Чудовище лощин

12. Туралай

Лощинцы успокоились на удивление быстро. После бегства Артама толпа грозных мужчин и разъярённых женщин вернулась в зал, пряча оружие и оправляя одежду; все уселись по местам, готовые продолжать совет. Как только Джаннер подошёл к родным, сидящим у подножия дерева, те сгрудились вокруг него, возбуждённо перешёптываясь.

– Ты цел? – спросила Ния.

– Ну и ну! Вот это отчаянный поступок, мой мальчик! Молодчина! – воскликнул Оскар.

Подо сжал Джаннеру плечо:

– Хорошо, что этот псих тебя не уронил.

– Где он? – спросила Лили.

Остальные замолчали и посмотрели на Джаннера.

– Улетел.

– Насовсем? – уточнил Подо.

– Не знаю.

Все молча обдумывали эту весть. Джаннер заметил, что зал тоже молчит.

Ния повернулась к совету:

– Радрик, я прошу прощения. Артам несёт в душе огромное бремя, и иногда силы ему отказывают.

Радрик снова уселся на трон, и Джаннер почувствовал в нём спокойную доброту, которой хотелось доверять.

– Каждый из нас несёт своё бремя, королева. Но не все отращивают крылья или покрываются шерстью. Зелёные лощины недоступны для зла только благодаря нашей силе, бдительности и неуклонной решимости истреблять всё, что грозит нарушить мир на нашей земле. Поймите, ваше величество, мы не хотим оскорбить вас, ваш титул и Анниеру, когда говорим, что не позволим Серому Клыку расхаживать по нашим улицам.

В зале раздалось одобрительное бормотание, и у Джаннера сжалось сердце. Речь Нии как будто убедила лощинцев, но безумная выходка Артама лишила Кальмара всякой надежды.

– Неужели я не смогу убедить тебя, что мой сын разумен? – спросила Ния. – Ты хочешь сказать, что я должна выбирать между родиной и сыном?

– А кто и чем поручится, что он, как ты говоришь, разумен? – вопросом на вопрос ответил Радрик.

И тут у Джаннера мелькнуло постыдное сомнение. Он знал, что душа его брата постепенно исцелялась… но что, если Кальмар, как дядя Артам, несёт бремя вины, страха или безумия? Вдруг на него что-то найдёт – и маленький Серый Клык впадёт в такое же неистовство, как Артам несколько минут назад? Вдруг он кого-то ранит или убьёт? Раны Джаннера всё ещё напоминали, на что способен Кальмар в ярости.

– Я поручусь за него, – произнесла Ния. – Я объявляю туралай.

Зал ахнул.

Джаннер не знал, что такое туралай, но Радрик побледнел.

Подо взял дочь за руку и попытался усадить, но Ния вырвалась и, подойдя к трону, опустилась перед Радриком на колени. Хозяин лощин шарахнулся от неё, и Джаннер услышал, как он произнёс – тихо, но настойчиво:

– Ния, пожалуйста! Не надо!

Но гнев Нии уже нельзя было усмирить. Она повторила:

– Туралай!

Крики толпы слились в ужасающую какофонию. Одни лощинцы потрясали кулаками и восклицали: «Правильно, пусть поручится!», другие качали головами и говорили: «Нет-нет, только не королева!»

Наконец Радрик, мрачный и серьёзный, вскинул руки, призывая к порядку.

– Королева, – произнёс он, – требует туралай. Приведите Серого Клыка.

Дверь распахнулась, и в зал вкатили другую клетку. Поначалу она казалась пустой, но потом Джаннер заметил в углу маленький серый комочек, похожий на скомканное одеяло. Толпа молча наблюдала за тем, как клетку поставили у подножия дерева, меж двух громадных корней.

– Кальмар, не бойся, – сказала Лили, и её голос прозвучал дивной музыкой. – Всё будет хорошо, мы здесь.

Серый комочек шевельнулся, показались два дрожащих уха, потом синие глаза и влажный чёрный нос. Кальмар крепко обхватил себя лапами; его трясло словно в лихорадке. Увидев Лили, Нию и остальных, он заскулил. У Джаннера заныло сердце, и он с трудом подавил желание распахнуть дверцу, схватить брата и убежать.

Радрик смахнул пыль с резной деревянной шкатулки, стоящей возле трона, открыл её и извлёк кинжал. Без единого слова семеро вождей поднялись и окружили Радрика. Ния, которая, похоже, прекрасно знала, что делать, встала между ними и протянула правую руку ладонью вверх.

– Ния Ветрокрыл, королева Анниеры, – громко произнёс Радрик, – ты провозгласила туралай ради спасения Серого Клыка, которого называешь своим сыном.

– Да, и не жалею об этом, – ответила Ния.

– Тогда в присутствии вождей Бан Гины, Бан Ругана, Бан Йорны, Бан Финника, Бан Сорана, Бан Верды и Внешних долин поручись за Серого Клыка…

– Моего сына зовут Кальмар Ветрокрыл, – перебила Ния. – И ты не дождёшься от меня уважения, пока не назовёшь его настоящим именем.

Радрик взглянул на вождей. Этот здоровяк казался маленьким рядом с Нией.

– Хорошо. Ты поручишься за Кальмара Ветрокрыла, и порукой будет твоя жизнь. И если он нарушит законы Зелёных лощин, прольётся не только его кровь, но и твоя… – Он шагнул к Ние и понизил голос: – Не надо, молю тебя. Этот Клык… прости, твой сын… он безумен. Я слышал, вчера ночью в темнице он выл, как дикий зверь. Он обломал когти, царапая камень. И это только начало. Ты видела того, другого Клыка! Пройдёт время, и твой сын тоже лишится рассудка, я это точно знаю, и тогда он совершит убийство и погибнет, и ты погибнешь вместе с ним. Пожалуйста, Ния! Обратной дороги не будет!

– Я не отрекусь от сына, – произнесла Ния. Она смотрела на Радрика, пока тот не отвёл глаза.

– Туралай, – наконец сказал Радрик и провёл ножом по её ладони. Ния не дрогнула. Хозяин лощин взял её за запястье и воздел в воздух её окровавленную ладонь, чтобы все видели. – Жители лощин! В присутствии свидетелей мы обратились к древнему закону! Под ветвями нашего древнего дерева была принесена клятва! Пусть кровь скрепит свободу пленника!

– Да будет так, – откликнулись собравшиеся.

Радрик выпустил руку Нии и отошёл. Она шагнула вперёд и прижала ладонь к стволу. Джаннер впервые заметил на тёмной коре над троном множество выцветших от времени отпечатков.

Кровь стекала по запястью Нии, пока она не отняла руку, чтобы все увидели оставленный ею алый след.

– Именем моего отца Подо Рулевого, моего деда Каргана Игиби и прадеда Джанибера Игиби, именем самого Создателя, освободите моего сына.

Стражи отпёрли клетку. Дверца скрипнула.

– Кальмар, выходи, – сказала Ния.

Кальмар кивнул и наклонил голову набок, глядя то на мать, то на стражей, как испуганный щенок. Ничуть не заботясь о том, что подумает совет, Джаннер вбежал в клетку и вынес брата на руках. Он стоял в кругу родных у подножия дерева и смотрел, как лощинцы в молчании покидают зал совета.

Радрик принёс Нии бинты, и Подо, сухо кивнув, принялся перевязывать руку дочери. Радрик откашлялся и с усилием взглянул Нии в глаза:

– Я надеялся, что всё будет по-другому…

– Мы часто на это надеемся, – отозвалась Ния, глядя в сторону.

Оскар покачал головой и уставился в пол. Кальмар был свободен, но Ния лишилась бы жизни, если легкомыслие, глупость или какой-нибудь глубинный неудержимый порыв вовлекли мальчика в беду. Джаннер со страхом подумал: да, уж в беду-то Кальмар всегда влезал с необыкновенной лёгкостью. Кроме того, дяди Артама, их самого рьяного защитника, с ними уже нет.

– Идёмте, дети, – сказала Ния.

Она помогла Лили встать, поцеловала Кальмара в лоб и первой вышла из зала.

Выходя на улицу, Джаннер оглянулся. Радрик уныло сидел на троне и смотрел им вслед. Над его головой блестел кровавый отпечаток ладони.