Чужая невеста

Глава 3

Пробуждение было жутким. Такого ещё с Лориан никогда не было. Голова трезвонила, перед глазами плыло, тело ныло так, что казалось, будто её задавил лев, но сперва помял изрядно. И этот лев спал рядом с ней, раскинувшись на постели во всей своей мощи и красе, совершенно обнажённый. Лориан округлила глаза и задышала часто. Даже во сне он, возбуждённый, впечатлял девушку размерами, твёрдый и гладкий, упруго приподнятый. А следом, густо покраснев, она зажмурилась, поморщилась, вспоминая всё то, что случилось или не случилось. Едва не застонала в голос, когда поняла, что не может вспомнить подробностей. Сейчас её чувства были немного притуплёнными, мысли – беспорядочными, зудящими, чтобы в полной мере осознать этот кошмар, в котором она пребывает до сих пор.

Жуткий опаляющий стыд накатил волной запоздало, и Лориан задохнулась, оглядев разодранное платье, на бёдрах что-то липкое и подсохшее, стягивающее кожу. С замиранием провела между ног рукой, стирая следы явно страсти. Стыд затопил её с головой, почти лишая здравого рассудка. Что тут было? Разве она могла… Лориан прислушалась к себе, но ничего не ощущала, никаких изменений. Может быть, последствия будут позже, когда она немного придёт в чувства? Вчера он ласкал её, а потом, потом… Лориан зажмурилась, пытаясь вспомнить, что было после, но в мыслях чернела пропасть. По телу прошлась дрожь. Хотелось скорее вскочить и бежать прочь, скорее отмыться и прийти в себя. А ещё нужно объясняться перед матерью, почему она не ночевала дома и где была?

– Тине, – прошептала тихо. А если она всё рассказала уже, как Лориан будет матушке в глаза смотреть?

Стыд, какой стыд. Грязная распутная девка. А если об этом узнают соседи?! Проклятие. Ведь слух легко может разнестись, Лориан вчера столько людей видело!

Внутри всё жгло, в голове густел кисель, кружилось всё и мутилось. Лориан осторожно, боясь шевелить воздух, чтобы не разбудить этого зверя, поднялась. Стягивая на груди разодранную ткань, она старалась не шелестеть сильно, нашла лоскут ткани, что лежал на сундуке, покрыла плечи, прикрываясь. Бесшумно прошла к двери тихонько отперев её, как тут же она с силой захлопнулась, вынуждая Лориан вздрогнуть, а сердце – подскочить и пуститься в галоп.

– Куда собралась? Я тебя ещё не отпускал.

Лориан почувствовала, как ноги её подкашиваются, ощутила горячее дыхание Роха на своём затылке и жар его обнажённого тела. Обнажённого, с огромным органом между ног. Нет, это не должно с ней случится, она не верит. Дрожь прокатилась по плечам.

– Отпустите меня, мне нужно домой, – задыхаясь, проговорила девушка, не поворачиваясь, боялась. Ей казалось, что если посмотрит на него, то лишится воли и уже ничего не сможет сделать, он загипнотизирует её и…

Лориан всхлипнула, когда сильные руки сжали её плечи, развернули резко. Она тут же была припечатана к створке, поморщилась от удара спиной. Глаза Роха вгрызлись в неё. Зелёные. Зелёные, как море. Лориан леденела от того, как в их глубине закручивались страшные смерчи то ли гнева, то ли вожделения, а может, и того, и другого, что ещё сильнее усугубляло всё. Лориан сжалась, не зная, чего ожидать, задыхаясь в волнении от того, что он прижимался к ней бёдрами, и она ощущала его напряжённое естество. Бугор твёрдый и горячий, даже через ткань. А следом жадные грубые и вовсе неласковые губы мужчины впились в губы Лориан, нахрапом завладевая её ртом, перекрывая дыхание, смяли беспощадно. Лориан и сообразить ничего не смогла, влажный язык властно проник в её рот, терзая жёстко, подчиняя, кусая, вдавливая Лориан в дверь, так что затылок заломило. В каждом его движение губ, бьющегося языка в её рту, в каждом укусе было столько страсти, силы, гнева, что Лориан застонала в беспомощности, и одновременно её окатывали жаркие волны, опускающиеся тяжестью вниз живота, растекались по бёдрам слабостью, делаю её мышцы мягкими. Она всё же попыталась отстраниться, только куда ей было справится с этим гранитом, давящим её под собой, сминающим, терзающим зубами плоть её губ. Из горла вырывались задушенные поцелуем вопли. Рох отлепился от искусанных пульсирующих губ Лориан, взял её за шиворот, отрывая от двери, резко раскрыл створку и вытолкнул её прочь…

Лориан, споткнувшись, едва не упала, успев благо зацепиться за перекладину. Ошарашенная таким поступком, резко повернулась, как вдруг дверь захлопнулась перед её носом, обдавая сквозняком разгорячённое лицо и саднящие губы. Она вспыхнула, будто ей влепили пощёчину. Так позорно её выставили за дверь, как какую-то подзаборную продажную девку. Лориан в оцепенении стояла и пялилась в дверь, не в силах пошевелиться, её трясло, а внутри скручивался вихрь негодования, злости, боли и стыда.

Отойдя от потрясения, Лориан поторопилась убраться отсюда, пока её никто не увидел. Скользнула в коридор быстро, пустилась бежать по лестнице и тут же остановилась, услышав голоса, доносящиеся из трактира.

Лориан замерла и прижалась к стене, услышав эти голоса совсем рядом.

– Не спускался ещё.

– Теперь будет до обеда спать. Какая сочная девка ему подвернулась, с такой я бы не одну ночь трахался.

Лориан задохнулась, глотая судорожно воздух от страха и мрака, что её накрыл. Говорят о ней, как о подзаборной шлюхе. Стыд обжёг лицо. А если они узнают, где её дом? А если придут? Подстерегут? Страх сковал Лориан цепями. Бежать, нужно бежать как можно быстрее и затаиться дома, а лучше уехать куда-нибудь. Только вот куда, у Лориан никого нет кроме матери. А если это станет известно, то ославят на весь город. Великая Мать!

Лориан повернулась, глянув в сторону другой двери, и метнулась к ней, пока мужчины заняты разговором. Идти через двор было не менее опасно, но уж лучше рискнуть, чем попасть им на глаза. Тело Лориан помнило всё, теперь, когда голова протрезвела, вспомнило грубые прикосновения, обжигающую боль и удовольствие. Лориан чувствовала удовольствие, будто и была самая грязная шлюшка, подставляя бёдра его ласкам. Внутри сделалось так гадко и скверно, что Лориан замутило. Конечно, её опоили ромом, но от этого ей не легче. Почему не стала отбиваться, не кричала и не звала на помощь? А лишь порочно раздвигала ноги, позволяла себя грязно ласкать, заполнять рот языком, что лишал дыхания. Забыть этот кошмар. Нужно ещё подумать, как представать в таком виде перед домочадцами.

Лориан вышла на улицу. Ещё было раннее утро. Воздух, напитанный росой, будоражил и приводил в чувства, громко пели птицы – перед восходом они особо шумные. Двор, слава Великой-Матери, пуст. Лориан второпях сбежала с порога да подвернула ногу, зашипела от боли. Разозлившись, бросилась прочь со двора к воротам, решая скорее исчезнуть отсюда и забыть обо всём случившемся. По крайней мере Лориан будет очень сильно стараться стереть этот позор, выскоблить из себя и с тела, забыть этот стыд. Лориан даже не думала о том, что на неё могут наброситься псы, что охраняли хозяйские постройки, и разодрать её в клочья, но ей очень повезло, и псы лениво спали, не отозвавшись на постороннее вторжение.

Ворота были приоткрыты, Лориан остановилась резко, услышав голоса по ту сторону. Кажется, это был возничий, что привёз свежие продукты. Лориан задержала дыхание, судорожно думая, как пройти незамеченной. Через высокий частокол ей не перелезть, возвращаться – это всё одно что идти на плаху. Прижавшись спиной к створке, Лориан задержала дыхание, ожидая, пока не послышался мужской голос. Трактирщик. Лориан узнала его сразу. В глазах потемнело от волнения. Он вчера её отдал на растерзание, как жертвенную овцу, без доли сожаления, беспощадно.

– Ты сегодня задержался, Корий.

– На выезде затор, солдаты весь воз осматривали, искали что-то.

– Ясно, давай, слезай, я тебя пивом угощу, пока будут разгружать повозку.

Лориан вжалась в створку, едва ли не сливаясь с ней, когда мужчины вошли во двор и направились к крыльцу. Потом скользнула к выходу, свобода была близка. Но вдруг её окликнули.

– Стой!

Лориан застыла, так и не вырвавшись за ворота, приросла ступнями к земле, слыша, как приближается к ней трактирщик. Хотелось заплакать от отчаяния, собственная беспомощность подкатила к горлу. Неужели ей не выбраться из этой ямы? Лориан могла броситься в бегство, её бы не поймали, но трактирщик знал, где её дом, и страшные угрозы распорядиться ей в самых гнусных целях она помнила отчётливо.

– Ты куда собралась? – он схватил девушку за плечо, грубо развернул к себе лицом. – Куда направилась, отвечай.

– Мне нужно домой, матушка будет искать, – голос предательски дрожал, а в глазах мутилось от давящих слёз. Дёрнулась, но трактирщик не выпустил, сдавив плечи больнее.

– Рох тебя отпустил? Позволил тебе идти?

Подонок, какой же подонок, заставил лечь с ним в постель и ещё требует ответа. Лориан разозлилась.

– Да, он отпустил меня. Он доволен и позволил мне идти, – говорила Лориан через силу. Во рту было горько, она готова была провалиться сквозь землю. – Мне нужно идти, позвольте, – девушка вцепилась в руку, стряхивая огромную лапищу с себя.

Трактирщик смотрел на Лориан недоверчивым взглядом, но всё же отпустил, разжал пальцы.

– Смотри не сболтни лишнего. Где была и с кем, иначе тебе и твоей сестре-потаскушке не поздоровиться. Если ослушаешься, твоей дырочке найду применение. Пошла отсюда!

Лориан попятилась и, развернувшись, припустила прочь. Выбежала на дорогу, не веря, что на свободе оказалась. Бежала безостановочно, пока не стало нечем дышать и в груди не запекло, закололо. В виски дико стучала кровь, так что темнело в глазах. Лориан едва не попала под повозку. Возничий остановил лошадь, Лориан смогла его рассмотреть в рассветных лучах, что слепили глаза. Мужчина, темноволосый, с ярко-голубыми глазами.

– С вами всё в порядке? Могу подвезти, вам далеко нужно?

– Нет. То есть… далеко.

Мужчина смерил Лориан взглядом уже внимательней, оценивая её всклоченный вид, подвинулся на край козел.

Лориан посмотрела в сторону двора, погоня за ней навряд ли будет. Но всё равно нужно скорее оказаться в безопасности, чтобы успеть помыться и привести себя в порядок.

– Спасибо, – она взобралась, цепляясь за оси, присаживаясь на самый краешек, объясняя, где её можно высадить. Конечно, она не скажет точного места своего дома.

Мужчина хлестнул лошадь вожжами, и повозка тронулась с места. Несомненно, ехать было приятнее, чем идти. Улица ещё пустовала, только продавцы открывали свои лавки, готовясь к новому дню.

– Вы шли из постоялого двора Иллора. Вы там подрабатываете?

Щёки Лориан вспыхнули. Даже прохладный ветерок не спасал, не гасил этот жар стыда.

– Я повариха, моя смена закончилась…

Разговаривать с незнакомым мужчиной не хотелось вовсе, Лориан отвернулась, рассматривая тесные постройки, двухъярусные дома с белёными стенами и черепичными крышами. На окнах кое-где пестрели цветы.

– Я вас не видел раньше. Вы, наверное, недавно там работаете. В этом гадюшнике сейчас неспокойно. Будьте осторожны. Я только недавно сам стал завозить вино в «Серебряный лис», но уже успел понять, что там скверное место, не для такой красивой девушки, чего худого обидят, – он улыбнулся, а Лориан сжалась. – Сейчас последний двор и домой. Если желаете, я вас буду подвозить и забирать по утрам.

– О, нет, спасибо. За мной приезжает муж, – соврала Лориан, теребя складки платья. – Просто сегодня он… отправился по делам. Так получилось.

– Ясно, – улыбнулся мужчина ещё шире.

Развозчик больше не стал ничего говорить, расслабленно смотрел на дорогу. А Лориан, прислонившись к твёрдой спинке, легонько покачивалась, стараясь ничем не напоминать о себе незнакомцу. И, кажется, задремала, потому что повозка резко остановилась. Лориан вздрогнула качнувшись, распахнула глаза, удерживаясь за поручни.

– Вот и приехали, – бодро огласил мужчина.

Лориан спохватилась, полезла к поясу, выуживая кошель и свои те крохи, что она заработала за эту неделю в лавке у Бруно.

– О, нет, не нужно всё равно по пути. Не стоит, – возразил развозчик. – Приятно подвозить такую красавицу.

Лориан сжала в ладони две монеты.

– Спасибо, – и поспешила слезть с повозки.

– Всего доброго, – кивнул мужчина и хлестнул кобылу по крупу, пустил её дальше по дороге.

Когда пыль осела, Лориан быстрым шагом пошла прочь, скрываясь в сени клёнов и каштанов, повернулась к домам своей улицы. В этой части города жили бедняки, и Лориан являлась таковой, как это ни печально понимать. Они едва сводили концы с концами, но, если бы отчим не играл, они жили бы гораздо лучше, гораздо. Все заработанные деньги он спускал, забирая остатки у матери и у них с Тине. В последнее время сёстрам приходилось скрывать заработки. Отчим был всё больше недоволен с каждым месяцем и даже поднимал руку на матушку, когда она не давала ему денег.

Лориан быстро шла, минуя постройки потайными путями, чтобы её никто не заметил в таком виде. Злые языки могут ославить так, что житья им не будет. Лориан это понимала. Их и так недолюбливают из-за отчима. А если только узнают… Лориан встрепенулась, едва ли не пустилась в бег. Только бы её никто сейчас не видел. Сердце Лориан затрепыхалась. Если матушка учует, что от её дочери разит ромом и ещё непонятно чем, уведит следы, оставленные мужчиной… Она едва не задохнулась, чувствуя под ногами твердь, шагнула на порог старенького крыльца.

Войдя в полумрак прихожей, Лориан перевела дыхание – здесь никого. Отчим верно не ночевал дома. Лориан медленно повернулась, направляясь к кухне. Сначала нужно привести себя хоть немного в порядок. Задумалась о том, что ей такого сказать, если всё же матушка не спит. Как отговориться? О чём врать? Что Лориан в эту ночь потеряла свою невинность с незнакомым мужчиной? Но потеряла ли – тоже не ясно. Она ничего не помнила. Наверное, это как-то отобразилось на её состоянии, но Лориан кроме головной боли ничего не чувствовала. Позор, какой позор для неё, для всей семьи. Может, сказать, что она подвернула ногу, и ей пришлось заночевать у госпожи Дорин? Подслеповатая забывчивая женщина, к которой Лориан наведывалась изредка, принося продукты, подтвердит. Или нет? Так или иначе ей нужно было как-то выкручиваться перед матушкой.

Лориан вошла в кухню, чтобы представляла собой небольшую пристройку к дому и находилась немного отдельно. Замерла на пороге, остолбенев – Тине сидела за столом у печи, в руках у неё была миска и, судя по запаху, крепкий брусничный настой. От сердца отлегло – Тине дома. С ней всё в порядке. Лориан ведь помнила, как её уводил тот громила. Но красные глаза и бледнота заставали Лориан насторожиться.

– Пришла, – бросила зло сестра.

Лориан повела плечами от морозного тона Тине.

– Надолго ты задержалась, всё утро тебя прождала. Ну, что подзаработала? Сколько он тебе заплатил?

Лориан смотрела в недоумении на Тине, не могла понять слов её. Заплатил? Заработала? Внутри против воли распалялось что-то жгучее – обида. Лориан так волновалась за Тине, а сестрица сверлила её презрительным и даже ненавидящим взглядом, от которого внутри делалось гадко.

– Что они сделали?

– Да, давай, строй из себя святошу. Дрянная потаскушка. Из-за тебя всё!

Лориан подняла подбородок выше, не ожидая такого выпада. Тине не имеет право с ней разговаривать в таком тоне.

– Из-за меня?! – вспыхнула Лориан, – я не хотела туда идти, если ты помнишь.

Сестрица в свою очередь тоже дёрнула подбородком и медленно поднялась, как-то мерзко ухмыляясь. Лориан никогда не думала, что она может быть такой. Да, Тине могла вести себя взбалмошно, капризничать, показывая свой нрав, выплёскивая дерзкие слова, но почему-то именно сейчас это было отвратительно и… больно. К горлу Лориан подкатил ком тошноты и разочарования.

– Что ты сказала матери? – спросила Лориан, пройдя к бочке с водой.

Во рту стало слишком сухо, язык к нёбу прилип. Лориан взяла ковш, зачерпнула, отпила, рука её тряслась от дикого волнения и… чего-то ещё, выпитый ром иссушал. Она ведь никогда так много не пила крепкого.

– Могла сказать, что ты кувыркалась вместе с Рохом всю ночь, трахаясь без остановки, позабыв о нашей чести, и что от тебя несёт его спермой, как от последней конченой шлюхи.

Лорин швырнула ковш в бочку, сжимая кулаки, едва сдерживая себя, чтобы не ударить Тине. Впервые в жизни. Но тут же испугалась своего желания, никогда она не смела даже думать о том, что бы Тине ни вытворяла.

– Ты что такое говоришь?! Ты не смеешь…

– Что слышала, грязная дрянь!

Лориан не помнила, в какой миг оказалась рядом с Тине, громкая пощёчина раздалась по кухне, так что в ушах зазвенело, а ладонь опалила боль. Голова сестры от удара откинулась в сторону. Лориан дышала часто и глубоко. Тине, сделав вдох, медленно поднялась со своего места, чуть пошатываясь, повернулась. Тине пьяна, а Лориан – нет. Совесть уколола тут же, Тине просто не контролирует себя, ей нужно выспаться, и всё пройдёт, а Лориан пошла на поводу у своего гнева.

– Ты об этом пожалеешь, – прошипела Тине, глаза девушки потемнели так, что напоминали провалы колодцев, на щеке уже багровел след от руки Лориан. – Обо всём пожалеешь, это я тебе обещаю, сестричка.

Тине шагнула в сторону, оттолкнув от себя Лориан, и бросилась прочь из кухни. Лориан ещё некоторое время стояла в тишине не в силах пошевелиться, позабыв о том, что матушка может обнаружить её. Потом покачнулась, втянув в себя воздух, прошла в дверь, по каменной дорожке в сторону купальни. Сдёрнула с себя шаль, оглядела разодранное платье, которое теперь только выбросить. Это платье её матери, она подарила ей на день рождения ещё зимой, Лориан надела его на праздник, а теперь оно испорчено.

Проклятый дикарь!

Лориан скинула его с себя, повернула ручку, вода потекла из бочонка на неё прохладной струёй, будоража до мурашек по телу. Лориан только это и нужно было – прийти в чувства, смыть с себя все следы этой чудовищной ночи. Но что произошло этой ночью? Лориан отчаянно пыталась вспомнить, но натыкалась каждый раз на стену. Она помнила горячие жадные губы, сильные руки и пальцы, ласкающие её там, но не ощущала, того, что он был в ней. Одно воспоминание того, что незнакомый мужчина касался её, терзал губами, растекалось жаром по телу, собираясь внизу живота тяжестью. Щёки запекло, Лориан задрожала вся, соски болезненно заныли, и в животе занемело невыносимо. Воспоминания о том, как его жадный горячий рот вбирал её вершинки, как он прикусывал её соски, вынудили Лориан загореться сильнее, трепетать и стыдиться того, что с ней происходило.

Сумасшествие и недоразумение. Лориан качнула головой, волосы налипли на лицо и спину. Она была опоена, а крепкие напитки раскрепощают… Вот и всё, ничего подобного Лориан не может испытывать к тому, кто насильно чуть не взял её. Только вот непонятно, почему сейчас её дыхание потяжелело, а между ног с каждым вдохом становилось влажнее. Лориан провела рукой по шее, будто успокаивая себя, но вышло наоборот, она опустила ладонь на белую грудь, чуть сжала, чувствуя, как всё внутри дрожит от предчувствия чего-то нового, сладкого, томительного. Девушка медленно опустила руку ещё ниже, вниз живота, и коснулась чувственного места между своих ног. Ничего подобного она раньше не испытывала – ожидание, трепет, желание. Лориан прикрыла влажные ресницы, вода уже не обжигала холодом, а стала тёплой, как парное молоко, текла на её лицо, разбиваясь брызгами, струилась по телу, щекоча кожу, шёлковая, волнующая. Лориан никогда не касалась себя так и не ласкала, почему-то сейчас это желание обострилось настолько, что она прикусила губы, борясь с собственными позывами. Погладила себя робко, неумело, но её пальцы по наитию находили самые чувственные места.

Как глупо, как же глупо всё вышло. Лориан раздвинула нежные складки, продолжала поглаживать себя пальцами, но хотелось большего… Внутри неё распалялось что-то огромное, сладкое, невозможно желанное, она вдруг представила его, обнажённого, загорелого, его кожа, по сравнению с её жемчужной, как бронза. Ноги Лориан подкосились, она вцепилась в косяк деревянной купальни, опустив голову, лаская себя всё быстрее, подхваченная собственным огненным потоком, видя перед собой сильное тело чужака, его твёрдую вздыбленную плоть в треугольнике тёмных волос, представляя, явственно ощущая его внутри себя, кусала губы и остервенело тёрла себя там, пока волны удовольствия удар за ударом не начали опускаться на неё, поглощая невыносимой мучительной тяжестью. Ещё, быстрее, сильнее. Лориан возненавидела себя в этот миг за эти постыдные, жгучие и такие острые ощущения, возненавидела настолько, что хотелось умереть, но была не в силах остановиться, лаская себя всё быстрее и быстрее, так что в глазах темнело, и теперь она вздрагивала, покачивалась в такт своим движениям, как былинка под порывом ветра, дышала часто, сдерживая стоны.

– Лориан, милая, это ты? – голос матушки вырвал её из сладкого невыносимого марева.

Лориан вздрогнула и резко убрала руку, мгновенно приходя в чувства, испугано схватила мочалку и принялась тереться ожесточённо, растирая кожу до красна. Что она делает? Что творит? Что же с ней такое?

– Да, матушка, – отдышавшись, ответила Лориан чуть запоздало, но голос её прозвучал слишком взволнованно и сдавленно, или это казалось только ей.

Лориан перекрыла воду, быстро обтёрлась полотенцем, свернула платье так, чтобы не было видно порванного воротника. Чрезмерная суета могла выдать её. Лориан отдышалась, приходя в себя. После прохладного душа горячая дрожь по телу прокатывалась тягучими волнами, будоража и сбивая дыхание. Отжав волосы, Лориан скрутила их на затылке – потом подсушит. Натянула на влажное тело только сорочку. Взяв скрутку платья, она вышла наружу, задержав, кажется, воздух в груди – судя по интонации матушки, та ни о чём не подозревает. Да и видимо только вернулась с ночной работы, ещё ничего не успела заподозрить.

– Сколько раз тебе говорила, Лориан, не купайся в такой холодной воде! – всплеснула матушка руками, поставив корзину с бельём, что она брала на чистку у госпожи Довидж.

– Я уже привыкла, – ответила Лориан, избегая долгого взгляда матери, стараясь быть спокойной, скрывая то, что сегодня ночью она не ночевала дома.

Пусть и гадко, отвратительного от собственного вранья, но Лориан важнее спокойствие матушки. Она отогнала полезшие в голову непрошенные воспоминания о Рохе…

– Я приготовлю завтрак, – буркнула Лориан, проскользнув мимо матушки, зажимая под локтем свёрнутое платье.

Она забежала на кухню, выдохнула свободнее, слыша, как матушка напевает песню, выгружая из корзины вещи. Немедля проскользнула в зал, вихрем взбежала по лестнице наверх, застыла на пороге, столкнувшись взглядом с Тине. Зелёные глаза горели в полумраке гневом, прожгли Лориан углями. Сестра демонстративно отвернулась, вздёрнув подбородок. Лориан молча прошла к старому сундуку, что стоял под низким окном их с Тине комнаты, которая вдруг оказалась слишком тесной и душной, чтобы находиться здесь вдвоём. Положив на дно испорченное платье – посмотрит потом, что с ним можно сделать – Лориан выбрала новое платье, нежно-голубое с белой каймой по вороту и рукавам. Рассыпала волосы по спине, давая им подсохнуть. Сестра молчала. Лориан обернулась и будто в прорубь нырнула, похолодев.

– Что это?

Позабыв о случившейся неприятной ссоре, Лориан бросилась к Тине, когда та развернулась, прикрываясь платьем, зло шикнула на неё.

– Не подходи ко мне лучше.

Лориан послушно остановилась, успев оглядеть Тине: белые бёдра покрыты синяками и ссадинами.

– Чего уставилась?! Я, как дура, хотела вызволить тебя, а в итоге поплатилась. Видишь, что он со мной сделал?!

– Ты пошла за мной?

– Да, пошла и сделала глупость.

Но зачем? Как? Страшная догадка полоснула ножом, толкнула Лориан в яму. Неужели, пока она была в беспамятстве, он брал Тине… Нет, это чудовищно, дико.

– Расскажи, Тине, – попросила Лориан, чувствуя, как внутри всё скручивается железным жгутом.

– Ты оглохла или дурой претворяешься? Отстань от меня, – прошипела сестра, торопливо натягивая на себя нижнее платье. – Если бы знала, какая ты дрянь, ни за что бы не полезла в эту петлю.

Лориан остолбенела, слова Тине, как брошенные камни, били больно. Отвернулась, больше не заговаривая, оделась и вышла из комнаты. Оказавшись в давящей тишине, услышала стук собственного сердца, в глазах темнело от горячего, раскатывающегося по телу дрожью смятения.