Цитадель звёздных лордов

Глава 4

Пойманный в ловушку странного наваждения, Прайс смотрел с поросшего лесом холма на простирающуюся перед ним зелёную долину.

— Вот он, — кивнув, сказал Берр. — Капитолий штата Миссури.

Сказал с гордостью. Два дня они с Твистом говорили об этом месте, с тех пор, как спрятали самолёт и направились на север. И каждый раз с гордостью. Их дом, город их народа, центр теневого правительства, которое управляло лесными землями, что некогда были двумя великими штатами.

Прайс всмотрелся в него и почувствовал жалость. Жалость и мучительное сожаление о том, каким когда-то был мир, и во что он превратился за потерянные годы.

Вдоль чистой реки тянулось с полдюжины улиц с деревянными домами, мастерскими и кузницами. Здания довольно аккуратные, из массивных квадратных брёвен. Но улицы пыльные, немощёные, по ним двигались запряжённые в гружёные телеги лошади с окрестных полей, да обозы вьючных лошадей с лесных троп. Мужчины, женщины, дети, все в тусклой одежде из выделанных шкур животных или шерстяных кофтах. В сонном послеполуденном воздухе доносился слабый скрип осей повозок.

«Капитолий штата Миссури», — подумал Прайс. — «Боже, как такое могло случиться с нашим миром?»

По дороге сюда он выслушал всё, что рассказали Берр и Твист. Постепенно фрагменты информационной мозаики встали на место, а несколько случайных вопросов довершили апокалиптическую картину.

Случилось это давным-давно, в те годы, которые Прайс потерял. Насколько он смог разобраться, в 1979 году, шестьдесят лет назад.

Это был год судьбы. Год, когда они впервые появились из космоса.

Звёздные Лорды. Вурна, как они сами себя называли. Проклятые звёздные отродья, как их называли люди. Их огромные крейсеры появились из ниоткуда. Зависли над Землёй, а затем нанесли удар.

Каждый город, даже небольшой, каждая атомная станция, склад оружия, каждый важный мост, виадук, плотина, завод. За одну неделю безумия Земля была разбита безжалостными крейсерами, кружившими вокруг планеты. За одну неделю погибли миллионы людей. После чего крейсеры Звёздных Лордов ушли.

А потом вернулись. Только на этот раз не для того, чтобы уничтожать, а для того, чтобы захватывать. То, что раньше было тучными, приветливыми землями Иллинойса и Индианы, они превратили в свои владения. В них построили свою Цитадель.

Цитадель была крепостью, городом, но, прежде всего, базой. Звёздные Лорды пренебрежительно воздерживались от нападения на и без того потрясённых людей, которых отбросили назад, к почти примитивным условиям. Для лордов Цитадель, даже сама Земля, была всего лишь местом расположения важной базы. По крайней мере, они сами так говорили.

«Стоит ли удивляться», — думал Прайс, — «что люди из Миссури убьют кого и что угодно из Цитадели?» Одна только история разожгла в нём самом ярость. Отцы этих людей жили в таких условиях, теперь они сами живут в тех же условиях.

Когда они спускались вниз по тропе, Прайс осматривал деревянный городок и думал: «Нужно быть осторожным. Они всё ещё думают, что я могу быть из Цитадели. Нужно следить за каждым своим словом».

Два часа спустя он сидел в комнате в самом большом деревянном доме, лицом к лицу с вождём миссурийцев.

Его звали Сойер, и он был стар. Но в оленьих шкурах выглядел грозно, как старая пантера. Морщинистое лицо выражало глубокую гордость, ум и жестокую безжалостность. За его спиной стояли вожди помоложе, индейцев и иллинойцев, рассеянных народов, на землях которых теперь стояла Цитадель.

Сойер молча выслушал историю Прайса, и всё время, пока рассказывал, Прайса не покидало ощущение, какой хлипкой и надуманной она получается. Но, глядя на лица слушателей, он понимал, что никогда не сможет их убедить в том, что с ним случилось на самом деле.

— Два дня назад, — наконец, сказал Сойер, — вурна приходили сюда. Они были очень нервными и возбуждёнными. Искали какой-то самолёт. Я никогда в жизни не видел самолёта, так им и сказал.

Он замолчал, смуглое морщинистое лицо было задумчивым, и никто, а Прайс тем более, не осмеливался заговорить.

— С тех пор, — наконец, продолжил Сойер, — в небе появились летающие глаза. Они охотятся за всем, что не так. Ты, наверняка, их видел.

Берр воспринял последнее предложение предложение вождя, как повод заговорить.

— Мы видели. Всю дорогу приходилось прятаться от них.

Сойер посмотрел через открытую дверь на пыльную, залитую солнцем улицу, затем снова на Прайса и с внезапной пылающей страстью сказал:

— И ты утверждаешь, что слышал о нас, миссурийцах, там, далеко, в своих горах, что хотел доставить нам самолёт… Зачем?

Прайс растерялся.

— Затем, что хотел помочь вам…

— Помочь сделать что? — Во взгляде старика горел гранатовый огонёк. — Что ты слышал о том, что мы делаем и в чём хотел нам помочь?

По ярости собеседника Прайс почувствовал, что ему грозит неминуемая опасность и всё рассказанное только усилило подозрения.

Он почти обрадовался тому, что его прервали, что не пришлось отвечать, хотя от звука на шее вздыбились короткие волосы.

Пронзительный звук с неба, звук небесных охотников из Цитадели.

— Эти проклятые звёздные отродья снова спускаются! — сказал один из мужчин позади Сойера.

С удивительной быстротой старик поднялся, указал на Прайса и отчеканил приказ Твисту и Берру:

— Отведите его наверх. Если пикнет, перережьте горло, но сделайте это тихо.

Минуту спустя Прайс оказался в душной, пыльной маленькой комнатке. В тяжёлых деревянных ставнях были проделаны небольшие прорези для оружия, через них солнечные лучи проникали в комнату ровными золотистыми полосками.

Он услышал вой быстро снижающегося флайера, подошёл к прорези.

— Нельзя, — сказал Берр.

Прайс вспыхнул, посмотрел на него.

— Можешь встать с ножом рядом, — сказал он. — Я не собираюсь кричать, но хочу посмотреть.

Услышал, как Берр и Твист подошли вплотную к нему со спины, но от щели не оторвался.

На зелёную квадратную площадку вертикально сел белый летательный аппарат со странной эмблемой. Прайс решил, что это какая-то разновидность аэродинамики. Он никогда не видел ни одного подобного аппарата в том времени, из которого пришёл, хотя видел эскизы и даже рабочую модель. Приземлившаяся же штуковина казалась усовершенствованной моделью, сделанной по тому же признаку, только быстрее реактивного самолёта и маневреннее, как игрушечный воздушный шар. Зачесались руки полетать на нём.

Рассмотрел эмблему на борту — золотой солнечный луч с чем-то похожим на разноцветный многогранный шар в центре. Что это означает, он не знал, но догадался, что это такое. Знак Звёздных Лордов. Вурна. И пока разглядывал эмблему, из корабля вышли четверо.

Они прошли по улице, где их молча ждали Сойер, другие вожди и небольшая толпа одетых в одежде из выделанных шкур мужчин. Ни у кого не было оружия, никто не шевелился. И всё же пыльная улица была наэлектризована ненавистью, такой глубокой, сильной, дрожащей, что Прайса бросило в дрожь.

И всё же, четверо вурна шли, не останавливаясь. Звёздные Лорды из неизведанных пространств, уничтожившие Землю, как детскую игрушку, чтобы превратить её в скамеечку для ног. Прайс придвинулся к прорези ближе. Он хотел детально рассмотреть их.

Особенно одну из них.

Звёздные лорды были высокими и хорошо сложёнными, похожими на землян, если не считать, что носили облегающие одежды разных цветов, но сшитых по одному и тому же образцу. Прайс предположил, что это униформа, а цвета указывают на звание или род войск. Другим главным отличием был цвет самих Звёздных Лордов. Бронзовый оттенок кожи, будто от излучения более сильного, чем известно на Земле. И с серебряными волосами. Не белыми и не бледными, а насыщенного серебряного цвета. Мужчины — трое из четверых — с короткими стрижками.

У женщины волосы ниспадали на плечи. В лучах заходящего солнца они сверкали, как раскалённый металл. Униформа тёмно-малинового цвета, темнее пламени, облегала длинные бёдра и высокие, полные груди.

— Если вы всё ещё ищете тот самолёт, — голос Сойера резко раскатился в тишине, — мой ответ всё тот же. Я никогда в жизни не видел ни одного самолёта.

Один из пришельцев, по виду, вроде бы, более высокого звания, шагнул вперёд, оказавшись перед двумя другими мужчинами и женщиной.

Женщина подняла голову и беспокойно осмотрела закрытые ставни деревянных домов Прайсу стало не по себе оттого, что она как будто знает, что он здесь и увидела его сквозь узкую, винтовочную прорезь. Конечно, это было нелепо.

— Сойер, послушай меня, — сказал мужчина вурн. Он говорил по-английски, но неуклюже, с сильным акцентом какого-то чужого языка с непривычными ритмами. Одет в чёрную униформу с маленьким золотым солнечным лучом на воротнике. Возраст угадать невозможно. И, хоть говорил тихо и держался спокойно, в нём чувствовался гнев.

Прайса тоже обуревал гнев, росла глубокая ярость, пока всматривался в мужчин и женщину, стоявших перед землянами как завоеватели на разрушенной ими же планете, безразличные к ненависти, с которой столкнулись.

— Сейчас не время для упрямства, — продолжал вурн. — События происходят быстро. Перед нами враг, настолько огромный и могущественный, что нам нельзя оставлять его за спиной, каким бы ослабевшим он не выглядел. Я тебя прошу поверить, Сойер. Я прошу тебя понять, что если мы, вурна, падём, вы погибнете. — Тут он внезапно резко рубанул рукой. — Окончательно.

— Прошу тебя, — сказал Сойер, — посмотри на мои седые волосы. Не оскорбляй их, разговаривая со мной, как с ребёнком. — Его голос был сильным и совсем не раболепным. — Можешь забыть эту старую сказку о «враге». Я смеялся над ней ещё когда лежал в колыбели. На Земле мы видим только одного врага, и это — вы.

— Да! — Прошёл ропот по толпе.

— Ваши звездолёты, — продолжил Сойер, — разрушили наши города, уничтожили народы и наш мир до такого состояния, который мы видим сейчас. Мой отец видел, как это происходило. Сегодня ещё свободный мир, а на завтра уже ничего. Всё произошло так быстро, что мы не смогли нанести ответного удара. И всё это сделали вы.

Толпа зашумела громче. Прайс почувствовал, как рядом зашевелились Берр и Твист. Тяжёлое дыхание в темноте. Дыхание ненависти.

— Не приходи ко мне больше, старик, — сказал Сойер, — и не проси поверить в эту глупость. Что касается самолёта, который вы, якобы, видели, повторю ещё раз: у меня его нет. А если бы и был, вам бы я его не отдал. И никому другому. И ты это знаешь, Аррин.

Что-то коротко на своём языке Аррину сказала женщина. Судя по тону и жесту, что они напрасно тратят тут время. Её голос был низким, звучным голосом, таким же красивым, как и всё остальное в ней, но в нём проскальзывало нетерпеливое презрение, которое заставило Прайса ощетиниться. То же самое было и в её взгляде, когда она смотрела на старого вождя миссурийцев.

Аррин покачал головой и снова обратился к вождю:

— Сойер, говорю тебе ещё раз, как уже мы говорим вот уже два поколения. Твой мир разрушили не Вурна, а Эи. И я утверждаю, что Эи могут напасть даже на Цитадель, и что судьба Земли будет решена в этой битве, так же как и наша.

— Идёт война, ты, упрямый старик! — Аррин вдруг повысил голос во вполне себе человеческом гневе. — Большая война… грандиозная… — Он описал руками широкий круг, словно охватывая всё закатное небо. — Это за пределами твоего понимания. Земля в ней — ничто. На ней только передовая база, наблюдательный пункт, вот и всё. Но если мы его потеряем Эи захватят эту часть галактики, и вы пожалеете об этом больше, чем мы. Мы можем отступить. А вот вы — нет. Думаешь, сейчас с вами жестоко обращаются? Будете молить, чтобы мы вернулись!

Но Сойер оставался непреклонным и невозмутимым. Аррин вздохнул и, когда заговорил снова, голос был уже тихим, но в нём звучали железные нотки.

— Можно только пожалеть, что вы живёте в варварстве, пока не вспомнишь, что оно исходит из-за вашей гордой глупости. Если бы вы, люди Земли, решили работать с нами… но пусть будет так, как есть. Предупреждаю тебя, Сойер.

Он, показалось, ещё вытянулся, чужак, обладатель нечеловеческой силы. Прайс почувствовал, как по спине пробежался холодок, а внутри всё сжалось от страха.

— Если планируешь атаку на Цитадель, — продолжил Аррин, — забудь об этом. Мы убьём каждого из вас, без пощады. Не потому, что хотим этого, а потому, что должны…

Прайс услышал, как часто задышали люди рядом с ним, и внезапно понял то, чего не понимал раньше.

— Даю вам три дня на то, — продолжал Аррин, — чтобы доставить мне самолёт и человека, который им управлял. Если не сделаешь, как я сказал, мы будем вынуждены применить более жёсткие меры. Понимаешь меня?

— Это всё? — спросил Сойер таким же холодным тоном, каким говорил Аррин.

— Есть ещё кое-что. Держи своих охотников подальше от Пояса. Это военная зона, а не охотничий заповедник. Любое вторжение будет рассматриваться как угроза…

Твист снова резко вдохнул, и это прозвучало громко.

— … и мы превратим эту землю в проклятое место, где не сможет выжить ни мышь, ни жук. Подумай об этом, Сойер.

Аррин развернулся и пошёл прочь. Двое мужчин и женщина последовали за ним. Прайс всматривался в тёмно-малиновую фигуру со светлыми волосами до тех пор, пока та не скрылась с глаз, и тут его осенило, как будто между этими двумя вещами была какая-то связь: он ещё жив и находится в безумном мире Сойера, Цитадели и пришельцев со звёзд, что теперь это и его реальность и ему лучше проснуться и начать сражаться с пришельцами, иначе он умрёт и на этот раз смерть будет настоящей, а не частью сна.

Инопланетный аппарат с визгом и свистом взлетел. Толпа начала расходиться. Сойер развернулся и вошёл в дом, вслед за ним вошли в дом и другие вожди.

Берр открыл ставни и в душную комнату с последним проблеском умирающего солнечного света ворвался долгожданный свежий ветер. Прайс посмотрел на своих спутников. Они наблюдали за ним остро, враждебно.

— Вот почему вы так отчаянно рвались к самолёту, — понимающие кивнул он. — Планируете нападение.

— Ты должен был позволить мне его убить, когда я этого хотел, Твист, — свирепо процедил Берр. — И нужно было оставить самолёт там, где мы его нашли. Тогда у них не возникло бы подозрений.

— Может, и так, — кивнул Твист. — Может, и так. С другой стороны, если он говорит правду, это может иметь большое значение.

На чердачной лестнице послышался шум, следом в комнату вбежал мужчина и кивнул Берру и Твисту.

— Сойер сказал, чтобы заключённого отвели вниз. И побыстрее!