Чужая невеста

Глава 2

Всё вокруг превращалось в сплошную серую безликую массу, только он и противник, и полный контроль над собой… И когда всё закончилось Рох смог вынырнуть из охватившего его огня казалось, медленно. Вокруг шумели постояльцы, грудастые девки с подносами в руках с заткнутыми за пояс подолами скользили меж столов, сверкая тонкими щиколотками и белыми икрами. Рох жадно вгрызался в них взглядом – после драки он особенно был голоден. И сейчас кровь туго билась в венах. Рох застыл, когда скорее почуял её запах и только потом выделил из орущей толпы взглядом ту, которую он будет сегодня трахать до рассвета.

Заплатив за неё Иллору, Рох отправился подальше от этой помойной ямы, поднявшись наверх.

Луна этой ночью полная, хорошо освещала постройки и двор. Рох, оторвав взгляд от неба в жёлтом свете, размял шею, поворачиваясь к приближающему Иллору. Трактирщик оскалился, ухмыляясь, давая понять, что пташка ждёт. И тут же резко посерел, сжимая пальцы в кулак, когда Рох бросил на него взгляд. Пальцев у Иллора было четыре на левой руке.

Рох отлепился от балки, на которую облокачивался плечом, направился в жилую часть дома. Он следил за гадюшником Иллора, следил внимательно, посылая своих людей. Однажды Иллор подставил его и лишился пальца, в следующий раз Рох пообещал отрезать ему руку. Рох давно переступил через свою боль. С детства он знал, что страх перед болью делает человека калекой, поэтому Иллор лишился пальца, но лишится не только руки, но языка, если ещё проявит своё малодушие, если попытается ещё сболтнуть лишнего.

Сейчас Рох хотел просто расслабиться. В этой помойке он уже три дня, а брать этих затраханных во все дыры шлюх брезговал. И те благородные девицы, строящие из себя девственниц, которые, стоит ему выдать своё местонахождение, тут же прыгнут в его постель, надоели до оскомины.

Рох быстро пересёк сумрачный переход, вошёл в комнату. Сквозняк успокаивающе разливался по разгорячённому телу, а предвкушение бурной ночи наливало член твёрдостью, делая его каменным, но, когда ноздрей коснулся её запах, член вздыбился колом.

Пташка сидела на краю кровати. Лицо бледное, пальцы дрожат, как и поджатые губы. Рох скривился – ненавидел слабость и слёзы бабские не терпел. Или цену себе набивает, сука. Толкнул дверь запирая, прошёл вглубь комнаты, подхватив кувшин, наливая в кубок рагоинского рома, смотря на девушку, разглядывая. Тёмные с красным отливом волосы волнами спадают до поясницы, белая кожа, алые губки. Тонкая, но не лишённая женственных форм. Она вытянулась вся под его взглядом, гордо приподнимая подбородок, хотя сжималась внутри, трясясь от страха. На миг Рох засомневался в своём выборе, видя её зажатось, но тут же выбросил это из головы, как мусор – ему ли не всё равно. Хочет поиграть? Что ж, это даже заводит его. Рох приблизился и остановился перед ней. Не отрывая от девицы взгляда, припал к кубку, сделав два больших глотка. Горло ободрало огнём, и жидкость камнем упала в желудок.

– Как тебя зовут? – сделал ещё большой глоток.

Она затравленно посмотрела на него.

– Лориан, – вытерла тыльной стороной ладони влажную щёку.

– Лориан, – произнёс Рох, перекатывая на языке её имя вместе с горечью рома.

Ему понравилось это сладко-терпкое послевкусие. Имя ей подходит – сдержанная, нежная, стойкая, красивая… Рох всё больше утверждался, что он не ошибся с выбором.

Он отставил кубок на прикроватную лавку, приблизился и только сейчас понял, что она пьяна. Проклятье. Не терпел пьяных девиц. А эта, пока он дышал ночным воздухом, уже выхлестала кубок. Да и – Рох глянул в сторону стола – видно, не один. Раздражение, разогретое ромом, подтолкнуло его попробовать её тело на вкус. Рох поднял руку, чтобы коснуться, но девчонка шарахнулась от него.

– Не трогай меня! Я не хочу.

Рох застыл, а потом запрокинул голову и рассмеялся. Лориан в недоумении смотрела на него, расширив от удивления глаза. Просмеявшись, Рох опустил голову.

– Не старайся даже, Лориан, меня эти уловки известны, так что закрой свой очаровательный ротик и раздевайся. Будешь орать, когда я тебе разрешу. Я хочу трахаться, и плату ты получишь ту, которую заслужишь.

Она не сдвинулась с места. Рох хмыкнул, согнулся, подхватил с лавки кувшин с водой и одним резким движением вылил ей на голову. Лориан, всколыхнувшись, всплеснула руками – вода была ледяная. Рох отбросил кувшин и резко вздёрнул её на ноги, тряхнул. Голова девушки с налипшими на лицо волосами запрокинулась назад. Вода стекала по её лицу и шее, одежда намокла на груди, ткань теперь облепляла сочные холмики – от ледяной воды острые соски проступили через ткань.

– Быстро разделась, или это сделаю я, – он бросил её на кровать.

Лориан неуклюже рухнула на постель, волосы разметались по меховому покрывалу. Девица распахнула мокрые ресницы в страхе, посмотрела на него уже немного трезвее. Уже лучше. Дымчатые синие глаза, как море в непогоду. Бушующее, стихийное. Ему эта шлюха нравилась всё больше. Лориан вцепилась в тесьму ворота.

Рох легко смахнул её руки, собрал ткань её платья в кулаки и рванул. Ткань с треском расползалась, оголяя тело. Лориан взвизгнула, пытаясь хоть как-то прикрыться. Рох захватил её запястья, завёл руки за голову, прижимая их к постели. С жадностью скользнул взглядом по её изгибам. Не дурна: узкая талия, плоский живот, грудь небольшая, но красные вытянутые и сжатые соски дразнят своим сочным видом, вынуждая член вздрогнуть и налиться кровью. Воздержание было слишком долгим, чтобы терпеть. Он трахнет эту текущую суку. И он мог бы это сделать мгновенно, сунуть распирающий член, тяжёлый, как свинец, и взять жёстко, глубоко долбиться, без остановки. Он возбудился настолько, что не замечал её сопротивление. Держа её одной рукой, забрался под подол, огладил бёдра и нежный пушок, протиснул руку между бёдрами, тронул чувствительные складки, горячий бугорок. Мокрая. Лориан вздрогнула, взгляд прояснился.

«Волнуешься, малышка. Что ж, это правильно».

От его настойчивых прикосновений Лориан замерла, заморгала часто, когда он твёрдо огладил её щель. Лориан облизнула сухие губы, зажмурилась. В свете огня капли воды искрились на её ресницах, шее, груди, заводя ещё сильнее. Рох наблюдал за ней и чувствовал пульсацию своего члена, настолько каменного, что можно продолбить им стену. Кажется, он играет злую шутку с собой, а не с ней, и это его разозлило. Он резко проник одним пальцем внутрь. Лориан распахнула глаза и взвилась в его руках, отстраняя бёдра, морщась, будто Рох причинил ей боль.

В глазах девчонки и впрямь застыла боль. Рох мог безошибочно различить её. Внутри на миг схлестнулось противоречие. Иллор знал, что делал, ублюдок! Это не просто дворовая девка, самая опытная из всех, кого он трахал, а искусная потаскуха, знающая самые тонкие струны мужчины.

– Отпустите меня… я не хочу… – задохнулась она.

– Зато я хочу, очень хочу, – первый раз в жизни желание Роха преобладало над разумом, настолько сильное, острое, что его скрутило в жгут.

– Нет! Не хочу ТАК, – по её вискам потекли слёзы.

Рох убрал руку с её горячего лона, навис сверху, придавливая её тело своим. Дышал тяжело, оглядывая её испуганное лицо.

– Для потаскухи ты слишком капризная.

Грудь с острыми вершинками вздымалась, крылья носа дрожали, как и губы, сочные, мокрые. Она закрыла глаза, сдаваясь, подставляя себя его ласкам. Рох провёл большим пальцем по её влажной щеке, думая, что с ней не так, с Лориан. Интересно, это настоящее её имя, или есть ещё множество? Рох вырвал и выкинул эту мысль из себя. Какая ему разница? Ему нет дела до этой грязной потаскухи, такой порочной в своей невинности. Он забудет её завтра утром, он просто голоден. Получит своё и выкинет её прочь.

Рох не мог думать, возбуждение бешено толкало кровь по венам, побуждая к действиям. Но он умел ждать, сдерживаться, даже если желание скручивало яйца до рези.

Похотливая сучка перестала сопротивляться, и Рох освободил её. Лориан покладисто не шевелилась, вынуждая его зарычать от напряжения, вызванного её приластившимся к нему телом, гибким, стройным. Дрянная развратница, прикидывающаяся пьяной, тянула время. С её-то смазливым лицом вполне простительно. Рох понял, что не первый раз и не одного постояльца обслуживает она в этом гадюшнике. Играет роль хорошо, Рох почти ей поверил. Но почему он раньше её не видел, ведь три дня пробыл здесь? Или Иллор что-то замыслил против него? Убьёт крысу эту, если это окажется правдой. Хотя зачем ему так рисковать – Роха невозможно убить. И трактирщик знал это лучше всех. Чёрт с этим Иллором, с ним Рох разберётся потом, а сначала ему нужно как-то погасить своё возбуждение.

Рох прошёлся краями губ по шёлковой коже шеи Лориан, опустил ладонь, сжав упругий холм, стиснул сосок, покрутил между пальцами, скользнул губами к вершинке, его язык затрепетал над горошиной, лаская, а потом Рох прикусил узелок, смыкая на нём зубы. Лориан глухо вскрикнула, а следом сверкнула сталь и метнулось к её горлу, Лориан сама себе поднесла нож к вене, прижимая острое лезвие так, что по шее потекли алые капли. Нож оказался его, Роха.

Он хмыкнул.

– Убью себя, если не отпустишь, – прошипела девка и сжала губы, яркие, немного пухлые, в уголках глаз дрожали слёзы.

– Играть будем по моим правилам, малышка.

Лориан недоумённо посмотрела на него, а Рох молниеносным движением отнял у неё нож, занёс руку, ударил Лориан по лицу. Ударил несильно, но Лориан отключилась, откинув голову, и обмякла, расплетавшись безвольно под ним.

Рох замер, оглушённый тишиной, тяжело выдохнул, сжал подбородок девчонки, резко повернул лицо к себе. На щеке багровела отметина его пальцев. Он выпустил её, грубо оттолкнув от себя. Лориан качнулась и так же безвольно раскинулась, так и не очнувшись.

– Проклятье, – прошипел Рох, стиснув зубы.

И что теперь делать с возбуждением? С тем, что его член яростно натягивает ткань штанов, просясь немедленно оказаться во влажном лоне этой потаскухи.

В дверь тихо поскребли. Рох выругался – он же приказал его не беспокоить. Глянул на безвольно раскинувшуюся девчонку с обнажённой грудью – соблазнительными холмиками, с красными от его укусов сосками, и стало вовсе гадостно. Он поднялся, прикрыв женскую грудь разодранным краем платья, направился к двери. Отпер, и прямо в руки Роха упала девица. Она от неожиданности охнула, испуганно встрепенулась. Молодая, белокурая. Очень вовремя. Рох схватил её за локоть и утянул в комнату. Служанка, едва не споткнувшись, замерла, увидев лежащую на кровати Лориан.

Рох приблизился, рванув ленту с её волос, вонзая пятерню в локоны, дёрнул их, вглядываясь в лицо служанки. Она заморгала часто, испуганно смотря на него.

– Тебя прислал Иллор?

Трактирщик неужели выслужиться решил? Рох часто драл двоих и больше сук, но не сейчас… Сейчас ему хотелось вовсе не так.

– Нет, – замотала она головой и поморщилась, когда Рох, собрав в кулаки пряди, потянул сильнее. – Нет, я пришла… Это моя сестра, я пришла за ней.

– Вот как? – Рох гневно сузил глаза. Вечер с появлением этой потаскушки не задался. – Я хотел её трахнуть, а она напилась. Но теперь ты заменишь её.

Рох толкнул девку на кровать, потянувшись к ремню, расстёгивая его. Белокурая смотрела на него с расширенными от ужаса глазами. Почему все смазливые дырки оказываются лгуньями? Хотя… Рох оглядел гостью пристальней. Лориан ведь была не одна, но он даже не запомнил её соседку, все дворовые шлюшки были на одно лицо. А Лориан… отличалась. Поэтому он её захотел. Да и какая разница, даже и сестра, раз пришла – пусть раздвигает пошире ляжки.

Он схватил её, опрокидывая на живот, задрал подол платья к поясу. Девчонка заёрзала, и Рох увесисто шлёпнул её по ягодице, сминая с силой так, что она всхлипнула. Рох старался не смотреть на Лориан, потому что та пробуждала в нём сейчас только злость и раздражение, которое он щедро вымещал на беловолосую суку.

Рох притянул её к себе за бёдра, расталкивая рукой её ноги, и вошёл в её лоно, грубо сухо, только для того, чтобы ткнуться возбуждённым членом в тугое колечко её попки. Высунув член, что теперь обволакивала влага по вздувшимся венам, Рох надавил головкой ствола в узкое отверстие, проталкиваясь вглубь, ощущая тугой захват. Девка вцепилась в простыни, только мычала, сжав зубы.

– Для потаскухи твоё отверстие слишком узкое.

– Не-е-ет. Не надо так, прошу.

Обычный манёвр вымолить плату побольше. Что ж, Роха это возбуждало всегда, а девка и в самом деле была узкая, Рох с трудом проталкивался в неё, держа крепко, всаживая член всё глубже, рыча от удовольствия, пусть и притупленного происходящей сумятицей. Он просто хочет трахаться, больше ничего. Рох шлёпнул её снова по белой попке, на которой тут же закраснел ещё один след от его пятерни, девка простонала в ответ, напрягаясь, но сдавалась под его напором, раскрываясь, впуская его внутрь. Рох замер, а потом, теряя терпение, одним толчком проник полностью, начал размеренно двигаться, раскачивая бёдрами, вынуждая потаскуху стонать в голос. Мужчина приподнял её бёдра для более удобного положения, а другой рукой прижал её голову к кровати, вынуждая её зад приподняться выше, чтобы входить ещё глубже, разгоняясь, наращивая ритм тычков. Только стоило ему открыть веки, видя вовсе не ту, которую он хотел изначально, возбуждение спадало, вынуждая его сцепить зубы и биться членом в узкое отверстие жёстче, быстрее. Сучка уже подвывала, её лицо сделалось красным от муки и похоти, и даже это не возбуждало Роха. Он глянул на лежащую рядом Лориан, на её изгиб шеи, алые губы, торчащую из-под ткани белую грудь, зашипел, вдалбливаясь в зад до самого основания, так что сучка вскрикивала, подмахивая бёдрами, но Рох не хотел её вовсе. Он вынул одеревеневший член, оттолкнув прочь белокурую, подхватив подол платья Лориан, и, смотря на её лицо, обхватил ствол рукой, несколькими резкими движениями оголяя разбухшую от желания головку, довёл себя до взрыва, окропляя бедра девушки густыми струями семени, вязко стекающими по белой коже. Из горла вырвались какие-то животные хрипы, Рох, плавясь в жерле вулкана, ожесточённо водил по члену рукой, выплёскиваясь струёй до конца.