но тут же выяснилось, что воевать-то против иноземных захватчиков некому, русины Росси были отличными охотниками и рыбаками, но воевать в строю совсем не умели.

И тогда в лес побрели новые ходоки, новые посланцы купцов деревни Россь уже в поисках отечественных героев для борьбы с иноземными захватчиками.

Внимательно выслушав посланцев купцов деревни Россь, Совет старейшин приступил к обсуждению этого вопроса, они просовещались всю ночь, но так и не пришли к единому решению. В принципе, старейшины были не прочь помочь купцам Росси, но не знал, как это можно сделать. Одни старейшины полагали, что, несмотря на то, что их деревня имеет воинскую единицу в пятьдесят человек, но воины, правда, пока еще недостаточно обучены, чтобы на равных вести бой с профессионалами наемниками. Многие старейшины считали необходимым, обратиться к другим русиновским деревням, чтобы каждая из них сформировала свое народное ополчение и, присоединив это ополчение с их воинской единицей, единой силой двинуться против агрессора. Но тут подняли голос другие старики Совета старейшин, которые убедительно говорили, что беду одной Росси нельзя приравнивать к беде всего народа русинов, чтобы поднимать на битву с врагом народное ополчение.

Как ни старались старики философы прийти к какому-либо решению, ничего у них не получалось, они не находили правильного решения, чтобы вынести свое справедливое решение. С рассветом старейшины разбрелись по домам, чтобы отдохнуть, позавтракать, немного переспать, а затем снова приступить к обсуждению этого серьезного вопроса.

Витуш оставался последним старейшиной, который, закрывая дом Совета старейшин на засов, предложил Лесю и Ивэну, чтобы с утра они вместе со своей командой готовились бы отправиться на разведку в деревню Россь, чтобы выяснить, что же на деле происходило и происходит в этой деревне. Он проработал немало времени в этом Совете старейшин, поэтому прекрасно понимал, что Совет до поры до времени не сможет принять какого-либо решения в отношении того, помогать или не помогать жителям Росси. Но если появится информация о том, сколько иностранного войска в этой русиновской деревушке находится, на что способен капитан наемников, объявивший себя местным королем русинов, то тогда Совет старейшин сможет, по крайней мере, обсудить ситуацию в той деревушке. А главное, Совет старейшин будет знать, как жители Росси относятся к своим захватчикам.

Весь следующий день отряд военного стратега Леся собирался к выходу на разведку, его парни переворошили всю деревню, они отбирали и забирали лучшие мечи и луки из общедеревенских запасов, кузницы затачивали лезвия клинков мечей и сабель по просьбам воинов, ковали наконечники для стрел и дротиков. Женщины варили специальную смесь из орехов, лесных ягод и различных лесных корений, небольшая горсть этой смеси позволяла воину русину в течение дня поддерживать высокую работоспособность своего организма. Обычно, такая энергетическая смесь использовалась русинами охотниками, когда они надолго уходили в лес, чтобы поохотиться на лесное зверье, пополняя мясные общедеревенские запасы. Помимо приготовления этой смеси женщины также готовили и передавали бойцам отряда неприкосновенный запас продуктов на неделю из сухого или вяленого мяса.

Деревенский народ в душе глубоко переживал за своих детей, которые впервые в истории существования этой деревушки уходили в разведку. Родители предпринимали все возможное, чтобы их дети целыми и невредимыми вернулись бы домой, они подсказывали им, какую обувь одеть в дорогу, что делать, если в дороге повредишь ногу. Сестры не отходили от братьев, а младшие братья гроздьями висели на своих старших.

Пятьдесят человек неясными тенями скользнули в предрассветном тумане и скрылись в лесной чаще.

Их никто не провожал, не махал белым платочком им вслед.

Первым бежал Ивэн, который отлично выучил маршрут следования, знал точное время прохождения каждого этапа, а также направление этого бега. За ним бежала самая крепкая десятка молодых охотников, которые в одинаковой мере хорошо владели луками и мечами. В случае внезапного нападения противника, бойцы этой десятки должны были скопом налететь на неприятеля, чтобы увлечь его боем, позволив товарищам хорошо подготовиться и внезапно его атаковать

Вслед за штурмовой десяткой бежала основная часть отряда — двадцать мечников и десять лучников, мечники шли первыми в бой, а лучники за их спинами прикрывали их продвижение вперед, выбивая стрелами наиболее опасных и сильных противников. За основной частью отряда бежала вторая штурмовая десятка, воины которой в одинаковой мере хорошо владели луками и мечами. Главная задачу этой десятки заключалась в том, что, если отряд начинал преследовать сильный противник, открытый бой с которым был бы невыгоден и мог бы привести к большим потерям, они должны были его задержать, даже ценой своей жизни, чтобы позволить остальным бойцам отряда уйти от преследования.

В середине отряда бежали и три ходока-посланца русиновской деревушки Росси, которые с большим трудом выдержали первый день бега. Особенно трудным для них оказалось начало бега

Уже под самый вечер на пути отряда встретилась первая деревушка русинов. Ивэн специально спланировал маршрут следования отряда таким образом, чтобы иметь несколько ночевок в таких деревушках. Хотя жители Дали, так называлась эта деревушка, и не ожидали гостей, но отряд Леся они встретили гостеприимно. Деревенский Совет старейшин выделил в его распоряжение гостевой дом и все сеновалы других домов деревни.

Бойцов десятками покормили в гостевом доме, а командиров — Леся, Ивэна, а также двух капралов, командиров отделений меченосцев и лучников, — старейшины деревни позвали на ужин в свой дом заседаний.

Уже при входе в этот дом Ивэн обратил внимание на бедность и, можно было бы сказать, нищету обстановки помещения, где их кормили, хотя ужин оказался приличным и в нем было много свежего мяса. Женщины и девушки местной деревушки мясную похлебку разливали по глиняным мискам и ставили перед каждым старейшиной и гостем, а затем отдельно клали перед каждым большой кус мяса. Ивэн и Лесь, а также оба капрала впервые в жизни ели жидкую похлебку, они просто не знали, как есть ее из мисок, а хозяева брали обеими руками миски, отпивали глотками варево, заедая его хлебом. Гости последовали примеру хозяев, наслаждаясь горячим и вкусным варевом. Изредка едок брал нож, отрезал кусок мяса, а затем запивал его варевом. Ужин получился необычным и очень вкусным.

После ужина старейшины Дали захотели послушать, что именно привело такое количество замечательных, а главное совершенно молодых людей в их деревню. Позвали послов Роси, внимательно выслушали их рассказа, а затем — рассказ Леся о своем роде-племени и о задаче, которую старейшины его деревни поставили перед его бойцами. Все это так заинтересовало старейшин Дали, что, отправив гостей ночевать, они сами задержались в доме, чтобы обсудить полученные новости.

Ночь для бойцов отряда, которые сильно устали, полный день, пробежав с одной остановкой. Ночью их ничто не могло разбудить, беспробудно проспав свою первую ночь вне пределов своей родной деревни. Утром они моментально проснулись от слабого прикосновения руки товарища. Еще до рассвета им подали отличный завтрак из свежей дичи с луком, большой кружкой молока и ломотью хлеба.

Первые лучи Матерьсвета только коснулись земли, а восемьдесят молодых парней уже покинули деревушку Дали. Их никто не провожал и деревенские девушки не махали вслед платочками.

Численный состав отряда Леся за ночь увеличился на три десятка бойцов благодаря молодым охотникам русиновской деревушки Дали, которых старейшины чуть не в последнюю секунду решили отправить в разведку вместе с отрядом соседей.

Некоторые парни Леся перешептывались между собой, говоря, что эти соседи в их отряде больше напоминают соглядатаев, так как тут же начали интересоваться азами военной подготовки, структурной организацией отряда и действиям их бойцов в воинском строю. Но при этом старейшины прямо говорили Лесю, что они очень не хотели бы, чтобы молодые охотники из их деревушки участвовали бы в прямых столкновениях с врагом. Но в тоже время старейшины очень хотели, чтобы их парни вернулись бы в деревню хорошо подготовленными бойцами с навыками разведчиков.

Не только старейшины, но и эти молодые парни чувствовали приближение других времен, когда станут цениться не только ремесла охотников или рыбаков, но и доблесть воина. Поэтому новые бойцы отряда бежали вместе со всеми вместе и на равных по этой лесистой и овражной местности, по которой им не раз приходилось бегать то в погоне за подраненной лесной антилопой, или пытаясь догнать подстреленную серну. Ивэн, приняв новых бойцов, рассредочил их по отделениям, в основном включив их в отделение лучников, так как ребята в своем большинстве были отличными, но пока еще должным образом не обученные лучниками.

К тому же Ивэн сделал небольшой подарок старейшинам деревни Дали, главе совета он протянул деревянную ложку, на глазах у всех продемонстрировав, как ею пользоваться. Затем он медленно продемонстрировал всем, как быстро можно было бы вырезать из небольшого поленца аккуратненькую и такую красивую ложку. До этого момента в Дали не знали вкуса жидкой пищи и для чего нужна такая ложка. А отряд, как единая цепочка бегущих людей, продвигался к своей конечной цели. К середине третьего дня численность отряда Леся после посещения еще двух русиновских деревень возросла до ста пятнадцати человек.

Несмотря на то, что отряд увеличил свою численность практически вдвое, по меркам Ивэна, он по-прежнему оставался хорошо управляемым, организованным воинским подразделением. Бойцы на ходу ловили каждое слово командиров и мгновенно выполняли их. Все бойцы отлично знали свои места в строю, да и построение носило весьма легкий для понимания характер — две шеренги из меченосцев и лучников, обязанностью лучника было сохранить жизнь своего меченосца, который пробивал, разрушал вражеский строй, чтобы дать своим силам выйти на стратегический простор. Таким образом, фаланга Ивэна легко разрушала или подавляла сопротивление любого не организованного или слабо организованно противника. Каждому вновь присоединившемуся бойцу Ивэн указывал его точное место в строи и подробно рассказывал, что он может или не может делать.

До деревушки Россь осталось бежать всего четыре часа, но Ивэн решил, а Лесь охотно поддержал его, особо в Россь не спешить, опытные наемники могут тотчас же обнаружить их появление в деревне и соответствующим образом подготовиться к встрече.

Поэтому ночевать решили в деревне Грыжи, которая находилась несколько в стороне от прямого пути в Россь. Когда отряд свернул в сторону и побежал к деревушке, то бойцам бежать приходилось по едва заметной звериной тропке. Пробежав часа полтора, несколько парней заметили черные клубы дыма в стороне деревушке. Отряд прекратил передвижение бегом, с тропинке передвинулся в лесную чащу, чтобы случайно не выдать неизвестным свое появление в этом месте. Передовая десятка Ивэна, веером разойдясь в стороны, неторопливой трусцой направилась в сторону деревушки, над которой клубился черный дым.

Бежать им долго не пришлось.