Цифровой журнал «Компьютерра» № 192

Не так страшен чёрт, как борьба с ним Василий Щепетнёв

Опубликовано 29 сентября 2013

На днях я прочитал книгу Andrew Lane о юных годах Шерлока Холмса. Называется «Fire Storm». Начал, чтобы разобраться, как там у них пишут для подростков сегодня, и потихоньку втянулся. Автор пытается создать непротиворечивую историю Шерлока Холмса до его встречи с доктором Ватсоном, рассказать, как и почему тот вдруг стал частным сыщиком, отталкиваясь от подлинных произведений Артура Конан-Дойля. Как подчёркивается, пишет Лейн о молодом Шерлоке с разрешения наследников — привет законности в литературе! Было интересно, как автор справляется с задачей.

Справляется просто: оказывается, свои таланты Шерлок обрёл благодаря американскому детективу, другу и соратнику самого Пинкертона. Не будь наставника-американца, ничего бы толкового из Шерлока (да и из Майкрофта тоже) не вышло. Вряд ли. Учитывая, что роман, вернее, сериал («Fire Storm» — четвертый в стройном ряду) рассчитан в первую очередь на американского тинейджера, подобный шаг вполне оправдан с точки зрения коммерции. С точки же зрения истины и красоты… Я понял в очередной раз: истина и красота в коммерческом произведении штуки необязательные.

Помимо прочих интересных эпизодов (романы написаны больше в духе доктора Фу Маньчу, нежели истинного Конан-Дойля), стоит остановиться на отношении главного героя, а скорее автора, к морфию. Отношение отрицательное, как и полагается в правильной книге для подростков. Пристрастие к морфию — пагубная и постыдная привычка, недопустимая для джентльмена. Сразу на ум приходит и рассказ Конан-Дойля «Человек с рассечённой губой», где Шерлок ведёт дело в опиумных курильнях среди злодеев-китайцев. Как врач я знаю, что отношение к морфию в девятнадцатом веке было иным, нежели сегодня. Доктора прописывали морфий в той или иной форме достаточно широко: при бессоннице, при неврозах, при хронических болях неизвестной и (особенно) известной природы. Главное было облегчить страдания сейчас, немедленно, а что больной пристрастится к морфию, на то врачи девятнадцатого века внимания не обращали: может, ещё и обойдётся. Белые люди — это ж не китайцы какие-нибудь. Китайцы — другое дело, от китайцев всё зло: открывают подпольные курильни и травят опиумом добропорядочных лондонцев. И только бесстрашные детективы встают на пути иноземного порока.

Воспитанный на подобных романах, я в детстве и опиумные войны представлял как военные операции против китайских наркоторговцев — и здорово удивился, узнав подробности. Оказывается (новость, конечно, не для читателя, а для меня шестиклассника), в девятнадцатом веке у Великобритании был отрицательный торговый баланс в отношениях с Китаем. Великобритания покупала в Китае чай, шёлк, фарфор, всякие безделушки, а предложить нужный китайцам товар в обмен не могла как из-за закрытости страны, так и за отсутствием массового спроса на продукцию мастерской западного мира. Приходилось расплачиваться золотом и серебром. Тогда, чтобы поправить дела, английские контрабандисты стали ввозить в Китай опиум. Большими тоннами. И быстро посадили китайцев если не на иглу, то на трубку: опиум преимущественно курили. Производили его в Индии, где мак растет бурно и позволяет снимать по нескольку урожаев в год.

Китайские власти как могли противились ввозу опиума, потому Великобритания и объявила Китаю войну. Дабы неповадно было вставать на пути законных желаний и прав человека. Для одних это право обогащаться, для других — курить опиум где угодно и когда угодно.

Китай потерпел сокрушительное поражение, и опиум надолго стал символом Китая. Символом, привезенным кораблями британского флота.

Такая вот история.

Теперь-то всё по-другому. Теперь Великобритания с наркотиками борется. И не только Великобритания. На борьбу с наркотиками многие страны тратят многие миллиарды. Сотрудники под прикрытием и без него отслеживают перемещение тонн героина, кокаина и маковой соломки. В аптеке двадцать первого века запросто не купишь тех препаратов, которыми лечились наши дедушки и бабушки. В школах проверяют на наличие метаболитов наркотиков в моче, пока в рамках эксперимента, а далее — как знать. У границ государств, подозреваемых в симпатиях к производителям наркотиков, тучи ходят хмуро. Но мнится мне, что всё кончится тем, чем кончается всякая борьба в последнее время — с генетикой, с кибернетикой, с космополитизмом, с гомосексуализмом, с обсценной лексикой, с глобальным потеплением и прочая, и прочая, и прочая. Подумают, ещё раз подумают — и решат вернуть зимнее время. Признают, что изгнание из аптек лекарств от головной боли — это перегиб. И вообще, не так страшен чёрт, как борьба с ним. Зачем казне терять деньги на алкалоидах, когда на алкалоидах казна может зарабатывать, и много? Начнётся признание новых реалий, очень может быть, опять с той же Великобритании. Признанием прав гражданских меньшинств, в данном случае наркопотребителей, жить так, как им хочется. А борцов с наркопотреблением станут обзывать фашистами и обвинять в отсутствии толерантности. Страны, не успевшие подстроить шаг под права наркопотребителей, рискуют оказаться в изгоях: и спортсмены к ним на чемпионаты не поедут, и звезды шоу-бизнеса занесут их в чёрный список, да мало ли способов сказать презрительное «фи».

Были же прецеденты. Вспомнить хоть сухой закон: как ввели, так и вывели.

А как же с вредом от употребления наркотиков?

На то есть учёные. Они докажут, что не всякое употребление вредно, а только чрезмерное. Не всяких наркотиков, а только самопальных, без сертификата качества. В конце концов, те же учёные доказывали, что зимнее время полезно, что зимнее время вредно, что зимнее время опять полезно… Почему бы не повторить это и с наркотиками? Для начала — с лёгкими, типа марихуаны, а там посмотрим. Дабы понизить употребление наркотиков, на упаковке будут писать страшные лозунги, как на сигаретах. Писать — и продавать. Год от года повышая цену: и казне прибыток, и общественности сигнал — мол, не спит власть, всё видит, борется с не совсем полезной привычкой, но борется, не нарушая прав человека.

И поставки наркотиков из-за границы тоже будут контролироваться. Чуть что не так — и с опиумом или гашишем случится то же, что и с «боржоми». Нет уж, хотите торговать — уважайте желание покупателей.

Не берусь предсказать, когда это случится в мировом масштабе. Где-то процесс уже пошёл, где-то по-прежнему наркоторговцам нетолерантно рубят головы, чья идеология сегодня ближе России, не ясно. Но тенденции таковы, что можно с уверенностью предположить: нынешнее поколение ещё увидит небо в алмазах, изумрудах, сапфирах и прочих драгоценностях изменённого сознания. На законных основаниях.

Что меня, конечно, печалит.

К оглавлению

Голубятня: Спасибо, что не разговаривали во время киносеанса! Спасибо, что выключили мобильный телефон! Сергей Голубицкий

Опубликовано 28 сентября 2013

Сегодня в субботнем кинозале у нас изумительное кино, которое мне очень нравится и о котором так много хочется рассказать читателям: «God Bless America» (2011), «Боже, благослови Америку» Роберта «Бобкэта» Голдсуэйта.

Из множества вещей, которые импонируют мне в этой картине, выделю сразу самые странные, но опять же для меня важные: во-первых, режиссёр и исполнитель главной роли (Джоэл Мёррей) — мои погодки, и я с великим удовольствием констатирую, что проще и легче всего найти единомышленников именно в людях своего возраста; во-вторых, фильм по мироощущению глубоко ирландский, а ирландцы, на мой взгляд, это основа здоровья американской нации, хранители ее великой пассионарности и изначальной детской чистоты и наивности.

«Разрешите напомнить вам, что я люблю три вещи: мою мать, мою страну, и мужчин, и женщин, которые сражаются там за нас, чтобы нам не пришлось сражаться здесь».

Совокупность этих «странных» «лайков» (помимо всего прочего) и дает на выходе продукт, рядом с которым, как говорится, Тарантино не валялся. Я поминаю этого клоуна, поскольку на поверхностном уровне Голдсуэйт работает в том же жанре (черная комедия), однако на этом сходство и заканчивается, потому что даже при тысячекратном гандикапе в бюджете (и, как следствие, кассовых сборах) фильмы пакостного пересмешника, все вместе взятые, не дают для ума и сердца мыслящего человека столько, сколько дает один «Боже, благослови Америку».

«Суд присяжных оправдал подростков, обливших бомжа бензином и выложивших вирусное видео в интернет».

Я пишу это эссе и понимаю, что создаю лишь ещё одно беспомощное колебание ветра — достаточно посмотреть на кассовые сборы фильма Голдсуэйта:

Премьерный уик-энд: $27 308 (США) (13 мая 2012) (13 показов) Мировые сборы: $105 406

«Скажи ей, чтобы она вернула мою книгу!»

105 тысяч долларов по всему миру! 105 тысяч долларов за фильм, который говорит об Америке больше, чем весь американский кинематограф, представленный во всех номинациях «Оскара»! А вот клоун Тарантино — на примере одной лишь экранизации комикса «Kill Bill» (у этого режиссёра все фильмы — экранизации комиксов):

Премьерный уик-энд: $22 089 322 (США) (12 октября 2003) (3 102 показа) Сборы только в США: $70 099 045

«Размер опухоли в вашем мозгу таков, что оперировать ее так же смертельно опасно, как и оставлять».

Можно, конечно, углядеть здесь и злой умысел (13 стартовых показов — это не что иное, как саботаж), однако нельзя отпускать эмоции и выдавать желаемое за действительное: американские зрители просто не хотят смотреть фильмы, подобные «Боже, благослови Америку». Им это неприятно, им это некомфортно, им это не нужно. Потому что нужно думать, нужно напрягаться, нужно критиковать самих себя, а этим американцы не любят заниматься ничуть не меньше русских. (Хотя — кто любит?)

Одно дело — еврейский мститель, снимающий скальпы с солдат Третьего рейха в «Бесславных ублюдках», другое — страховой агент, ничтожество предпенсионного возраста, обозлившийся на бесконечную и безмерную фальшь окружающей действительности и хладнокровно отстреливающий несовершеннолетних кинозвезд телевизионных реалити-шоу и просто случайно попавшихся под руку козлов, которые паркуют свои BMW сразу на двух лотах, а в ответ на скромный упрек посылают на хер.Роксанна, юная жертва A.D.D.

Ну да бог с ним, с Тарантино (хотя давно хотел высказать всё, что думаю об этом ничтожестве, создающем безвкусные калейдоскопы из лоскутков кинофактуры, понадёрганных из тысяч и тысяч других — настоящих! — творцов). «Вам правда нужны оба парковочных места?» — «Да! И кати на хер отсюда!»

«Боже, благослови Америку» — фильм тоже постмодернистский и культурологический, поскольку пребывает в состоянии открытого диалога (вплоть до цитации) со всей традицией американской линейки A.D.D. (American Dream Denial); отрицание американской мечты — это такая предосудительная (в глазах общества) идеология отщепенцев, которые не хотят гордиться великой страной и ее достижениями, не хотят радоваться ее милитаристским экспансиям, не разделяют идеал денежного обогащения и потребления как высших жизненных ценностей и не верят в сказку rags-to-riches (из грязи в князи). Таких отщепенцев в Америке не слишком много, но они есть. Особенно много в среде интеллектуалов и университетских гуманитариев. Случаются и между «синих воротничков», однако всё больше не по призванию, а по неизбежности жизненных обстоятельств (как в «Тельме и Луизе»).Юная звезда реалити-шоу.

«Нет, Фрэнк, это не выход!»

Следствием A. D.D. в кинематографическом преломлении становится сага (сказка?) о «бандитах-мстителях». Сага эта нестатична и изменялась во времени в зависимости от предпочтений эпохи. Навскидку назову лишь парочку прямых идеологических предшественников «Боже, благослови Америку» — «Бонни и Клайд» (в фильме есть даже прямая цитация — сцена с покупкой шляп в молле) и «Прирожденные убийцы». Классику Артура Пенна (Bonnie and Clyde, 1967) мы сейчас трогать не будем, поскольку в полном соответствии с эстетикой своего времени в ней ничего, кроме романтизма, не найти, а вот на фильме Оливера Стоуна (Natural Born Killers, 1994) остановиться стоит.

Во-первых, потому, что фильм Стоуна гениален. Во-вторых, потому, что снят по сценарию Тарантино. Оливер Стоун вывел протест, вытекающий из A.D.D., на самую безобидную орбиту — психическую патологию. Гениальный охранительный трюк Стоуна заставил с облегчением вздохнуть весь американский истеблишмент, если не замешанный в создании чудовищного общества, то по крайней мере глубоко в него интегрированный. В самом деле: что может быть спасительнее идеи «Общество, конечно, не идеальное, многое в нём возмущает, но прямое действие против этого общества может себе позволить только неадекватный психопат!»?«Я же сказал тебе оставаться в машине!»

Эта идея вышла из-под пера Квентина Тарантино, который не только реализовал её во всех своих фильмах от первого до последнего (включая и помянутых «Бесславных ублюдков»: лейтенант Альдо Рейн хоть и обаятельный мститель за холокост, тем не менее повреждённый на всю голову), но и глубоко интегрировал эту идею в сознание нации, оформив как политкорректную и общепринятую реакцию на всякое антисоциальное действие, рожденное A.D.D. «Мы теперь — Бонни и Клайд».

Забавно, что в те же годы Джоэл Шумахер снял фильм «Падение» (Falling Down, 1993) с Майклом Дугласом, который тоже идеально вписывается в линейку криминального восстания против американской мечты. Однако Шумахер лишь модифицировал обманку Тарантино: борцы с оружием в руках против системы — больные не на всю голову, а только чуточку, а их возмущение вызывают такие мелочи и несуразности в устройстве общества (слишком громкая стройка, слишком плохо говорящий по-английски продавец-китаец и т. п.), что насилие явно преувеличено и гораздо конструктивнее просто написать петицию в местный муниципалитет. «Кто это?» — «Смотри не привяжись к нему!»

«А я считаю, что твои политические взгляды — говно!»

Этим, кстати, своим охранительным по сути бунтом фильм Шумахера мне напомнил в свое время «Гараж» Эльдара Рязанова, в котором протест против советской власти реализован примерно на такой же — подноготной — глубине.

«Боже, благослови Америку» — фильм совершенно иного класса и уровня. И эти 13 показов в премьерский уик-энд адекватно иллюстрируют опасность, которую несут в себе для общества идеи «Бобкэта» Голдсуэйта. Герой фильма, страховой агент Фрэнк Мёрдок (в гениальном исполнении Джоэла Мёррея, младшего брата Билла Мёррея из «Дня сурка»), созревает под ядовитыми лучами телевидения во время своих ночных бессонниц и мигреней до такого уровня ненависти к обществу, что банально не видит иного выхода из создавшейся цивилизационной катастрофы, кроме физической ликвидации главных носителей идеологии, разлагающей нацию (скотообразных несовершеннолетних героинь реалити-шоу и их родителей, неоконов из политических авторских телепередач, христианских проповедников-мизантропов и рядовых граждан, оскотинившихся от вседозволенности и санкционированного обществом права игнорировать интересы окружающих).

«Если эту малышку приставить к башке какого-нибудь ниггера, от неё останется розовый туман».

Я старательно обхожу все сюжетные линии, чтобы не лишать читателей удовольствия от просмотра фильма Голдсуэйта. (Просмотр обязателен для каждого мыслящего человека — хотя бы ради того, какая пассионарность ещё тлеет в американском народе!) Но просто не могу удержаться от цитирования одного из самых моих любимых эпизодов. В нем Фрэнк, выпустив вместе с Роксанной две обоймы в хамов-подростков, которые на протяжении всего киносеанса непрестанно разговаривали по телефону, ржали, жрали и швырялись попкорном, подходит к единственной уцелевшей из компании юных скотов девушке и с куртуазностью, граничащей со средневековым рыцарством, благодарит её за сохранение человеческого облика: «Спасибо, что не разговаривали во время просмотра! Спасибо, что выключили свой мобильный телефон!» «You are welcome», — отвечает чудесно спасённая и, кажется, что-то наконец понявшая в жизни девица.

«Спасибо, что не разговаривали во время просмотра!»

P.S. Единственная большая просьба: не смотрите фильм в официальном дубляже, а тем более в любительских переводах: скачайте версию с оригинальной дорожкой и русскими субтитрами! Для адекватного восприятия очень важны мягкость и трагичность голоса главного героя, тогда как наши гавроши не могут выйти из роли тарантиновских мачо-придурков и выдают в эфир хамскую браваду. P. P.S. В фильме абсолютно умопомрачительная звуковая дорожка, достойна действия на экране, — от The Kinks до Black Rebel Motorcycle Club!

К оглавлению

Чудо Карнеги продолжается: Follow-up-истории Патрика и Лео Сергей Голубицкий

Опубликовано 27 сентября 2013

22 августа я рассказал читателям «Битого Пикселя» о причудливом поступке нью-йоркского программиста Патрика Макконлога («От щемления сердца до кошмара ИТ-инженерного гуманизма»): по дороге на работу Патрик облюбовал себе чернокожего бомжа, в глазах которого не читалось отчаяние и не угасла жажда жизни, и решил провести эксперимент: предложил бомжу на выбор 100-долларовую купюру либо возможность обучиться джава-программированию.

Новость эта вирусом взбудоражила всю мировую ИТ-тусовку: о демарше Макконлога отписались все ключевые онлайн-издания и порталы. Мнения разделились: одна половина сурово осуждала программиста, возомнившего себя богом, другая — одобряла и поддерживала инициативу. На нашем форуме «Битый Пиксель» собрал 265 комментариев, последний из которых отражает и мою личную оценку ситуации («Согласен с этим парнем. Молодец. И бомж молодец»).

На следующий день, как и можно было предположить, бомж Лео (получивший прозвище «бродячего хакера») отказался от ста долларов и выбрал обучение. Патрик Макконлог отдал Лео свой старый ноутбук Samsung, заказал на «Амазоне» три учебника по JavaScript’у (beginner — advanced — expert) и обещал каждый день на протяжении двух месяцев тратить по часу на обучение.

Меня в этой истории привлекла в первую очередь ее мифологическая архетипичность. Этакая реинкарнация практических усилий по построению Царствия Божьего на земле. Последний раз, помнится, в планетарных масштабах этим занимались большевики. С известными результатами.

В случае с Патриком, однако, шансы на успех априорно выглядели привлекательно, поскольку «улучшение реальности» проводилось не на уровне социального слома общества в целом, а на уровне индивидуальной работы и индивидуального превращения. Это типичный ход протестантской мысли, и, помимо того что он преимущественно дает положительные результаты, его возможное негативное воздействие никогда не оказывается столь разрушительным и катастрофическим, как в случае с ветхозаветной концепцией «принуждения к добру» (марксизм — образец такого социального садизма в действии).

Особенно мне импонировало то, что эксперимент Патрика Макконлога практически на буквальном уровне воплощал принципы, изложенные в «Евангелии богатства» Эндрю Карнеги — человеком, который наряду с Чаком Фини занимает наивысшую ступень в моем личном пантеоне добродетельных личностей.

Почему я решил сегодня вернуться снова к этой теме? По двум причинам. Во-первых, самое ненавистное для меня в публицистике — это общепринятая формула отражения действительности в стиле «поматросил и бросил». Я абсолютно убежден, что ценность любого материала — в его длительности, в его несиюминутности, в его внутренней несенсационности. Если актуальность описанного события исчезает ещё до того, как высыхают цифровые чернила на публикации, грош цена такому творчеству. Из сказанного следует, что follow-up — дальнейшее отслеживание судьбы затронутых сюжетов — должно стать обязательным атрибутом метода любого уважающего себя публициста.

Во-вторых, у истории Патрика Макконлога и Лео появилось продолжение: корреспондент Business Insider Каролайн Мосс не поленилась прокатиться в West Side, предусмотрительно захватив с собой съемочную группу, и удостовериться, что эксперимент программиста и бомжа месяц спустя ещё действует, а не испустил давно дух, как испускают дух 99% человеческих начинаний.



Представьте себе: ни Лео, ни Патрик не отступились от задуманного! Каждый день в восемь утра Патрик приходит на условленное место в парке и занимается с Лео, причем делает это с какой-то дьявольской ирландской настойчивостью и методичностью (господи, какой же это все-таки удивительный народ!): первые 10 минут они повторяют пройденные накануне материалы, потом проверяют качество усвоения, затем изучают новую тему.

Когда Патрик уходит на работу, Лео четыре часа занимается самостоятельно, пишет собственный код, разбирает ошибки, штудирует учебники по джава-скрипту, подаренные Патриком. Связь с интернетом осуществляется через карманный 3G-маршрутизатор, также подаренный программистом. Подзарядку ноутбука Лео производит в офисе какой-то компании, расположенной в «крутом здании» по соседству.

Ещё при первых встречах Лео рассказал Патрику о своих «коньках» — озабоченности загрязнением окружающей среды и проблемами экологии в целом. Патрик предложил не размениваться и сразу взяться за написание программы, которая могла бы найти применение именно в сфере интересов Лео. Они продумали концепцию, области потенциального применения (мышление «от спроса» — высший пилотаж программирования!), придумали функционал и принялись шаг за шагом создавать программу, прототип которой планируют завершить к концу эксперимента с обучением — через два месяца.

Следующий этап падения — выселение из квартиры, арендная плата за которую стала Лео не по карману. Причем дело не в утрате основного заработка (Лео подрабатывал в других местах после увольнения из MetLife), а в повышении аренды, которая случилась сразу после того, как на его улице построили и сдали в эксплуатацию несколько жилых зданий повышенного уровня комфортности: статус квартала повысился, а вместе с престижем выросла и стоимость жилья.

Кульминация видеорассказа Каролайн Мосс — каверзный вопрос о мотивах Патрика и отношении к ним Лео: «Не чувствует ли себя Лео пешкой в чужой игре? Не является ли он лишь ступенькой в восхождении Макконлога к своим 15 минутам славы?» Ответ Лео, на мой взгляд, просто гениален: «Меня всё это не интересует, с какой стати это должно меня интересовать? Я чему-то учусь, не так ли? Я знаю, что я изучаю что-то новое, и это единственное, что меня волнует. Патрик — мой чувак!»

P.S. Сегодня у Патрика и Лео важное мероприятие: нью-йоркский офис Google пригласил их к себе для проведения видеочата с участниками культового техноблога Mashable!

К оглавлению

Чему нас учит «Аадхаар»? Сергей Голубицкий

Опубликовано 26 сентября 2013

В свое время я много писал об индийской одержимости национальной безопасностью, обострение которой случилось после серии терактов в Мумбаи 26–29 ноября 2008 года. Сразу после трагических событий радикально усложнились правила продажи сим-карт, возникли сложности с предоставлением виз, и в целом страну охватил дух паранойи, частично сопоставимый с тем, что было в Америке после 9/11.

Сегодня мне бы хотелось продолжить тему и вывести ее на более высокий уровень, тем более что он напрямую связан с нашей ИТ-тематикой.

Фундаментальным последствием 9/11 в США стало введение Нового мирового порядка со всеми его институциональными (АНБ), юридическими («Закон о патриотизме») и идеологическими (общество тотальной слежки и стукачества) атрибутами. Фундаментальным последствием мумбайских терактов стало введение системы «Аадхаар».

आधार («аадхаар», означает «фундамент», «база», «основание») — это государственная программа, которую реализует специально созданное в феврале 2009 года правительственное агентство UIDAI (Unique Identification Authority of India, Индийское ведомство по уникальной идентификации). Агентство очень влиятельное (председатель по рангу приравнен к министру) и богатое (годовой бюджет — более полумиллиарда долларов, общая стоимость программы «Аадхаар» — 2,8 миллиарда долларов). Главная задача UIDAI — провести тотальную идентификацию всех людей, проживающих на территории Индии.

Гражданам (и не гражданам, а просто резидентам, включая младенцев) присваивается 12-значный уникальный идентификационный номер, независимо от того, есть ли у них другие удостоверения личности или нет. «Аадхаар» не только крупнейшая в мире программа идентификации населения, но и единственная, связывающая в единой базе данных УИН с полным набором биометрических функций — фотографией, отпечатком 10 пальцев и зрачком.

Управление базой данных также входит в обязанности UIDAI. Разработкой программного обеспечения, начиная от сканеров и датчиков и заканчивая всеми базами данных, занимались частные софтверные компании под государственным контролем (что это такое, мы прекрасно знаем по собственным российским примерам). Первым председателем UIDAI был назначен Нандан Нилекани, бывший сопредседатель Infosys Technologies, индийского ИТ-гиганта c годовым доходом в 7,4 миллиарда долларов.

Официальное обоснование «Аадхаар»: тотальная идентификационная система позволит эффективно бороться с тремя главными врагами индийского государства (в представлении правительства и президента) — терроризмом, подтасовкой региональных выборов, манипуляциями, взяточничеством и воровством при распределении субсидий и помощи по бесчисленным программам борьбы с бедностью (их в Индии и в самом деле великое множество). Подспудно выдвигалась задача интеграции беднейших слоев населения (в первую очередь — далитов, формально отмененной, однако на бытовом уровне строго вычленяемой самим населением касты неприкасаемых) в банковско-финансовую систему страны с целью оптимизации распределения субсидий, пособий и льгот.

Торжественный забор «пальчиков», «лица» и «глаз» первого счастливого обладателя УИН «Аадхаар» состоялся в племенной деревне Тембхли в штате Махараштра 29 сентября 2010 года. На процедуре присутствовали премьер-министр Манмохан Сингх и председатель парламента Соня Ганди.

С тех пор «Аадхаар» продвигается с разной степенью успешности — в зависимости от степени влияния федеральных властей в том или ином штате. Скажем, в Делийском округе получили УИН «Аадхаар» более 90% жителей, в Андхра Прадеш — 82%, в Химачал Прадеш — 87%, в Гоа — 89%. Зато в мятежном Джамму и Кашмире — только 1,8%, в Мизораме — 0,85%, а в Ассаме — вообще 0,13%.

Техническое продвижение «Аадхаара», однако, не столь интересно, как два других обстоятельства. Во-первых, подавляющее большинство населения инициативу не поддерживает — что поразительно уже само по себе, поскольку борьба со взяточничеством и коррупцией чиновников, распределяющих субсидии и пособия, равно как и устранение террористической угрозы, — лозунги, пользующиеся единодушным одобрением граждан. Во-вторых, против «Аадхаара» активно выступает парламентская оппозиция. В Лок сабха и Раджья сабха (Нижняя и Верхняя палаты парламента) постоянно раздаются обвинения в отсутствии глобальной концепции системы «Аадхаар», неявных целях её реализации, «непроверенности и ненадёжности» использованных технологий и программного обеспечения.

Главный упрек в адрес «Аадхаара», однако, заключается в другом: в Индии не существует ни одного закона, оговаривающего защиту информации, равно как нет государственной структуры, эту защиту предоставляющей. Добавьте сюда прямую зависимость «Аадхаара» от частных ИТ-структур — и вы получите в теории катастрофическую ситуацию с безопасностью самих граждан, которые предоставляют всю свою биометрическую подноготную как раз в надежде обезопасить свою жизнь (помимо других благ, обещанных «Аадхааром»).

Теперь вернемся к реализации программы. На бумаге «Аадхаар» — штука полностью добровольная. Мне лично это условие, оговорённое в регуляционных документах программы, кажется совершенно абсурдным. Эффективность «Аадхаара» в конечном итоге зависит именно от тотального охвата населения. Если сохраняется условие добровольности получения УИН, испаряется весь смысл инициативы.

На практике, разумеется, о добровольности говорить не приходится. Во многих штатах и регионах предоставление субсидий и материальной помощи напрямую связывалось чиновниками с получением УИН «Аадхаар». То есть хочешь скидку на газ — давай сюда свои пальчики! Причем делалось это не на уровне негласного убеждения, а в виде прямых письменных циркуляров, издаваемых местными властями.

Теперь — самое главное, ради чего я и затеял сегодня разговор об «Аадхааре» в «Битом Пикселе». На этой неделе Верховный суд Индии вынес постановление о недопустимости любой формы принуждения граждан к участию в программе «Аадхаар»! Ни больше ни меньше. Соответственно, все местные распоряжения и циркуляры, в той или иной форме принуждающие к получению УИН, признаны незаконными и противоречащими Конституции.

Особого внимания заслуживает аргументация, которую Верховный суд использовал при вынесении решения. Весь проект «Аадхаар» строится на постановлении исполнительной власти, которое получило поддержку в парламенте. Но это постановление, похоже, нарушает федеральный «Закон об информационных технологиях», который оговаривает условия сбора, хранения и обработки информации, относящейся к частной жизни граждан. Не говоря уж о том, что «Аадхаар» (опять же — вероятно) нарушает положение Конституции, защищающее право граждан на частную жизнь. По крайней мере это нарушение очевидно в любой привязке получения УИН «Аадхаар» с предоставлением каких бы то ни было благ и субсидий.

Верховный суд Индии ещё много чего интересного высказал по деталям «Аадхаара», раскритиковав все лежащие на поверхности недостатки этой программы (чего стоит отсутствие законодательного регулирования хранения базы данных, что, на мой взгляд, почти гарантирует попадание всей этой колоссальной приватной информации в руки маркетологов и частного бизнеса), меня же интересует эта тема исключительно на самом высоком — чисто концептуальном — уровне.

То, что Индия сегодня идёт в авангарде универсального тренда, у меня не вызывает сомнений. Завтра-послезавтра точно такой же «Аадхаар» будет реализован в США, России, Западной Европе и повсеместно в мире. Мы все дружно и добровольно строим Новый мировой порядок — это уже аксиома, с которой необходимо свыкнуться. (Иначе — только одна дорога: в леса партизанить!)

Соответственно, вопрос: любая форма тотальной концентрации информации в одном месте (любом, пусть даже формально суперзащищённом!) — это Добро или Зло? Чего больше в «Аадхааре» для частного гражданина — практической пользы или непоправимого вреда? А для государства?

К оглавлению

Свет в окошке, или Ниша для свояка Сергей Голубицкий

Опубликовано 25 сентября 2013

В понедельник Microsoft анонсировала новую линейку своих планшетов — Surface 2 под управлением Windows 8.1 RT и Surface Pro 2 с Windows 8.1. Одновременно произошло событие, спутавшее карты аналитикам: Dell, единственный производитель, помимо Microsoft, выпускающий планшеты под управлением редмондской мобильной ОС, неожиданно удалил все упоминания о планшете XPS 10 с Windows RT 8 со своего портала! Вместо него предлагается модель Latitude 10 с обыкновенной Windows 8.

Как расценивать фразу «the product is unavailable»? Все распродали? Или полностью отказались от поддержки Windows RT? Первое, с учётом «популярности» планшетов под управлением Windows RT в народных массах, более чем сомнительно. Второе лишь завершает процесс, начатый Lenovo, Asus и Samsung, которые один за другим отказались от производства планшетов с Windows RT.

Всё это происходит в контексте не только релиза собственных планшетов Microsoft, но и анонсированной на 2 октября нью-йоркской презентации Dell, посвященной новой линейке мобильных «убийц PC». Сегодня уже утекла информация о 8-дюймовой модели Venue под управлением Android и о планшете под кодовым названием Bay Trail с процессором Intel Atom (а значит, управляемым обыкновенной Windows). При этом до сих пор нет ни единого намека на то, что Dell собирается выпустить планшет с Windows RT 8.1 (бесплатное обновление мобильной ОС Microsoft запланировано на 18 октября).

Прекращение продаж текущей линейки продуктов за несколько недель до анонса новой — это эксклюзив, зарезервированный, похоже, только для Apple, которая постоянно испытывает дефицит собственных гиперпопулярных гаджетов. Собственноручное создание «гэпа» в продажах производителем непопулярных гаджетов — сюжет, заимствованный из ненаучной фантастики. Так что, скорее всего, речь все-таки идёт о самоустранении Dell с рынка гаджетов под управлением Windows RT.

И тут начинается самое интересное. То, что Windows RT не будет пользоваться популярностью у массового потребителя, можно было догадаться ещё до запуска тупиковой ОС. Для этого достаточно задать простой вопрос: «ЗАЧЕМ?» Зачем рядовому потребителю покупать планшет под управлением ОС, которая, с одной стороны, несовместима с привычными приложениями десктопных систем, с другой — не имеет даже отдаленно сопоставимого с мейнстримными конкурентами парка собственных приложений? Windows RT — это классический пример нездорового умножения сущностей и провал продаж на массовом рынке, который был обеспечен гаджетам под управлением этой ОС при рождении.

Зачем тогда Microsoft не только выпустила Windows RT в первую голову, но ещё и продолжает упорствовать, анонсировав и новую версию ОС, и новую модель планшета под управлением этой ОС (Surface 2)? Списывать всё на пресловутую редмондскую «глупость», на мой взгляд, было бы равносильно демонстрации собственной имбецильности. Думаю, здесь другое.

И это другое в полную силу проявилось на презентации новой линейки планшетов в понедельник. Surface 2 со стартовой ценой в $449 откровенно позиционируется как гаджет для корпоративного потребления. За счет трех ключевых моментов: улучшенной поддержки Mobile Device Management (MDM) с функцией Remote Wipe, поддержки VPN-клиентов сторонних производителей (а не только проприетарного от самой Microsoft) и встроенного Office 2013 RT с включенным клиентом Outlook (одним из популярных корпоративных стандартов коммуникации).

Совокупность этих характеристик вкупе с привлекательной ценой, а также озвученной руководителем подразделения маркетинга Surface Сирилом Беликовым политикой крупных оптовых скидок для корпоративных покупателей лично у меня не оставляет сомнений, что Microsoft упорствует со своей непопулярной Windows RT потому, что усматривает для устройств под управлением этой ОС совершенно не тот рынок, который все предполагали.

Насколько эта тенденция отражает глобальный вектор развития бизнеса Microsoft? Думаю, на все сто процентов: редмондская компания, как мне кажется, берет курс отхода от массового потребительского рынка и переориентируется целиком на корпоративный сектор. Даже старшая модель в новой линейке — Surface Pro 2, формально позиционируемая как «PC Replacement», полностью совместимая с классическими приложениями для Windows (планшет под управлением Windows 8.1 и на процессоре Intel Core i5 Haswell), — явно тяготеет к корпоративному сегменту благодаря продемонстрированной на презентации док-станции с сетевыми расширениями и зарядному кабинету (подобно тому, что используется для «Айпадов» в больницах и школах).

И если шансов у Microsoft конкурировать с планшетами Apple на массовом потребительском рынке нет (и не было изначально) никаких, то в корпоративном секторе перспективы более чем радужные. Причин тому множество. Во-первых, Surface 2 «офисоцентричен», и одно это обстоятельство (Word, Excel, Outlook) практически превращает редмондский планшет в синоним корпоративного мобильного гаджета (при этом iPad будет отбирать собственную клиентуру за счёт мощного развития специализированного профессионального софта, создаваемого сторонними разработчиками под iOS). Во-вторых (и, на мой взгляд, главных!) тусклый и затёртый временем имидж Microsoft и всех её продуктов является минусом исключительно для массового потребительского рынка, тогда как для корпоративного сектора эти качества «проверенного временем» бренда являются безусловным плюсом. Почему? Потому что корпоративный сектор сам тоскливый и скучный! Свояк свояка видит издалека.

Деградацию Microsoft в плане потребительской привлекательности ее продуктов принято списывать на корпоративное окостенение и бюрократизацию компании. Безусловно, это так. Однако окостенение и бюрократизация — это враги лишь гламурного рынка, подчиненного WOW-фактору. Есть WOW-фактор — есть продажи, восхищение и армия поклонников. Нет WOW-фактора — нет продаж. Именно это мы наблюдаем в реакции массового потребительского рынка на всю линейку продуктов Microsoft (даже такого, казалось бы, веселого и жизнерадостного, как XBox).

На корпоративном рынке всё обстоит с точностью до наоборот. Наличие WOW-фактора не только является отрицательной характеристикой, но и рассматривается как откровенный моветон, нарушающий негласный этикет. Этикет чопорного консерватизма, неброскости и экономичности. Surface 2 в корпоративный этикет вписывается идеально.

Если гипотеза верна, то Microsoft ждет безоблачное будущее. Компания просто тихо уйдет с массового потребительского рынка, как это давным-давно сделала IBM («старшая мамка» редмондской конторы в прямом и переносном смысле :-) ) и сегодня собирается сделать DELL, которая к тому же еще и приватизируется Майклом Деллом — и тем самым лишается публичного статуса.

Уход в корпоративную нишу старожилов ИТ-рынка — глобальный, закономерный и естественный тренд, который необходимо учитывать прежде, чем провозглашать околеванец (адресую эту фразу в первую очередь себе самому :-) ).

К оглавлению

Голубятня: iOS7? Замечательный повод поговорить об «Андроиде»! Сергей Голубицкий

Опубликовано 24 сентября 2013

В минувшую среду, как и полагается правильному хомячку, в без пяти минут девять по московскому времени я уже судорожно кликал по кнопке «Обновление ПО» на своем «Айпаде».

Загрузить iOS 7 удалось лишь под утро, когда стихла волна мировой истерии, бушевавшая часов десять. Установил, полюбовался пастельными цветовыми гаммами, которые и в самом деле смотрятся свежо и незаезженно (ждите тотального подражания по всему фронту «Андроида» в ближайшие месяцы), а также подивился страшным лагам свежей ОС на моем Третьем «Айпаде» (том, что The New iPad, а не Четвертый). Лаги эти до такой степени бросаются в глаза, что не удержался и отписал в «Твиттере»: «Хотите посмотреть, как еле ползает и дергается прокрутка и любые перерисовки экрана? Не нужен “Андроид” — полюбуйтесь на iOS 7!».

Частично лаги удалось снизить по совету бывалого маковода заменой старых обоев на новые, включенные в поставку iOS 7. Однако — лишь частично: ускорились перерисовка и переключение экранов, но прокрутка как дёргалась, так и продолжает дёргаться. На iPhone 4 (у тёщи) работа новой ОС просто невыносима (всё еле ползает). На iPad 2 и iPhone 4s (у сына) — терпимо, на iPhone 5 (у жены) — вроде так, как и должно быть. Лучше всего iOS 7 (по слухам) проявляет себя на iPhone 5s, под который ОС и была заточена. Хотите радоваться функциональным обновкам — обновляйте смартфон: железная логика.

Было бы глупо, конечно, брюзжать о косметических обновлениях в iOS 7 и отсутствии полноценной эвристики. Новая версия ОС, безусловно, улучшена — не только визуально, но и за счёт добавленного функционала. Правда, в подавляющем большинстве случаев за счёт фич, заимствованных из собственного джейлбрейка, — как, например, новый лончер приложений с большими превью, которые закрываются смахиванием, а не нажатием на крестик, либо из «Андроида» — вроде нового центра уведомлений в виде шторки и т. п.

Впрочем, до нирваны iOS пока ещё как до луны: от мелочей вроде кнопки, позволяющей одним кликом удалять сразу все письма в почтовом клиенте (опция, давно реализованная на джейлбрейке), до полноценной многозадачности. Как бы там ни было, IOS развивается — и это замечательно. За этим развитием я буду комфортно наблюдать на планшете, вот только смартфон у меня и дальше останется андрофоном — не столько потому, что мне сегодня эта ОС нравится больше, чем iOS, и я привык к суперфункциональным приложениям (AquaMail, MoonReader, Titanium Backup, ES Проводник, AirDroid), не имеющим аналогов на iOS, сколько потому, что 3,5-дюймовый экран (выдаваемый за счет «колбасной» обманки за 4-дюймовый) — это табу для всякого крупного мужика.

Так работает пресловуто жоркий SGS 4 с приоритетом связи и включением экрана в режиме «раз в час». А так — в нормальном повседневном ритме:

И ЭТО теперь у меня норма! Думаю, есть чем гордиться, тем более что на достижение нирваны у меня ушло несколько месяцев изучения темы и испытания различных схем обустройства мобильной среды. Не говоря уже о том, что в какой-то момент я, впав в отчаяние, едва уже не отказался от Гнусмаса в пользу HTC One Dual SIM, однако, слава тебе господи, вовремя одумался, вспомнив о «надежности» гаджетов этого производителя и личном печальном опыте. И молодец, что сдержался. Потому что сегодня SGS 4 практически вплотную приблизился к моему представлению об идеальном смартфоне. Не хватает лишь замены пластикового корпуса на алюминиевое литье — и voila: мистер Совершенство к вашим услугам! Почти не сомневаюсь, что в ближайшей уже инкарнации — Galaxy S5 — именно это и произойдет.

С удовольствием делюсь с читателями своими наработками. В них нет ничего оригинального, кроме, разве что, потраченного времени. Поскольку, на мой скромный взгляд, ничего более ценного, чем время, у человека нет, думаю, мой рассказ должен прийтись ко двору. Через несколько месяцев интенсивного пользования я понял, кто является главным врагом совершенства SGS4. Как ни парадоксально это звучит — Samsung! Вернее, программное обеспечение Гнусмаса: корявое, бездарное, переполненное багами и утечками памяти, неаккуратное, слепленное впопыхах и на коленке. Возьмите ЛЮБОГО производителя андрофонов — от того же HTC до какого угодно руссокитайца вроде Highscreen — и вы убедитесь, что ни у одного из них нет таких чудовищных проблем с софтом, как у Гнусмаса.

Общее правило: чем ближе смартфон находится к plain vanilla Android, тем лучше он работает! Отсюда вывод: спасти SGS4 с его садящейся на глазах батареей (в которой, между прочим, 2 600 мАч!) может только избавление от всего софта Samsung. TouchWiz, вся жуткая «линейка S» («S-Переводчик», «S-Здоровье», «S-Голос»), Hub, ChatOn, WatchOn и прочие рекламно-бесполезные ужасы, равно как монстр Kies и совершенно бессмысленные в практическом отношении «чудо-фенечки» (S Beam, Air Gesture с листанием страниц и слежением за глазами) должны быть уничтожены в первую очередь.

Здесь выбирать не приходится и нет места для компромисса: либо вы хотите иметь функциональный смартфон с вменяемой продолжительностью работы и без позорных (8-ядерный процессор!!!) лагов интерфейса, либо — конфузиться перед друзьями, демонстрируя им фокусы со слежением за глазами и остановкой видео, которые к тому же еще и срабатывают через раз на третий.

Понимание главного рождает адекватную тактику: нужно убрать Samsung из ОС по максимуму. Желательно — вообще. Что я и сделал.

Сегодня уже создано великое множество альтернативных (кастомных) прошивок для SGS4: Poppuri Aroma Simple Theme, Sunrise Rom, Vovano SCHATL, Omega, Waname Lite, Arrow ROM и т. д., почти до бесконечности. Все они делятся на два сорта: одни занимаются украшательством и дизайном, наворачивая поверх софта Samsung свои рюшечки и финтифлюшки, другие — вычищают штатную прошивку, максимально доводя её до девственно гугольного состояния.

Разумеется, я пошел по пути ректификации. Здесь опять же перед нами стоит выбор: ставить кастомную прошивку отечественных умельцев (кучкующихся на форуме 4PDA) — либо пользоваться разработками международного форума XDA Developpers. Я пересмотрел все варианты, и у меня создалось впечатление, что отечественные умельцы в большинстве своем тайные маководы :-). В том смысле, что им не дают покоя лавры Джонатана Айва и они стремятся во что бы то ни стало облагородить внешность беспонтового гаджета Samsung.

Шутка (но — с долей правды). Ещё один момент: внутренне я не был готов к экспериментаторству, а чтение форума показало, что отечественные прошивки хоть и не переполнены багами, но частенько глюкуют. Умелец создает свой кастом, забрасывает линк на форум, народ перепрошивается и начинает рапортовать о дефектах. Умелец мотает на ус, исправляет, выкладывает очередной «ночной релиз», и всё повторяется по кругу. Я понял, что это не для меня.

Мне нужна была максимально аскетичная и удобная кастомная прошивка: а) позволяющая полностью убрать все приложения Samsung из ядра, б) максимально приближающая ОС к «голому» «Андроиду» и в) абсолютно надежная и безглючная.

Представьте себе, такая кастомная прошивка нашлась: это Omega Rom. Она обновляется примерно раз в месяц и на сегодня вышла на релиз 14.1 (Omega v14.1 Jelly Bean 4.2.2). Отличительных особенностей у «Омеги» две: во-первых, репутация разработчика прошивки (Indie) давняя и безупречная, во-вторых, прошивка позволяет полностью кастомизировать ядро, добавляя либо удаляя на стадии установки все модули и приложения, встроенные в родную прошивку, а также предлагаемые разработчиком для добавления.

Я удалил абсолютно весь самсунговский Bloatware и добавил минимум фич из набора Indie, которые показались мне наиболее полезными (например, «убийство» любого приложения долгим нажатием на кнопку Menu). Права Superuser предоставляются во всех кастомных прошивках автоматически.

Установка Omega Rom прошла по маслу — и вот уже почти два месяца я наслаждаюсь чистым Android на своем SGS4. Ни единого сбоя, ни единого глюка, ни единого бага. Всё летает. Ничто не тормозит. Нирвана. Признаюсь, приступая к установке кастомной прошивки, я настроил себя к любым неожиданностям и суровым испытаниям. Результат превзошёл все ожидания.

Теперь о продолжительности жизни на одном заряде батареи. Удалить пожирающие ресурсы Bloatware Sansung — только половина дела. Причем меньшая половина :-). Чудес не бывает, и смартфон с восьмиядерным процессором и экраном Full HD в принципе не может тягаться по экономичности с вариантами вроде Highscreen Boost. Главная проблема, однако, не в ядрах и экране, а в операционной системе. «Андроид» многозадачен: в этом его преимущество перед iOS и одновременно его главный недостаток. Сотни запущенных процессоров продолжают потреблять энергию в фоновом режиме и даже тогда, когда вы нажимаете на клавишу выключения экрана. Как следствие, «Айфон» со своей жалкой батарейкой в 1 440 мАч живет из коробки сильно больше, чем SGS4 с 2 600 мАч на борту. Согласитесь, это патология.

Как же справиться с этой задачей? Оказалось, проще простого, причем решение не только элегантное, но и концептуально граничащее с гениальностью. Имя этого решения — JuiceDefender.

Это название попадалось мне и раньше, однако я всякий раз проходил мимо из-за ошибочного позиционирования программы: она всегда поминалась в контексте как «одна из». Это в корне неправильно, потому что она совершенно уникальна не только на уровне концепции, но и на уровне реализации. Может, и есть у неё аналоги (я не встречал, но в Play Market выбор безграничен), но по качеству исполнения и функционирования равных нет — совершенно точно.

Гениальная концепция JuiceDefender такова: нужно останавливать работу всех пожирающих энергию процессов в то время, когда нам не требуется данный функционал!

И далее начинается феерическая алхимия: в зависимости от состояний (время суток, включен или выключен экран, выбранный профиль работы и т. п.) пользователь с помощью JuiceDefender может отключить либо включить практически любую функцию смартфона: использование мобильного трафика (отдельно для 2G/3G/4G), Wi-Fi, установка тайм-аутов связи, интервалы для синхронизации, Bluetooth и его тайм-ауты, форсирование повторной связи, управление клавиатурой, уровнем подсветки, ускорение и замедление процессора, GPS, периодичность проверки почты, «Твиттера», «Фейсбука», адаптивный ночной режим, установка триггера в зависимости от уровня батареи, трафиковые пороги, местоположения в пространстве — и так далее, практически до бесконечности.

Понимаю, что негикнутого пользователя такое патологическое обилие настроек может отпугнуть похлеще Вия, но поверьте человеку, избалованному и испорченному iOS: для того чтобы как минимум в два раза увеличить продолжительность работы вашего SGS 4, требуется нажать в JuiceDefender ровно три кнопки: включить программу, выбрать один из встроенных по умолчанию режимов, указать точные временные рамки (что для вас означает «ночь» :-). Всё! Через день вы увидите, что ваш смартфон не потратил и 50% заряда.

Другое дело, что ковыряться в JuiceDefender — великое удовольствие и кастомизировать фоновую работу смартфона можно до мельчайших деталей. Но это уже на любителя.

Итак, подвожу итоги. Волшебная формула для придания жоркому и лагающему монстру SGS4 человеческого лица выглядит следующим образом: «Omega Rom + JuiceDefender».

К оглавлению

Катастрофа BBM на «Андроиде» Сергей Голубицкий

Опубликовано 23 сентября 2013

Меня сложно удивить чем-то, связанным с компьютерами и программным обеспечением в последнее время. Не потому, что эпоха революционных открытий миновала, а потому, что хорошо представляю себе возможности технологий и их пределы применительно к существующим реалиям частной и общественной жизни. Во всяком случае так мне казалось до сего дня!

Скажу честно: то, что сегодня утром я прочитал на Market Ticker, полностью поколебало мою уверенность в «тихой гавани ИТ». И дело даже не в сенсационности самой информации, а в процессах, о существовании которых я даже не догадывался. Речь идёт вот о чём.

Все мы знаем, что канадскую компанию Research In Motion не спасло даже переименование в BlackBerry: конкурентная борьба с мобильными платформами iOS и Android оказалась безнадёжно проигранной, поэтому сегодня некогда легендарный распорядитель всех корпоративных коммуникаций ускоренными шагами сворачивает активность, подготавливаясь, видимо, то ли к упорядоченному банкротству, то ли к самопродаже.

В рамках глобальной капитуляции BlackBerry подготовила перенос функционала своей экосистемы на вражеские платформы — iOS и Android. Работа велась планово и заблаговременно. Так, скажем, о портировании BlackBerry Messenger (BBM), популярнейшего в корпоративной среде аналога защищенной системы для обмена короткими сообщениями с возможностями группового чата, было заявлено ещё минувшей весной.

Изначально планировалось, что релизы приложений для работы с BBM будут доступны уже летом, однако затем запуск перенесли на осень. И вот долгожданный миг наступил: 21 сентября должно было появиться приложение BBM в Google Play Market для устройств на «Андроиде», а 22 сентября — в iTunes Store для устройств iOS.

Дальше произошло непредвиденное. Приложение для iOS вышло, однако уже через несколько минут было отозвано из магазина (хотя некоторые пользователи в Новой Зеландии и успели его загрузить) из-за того, что в нём были обнаружены какие-то системные ошибки.

Приложение же для Android было загружено более 1 миллиона 100 тысяч раз за 8 часов... предшествовавших официальному моменту запуска! По этому поводу BlackBerry сделала странное заявление: «Ещё до запуска BBM for Android невыпущенная версия (unreleased version) BBM for Android появилась в магазине. Интерес и энтузиазм, который мы наблюдали, — более 1,1 млн активных пользователей в первые 8 часов до запуска официального приложения для Андроид, — поражает воображение. В дальнейшем эта невыпущенная версия вызвала затруднения, с которыми мы пытались справиться на протяжении всего дня».

Скажу прямо: никогда ещё мне не доводилось читать столь странных (если не сказать более) пресс-релизов. Мало того что из текста совершенно невозможно понять подлинный смысл случившегося, так ещё и радость по поводу бешеной популярности BBM обретает прямо-таки криминальное звучание после того, как только мы узнаем подробности из сторонних источников.

Подробности эти опубликовал Карл Деннингер на помянутом портале Market Ticker. У самой этой публикации, кстати, тоже очень странная биография: сначала она попала в выборку Zite (где я её и обнаружил), однако через час после появления... исчезла. И больше не обнаруживалась даже в результате прямого поиска. Видимо, сенсационность и непривычность информации, которую сообщил Деннингер, превысили терпимую меру нарушений общественного спокойствия.

В субботу происходило следующее. Еще до появления в Google Play Market официальных приложений для поддержки BBM от BlackBerry в магазине обнаружились десятки фейков.

Судя по тому, что под некоторыми из них свежие комментарии исчислялись тысячами (7 000 — у рекордсмена по загрузкам), можно только догадываться, сколько людей загрузили эти подделки. BlackBerry, похоже, устроила Google страшный скандал, потому что все подделки исчезли в субботу после полудня. Затем неожиданно два фейка появились в Google Play Market вновь — и снова были уничтожены ближе к вечеру. В воскресенье утром они вернулись опять...

За внешне невинной игрой в кошки-мышки с разработчиками скрывается, по мнению Карла Деннингера, форменная катастрофа. Дело в том, что речь идёт не о каких-то безобидных игрушках-стрелялках и пыхтелках. Речь идет о приложениях, претендующих на получение доступа к святая святых корпоративных коммуникаций — BBM.

Приложения в среде «Андроид» перед установкой получают разрешение для доступа практически ко всем ключевым функциям: определению местоположения, списку контактов, календарю, сотовой и wi-fi-сети, а также ко всей памяти (для того чтобы приложение BBM могло получать и отправлять файлы с изображениями и мультимедиа для чатов).

Что всё это означает? Только то, что десятки и сотни тысяч пользователей корпоративных коммуникационных сервисов BlackBerry, которые уже скачали непонятно какие версии мессенджера BBM, открыли доступ к своим конфиденциальным данным (а главное — настройкам в системах BlackBerry!)... непонятно кому!

Карл Деннингер высказывает предположение, что десятки фейков, запущенных в магазин Google в субботу, были напичканы троянами, которые в минувшую субботу провернули одну из самых удачных подрывных операций в истории! Масштаб этой диверсии может оказаться таким, что будет дискредитирована вся система корпоративных услуг BlackBerry, — обстоятельство, ставящее крест на надеждах как на упорядоченное банкротство, так и на любую продажу компании.

Факт того, что речь, скорее всего, идёт не о спланированной диверсии, направленной на получение доступа к конфиденциальной информации десятков тысяч подписанных на услуги BlackBerry сотрудников корпораций, а об очередной атаке троллей, озабоченных заработком на распространении рекламных материалов (баннеров и прочей ереси, вмонтированной в фальшивые мессенджеры BBM) и решивших банально нажиться на популярности сервиса, — факт этот ровным счётом ничего не меняет в оценке события.

Во-первых, потому что нет никаких гарантий в том, что утечек конфиденциальной информации из андрофонов пользователей коммуникационных сервисов BlackBerry не случилось. Во-вторых — и это главное! — мир во всей красе увидел реальные возможности Google по контролю собственного магазина приложений для Android. Возможности эти таковы, что их... просто нет!

Иными словами, Google Play Market — это идеальная среда для распространения любой заразы и проведения любой диверсии, потому что все уверения Google в надёжности проводимого им так называемого automated screening — это чушь несусветная. Наблюдая за тем, как появлялись в магазине, вручную вычищались, а затем возникали вновь программы, обладающие потенциалом водородной бомбы по части уничтожения конфиденциальности частных и корпоративных пользователей, можно сделать только один вывод: экосистема Android в том виде, как она существует сегодня, не имеет ни малейшего шанса на замещение экосистемы уходящего BlackBerry.

Какой вывод я лично сделал из всего сказанного? В общем-то, предсказуемый: Apple заберет себе весь корпоративный рынок после ухода со сцены BlackBerry. А Google вместе с производителями андрофонов окажутся в полном пролёте. Потому что идеалы анархии и беспредел, творимый в Google Play Market, может быть, и трафят бакунианскому настрою частных гиков (в том числе и вашему покорному слуге), однако несовместимы с корпоративными стандартами для коммуникаций.

Совсем другое дело — iTunes Store с его жесткой системой фильтрации и отбора приложений, тоталитарным многоуровневым контролем и прочими прелестями, уберегающими пользователей от неприятных неожиданностей.

P.S. И ещё одно: прав Карл Деннингер, когда утверждает, что дни корпоративной политики BYOD («принеси свой собственный девайс») после субботней истории сочтены.

К оглавлению

Куда летишь, «Вояджер-1»? Дмитрий Вибе

Опубликовано 23 сентября 2013

Девять лет назад мы, будучи в Германии, посетили гору Цугшпитце. По её вершине проходит граница с Австрией, и там до сих пор сохранился ритуальный пограничный пункт, мимо которого мы, как положено туристам, туда-сюда прогулялись. И долго спорили потом, считается это честным посещением Австрии или нет. Я говорил, что считается: если бы мы по ту сторону пограничного пункта начали буянить, нас отвезли бы в австрийский полицейский участок. Жена же утверждала, что не считается, поскольку мы не прошли дальше смотровой площадки и не ступили собственно на австрийскую землю.

Нынешние поиски ответа на вопрос, покинул ли «Вояджер-1» Солнечную систему, опираются на доводы сравнимого уровня. Можно поставить на пути «Вояджеров» сколько угодно воображаемых пограничных пунктов, но всегда найдётся аргумент против того, чтобы считать эти пункты «настоящим» рубежом Солнечной системы. Поэтому не только в СМИ, но и в (около)научных кругах нет консенсуса: если NASA утверждает, что «Вояджер-1» официально вышел в межзвёздное пространство, то журнал «Science» пишет уже, что «Вояджер-1» официально покинул Солнечную систему. И это «Science», а не бульварная пресса!

Само использование слова «официально» кажется неуместным. Официальных шлагбаумов ни на границе Солнечной системы, ни на границе межзвёздной среды нет, соответственно, нет и органа, который мог бы официально объявить о пересечении этих границ. Но плохо и другое: за спорами «Ура, пересёк!» / «NASA опять врёт» теряется смысл происходящего. Поэтому обратимся-ка мы к первоисточнику — к статье Дональда Гарнетта с коллегами из журнала «Science», появление которой 12 сентября и вызвало недавний всплеск обсуждений.

В статье описываются измерения плотности плазмы непосредственно в том месте, где находится сейчас «Вояджер-1», — точнее, там, где он находился весной 2013 года. На обоих «Вояджерах» установлена аппаратура, позволяющая измерять свойства окружающей плазмы (плотность, скорость и пр.) непосредственно, — плазменный спектрометр PLS. К сожалению, на «Вояджере-1» этот детектор вышел из строя, поэтому для определения параметров плазмы приходится полагаться на другую аппаратуру — систему для измерения плазменных волн PWS. Она представляет собой две перпендикулярные 10-метровые антенны, способные одновременно фиксировать внешнее радиоизлучение и местные колебания заряженных частиц — плазменные волны.

По частоте плазменных волн можно определить концентрацию электронов, а через неё оценить и полную плотность вещества. Недостаток этого метода состоит в том, что он работает не всегда, а лишь тогда, когда в плазме есть волны, а волны должны возбуждаться каким-то внешним воздействием. Например, чтобы исполнить завет Козьмы Пруткова и любоваться кругами на воде, нужно сначала бросить в воду камешек. Последний раз колебания электронной плазмы фиксировались «Вояджером-1» девять лет назад, вскоре после пересечения внутренней гелиосферной ударной волны. Напомню, что гелиосферная ударная волна представляет собой рубеж, на котором сверхзвуковое расширение солнечного ветра становится дозвуковым, ибо при приближении к межзвёздной плазме солнечный ветер должен затормозиться. Граница между дозвуковой солнечной и межзвёздной плазмой определяется как гелиопауза, а пространство между гелиосферной ударной волной и гелиопаузой по-английски называется heliosheath, нормального же русского названия для него так, кажется, и не придумали. Я буду называть его переходным слоем.

Так вот, 9 апреля 2013 года аппаратура PWS начала фиксировать колебания плазмы со средней частотой около 2,6 кГц, что соответствует концентрации электронов около 0,08 на кубический сантиметр. Не бог весть что, но это существенно (больше, чем на порядок) выше концентрации солнечного ветра и близко к плотности вещества в околосолнечной межзвёздной среде (около 0,1 частицы в куб. см). Колебания плазмы продолжались до конца мая, и это позволило определить, что их частота (а значит, и плотность вещества) постепенно растёт. Обратившись к данным предшествующих измерений, авторы статьи обнаружили ещё один всплеск плазменных волн, более слабый и потому поначалу незамеченный. Он пришёлся на октябрь–ноябрь 2012 года и наблюдался на частоте, соответствующей концентрации электронов около 0,06 см^-3. Это вполне согласуется с тем ростом плотности по мере удаления «Вояджера-1» от Солнца, что был найден полгода спустя.

Прямых указаний на конкретную причину возбуждения плазменных волн весной 2013 года, конечно, нет, но косвенным свидетельством может служить некоторое возрастание потока протонов, зафиксированное в конце марта 2013 года другим инструментом «Вояджера-1» — детектором заряженных частиц LECP. Гарнетт и соавторы предполагают, что к этому времени до границы гелиосферы добралась ударная волна, порождённая всплеском солнечной активности в марте 2012 года. Она заставила плазму слегка содрогнуться и тем самым выдать своё присутствие.

Итак, «Вояджер-1» находится в области, плотность которой на порядок выше той, что ожидается для промежутка между гелиосферной ударной волной и гелиопаузой. Гарнетт и его коллеги сочли это свидетельством в пользу того, что «Вояджер-1» находится за гелиопаузой, то есть уже не в веществе солнечного ветра, а в межзвёздном веществе — правда, всё ещё не в «оригинальном», а сжатом при столкновении с гелиосферой. Причём если считать плотность достаточным критерием, то он пересёк гелиопаузу уже к октябрю прошлого года. Вполне естественно связать это предполагаемое событие с другим важным изменением, произошедшим примерно в то же самое время, то есть с резким скачком в свойствах космических лучей, зафиксированным в августе–сентябре 2012 года.

Если помните, тогда тоже шли разговоры о выходе из Солнечной системы, но в NASA постарались от них отмежеваться, поскольку перепад в свойствах космических лучей не сопровождался одновременным изменением направления магнитного поля, которое определяется при помощи ещё одного действующего инструмента «Вояджера-1» — магнитометра MAG. Как написали недавно в том же «Science» Л. Ф. загадочное сообщение на сайте JPL NASA: в нём говорится о публикации модели, но ни ссылка на неё не даётся, ни даже авторы не называются. Я подозреваю, что речь идёт об этой работе, но уверенно не скажу. В ней говорится о том, что межзвёздное и межпланетное магнитные поля могут взаимодействовать друг с другом, чем и объясняется отсутствие резких изменений в районе гелиопаузы.

Есть и другая точка зрения, упомянутая в комментарии «Science» к статье Гарнетта с соавторами со ссылкой на Джорджа Глёклера и Леннарда Фиска: по их мнению, повышение плотности отражает лишь особенность распределения вещества внутри переходного слоя, но отнюдь не означает пересечения гелиопаузы. Наконец, не забудем и мнение самих авторов открытия: Гарнетт и коллеги в конце своей статьи пишут о том, что физика пограничной области может оказаться гораздо сложнее, чем мы сейчас предполагаем, и потому само понятие гелиопаузы (а в разговорах о границе Солнечной системы фигурирует именно оно!) может оказаться под вопросом. Пока что нам остаётся только ждать похожих вестей от «Вояджера-2». На нём детектор PLS продолжает работать, а это позволит получать информацию о свойствах плазмы в любой момент, а не только когда Солнце организует на периферии Солнечной системы очередную встряску.

К оглавлению

Пираты аптечных прилавков и сертификаты читателя: что делать и с чего начать Василий Щепетнёв

Опубликовано 23 сентября 2013

Читать определённые книги и журналы в семидесятые годы прошлого века было делом непростым, предосудительным. Но читали, втайне упиваясь собственной смелостью. А некоторые даже размножали тексты Солженицына, Максимова, Оруэлла или иных общественно-вредных писателей. То есть и не писателей вовсе, а наймитов ЦРУ и недобитой белогвардейщины. Размножали и не ведали того, что занимаются не только антисоветской агитацией и пропагандой, но и банальным книжным пиратством. А если бы ведали? Прекратили бы они баловаться с пишмашинками и светокопировальными аппаратами — или же продолжали бы подрывать и разлагать социалистический строй путём распространения клеветнических измышлений?

Не знаю.

Некоторые понятия поменялись кардинально. Коммунизм из хорошего стал вдруг плохим, капитализм, напротив, из ужасного — хорошим, а несанкционированное копирование художественных произведений сегодня столь же презираемо, как прежде низкопоклонство перед Западом. Вслух презирают, а тайком низкопоклоняются. Что позволяет думать, будто те законы общества, которые можно запросто менять, есть законы не объективные, а субъективные. Вроде зимнего времени. Один человек захотел и ввёл, другой захотел и отменил, третий захотел и опять ввёл. Всё зависит от того, чья хотелка сильнее в конкретный исторический момент. Народу же остаётся кряхтеть и подстраивать собственные часы к часам государственным, подстраивать и кряхтеть. Такова его доля.

Что государство отстаивает собственные интересы — дело, в общем-то, понятное. Непонятно становится в процессе смены интересов на противоположные. Вот соблюдение международных законов — хорошо это, плохо? Откуда посмотреть.

Отойду в сторонку. Фармацевтическая отрасль подобна алхимии. Только ещё чудеснее. Из невесть какой дряни делают такие субстанции — куда золоту!

Последнее время отовсюду слышны призывы: мол, помогите, люди добрые, требуется лечение, а лекарства дорогие. Посмотришь на ценники — и в самом деле дорогие. В год уходит миллиона на три, на четыре — в рублях. Что золото…

Есть, конечно, медикаменты и подешевле, но всё равно для пенсионеров, бюджетников и прочего люда порой недоступные. Что так? Фирмы-первооткрыватели стремятся и возместить затраты на разработку, и получить прибыль, и заложить фундамент для новых разработок — отсюда и цена. Пройдёт время, лет десять или двадцать, и препарат этот разрешают законным путём производить другим фирмам и фирмочкам. Формула препарата та же, но это уже не оригинальное лекарство, а копия. На языке фармацевтов — дженерик. Ценой порой вдвое, порой вдесятеро дешевле оригинала. Иногда ещё дешевле. И пенсионеры, бюджетники и прочие малосостоятельные граждане получают, наконец, возможность лечить свои недуги. То есть те, кто дожил до дженериков. Состояние аптечного рынка отражает уровень доступности современных лекарственных препаратов в конкретной стране.

Попадались такие данные: в США до восьмидесяти — восьмидесяти пяти процентов рынка приходится на оригинальные препараты, в странах Европы — около половины, а в России доля оригинальных препаратов — пять процентов. Девяносто же пять — дженерики, препараты хорошие, но немножечко старые. Иной раз это не беда: аспирин — он и в двадцать первом веке аспирин, но порой старые препараты бессильны, а новые, оригинальные, неукупны. Что делать? Ну да, собирать средства на лечение по фейсбукам и прочим общедоступным местам. Но не факт, что соберёшь: народ то ли чёрствый, то ли небогатый, то ли опасается мошенников, которых развелось ещё больше, чем больных. Опять же отдельный больной — это частный случай, а если эпидемия?

У Джека Лондона есть серия рассказов о Смоке Белью, рекомендую. Романтика, острый сюжет, детективная интрига, и всё коротко, без многостраничных описаний природы. Нет, описания природы присутствуют, но они коротки и метки, как карандашная графика.

В одном из рассказов герой набредает на поселение, страдающее от цинги. Болеют все, кроме одного антиобщественного элемента: тот запасся картошкой, а картошка (по Джеку Лондону) обладает мощнейшим противоцинготным действием. Желающим антиобщественный элемент продает по чуть-чуть, установив заоблачную цену. И тогда Смок с помощью уловки отбирает у владельца всю картошку, поправ тем самым священное право собственности. Зато поселение спасено.

История повторилась в наши дни — не с поселением, а с целой страной. Повторилась не один в один, но по сути.

Страна эта — Бразилия, население которой в девяностые годы в значительной (по эпидемиологическим критериям) части было поражено ВИЧ-инфекцией. Лекарства, сдерживающие эту инфекцию, есть, но они дорогие. Закупить их на всех нуждающихся государство не могло. А хотело: в Бразилии (как, впрочем, и в России) людей лечат за счёт казны. Что делать? Положение спасли дженерики. Бразильские власти на государственных фабриках начали производить дженерики без патента. То есть, по терминологии сегодняшнего дня, вступили на скользкую дорожку производства контрафактной продукции. Иными словами, стали пиратами. Не то чтобы Бразилия совсем отказалась от диалога с фармацевтическими кампаниями. Напротив: она вела и ведёт активные переговоры с заинтересованными сторонами. Вирус иммунодефицита человека меняется, потому возникает нужда в новых, более эффективных средствах. Бразильские власти требуют скидок, и скидок существенных. А то берут и вводят принудительное лицензирование — тоже весьма эффективная мера. Мол, «в интересах общества необходимо…»; бразильское законодательство это допускает. Компании, владеющие соответствующими правами, конечно, негодуют: нарушение прав интеллектуальной собственности — это раз, подобные действия отваживают инвесторов от Бразилии — это два, и вообще… нехорошо. Ведь это снижает мотивацию для проведения новых разработок. Вирус опять изменится, а достойное лекарство не выпустят — что тогда?

Выпустят, не выпустят — то будет когда-то. Потом. А больные есть сегодня. Действия властей позволили стабилизировать ситуацию, Бразилия сейчас — пример того, как с помощью дженериков страна может победить эпидемию СПИДа. Так по крайней мере они, бразильские врачи, говорят сами о себе.

Положим, выиграть битву — не значит выиграть всю войну, и чем в перспективе обернётся джеклондоновская манера ведения дел, пока не ясно. Однако модель поведения государства по защите населения есть, модель работает, работает эффективно, что позволяет если не применять, то помечтать о её применении в борьбе с другими эпидемиями.

Ведь эпидемия малограмотности и эпидемия ВИЧ-инфекции содружественны. Где мало читают, там и чаще болеют. И правительству неплохо бы обеспечить всеобщий и бесплатный доступ к литературе, дабы у населения сохранилась привычка к чтению. Как это сделать? Выдавать ли востребованным авторам гонорары за счёт государства и им же, государством, определяемые? С отсрочкой выплаты на двадцать лет? Или же превратить писательство в род бюджетной службы, поставив литераторов в один ряд с врачами и учителями?

Я наскоро сочинил прожект на трёх листочках. Целиком приводить его не буду, а вкратце суть такова: национализировать сами-знаете-какую пиратскую библиотеку, записывать в неё всех желающих и, одновременно, ввести годовые сертификаты читателя. За счёт казны. По типу родовых сертификатов. На какую-нибудь небольшую сумму — рублей, скажем, на сто. Скачав из библиотеки и прочитав те или иные произведения, читатель получает возможность поощрить авторов. Может одному отдать всю сотню. Или одарить рублём сто человек. Если читателей в библиотеке будет десять миллионов, суммарная выплата достигнет миллиарда. Разделить на пару тысяч активных писателей — получится по полмиллиона на брата. А если на десять тысяч — выйдет по сто тысяч. Роскошествовать не станешь, но жить и творить можно. Разумеется, никакой уравниловки. Кто-то получит больше, кто-то — меньше, а кто-то и вовсе ничего не получит, но тут уж ничего не поделаешь, вдругорядь старайся. Можно ограничить писательский максимум. Скажем, десятью миллионами. А можно и не ограничивать. На усмотрение народа. Через год сертификат обновить, ещё и ещё. А там войдёт в привычку, и сертификат читатели будут приобретать сами. Кто на ту же сотню, а кто и на большую сумму.

Я сознаю, что прожект мой наивен, слаб, а главное, не подкреплён финансово. Ну да, миллиард рублей — нагрузка на бюджет, но по сравнению с Олимпиадой, мундиалем или падающим «Протоном» деньги, в общем-то, небольшие. Если государству нужны читающие и пишущие люди, миллиард найдётся. А если не нужны, то что ж… Тогда ничего. Тогда всё ясно.

К оглавлению