Чужая жена (СИ)

31. Ольга

Остаток дня мы провели в спокойствии, без срачей и выяснений отношений. Это вселило в меня надежду, что между нами не всё потеряно. Очень тяжело было себя контролировать, прокручивая в голове фразы, перед тем, как их произнести вслух. Я не знаю, фильтровал ли базар Демид, но наши диалоги стали более или менее похожи на человеческие.

К вечеру небо затянуло тучами и зарядил сильный дождь. Похолодало настолько, что Демид попросил Павла Кузьмича растопить камин. Я не отходила от Барсова ни на шаг, осторожно выспрашивая у него о том, о сём, окольными путями выпытывая информацию об особняке, до трясучки боясь, что он посчитает меня меркантильной шкурой. Он отвечал расплывчато и односложно, так что я ничего толком не разведала.

Барсов не раз заверял меня, что всё будет хорошо, и я понимала, что не вытяну из него слишком много информации, но мне так хотелось конкретики, несмотря на то, что рисковала снова посраться с ним.

В гостиной было очень уютно и тепло. Я закуталась в плед и залезла с ногами на диван, свернувшись клубочком, пока Демид подбрасывал в камин дрова. Романтично, чёрт побери!

— Можем посмотреть какой-нибудь фильм, если хочешь, — предложил Демид, задумчиво глядя на огоньки в камине.

— Не хочу тратить время впустую, Демид. Давай лучше поговорим?

— А давай выпьем, Лёля?

Он повернулся ко мне, обдав меня каким-то до жути пытливым взглядом.

— Не лучшая идея. Сам знаешь, когда я пьяная, язык отключается от мозга.

— Знаю, поэтому и предлагаю. Может, я наконец готов выслушать то, что у тебя на сердце?

— Уверен, что готов? Это какая-то очередная проверка? — напряглась я.

— Нет, — рассмеялся Барсов. — Я заметил, что мы совсем не знаем друг друга. Ты считаешь меня злым дядькой, я тебя лицемерной шкурой…

— Что? — оскорбилась я до глубины души. — Да как ты можешь? Не противно меня трахать?

— Нет. Очень даже приятно, — Барсов заржал, видя моё расстроенное лицо. — На честность не обижаются.

— Да? Представляешь, я тоже о тебе не лучшего мнения. Злой дядька — слишком ласково звучит.

— О-о-о! Я пошёл за выпивкой! Ты что будешь, куколка?

— Без разницы. Всё бухло одинаково противное на вкус.

Демид ушёл в кухню, а я устало опустила голову на руки. Барсов прав, нам необходимо выговориться друг перед другом без фильтров, но что если мы снова поругаемся? Я боялась этого больше всего на свете. Я устала жить в постоянной конфронтации с ним, но и разговаривать, взвешивая каждое слово по несколько раз, было невыносимо. От постоянного напряжения меня уже трясло.

Оттого мне было так легко с Андреем. С ним не нужно было подбирать слова и думать о последствиях сказанного. Мысль о том, что следующая наша встреча с парнем станет прощальной, была печальной, но так было нужно.

У меня с Андреем могло бы что-то получиться. Что-то большее, чем дружба. Он нравился мне, как парень, и я чувствовала, что и я ему нравлюсь. Если бы не моё нищенское существование и желание вернуть дом, я бы не раздумывая ушла от Барсова. Только поэтому?

Барсов может поддержать меня и защитить, а что Андрей? Сопляк совсем…

Придёт время, и Демид меня отпустит. Хочу ли я на самом деле, чтобы он меня отпустил? Вроде бы он меня и не держит? Я добровольно согласилась быть его подстилкой. Да, сейчас он относится ко мне гораздо лучше, но этот унизительный эпизод нельзя проигнорировать или забыть. В то же время мне хотелось чего-то большего, чем роль любовницы. Глупость, конечно…

Демид вернулся с большим подносом в руках. Поставил его на небольшой столик возле дивана. Коньяк, вино, фрукты, несколько видов сыра и остатки пиццы, что мы не доели в обед. Было приятно, что он ухаживает за мной. Должно быть наоборот, но Барсов не скрипит зубами, делая что-то для меня. Я смотрела, как он неспешно разливает по бокалам бухло, залипая на его широких плечах и идеально ровной осанке.

— Держи, Лёля, — протянул мне бокал с вином.

— Можно один интимный вопрос?

— Спрашивай.

— Ты когда-нибудь планировал жениться, Демид?

Он удивлённо вскинул брови и внимательно посмотрел на меня. Потом отпил из своего бокала и откинулся на спинку дивана, положив вторую руку мне на бедро.

— Да, было такое, — глядя не на меня, а в камин, ответил он.

Мне стало неприятно от этой новости. На хрена я спросила? Только сильнее расстроилась. Барсов — мужчина обстоятельный, значит, он планировал жениться по любви, а не с бухты-барахты. Жгучая ревность, мгновенно заполнившая моё нутро, заставила меня выпить вина и продолжить свой допрос.

— И… что же случилось? Почему ты передумал?

— Это уже второй вопрос, Лёля. Теперь моя очередь.

— Ладно…

— Ты любила Бондаренко?

— О! Ты решил не мелочиться? — горько усмехнулась я. Барсов наклонился и чмокнул меня в губы, как будто хотел приободрить. Мне кажется, он прекрасно знал ответ на свой вопрос, просто хотел услышать эти слова от меня. — Когда мы только поженились с Антоном, я думала, что люблю его. Я даже в какой-то степени была счастлива с ним. — Рука, лежавшая на моём бедре, сжалась, и я поняла, что Барсову неприятно. — Мы были красивой парой, картинкой в инсте, понимаешь? Когда я впервые узнала о том, что он мне изменяет, то просто расстроилась, огорчилась, не более. Мне кажется, когда любят, на предательство реагируют более остро и живо. А когда Антон умер, я испытала облегчение, потому что всё закончилось само собой и мне не нужно позориться с разводом. Так что нет, Демид, не любила. Мне кажется, я вообще не знаю, что такое любовь, ведь меня никто никогда не любил по-настоящему.

Демид помолчал, гипнотизируя взглядом огонь в камине, мягко поглаживая моё бедро, будто кот, мнущий лапкой хозяйку, потом допил остатки коньяка и отставил пустой стакан на столик.

— Я не передумал, Лёля, я до сих пор хочу жениться. — задумчиво произнёс он, больно ударяя мне в сердце.