Цифровой журнал «Компьютерра» № 202

Для интернета существует только 4% мировых языков. Остальные 96% мертвы Олег Нечай

Опубликовано 08 декабря 2013

Для многих будет открытием, что жители Ближнего Востока предпочитают пользоваться для электронной переписки в интернете латинским алфавитом: сами слова они пишут по-арабски, но латинскими буквами. Более того, например, в Египте, многие вывески на магазинах тоже написаны по-арабски, но латиницей. Означает ли это, что древней арабской письменности пришёл конец?

Судя по новейшим исследованиям, арабскому языку и его традиционной письменности как раз ничего не угрожает — в отличие от нескольких тысяч других языков, которые просто не переживут цифровой век. Уже сегодня, по оценкам специалистов, целых 96% из более чем семи тысяч «живых» языков никак не используются в мобильных телефонах, планшетах и персональных компьютерах. Для Всемирной сети их уже не существует, так что интернет может стать для подавляющего большинства языков мира чем-то вроде глобальной катастрофы, которая стёрла с лица Земли всех динозавров.

Постепенные изменения, происходящие в тех или иных областях человеческой жизни, обычно описываются термином «эволюция», принятым в биологии. Однако когда учёные обсуждают эволюцию языков, терминология становится ещё более биологической: языки конкурируют за ареалы, порождают далёких родственников и умирают совсем как живые организмы.

В рамках научной деятельности ЮНЕСКО ведётся целый Атлас языков мира, находящихся под угрозой исчезновения. На момент написания статьи к этой категории отнесён 2 471 язык, с разной степенью уязвимости, причём используемая там классификация чрезвычайно близка к классификации вымирающих биологических видов. Учёные оценивают степень опасности по различным критериям, в том числе по числу носителей языка, для которых он родной. В октябре 2013 года была опубликована любопытная научная работа «Цифровая смерть языков», в которой известный венгерский математик и лингвист Андраш Корнай исследует, какие из мировых языков находятся под угрозой вымирания в интернете и в электронных устройствах.

По мнению Корная, об опасности, грозящей языкам в реальной жизни, свидетельствуют три признака. Во-первых, это утрата функциональности, в то время как какие-то другие языки вытесняют его из обихода в целых областях — например, в повседневном электронном общении, в электронной коммерции или официальном бизнесе. «Если этого нет в интернете, этого не существует».

Во-вторых, это потеря престижа, особенно у молодого поколения. И, наконец, утрата языковой компетентности, которая выражается в появлении поколения «полуносителей», которые всё ещё понимают старшее поколение, но сами выработали для себя серьёзно упрощённую версию грамматики.

Те же правила применимы и к интернету и цифровым устройствам, но если учёные давно привыкли наблюдать за упадком языков в реальном мире, то здесь возникает вопрос, возможно ли обратить процесс и сделать умирающие языки жизнеспособными в цифровом мире. Возможно ли полноценное онлайновое общение на таком языке и можно ли будет воспользоваться всем многообразием новых технологий с его помощью?

Задачей Корная было определить, как каждый из 7 776 мировых языков представлен в интернете. Во внимание принимались пять взаимосвязанных факторов: размер и демографический состав языкового сообщества, престиж языка, его идентификационная функция; уровень поддержки в программном обеспечении и представленность в Википедии.

Для этого он использовал различные методики. В частности, для определения степени представленности разных языков в общедоступных онлайновых текстах он измерял объём и число статей в Википедии на каждом из языков. Чтобы установить уровень поддержки языка в программном обеспечении, изучались как локализации интерфейса программ и системы проверки орфографии, так и просто его наличие в стандарте Unicode и других базах данных, позволяющих компьютерным устройствам автоматически опознавать разные языки.

Присутствие языка в Википедии стало одним из важнейших индикаторов его способности выжить в цифровой век. Поскольку успешность языка в цифровом пространстве означает его активное использование, было необходимо определить по меньшей мере одно популярное онлайновое сообщество, основанное на языке как основном средстве коммуникации. Таким сообществом могли быть доски объявлений, рассылки, группы Yahoo или Google, но, по мнению Корная, Википедия всегда становится одним из первых активных цифровых языковых сообществ, которое можно рассматривать в качестве раннего индикатора того факта, что какой-то язык действительно преодолевает «цифровой барьер». Причина в том, что дети, едва начав пользоваться компьютером не только для игр, практически сразу знакомятся с Википедией, предлагающей чрезвычайно комфортную среду для единомышленников. Онлайновая энциклопедия, составляемая пользователями, не только позволяет суммировать знания человечества, но и способна стать мощным инструментом продвижения языка и культуры в цифровом мире.

Чтобы язык получил полномочное представительство в интернете, ему жизненно необходима своя Википедия. Это подтверждает тот факт, что в настоящее время на стадии «инкубатора» находятся 533 языковых заявки, что более чем вдвое превышает число существующих Википедий. Желание обзавестить полноценной работающей Википедией настолько велико, что нередко приводит к манипуляциям с системой ранжирования, которая традиционно оценивает локализованные версии исключительно по числу входящих в них статей. Вопиющий пример таких манипуляций — это неизменно занимающая места в первых десятках энциклопедия на искусственном языке волапюк, который фактически не используется сегодня никем, кроме трёх десятков энтузиастов. Почти все её статьи написаны ботами и состоят из чрезвычайно «полезной» информации вроде «Китсеместа — деревня в Эстонии, расположена на широте 8°55′ N и долготе 26°19′ E». В настоящее время ведётся дискуссия о перемещении Википедии на волапюке обратно в инкубатор и о предотвращении появления в дальнейшем подобных псевдоэнциклопедий.

На основе полученных в ходе исследования данных все языки были поделены на пять категорий: процветающие, жизнеспособные, пограничные, наследие (онлайновое присутствие обусловлено исключительно работой учёных по их изучению) и мёртвые (вообще не присутствующие ни в онлайне, ни в цифровых устройствах).

Выводы, к которым пришёл Корнай, оказались совсем неутешительными. Только 170 языков, или всего 2% от всех существующих, можно отнести к категориям процветающих или жизнеспособных в онлайне. Ещё 140, или 1,7%, можно считать пограничными. Оставшиеся 96,3%, или свыше шести тысяч языков, — «цифровые покойники». Причём в сложившихся условиях, когда для «цифровой жизни» языка требуются огромная издательская инфраструктура и многочисленные технические средства, у этих «мертвецов» нет никакой перспективы воскрешения.

Доминирование в интернете и в электронных устройствах небольшой группы мировых языков можно расценивать по-разному: как неизбежность, как возможность объединения народов или как способ держать подальше чужаков. Но это в любом случае утрата, ведь каждый язык отражает уникальный взгляд на мир и культурные установки языкового сообщества, сформировавшиеся способы восприятия окружающего мира, его философию и образ мышления. Каждый язык — это выражение культурного наследия народа, и он остаётся таковым даже после фактического исчезновения такой культуры под влиянием других, нередко враждебных. А с исчезновением языка мы навсегда утрачиваем незаменимую часть человеческой истории, культурного богатства и знаний.

К оглавлению

Сотрудник Valve представил прототип самого необычного контроллера Андрей Васильков

Опубликовано 06 декабря 2013

Инженер компании Valve Бен Краснов (Ben Krasnow) продемонстрировал концепт нового игрового контроллера, который можно назвать самым неоднозначным решением. Он состоит из двух частей, контактирующих с языком и ягодицами.

Каждый производитель консолей и разработчик игр экспериментирует с новыми человеко-машинными интерфейсами. «Компьютерра» уже писала о разработке Valve своей версии контроллера с двумя тачпадами, но новый прототип куда оригинальнее.

http://www.youtube.com/watch?v=HyaiszgzIzo

Его первый компонент устанавливается на верхнюю челюсть как ретейнер и регистрирует движения языка. Второй размещается под «пятой точкой» игрока и анализирует изменения его позы. По мнению Краснова, такое сочетание языка и многострадальной анатомической области наилучшим образом подходит для систем виртуальной реальности, усиливая эффект погружения и освобождая руки:

Сейчас трудно представить, какие именно размышления привели автора к идее, достойной серии в South Park. Возможно, сыграли роль наблюдения за игроками, которые не могут сидеть спокойно во время эмоциональных игровых эпизодов.

Наверняка вы тоже замечали, что, увлёкшись виртуальными гонками, отклоняете корпус на повороте и вжимаетесь в кресло при разгоне, а в шутерах приподнимаетесь во время длинных прыжков, компенсируя недостаток обратной связи. Теперь смену позы можно использовать как дополнительный управляющий сигнал.

http://www.youtube.com/watch?v=vfqtKJAnJHg

Прототип Краснова изготовлен на основе электронных весов, контроллера от приставки Xbox 360 и оптической мыши. ИК-светодиод последней был заменён на зелёный, поскольку инфракрасный свет поглощался тканями языка и плохо регистрировался датчиком на фоне теплового излучения.

Пока языком можно нажимать только на одну кнопку, но вокруг датчика найдётся место и для пары дополнительных.

Удобным прототип пока назвать трудно: из-за непривычного способа язык совершает множество лишних движений. Курсор всё время прыгает, поэтому использовать контроллер в интерфейсе Windows крайне проблематично. Впрочем, с какой-то попытки у Бена даже получилось запустить приложение и затем закрыть его окно.

В коммерческой версии (если она вообще появится) Бен предлагает использовать беспроводную связь, чтобы не отталкивать потенциальных покупателей видом торчащих изо рта проводов.

Весы оказались настоящей находкой. В них установлены несколько датчиков, благодаря которым легко определять повороты на кресле и разницу давления на разные участки поверхности. Наклон игрока к монитору перераспределяет его вес и распознаётся как команда двигаться вперёд. Стоит отпрянуть при виде пугающей сцены, как персонаж сделает то же самое.

В следующем месяце Valve планирует подробнее рассказать о новых идеях, лежащих в основе разрабатываемых компанией устройств для систем виртуальной реальности.

К оглавлению

4K? Всё ещё слишком рано! Евгений Золотов

Опубликовано 06 декабря 2013

Если только вы не обретаетесь на забытом богом острове в Тихом океане (как там «Инмарсат», не тормозит?), то готов ручаться, уже задумывались над тем, как защитить близких от страшной напасти под названием «дешёвая электроника». Этому бедствию в равной степени подвержены все возрасты и нации, и против желания схватить подвернувшуюся планшетку дешевле ста баксов или плоскопанельный телевизор примерно той же ценовой категории есть только два эффективных совета. Первый — исключить праздничный, импульсивный шопинг вовсе. Рецепт изуверский, согласен, поэтому вы, вероятно, прибегнете к другому: попробуете втолковать, откуда взялась эта невероятная дешевизна, чем обусловлена.

Но, выполняя эту благородную миссию, не забудьте и про себя. Вы-то, конечно, по умолчанию считаете себя любимого не подверженным очарованию низких цен. В технике вы сведущи и, прежде чем положить ту же планшетку в корзину, как минимум заставите её включить и убедитесь, что глюкавость продукта не превосходит разумных границ. Однако смею вас уверить, что и вас тоже придётся кому-то нынче отговаривать по крайней мере от одной покупки. Придётся, придётся! Сразу после того, как на ваши глаза попадёт полсотдюймовый телевизор с волшебным штампом «4K» и ценой ниже тысячи долларов. На несчастных американцев эта беда уже обрушилась, достанет и нас.

Сделайте доброе дело, потратьте жгущие карман деньги на что-нибудь действительно полезное. Шикарное кольцо для жены, например, или — дорогая, если ты читаешь, пятнадцатисантиметровый ньютоновский рефлектор под ёлкой освобождает от посуды на весь следующий год! — телескоп мужу. Но шутки в сторону, почему не стоит брать 4K-телевизор или компьютерный монитор сейчас — ни по низкой, ни по какой цене вообще?

Если помните, аббревиатура 4K или, что то же самое, Ultra High Definition (UHD), говорит о графическом разрешении. Согласно одной версии, четвёрка означает вчетверо большее количество пикселей, чем умещается на экране разрешения Full HD (1920×1080), согласно другой — о том, что количество пикселей по горизонтали близко к 4 тысячам штук. Короче говоря, под 4K обычно подразумевают матрицу размером 3840×2160 точек для телевизоров и 4096×2160 — для компьютерных мониторов. И пусть вас не смущает это разночтение, это ещё ерунда по сравнению с другими нюансами. Дело в том, что 4K — словно кусочек пазла, попавший к нам из будущего. Ну, купите вы его, но что от него проку, если картинку целиком вам всё равно не собрать ещё лет пять, пока и остальные элементы не попадут в продажу?

Вплоть до последних месяцев «проблема 4K» была незнакома широким массам, потому что такие телевизоры были непозволительно дороги. Цены на модели от мировых брендов и сейчас ещё начинаются примерно с $5 тыс. — но это уже здоровенный рывок вниз, в разы от ценников прошлого года. Важнее, однако, то, что за 4K взялся «китай». В Штатах на прилавках уже томятся 55-дюймовый 4K-телевизор от Seiki Digital (формально американская контора, фактически же простой импортёр) за $850 и 50-дюймовый от китайской же TCL за тысячу.

Естественно, в них нет ни капли функционального «жира», присущего люксовым ТВ от Samsung, Sony или Sharp: они не запускают приложений, не распознают жестов, не дают ни сверхширокого динамического диапазона, поскольку матрица самая дешёвая, ни высокой частоты кадров (а её вообще почти никто не даёт, и хоть 4K предполагает до 120 кадров в секунду, прокачать их удастся только через разъём HDMI 2.0, который есть пока лишь в единичных продуктах). Так что бюджетный 4K сегодня — это всё равно что российский «4G». Купив такой телевизор или монитор, свои четыре тысячи точек по горизонтали вы получите. Но купить мало. Главные открытия начинаются после.

Первым открытием, которое предстоит совершить каждому покупателю (и не только бюджетных моделей), станет фактическое отсутствие 4K-контента. Телевидение в таком разрешении не вещает, максимум Full HD даже на цифровых каналах. А это значит, что картинку придётся программно растягивать. Конечно-конечно, производители дорогих 4K-телевизоров обещают «интеллектуальный апскейлинг», но вы-то понимаете, что качества это не добавит — и даже в лучшем случае увидите лишь Full HD, да ещё и пропитанное артефактами-искажениями.

Та же ситуация с видеодисками (даже Blu-ray — это пока всего лишь Full HD), «Ютубом» (где 4K-ролики настолько редки, что их собрали в особую коллекцию), и даже Главный Видеомагнитофон планеты Земля Netflix только пробует воду, в следующем году обещая запустить ограниченные 4K-трансляции.

Пример Netflix важен ещё и тем, что компания обнародовала рекомендации для интернет-канала, необходимого, чтобы комфортно просматривать потоковый 4K-контент. Так вот рекомендованный минимум — 15 мегабит в секунду, на самом же деле лучше иметь двух-трёхкратный запас: изображение будет меньше изуродовано артефактами компрессии, да и случайности в часы пик не превратят кино в слайд-шоу. И такой ситуация останется до тех пор, пока 4K-видео не станут кодировать с помощью HEVC — механизма компрессии, придуманного специально для ультравысоких разрешений и дающего примерно вдвое большую степень сжатия по сравнению с популярным сегодня H.264.

Спасибо, что спросили, порно в качестве 4K пока ещё тоже практически нет. Отдельные студии экспериментируют с форматом (в Huccio — например, играют не только с разрешением, но и с частотой кадров; материал, естественно, не детский), но по вышеназванным причинам эксперименты носят весьма ограниченный характер.

Получается, остаются только компьютерные игры. Но даже с ними не всё просто. Вам почти наверняка придётся основательно апгрейдить персоналку, потому что купленные даже год назад видеокарта и процессор навряд ли потянут 4K. Не льстите себе, и свежайшие игровые приставки на это не рассчитаны: на вопрос, пригодны ли их консоли для 4K-игрушек, создатели Xbox One уклончиво отвечают, что, мол, продукт «не ограничивает графическое разрешение», а отцы PS4 чуть более честно признают, что формально играть можно, но вообще-то их приставка предназначена для Full HD.

Так что же делать? Если совет стереть пыль с имеющегося экрана, а деньги пустить на более практичные подарки не подходит, следуйте рекомендации экспертов, которые предлагают купить топовый HD-телевизор или монитор. Качество изображения будет безупречным и уж точно лучше даваемого бюджетным 4K, а к моменту, когда оно перестанет вас устраивать, «Четырка» уже дорастёт до того уровня, где трата на неё денег будет по крайней мере иметь смысл.

В статье использованы иллюстрации Huccio, Jonh Karakatsanis.

К оглавлению

Microsoft превращает игроков в разработчиков Андрей Васильков

Опубликовано 05 декабря 2013

Компания Microsoft возобновила приём заявок на участие в Project Spark. Этот проект позволит геймерам самим стать разработчиками игр для консолей Xbox One, Xbox 360 и ОС Windows 8. Помимо игр, в нём можно делать анимационные видеоролики и делиться созданным контентом с другими пользователями «одним движением».

Последняя функция хорошо иллюстрирует новый подход Microsoft к использованию совместной разработки развлекательного контента в качестве своеобразной социальной среды.

http://www.youtube.com/watch?v=8jDY-6aZSjM

Чтобы принять участие в тестировании, пользователям требуется отправить заявку на участие в проекте и получить ключ по указанному адресу электронной почты.

Официально Project Spark был анонсирован ещё летом на пресс-конференции Microsoft, проходившей за день до выставки Е3 2013. Тогда компания продемонстрировала раннюю версию редактора игрового мира. Помимо управления с помощью мыши и клавиатуры, он поддерживал новые способы взаимодействия. Среди них выделялась отправка голосовых команд, захват движений через контроллер Kinect и дополнительный вывод игровых данных на экран мобильного устройства приложением SmartGlass.

http://www.youtube.com/watch?v=ZGcAkK5h9fo

Уже тогда были доступны мощные инструменты для работы с ландшафтом и поддерживались погодные эффекты. Кроме возможности творить с нуля, разработчики имели доступ к внушительным библиотекам всевозможных объектов и наборам алгоритмов действий для неигровых персонажей.

Сейчас Spark можно назвать одним из самых гибких средств разработки виртуальных миров. В «режиме бога» все изменения можно делать прямо по ходу развития игрового сюжета. Например, отсечь вражескую армию рекой или добавить игровому персонажу умение летать.

За три дня представители Microsoft Studios создали детально прорисованную деревушку в стиле фэнтези, расположили лагерь гоблинов неподалёку и устроили эпическую битву с использованием магии, авиации и боевого робота. Да хоть бы и пришельцев с вампирами — почему нет?

http://www.youtube.com/watch?v=m37sVEgJrOA

Движок Spark базируется на интегрированной среде разработки Kodu со средствами визуального программирования, доступными даже ребёнку. Выход первой игры, созданной в Spark совместными усилиями, запланирован на весну следующего года.

Как и прежде, в сегменте игровых консолей Microsoft испытывает сильное давление со стороны Sony. Делать ставку на технические преимущества сейчас бессмысленно, поскольку до уровня игрового компьютера ни одной приставке уже не дорасти. Напротив, возможность творить виртуальные миры и обмениваться ими может стать отличным способом повышения интереса.

Соответствующее приложение для разработки доступно в Windows Store в ограниченном режиме для владельцев Windows 8.1 со вчерашнего дня. Пользователям консолей Xbox придётся подождать до января.

К оглавлению

64 бит хватит для всего! Но если не хватит, готовы ли мы к 128 разрядам? Евгений Золотов

Опубликовано 05 декабря 2013

Мы не работаем над 128-битной архитектурой! Так — удивлённо и даже со смешком — прокомментировал вице-президент ARM Holdings мелькнувшее в азиатских СМИ известие о том, что ARM, покорившая 64 разряда в мобильных микропроцессорах, занялась теперь 128 битами. Собственно говоря, с популярной прессы много не возьмёшь; могли и соврать, и додумать, да и аргументация ARM звучит убедительно (64 бита покроют все потребности цифровой индустрии на много лет вперёд), но... Но что если не считать это бредом? Как много смысла (и есть ли он вообще) в разработке микропроцессора общего назначения, способного оперировать числами длиной в сто двадцать восемь бит?

Давайте начистоту: сколько-нибудь ощутимая потребность в таком процессоре на данный момент отсутствует. Для рядового пользователя разрядности как класса не существует давным-давно, со времён миграции на 32 бита (да и они-то в своё время оказались востребованы не сами по себе, а как бесплатная опция к умению новых процессоров защищать память). Массовый компьютерный мир всё ещё живёт в тех же самых 32 разрядах, лишь засматриваясь на следующую ступеньку и не говоря о том, чтобы прыгать через одну. Выбор разрядности за пользователя делают разработчики операционных систем, а они в массе своей всё ещё выбирают 32-битные конструкции (OS X с её «умолчательной» 64-разрядностью не в счёт).

В той же ситуации и программисты, которые давно уже работают с языками высокого уровня и крайне редко (синтез звука, анализ Big Data, кодирование-декодирование мультимедийных потоков, криптография, что ещё?) уходят ниже, к ассемблеру. Если обыватели не видят разрядности, то программеры её не чувствуют, о них заботится компилятор. Почему и принудительный переход к 64 битам на мобильных устройствах — инициированный Apple и подхваченный Intel, обещающей такие чипы уже в следующем году, — для большинства апп-девелоперов, скорее всего, пройдёт без проблем.

Вот так и получается, что даже 64 разряда нам пока не особо нужны, а про 128 и заикаться бессмысленно. Но давайте подойдём к теме с другой стороны. Попробуйте сформулировать, почему разговоры про «мобильную 64-битность» (а каких-то пять–семь лет назад и про 64 бита на десктопе) выводят вас из себя, а упоминание 128 бит кажется пустым дилетантским трёпом? Чем так уж провинились эти самые разряды, что нельзя просто взять и поставить в персоналку — представьте на минутку, что он вдруг появился — CPU с регистрами длиной в шестнадцать байт? Не считая понятных временных неудобств вроде перекомпиляции существующих программ, оптимизации кода для работы с данными большей длины и пропорционального увеличения накладных расходов (размер массивов данных и т. п.) — так вот, не считая этой мелочи, есть два раздражающих момента.

Момент первый — это тот факт, что обозначившаяся за последние годы необходимость в 64 разрядах опять сформирована не столько недостатком производительности, сколько побочным ограничением, а именно нехваткой оперативной памяти. Стараниями PC-вендоров каждый юзер знает теперь, что 32-битные CPU не в состоянии адресовать больше 4 Гбайт напрямую. На самом деле этот лимит сравнительно легко обходится, поскольку речь об ограничении памяти на один процесс, что среднестатистическому пользователю на среднестатистическом программном обеспечении в ближайшем будущем не грозит. Но тем сильнее раздражение: нам снова парят мозг, выдумывая трудности и навязывая «технологию завтрашнего дня», вместо того чтобы оптимизировать существующее железо и заняться наконец оптимизацией софта, разбазаривающего машинные ресурсы.

Момент второй — сравнительное благоденствие, которое мы сейчас переживаем. У микропроцессорных производителей есть ещё резервы и по тактовой частоте, и по количеству ядер (см. «что-либоТерафлопсы для PC: экстремальная многоядерность в действии»), и по энергопотреблению. Работая в этих направлениях, возможно получить ощутимый прирост производительности — без нужды менять собственно в программном обеспечении. Так на кой чёрт даже 64 бита?

Однако уже в обозримом будущем оба вышеозначенных фактора прекратят действовать или значительно ослабнут. Рост потребности в оперативной памяти сделает непрактичным 32-битный режим, а приближение к физическому пределу возможностей полупроводниковой микроэлектроники воспрепятствует продвижению вперёд прежними темпами. И вот тогда-то мы взглянем на увеличенную разрядность по-другому!

Тема 128 разрядов интересна практически полной своей неразработанностью. Можете смеяться, но статья в Википедии, посвящённая 128 битам, умещается на 1 (одной) страничке. Редкие исследователи, анализирующие преимущества высокоточной целочисленной арифметики (так называют 128-битный режим), сходятся на большой пользе для математики и физики. Но и для рядового пользователя, более обеспокоенного временем старта программы, сохранения документа, скоростью выборки из баз данных, наконец, энергоэффективностью (которая теоретически должна здесь вырасти скачком), возможность манипулировать 16 байтами за машинный цикл обозначит новую эпоху.

Всё говорит за то, что 128 бит станут первым барьером разрядности микропроцессоров после 8-битного, который будут штурмовать именно ради увеличенной производительности. Когда тактовую частоту нельзя будет повышать дальше, когда многоядерность и гетерогенность (распределение задачи между разнотипными вычислительными устройствами, в простейшем случае CPU и GPU) перестанут давать значительный прирост скорости, тогда повышение разрядности (читай: способность обработать больше данных за один удар «электронного сердца») с умной оптимизацией софта станет единственным реальным способом сдвинуться с мёртвой точки — конечно, не считая «замены рельсов», по которым движется компьютерный локомотив, то есть не привлекая нанотрубок, квантовых вычислителей и прочего подобного. Суперкомпьютеры уже столкнулись с этой проблемой (см. «Числогрызы ткнулись в физический предел»), и увеличение разрядности им определённо помогло бы.

Самое забавное, что незаметно для себя мы уже пользуемся 128-битными режимами. Да, массовых процессоров общего назначения, способных управляться с 16 байтами, за раз не существует. Однако в ограниченной форме 128-разрядность присутствует на широком рынке минимум полтора десятилетия (а экспериментально-коммерческие разработки были и ещё раньше — в частности модификации DEC VAX). Начало положили «мультимедийные» инструкции MMX/SSE в конце 90-х, манипулирующие 128 битами (хоть и не как одним целым, а разделяемыми на несколько чисел). В «нулевые» прогремела Transmeta (помните, где начинал свою американскую карьеру Линус Торвальдс?), оригинальные чипы которой использовали 128-битность для ускорения трансляции и исполнения эмулируемого машинного кода чужих процессоров. Сегодня последняя версия самой популярной операционной системы — MS Windows — откажется работать на компьютере, процессор и материнская плата которого не поддерживают ассемблерную инструкцию CMPXCHG16B, оперирующую опять-таки 128-битным числом. Наконец, многие вспомогательные технологии в массовом компьютинге используют 16-байтную математику: память в графических картах, адресация в IPv6, файловая система ZFS (само название которой произведено от «zettabyte» — разменной единицы в 128-битном мире). Все они выиграют, если центральные микропроцессоры перейдут на 128 бит.

Так где гарантии, что ARM или Intel не экспериментируют со 128 битами в своих лабораториях уже сейчас? Естественно, за плотно закрытыми дверями — и высмеивая саму идею на людях: никто из этих солидных господ не желает сам стать объектом насмешек, выглядеть замечтавшимся чудиком!

Но рисковать остаться без собственных наработок в таком деле, согласитесь, тоже не может позволить себе никто.

В статье использована иллюстрация David Bauer, Yellowcloud.

К оглавлению

Онлайн обновляет образование Михаил Ваннах

Опубликовано 04 декабря 2013

Информационные технологии проникают во все сферы нашей жизни с такой скоростью, что кажется, будто к нам вторгается само будущее. И очень интересный вопрос — а как же они воздействуют на то, что его, будущее, и формирует. На образование, на «целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней». И прежде всего — на образовательный бизнес…

Что ж, начнём с оценки рынка — насколько весом и солиден образовательный бизнес. Обычное мнение состоит в том, что это нечто убогое, малорентабельное… Вспомнишь, что барышне, окончившей местный «пед» с красным дипломом, губернский наробраз пару лет назад предлагал оклад в районе пяти тысяч рублей, аккурат на колготки и услуги холодного сапожника... А в США ремесло наставника детских душ относят к группе worst paid professions, скверно оплачиваемых профессий. Правда, начальный оклад — даже без диплома с отличием — составляет там $30 377 в год. Уныло, одним словом…

То ли дело те, кто работает на «кровавую военщину»... Вот где деньги — по обычному мнению — льются золотой рекой, вот где куются сверхприбыли. Но возьмём да и обратимся к статистике. Для начала взглянем, сколько планета тратила в прошлом году на оружие. Итак, вот данные The Center for Arms Control and Non-Proliferation, Центра по контролю над вооружением и его нераспространению — организации, скорее склонной эти расходы завышать. Согласно им, на оружие ушло $1 582,88 млрд — грубо говоря, полтора триллиона, 41% из которых пришлось на долю США.

А вот мировые расходы на образование. Их мы возьмём у либеральнейшей The Washington Post, которая — вместе с её аудиторией — склонна считать, что на образование тратится слишком мало, а на вооружение — слишком много. Итак, во сколько же она оценила нынешнее состояние планетарного рынка образования? А оценка эта видна из заголовка статьи — «Рынок глобального образования достиг $4,4 трлн и продолжает расти». Вот оно как — планетарные образовательные расходы втрое больше военных!

И — самое интересное — расходы эти имеют чётко прогнозируемую тенденцию к росту. Считается, что за следующее пятилетие они возрастут ещё на 23% и достигнут в 2017 году уровня $6,3 трлн в год. Таковы мировые тренды в постиндустриальной экономике, экономике знаний… И индивидуальное поведение людей в России абсолютно адекватно следует этим тенденциям. Вот несколько примеров, с которыми автору этих строк пришлось столкнуться за прошлую неделю.

Многодетная семья озабочена тем, чтобы выделить в семейном бюджете деньги на языковые каникулярные курсы в Лондоне для младшего ребёнка, £1 100 в неделю плюс пансион и перелёт. Молодая столичная семья сдала квартиру на окраине и арендует другую, заметно меньше и дороже, но у хорошей старой школы: в двух предыдущих МОУ дети просто не говорят по-русски, и о качестве образования речи не идёт… Знакомые академические учёные признались, что в конце девяностых — начале «нулевых» выжили чисто за счёт репетиторства, образовательных услуг… (Кстати, радостная весть: на тестах PISA-2012 наши школьники обошли американцев и израильтян!)

То есть люди понимают, что достойное будущее их детям даёт лишь полноценное образование. И готовы за него платить. Но как же, собственно говоря, на образовательном рынке сказывается повсеместное распространение информационных технологий? Начнём с основы основ традиционного образования — с книг. С их издания. Вот старинная лондонская, основанная ещё в 1844 году Самуэлем Пирсоном фирма Pearson PLC. Это крупнейший на планете издатель. Половина акций деловой Economist Group, 47% ценных бумаг известного Penguin Random House. Но главное — образование!

Учебники и пособия, книги для школ и университетов — именно они приносили Pearson PLC стабильные и солидные доходы, позволяя выручить в прошлом году свыше £5 млрд. То есть повсеместное развитие информационных технологий, доступность в интернете множества данных отнюдь не сказались негативно на продажах добротных бумажных учебников и справочников. Продажи, наоборот, росли — примерно на две трети… Но успешные компании и отличаются от неудачников тем, что делают ставки на новые технологии вовремя.

И книгоиздатели из Pearson PLC, взобравшись на Эверест продаж бумажных учебников, решили продолжить движение в стратосферные области ИТ-образования. Основания для такого поведения у них есть: ещё в прошлом году отчётность книгоиздателей говорила о тенденции превышения доходов от онлайн-услуг и дистанционного образования над тем, что приносят бумажные книжки. То есть мы становимся свидетелями интереснейшего явления: крупнейший и респектабельнейший книгоиздатель превращается в цифровую компанию, в поставщика образовательных услуг на базе ИТ!

Путь, по которому идёт Pearson PLC, вполне традиционен для ИТ-отрасли и в значительной степени состоит в покупке «на корню» стартапов. Ну, скажем в прошлом году агентство Bloomberg рассказало о покупке книгоиздателем за $650 млн наличными (не в смысле мешков зелёных бумажек, а в том, что не происходил обмен ценными бумагами, акция за акцию) фирмы EmbanetCompass, провайдера образовательных онлайн-услуг для североамериканских колледжей и университетов.

Благотворные последствия сделки не преминули проявиться. Крупнейшим образовательным конгломератом в США является Университет штата Калифорния, система из двадцати трёх вузов с четырёхлетним образованием, в которых обучается 427 тысяч студентов. И вот именно Pearson PLC университет выбрал для запуска Cal State Online, широкомасштабной программы для расширения возможностей доступа к высшему образованию.

Государственное высшее образование в США переживает не лучшие времена. За последние несколько лет финансирование системы Cal State было урезано на 40%. И официальный представитель офиса канцлера университета Майк Уленкамп (Mike Uhlenkamp) говорил журналистам о том, что онлайн-курсы позволят получить доступ к образовательным ресурсам большему числу студентов, в том числе и не имеющим возможности приезжать на лекции, сократят отсев и повысят успеваемость. Инфраструктуру для этого предоставляет не университет, а компания Pearson PLC.

Обратим внимание: происходит трансформация традиционных университетов. Возникшие когда-то как самоуправляющиеся корпорации преподавателей (магистров и докторов) и студентов, они превратились в гигантские предприятия с многомиллиардными бюджетами и фондами (endowment), но не устояли перед натиском технологий и глобализации. Самое главное, то, что сохранялось при смене поколений преподавателей и студентов, — инфраструктуру — нынче поставляют не они! И в области преподавания, и при приёме экзаменов…

Да-да, экзаменов. Вот одна из любимых тем — роботизированные автомобили. (Напрягает, знаете ли, после полусотни лет кручения баранки…) Где можно получить образование в этой сфере? А, скажем, в организации Udacity, прослушав в интернете бесплатные курсы по программе Курсы-тоCS 373: Programming a Robotic Car. Но потом встанет вопрос — а где же и каким образом можно сертифицировать свои знания? Или знания, полученные в MOOC (Massive Open Online Course)? Вопрос непростой… читаются лучшими специалистами из MIT, но как сдать экзамены?

Теперь один из вариантов ответа на него даёт опять-таки Pearson PLC. Для этого компания — в рамках программы Pearson VUE — организовала по планете сеть из 400 центров тестирования. Причём к самой сути тестирования бывшие книгоиздатели отношения не имеют. Они лишь предоставляют инфраструктурные и сервисные услуги — вполне в духе современных тенденций ИТ-мира, куда бодро вторглись бывшие печатники и книгопродавцы… Да и программа Pearson по предоставлению за фиксированную плату места для приложений, созданных сторонними разработчиками, в их образовательных комплектах вполне в духе всяких ИТ-Store…

И изменения в экономической географии планеты разработчики интерактивных учебников отслеживают: шесть тысяч из 41 000 общего числа сотрудников Pearson трудятся в Бразилии и Китае — интенсивно развивающихся странах, «соседках» России по БРИК. То есть можно сделать вывод: мы наблюдаем процесс превращения глобального образовательного бизнеса в одну из подотраслей бизнеса информационных технологий, с заимствованными из него деловыми схемами. Очень интересно, если учесть, какие деньги — многие триллионы! — на кону.

К оглавлению

Если можем — не значит должны! Как выкрали рассказы Джерома Сэлинджера и обязана ли информация быть свободной? Евгений Золотов

Опубликовано 03 декабря 2013

Наука без морали погибнет. Эти слова принадлежат советскому академику Дмитрию Лихачёву, филологу и искусствоведу, но их понимает каждый учёный, вне зависимости от области, в которой он оперирует: вспомните, что беспокоило физиков, выпустивших атомного джинна! Сегодня мы с вами — компьютерные технари, айтишники — в той же ситуации. Сила, которую мы случайно освободили в последние десять лет, способна перекроить мир — и, как и «атом», сделать это одинаково эффективно, пойдёт ли речь о созидании или разрушении. Я говорю о цифровом копировании, а иллюстрацией пусть будет совсем ещё свежая история с участием знаменитого писателя Джерома Дэвида Сэлинджера. Ведь вы слышали про утёкшие в Сеть три не публиковавшихся ранее его произведения?

Думаю, никто не возьмётся спорить, что за время цифровой революции в обществе сложился утилитарный подход к интеллектуальной собственности. Мы привычно смотрим на неё под углом финансово-правовым: оцениваем юридическую правомерность дистрибуции, подсчитываем выгоду и упущенную выгоду в результате, и даже сами произведения давно уже не делим на фильмы и книги, фотоработы или графику: всё это «контент-единицы», универсальный продукт цифрового века.

Понимание, что такой подход ущербен и должен бы включать как минимум ещё одну составляющую — ту самую, от которой большинство сторонников постулата «информация должна быть свободной» стыдливо отворачиваются, — так вот, понимание этого приходит крайне редко. Составляющая эта — нравственная, и случай с работами Сэлинджера даёт возможность оценить её во всей полноте.

Джером Сэлинджер — американский писатель, родившийся сразу после Первой мировой войны, прошедший Вторую, ставший свидетелем всех прелестей и гадостей ушедшего столетия и даже успевший вкусить века нынешнего, поскольку скончался совсем недавно, в 2010-м. Если вы хоть раз брали в руки его книги, то, конечно, знаете, в чём подвох, а для нечитавших поясню: он знаменит двумя вещами. Во-первых, книгой «Над пропастью во ржи», ставшей одним из символов второй половины XX столетия и оказавшей, как говорят, огромное влияние на мировую культуру. Вкратце: речь о зреющем в подростке отвращении к фальшивому, прогнившему обществу, но выраженном столь тонко и вместе с тем агрессивно, что было время, книгу натурально запрещали, усматривая в ней подстрекательство к бунту.

С нею же связана и вторая вещь, которая сделала Сэлинджера знаменитым. Став к моменту публикации «Над пропастью...» (1951) признанным мастером пера, он замыкается в себе. В следующие десять лет публикуется едва ли полдюжины его рассказов, а с середины 60-х он перестаёт издаваться вовсе — и проводит остаток жизни (полвека!) в своём доме, лишь изредка напоминая, что ещё жив, через своих юристов, которые пресекали попытки аутсайдеров заработать на его имени.

Что заставило его прервать контакты с миром? Эта загадка не разгадана до сих пор. Кто-то полагает, что Сэлинджер писал не ради славы или денег, так что попросту не желал, чтобы его отвлекали. Другие сомневаются в его психическом здоровье: мол, кидался из одной религии в другую, заставил жену бросить учёбу ради себя любимого, не пускал к малолетней дочери докторов по религиозным соображениям, и т. д., и т. п.

Так или иначе, именно с полувековым уединением связана третья замечательная вещь, которая сейчас и обсуждается СМИ. Сэлинджер перестал издаваться, но вот писать, судя по всему, не прекратил. Неизвестные завершённые работы и черновики отчасти остаются у его наследников, отчасти же переданы на хранение в библиотеки вузов США. И те и другие связаны условием не публиковать тексты ещё какое-то время после смерти автора. Слух об этом ходил и раньше (наследники комментировать отказывались), но на днях он получил официальное подтверждение. Как оказалось, часть материалов действительно хранится в библиотеках университетов Принстона и Техаса, причём доступ к ним хотя и сильно ограничен, но не закрыт: университеты обязались не воспроизводить принятые на хранение работы до 2060 года, а посетители подписывают «обязательство о неразглашении», согласно которому не должны цитировать прочитанное вне библиотечных стен.

Вот отсюда, видимо, и «утащили» три ранее не публиковавшихся рассказа (по другой версии, кто-то сделал скан редкого нелегального издания 1999 года, вышедшего тиражом в несколько десятков копий и недавно всплывшего на eBay). Два из них («Paula», «Birthday Boy») представляют собой скорее заготовки, нежели завершённые произведения, третий — «Океан, полный шаров для боулинга» — завершён и повествует о событиях, предшествовавших «Над пропастью во ржи». Сорок страниц, умещенные в 80-мегабайтный PDF, были выложены на популярный торрент-трекер, откуда и разлетелись по Сети. Если интересно, файл можно легко получить и сейчас, ищите «Three Stories by J. D. Salinger».

Официальная позиция хранителей уже известна: они считают, что был совершён противозаконный акт. Правообладатели (наследники и, возможно, издатели, с которыми работал Сэлинджер) могли бы подсчитать упущенную выгоду и затребовать её с человека, который изготовил PDF-файл. Суд наверняка встал бы на сторону истцов, поскольку при жизни Сэлинджер выиграл как минимум одно дело против деляги, который собирался воспроизвести содержимое его неопубликованных произведений «слишком близко к оригиналу».

Но, рассуждая так, мы остаёмся в привычном финансово-правовом русле: помните, с чего начинался разговор? А что если нравственный императив в данном случае важнее? Имел ли Джером Сэлинджер моральное право ограничить доступ к своим текстам даже после своей смерти? Да, без сомнения, ведь он их и сотворил. А вот имели ли мы моральное право его завещание нарушить?

Мы с вами — хакеры, айтишники, технари — в некотором смысле особая каста. Мы открыли для мира новую силу — силу цифрового копирования: без задержек, без искажений, без затрат, без ограничений! — и только мы знаем её истинный потенциал. Пусть обыватели, бизнес, политики тешат себя иллюзиями; мы-то знаем наверняка, что заставить цифрового джинна влезть обратно в бутылку невозможно. Цифровую репликацию не ограничишь ни технологиями, ни тем более законом. И, вспоминая историю освоения атомного ядра, нам не уйти от аналогии: может быть, сейчас тот самый момент, когда мы должны ограничить себя сами? Отдать дань уважения великому писателю и отказаться от копирования, пусть даже не понимая причин, которые двигали им, когда он налагал запрет. Во имя будущего, в наших же собственных интересах — не делать того, что сделать можем!

К такому никто не может принудить. Только вы сами можете спросить себя и ответить — должны ли скорректировать чисто механическое действие нравственной поправкой. Но прежде чем машинально махнуть рукой, представьте, во что превратился бы мир, если бы мы распространили (невесть откуда взявшийся) принцип «информация должна быть свободной» на атомную энергию!

Может быть это — часть нашей профессиональной этики, профессиональной гордости, нашей ответственности перед обществом?

И кто, в конце концов, если не мы?

К оглавлению

Система беспилотной доставки товаров как новый тренд интернет-торговли Андрей Васильков

Опубликовано 02 декабря 2013

Основатель Amazon и глава аэрокосмической компании Blue Origin Джеффри Безос (Jeff Bezos) заявил, что разрабатывает автоматическую систему доставки заказов при помощи дронов. Программа получила название «Prime Air». Несмотря на свою инновационность, она стала лишь одной из многих подобных инициатив в сфере электронной коммерции.

В интервью ведущему программы «60 минут» Джефф Безос отметил, что основная доля в Amazon приходится на товары небольшой массы. Беспилотники с восемью винтами обладают достаточной грузоподъёмностью и могут доставить их быстрее курьера:

Управляющий сервер Prime Air рассчитывает общую массу товаров в заказе, определяет географические координаты заказчика и вычисляет время, требуемое для полёта в обе стороны.

Если все параметры оказываются в рамках допустимого, то для первого свободного дрона с заряженными батареями формируется задание на доставку. В случае, когда масса слишком велика и товаров более двух, предпринимается попытка выполнить разделение заказа и доставить его в несколько этапов.

По расчётам, октокоптеры способны доставлять грузы в радиусе шестнадцати километров. Это максимально автономная система, риск человеческой ошибки в которой сведён к минимуму.

http://www.youtube.com/watch?v=dyxXLHT7H1E

После обработки заказа товар со склада упаковывается в лёгкие пластиковые контейнеры, габариты которых сравнимы с коробками для обуви. Они перемещаются по конвейерной ленте к беспилотным аппаратам, фиксируются захватами и отправляются в путь.

Дроны определяют по GPS своё текущее местоположение и координаты места посадки. По прибытии на место БПЛА может оставить заказ во дворе дома или дождаться команды от клиента.

http://www.youtube.com/watch?v=vG5a8crMHPM

Технически всё выполнимо уже сегодня. Основная проблема касается лишь согласования полётных заданий. По текущей схеме оно невозможно, а получение разрешения от Федерального управления гражданской авиации может затянуться.

Сейчас в США разрабатываются новые положения о порядке регулирования полётов беспилотных аппаратов в коммерческих целях. Зная неповоротливость бюрократической машины, в Amazon надеются запустить сервис в ближайшие четыре–пять лет.

В Китае уже практикуется подобная система использования дронов для доставки полезных грузов на малые расстояния.

В южной провинции Гуандун служба доставки SF Express проводила испытания октокоптеров, в ходе которых грузы массой до 3 кг успешно доставлялись в радиусе ста метров. Это актуально для работы в помещениях ресторанов и кафе, магазинов, развлекательных комплексов и библиотек.

В Австралии аналогичный сервис будет ориентирован в первую очередь на книги. Его запустят уже следующей весной.

http://www.youtube.com/watch?v=y9MPQCPbsqE

С марта 2014 года любой заказавший книгу в компании Zookal сможет воспользоваться услугой её экспресс-доставки в радиусе трёх километров от делового района в центральной части Сиднея. Книгу доставит один из гексалётов компании Flirtey через несколько минут. Дрон будет висеть в воздухе некоторое время, ожидая команды от клиента. Если заказ не будет принят, БПЛА улетит с ним обратно.

При внедрении систем беспилотной доставки остаётся множество нерешённых проблем — таких как время автономной работы дронов, избежание их столкновения с птицами, влияние на безопасность полётов традиционных средств воздушного транспорта и риск вандализма. Однако уже сейчас очевидно, что за этим направлением будущее.

К оглавлению