ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В ушах девушки эти слова прозвучали как прекрасная музыка.

Кристин поздравила себя с правильным решением, выгибаясь под его руками. Эти прикосновения были такими приятными. Его горячее тело заставляло ее желать большего. Она прислонилась к нему, словно цветок, тянущийся к солнцу. Ей нужен был его жар.

— Даю гарантию, что второй раунд непременно будет, — прошептала она, привстав на цыпочки, и легонько прикусила мочку его уха. — Но так долго я не могу ждать.

Ни за что, когда во всех ее фантазиях главное место занимала вода, струящаяся по его бронзовой коже. Выскользнув из его объятий, она потянула его к двери в душ. Вито издал странный звук — не то стон, не то смешок.

— И куда подевалась скромница, которая избегала меня весь месяц и которой потребовалась целая неделя, чтобы решить, спать со мной или нет?

Кристин притормозила возле своей сумки и вытащила из нее два полотенца.

— Скромница? Разве я не говорила, что избегала тебя только для того, чтобы не давать пищи своим эротическим фантазиям?

Удивление — и вожделение — в его глазах доставили ей огромную радость. У него наверняка были десятки женщин, и то, что он желал именно ее, конечно же, льстило, делало их взаимное влечение еще более особенным.

Хотя ей совсем не нужно, чтобы оно было особенным, поспешила напомнить она себе. Она идет на это исключительно ради удовольствия, и ничего больше. Почувствовав себя немного корыстной, она потянула вверх шелковую тенниску Вито и не смогла сдержать вздоха чисто женского восхищения.

— Так, значит, ты не скромница? — Он помог ей, рывком стащив тенниску, и бросил ее в сумку на верстаке.

— Ни в коем случае. Я просто привыкла все тщательно взвешивать, прежде чем решиться на что-то. — Ее братьев, Сета и Джесса, рассмешило бы, что кто-то мог посчитать ее скромницей. Бывало, ее обвиняли в чрезмерном стремлении к независимости, часто в упрямстве, но никто никогда не находил ее слишком сдержанной. На губах Вито заиграла плутовская улыбка.

— Хорошо. Значит, ты не будешь возражать, если я сделаю вот так. — Одно быстрое движение пальцев, и ее сарафан бесформенной кучей упал к ее ногам. Она осталась в голубеньких трусиках и лифчике без бретелей

Его дерзкий взгляд ощупал ее, вызвав в теле легкое покалывание.

— Замечательный фокус, мистер Сезар. — Она попятилась ближе к деревянной стенке душа. — Вы научились ему, соблазняя бесчисленное количество женщин по всему свету?

— Едва ли. — Он взялся за пряжку и вытащил ремень из брюк. — Подобный трюк я проделывал только однажды. Не стоит недооценивать мое желание увидеть тебя обнаженной.

О, как это было хорошо! Так восхитительно и сексуально. Ее взгляд точно нацелился на руку мужчины, спускающую «молнию» брюк. Она облизала губы, во рту мгновенно пересохло.

— Действительно, не стоит, — согласилась она, не в силах оторвать взгляд от его крепких, загорелых ног.

Колени внезапно подкосились, но едва она покачнулась, как руки Вито обвились вокруг нее и потащили в душ.

Теплый воздух ласкал кожу, прогоняя «мурашки» от голодного взгляда Вито. В мгновенье ока его губы оказались на ее губах, большие ладони заскользили по коже, исследуя изгиб талии и бедер. В упоении откинув назад голову, она закрыла глаза, заметив прежде падающую звезду. Поразительно, но крошечная световая полоска сохранилась под веками даже после того, как она их крепко сомкнула.

— Ты не пожалеешь, что сказала «да», — тихо пробормотал Вито, пальцами скользнув под чашечку лифчика. — Обещаю.

Кристин вздохнула от удовольствия, когда он обхватил ладонью грудь. Потянувшись к крану, она открыла горячую воду.

— Никаких сожалений, — заверила она, твердо намереваясь извлечь как можно больше удовольствия из этой многообещающей, ни к чему не обязывающей любовной связи.


Вито не мог поверить в то, сколько пыла и страсти он только что обнаружил в своей цветочной богине. Все еще находясь под впечатлением этого потрясающего открытия, он разглядывал ее в блекло-желтом свете настенных бра. Он просто не представлял, что женщина с такими ярко выраженными домашними инстинктами может быть столь страстной и непредсказуемой в сексе.

— Мы можем поспать или начать думать о раунде втором. — Он убрал мокрую прядь волос с ее лица. — Только скажи, что ты выбираешь, и мы пойдем ко мне в постель.

— К тебе? — Колебание в голосе Кристин заставило его встрепенуться. Он ненадолго отпустил ее, чтобы обернуться полотенцем. Затем помедлил, видя, что она не одевается. — Или ты предпочитаешь свою?

— Дело не в этом. — Она прижала к себе полотенце, выглядя почему-то уязвимой с обнаженными плечами, на которых виднелись незагорелые полоски от майки. — Я просто подумала, что стоит определить некоторые границы в этой… этом новом аспекте наших отношений. — Кажется, ее немного сбивал с мысли вид его обнаженной груди. Бросив ему тенниску, она открыто встретилась с ним взглядом. — Ну, чтобы помочь себе оставаться на стадии отсутствия каких бы то ни было ожиданий, понимаешь?

Натянув тенниску, он подтолкнул ее к двери. Если он будет отвлекать ее разговором, может, удастся затащить ее в свою постель, пока она всерьез не ухватилась за эту нелепую идею о границах.

— Это было бы ошибкой. — Вито привел ее в кухню, где ночная лампа освещала предметы тусклым светом. — Если начать раскладывать все по полочкам и выводить параметры, это уже будет не удовольствие, а черт знает что. Я думаю, интрижка должна быть спонтанной. — Не в силах больше устоять перед соблазном, он наклонился и поцеловал бледную полоску на ее плече. — Забавной.

— А ты, как я полагаю, в этом деле дока. — Ее ясные голубые глаза требовали от него такой же честности, с какой она всегда говорила с ним. Это застигло его врасплох.

— Нет. — Он слегка отступил назад — пожалуй зря он отверг ее идею о границах. Он не ожидал, что они ему понадобятся.

— Ты? Не дока? — Она прислонилась к кухонной стойке, всем своим видом выражая скептицизм.

Если бы это было интервью газетчикам, он бы просто отшутился. Но она заслуживала искренности.

— Разумеется, я и раньше вступал в свободные связи. — Куда реже, чем она, похоже, думает, но сейчас он не знал, как убедить ее в этом. Хуже того: его беспокоило, что он действительно хочет убедить ее. — Но мне никогда не удавалось сохранить такую связь спонтанной и легкой, всякий раз к концу все как-то усложнялось.

Нырнув в холодильник, он вытащил кувшин с лимонадом и налил им по стаканчику. Он не знал, как она отреагирует на его прошлое, но ему казалось важным быть с ней откровенным, и он очень надеялся, что она не воспользуется этим как предлогом прекратить их связь.

Взяв лимонад из длинных теплых пальцев Вито, Кристин обхватила ладонями высокий прохладный стакан и постаралась сосредоточиться на разговоре.

Ей ведь следует радоваться, что он уже имел опыт подобных отношений. Это значит, он сможет уйти, не оглядываясь, когда придет время.

Странно, но эта мысль почему-то ее совсем не успокоила.

— Может, твои отношения усложнялись потому, что женщины ожидали от тебя чего-то большего? — Отхлебнув кисло-сладкого напитка, Кристин заверила себя, что у них с Вито такого не случится. — В этот раз у тебя не будет подобной проблемы, потому что я не вынашиваю никакого тайного желания цепляться за тебя. Я счастлива тем, что у меня есть дело, которое я люблю, и большие планы на будущее, в которых нет места мужчине.

Ну вот, она отчетливо расслышала воинственность в собственных словах.

— А может, я вовсе не тот легкомысленный прожигатель жизни и ветреник, каким ты меня, похоже, считаешь? — Его карие глаза жарко замерцали в тусклом свете.

Она не могла не улыбнуться.

— Ты же ездишь на «феррари». Уже это одно о многом говорит.

— Это другое. Я выбрал профессию потому, что люблю машины. — Поставив пустой стакан в раковину, он оперся о стойку рядом с ней. — Ты бы не посчитала меня пижоном, если б увидела, на какой колымаге я ездил раньше.

Она попробовала представить теперешнего Вито, мистера Совершенство в шелковой рубашке, тогда еще совсем молодого, в роли няньки и главы семейства. Ее брат Сет тоже взвалил на себя огромную ответственность после ухода отца, но у них была мама, которая заботилась хотя бы о повседневных нуждах.

— Как же ты справлялся? Наверное, много работал?

Закатив глаза, он оттолкнулся от стойки, подошел к шкафчикам и стал что-то искать.

— Ну да, приходилось. Я продолжал отцовское дело — работал плотником. Мой брат Ренцо любит это дело, меня же никогда не вдохновляло возиться целыми днями с пилой или рулеткой. — Порывшись среди содержимого шкафов, он извлек коробку с сахарным печеньем и выложил горку на стойку. — Меня до сих пор воротит от запаха опилок. Но тогда я просто делал то, что должен был.

Кристин с восхищением смотрела на него в интимной тишине полутемной кухни. Пожалуй, он вовсе не тот бездельник, каким она посчитала его вначале. Пожертвовав годами молодости, чтобы вырастить младших братьев и сестру, парень заслуживал того, чтобы теперь заниматься тем, что ему по душе. Однако она вовсе не чувствовала подобной снисходительности в отношении его кратковременных связей. Подобного легкомыслия она никогда не одобряла. Какими бы надоедливыми ни были ее братья и как бы порой ни злили ее, она должна была признать, что восхищается их беззаветной преданностью своим женам.

Она хмуро посмотрела на Вито.

— Это, конечно, не мое дело, но мне просто интересно, что ты имеешь против прочных отношений? При твоем роде занятий трудно оставаться верным, да? Женщины штабелями укладываются у твоих ног?

— Черт, да нет же. — Он поправил полотенце вокруг бедер. — Я просто не готов к серьезным отношениям, потому что мне слишком нравится наверстывать упущенное в юности. Мне никого не хочется вводить в заблуждение.

На какое-то мгновенье романтическая сторона ее натуры встрепенулась в надежде, что Вито верит в святость прочных, постоянных отношений, даже если сам предпочитает избегать их. Но затем она очнулась и услышала подтекст его слов.

Он никого не хочет вводить в заблуждение. То есть ее. Не хочет вселять в нее ложные надежды, потому что не настроен ни на что серьезное. Легкая летняя интрижка, и ничего больше.

Допив лимонад, Кристин со стуком поставила стакан на стойку.

— Насчет меня можешь не волноваться. Я хорошо усвоила правила. Развлечение. Спонтанность. А когда проект будет окончен, мы разбежимся довольными и счастливыми. И никаких сердечных мук и страданий.

Она не станет для него той любимой и единственной, которую он не сможет отпустить. И каким бы потрясающим ни был секс, она тоже не готова к настоящим отношениям. У нее есть бизнес, который она должна поднять, и выработанный наконец цинизм, который поможет ей справиться с какими бы то ни было романтическими настроениями.

Она легко управится с таким парнем, как Вито Сезар, и не обожжется. Эта интрижка будет успешной.

— Прекрасно. — Смахнув крошки от печенья в раковину, он выпрямился. — Ну так как, Кристин? Хочешь узнать, о чем я мечтал все эти долгие-долгие ночи?

Загрузка...