Чужой муж, чужая жена (СИ)

Глава 17

Радуюсь, что диван новёхонький и не скрипит. Осознание что может произойти непоправимое, что сейчас кто-то спустится и застукает нас, почему-то больше не пугает, а только заводит. Адреналин усиливает все чувства, а мы оба уже почти что на грани. Оторваться от него или отпустить? Спастись от скандала? Ни за какие коврижки!

— Тш-ш-ш… — Жуковский прикладывает палец к моим губам.

Игриво облизываю его палец. А шаги около лестницы на втором этаже снова разрезают тишину.

— Будь тихой, Ксю, — читаю по его губам.

Останавливаться и прерываться он не намерен. Даже если случится апокалипсис. Антон ещё сильнее вдавливает меня в диван. Целует, сплетая наши языки в необузданном танце. Мне же остаётся молиться, что кто бы там ни собирался спуститься вниз, пусть идёт куда угодно, только не в гостиную.

Но нам удивительно везёт в эту Новогоднюю ночь. Шаги затихают. Наверху скрипит дверь. Никто не спускается. Мы снова одни, сгораем друг в друге.

— Скажи, что ты моя, — требует мужчина, продолжая резкими толчками врываться в моё нутро.

— Я твоя, Антош, — нежно лепечу в ответ. — Только твоя. Всегда.

Он ускоряет темп, толкаясь ещё яростнее. Его сильные руки удерживают моё тело, когда мои стенки начинают сладко пульсировать вокруг его члена. Сама подаюсь тазом вверх. Вцепляюсь ноготками в его ягодицы. Божественные ощущения обволакивают меня сладостной пеленой. Вихрь блаженства уносит к небесам. Ещё один толчок, и я со всей силой сжимаю ствол внутри себя, сокращаясь и уносясь на волнах умопомрачительного оргазма. Такого долгого. Такого, какого у меня не было уже много лет.

— Моя… — глухо рычит неродной брат, делая ещё несколько ритмичных движений.

— Мой… — вторю я, ощущая тёплую вязкую сперму, которая изливается внутри меня.

Антон не счёл нужным предпринять попытки предохранения. Я хочу отругать его за это, хоть и на таблетках. Но это подождёт.

Мужчина кусает меня за губу, получая свою разрядку. Прижимает крепко к себе. Проходится короткими поцелуями по плечам, щекам, лбу. Мы оба жадно глотаем воздух, не разрывая зрительного контакта. Стараясь запомнить, уловить каждую кроху эмоций.

— Антон, — шепчу его имя, прижимаясь щекой к широкой мужской ладони.

— Через шесть дней я буду два дня в отеле под Питером. Встреча с иностранными коллегами. Приезжай.

— Нет… Я не могу…

— Сбеги от своего мерзкого мужа и приезжай, Ксю.

— Я тебе не постоянная любовница, которую можно вызвать в отель по желанию! — зло шиплю в ответ. — Это… не должно больше повториться.

— Посмотрим, сколько ты продержишься без меня, Анисимова, — хмыкает он с таким видом, как будто я наркозависимая и отказываюсь от дозы.

Грубо. Жестоко. Самоуверенно. Что с ним, чёрт его дери, не так?!

Жуковский слезает с меня, застёгивает рубашку, брюки и пиджак, оставляя меня лежать на диване. Смазанно целует в губы, шепча прощальное: «Я буду тебя ждать».

И выходит из гостиной, оставляя меня один на один с самыми неприятными мыслями. Оставляет, чтобы вернуться в комнату к другой. К своей законной жене. Я же чувствую себя одновременно самой счастливой и самой несчастной на свете. Наполненной и в то же время пустой. Выжатой, как тряпка, которой только что вымыли дочиста пол.

Собираю свои вещи с пола. Одеваюсь. Тихо поднимаюсь на второй этаж. Переодеваюсь в ванной в пижаму, глубоко запрятав в сумку разорванные трусы и безвозвратно испорченные чулки.

В моей спальне тихо. Дочка крепко спит, как и Егор. Ложусь на самый край, свернувшись комочком. За окном всё ещё мерцают редкие салюты. Я отомстила неверному мужу, как и хотела. Неважно, что спустя больше чем три года. Я была с тем, кого люблю по-настоящему. И снова оттолкнула его. Как обычно, безвозвратно всё испортив.

Накрываюсь одеялом, закрываю глаза и ощущаю, как горячая слеза, скользит по щеке. А потом впитывается в подушку.

И перед тем, как провалиться в сон, в голове одна мысль: встать раньше всех и сбежать из родительского дома как можно скорее.