Часть третья ЦРУ о техническом проникновении к нашим государственным секретам

Глава тринадцатая Операция ЦРУ под кодовым названием СК TAW

КГБ СССР об операции ЦРУ СК TAW

Москва, 1985 год

Первым отделом ВГУ КГБ СССР летом 1985 года была разоблачена и прервана совместная операция ЦРУ и АНБ по техническому подсоединению к кабельным телефонным линиям связи между Москвой (Министерство обороны СССР) и режимным оборонным объектом (лаборатория по созданию лазерных вооружений «Красная Пахра») в подмосковном городе Троицке. Американцам удавалось длительное время с помощью спецтехники получать интересующую их разведывательную информацию оборонного и научно-технического значения.

По данным самих представителей американских спецслужб, эта сложнейшая операция с использованием специально изготовленного автоматического устройства технической разведки стоимостью более двадцати миллионов долларов началась в середине 1970-х годов и готовилась ими для ввода в эксплуатацию в течение нескольких лет. На первом этапе операции технические специалисты США провели скрупулезный анализ и расшифровку перехваченных из здания американского посольства узконаправленных радиорелейных передач между военными объектами в Москве и в Троицке.

Эти сведения имели серьезное разведывательное значение для США. Когда американцы поняли, что интересующий их информационный обмен между секретными объектами может быть переведен на телефонный кабельный канал связи, то они с помощью спутников-шпионов серии КН-11 провели соответствующие исследования, в ходе которых отследили и сфотографировали земляные работы и несколько телефонных люков на всем протяжении Калужского шоссе от Москвы до Троицка. На основании этой достоверной документальной информации технические специалисты ЦРУ и АНБ сделали вывод, что в дальнейшем для контактов между объектами будет, очевидно, применяться защищенная кабельная телефонная линия.

В ходе неоднократных разведывательных поездок сотрудников московской резидентуры ЦРУ в летнее время из Москвы по направлению к Троицку, легендировавшихся американцами как отдых в районе поселков Сосенки, Десна и Ватутинки, они досконально изучили обстановку вдоль Калужского шоссе и детально сфотографировали местность. Практически все те поездки сотрудников ЦРУ контрразведкой контролировались. В качестве основной нами тогда прорабатывалась версия подготовки ЦРУ к операциям по связи со своими агентами в этом регионе Подмосковья, однако достоверно установить цель тех поездок нам не удалось.

В результате предварительной оценки ситуации в интересующем американские специальные службы районе в придорожном лесу разведчики ЦРУ конспиративно (после отрыва от слежки и уже вне нашего контроля) исследовали наиболее удобный для проникновения под землю колодец. В этом колодце американцы с помощью специального прибора определили интересующий их кабель и место подключения к нему для прослушивания телефонных и факсимильных сообщений.

По сведениям, полученным от ЦРУ, первым, кто спустился в 1979 году в бункер, был заместитель резидента ЦРУ в Москве Джеймс Олсон, работавший под прикрытием должности второго секретаря экономического отдела посольства США. Он исследовал и все сфотографировал в бункере. Потом в США на полигоне ЦРУ был построен идентичный макет бункера для тренировки сотрудников по внедрению автоматического устройства технической разведки (АУТР) и обеспечению последующего доступа к телефонным линиям. В итоге разведчикам московской резидентуры ЦРУ после длительной подготовки удалось внедрить АУТР в колодец в лесу около Калужского шоссе.

Начиная с 1981 года (по данным американцев) в течение нескольких лет они успешно эксплуатировали эту электронную аппаратуру вплоть до обнаружения АУТР контрразведкой. Путем анализа имеющихся в нашем распоряжении оперативных материалов мы восстановили последовательность тех операций ЦРУ по обслуживанию АУТР. После длительных проверок на автомобиле и фиксировавшихся нами отрывов от слежки американцы чаще всего оставляли машину у Битцевского лесопарка и продолжали проверку с использованием городского транспорта. Разведчики следовали пешком через парк, затем через микрорайон Ясенево, а далее через МКАД, лес и поле к Калужскому шоссе.

Операции проходили раз в полгода. Разведчики меняли блок питания, изымали записанные кассеты. Мы установили, что это делали сотрудники посольской резидентуры ЦРУ (вместе со своими женами) Дэнис Макмэхен, Луис Томас и Джин Койл, которых Лэнгли перед отправкой в СССР, помимо решения иных задач, специально готовило для операций по обслуживанию АУТР. Обязательными составляющими элементами операций, длившихся по несколько часов, были бесконтрольное пребывание разведчиков в городе, переодевание, чтобы не отличаться от рядовых москвичей, и смена обуви при выходе из автомашины, чтобы собаки не смогли взять след.

Например, в день операции по обслуживанию АУТР сотрудник ЦРУ Луис Томас, проживавший в здании посольства США, приезжал в дом 7/4 на Кутузовском проспекте как бы в гости к другому сотруднику ЦРУ Рейнольдсу. Через некоторое время, переодевшись в женскую одежду, Луис Томас вместе с женой Рейнольдса (также сотрудницей ЦРУ) Деборой на ее автомашине выезжал в город и с применением различных ухищрений следовал в район Битцевского лесопарка. Там Томас, избавившись от женской одежды, покидал автомобиль уже в своем привычном облике. И далее через лес и затем через микрорайон Ясенево американцы уже пешком шли к Калужскому шоссе для работы с АУТР. В другой раз после отрыва от слежки и оставления автомобиля на Балаклавском проспекте аналогичным маршрутом через Битцевский лесопарк с тяжелым рюкзаком за плечами проследовал к Калужскому шоссе и Дэнис Макмэхен.

Конспиративный доступ к АУТР и к телефонному кабелю осуществлялся сотрудниками ЦРУ, замаскированными под работяг. Они открывали железную крышку люка и проникали в телефонный колодец. Последним из сотрудников ЦРУ, кто в 1985 году провел операцию по замене АУТР, был Джин Койл. (Интервью с ним об участии в этой операции см. ниже.)


Сотрудник ЦРУ Пол Стомбаух, задержанный КГБ при выходе на встречу с американским агентом Толкачёвым


Стомбаух в здании КГБ. Слева — генерал Рэм Красильников, справа — генерал Аркадий Веселовский, на столе — «посылка» ЦРУ для Толкачёва

После объявления Стомбауха персоной нон грата он и его семья покидают СССР

Сотрудница ЦРУ Марта Петерсон

Задержание сотрудницы ЦРУ Марты Петерсон на Краснолужском мосту сразу после закладки тайника для агента ЦРУ Огородника

Марта Петерсон в здании КГБ СССР во время официального разбирательства. Рядом с ней вызванный через МИД СССР руководитель консульского отдела посольства США Гросс. На столе пред ней — тайниковый контейнер для Огородника

Марта Петерсон в свободное от шпионажа время

Марта на вечеринке в посольстве США в Москве

Марта Петерсон уже после окончания службы в ЦРУ

Задержание сотрудника ЦРУ Майкла Селлерса во время его личной встречи с американским агентом Воронцовым


Селлерс в здании КГБ во время процедуры официального разбирательства

Средства «легкой» маскировки Селлерса

Инструкции ЦРУ, денежные средства и иные уликовые материалы, предназначенные для агента Воронцова, изъятые у Селлерса

Селлерс в свободное от разведывательной деятельности время — прекрасный гитарист и автор-исполнитель собственных песен

Фото из домашнего архива Майкла Селлерса

Задержание сотрудника ЦРУ Эрика Сайтса во время выхода на личную встречу с агентом ЦРУ «Истбаундом»

Заместитель Председателя КГБ СССР, начальник Второго главного управления, руководитель контрразведки Иван Алексеевич Маркелов (в центре), начальник Седьмого управления, руководитель всех служб наружного наблюдения Евгений Михайлович Расщепов (справа) и автор, Валентин Клименко, осматривают уликовые материалы, изъятые у задержанного сотрудника ЦРУ Эрика Сайтса

Предметы и денежные средства, предназначенные для американского агента «Истбаунда»

Письменный прибор — тайник для хранения «Истбаундом» фотокамеры и иных шпионских принадлежностей

Электробритва «Харьков» — изготовленный в ЦРУ тайник для хранения агентом фотокамер Т-50

Таблетки для проявления тайнописи

Операция ЦРУ «Абсорб». Внешний и внутренний вид железнодорожного контейнера, «запущенного» американцами по маршруту Находка-Ленинград-Гамбург.

Операция ЦРУ CKTAW. Схема установки спецтехники в колодце на Калужском шоссе в Подмосковье.

Специзделие, использовавшееся ЦРУ в операции CKTAW

Часть советского кабеля и открытая сенсорная муфта ЦРУ


Главным элементом АУТР была сенсорная индуктивная, то есть не требующая непосредственного подсоединения к проводу, муфта, состоящая из двух закреплявшихся между собой половинок, надевавшаяся на экранированный телефонный кабель для контроля сигналов и записей их на магнитофон. Эта муфта соединялась с электронным блоком, помещенным в металлический ящик, с катушечным магнитофоном, приемопередатчиком и блоком питания. Ящик с этим электронным блоком закопали в землю в полутора метрах от бункера на глубину примерно в полметра. На корпусе ящика яркой красной краской было написано: «Опасно! Высокое напряжение!», и его присыпали ядохимикатом для отпугивания грызунов.

К блоку была подсоединена антенна для контроля американцами с расстояния до двух километров сигналов состояния всех приборов (необходимость замены кассет, элементов питания, признаки вмешательства в работу посторонних лиц). Питания для эффективной работы АУТР и емкости магнитофонных кассет, по нашей оценке, хватало на пять-шесть месяцев, после чего резидентуре ЦРУ приходилось проводить очередную операцию по замене элементов питания и магнитофонных кассет.

После обнаружения летом 1985 года этого АУТР контрразведкой была организована и в течение нескольких месяцев проводилась круглосуточная операция-засада силами Седьмого управления КГБ СССР с участием оперативных сотрудников первого отделения Первого отдела Второго главного управления.

По прошествии значительного времени стало очевидно, что американцы расшифровали наше мероприятие. В аппаратуре имелся датчик ее несанкционированного открытия, он передавал сигнал на значительное расстояние (разведчику ЦРУ, проезжавшему в автомобиле по МКАДу на пересечении с Профсоюзной улицей). Мы свернули мероприятие. Наш расчет на очередной захват с поличным в Москве сотрудника ЦРУ при работе со спецтехникой не оправдался.


ЦРУ об операции СК TAW

Операция СК TAW имела своей целью контроль подземных коммуникаций, которые соединяли Министерство обороны СССР с научно-исследовательским институтом ядерных вооружений «Красная Пахра», расположенным в закрытом городке Троицке недалеко от Москвы. Сведения, передаваемые по телефону, телефаксу и телетайпу между этими двумя организациями, записывались во время их прохождения через подземный кабель.

Предыстория операции такова. В середине 1970-х годов сотрудники ЦРУ, контролировавшие с позиции посольства США каналы радиосвязи в Москве, обнаружили микроволновые сигналы неясного происхождения, но в конце концов выяснилось, что эти сигналы передавались по линии связи Министерства обороны СССР в закрытую лабораторию в Троицке. Эти радиосигналы неожиданно появлялись во время сильного дождя, а затем исчезали, когда дождь прекращался. Инженеры ЦРУ пришли к выводу, что периодичность сигналов была вызвана атмосферной аномалией, связанной с уникальной архитектурной особенностью Москвы. Оказалось, что сигналы по-особенному отражались от цинковых крыш московских зданий. Комбинация дождя, стучавшего по цинковым крышам, превращала узконаправленную радиорелейную линию в обычную радиосвязь, доступную для перехвата. Точная настройка на выявленные частоты помогла радиоразведке США прослушивать особо охраняемые тайны, касающиеся вооружений в СССР.

Но в СССР узнали, что их радиорелейные линии стали уязвимыми для перехвата спутниковыми и наземными станциями разведки. Радиосигналы уменьшились и в конце концов полностью исчезли.

Аналитики ЦРУ были уверены, что был создан другой, более безопасный канал связи, но никто не знал, где он располагается. В конце концов анализ фотографий нового спутника-шпиона КН-11 показал, что советские военные проложили кабели в траншее вдоль Калужского шоссе между Москвой и Троицком. Визуальная разведка выявила несколько люков вдоль предполагаемой линии кабеля, предназначавшихся для ремонта и проверок системы безопасности. Определение наилучшей точки доступа было возложено на оперативников ЦРУ, которые изучили более дюжины люков в зеленой полосе вдоль Калужского шоссе. На заключительной стадии обследования люков работали только опытные разведчики ЦРУ, специально подготовленные для этого мероприятия. Каждая поездка к люкам проводилась согласно детальному плану, требовала точного расчета времени на мероприятия, чтобы быть вне подозрений.

Американец, который передвигается по Москве один и вне своих обычных маршрутов, обязательно попадет в поле зрения КГБ, который затем легко определит место, заинтересовавшее ЦРУ. В связи с этим старшие офицеры ЦРУ, отвечавшие за мероприятие CKTAW, потребовали от всех его участников разработать новые маршруты передвижения по Москве. В результате на то, чтобы завершить подготовительную часть операции, потребовалось целых два года.

В итоге был выбран люк для входа, который был в плохом с оперативной точки зрения месте, однако все предыдущие люки были еще хуже. Несколько месяцев офицеры ЦРУ тайно исследовали люк, фотографировали его и ненадолго забирались в него. Это позволило оценить трудности, связанные со вскрытием люка, измерить подземный бункер под ним и глубину воды, которой был залит пол, а также убедиться в том, что кабели коммуникаций находятся в пределах доступности, и выявить кабель, по которому передавалась информация.

Проектирование и создание оборудования и датчиков съема информации потребовали координации инженеров и конструкторов различных специальностей. Ключевым компонентом новой системы перехвата была сенсорная муфта, которая должна была охватить экранированный кабель для контроля сигналов и записи их на магнитофон. Перехваченные сигналы должны были переписываться и отсылаться в Лэнгли, где с помощью современного дешифровального оборудования планировалось проводить их анализ и расшифровку.

Пока шла разработка и изготовление специальной системы перехвата, сотрудники московской резидентуры ЦРУ периодически посещали люк и бункер под ним для подготовки к установке сенсорной муфты и магнитофона. Одновременно несколько офицеров ЦРУ прошли обучение в полноразмерной копии подземного бункера, созданного на «Ферме» — секретном учебном объекте ЦРУ в США.

Важнейшей фазой операции была оценка кабелей, чтобы определить канал наиболее ценной информации, и эту работу должен был сделать оперативно-технический офицер ЦРУ, назовем его Дэнис. Проникнуть в люк Дэнис должен был, добравшись до него пешком, на автомобиле и на городском транспорте. Были собраны и тщательно изучены графики работы и маршруты московского метро, троллейбусов и электричек. Было точно измерено расстояние до расположения бункера и рассчитано время, которое понадобится Дэнису, чтобы добраться в район расположения люка в течение различных периодов дня. Чтобы не вызывать подозрений во время нахождения в районе бункера, Дэнис должен был маскироваться под обычного жителя Москвы. Однако покупка американцами соответствующей одежды могла привлечь внимание КГБ, а приобретение поношенных вещей еще более насторожило бы наружное наблюдение. В связи с этим восточноевропейская одежда была куплена на блошином рынке и в недорогих магазинах Вены, Восточной Германии и Варшавы и отправлена в Лэнгли. Там она была тщательно осмотрена, переписана и упакована перед отправкой в Москву, где хранилась в безопасном месте, исключающем возможные попытки КГБ установить на ней метки или отследить ее перемещение.

Дэнис прибыл в Москву летом 1979 года после завершения шестимесячного ускоренного курса изучения русского языка. В рамках своего прикрытия он сразу начал интересоваться культурной жизнью Москвы, никогда не упуская возможности посмотреть город, и проводил все свое свободное время со своей семьей вне дома. В его ежедневном графике были посещения достопримечательностей и пешие прогулки. Он практически не использовал русский язык, поскольку русскоговорящие американцы сразу попадали под пристальное внимание КГБ. Днем он часто играл в брум-бол, а вечерами в дартс с одной целью — создать образ спокойного, предсказуемого человека, который не может доставить властям никаких проблем. Все элементы, составляющие его жизнь, были тщательно разработанным планом действий, к реализации которого он приступил сразу же после того, как вышел из самолета в аэропорту Шереметьево.

Через несколько недель Дэнис понял, что КГБ взял его на заметку, но не в большей степени, чем любого американца. Это означало, что он периодически будет находиться под наружным наблюдением. Дэнис и его жена проводили много времени в парках вместе со своими детьми, четырех и семи лет. Дэнис носил рюкзак, с которым почти не расставался. В рюкзаке были еда, напитки, игрушки и одеяла — все, что нужно для пикника. Это увлечение объясняло частые выезды Дэниса в ближнее Подмосковье, а также позволяло ему знакомиться с дорогами, географией и способами передвижения до контрольных точек его проверочных маршрутов, разрабатывать запасные схемы ухода с проверочного маршрута и определять места для наблюдения и оценки.

Весенним утром 1981 года после пяти лет подготовки и оперативного планирования наступила завершающая стадия одного из наиболее продуманных и дорогостоящих пикников в мировой истории. Дэнис на микроавтобусе вместе с семьей начал путешествие длиной в 35 километров, которое, казалось бы, ничем не отличалось от его обычных выездов на природу. Но на этот раз каждая улица, каждый поворот и каждая остановка были предназначены для обнаружения и подтверждения наличия наружного наблюдения.

В ушах у Дэниса и его жены были маленькие наушники приемников радиоперехвата. Приемники были спрятаны в специальные чехлы под мышками и настроены на главную частоту радиосвязи наружного наблюдения 103,25 МГц. Дэнис также использовал второй, сканирующий радиоприемник на шесть каналов, который мог уловить в «ближней зоне» радиопереговоры и милиции, и Седьмого управления КГБ.

По дороге к парку супруги не могли обсуждать планы и наличие слежки. Дэнис вспоминал: «Мы мало говорили, двигаясь по проверочным маршрутам, особенно когда наши дети были с нами, потому что никогда не знаешь, что твои дети могут повторить за тобой или кого из родителей они начнут копировать».

Дэнис совершил несколько автомобильных маневров, специально разработанных для обнаружения слежки. Он не разворачивался через двойную сплошную, не делал опасных, неожиданных поворотов, чтобы уйти от преследования. Его манера вести машину должна было строго соответствовать статусу главы семейства, который везет семью на пикник.

Один раз Дэнис все-таки резко остановился на дороге, выхватив ребенка с заднего сиденья, и помчался в кусты «по нужде». Затем он «по ошибке» пропустил нужный поворот, развернулся и поехал назад, чтобы свернуть на другую дорогу. Он как бы заблудился. Если бы за ним было наблюдение, то, выполняя эти простые маневры, он обязательно обнаружил бы слежку.

Проверочный маршрут продолжался более часа, и за это время Дэнис, используя разнообразные остановки и повороты, убедился, что за ним наблюдение не ведется. ЦРУ хорошо изучило особенности работы Седьмого управления КГБ. Было известно, что для слежки использовались советские автомашины «Волга» и «Жигули», в основном белого цвета. Поскольку только в КГБ имелись автоматические мойки, их автомобили чаще всего были чистыми по сравнению с другими транспортными средствами на московских улицах. Кроме того, на машинах КГБ всегда были дворники на ветровом стекле, столь редкие для москвичей, у которых в то время их часто крали, если автомашины были припаркованы и оставлены без присмотра.

Уверенный в отсутствии слежки, Дэнис повернул на стоянку около большого парка, уже давно выбранного для пикника (Бит-невский лесопарк. — Прим. авт.). Семейство углубилось в парк на пару сотен метров, где на краю рощи его жена расстелила одеяла. Они внимательно осмотрелись и слушали эфир для выявления наблюдения. Потом Дэнис заглянул в прилегающий к месту пикника лес. Все его перемещения были спланированы так, чтобы вынудить любых наблюдателей выдать свое присутствие.

Следующие полчаса семья завтракала и наблюдала за окружением. Затем Дэнис надел рюкзак, кивнул жене и углубился в лес. Этот жест означал, что если он не вернется к определенному сроку, то она должна усадить детей в автомобиль и отправиться домой. А дома, используя заранее условленный сигнал, жена Дэниса должна была известить резидента о том, что Дэнис не вернулся к намеченному сроку и, вероятно, у него неприятности. Резидент немедленно принял бы меры, чтобы минимизировать последствия для других оперативных мероприятий и подготовить американского посла к неизбежному дипломатическому протесту со стороны советских властей по поводу «очередного американского шпиона, который пытался разрушить мирные отношения между Америкой и Советским Союзом».

Покинув свое семейство, Дэнис продолжил выявлять слежку, и ему была необходима уверенность в том, что вокруг все «чисто». Дэнис шел по парку, а вокруг было слишком много людей, среди которых могли быть сотрудники наружного наблюдения. Он хорошо знал об особом неврозе оперативников, когда им повсюду «начинают видеться призраки» и существует постоянная неуверенность в том, угрожает ли опасность в тот или иной момент времени или нет. Ведь отсутствие признаков наличия наружного наблюдения и отсутствие переговоров в эфире могут означать, что КГБ уже знает о конечной цели маршрута оперативника, и там его ждет засада.

Несмотря на все планы и подготовку, окончательное решение идти или нет на операцию всегда принимает оперработник ЦРУ, и идти ли к люку, должен был решить только сам Дэнис. Он сказал себе: «Пора», и, войдя в глухую часть леса, быстро снял плащ, достал из рюкзака «московскую» одежду и переоделся. В этой одежде он вполне походил на обычного советского гражданина — потертая серо-коричневая фетровая шляпа с широкими полями, недорогие советские ботинки, пальто до колен и грубоватые, простого покроя брюки. На плече у него небрежно висел рюкзак, в котором находилась новейшая аппаратура весом более 30 килограммов и стоимостью около 20 миллионов долларов — специальное измерительное и записывающее оборудование для перехвата и записи сигналов с кабелей. Если бы КГБ все это обнаружил, то раскрыта была бы не только сама эта операция, но и другие мероприятия, которые проводились в разных частях света.

Пробравшись через березовую рощу к границе парка, Дэнис выбрал окольный маршрут к остановке общественного транспорта, влившись в общий поток людей. Пересаживаясь из одного автобуса в другой, Дэнис практически затерялся среди москвичей. На общественном транспорте Дэнис ехал далеко в сторону от конечной точки своего маршрута, выходя последним из вагонов и контролируя, кто собирается выскочить за ним, и продолжая использовать сканирующий приемник фиксации каналов наружного наблюдения.

Дэнис следовал по своему проверочному маршруту согласно графику. Выйдя на своей остановке, он прошел пешком еще три километра. Ранее он никогда не подбирался так близко к люку, хотя карты, фотографии и спутниковые снимки, которые он изучал в течение многих месяцев, помогали ему теперь ориентироваться — Лесная полоса, тянущаяся вдоль Калужского шоссе, позволила Дэну укрыться от любопытных глаз, когда он достал из рюкзака специально изготовленную фомку для вскрытия люка.

Забравшись внутрь, Дэнис задвинул и поставил люк на место и спустился по лестнице вниз в сырой бункер. Он оказался в темноте по колено в холодной воде. На одной стене бункера была плита с отверстиями, из которых выходили кабели. Задачей Дэниса было получить и записать образцы сигналов информации с каждого кабеля — именно Дэнис должен был идентифицировать нужный ЦРУ кабель.

Это была очень утомительная работа — Дэнису было необходимо установить 12 муфт на различные кабели и записать сигналы и задокументировать их расположение. По окончании работы он собрал инструменты и оборудование, упаковал их в рюкзак, поднялся наверх и отодвинул головой крышку люка. Когда Дэнис появился из-под земли, вокруг никого не было. Он быстро задвинул тяжелую крышку на место и углубился в лес.

Маршрут Дэниса к месту пикника был более прямым и коротким. Он благополучно возвратился к семье через пять часов после ухода. Не тратя попусту время, они собрали детей, все снаряжение для пикника и загрузились в свой автомобиль. По дороге домой они не имели права расслабляться, так как везли с собой пленки с бесценными записями и оборудование.

Дэниса в резидентуре никто не встречал и не поздравлял с благополучным исходом операции. Но поскольку резидент не получил никаких сигналов опасности от жены Дэниса, он сам пошел в резидентуру, открыл дверь, включил свет и увидел лист, вырванный из посольской записной книжки, приклеенный к стене. На листе была небрежно написанная карандашом цифра 1. Такой условный сигнал от Дэниса говорил об успешном завершении опаснейшего этапа одного из самых важных оперативно-технических мероприятий ЦРУ в СССР.

В Лэнгли проанализировали полученные Дэнисом записи и определили требуемый кабель, после чего через некоторое время была проведена операция уже по боевому внедрению специально изготовленного технического изделия. В течение нескольких лет СК ТАW успешно регистрировал канал связи между «Красной Пахрой» и Министерством обороны СССР. Только весной 1985 года что-то пошло не так, как надо.

Оперативный офицер, посланный для изъятия устройства регистрации записанной пленки, вынужден был прервать свои действия, когда в ответ на дистанционный радиозапрос, посланный им в бункер, был получен ответный сигнал о посещении бункера посторонними. Записанную пленку удалось получить во время следующего посещения бункера, предпринятого через несколько недель. Оценка записи показала, что система контроля перестала функционировать, и все оперативные действия были прекращены.

Что же произошло на самом деле? В течение многих лет американская система контроля секретных советских коммуникаций, работавшая без сбоев, внезапно перестала функционировать без признаков ее обнаружения. Рассматривались различные версии, но вскоре контрразведка ЦРУ получила информацию о причинах прекращения работы устройства.

1 августа 1985 года полковник Виталий Юрченко, заместитель начальника американского отдела ПТУ КГБ СССР, позвонил в посольство США в Риме и попросил политического убежища. Он сообщил американцам о сотруднике ЦРУ по имени Роберт, который в 1984 году в Вене продал КГБ некую секретную информацию, а перед этим прошел подготовку для работы в резидентуре ЦРУ в Москве. Буквально через два дня после получения информации от Юрченко Служба безопасности ЦРУ сообщила ФБР, что под именем Роберт, вероятно, скрывается бывший офицер ЦРУ Эдвард Ли Ховард.

Ховард поступил на службу в ЦРУ в 1981 году, а в 1982 году был отобран для работы в качестве оперативного сотрудника резидентуры ЦРУ в Москве. В процессе подготовки к назначению в Москву он и его жена Мэри прошли интенсивный шестинедельный курс обучения действиям против контрразведки КГБ на территории СССР. Перед отъездом в Москву была проведена проверка Ховарда на детекторе лжи, в ходе которой он признался в употреблении наркотиков и пристрастии к алкоголю, а также мелком воровстве во время обучения. После этого ЦРУ уволило Ховарда в 1983 году.

Обозленный Ховард переехал в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, где получил работу в госструктуре штата. Но его проблемы с долгами и алкоголем продолжались. Ховард совершил несколько странных телефонных звонков, включая один совершенно безумный — в американское посольство в Москве, после чего в сентябре 1983 года его бывший начальник и специалист-психолог были посланы к нему домой для беседы.

В октябре 1983 года он попал в поле зрения ФБР, когда бродил около советского консульства в Вашингтоне. Полагая, что Ховард и есть Роберт, о котором сообщил Юрченко, ФБР в августе 1985 года установило круглосуточную слежку за ним, а с сентября стало прослушивать его телефонные переговоры. Но Ховард, будучи профессионалом, обнаружил слежку.

19 сентября 1985 года ФБР вызвало Ховарда на допрос для идентификации его как советского агента, но Ховард ни в чем не признался и отказался от испытания на детекторе лжи. Он заявил, что на следующей неделе он наймет адвоката и после этого прибудет на очередную встречу. Но делать этого он не собирался. Во время обучения он приобрел навыки ухода от слежки с помощью «Чертика из табакерки» и изготовил кустарным способом свой вариант из головы куклы, украшенной париком, шапочки для душа, пиджака и вешалки.

Ховард с женой поехали пообедать в ресторан в субботу. При возвращении домой Ховард выпрыгнул из автомобиля в кусты, а его жена Мэри расположила манекен на переднем сиденье. ФБР явно разглядело двух человек в автомобиле, когда машина заезжала в гараж, и его отсутствие было обнаружено только спустя 25 часов, когда он был уже недосягаем для контрразведки.

Предательство Ховарда имело катастрофические последствия для мероприятий ЦРУ в Москве. Он показал КГБ, как ЦРУ противодействует в Москве советской контрразведке, методы работы ЦРУ, американскую спецтехнику, приемы агентурной работы в СССР и раскрыл Толкачёва и операцию СК TAW.

Так закончилась эта уникальная операция ЦРУ.

От автора

Операция ЦРУ СК TAW и взаимодействующих с ним служб со всей очевидностью продемонстрировала уникальные оперативные, технические и материально-финансовые возможности американского разведывательного сообщества. Прежде всего американцы подтвердили, что вели и продолжают вести разноплановую радиоэлектронную разведку, используя специально изготовленную для посольства США в Москве аппаратуру по перехвату радиорелейных и иных видов связи и различных иных видов излучений в эфире. Эта аппаратура, смонтированная на последнем этаже и под крышей посольства США, обслуживается круглосуточно функционирующим постом Агентства национальной безопасности США, Антенное хозяйство на крыше прикрыто радиопрозрачными плоскостями, скрывающими от посторонних глаз их предназначение.

Далее мы можем констатировать упорство и целеустремленность американцев в достижении поставленной разведывательной цели, если сформулированы пути ее достижения, определены параметры необходимой аппаратуры, просчитана стоимость необходимого оборудования и всей операции в целом и разработана схема воплощения оперативного замысла с помощь разведчиков резидентуры в Москве.

Резидентурой была проделана кропотливая исследовательская работа. Нами многократно фиксировались поездки сотрудников резидентуры по Калужскому шоссе в сторону реки Пахра. Американцы, ранее не уделявшие особого внимания этому региону Подмосковья, в какой-то момент стали достаточно часто выезжать в том направлении. Их поездки внешне носили чисто развлекательный или познавательный характер. Они устраивали спортивные игры или пикники вблизи от Калужского шоссе, выгуливали в лесной полосе собак, просто отдыхали на природе.

Мы, в свою очередь, изучали их поездки с точки зрения закладок контейнеров в тайники, изъятия тайниковых сообщений от агентов, проведения личных встреч, подбора мест для подобных операций. Через какое-то время поездки по этому шоссе практически прекратились, и только через много лет нам стала ясна цель тех поездок — создание условий для проведения операции СК TAW.

О важности для Лэнгли этой операции свидетельствует и подход ЦРУ к ее проведению в Москве, индивидуальная подготовка конкретных сотрудников и их жен, тренировки в специально построенном Лэнгли дублирующем колодце. Ну и, конечно, надо отдать должное исполнителям операций по установке и эксплуатации спецтехники в колодце рядом с Калужским шоссе. Они проявляли артистизм при создании условий для отрыва от слежки и физическую выносливость, проходя многокилометровые пешие маршруты с заплечными рюкзаками с достаточно тяжелой коробкой с аппаратурой.

Что касается Эдварда Ли Ховарда, то действительно, исчезнув из США и объявившись в Москве, бывший сотрудник ЦРУ раскрыл сам факт проведения ЦРУ операции по проникновению к кабельной линии связи, идущей вдоль Калужского шоссе.

КГБ в сжатые сроки были организованы поисковые мероприятия, в результате которых в одном из колодцев и рядом с ним и была обнаружена разведывательная аппаратура.

А что касается информации о том, каким образом американцы обнаружили этот кабель, то они сами доводят до окружающих несколько версий. Первая из них изложена выше — это радиоперехват с территории посольства США, затем техническая доразведка эфира и фотографии со спутника прокладки кабелей и рытья колодцев. По второй версии — ЦРУ удалось якобы подкупить одного из строителей, и тот передал разведчикам схему тоннелей. По третьей — информацию о защищенных кабелях, соединявших штаб Министерства обороны с секретным объектом в Троицке, сдал ЦРУ в 1980 году тайно вывезенный американцами из СССР вместе с семьей сотрудник технического подразделения КГБ майор Шеймов.

Глава четырнадцатая Интервью с сотрудником ЦРУ Джином Койлом

США, 2017 год

(Говорит по-русски.) Как я попал в Москву? Ну я был разведчиком ЦРУ. Я работал там в качестве дипломата. Наиболее успешными операциями были те, которые никогда не были обнаружены.


Об операции CKTAW

Моя жена и я получили задание: выйти в одну субботу и заменить записывающее устройство, которое находилось под землей многие месяцы, и установить там новое. Звучит достаточно просто, но подготовка к этому велась много месяцев.

В резидентуре нами осуществлялась работа по разработке поведенческой модели для субботних дней: выход из нашей квартиры, дорога к месту моей работы, игра в баскетбол и помывка нашей машины. Сотрудники КГБ привыкли ко всему, что мы делали каждое субботнее утро. И каждую субботу я выходил вот с этой большой сумкой со спортивной одеждой и баскетбольным мячом. И поэтому в какой-то момент они перестали следить за нами по субботам, поскольку они знали, куда я направлялся. Но в одну из суббот мы направились в другое место. После того как мы проверили, нет ли за нами наблюдения, припарковали машину, сели на автобус и прошли пешком, мы очутились в лесу на юге от города и осуществили замену.

Конечно, едва мы сели рядом с входом в коммуникационный тоннель, как появилась молодая пара русских, державшихся за руки и направлявшихся в нашу сторону. В хорошую погоду многие русские любили прогуляться и уединиться в лесах. Поэтому моя жена и я были вынуждены сидеть там и целоваться две или три минуты. Вот такие поступки я совершал ради своей страны. Но мы произвели замену и вернулись назад в посольство. Я, конечно, еще должен был заняться своими обычными делами: помыть машину и немного поиграть в баскетбол.

Конечно, адреналин зашкаливал, бил через край. Я не очень высокого роста, но я был очень спортивный, я мог еле-еле коснуться баскетбольного кольца. Но в ту субботу я мог подпрыгнуть так, чтобы моя рука была выше кольца.

Я полагаю, что они знали точно, какие линии прослушивали. Насколько точно они знали это, меня не касалось. Я был обучен осуществить свою часть операции. До этого мы провели многие месяцы в Америке, изучая, как нужно это делать. Там был построен макет. Смешная сторона этого периода заключалась в том, что ты находишься в смотровом колодце, в котором всегда есть маленькие трубки, соединенные холодной сваркой. Нам сказали, что змеи иногда любят в них заползать. Мой коллега и я тренировались под землей, он говорит: «О, там змея!» Я подумал, что он шутит. Я посмотрел вовнутрь, и там была двигающаяся туда-сюда голова небольшой змеи. Я начал разворачиваться, чтобы сказать Биллу: «Да, там действительно змея». Но он уже выбрался с трехметровой глубины, даже не воспользовавшись лестницей. Нам рассказали, что есть две новости, касающиеся змей в Москве: хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что так далеко на севере не очень много змей, а плохая — все они ядовитые. К счастью, во время нашего пребывания змеи нам не встретились.

Мы вышли из нашей квартиры и сели в машину с радиостанцией. Рядом с каждым многоквартирным зданием, в котором жили дипломаты, дежурил милиционер, который отмечал, когда мы уезжали, когда приезжали и т. п. Мы всегда были дружелюбны с ним. Мы уходили и… махали друг другу рукой.

Однажды мы катались по городу в течение нескольких часов и поняли, что, по всей видимости, за нами нет наблюдения. Мы вышли из машины. Потом я надел довольно простую маскировку. Вот это та самая сумка, в которой у меня была коробка, моя очень шикарная советская кепка, пиджак местного пошива и очки для того, чтобы сделать меня похожим на русского. Это была вся маскировка, которой я воспользовался.

Последнее хорошее воспоминание: нам нужно было добраться пешком до того места, куда мы должны были прийти. Мы были очень удивлены, когда пришли туда, поскольку до этого я никогда не замечал, насколько близко это место было к большому шоссе. Мы были в кустах всего в 20–30 футах от сотен двигавшихся машин. Это вселяло чувство открытости и незащищенности. Для того чтобы отправиться туда, нужно было сначала получить ответ на вопрос: «Преследует ли тебя кто-либо сегодня?»


О КГБ

КГБ обладал значительными ресурсами. Если они хотели, они могли использовать десятки машин и 30–40 человек. Но даже для КГБ было слишком много американских, французских, немецких, британских дипломатов. Было огромное количество людей, за которыми нужно было следить. Поэтому я не думаю, что они могли следить за каждым ежедневно. То есть хитрость сотрудника ЦРУ заключалась в том, чтобы определить, есть ли за тобой слежка сегодня или нет.

Действительно, адреналин зашкаливает, когда ты что-то делаешь в каком-то месте и знаешь, что это крайне важная операция, для подготовки и разработки которой были потрачены многие миллионы долларов. Поэтому ты очень бдителен и следишь за тем, что происходит вокруг тебя. Я не думаю, что было какое-то чувство страха. Но чтобы быть успешным оперативным сотрудником, работающим в таком месте, как Москва, у тебя должна быть некая степень самоуверенности, которая граничит с настоящей самовлюбленностью.

Я на самом деле испытывал уважение к сотрудникам Второго главного управления КГБ, которое было очень профессиональным и обладало солидными ресурсами. Я думал, что это было Второе главное управление КГБ. Я не знаю, кто был руководителем отдела. Я не помню. Но группа… Там был 7-й отдел, который и осуществлял наблюдение и т. п.

Знаете, я уважал их за их высокий профессионализм, большое количество средств, но мое отношение было следующее: «Вы хороши, а я лучше. Вы не поймаете меня за чем-либо даже в моей клевой кепке и очках».

Хотя во время моей первой операции в Москве у меня был с собой батончик «Сникерс». Она прошла удачно. Поэтому в качестве своеобразного талисмана на все свои будущие операции я стал брать шоколадный батончик «Сникерс». И он приносил удачу. Но я также думал, что если когда-нибудь меня поймает КГБ, то они выложат все содержимое моих карманов передо мной на стол. И там был бы батончик «Сникерс». Потом я мог бы вернуться в Америку и начать сниматься в рекламе корпорации «Марс», держать в руке «Сникерс» и говорить: «Когда я бежал от КГБ, мне нужно было что-то съесть для поднятия тонуса, и я взял “Сникерс”».

К сожалению, меня так и не поймали, поэтому мой отличный план на пенсию так и не был реализован.


О работе по прикрытию

У меня была очень престижная должность на моей работе. Я покупал книги для американского правительства, для всех органов, которые нуждались в какой-либо книге, изданной в Советском Союзе, Мой коллега и я ходили по всем книжным магазинам Москвы, а также различных республик. Поэтому у меня была возможность довольно много посмотреть в Советском Союзе.

В течение примерно шести месяцев, которые я там провел, за мной действительно усиленно наблюдали, но спустя эти полгода слежка стала ослабевать. Я думаю, что они наблюдали за тем, как я каждый день выходил и покупал книги и снова покупал книги. И я не делал ничего такого, чтобы можно было заподозрить, что я — шпион. То есть я думаю, что они посчитали меня не слишком подозрительным и следили за мной только время от времени.

Для меня настоящей хитростью было пойти или поехать куда-то и наблюдать за людьми, которые ведут себя необычно в магазине или ведут машину странным образом. Нужен настоящий талант, чтобы быть хорошим сотрудником ЦРУ в Москве. Можешь ли ты обнаружить небольшое отличие в обычном человеке на улице? После того как ты побыл там какое-то время, ты мог заметить что-то такое в человеке, который, возможно, следит за тобой. Он может быть в магазине и щупать одежду, но при этом следить за мной.


О модели поведения

Я вырос в штате Индиана, где баскетбол очень популярен. Это почти религия здесь. И примерно с четырех лет я играл в баскетбол. Я не был очень высоким, но я играл довольно хорошо. И когда я приехал в Москву, я тоже там играл. По воскресеньям у некоторых из нас была возможность пойти в МГУ и пользоваться спортивным залом в течение нескольких часов. Было весело играть в баскетбол с русскими.

Как-то раз сенатор Билл Брэдли приехал с визитом в Москву, он хотел встретиться с местными русскими. Поэтому было запланировано, что он приедет с нами и поиграет в баскетбол. В то время ему было точно за пятьдесят. Он сказал, что он не может играть в полную силу. Он не хотел себя травмировать. И мы крупно проиграли наш первый мини-матч. После этого Брэдли забыл, что он игрок на пенсии. Он ненавидел проигрывать. Поэтому мы стали играть намного лучше. В конце Брэдли передал пас мне, а я — ему обратно для двухочкового броска. В итоге мы одержали победу в этой игре. В течение следующих нескольких недель после этого я был полон энтузиазма.

Но у нас было заведено, что по субботам мы с женой уходим из квартиры, едем на машине, моем ее, бросаем мяч в корзину. Фокусники давно знают, как отвлечь внимание публики. А ученые-невропатологи рассказали о том, почему это работает: человеческая психика может сфокусироваться на одной вещи в определенное время, а мы — предсказуемые люди. Мы смотрим на свидетельства и свершившиеся факты, и мы предугадываем, что делает человек.

Наконец, мы дошли до того момента, когда милиционер, который стоял у нашего многоэтажного дома, увидел меня со спортивной сумкой, и мы сели в машину в субботу утром. Его предположение было: «О, он просто направляется на свою работу поиграть в баскетбол». То есть до того, как осуществлять работу, сначала необходимо в течение многих месяцев создавать модель поведения.

В то время моя жена официально еще не работала в ЦРУ. Впоследствии она также стала сотрудником и проработала в ЦРУ почти 24 года. Но она прошла весь курс подготовки со мной, чтобы выучить русский язык и научиться, как определять, ведется ли наблюдение.

Было достаточно забавно, когда однажды у нас была лекция, в которой говорилось о том, что в нашей квартире в Москве, возможно, будут установлены микрофоны и даже видеокамеры. Мы вышли с лекции, и моя жена сказала: «Хорошо, я бы смирилась, если бы сотрудники КГБ видели меня голой, но я сажусь на диету прямо сейчас. Они не увидят меня голой с избыточным весом».


О правилах Гербера

Гербер… Я помню, что у него было одно правило, которое заключалось в том, что не существует такого понятия, как «случайное стечение обстоятельств». А второе — где бы ты ни был в Советском Союзе, тебе не следовало танцевать с местной русской девушкой, поскольку его правило гласило: «Танцы приводят к романтическим отношениям».

В работе с разными агентами применялись различные техники… Некоторые из них не хотели использовать тайники и чувствовали себя более комфортно, просто организуя встречи. Преимущество тайника, конечно, в том, что никто никогда не видит тебя и русского агента вместе. Всегда есть опасность, что, несмотря на всю осторожность, с которой ты прошел свой маршрут для выявления слежки, кто-то шел за тобой. Если случайно ты попадаешь на перекресток, на котором ты должен встретить агента, а там в нерабочее время оказывается человек из КГБ, то он говорит: «Это Джим Койл. С кем это он встречается?»

То есть всегда есть некоторый риск. Опасность в том, что если ты где-то сделал тайник, а за тобой была слежка, то сотрудники КГБ дадут тебе уйти своей дорогой, но затем выставят на этом месте охрану и арестуют любого, кто придет к этому тайнику. Насколько нам известно, я был всегда прав, когда говорил, что за мной нет слежки. А иногда я выходил сделать что-то вечером и вдруг видел наблюдение, тогда просто отменял все и пытался сделать это в другой день.


О предательстве Ховарда

Никто на американской стороне не знает точно, но косвенные доказательства говорят о том, что именно Эдвард Ховард, в конечном счете, выдал эту информацию. Я имею в виду, что Эд проходил обучение для осуществления этой операции лично. Но потом его уволили, затем он спятил, далее он связался с КГБ для того, чтобы продавать информацию.

Скорее всего он предоставлял информацию частями. Я не думаю, что он появился в Вене и в первый же день отдал все, что у него было. Но затем, конечно, когда он сбежал в Советский Союз, мы схватились за голову.

Мы получили интересную телеграмму, которую, очевидно, написали юристы ЦРУ, где сообщалось следующее: «Если Эд встретится вам на улице в Москве и скажет вам “А”, вы можете сказать “В”, а если он скажет “С”…» И мы читали страницу за страницей. Я посмотрел на своих коллег и сказал: «Если я увижу этого сукиного сына, я перееду его на своей машине. Потом я вернусь и перееду его еще раз, чтобы убедиться, что он действительно мертв. Затем я положу его тело в багажник и привезу обратно в американское посольство. Я объясню советнику, что Эд попросился приехать домой».


О смерти Ховарда

Да, я слышал об этом, я читал об этом в газетах, да… Я слышал из вторых уст, что на его даче были очень крутые ступеньки, а Эд точно любил выпить. И он был пьян и упал с лестницы. Когда я рассказываю эту историю моим студентам в университете, в котором я преподаю, они вроде как смеются. Один из них спросил меня: «А не были ли Вы в Москве, когда он свалился с лестницы?» Я ответил: «Нет, я был здесь, в Блумингтоне».


Об операции СК TAW и как долго она продолжалась

Позвольте мне ответить расплывчато: «В течение нескольких лет». В течение нескольких лет мы обменивались коробками. И, по всей видимости, это приносило полезную информацию, поскольку мы продолжали это делать.

Я знаю, что за последние годы вышло несколько книг, авторы которых заявили, что в последней коробке все пленки были чистыми. Нам этого никогда не говорили. А когда я прочитал одну из этих книг, я навел справки среди моих старых знакомых, которые со временем стали очень высокопоставленными должностными лицами в ЦРУ, и они сказали, что это для них также новость. Поэтому я не знаю.

Возможно, когда вы возьмете интервью у бывших сотрудников КГБ, один из них будет настолько добр, что расскажет о том, когда точно они нашли эту коробку. Мы знаем, что КГБ не распространялся об этом публично до 1988 года. Но я был последним человеком из ЦРУ, кто пошел на это место и совершил обмен.

Во сколько операция СК TAW обошлась американским налогоплательщикам? Я слышал разные числа. Бывший председатель КГБ Крючков, кстати, заявлял, что стоимость составляла около двухсот… Она составляла 220 миллионов долларов. Откуда он знал об этом, у меня информации нет. Я не думаю, что это были такие большие деньги, хотя мы тратили ужасно много на разработку технологии. Я знаю, что Крючков приехал, когда они наконец-то обнаружили колодец с нашей техникой. Он был просто потрясен и сказал, что у КГБ не было таких технологий в то время.

А Эдвард Ховард действительно проходил подготовку вместе с нами. Он был примерно в конце своего обучения в тот год, когда я начинал. То есть я не общался с ним ежедневно. Но однажды вечером мы зашли к нему домой. Это было всего за месяц или два до того, как он уехал в Москву. Его жена была в то время беременна. Там была еще одна пара. Это, несомненно, был внезапный удар, когда мы обнаружили, что он сбежал в Советский Союз.


О сотруднике ЦРУ Эймсе и капрале Лоунтри

Что касается Рика Эймса, то я работал с ним почти год на одной позиции. То есть мне казалось, что я знал его очень хорошо. Он был хорошим рассказчиком с отличным чувством юмора, всегда немного циничным по отношению ко всему. Но опять же, когда в понедельник утром я взял газету в Вашингтоне, округ Колумбия, и прочитал, что «агент ЦРУ Эймс арестован», я был ужасно удивлен. «Елки-палки» — сказали бы в некоторых странах. Ты просто не можешь поверить, что тот, кого ты, по твоему мнению, знал, сделал это. И, конечно, в случае с Риком Эймсом это было все ради денег. А в случае Эда Ховарда это была в некоторой степени месть за то, что он был уволен, но также и вопрос денег.

Капрал Клейтон Лоунтри был одним из охранявших посольство морских пехотинцев. Существовало правило запрета на близкие отношения с местным населением, которое означало, что морским пехотинцам не полагалось устраивать свидания с русскими девушками. Клейтон повстречал Виолетту, которая работала в посольстве. И он просто случайно встретил ее однажды, когда гулял в парке.

Клейтон не был красавцем, он не был и очень эрудированным парнем. Я думаю, что в то время ему было где-то около 23–24 лет. Я сомневаюсь, что у него до этого в течение нескольких лет были свидания. Поэтому, положа руку на сердце, для него гораздо большее значение имел не секс, который, без сомнения, у него был с Виолеттой, а тот факт, что здесь была женщина, которая обратила на него внимание. И потом, конечно, в конце концов он отправился на ее квартиру, а ее «дядя», который работал на КГБ, случайно оказался там.

Мы узнали об этом, я думаю, потому, что где-то спустя год его перераспределили и отправили в Вену. И он вышел в город отпраздновать Рождество. И я полагаю, что у него росло чувство вины из-за всего этого, и на вечеринке он подошел к местному руководителю ЦРУ и сказал: «Я думаю, что нам нужно поговорить». И, конечно, когда это произошло, то после этого был большой скандал.

Поскольку у нас постоянно возникали проблемы, мы заметили, что в период 1985–1986 годов ряд наших агентов был арестован. И мы решили: «Хорошо. Всегда есть небольшой процент, когда что-то просто случается (ЦРУ что-то неправильно провело или агент был легкомысленным при разговоре с кем-то или в обращении с деньгами). Но у нас произошло слишком много плохих эпизодов». И так началась Великая охота на крота, которую в конце, конечно, объяснили предательством Эдварда Ховарда. Некоторые из нас объяснили эти эпизоды тем, что стал известен случай с Клейтоном Лоунтри. В конце концов, ты узнаешь о Рике Эймсе, узнаешь о Роберте Хансене из ФБР. Это было изматывающее время в плане стабильности наших ресурсов. К счастью, еще были те, о ком эти люди не знали.

Я думаю, что как бы ни были счастливы сотрудники КГБ в Кремле, что они поймали этих людей, для руководства страны было внезапным ударом узнать, что так много кротов находилось внутри советского правительства. Я читал во многих газетах, что в итоге было что-то около 10 или 20 русских, которых поймали и казнили. Это должен был быть настоящий шок для руководства КГБ, что мы узнали о 12-ти. Возможно, их было даже больше.

Если говорить о Клейтоне Лоунтри, я не был большим его другом, но был с ним немного знаком. Каждую пятницу у морских пехотинцев проходило специальное мероприятие, официальный обед. И каждый из 27 или около того пехотинцев, которые там были, мог пригласить любую американскую или финскую девушку, или того, кого он хотел. И когда подошла очередь Клейтона Лоунтри, он попросил, чтобы моя жена и я были его гостями на этом официальном ланче.

Спустя пару лет я уже был в Вашингтоне, а он был разоблачен. И сотрудники ФБР ходили и допрашивали каждого. И они решили, что это очень интересно, что Клейтон пригласил нас на этот обед. Как я уже сказал, он был не очень популярен, он был не очень общительным. Ему действительно нравилась Виолетта, просто потому что она обратила на него внимание. Я полагаю, что мы ему нравились, потому что каждый пятничный вечер, когда у них открывался бар для морских пехотинцев, мы туда приходили и встречали Клейтона, я подходил и разговаривал с ним. Серьезно, он часто сидел в одиночестве в углу и пил пиво. Я думаю, что он просто высоко ценил любого, кто проявлял к нему какой-то интерес.

При посольстве работала программа, где морские пехотинцы могли заниматься русским. Большинство из них могли относиться к этому наплевательски. Но он действительно работал над этим. Однажды он заметил мне, что он в Советском Союзе и что ему следует воспользоваться этим и выучить русский язык. Конечно, потом, когда мы узнали о Виолетте, стало ясно, почему он так хотел выучить, как по-русски сказать: «Пожалуйста, сними одежду». Сами понимаете.


О награде ЦРУ

Она была вручена именно за техническую операцию, где мы прослушивали телефонные линии из Троицка. И я принес назад коробку и все остальное. Была очень хорошая церемония, я пригласил своих коллег, и я мог позвать нескольких друзей извне.

Руководитель ЦРУ пришел и представил ее (награду). Действительно живым и забавным моментом церемонии стало то, что я пригласил своего старого друга, который уже не работал в ЦРУ, но который имел отношение к тому, что много лет назад там была рассмотрена моя кандидатура в качестве сотрудника. У него был бейджик гостя «Джон», он сидел за большим столом для заседаний, а у всех остальных были бейджики сотрудников, и они не хотели ничего говорить при нем, так как не знали, кем он был.

В то время, я полагаю, Боб Гейтс уже был заместителем директора или исполняющим обязанности директора ЦРУ. И он проходит мимо входной двери. А мой друг и он вместе начинали в Управлении. И он заглядывает и видит моего друга Рича, подходит к нему и говорит: «Как поживаете, сэр?» А мой друг отвечает: «О, довольно хорошо. Как Ваши дела?» Боб Гейтс отвечает: «Ну, видите ли, я — директор». А мой друг говорит: «О, правда? Я рад, что все закончилось для Вас хорошо». А все остальные гадают: «Боже, кто этот парень, которого директор называет “сэром”?» Это был один из забавных моментов церемонии получения медали.

Это была большая честь быть выбранным для работы в Москве. Наша специальность довольно необычна. Мы воспринимали себя как достаточно элитную группу. А удрать, шпионя прямо под носом у КГБ, и затем получить за это медаль — это была хорошая работа.


О Толкачёве

Позвольте мне процитировать множество книг, которые были написаны об операциях. Конечно, случай Толкачёва должен рассматриваться на первом месте в списке. Возможно, были другие, информация о которых еще не была раскрыта, но о Толкачёве была раскрыта. И тот факт, что он снабжал американское правительство информацией о том, какие новые параметры будут у новых строящихся советских реактивных истребителей… Это дало такое преимущество американским ВВС, что если бы началась Третья мировая война, то американские самолеты просто выбили бы советские истребители из воздушного пространства.

Я знаю, что есть книга с отличными фотографиями «Шпион на миллиард долларов», но она не о том, что ему заплатили миллиард долларов. Я полагаю, что секретарь ВВС в какой-то год послал любезное письмо директору ЦРУ, в котором говорилось: «Спасибо за эту информацию. То, сколько мы благодаря ей сэкономили на наших исследованиях и разработках, сравнимо с годовым бюджетом ЦРУ». Вам не нужно иметь много агентов, если у вас есть такие парни, как Толкачёв, которые снабжают вас разведывательной информацией.

Я был там, и у нас случились несколько провалов, когда мои коллеги выходили на встречу и были схвачены КГБ. И, как я сказал, в определенные времена события просто происходят, что-то идет не так, но когда агент за агентом попадают под арест, то тогда ты начинаешь думать, что настоящая проблема должна скрываться где-то здесь.


О ПГУ

Они, сотрудники Первого главного управления КГБ, меня всегда впечатляли. Они знали языки очень хорошо, выглядели очень эрудированными.

Я на самом деле искренне наслаждался общением с ними, когда мы играли в шахматы, баскетбол или во что-то другое. Я не думаю, что Владимир Путин хотел бы, чтобы его имя было упомянуто.


О ВГУ и слежке

Что касается Внутренней службы безопасности КГБ в то время, мы знали, что люди, которые занимались наблюдением за посольствами и осуществляли надзор, были достаточно хорошо обучены, как правило, очень профессиональны. И, конечно, знали, что у них были значительные ресурсы. Простое правило обнаружения слежки заключается в том, что, если ты видишь одну и ту же машину несколько раз в разных местах или ты встречаешь одного и того же человека в разных магазинах, то это, возможно, человек, осуществляющий надзор. Но если сотрудники КГБ хотели, то они могли задействовать 40, 50 машин, и ты никогда не заметишь одной и той же. Вот почему просто следовало развивать чувство… Человек, который ведет себя чуть-чуть странно, или машина, которой управляют немного необычно по сравнению с большинством людей.

Единственное, что, как я думал, было непрофессиональным, так это то количество случаев, когда американские дипломаты уезжали из города на несколько дней, а потом обнаруживали, что кто-то у них был и выключил из розетки их холодильники или оставил открытыми окна в середине зимы. Это все поражало меня как очень непрофессиональное, незрелое и ограниченное поведение.

Нас всех предупреждали и каждый из нас всегда ждал, что всем нам, мужчинам, могут предложить где-то красивую русскую девушку-блондинку и… Только во время одной командировки я повстречал юную леди случайным образом в валютном баре гостиницы. Она хотела потанцевать, а потом говорит: «Не скучно ли здесь? У меня наверху…» Она сказала, что у нее есть водка и импортный шоколад. И это все происходило в России. А в то время мой русский не был очень хорош. И я пытался придумать что-то очень умное, очень учтивое и любезное, как мог бы ответить Джеймс Бонд. Но все, что я мог сказать, было: «Увы, я не люблю шоколад». (По-русски.) «К сожалению, мне не нравится шоколад». Она посмотрела на меня, как будто желая сказать: «Ну ты и дурак!»

Первый вопрос у меня заключался в том, что мы были в валютном баре, где нужно было иметь иностранную валюту, то есть обычно там не могло быть каких-либо русских. И второй вопрос был в том, а где же она взяла доллары? Бармен (который был веселым парнем и не задумывался о коммунистах, капиталистах или ком-то еще), когда появилась она и стала со мной разговаривать, обратил на нее мое внимание и дал мне понять (по-русски): «Осторожно!», и я ответил ему по-русски: «Понятно, понятно». Осторожность, сами понимаете. Возможно, он видел ее там много раз до этого с другими иностранцами.

Поэтому… Кстати, короткий анекдот. Есть замечательная старая история, не знаю, правда это или нет, но якобы однажды у французского дипломата жена уехала домой в Париж, а он закрутил роман с симпатичной балериной. А сотрудники КГБ сделали «сальные» фотографии того, как он занимается сексом в голом виде. Затем у них происходит с ним встреча, и они показывают ему все фотографии. Он смотрит на них и говорит: «Вот эта очень хороша. Я возьму одну эту и две копии вот этой». По всей видимости, вы не можете шантажировать француза его сексуальными похождениями. Да, они бы хотели предложить сохранить эти фотографии в секрете, если бы он стал с ними сотрудничать, но француз попросил копии.

Ну, по крайней мере в Америке, 1985 год называют Годом шпиона. Так как было столько случаев — Эдвард Ховард, капрал Лоунтри и Юрченко, который сбежал за границу, а потом вернулся назад. Случаи шли один за другим. И поэтому…

Действительно, казалось, что достигнут пик шпионажа с обеих сторон (по-русски). Готовы играть в холодную войну между КГБ и ЦРУ. США еще называются США. А где Советский Союз? Это только в исторических книгах.

От автора

Интервью Койла — это яркая картина работы, не поведения, а именно работы разведчика и в посольстве, и за его пределами. Койл приехал в посольство США в Москве на «засвеченную» должность второго секретаря секции закупки литературы политического отдела, многие годы до него замещавшуюся кадровыми сотрудниками ЦРУ. Поэтому у нас не было серьезных сомнений в его принадлежности к американской разведке, и с самого начала своего пребывания в СССР он разрабатывался нами как разведчик-агентурист.

У контрразведки к каждому разведчику ЦРУ чисто по-человечески свое индивидуальное отношение. Разведчику и его жене можно симпатизировать благодаря их личным и деловым качествам, уважать за высокий профессионализм или относиться отрицательно за дерзость и агрессивное отношение к нашей стране и т. д.

Койл был нам симпатичен, и между собой мы его называли «рыжий», не в обиду ему это будет сказано. Он достаточно красочно рассказывает о подготовке к работе в Москве, об обучении проникновению в колодец на полигоне в учебном центре ЦРУ, о мерах, которые предпринимались им и его женой для введения в заблуждение КГБ относительно целей пребывания в городе. Он не лишен чувства юмора, его наблюдения меткие и доброжелательные. Интересны его рассуждения о модели поведения разведчика.

Что касается утверждения Койла о посещении сотрудниками контрразведки квартир американских дипломатов, то эта легенда многие годы ходила по посольству. Но это лишь легенда, а, как говорится, у страха глаза велики. Из уст в уста в посольстве многие годы передавались истории о якобы надкусывании или исчезновении продуктов из холодильников, открытых в квартирах окнах или форточках, разбросанной одежде, передвинутой мебели, появлении табачного пепла или грязных пятен, следов пребывания в помещении посторонних лиц и т. д. Как маленьких детишек взрослые иногда пугают страшилками, так и американцы постоянно создавали сами для себя образ зловещего КГБ, который проникает всюду и всегда.

Ну, во-первых, контрразведка никогда не «разгуливала» по квартирам дипломатов, в этом не было нужды. Во-вторых, многие дипломаты нанимали в качестве приходящих уборщиков, прислуг, горничных и нянь-иностранок гражданок юго-восточных стран, которые не отличались чистоплотностью, а иной раз и порядочностью. И в-третьих, Служба безопасности посольства постоянно призывала дипломатов к бдительности, осторожности в общении с русскими, слежке друг за другом в вопросах соблюдения секретности. И не исключено, что подобные слухи распространяли сами офицеры безопасности, чтобы держать в напряжении персонал посольства США в Москве.

Клейтон Лоунтри, о котором рассказывает Джин Койл, был морским пехотинцем, несшим в числе других охрану внутри и по периметру посольства США в Москве. Он действительно вступил в любовную связь с советской сотрудницей посольства, что по статусу американцам было категорически запрещено, и на одном из этапов их взаимоотношений с ним установил контакт сотрудник советской контрразведки. Но вскоре Лоунтри был переведен на службу в посольство США в Вене, где он под влиянием внутренних переживаний доложил резиденту ЦРУ Джеймсу Олсону о том, что случилось с ним в Москве.

В тот период ЦРУ ожесточенно искало причины массовых провалов агентов на советском направлении и ухватилось за ситуацию с Лоунтри как за эпизод, помогший якобы КГБ про-никнуть в помещение резидентуры или добыть какие-либо секретные документы ЦРУ. Расследование показало, что версия ЦРУ не подтвердилась, но, тем не менее, Лоунтри в 1987 году был уволен со службы, разжалован, осужден и приговорен к 30 годам заключения в военной тюрьме. Через девять лет он был помилован и освобожден от дальнейшего отбытия наказания за примерное поведение.

Глава пятнадцатая Операция ЦРУ под кодовым названием «Абсорб»

КГБ СССР об операции ЦРУ «Абсорб» Москва, 1985 год

В декабре 1985 года первым отделением Первого отдела ВГУ была сорвана организованная ЦРУ и АНБ акция технической разведки американских спецслужб. Мы задержали железнодорожный контейнер, которому предстояло проследовать из Японии через порт Находку и Ленинград в западногерманский город Гамбург. Для перехвата контейнера, шедшего из Японии в СССР, в Находку откомандировали моего заместителя Владимира Беликова, организовавшего с местными контрразведчиками постоянный тщательный контроль всех грузов, прибывавших из Японии. В результате этого контроля на борту теплохода «Сиберия-мару» мы обнаружили контейнер № CTIF-1317221, заполненный полностью, по документам, картонными коробками с цветочными горшками.

В этом контейнере после его перегрузки с теплохода на железнодорожную платформу и досмотра за несколькими рядами из цветочных горшков был обнаружен многотонный комплекс разведывательно-технической аппаратуры. На металлическом каркасе по периметру контейнера были прикреплены две электронно-вычислительные машины, специально изготовленные датчики — регистраторы радиоактивного излучения и фотокамеры, объективы которых через вентиляционные решетки могли вести круглосуточную панорамную съемку по всему маршруту движения контейнера. В контейнере находились и другие приборы, обеспечивавшие регистрацию пройденного расстояния, атмосферного давления и температуры.

Весь этот комплекс должен был работать в автоматическом режиме без перерывов, фиксируя каждый метр пройденного пути, и определять географические координаты районов, связанных с производством, хранением и перевозкой ядерного оружия, и нахождение атомных объектов вдоль Транссибирской магистрали. По заключению специалистов, эта современнейшая электронная разведывательная аппаратура предназначалась для обнаружения, фотографирования и фиксирования источников радиации, нейтронного и гамма-излучений при следовании по железной дороге через всю территорию СССР с востока на запад. Комплекс был скомпонован из изделий крупнейших американских фирм: «Ар си эй», «Нэшнл семикондактор», «Силиконикс», «Тэксас инструменте» и др. Использовавшиеся в электронном комплексе аккумуляторы изготовили американские фирмы «Меллори энд компани» и «Игл пичер», свинцовые блоки для придания контейнеру устойчивости и веса также имели американскую фабричную маркировку.

Установлено, что пособниками и исполнителями этой совместной акции технической разведки ЦРУ и АНБ являлись японские фирмы «Сан юнион», которой принадлежали цветочные горшки, «Марудзен Азия транс», арендовавшая железнодорожный контейнер, и «Транссиб», осуществлявшая транспортировку контейнера через территорию СССР. Получателем груза числился некий гражданин ФРГ Рамон Прайз, который в Гамбурге должен был принять этот контейнер через транспортную фирму «Цюст-Бахмайер».

Мы расценивали срыв этой операции АНБ и ЦРУ советской контрразведкой как серьезный успех и пытались развернуть широкую пропагандистскую антиамериканскую кампанию, обвинив в этой шпионской разведывательной акции ее организаторов — разведку США. Но МИД нас не поддержал.

Думаю, не ошибусь, если констатирую, что именно горбачевская перестройка и «новое мышление», ярым сторонником которых был министр иностранных дел Э. Шеварднадзе, сыграли в этом главенствующую роль. Нам не удалось в рамках возбужденного тогда уголовного дела привлечь к ответственности ни установленных нами иностранцев, организовавших, судя по документам, транзит контейнера со шпионской аппаратурой, ни фирмы, от имени которых они действовали, так как все они после провала операции просто исчезли, а официальные власти Японии и ФРГ фактически заблокировали расследование. Что касается американцев, то официальные лица и представители их спецслужб это событие просто проигнорировали и многие годы никак не комментировали — так всегда бывает в случаях провала разведывательных операций.

Но впоследствии ЦРУ признало, что это дорогостоящее мероприятие с использованием многофункциональной разведывательной чудо-лаборатории на колесах, на которую спецслужбы США возлагали большие надежды, было их детищем и именовалось операцией «Абсорб». Не вызывает сомнения, что эта операция явилась результатом выдумки и смекалки заказчиков этого мероприятия, их организаторских способностей, воплощением на практике передовых инженерных идей и технологий ЦРУ и АНБ США в области электронной разведки.


ЦРУ об операции «Абсорб»

К 1983 году ЦРУ установило точное местонахождение всех стационарных наземных ядерных ракет СССР. Но полной информацией о том, насколько серьезную опасность они собой представляют, сотрудники Управления не располагали. Особенно актуальным это стало после того, как Советы приступили к разработке ракет с разделяющимися ядерными боеголовками индивидуального наведения. Некоторые ракеты могли нести на себе до десяти боеголовок.

Ученые ЦРУ начали размышлять о том, как вычислить количество боеголовок на каждой из ракет. Вскоре они выработали некий научный подход к этой проблеме. Измерив уровень радиации, излучаемой каждой ракетой, можно было без труда установить, сколько боеголовок — десять, шесть или четыре — она на себе несет, а также определить мощность каждой из них. Управлению осталось сделать лишь последний шаг и найти способ точного измерения уровня радиации.

И тут кто-то обратил внимание на то, что советские ядерные боеголовки производятся в западной части СССР, а оттуда их доставляют через Урал на Дальний Восток и устанавливают в местах, откуда удобнее нанести ядерный удар по Соединенным Штатам. Единственной дорогой, по которой можно было транспортировать боеголовки, являлась Транссибирская магистраль, протянувшаяся почти на 5750 миль от Москвы до Владивостока. С остальной Европой Москву соединяли различные железнодорожные ветки. Итак, на определенном этапе маршрута поезд, идущий из Владивостока, вполне мог встретиться с поездом, который вез боеголовки в восточном направлении. Несмотря на то что эта встреча продлилась бы не более нескольких секунд, включенный счетчик Гейгера в одном из вагонов поезда Владивосток — Москва вполне мог зафиксировать уровень радиации боеголовок. Вот такая теоретическая база была подведена под операцию «Абсорб», и к 1983 году Управление успело потратить на осуществление проекта около 50 миллионов долларов.

На железной дороге были проведены эксперименты. Например, Управление установило несколько суперсовременных фотокамер за фальшивой стеной грузового контейнера. Контейнер был из серии тех, что транспортируются полуприцепами и перевозятся на судах и поездах. С помощью дружественно настроенной японской компании Управление отправило такой контейнер в путешествие через всю территорию СССР от Владивостока до границы с Восточной Европой. Камеры были запрограммированы таким образом, чтобы делать снимки всех железнодорожных веток, отходящих от магистрали. Многие из них шли от военных заводов и оказались зафиксированы на пленке. Эта операция позволила ЦРУ убедиться в том, что для «Абсорб» нет ничего невозможного. Нужно было лишь усовершенствовать детектор радиации, заставив его включаться каждый раз, когда в радиусе действия оказывалась малейшая доза радиации, а затем автоматически выключаться.

После того как детектор радиации был готов к применению, оборудованный контейнер был отослан в Японию, а там его присоединили к другим таким же контейнерам, груженым керамическими вазами, которые следовало доставить с Тихоокеанского побережья в Гамбург. Но в феврале 1986 года до Управления дошли сведения о том, что 24 января на Транссибирской магистрали сотрудники КГБ остановили шедший на Запад поезд и изъяли грузовой контейнер со множеством электронных датчиков.


Милтон Бирден об операции «Абсорб»

Когда работники КГБ вскрыли контейнер № CTIF-1317221, доставленный в порт Находки теплоходом «Сиберия-мару», они обнаружили там, на первый взгляд, вполне невинный груз — тщательно упакованные коробки с глиняными цветочными горшками. Однако после того как были выгружены первые два ряда коробок, за ними была обнаружена «чудо-лаборатория». Через узкие прорези с обеих сторон контейнера, замаскированные под вентиляционные отверстия, наружу смотрели телевизионные камеры. Они были связаны с компьютером и целой батареей самых современных научных приборов.

Проведенное КГБ тщательное исследование этой техники позволило доказать, что предназначением этого технического чуда холодной войны являлось определение координат источников радиоактивности по всему маршруту, пролегавшему через территорию СССР. Было установлено, что техника могла регистрировать интенсивность и спектральный состав излучений, общую дозу нейтронов и гамма-лучей, фиксировать географические координаты источников излучений, атмосферное давление, температуру и привязывать эти данные к панорамной фотосъемке, которая производилась через вентиляционные отверстия.

Лаборатория «умела» самостоятельно находить места производства ядерного оружия, пункты его складирования и маршруты транспортировки по территории СССР. Сенсоры обладали техническим ресурсом идентифицировать боеголовку с боезарядом в объеме одного килограмма плутония с расстояния 10 метров. По заключению экспертов КГБ, техника была способна функционировать автономно в течение трех месяцев, и в КГБ были уверены, что за «изобретением» этого контейнера стояла только одна разведывательная служба — Центральное разведывательное управление США.

Операция «Абсорб» провалилась.

От автора

«Абсорб» — уникальная по своей сути операция, в которой для реализации замысла были сконцентрированы организационные, оперативные, инженерные, научные, технические, материальные и финансовые возможности различных американских ведомств. Как показала практика, для достижения поставленной разведывательной цели для ЦРУ все средства оказались хороши, вплоть до компрометации коммерческих фирм и организаций, чьим прикрытием воспользовалось ЦРУ, транспортных и морских перевозок, чьими возможностями воспользовалось ЦРУ, сопредельных с СССР государств Японии и Германии, территории которых послужили базой операции «Абсорб».

Ну а с оперативной точки зрения, как и операция СК TAW, операция «Абсорб» по своей смекалке, сложности и оригинальности воплощения замысла — выше всяких похвал. Действительно, когда были вынуты первые ряды цветочных горшков и перед нашим взглядом предстала целая научно-техническая лаборатория, мы были поражены, восхищены и одновременно возмущены. Возмущены наглостью и беспардонностью американцев, которые таким безапелляционным образом организовали разведывательное проникновение на территорию суверенного государства СССР, безопасность которого мы были призваны защищать. А восхищены мы были самой придумкой американцев — «прогнать» бесхозный неохраняемый контейнер с начинкой на вес золота через всю территорию СССР. Поражены мы были уровнем технической мысли и реализацией на практике достижений науки и техники в разведывательных целях.

Теоретическая база под эту операцию была подведена американцами к 1983 году, на ее подготовку, предварительные эксперименты и реализацию к 1985 году было затрачено 50 миллионов долларов. Но бюджет ЦРУ это выдержал.

Комментарии оперативных сотрудников ЦРУ об операции «Абсорб» практически отсутствуют, потому что они не были вовлечены в процесс обеспечения ее безопасности. Не исключаю, что большинство из них даже не были осведомлены об этой операции, так как она практически их не касалась. Но Милтон Бирден, который кратко высказался об операции «Абсорб», в силу занимаемого им поста руководителя подразделения ЦРУ по Советскому Союзу и странам Восточной Европы, естественно, был в курсе всего, что касалось его направления ответственности.

Мы, конечно, были удовлетворены тем, что контрразведке на начальном этапе удалось сорвать эту акцию ЦРУ по проникновению к нашим секретам, предотвратив нанесение ущерба безопасности нашей страны. Но мы считали и считаем, что именно Эдуард Шеварднадзе, будучи с 1985 года министром иностранных дел СССР, лично воспрепятствовал, несмотря на настойчивые усилия контрразведки, развертыванию широкой антиамериканской кампании касательно вмешательства США во внутренние дела Советского Союза с использованием доказательной базы материалов операции «Абсорб».

Глава шестнадцатая Шпионаж в XXI веке

Эксперты ЦРУ о тенденциях в области разведки

На рубеже веков на смену технической революции в области разведки пришли новейшие информационные технологии. Секретные цифровые информационные системы, использовавшиеся ЦРУ в течение более двух десятилетий, сегодня стали доступны по всему миру Способы шпионажа необратимо изменились в значительной степени благодаря быстрому распространению всеобщей зависимости от информационных технологий.

Специальные сверхминиатюрные фотокамеры для фотографирования документов потеряли свою актуальность, когда компьютерные сети превратились в главное хранилище для тайн, и скрытное фотографирование быстро уступило дорогу сложным техническим операциям, которые используются в сети. Шпионы с персональным доступом к этим сетям могут «скачать» миллионы страниц важных документов в микроэлектронную память, которую можно легко спрятать в часы, авторучку или, например, в слуховой аппарат. Но цифровая революция не изменила цели ЦРУ по тайному сбору секретных планов и намерения противника.

Однако роль агента стала другой — из шпиона, которому помогает спецтехника, он превратился в шпиона, который обеспечивает оперативно-технические мероприятия. Шпионские принадлежности пришлось приспособить к потребностям агента, который не является носителем информации, а проникает к информации через компьютерные сети. Для того чтобы раскрыть военные, политические или экономические секреты другой страны, необходимо проникнуть в информационные системы противника, и это будет более ценным, чем кража бумажных документов. Для тайной передачи огромного количества информации или атаки на вражеские сети не требуется физического присутствия; такие операции могут проводиться удаленно, из любой точки земного шара через Интернет.

Независимо от эпохи классический шпионаж всегда использовал лучшую технику для своей тайной деятельности. Хотя цели разведки остаются неизменными, глобальный доступ к информации и цифровым системам изменил проверенные временем методы и технику шпионажа. Новейшие информационные технологии позволили по-новому использовать старые, традиционные методы разведки. Интернет и доступ к личным информационным базам данных делают поиск лиц с потенциальной возможностью вербовки независимым от географии и личных особенностей. Через Интернет можно отбирать кандидатов на вербовку, узнать их привычки, уязвимость, профессию и должность, часто указывающие на доступ к важной конфиденциальной информации. Мысли человека и его комментарии всегда присутствуют в Интернете в качестве материала для анализа. Любые средства общения и информации, где человек проявляет себя, — блог, чат, электронная почта, опубликованная книга, журнал или интервью, — доступны любому, кто пользуется Интернетом.

Общедоступные базы данных Интернета позволяют анонимно и на расстоянии накапливать разносторонние личные и финансовые характеристики. Виды доступной информации включают в себя место работы, профессию, этапы образования, здоровье, семейное положение, адрес, номер полиса социального страхования, номер водительских прав, доходы, личные долги, номера кредитных карт, туристические поездки, любимые рестораны, судебные иски и сведения о банкротствах. Изучение информационной базы человека может дать основу для его вербовки, например проблемы с алкоголем, скрываемые болезни, финансовые трудности, внебрачные связи, неудачи в карьере и т. д.

Цифровые технологии открывают возможности для сокрытия информации в формах, немыслимых во времена холодной войны. Игрушки, фотоаппараты, музыкальные плееры, калькуляторы, часы и предметы домашнего обихода со встроенными компьютерами позволяют скрывать секретную информацию в любом устройстве. Агенту больше не нужно иметь компрометирующие его тайниковые контейнеры для хранения фотопленки, одноразовые шифроблокноты, тайнописные химические препараты и планы побега, поскольку вся эта информация может храниться в электронном виде в любом обычном устройстве без опасности расшифровки.

Вероятность обнаружения у агента правильно спрятанной цифровой информации стремится к нулю. С помощью технологии недорогих штрих-кодов, созданных для розничной торговли, можно встроить крошечный чип в одежду или подошву обуви ничего не подозревающего человека. Эти чипы дают отклик во время прохода через электронные пропускные пункты и представляют собой цифровую версию известного «шпионского порошка», разработанного советскими спецслужбами.

Во времена холодной войны технологии скрытой связи, такие как моментальные передачи, личные встречи, тайники, броски в автомашину, были уязвимы перед службой наружного наблюдения.

Появление Интернета пошатнуло основы конспирации, и в методах скрытой связи произошла революция — Интернет создал беспрецедентные возможности для коммуникаций. Сегодня записки, сведения и сигналы теряются в шквале информации в сетях. При передаче информации через Интернет личность и местонахождение получателя и отправителя могут быть скрыты в искусных вариантах маскировки. Ранее для планирования операций скрытой связи требовались недели, к тому же эти мероприятия были опасными, а теперь их можно организовать за минуты и безопасно с помощью Интернета.

Методы шифрования, основанные на новейших технологиях, защищают и скрывают данные в файлах, передаваемых через континенты. Передачи «смешиваются» с миллиардами файлов и писем, ежедневно передаваемых по электронной почте. Информацию в цифровом виде можно скрыть внутри музыкальных или видеофайлов таким образом, чтобы сделать звук и изображение неизменными.

Тайники широко использовались во времена холодной войны для обмена информацией и передачи денег от куратора агенту, но оба были подвержены рискам обнаружения и ареста. Интернет позволяет создавать сколько угодно много учетных записей и по электронной почте анонимно отправлять и получать файлы и сообщения. Варианты скрытой связи с использованием цифровых технологий быстро обновляются и остаются постоянной проблемой для контрразведки. Разведывательные службы анонимно создают учетные записи электронной почты под вымышленными названиями и применяют их для получения зашифрованных сообщений и цифровых файлов от источников информации. Простое электронное письмо на «условную учетную запись» может маскировать закодированную связь, которая будет устойчивой для дешифровки при условии ее однократного использования.

Недорогие мобильные телефоны открывают возможности для анонимного общения. Часто мобильные телефоны приобретаются за наличные с рук и в магазинах в периоды распродаж. В этом случае телефон «не привязан» к пользователю, и звонки с такого телефона с заранее оплаченным временем пользования не могут быть отслежены. Если телефон выбрасывается после однократного применения, уничтожается и какая-либо связь с пользователем.

Достижения в области персональных цифровых помощников в конце прошлого столетия упростили передачи с помощью аппаратуры ближней радиосвязи (SRAC), сделали такие операции более эффективными и добавили им возможностей. Бывший офицер МИ-6 Ричард Томлинсон описал систему, известную как «Кот Гарфилд», используемую только с опытными и проверенными британскими агентами в таких странах, как Россия и Южная Африка: «Агент записывает сообщение на портативный компьютер, затем загружает его в передатчик SRAC — коробочку размером с пачку сигарет. Приемник, как правило, находится в британском посольстве и постоянно посылает маломощный сигнал запроса. Когда агент находится достаточно близко, его передатчик срабатывает и посылает сообщение на большой скорости в диапазоне УКВ. Передатчик замаскирован под обычный предмет. На протяжении многих лет для системы «Гарфилд» были популярны фигурки животных, поскольку их лапы на присосках позволяли агенту прикрепить передатчик на боковое окно автомобиля, что улучшало радиосвязь из салона, когда он проезжал мимо посольства».

В 2006 году представитель ФСБ России в телепередаче на одном из российских каналов сообщил, что британские дипломаты были сфотографированы во время обслуживания «электронного тайника», скрытого внутри искусственного камня в городском парке. Скрытые камеры ФСБ показали двух британских дипломатов, когда они пытались активизировать их сломанный «камень». Внутри камня размещались приемник, передатчик, компьютер и блок питания, предназначенные для скрытой связи с русским агентом. Проходя мимо «камня», агент скрытно передавал свой отчет, используя только клавиатуру стандартного сотового телефона или другого персонального электронного устройства. Заранее, после подготовки сообщения, устройство переводилось в режим передачи. Когда агент проходил недалеко от «камня», устройство из кармана агента непрерывно посылало маломощный радиосигнал — это было похоже на технологию Bluetooth. Затем устройство автоматически получало подтверждающий сигнал от «камня» и передавало ему зашифрованную информацию в режиме быстродействия. Если в «камне» находились сообщения для агента, они также автоматически передавались на устройство в кармане агента.

«Умные» устройства усовершенствовали аппаратуру БИАС, разработанную техническими специалистами ЦРУ более чем на четверть века раньше, и сделали скрытую связь более безопасной. В качестве аппаратуры агента использовалось стандартное устройство с незаметным изменением программного обеспечения. Маломощная радиопередача и прием в радиусе не более 10 метров сделали его обнаружение весьма затруднительным. Кураторы агента передавали, получали и сохранили сообщения от «камня» таким же образом, как и агент.

Обнаружив «камень», ФСБ намеренно выключили или вывели из строя этот электронный тайник, чтобы зафиксировать сотрудников МИ-6, состоявших в штате британского посольства в Москве, которые забрали «камень» для ремонта. После обнаружения первого «камня» сотрудники ФСБ нашли также и второй «камень», спрятанный в сугробе, но уже в другом месте.

Все вышеизложенное, так же как и другие современные достижения в области науки и техники, используемые спецслужбами различных государств в своих разведывательных интересах, поднимают на совершенно новый, более высокий уровень конспирацию, специализацию и результативность шпионажа в XXI веке.

От автора

Специалисты ЦРУ воспели технический прогресс и достижения в области науки и техники. Интернет всюду и везде покрыл сетями земной шар и стал общедоступен землянам, а стало быть, и разведка имеет возможность электронного шпионского проникновения в ранее закрытые и табуированные сферы жизни и любого гражданина, и в политические структуры органов государственной власти и управления, и в секретные научно-производственные лаборатории, в том числе и оборонного характера.

Это все, может быть, и так, но не будем забывать, что всякому действию по земным законам имеется противодействие. И каждое государство, и каждое учреждение как защищало, так и будет защищать свои секреты. Против новейших систем проникновения создаются не менее продуктивные программы их блокирования и локализации.

Но главное не в этом. Традиционный шпионаж с использованием человеческого ресурса всегда был, есть и будет. Невозможно мысли и соображения человека, обладающего секретной информацией, заменить электроникой, и совсем не обязательно, что этими мыслями он будет делиться с широким кругом лиц, включая использование Интернета. Все важнейшие решения принимаются индивидуально или в очень узком круге лиц, и от бумажных носителей никто в обозримом будущем отказываться не собирается.

У любого агента всегда есть и будет куратор от разведки, и им хотя бы эпизодически, но необходимо или встречаться, или проводить операции с использованием безличной связи через тайники, сигналы или радиообмены. А эти контакты уязвимы и могут попасть в поле зрения контрразведки.

Ни разведка, ни контрразведка никогда в обозримом будущем не откажутся от традиционных методов работы, а будут лишь совершенствовать тактику их проведения.

Загрузка...