Цветок страсти

Эпилог

Восходящее солнце ярко вспыхнуло сквозь туман и позолотило далекие вершины Черной горы. Уинн потянулась и зевнула, потом облокотилась на деревянный подоконник, опустила подбородок на ладонь и довольно вздохнула. Она улыбнулась, когда теплая рука скользнула под тяжелые спутанные за ночь волосы и привычно легла на ее затылок.

– Скоро они будут здесь, – пробормотал Клив, целуя ее возле уха.

– Я чувствую их приближение, – призналась она, радуясь, что он так верно уловил ее настроение. – Рис и Мэдок, лорд Уильям, Аделина и Дрюс приедут сегодня. Возможно, этим утром.

Она прислонилась спиной к его широкой груди, и он обнял ее за талию: Несколько долгах тихих минут они просто смотрели во двор, наблюдая, как солнце отгоняет ночные тени. По двору торопливо прошла Кук, ее с надеждой преследовали два цыпленка. Щенок Бронуин, превратившийся в неуклюжего, но очаровательного пса, сонно перебирая лапами, вполсилы погнался за раздраженной птицей. Утро вступало в свои права, и оно несло с собой, как решила Уинн, самый чудесный день.

Сзади них раздалось тихое воркование, и Уинн счастливо вздохнула.

– Тебя зовет дочь, – сказала она, поворачиваясь в объятиях Клива.

Он сжал ее и запечатлел теплый поцелуй на губах. Затем громкий, требовательный плач заставил их рассмеяться.

– И сын-буян требует твоего присутствия.

Уинн и Клив рука об руку подошли к одинаковым колыбелькам, в которых лежали два их младенца.

– Доброе утро, Марадедд. Доброе утро, Хью. Услышав голос матери, двойняшки раскричались не на шутку. Лицо Клива сморщилось от беспокойства.

– Мне кажется, они плачут, хотят, есть и даже мочат пеленки всегда одновременно. Как ты управляешься с ними?

– Ты забываешь, у меня было несколько лет практики с Мэдоком и Рисом. – Уинн взяла на руки Хью и передала отцу. – Развлеки его, пока я займусь Марой.

Клив с улыбкой поднял оторопевшего Хью высоко над головой.

– Привет, малыш. Что скажешь? Хочешь познакомиться сегодня со своими братишками? Я знаю, они с удовольствием научат тебя всем своим шалостям.

Хью сморщился от восторга и счастливо забулькал. Мара тоже рассмеялась, и Уинн улыбалась, глядя на ангельское лицо дочери.

– Да, эти два разбойника постараются втянуть вас во все свои проделки, – приговаривала она над затихшим ребенком. – А вы, к несчастью, с радостью будете бегать за ними как привязанные, правда?_ добавила она, пощекотав Мару под круглым подбородком.

Она поменяла мокрые пеленки Мары, потом подняла пускавшую пузыри дочку и вручила ее Кливу. Секунду Уинн просто стояла и улыбалась, любуясь своим высоким красивым мужем, обе руки которого теперь были заняты пухленькими довольными младенцами.

– Знаешь, мне кажется, я никогда тебя так не любила, как в эту минуту, – призналась Уинн чуть изменившимся от чувств голосом.

Клив посмотрел на нее с полным пониманием, в его глазах светилась любовь, губы тронула обаятельная улыбка.

– А ты… ты еще сильнее околдовала меня, еще больше… – Он затряс головой, не сумев выразить словами то, что чувствовал.

Но Уинн поняла. Она шагнула к мужу и обхватила его руками, так что их два младенца оказались между ними.

– Я люблю тебя, Уинн, – прошептал он. – Больше жизни.

Уинн подняла лицо и поцеловала его нежно и трепетно, выразив всю свою любовь в невинном прикосновении к его губам. Но мысль, которая пришла ей в голову, была далека от невинности.

– У меня идея, – сказала она, озорно сверкнув глазами. – После крестин, после пира и игр, когда все устанут, а дети заснут – как ты думаешь, не согласятся ли крестные присмотреть за младенцами? Хотя бы на час или два?

Клив задумчиво посмотрел на нее.

– Эрик и Розалинда быстро напируются. Уверен, мы без труда уговорим их посидеть с ребятишками час или два. Но скажи, что же ты задумала?

Хотя его улыбка выдала, что он прекрасно знал это, Уинн решила: небольшое предвкушение не помешает.

– Тут неподалеку есть одно местечко. Тихое и очень укромное. Там двое возлюбленных смогут сполна насладиться своим уединением.

– И затеять всевозможные дьявольские игры? – Он вопросительно выгнул брови.

– Для такого; как ты, самое подходящее место – ущелье Дьявола, – рассмеялась Уинн.

– Если мы будем держаться подальше от кочедыжника.

Уинн снова рассмеялась, и на этот раз Клив присоединился к ней. Неужели всего лишь год назад она считала его своим злейшим врагом, вознамерившимся разрушить ее семью и поломать ей жизнь? Но сражения только сблизили их, и теперь… теперь ее жизнь стала чудесной сверх всяких ожиданий, заполненной семьей, друзьями и любовью, о чем она даже не смела мечтать.

– Никакого кочедыжника, – повторил Клив, когда они двинулись к двери. – Но если у тебя найдется какое-то другое средство, подходящее зелье, моя милая валлийская колдунья…

Уинн таинственно улыбнулась.

– По правде сказать, там есть одно растение, которое я недавно обнаружила. Называется цветок страсти. Мне собрать несколько лепестков?

Он ухмыльнулся.

– Как хочешь. Но я подозреваю, мне они не понадобятся. Нет, не понадобятся, – добавил он, окидывая ее долгим внимательным взглядом.

От этого дерзкого взгляда все вспыхнуло в Уинн, и сердце заныло от еще большей любви к страстному англичанину, ее мужу. Нет, им не нужны были никакие снадобья или зелья, потому что их любовь ярко горела сама по себе.

И Уинн знала, что подобно самой сильной магии любовь поселилась в их сердцах навеки.