Чудовищная правда

ГЛАВА 13

ТАЛИЯ

— Кое-чего не хватает, да? — Я вношу в каталог исследования, пытаюсь разобраться в них. Надеюсь, что если смогу, то сумею им помочь.

В кои-то веки чувствую, что реально помогаю, что нахожусь на своем месте.

Как будто меня сюда привела судьба, в которую я до сих пор не верила, но сейчас допускаю, что кто-то свыше направил меня в лабораторию с возможностью прочитать эти исследования и помочь Катону и его людям. Он поднимает голову, приседая рядом со мной и читая надписи.

— Кажется, я оставил несколько, — пробормотал он.

— И я не успела собрать их все. Тигр напал. — Я пожимаю плечами. — Это значит, что нам нужно вернуться, если мы хотим все понять и защитить. Лучше всего оставить образцы здесь. Они первым делом будут искать в лаборатории, а когда мы не вернемся, кто знает, кого они пришлют.

— Ты права, — соглашается Катон; я удивленно моргаю и медленно улыбаюсь.

— Впервые слышу, чтобы мужчина так говорил, — смеюсь я.

Катон берет меня за подбородок и, хмурясь, приподнимает мое лицо.

— Не мужчина, Талия, а чудовище. — Он отходит в сторону, что-то собирая и складывая в пакеты. — Если мы хотим получить результаты исследований, нам нужно пробраться в лабораторию. Она находится на территории Акуджи, он может позволить мне войти, но если его люди обнаружат меня и человека в ненавистном им месте? — Катон качает головой, и тепло, которое разливалось по моему телу от его прикосновений и слов, исчезает, сменяясь холодным страхом. Так легко забыть о том, что я должна бояться монстров, ведь Катон ни разу не причинил мне вреда. Он добрый, мягкий и умный, так что да, легко забыть, но он говорит очень серьезно, так что я решительно киваю.

— Я буду вести себя тихо.

— Ты? Тихо? — Катон снова усмехается, когда подходит ко мне, закидывая сумку на плечо. — Я в это не верю, Талия. — Он подмигивает. — Мы проберемся тайком. Мне придется нести тебя через их землю, так меньше шансов, что мы оставим следы и запах, к тому же я быстрее и тише. Мы проберемся и выберемся. Ты все время должна быть рядом со мной, поняла?

Часть меня раздражает его строгий приказ, но вижу беспокойство в глазах Катона и понимаю, что он делает это только для моей защиты.

— Поняла.

Возвышаясь надо мной, он внимательно смотрит на меня.

— Я серьезно, Талия. Я буду защищать тебя, но запомни, пожалуйста. Мы сознательно, без приглашения входим на землю другого племени и вторгаемся в разрушенное святилище, где погибли многие из наших. Мы должны быть осторожны и умны.

Я беру руку Катона в свою и сжимаю.

— Я поняла, Катон. — Мне почему-то нужно, чтобы он мне поверил, и когда Катон вздохнул с облегчением, стало ясно, что он поверил.

— Давай я отвлеку внимание, и расчищу путь, — пробормотал Катон и ушел. Я жду за дверью, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения.

Во мне борются страх и волнение — страх перед опасностью, ведь за стеной все опасно, и волнение от того, что я наконец-то выберусь из лаборатории и получу в свои руки недостающие исследования. Может быть, мы даже найдем Арию, ведь именно с нее все началось.

Как бы мне ни нравилось находиться в лаборатории, я скучаю по свежему воздуху, по солнцу и небу.

Скучаю по свободе.

Весь мой мир изменился с тех пор, как оказалась за стеной. Разум все еще пытается разобраться во всем, но в некоторых деталях я уверена.

Во-первых, монстров создали люди.

Во-вторых, ученые ставили на них опыты и причиняли им боль, пока не началась война.

В-третьих, люди построили стену, чтобы скрыть свои преступления.

В-четвертых, ученые хотят вернуть свои исследования.

Логично предположить, что это нужно для того, чтобы они могли продолжить свои эксперименты, чего я допустить не могу. Посмотрите, что случилось в прошлый раз. Мы потеряли тысячи людей, как и монстров, и наши жизни безвозвратно изменились.

В-пятых, я доверяю Катону свою жизнь, причем гораздо больше, чем когда-либо доверяла человеку.

В-шестых, я могу принести пользу здесь. Я могу помочь.

В-седьмых, Ария может быть ранена или в опасности, и я должна ей помочь.

В-восьмых, хоть монстры страшны, но и не такие уж злодеи, какими их выставляют.

В-девятых, я не скучаю по своей жизни за стеной, только по безопасности и уверенности, которую она давала.

Разве это не странно?

Я все еще привыкаю ко всему, а Катон по доброте душевной отвечает на все мои вопросы, один из которых касался электричества, и он с гордостью заявил, что сумел починить сеть для всех них.

Умный монстр.

Катон возвращается, берет меня за руку и спешит вниз по лестнице. Я чуть не спотыкаюсь, пытаясь угнаться за ним, и Катон поднимает меня на руки, неся как невесту, и просто прыгает вниз по лестнице. Мы движемся слишком быстро, чтобы видеть, и у меня начинает кружиться голова, поэтому я зарываюсь головой в его горло, плотно закрывая глаза, даже когда чувствую толчки от нашего движения, а затем нас обдает ароматом свежего воздуха. Но даже тогда Катон не замедляется, и я сохраняю максимальную неподвижность, глубоко вдыхая и напрягаясь от его запаха.

Аромат, который словно проникает в мое тело и пробуждает каждую его частичку.

Он мускусный, мужской, томный, практически чужой, но такой пленительный, что окутывает меня защитным, чувственным пузырем, заставляя пульсировать каждый сантиметр моего тела, даже когда расслабляюсь. Я чувствую себя одновременно в безопасности и возбужденной. Боже, надеюсь, Катон не заметит, но, похоже, он не отвлекается, двигаясь все быстрее и быстрее. Я чувствую, как мы прыгаем и поворачиваем за углы, но не поднимаю головы.

Если бы я это сделала, мне бы стало плохо.

— Ты в порядке, Талия? — бормочет Катон, мне на ухо, и голос у него совсем не запыхавшийся несмотря на то, что он несет меня на руках и бежит, словно за ним гонятся черти из ада.

— Отлично, — пискнула я, и услышала что-то вроде мурлыканья и смеха, что заставило меня улыбнуться, даже когда я прижалась ближе к нему. Он крепко держит меня за бедра, надежно притягивая к себе.

— Мы уже близко, только не шуми, хорошо? — говорит он.

Я киваю, не доверяя своему голосу, и просто держусь. Сначала концентрируюсь на нем, а не на том, как порхают бабочки в животе, перехожу от восхитительного запаха Катона к осязанию его кожи под моими пальцами. Ослабляю смертельную хватку и легонько поглаживаю его покрасневшую кожу. Она такая мягкая, как бархат, а на ощупь — словно чистый шелк. У него такие крепкие мышцы и тело, я глажу плечо Катона, исследуя его до тех пор, пока Катон не издает рык, и тогда замираю.

— Талия, перестань отвлекать меня, — хмыкает Катон, но в его голосе слышится веселье, и я краснею, понимая, что, по сути, ласкала его.

Господи, Талия.

Сначала нюхаю его, а теперь ласкаю? Слава богу, мы наконец-то у цели. Я открываю глаза и вижу, как мы врываемся в здание лаборатории. Остановившись, тщательно обнюхав и осмотревшись, Катон мягко ставит меня на ноги. Я покачнулась, и он не отпускал мои руки, пока я не кивнула и не сделала первый шаг. Катон отступает и идет следом за мной к двери лаборатории.

Я оглядываюсь назад и на мгновение моргаю, когда воспоминание об Арии в этом самом месте смешивается с его нынешним образом. Тряхнув головой, я поспешно спускаюсь по ступенькам, чуть не упав, когда не вижу там Арии. Я знаю, что шансов было мало, но надеялась…

— Талия? — зовет Катон.

— Извини, — бормочу я и направляюсь в первую лабораторию, загружаю компьютер и вхожу в систему, указав свои данные. Когда он загружается, я поднимаю глаза и вижу, как Катон оглядывается по сторонам, и понимаю, что, вероятно, место навевает неприятные воспоминания. Черт, я такая бесчувственная.

— Если хочешь, можешь подождать снаружи, — мягко предлагаю я.

Катон недоуменно смотрит на меня.

— По логике вещей, места не хранят воспоминаний или призраков… — Он прерывается и на мгновение замолкает, после чего продолжает: — Но это место всегда кажется мне неправильным, с привидениями, и их крики до сих пор звучат у меня в голове.

— Я не могла больше жить в особняке моих родителей. Мне казалось, что в нем живут их призраки. Я ненавидела его. Раньше он был таким теплым и наполненным жизнью, а теперь стал просто фасадом, — говорю я Катону и протягиваю руку. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но лучше, когда ты не один.

Катон берет меня за руку и позволяет затащить его в лабораторию.

— Я не могу стереть то, что было сделано с тобой и твоим народом здесь, но я могу попытаться помочь. Я могу попытаться сделать так, чтобы это никогда не повторилось, с твоей помощью.

— У тебя есть такая возможность, — машинально отвечает Катон, заставляя меня улыбнуться ему.

— Тогда давай начнем работать. — Я сжимаю его руку, а затем отпускаю и снова поворачиваюсь к компьютеру.

— Давай, — кивает Катон.

~

Спустя несколько часов я откинулась от компьютера. Скопировала все с компьютера и защитила паролем, так что, если кто-то получит к нему доступ, я буду знать. Катон проверял всю лабораторию и переносил содержимое исследований в сумки, которые мы здесь нашли. Мы планируем перенести их обратно в его лабораторию на хранение, чтобы образцы были в безопасности от рук людей.

Когда начальство узнает о моем предательстве, я потеряю работу или даже хуже, но так надо. Я не могу позволить ученым остаться безнаказанными.

— Ну, вот и все, пожалуй. — Катон кивает, вставая и вытягивая руки над головой. На его рогах отражается свет, как будто они всасывают его в свои тени, и я быстро отворачиваюсь, не желая быть снова пойманной за пристальным взглядом.

— Талия? — спрашивает Катон, и я издаю нечленораздельный звук. — Я знаю, что это тяжело для тебя. — Черт, он думает, что я беспокоюсь о людях, что, наверное, так и есть, но больше всего меня беспокоит то, что я увлеклась монстром. Но я не могу этого сказать.

— Да. — Я просто пожимаю плечами, не зная, что еще сказать.

— Это сделали люди. Они довели нас до предела, и именно из-за них началась война. Теперь они явно хотят новой. Я знаю, что это тяжело, но ты поступаешь правильно, — мягко рассуждает он.

— Да? — спрашиваю я, оглядываясь на Катона. — То, что они сделали? — Я качаю головой, чувствуя себя больной. — Но что, если твой народ использует эти…

Катон придвигается ближе и берет меня за руку.

— Мы не будем этого делать, ты меня хорошо знаешь. Да, есть те, кто хочет начать новую войну с людьми, в основном это Дарклинги, которые сошли с ума, но есть и мы, Акумен и Ночной Клык, которые просто хотят, чтобы их оставили в покое и дали жить своей жизнью. — Он пристально смотрит на меня, а затем вздыхает. — Давай я покажу тебе, почему ты должна нам доверять.

Катон ведет меня через лаборатории в угол, где смотрит на меня сверху вниз.

— Помни, мы не виним тебя, Талия. Я не виню. — Это пугает меня настолько, что я сосредотачиваюсь, и когда Катон ведет меня по коридору, ужас и отвращение разъедают меня.

Он показывает мне камеры, где их держали и причиняли боль. Они продолжаются бесконечно. Ступеньки ведут дальше в лабораторию, к новым камерам, и чем дальше мы проходим, тем сильнее тошнота сжимает мне горло. В некоторых из них еще есть засохшая кровь, а в некоторых кости мертвых монстров… такие маленькие.

Похоже это дети.

— Стой, — умоляю я, останавливаясь и опуская голову, слезы застилают глаза. — Пожалуйста, остановись.

— Талия. — Он вздыхает, поглаживая меня по спине. — Все нормально, это наша история…

— Это не нормально! — кричу я. — Ничего из этого! — Я жестом показываю вокруг нас. — Мы даем клятву: не навреди; проводим исследования, которые могут помочь людям, а не это — попытка играть в бога, чтобы причинить боль и вред невинным.

Я отшатываюсь от Катона, обхватывая себя руками, и у меня текут слезы.

— Ты должен ненавидеть меня, ты должен убить меня. Я бы не винила тебя. Посмотри на это место! Я практически чувствую чистейшую агонию и безнадежность в этих стенах. И дается мне они закрывали на все глаза, либо им было все равно, либо они не хотели знать. — Я снова качаю головой, переводя взгляд на Катона. — Я понимаю, почему твой народ ненавидит нас, так почему ты не ненавидишь меня?

— Потому что ты — не они, — сурово отвечает он, останавливаясь передо мной. — Ты не чудовище, как они, Талия. Ты добрая. Я вижу это в твоем взгляде. Так же как не все монстры злые, так и не все люди, я знаю это. Да, то, что случилось с нами, ужасно и продолжает ранить наш народ до сих пор, но мы свободны, и ты поможешь нам остаться такими, правда? Разве не для этого ты хотела прийти сюда?

Я киваю, и Катон смягчается, его взгляд теплеет.

— Вот почему я не ненавижу тебя, Талия. Как я могу ненавидеть тебя, когда тебе тоже лгали? То, что ты родилась человеком, не делает тебя такой же, как и то, что я родился монстром, не делает меня убийцей. Да, мы должны ненавидеть друг друга, но я не ненавижу тебя. Ты ненавидишь меня, Талли? — Мягко спрашивает Катон, склонив голову, чтобы заглянут мне в глаза. Клетки исчезают, и я вижу только черные глаза и знакомую улыбку.

— Нет, я не ненавижу тебя, — бормочу я, и его взгляд блуждает по моему лицу, пока я запираю слова в себе.

Я вовсе не ненавижу его. На самом деле, он мне слишком нравится, и это меня пугает.