Цифровой журнал «Компьютерра» № 41

Василий Щепетнёв: Идентификация И. Василий Щепетнев

Опубликовано 01 ноября 2010 года

Черно-белый мир — не самое плохое место для жизни. Все ясно — по крайней мере для тех, кто умеет читать чертежи или хотя бы газеты. Ведь и чертеж, и газета являют собой подобие черно-белого мира, и очень привлекательное подобие: стоит только выучиться грамоте, и тогда перспективы открываются просто ошеломительные.

Но порой возникает ощущение, что нам навязывают иной вариант: мир либо белый-белый, либо черный-черный. И много ли помогут навыки чтения, если в книге только белые страницы? Или только черные? Темное прошлое, светлое будущее — и никаких вопросов. О чем спрашивать, если тьма глаза застилает, а свет слепит?

Итак, стоит себе служащий в отведенной графе, жует, что дают, и мечтает о светлом будущем, когда к власти, наконец, придет интеллигент, и уже в предвидении исходящего от вождя-интеллигента сияния слезы умиления обильно орошают впалые ланиты страдальца. Он, новый-то вождь, непременно увеличит жалование народной интеллигенции, повторяет служащий мечту учителя из «Чайки» Чехова.

Но давайте успокоим служащего, вытрем его, а заодно и собственные слезы батистовым платочком Камиллы де Буа-Траси (тем самым, который выпал из кармана Арамиса), вытрем и приглядимся в пока еще не совершенно темное прошлое. Разве не было у нас интеллигента у власти? В силу размытости термина почти любую кандидатуру можно оспорить, но, опять же в силу этой размытости, отчего бы и не проверить вождей на интеллигентность? А там пусть доказывают, что не интеллигенты.

Взять хорошее увеличительное стекло, желательно в бронзовой оправе (Шерлок Холмс, полагаю, именно таким и пользовался), и приглядеться к портретам, некогда покрывавшим стены больших зданий, а сегодня если найдутся открытки с таковыми, уже удача. Или отыщутся старые почтовые марки — вот она, польза филателии! Луначарский, Бухарин, Радек... Не то, чтобы совершено не интеллигентные фигуры, но все-таки... Тогда уж Крупскую с Фурцевой для вала.

Но разве это власть? Даже в Великой Гвазде видят, кто царь, а кто исполняющий обязанности дьяка. Повыше, повыше смотреть нужно. Хрущев, что «зимой посещал начальную школу»? Да уж... Ну, а Леонида Ильича Брежнева мое поколение нагляделось досыта. Всяко о нем говорили, но интеллигента в спину не пускали. Михаил Сергеевич Горбачев? Не разглядеть, слишком близко стоит. Вот шурин его, интереснейший писатель Евгений Титаренко — тот, безусловно, интеллигент, а Горбачев виден смутно... Иногда в сумерках принимаю его за Керенского.

Это я, как легко догадаться, подбираюсь к главной загадке отечественной истории двадцатого века, к товарищу Сталину. У Сталина совершенно отчетливо, ярко и несомненно проступают отличительные признаки российского интеллигента — жажда знаний, неуемный интерес к науке, тяга к искусству, культ чтения и — совсем по Боборыкину — нетерпимость к социальной несправедливости.

Как именно он боролся с социальной несправедливостью, не есть предмет данного текста. Просто рассматривая миры, где Сталин в детстве погибал под колесами фаэтона, в революцию умирал от гриппа или тифа, в двадцать четвертом был отравлен товарищами по партии, в тридцать первом неудачно ремонтировал настольную лампу в кабинете, в судьбе России изменений к лучшему я не находил. Но об этом в другой раз. А в этот — вот что: не является ли Иосиф Виссарионович классическим примером интеллигента во власти? Не претендую дать исчерпывающий, развернутый, бесспорный ответ.

Люди пишут годами многотомные солидные книги, опираясь на общеизвестные документы, на секретные архивные материалы, на свидетельства современников, порой даже вовсе ни на что не опираясь. Я претендую на вопрос — и только. Разумеется, мне не трудно кратенько пересказать биографию вождя, подчеркнуть, что Сталин после исключения из семинарии получил свидетельство о том, что может служить учителем начальных народных училищ (чеховским Медведенко), изложить историю Джугашвили-поэта, стихи которого включались в рекомендуемую для школы хрестоматию (рекомендуемую до революции, а не после), дать обзор «Сталин и театр», указать на роль товарища Сталина в становлении современного кинематографа, а еще о том, как проходили собрания комитета по присуждению Сталинской премии, и еще, и еще, и еще много раз.

Но я полагаю, что мой читатель это знает, и, не исключаю, знает и другое. Лучше повторюсь еще раз, уже в виде утверждения, а не вопроса: Сталин — это российский интеллигент, ставший, ценою определенной коррекции личности, лидером огромного государства. Все его поступки интересно рассматривать именно с этой позиции, с позиции интеллигента, получившего власть, причем получившего не волею случая, не подарком от умирающего Ленина, а собственными усилиями, потому знавшего ей цену наверное.

И тогда многие события в истории Советского Союза предстают в совершенно непривычном ракурсе.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Угрозы и технологии Ваннах Михаил

Опубликовано 02 ноября 2010 года

23 октября 2010 года в Соединенных Штатах произошло очень интересное событие. Оно не сопровождалось роскошными визуальными эффектами, вроде тех, которые наблюдались при прекращении эксплуатации орбитальных челноков Challenger и Columbia, приковавших к себе внимание всех телезрителей планеты. В отличие от 9/11, о котором знают даже те, кто телевизор не смотрит, человеческих жертв не было вовсе. Но то, что случилось в штате Вайоминг, в не меньшей степени связано с технологиями, чем катастрофы в ходе реализации космической программы США, и потенциально могло привести не к нескольким тысячам жертв, как теракт в Башнях-Близнецах, а к уничтожению если не всего человечества, то современной цивилизации-то точно…

Дело в том, что 319-я ракетная эскадрилья, входящая в состав 90-го ракетного крыла ВВС США, и насчитывающая полсотни межконтинентальных баллистических ракет LGM-30 Minuteman, потеряла связь с центром управления. Связи не было в течение 45 минут. Главнокомандующему, счастливому обладателю овального кабинета и ядерного чемоданчика, президенту Обаме, об инциденте доложили лишь в следующий вторник – ну зачем волновать человека какими-то техническими подробностями. Ну а мы подробности приведем – каждая ракета Minuteman III может доставить свою полезную нагрузку на дистанцию 13000 километров от базы Уоррен. А нагрузка эта – три маневрирующих боеголовки, вероятно типа W87, мощностью от 300 до 475 килотонн тротилового эквивалента каждая. (Точнее вряд ли кто скажет – механизмы контроля, предусмотренного международными соглашениями, несколько ассиметричны, и не в нашу пользу…) Под угрозой оказалось 450 целей. Взлететь-то ракеты могли – не было управления. И неясно почему. То ли подземный кабель. То ли что-то с питанием…

Очень смешно! Речь-то идет о стратегическом ядерном оружии. По официальной версии – предназначенном для ответного удара. Рвутся на стартовых позициях советские или китайские боеголовки, а значительная часть ракет всё равно должна быть способной, получив приказ, выйти из шахт и пойти к целям. А тут никакого ядерного удара, никаких электромагнитных импульсов, никаких сейсмических волн от наземных или заглубленных взрывов… А связь потеряна. Самое время поговорить об угрозе, которую развитие технологий влечёт для человечества! Тем боле на научно-технических новостных лентах мелькают всё новые и новые сведения о роботах, принимаемых на вооружение армиями различных стран. Не имеем ли мы дело с первым актом восстания машин?

Ну, прежде всего, давайте отметим очень простую вещь – развитие технологий делает мир безопасней. Ну, одна из любимых тем массовых медиа – пагубность современного образа жизни для здоровья человека. А давайте-ка сравним нынешнюю статистику с данными по Российской империи, годы 1890-1894-й, бурный экономический рост, лет двадцать назад местное общественное мнение полагало эти годы образцом безмятежного счастья. Так из 1000 родившихся подданных православного вероисповедания (исповедание приведено энциклопедией Брокгауза потому, что органов статистики по стране в целом не существовало, а учет актов гражданского состояния возлагался на духовенство) не дожив до года(!) умирало 300 мальчиков и 265 девочек… Однолеткам в среднем оставалось жить – мальчикам 27 лет и 3 месяца, девочкам – 29 лет и 5 месяцев. Прирост – это заслуга технологий. Вода там, холодная и горячая, гигиена, антибиотики, холодильники… (Падение продолжительности жизни в постсоветский период – явление сугубо социальное, просто одни, как вампиры, выпили жизнь у других!)

Но ведь развитие технологий чревато катастрофами? Да, конечно! А в традиционном обществе пылали пожары. Вот в 1885-м в Гродно сгорело 517 домов, в Оренбурге в 1888-м – 713, в Ветлуге в 1890-м – 1128, в Бресте в 1895-м – 1232... Организационные мероприятия, вроде страхования, размазывания рисков по значительному числу обладателей имущества, возможны были лишь на определённом уровне технологического развития. 28 июля 1786 года Екатерина Великая повелела, чтобы «государственный заёмный банк в обеих столицах и во всех городах состоящие каменные дома принимал на свой страх…». Каменные! Дом из камня, крытый железом, был подвержен риску пожара в 18 раз меньше, чем милый сердцу «зеленых» и прочих ревнителей старины деревянный, крытый соломой. Их страховать идиотов не было – ведь в уездном Землянске Воронежской губернии в 1892 году выгорело 128% построек (нет-нет, это не как голосование за власть в некоторых регионах, просто строения успевали в течение года отстроить для следующего пожара.) И гужевой транспорт в пересчёте на пассажиро-километр много опасней даже автомобильного, даже учитывая, что значительную часть водителей надо бы судить за покушение на массовое убийство общеопасным способом…

Ну а оружие – ведь чем больше деталей и узлов в нём, тем оно опасней? Хм… Ну вот в бомбарде начала европейской артиллерии была единственная деталь – литой ствол. А стрелять из неё приходилось сделавшему орудие мастеру – лить без раковин научатся лишь через века. Зато был ему почет, столование с бароном-разбойником или кондотьером, индульгенция от всех проступков, кроме мятежа… Ну а во время всего ядерного противостояния холодной войны технические проблемы (горящие в шахтах ракеты, падающие бомбовозы) ни разу не привели к выходу системы (Системы ядерных сил в целом) из под контроля.

И внушающие ныне страх роботы. Как же – железка может открыть огонь, самостоятельно начать уничтожать людей. Но вот к нашим услугам материалы ВикиУтечки по Ираку и Афганистану. Давайте сравним – сколько погибает гражданских из-за ошибок роботов, а сколько – из-за ошибок обычных пехотинцев да спецназовцев? А ещё – местные союзники, насаждающие демократию и конституционный строй с помощью традиционных местных методов… Не возникает ощущения, что железяка (ну не железяка – даже корпуса пистолетов ныне пластик, забавно на этом фоне смотреть, как ИТ-маркетологи и их жертвы гордятся металлическими корпусами…) побезопасней будет? Солдату-то после боя не объяснишь, что из-за того, что на дворе политкорректность город ему на три дня не полагается… А роботу – вполне!

Но ведь инцидент, с которого мы начали речь, противоречит всему вышеизложенному – налицо временная потеря контроля над тем, на чём стоит современное мироустройство – над стратегическими ядерными силами. Да нет… Просто тут дело – не в технологии. Или, точнее, в том, что технологии слишком надежны и слишком производительны. Из-за этого у властей возникает соблазн не заниматься ими. Там же и так всё хорошо… А время можно потратить на более приятные вещи – речи перед избирателями, борьбу за права белок! Ну а старение ракет (Minuteman III на вооружении с 1970-го, найдите в своем доме вещь, кроме семейных раритетов, сделанную по технологиям 1960-х ) – хочется ли этим заниматься? Да и откуда им знать об этой проблеме – современные власть имущие технического образования ведь не получают. А какой же разумный эксперт станет докладывать начальнику о неприятном? (Именно это, видимо, и было главной причиной гибели американских астронавтов-челночников – неразумных экспертов их разумные начальники к отцам нации просто не пустили.) Так что на третьей от Солнца планете идут параллельные процесса – граната в руках обезьяны становится всё мощнее и надёжнее, это заслуга технологий. А обезьяна всё меньше и меньше знает и о мощи, и об устройстве гранаты, и о назначении чеки да предохранительного рычага. А итог подведёт лишь время…

К оглавлению

Анатолий Вассерман: Лицензии Microsoft Анатолий Вассерман

Опубликовано 02 ноября 2010 года

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Броня для "Я" Василий Щепетнев

Опубликовано 03 ноября 2010 года

Жизнь в зеленых лесах и голубых лагунах, слияние с природой и прочие идиллии, с той или иной степенью прибыльности продаваемые публике, проверку практикой выдерживают плохо. Не желает человек слияния с природой, ему необходима граница, вот здесь природа, а здесь я, и моего — не замай. Потому границу нужно крепить.

Собственную нежную и тонкую кожу покрывают шкурой убитого зверя, а если зверей на всех не хватает, то разного рода тканью, сначала натуральной, а потом и синтетической.

Но этого мало, требуется оболочка покрепче, и люди заселяют пещеры. А поскольку пещер тоже на всех не хватает, человек строит дом, и чем толще стена жилища, тем опять же лучше.

Потому и передвигаться по местности лучше в автомобиле, желательно — бронированном, не столько потому, что быстрее (иногда быстрее на метро), а просто чтобы не было физического контакта с окружающей средой.

Человек защищается от дождя и снега, от диких зверей, но пуще всего — от других людей. Понятно, что крепить личную границу приходится в рамках личного бюджета, и каждый не может позволить себе замок, обнесенный высоченной стеной и окруженный рвом с крокопираньями, даже бронированный «Мерседес» не всем по средствам, но это вопрос уже экономический, а не экологический.

Стоит заметить, что желание спрятаться, защититься в мире развито неравномерно. В одной стране люди живут за полустеклянными легонькими дверьми, и вполне прилично живут, в другой железные монструозии скрывают скудость, а порой и нищету. Но — прикрытую нищету, прикрытую той самой сейфовой дверью.

Но что тело! А защита духа? Защита "Я" от «не-Я» — дело не менее необходимое, чем бронирование дверей наших хрущоб. Если в двери ломятся все-таки не ежедневно и даже не ко всем, то взломать "Я" норовит всяк кому не лень. А кому лень, обращается в конторы по рассылке рекламы. Тут не природы боишься, природа на "Я" не посягает, волку или леопарду тоже внутренний мир человека малоинтересен. Но вот свой же брат Хомо Сапиенс...

И ведь доспехи, даже максимиллиановские, от ментального нападения не уберегут, как и танковая броня, и подземелья ракетных войск стратегического назначения. Ментальный натиск бывает незаметным для атакуемого. «Вроде все, как всегда: то же небо, опять голубое, тот же лес, тот же воздух, и та же вода», только вместо "Я" внутри сидит «не-Я».

Защиту от ментальных атак человек обыкновенно ищет сам. Проще всего выпить: мозг, окутанный алкогольным ореолом, на какое-то время становится невменяемым, а, следовательно, и не поддающимся обработке. Но простое решение не самое лучшее, порой — и довольно часто — страж мозга поражается раньше, чем сам мозг, и тогда человек ментально разоружается, и в пьяном виде совершает совсем уж неразумные поступки, классический пример — поведение Кисы Воробьянинова в ресторане накануне мебельного аукциона.

Да и в собственной жизни у многих есть что вспомнить: то вдруг сгоряча (то есть вследствие приема горячительных напитков) начнешь на улице цитировать Конституцию представителям органов правопорядка, то возьмешь кредит на второй ноутбук, то просто решишь поплавать в речке, забыв, что плавать толком-то и не умеешь.

Другой вариант — возведение вокруг "Я" ментальных бастионов. От легоньких — рыбки аквариумные, марки почтовые, фотографирование по-казацки, до весьма внушительных, вроде шахмат или активной поэзии.

Иногда программа глючит, и бастионы получаются престранные, тут иллюстрацией послужит гоголевский Поприщин. Пытался противостоять унылости и беспросветности повседневности — и стал испанским королем!

А бывает и наоборот, повседневность слишком уж необыкновенна, и тогда с человеком происходит то, что с героем романа Лихэйна (Dennis Lehane, Shutter Island). В век кинематографа можно и не читать, а посмотреть одноименную экранизацию, в русском обличии — «Остров проклятых».

И вот тут-то возникает понимание, что привычка наша к чтению художественной литературы или просмотру кинофильмов и есть наиболее адекватный ментальный аналог ношения звериных шкур и возведения крепких стен. Мы занимаем сознание небывальщиной, тем самым не оставляя места для войск потенциального агрессора.

Вакцинируемся. Погруженный в мир Достоевского разум теряет восприимчивость к навязчивой рекламе политика, прокладок или жевательной резинки. Если бы чтением или просмотром кинофильмов люди компенсировали недостаток внешних раздражителей, то следовало бы ожидать, что в деревне читали бы много больше, нежели в городе, однако на деле, похоже, все наоборот. Люди читают в том случае, если внешние раздражители превышают пороговое (у каждого — свое) значение, сверх которого разум теряет способность защищать "Я". То есть людям тяжело, когда реальности слишком много, и они ищут отдохновения в грезах.

Но это цветочек.

Ягодку я оставлю на завтра.

К оглавлению