Цифровой журнал «Компьютерра» № 155

Василий Щепетнёв: Охранительная революция Василий Щепетнев

Опубликовано 09 января 2013 года

Высокие технологии, овладев квартирами, конторами и площадями, превращаются в технологии повседневные. Ни восторга, ни пиетета. Так и должно жить: в новогоднюю ночь, сидя в кресле у электрокамина гваздевской дачки, обзванивать знакомых от Австралии до Японии. Оттуда же, из кресла, смотреть биатлонную гонку в немецком городке Оберхофе одновременно с миллионами соболельщиков. Оттуда же, из кресла, публично покритиковать зимнее время, требуя, чтобы световой день в декабре составлял не менее десяти часов, причём раз и навсегда. А то взять, оставить кресло, да и махнуть на Красное море, невзирая на акул, нестабильную обстановку и состояние авиапарка страны. Двадцать первый век! Бытие определяет сознание, и поскольку оно, бытие, до предела высокотехнологическое, то и сознание, стало быть, самое передовое. Тот, кто другого бытия толком и не видел, считает болтовню с приятелями по скайпу, бронирование авиабилетов до Святой Земли и даже возможность выбрать номер с видом на Красное море и иорданское знамя штукой, данной по праву рождения. Попробуй, отбери!

Представить истинную ценность сегодняшнего высокотехнологического бытия трудно, покуда его не лишишься. Но лишаться наяву не хочется. Лучше прибегнуть к воображению. Представить мир вековой давности. Год тысяча девятьсот тринадцатый. Трёхсотлетие дома Романовых. Предчувствием мировой войны, предчувствием войны гражданской ещё и не пахнет. Держава стоит неколебимо. И тут мы с планшетниками и апельсинами: здравствуйте! Хотим проверить, насколько прогресс технический ускоряет прогресс социальный! Желаем разбудить вас от векового сна, помочь преодолеть грязь, кровь и слёзы переходного периода.

Ну, и что мы проверим, кого мы поразим? Планшетник можно будет показывать как заморскую диковинку в академии наук даром, а в балагане за пятак. Или устраивать вокруг него сеансы наподобие спиритических, тут уже цена от ловкости импресарио зависит. Глядишь, и по сотне заплатят. И только. Влияние же на общественные отношения мизерны. Как у волшебного фонаря и фокусника Гудини. Воспроизвести же цифровую технику в условиях начала прошлого века — надежд никаких. Ладно, оставим апельсины, возьмём что-нибудь более простое и одновременно практичное. Автомат Калашникова, что ли. Вместе со всеми чертежами. Явимся с оружием в соответствующее учреждение: так, мол, и так, господа хорошие, англичане кирпичом ружья не чистят, не худо и нам бы не чистить, а вместо этого выпустить пару миллионов вот этих автоматических трёхлинеек на оружейном масле.

И тут вряд ли. Стоит вспомнить хотя бы историю русской трёхлинейки: во время испытаний винтовка Мосина проигрывала винтовке Нагана в главном компоненте: надёжности. Причиной были не конструкторские, а производственные недостатки: низкое мастерство рабочих и скверные станки. Когда же создали «выставочные» экземпляры силами лучших мастеров на лучших станках (из какой страны взялись те лучшие станки, вспоминать не будем), русская винтовка сравнялась с винтовкой бельгийской. Правда, «выставочных» экземпляров сделали поначалу всего тридцать, но со временем число выросло.

Боюсь, с автоматом пойдёт тоже не гладко. Станки соответствующие требуются. И мастера. А что станки, что мастера — они ведь в поле не растут. Опять же патронов много потребуется. Как там в ТТХ — сто выстрелов в минуту при стрельбе очередями и сорок — одиночными? Да откуда ж их взять, столько патронов? Расход материала. И без того есть винтовка Фёдорова. Судьбу её и повторил бы попаданец с Калашниковым наперевес.

И хотя попаданцы на страницах романов не то, что автоматы, — подводные лодки в крымскую войну мастерят из подручных средств, самонаводящиеся торпеды и электрические двигатели клепают, я на подобное не пойду. Чувство меры не даёт. И вообще, странно как-то, что лучшим способом построения всеобщего счастья на справедливых началах признаётся создание атомной бомбы, крылатой ракеты или лучей смерти, пускаемых из-за угла. Прогрессоры любят добро с ядерными кулачищами, но, мнится, неправильно это. Себя, любимого, на трон возвести — пожалуй, династию основать — возможно, но продержится эта династия до первой поломки реактора.

Нет, давайте иначе. Чтобы определить степень влияния базиса на надстройку, сегодняшний базис увенчаем старой надстройкой: вообразим, что за окнами нашими живёт-поживает монархия, готовящаяся праздновать юбилей. Перекраивать историю прошлого века до основания не стану, пусть и революции, и войны займут привычные места. Просто в ходе операции «преемник» в конце девяностых годов двадцатого века на место непопулярного президента поставили молодого государя-императора, о чём с прочувствованной слезою в голосе и объявил уходящий президент в ночь с тысяча девятьсот девяносто девятого года на двухтысячный. Поначалу царь присматривался, наблюдал диковинные порядки и обычаи, а потом, поняв, что ничего диковинного в них нет, взял бразды правления в собственные руки и к тринадцатому году стал править страною всерьёз и надолго. Смятенным умам он даровал лозунг «Православие, самодержавие, народность», чем и привлёк к себе трудящиеся массы, духовенство и творческую интеллигенцию. Готовясь к годовщине пребывания династии на престоле он, как и Николай Второй за век до того, подписал указ о даровании милостей подданным. А именно: пообещал повышение к февралю пенсий, амнистию, прощение налоговых недоимок. Помимо этого он выделил фонды для помощи сиротам, поощрил патриотические выставки и народные гуляния (это не фантазия, а реалии 1913 года, что же до совпадений с нынешним днём, то и не такие совпадения случаются).

Популярность государя (по мнению независимых экспертов) достигла вершины. Он, собственно, чувствовал это и без подсказки экспертов:

"6-го января. Воскресенье. Окончив утренние бумаги, в 10.20 поехал в Петербург. Крещенский выход был по-прежнему, но только без дам.

На Неве было совсем не холодно, несмотря на 7° мороза. Сел завтракать с небольшим количеством семьи в час с половиною. Переодевшись, пошёл в Эрмитаж и осмотрел вновь отлично устроенную галерею фарфора и серебра, а также некоторые залы, очищенные от копоти прежнего отопления. Оттуда заехал к т. Михень и затем к Мама. Вернулся в Ц. С. к 7 час. Читал до обеда, а вечером вслух". Дневниковая запись Николая Второго вполне могла бы появиться в твиттере, верноподданные читали бы и умилялись: вот какой у нас хороший царь! Ничто человеческое ему не чуждо! Добрый и внимательный!

И отчего бы не быть царю добрым, хотя бы для вида? Дума послушна, народ в меру сыт и пьян, злодеи прячутся по заграницам, армия верна, полиция не дремлет. А технология — что технология?

Как поможет пламенным революционерам свергнуть ненавистное самодержавие новый высокотехнологичный базис?

Положим, Ленину из Кракова легче будет держать связь с думцами-большевиками (в Думе четвёртого созыва большевиков было семеро из четырёхсот сорока двух). Январские (1913 года) статьи Ленина «Развитие рабочих хоров в Германии» и «Лучше поздно, чем никогда» вряд ли бы стали лучше, появись они сразу в электронном виде. Первая работа пролежала под спудом до пятьдесят четвёртого года, вторая же, написанная шестого января (параллельно с записью Николая Второго), опубликована одиннадцатого января. Скорость и сегодня вполне приемлемая, учитывая то, что статья пришла из австрийского тогда Кракова в Россию наземною почтой, где и была опубликована во вполне легальной «Правде».

Писать на стене призывы: «Все на митинг во имя…»? И это можно делать кистью и белилами, а можно электронным способом. Но непонятно, во имя чего, собственно, массы должны отвернуться от сытного стола и пойти невесть куда, рискуя получить от казака нагайкой по спине? Вы сначала определитесь, во имя чего собираться, для стоящего дела хоть в подземелье согласны. Ах, да, ещё каждый на домашнем принтере может напечатать сотню-другую листовок «Воруют!», но переплюнуть телевидение не получится — там этих воров показывают со всех сторон, среди гаремов, особняков и покамест незапятнанных коллег-министров. Так думай или иначе, но плоды научно-технической революции вряд ли сами по себе способствуют развитию революционной ситуации в одной отдельно взятой стране. А вот наоборот, пожалуй, получается отлично. Комфортный и захватывающий досуг — вот чего можно ждать в самое скорое время. Залез в сундук развлечений — и вот ты хоть Александр Невский, хоть Иван Четвёртый Грозный, а если князья и цари не любы — Стенька Разин или Емелька Пугачёв. Воздействие на все органы чувств с последующим приведением организма в порядок — какой агитатор, горлан-главарь сумеет оторвать от такой забавы потенциальное мясо революции? Да хоть многочасовые скайп-разговоры с кумушками о способах готовки селёдки под шубой или отучения мужей от алкоголизма, доступные уже сейчас, милее сердцу домохозяйки, нежели ночи на баррикадах. А сердцу домохозяина сгодятся разговоры о бабах с соответственными иллюстрациями. Или об автомобилях с бесконечными виртуальными драйв-тестами и виртуальным же участием в гонках по улицам мировых столиц. Так что, получается, технический прогресс есть благо, есть огромный плюс именно для охранителей власти, а не для её ниспровергателей. Собственно, именно поэтому власть технический прогресс и поддерживает.

Покуда можно задёшево (а лучше даром) погружаться в мир магии, дворцы, телеграфы, почты и банки могут спать спокойно.

И крейсер «Аврора» вместе с ними.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Экономика и технология Михаил Ваннах

Опубликовано 10 января 2013 года

Видного американского экономиста Джеффри Сакса россияне должны хорошо помнить — именно он был руководителем группы заморских советников Бориса Ельцина в славный для отечественного народного хозяйства период с осени 1991 до начала 1994 года. Теперь же в книге The Price of Civilization (2011) он рассуждает о проблемах, стоящих перед США. Эта книга (Издательство института Гайдара в 2012 году выпустило русский перевод «Цены цивилизации») — весьма удобный повод поговорить о том, что видят и чего не видят экономисты на своем уровне восприятия реальности.

Начало книги Сакса звучит плачем старой совы в кустах о былых достоинствах Соединённых Штатов: «...моральный кризис: упадок гражданской добродетели среди американской политической и экономической элиты». Поразительная новость. Поразительная для тех, конечно, кто не читал «Позолоченный век» и «Евангелие от Твида» Марка Твена и не знает, какими мотивами руководствовался мистер Каупервуд из A Trilogy of Desire Драйзера, строя телескоп. Но дальше идут цифры, а они интересны всегда, «потому что все оттенки смысла умное число передаёт».

Итак, что же больше всего не нравится Саксу? Прежде всего — потеря доверия к правительству и финансовым институтам. Оказывается, тремя самыми ненавидимыми янки структурами в стране являются банки с финансистами, Конгресс и федеральное правительство — их негативно оценивают 69, 65 и опять 65 процентов соответственно. Полезными их находят лишь 22, 24 и 25 процентов подданных Федеральной Резервной Системы.

Наименьшие отрицательные чувства американцы испытывают к хайтек-компаниям — их не любят всего лишь 18 процентов янки, полезными же считают 68 процентов. Мелкий бизнес любят ещё больше — 71 процент; зато и не любят его сильнее компаний из высокотехнологичной категории — 19 процентов. Третье место у признаваемых структур держат религиозные организации, их считают полезными для общества 63 процента, а вредными — 22.

Давайте запомним эти цифры и пойдём дальше. Дальше Сакс сокрушается о безработице. По сравнению с максимальным уровнем занятости в 2007 году, на момент написания книги фиксировалось увеличение безработицы на 9,2 процента. Причём если среди работников со средним образованием она колебалась в районе 10 процентов, то у не имевших даже среднего образования она составляла 15 процентов.

Степень же бакалавра уже переводит человека в разряд, где безработица не превышает 4 процентов. Причём если обладатель степени бакалавра в 1975 году зарабатывал на 60 процентов больше людей со средним образованием, то к 2009 году разрыв достиг 100 процентов. Получки людей с научными степенями ещё выше — в 2004 они достигли максимума: 90 тысяч долларов в год.

Далее Сакса страшит старение американской инфраструктуры. В отличие от китайцев, сберегающих 60 процентов ВНП, американцы несопоставимо больше тратят на текущее потребление. Результат — старение инфраструктуры: энергосистемы, дорог, мостов, дамб.

Не лучше и с «человеческим капиталом». Международные тесты знаний школьников PISA-2009 поставили американцев на 17 место по чтению, 20-е по естественнонаучным дисциплинам и 30-е по математике. Первенствовал же во всех трёх видах дисциплин Шанхай! О том, что Россия в этих тестах была соответственно на 43-м, 39-м и 38-м местах из 65 участников, стоило бы патриотично умолчать, но вот беда, об этом мы уже писали...

Ещё цитируем Сакса: «...на протяжении последних 30 лет резко увеличился разрыв во власти, вознаграждениях и гарантированности занятости между старшими управляющими и специалистами, с одной стороны, и всеми прочими работниками — с другой». Дадим место цифрам: «...в начале 1970-х годов жалование среднего генерального директора превышало заработок среднего работника примерно в 10 раз, в 2000 году жалованье среднего управленца высшего уровня стало превышать заработок среднего работника уже в 1000 раз!» Но «медианные заработки полностью занятых мужчин-работников (с поправкой на инфляцию) с начала 1970-х годов оставались неизменными». Давайте запомним и этот факт!

Саксом отмечается «полная безнаказанность лжи или дорогостоящих провалов руководства». Он отмечает: «Практически никто из высшего руководства не наказан за подобное поведение, даже в тех случаях, когда правда, в конце концов, открывается. Банкиры, обрушившие мировую экономику, сохраняют своё положение на вершине пирамиды, продолжают на заседаниях в Белом доме сидеть напротив президента или посещать государственные банкеты как почётные гости президента».

Вот, пожалуй, и всё то, на что хочется обратить внимание в книге Сакса (конечно, могут быть и иные мнения). Разве что приведём ещё кусочек с трёхсотой страницы русского перевода: "В 1913 году Америка была на 52 процента богаче Западной Европы, и в 1998 году Америка по-прежнему была на 52 процента богаче Европы.

Впрочем, мнение Сакса о причинах, доведших США до нынешнего прискорбного положения, субъективно представляется малоинтересным. Слишком много, как пишет он, предоставлено воле рынка со времен Рейгана? Ха, так о том, что эта стихия порождает и процветание, и беды, писали и Маркс, и Кондратьев. Что, появился некий новый фактор?

Упадок нравов американской элиты? Ой... Знаете, более мерзкими, чем carpet-baggers, «саквояжники», подлейшие из политиканов победившего в Гражданской войне Севера, осуществлявшие к своей выгоде Реконструкцию проигравшего Юга, выглядят разве те ребята, которых Сакс консультировал в нашей стране. И те предприниматели, о которых писали Твен и Драйзер, вряд ли были лучше нынешних «средних управленцев высшего уровня».

Поэтому, раз диагноз несколько сомнителен, не будем смотреть и на рецепты Сакса (повысить налоги, дабы чиновники справедливо тратили их на благо бедных, — когда шматки сала всё время передаёшь, ручонки-то жирненькие). Тем более неясно, с чего бы чиновникам стать честнее управленцев?

Может, поищем причину (прямо по Марксу) в развитии производительных сил? В технологии, которая всё ставит на свои места? И вот тут-то описательная часть книги Сакса мгновенно оказывается ясной и понятной.

Итак: современная индустрия базируется на массовых технологиях. Выращиваются кристаллы, на них «печатаются» электронные схемы невиданного уровня сложности и надёжности. В современных автомобилях обилие пластмасс и электроники. Перевозки тоже массовые — унифицированные контейнеры перемещаются сначала морским транспортом, наидешевейшим из возможных, потом автотягачами. Издержки и на производство, и на транспорт падают.

Всё меньше и меньше людей в этой сфере производят всё больше и больше товаров. То есть реальная нужда на производстве в тех работниках без высшего образования (а то и учёной степени) снижается. Остающиеся рабочие места перемещаются (сугубо по Марксу) туда, где рабочая сила дешевле. То есть планета нынче — гигантская единая фабрика и гигантский единый рынок.

Как только мы это понимаем, всё описанное Саксом становится ясным. Гигантские зарплаты высшего звена — плод эксплуатации не американских работников, а пролетариата ЮВА. А местные «синие воротнички», дорогие и избалованные профсоюзами, не слишком нужны. Нет, кое-что (и немало) им перепадает, но не больше.

Становится понятным, почему представители элит «не платят» за свои просчёты: с них некому спросить. Китайская работница, за сотню в месяц собирающая самые продвинутые гаджеты для богатейшей корпорации, рада и этим деньгам. В случае чего между ней и хозяевами — океаны и ядерные авианосцы ВМС США. Местные же «члены профсоюза» денег хозяевам жизни не приносят, а наоборот, пользуются их подачками — сравните зарплаты в США и Камбодже.

Доходы глобальной индустрии ИТ? Так глобальное хозяйство нуждается в колоссальной мощи управления мировыми процессами производства и дистрибуции (это солидные Microsoft, IBM, Oracle и прочие). Circenses, «зрелища», обеспечивает населению достигшая невиданной капитализации «фруктовая компания» (актёры и атлеты Рима также получали колоссальные гонорары).

Такое развитие производительных сил объективно. Даже древний видеомагнитофон VHS был возможен только за счёт наличия рынка планетарных размеров. Ещё в большей степени это относится к PC, лазерным принтерам, мобильным телефонам...

То есть те изменения, которые ужасают Сакса, генерируют те самые высокотехнологичные компании, которые кажутся (и, наверное, обоснованно кажутся) самыми полезными большинству американцев. Очень странно, почему для решения этих проблем ему хочется предоставить максимум денег Конгрессу и Федеральному правительству — органам, почитаемым янки наиболее отвратными. There are more things in heaven and earth, Horatio...

К оглавлению

Читалки: перевёрнутая страница Евгений Золотов

Опубликовано 11 января 2013 года

В новогоднем сумасшествии с десятками миллионов подаренных планшеток и смартфонов (см. "Новая жизнь старого железа" и "Загадочный дефект Galaxy S III") есть ещё один момент, требующий обстоятельного разговора. Это судьба устройств для чтения на электронных чернилах — читалок. Появившиеся во второй половине нулевых, они буквально взорвали книгопечатную индустрию и переписали каноны: заставили книгоиздателей соглашаться на неслыханные схемы ценообразования, вынудили книготорговцев агрессивно манипулировать ценой, помогли «цифровой литературе» (книжкам и периодике, издающимся в виде файлов, не на бумаге) обогнать литературу бумажную. Ничего удивительного, что на них возлагались огромные надежды — ещё два года назад. Следующим этапом должно было стать сражение между чёрно-белыми и цветными е-чернилами, но до этого дело не дошло. Вместо этого читалки резко сбавили обороты. Да, они по-прежнему выставляются в магазинах электроники и занимают заметную площадь. Однако внимание посетителей (и покупателей!) переключилось на соседний стенд, с планшетками.

Кнопка «паника» была утоплена ещё в декабре, когда несколько исследовательских групп (IDC, iSuppli) опубликовали свои прогнозы итогов 2012 года. Согласно этим оценкам, планшеток в глобальных масштабах было поставлено свыше 120 миллионов штук. Читалок — всего только 20 миллионов, плюс-минус. Но что ещё хуже, эти несчастные двадцать миллионов означают обвал — более чем на четверть, если сравнивать с годом 2011-м. Тогда читалки установили свой последний рекорд. Их взлёт был впечатляющим: от сотен тысяч штук до почти тридцати миллионов экземпляров в год. Но побить результат 2011-го они уже вряд ли смогут. Теперь аналитики ждут не менее впечатляющего падения. Через три-четыре года поставки и продажи читалок уменьшатся ещё втрое.

Но кто или что опрокинуло цифровую чернильницу? Статистика на этот вопрос ответа не даёт, а мнения комментаторов расходятся. Впрочем, самая вероятная причина у всех на виду. Вот она, лежит на соседнем прилавке. Планшетки, стремительно эволюционируя, приближаются по габаритам и цене к своим электронно-чернильным конкурентам. Читалки изначально были меньше и значительно дешевле айпада и ему подобных, что означает в том числе и больший комфорт при неизбежной транспортировке — и не только в смысле размеров (десятидюймовое устройство не в каждую сумочку войдёт): даже психологически расстаться с недорогой «железкой» (кража, потеря, поломка) легче. Планшетки только в прошлом году перешагнули отметку в 300 долларов при приемлемом качестве, читалки давно уже освоили район 100 долларов. Но чем дальше, тем меньше разрыв. В году наступившем айпадоподобные неизбежно шагнут к сотне (сколько ходят слухи о гугловской семидюймовке за 99 долларов, месяца три?). А чем меньше и дешевле планшетки, тем выше на них спрос и тем сильней они давят на консюмера. И пусть ещё год назад планшетный рынок двигал iPad, а сегодня его уже тащит андроидовское семейство — читалки одинаково сильно теряют на фоне ярких, быстрых, многофункциональных соседей.

В техническом смысле читалки тоже не стоят на месте. Они обзавелись самосветящимися экранами, нарастили чёткость изображения, а главный патентодержатель, E-Ink Corp., готовит к коммерциализации уже второе поколение цветных электронных чернил (Triton 2). Но проблема в том числе и в функционале. Планшетки каждые полгода демонстрируют что-нибудь новенькое, от интерфейса до замечательных приложений. Читалки выглядят на их фоне застывшим серым монолитом.

Устройства с электронными чернилами могут похвастаться беспрецедентной износостойкостью. Минимум механики, простейшая электроника, линуксовый софт, фантастическая энергоэкономичность. К тому же они избавлены от вечного проклятия цифровой техники: от жажды скорости. Спешить некуда, вся их задача — выводить текст да не слишком медленно перелистывать странички. Но у этого дара есть и обратная сторона: заставить покупателя читалки раскошелиться на следующую модель — задача нетривиальная. Наращиваете функциональность? Добро пожаловать в планшетный мир!

Таким образом, читалки, очевидно, сваливаются в узкую нишу, где, вероятно, и останутся навсегда. Их будут покупать только люди, которым действительно необходимы скромные размеры, чрезвычайная автономность, которые сознательно готовы поступиться ограниченной функциональностью. Книголюбы? Да. Образование? Определённо. Страны третьего мира и вообще районы с невысоким уровнем жизни? Пожалуй. Здесь, кстати, просматривается старое правило, беспощадно справедливое для всей техники, перешедшей в категорию бытовой: узкофункциональные устройства неизбежно вытесняются более «умелыми» наследниками. Вспомните наручные часы, наладонные компьютеры, фотоаппараты, аудиоплееры, навигаторы, наконец.

Всё это не означает, что читалки будут списаны со счетов и вычеркнуты из большого бизнеса. Печатный мир продолжает переход на цифру. В Соединённых Штатах, за агрессивность игроков считающихся флагманом книжной индустрии, всё меньше людей читают с бумажного листа (67 процентов в 2012 против 72 в 2011) и всё больше — с листа электронного (сейчас уже почти каждый четвёртый, данные Pew Research). Так что компании, которые смогут предложить своим клиентам комплексное решение — не только устройство, но и доступ к богатой библиотеке контента, смогут рассчитывать и на хорошие заработки. Именно так работают Amazon, Barnes&Noble.

Но не все согласны и с мнением, что эволюция читалки завершена. Речь, правда, уже не столько о технических параметрах, сколько о цене. Хороший пример — запускаемая со дня на день немецким стартапом txtr GmbH читалка txtr beagle. Внешне и функционально это устройство в общем схоже с предшественниками, разница лишь в том, что работает оно в паре со смартфоном (который обеспечивает соединение с интернет-магазином, к которому beagle привязана, и некоторые другие промежуточные процедуры). Главный сюрприз — цена: приобрести эту машинку можно будет примерно за 400 рублей, но только у операторов сотовой связи. Планируется задействовать взаимовыгодный коммерческий механизм: производитель зарабатывает за счёт продажи книг, операторы же получают отчисления с книжных продаж и могут выгодно выделиться из сонма конкурентов, предлагая своим клиентам почти бесплатную читалку. Дело за малым: проверить теорию на деле!

К оглавлению