Чувства, которые ты вызываешь

Глава 4

Кабинет директора находился достаточно далеко от столовой, чтобы в нем не пахло дымом. Вместо этого здесь присутствовал запах несвежего кофе и свечи с тошнотворным ароматом корицы и тыквы. Я развалилась на зеленом стуле из стеклопластика лицом к директору Сепульведа. Она сидела за столом и неодобрительно смотрела на меня.

– Клэра, ты измажешь кровью весь стул.

Стул заскрипел, когда я выпрямилась – на подлокотнике тут же появилось пятно, когда я коснулась его рукавом куртки. Я посмотрела на директора и пожала плечами.

– Мне кажется, это бесполезно. Вы же потом можете ополоснуть их водой, верно?

– Или ты можешь сидеть, как нормальный человек, – пробормотала сидящая рядом Роуз. Она устроилась на самом краешке, вскинув подбородок и скрестив ноги, словно дама королевских кровей.

Кстати, крови на ней было очень много. На щеке красовалось жирное пятно, на шее отпечатки рук, а платье представляло собой абстрактную картину из синего и красного.

– Помолчите обе, – рявкнула директор. – Больше ничего не хочу от вас слышать, пока здесь не появятся ваши родители.

Строгий тон очень разнился с ее внешним видом – она была одета в кофту, накинутую поверх тонкой ночной сорочки с цветочным рисунком. Когда час назад ей позвонили из пожарной части, она лежала в кровати и смотрела криминальные шоу.

Огонь потушили; к счастью, пожарные успели до того, как он выбрался за пределы столовой. Все отправились домой, но директор Сепульведа внезапно появилась и загнала нас с Роуз в свой кабинет. Мистер Синклер сидел в углу и изо всех сил старался не уснуть. Похоже, она вызвала его в качестве подкрепления.

– Директор Сепульведа, – начала Роуз своим властным голосом, – разве не разумнее обсудить это в понедельник? Мы здорово перепугались.

Какого черта? Кто, вообще, так разговаривает? И неужели взрослые попадаются на эту удочку?

– Нет. – Слово рассекло воздух, точно нож.

Я усмехнулась.

– Отличная попытка.

Роуз проигнорировала меня и занялась своими ногтями. О, теперь, значит, она выше этого? И куда делось все ее самообладание на сцене, когда она слетела с катушек и бросилась на меня?

Я снова посмотрела на Роуз, и во мне все закипело – это из-за нее я застряла в полночь в кабинете директора. Не верится, что она снова загнала меня в эту ловушку.

Потому что именно из-за Роуз Карвер я получила свое первое отстранение от уроков в девятом классе.

Тогда я в первый раз попробовала курить. Нервно подкурив сигарету в кабинке туалета, я услышала, что кто-то вошел, и замерла посреди затяжки. Через секунду распахнулась дверь в кабинку, которую я забыла запереть, и передо мной возникла ее крепкая фигура. Она бросилась стучать на меня прежде, чем я успела ее остановить. Первая сигарета стала причиной первого отстранения.

После такого я заимела репутацию человека, который вечно попадает в неприятности. Сначала меня это беспокоило – разве я хотела отправиться в старшую школу с таким ярлыком? Но он остался, и я ничего не смогла с этим сделать. Учителя не ждали от меня ничего хорошего, и я смирилась.

Так было легче и почти всегда веселее. Я видела, как моих друзей из средней школы затягивало в жестокую погоню за университетами. Чем дальше мы отдалялись друг от друга, тем сильнее я сближалась с Патриком и Феликсом, которые находились со мной на одной волне.

А Роуз? Она была лучшим примером всей этой скукоты старшей школы. Все в ней выводило меня из себя: ее неспособность расслабиться; необъяснимое влечение следовать правилам; наклонности стучать и необходимость быть первой в этой жизни. Поэтому, когда выпадала такая возможность, я превращала ее жизнь в беспорядок и хаос. Подкалывала ее и раздражала, когда могла. Например, во время ее участия в танцевальном конкурсе я устроила флешмоб. А потом посыпала сахаром весь латук в салатном баре, где она каждый день покупала обед. И любое следующее за этим наказание того стоило.

Прошла вечность. Я задремала, склонив голову под странным углом и укутав платьем ноги, как вдруг распахнулась дверь.

– Роуз! – К ней подбежала изящная темнокожая женщина. Она была очень похожа на Роуз, только пониже и с длинными волнистыми волосами, идеально уложенными даже в такой момент. Ростом Роуз явно пошла в папу – высокого и привлекательного темнокожего мужчину с еле заметной благородной сединой в черных волосах, который вошел вместе с женой.

– Ты в порядке? – Мама схватила ее за плечи и выпучила глаза. – О господи, почему ты вся в крови? – Она перевела взгляд на меня. – Почему вы обе в крови?

– Она ненастоящая, мам. Я в порядке, так, ерунда, – произнесла Роуз с надменной уверенностью, которая обычно так меня бесила. Но сейчас я была благодарна за нее и надеялась, что она вытащит нас из сложившейся ситуации.

Но ее маму было не так-то просто обмануть. Она выгнула тонкую бровь и повторила:

– «Так, ерунда?»

Впервые Роуз явно стало неловко, и она заерзала на стуле, сцепив руки.

Никто не успел отреагировать, потому что дверь снова открылась, и в кабинет заглянул папа в кепке. Да-а-а, пора отсюда валить.

– Заходите, мистер Шин, – сказала директор Сепульведа, махнув ему.

– Зовите меня Эдрианом, – ответил он и нехотя вошел. Папа в детстве столько раз попадал в неприятности, что даже не окончил старшую школу. Поэтому всегда нервничал, когда появлялся на территории учебного учреждения.

Увидев меня, он не поверил своим глазам.

– Что с тобой случилось? Ты в порядке?

– Это фальшивая кровь, – опередила меня с ответом миссис Карвер. Гены властности во всей красе.

Взрослые неловко окружили нас.

– Итак… – начал папа Роуз, прокашлявшись.

Директор Сепульведа обошла стол и прислонилась к нему бедром, скрестив руки и глядя на нас. Эта высокая женщина раньше занималась спортом и даже в ночной сорочке выглядела устрашающе.

– Ваши дочери сегодня на балу устроили представление.

– Столовая в порядке? Насколько сильным был пожар? Кто-нибудь пострадал? – включила режим профессионального адвоката мама Роуз. Джоанна Карвер была популярна во всем Лос-Анджелесе, потому что несколько лет назад являлась обвинителем по крупному делу об избиении задержанного полицейскими. Ее даже поместили на обложку журнала «Эбони» и дали звание «Самой красивой женщины».

– Миссис Карвер, пожар был потушен, горела только сцена. И слава богу, что никто не пострадал. Но не благодаря этим двум.

Папа взглянул на меня.

– Так что именно случилось?

Директор Сепульведа показала на нас.

– Почему бы вам не рассказать нам, что именно случилось? По словам мистера Синклера, это было очень странно.

Притаившийся в углу мистер Синклер начал вставать, подняв руку, как спрашивающий разрешения ученик.

– Эм, мне кажется, все произошло потому, что Клэра стала королевой бала.

– Ты победила? – Папа развернулся ко мне. Я пожала плечами.

– Да, она победила, – вмешалась Роуз. – И для нее это был прикол. Она поднялась туда на скейтборде и произнесла речь. Кто так поступает? А потом… была самая лучшая часть: один из ее лакеев опрокинул ей на голову целое ведро крови.

Папа хохотнул. Директор Сепульведа укоризненно посмотрела на него, и он сделал вид, что кашляет.

Мама Роуз вскинула руки в воздух.

– И что, Роуз?

В этот же момент ее папа посмотрел на меня.

– О, как Кэрри[4]?

На секунду лицо Роуз исказилось от недовольства, и она взглянула на маму.

– И что?! Мама, она все превратила в шутку.

– Ну, Рози, это не самое важное в мире, – раздраженно произнес ее отец.

Голос Роуз задрожал от эмоций.

– Мне это важно!

В кабинете стало тихо, и я заерзала на стуле. Отношение Роуз к балу серьезно подрывало мой образ приколистки. Сколько я ее знала, она никогда так не переживала.

– Хорошо, и что произошло потом? – спросила ее мама более сдержанно. Роуз упрямо поджала губы.

Мой папа демонстративно медленно развернулся и посмотрел на меня.

Я вздохнула и с грохотом опустила ноги в ботинках на линолеум.

– Эта чокнутая меня атаковала.

Папа закатил глаза.

– Клэра, да хватит уже.

– Это правда! Расскажите им, мистер Синклер!

Я повернулась и уставилась на него.

Он прокашлялся.

– Ну, и правда казалось, что это Роуз начала драку.

Миссис Карвер уставилась на дочь.

– Это правда?

Роуз, которая сидела, уставившись куда-то перед собой, молча кивнула.

– Да, ты знаешь, что это правда, – сказала я. – Она в буквальном смысле попыталась стянуть эту дурацкую корону с моей головы, а потом… началась драка и все остальное.

Миссис Карвер перевела взгляд на меня.

– Ты можешь объяснить, что произошло?

Черт, неудивительно, что Роуз настолько тщательно подбирала слова. Хоть я и пыталась сохранять спокойствие, став центром внимания миссис Карвер, я словно попала под «Око Саурона».

– Мы подрались.

– В прямом смысле этого слова? – спросила она в этот раз чуть громче.

– Ага. Ваша дочь точно знает, как сражаться грязно.

Папа пихнул меня.

– Следи за словами. – Он взглянул на родителей Роуз, и на его лице отразился глубокий стыд за то, что я его дочь. – Уверен, это вина Клэры. Она выкинула этот трюк, чтобы спровоцировать окружающих, именно так и произошло. Она может взять на себя всю ответственность.

– Что?! – воскликнула я.

Но миссис Карвер уже качала головой.

– Нет, Роуз тоже виновата – потеряла контроль. – Она снова повернулась к дочери. – Позже все обсудим.

Директор Сепульведа подняла руки.

– Виноваты обе девочки. Клэра, ты выкинула очередной трюк с этой фальшивой кровью, который оказался не только… неприятным, но и опасным. Эта жидкость была легковоспламеняемой. – Папа опустил голову и покачал ею. Директор Сепульведа посмотрела на Роуз. – А ты начала драку. И все это привело к тому, что наша столовая чуть не сгорела. Вы обе отстранены от занятий на неделю.

– Отстранены?! – прокричала Роуз, вскочив со стула. – Меня нельзя отстранять! Это просто смешно!

– ИЗ-ЗА ТЕБЯ НАЧАЛСЯ ПОЖАР!

Громкий голос директора напугал нас, и у меня начался непроизвольный нервный смех, заставивший всех повернуться. Папа смерил меня каменным взглядом. С тех пор как он вошел, что-то изменилось – его обычно расслабленное, доброжелательное поведение сменилось чем-то суровым и грозным.

– Эту особу очередное отстранение ничему не научит, – спокойно произнес он.

Простите? Эта особа? Я открыла рот, чтобы ответить, но он поднял руку.

– Молчи. Ни слова. Ты возместишь ремонт столовой, работая в «КоБре» все лето.

– ЧТО? – В этот раз я вскочила со стула. – Ни за что. А как же Тулум?

Папа решительно покачал головой.

– В этом-то и наказание. Вся твоя зарплата за это лето пойдет на возмещение ущерба школе.

Не успела я ответить, как мистер Карвер принялся щелкать пальцами, и этот звук разнесся по кабинету, словно фейерверк.

– Подождите! «КоБра»? Вы имеете в виду бразильско-корейский фургончик с едой?

Папа удивленно заморгал.

– Да. Именно его.

– Вы владелец? – спросил мистер Карвер, восторженно подходя к нам.

– Да. Эдриан Шин, – сказал папа, протягивая руку. Мистер Карвер крепко пожал ее. Он был таким высоким, что папа рядом с ним смахивал на двенадцатилетнего мальчишку.

Мистер Карвер снова растянулся в улыбке.

– Джонатан Карвер. Зовите меня Джоном. Потрясающе! Мне нравится ваша еда. Я раньше работал в центре, в банке на Шестой, мимо которого вы проезжали.

Мой папа оживился.

– О, подождите! Да, я узнаю вас. Пастель с кимчи?

– Правильно! – Оба расхохотались, как старые приятели по гольфу. Я скривилась.

– А мы можем обсудить это потом?

Мистер Карвер посмотрел на меня, и его лицо озарилось.

– Эдриан, как думаете, Клэре летом не помешает лишняя пара рук?

Папина кривоватая улыбка, которая обычно всех очаровывала, вызвала у меня мурашки по всему телу.

– Да… определенно не помешает.

Они оба повернулись к Роуз, которая обмахивала лицо. Та сделала паузу и уставилась на них.

– Что?

Мистер Карвер указал на нее.

– Если Эдриан не против, ты тоже работаешь этим летом в «КоБре».

Роуз застыла.

– Что?! – провизжала она, вытянув руки.

– Ты меня слышала. С шестого класса ты была занята в летней школе и на стажировках – пора бы узнать, что значит старая добрая летняя работа. С минимальной зарплатой.

Он посмотрел на папу, и тот кивнул.

Мама Роуз собралась запротестовать, но мистер Карвер подал ей сигнал, и она кивнула:

– Это отличная идея. Все заработанные вами деньги пойдут школе. Как вам, директор Сепульведа?

Я была слишком ошарашена, чтобы говорить. Что тут творится? Директор Сепульведа и наши родители устроили тайное совещание, а мы с Роуз беспомощно стояли и ничего не могли сделать.

– Я все еще отстранена от уроков? – спросила Роуз, уперев руки в бока. – Эй!

Но они уже увлеклись разговором. Я пнула стул, на котором сидела, отчего он зашатался, но не перевернулся.

Все меня проигнорировали.

Наконец взрослые разошлись по сторонам, все выглядели довольными. Директор Сепульведа надела куртку.

– Итак, девочки. Ваши родители убедили меня не спешить с отстранением, так как осталось всего две учебных недели. Если будете работать все лето, чтобы расплатиться за ущерб, можем вернуться к этому вопросу в начале следующего года.

Роуз расслабилась, но не я.

– Просто отстраните меня! Не впутывайте меня в эту сделку ООН! – прокричала я.

Директор хмыкнула.

– Лето будет интересным, Клэра.

Я беспомощно посмотрела на папу, но его лицо по-прежнему было мрачным. Он повернулся ко мне спиной и направился к двери. Когда я обернулась к Роуз, наши взгляды встретились. Я нахмурилась; в ее глазах вспыхнула ненависть, но затем она эффектно вышла из кабинета.

Ты положила начало этому бреду, Роуз Карвер. Готовься к самому худшему лету в своей жизни.