Да, это мой мужчина

8

Никаких серий, никаких съемок, никакой виллы. «Как все просто», — с горечью думал Шеридан. Не помогали и воспоминания о далекой чайной плантации, которую он купил практически одновременно с виллой, чтобы перевезти кусты чая на уютный маленький участок у виллы в Малибу-Бич.

Нет виллы, нет престижа, нет денег — и даже нет предложений других ролей. Так что Шеридан почти все время проводил в своем маленьком красивом домике наедине со своей тоской и холстом и красками — ему даже удалось продать несколько своих картин местной галерее. Мир плох, а женщины в нем и того хуже!

Джильда между тем училась извлекать выгоду из знакомств в сплетничающем обществе Голливуда. Как-то она узнала о благотворительном вечере в пользу детей-сирот, который собиралась устроить Бренда Колвин-Кафф, известная светская львица, в своем имении у Каньона. Джильда тотчас села за телефон и, позвонив Бренде, напомнила ей, что они вместе были на праздниках и вечерах в Малибу-Бич, Беверли-Хиллз и Марина-дель-Рей.

— Конечно, конечно, я помню и вас и эти замечательные праздники, дорогуша! — затараторила Бренда Колвин-Кафф, хотя по голосу было ясно, что она не имеет ни малейшего понятия о том, что за человек ей звонит. — Что я могу сделать для вас, моя милочка?

Джильда придала своему тону максимум обаяния, что всегда помогало ей до сих пор добиться в Голливуде нужной цели. Единственная осечка произошла с Миллером. Через две минуты девушка убедила госпожу Колвин-Кафф, что на ее благотворительный вечер требуется ведущий, и она, Джильда, знает такого человека, с которым вечер будет просто-таки обречен на неслыханный успех.

— Это Шеридан Уорд! Просто идеальная кандидатура. Пригласите его, и ваша акция будет иметь грандиозный успех. Только прошу вас, не упоминайте моего имени, когда будете звонить мистеру Уорду. Могут возникнуть некоторые юридические проблемы: ведь его официальный агент — Уильям Дэвис. Вы же понимаете?

Было совершенно ясно, что Бренда Колвин-Кафф ровным счетом ничего не поняла, но пообещала последовать совету своей дорогой подруги. Обнадеженная Джильда, испытывая немалую радость, положила трубку. Во-первых, у Уорда будет задание, которое повлечет за собой несомненный успех, а во-вторых, она вновь имеет шанс заполучить Шеридана.

Несколько минут спустя Шеридан смотрел на свой телефон с таким недоумением, словно это был не обычный аппарат, а небывалая доисторическая рептилия, неизвестно как заползшая к нему в дом.

— Ведущим! Я? — Почему, собственно говоря, он должен быть ведущим у какой-то Бренды Колвин-Кафф. — Я не ведущий, так же, впрочем, как я уже и не главный герой сериала. — Ему вдруг стало очень жалко себя. — Сейчас многие люди просто не считают меня не то что за артиста, но даже за человека.

— Однако вы, видно, большой оригинал! — восхитилась Бренда Колвин-Кафф. — В таком случае, если не желаете быть ведущим, я бы хотела видеть вас в числе моих дорогих гостей.

— Ну и что я там буду делать? Гоняться за людьми? — Шеридан на время забыл о своей жалости к себе. — Или, может быть, должен ходить среди гостей и упрашивать их взять у меня автограф?

— Нет, это просто замечательно. Итак, я жду вас на вечере.

Сидя в своем домике, Шеридан целый день размышлял, стоит ли ему следовать полученному приглашению миссис Колвин-Кафф. Под вечер от раздумий у него поехала крыша, и он решил пойти на эту тусовку. В конце концов, что он теряет? Пусть люди хихикают у него за спиной и показывают на него пальцем — он сам виноват, что доверился этой фурии Джильде Лоуренс. Поделом ему. Нечего сетовать на других — сам виноват, что сел в калошу!

Вечером, в день благотворительного мероприятия, Шеридан тщательно собрался, посмотрел на себя в зеркало и нашел, что для обиженного экс-героя суперсериала и еще более несчастной жертвы женского коварства он выглядит довольно неплохо. Убедившись, что вид у него вполне сносный, Уорд отправился в Каньон. У четы Колвин-Кафф было громадное имение, в котором собралось несметное количество гостей. Хозяйка была само очарование. Самое интересное, что она понятия не имела, кто такой Шеридан, хотя его представили Бренде.

— Это прекрасно, я очень рада видеть вас у себя, мой дорогой Шеридан. — Свою забывчивость она прикрыла радушной улыбкой. — Вы знаете, как мне вообще пришла в голову идея организовать этот благотворительный вечер? Дело в том, что несколько недель назад я была в Рио-де-Жанейро. — Она улыбнулась, испытывая облегчение от того, что нашла способ замаскировать свою неосведомленность — ведь она не имела ни малейшего представления, с кем говорит. — Меня принимал Жилберту Юсино, который занимается этим грандиозным делом совместно с Малышом Пиньятари… Вы знаете Малыша Пиньятари? Ну так вот, он уже умер, но когда он был еще жив, то был женат на Ире фон Фюрстенберг, которая первым своим браком была замужем за князем Гогенлоэ, а незадолго до того, в Париже, Ира говорила мне, что ей не хочется выходить замуж за князя Монако! Все это, разумеется, не имеет ни малейшего отношения к истории, которую я собираюсь вам рассказать… Правда, я совсем забыла, о чем, собственно говоря, я собиралась вам поведать.

Она обескураженно покачала головой и, отойдя от Шеридана, устремилась навстречу гостье, затянутой с ног до головы в сверкающие щелка и увешанную дорогими бриллиантами.

— Дорогуша, какие у вас сегодня необыкновенные драгоценности…

Шеридан начал нервничать. Он отправился в бар, рассудив, что выдержать такой вечер можно, только напившись. Однако за стойкой никого не было, кроме… Джильды. Бармен где-то задержался. Шеридан уставился на Джильду, как на незагримированного дьявола.

— Очень рада тебя видеть. — Джильда сухо рассмеялась. — Мне кажется, что мы должны сказать друг другу пару слов…

— Я думаю, что нам обоим нечего сообщить друг другу… — Шеридан попытался улизнуть, но Джильда с ловкостью ниндзя ухватила его за пиджак и не дала сделать ни шагу, потянув мужчину к себе.

— Шеридан, ты можешь спокойно послушать меня хотя бы несколько мгновений?

— Нет!

— Значит, ты не поверишь мне, если я скажу и поклянусь, что никакого, ровным счетом никакого отношения не имею к твоему увольнению?

— Нет!

— Но почему, черт возьми?

— Все очень просто. — Он отвел руку новоявленной ниндзя от полы своего пиджака. — Женщины всегда предают мужчин — это прописная истина.

— Боже правый! Да ведь ты всего-навсего надутый осел! — Джильда передразнила Шеридана: — Это прописная истина! Если бы у меня хватило сил критиковать тебя с самого начала и выступать против тебя! — Она презрительно фыркнула. — Ты не выносишь критики. Мужчины вообще не выносят критики. Это действительно знают все…

У Шеридана зарделись щеки.

— Я могу вынести ее, если она справедлива. — Глаза его вспыхнули возмущением. — Если мне говорят правду, я всегда соглашусь с критикой. Но я никогда не прощу себе, что попался на красивые глазки, круглую попку и пышную грудь.

Пока Джильда, едва не задохнувшись от гнева, набирала в легкие воздух для достойного ответа, Шеридан, описывая свою глупость, употребил такие выражения, что девушка покраснела от стыда. Так при ней еще никто не выражался!

Когда он наконец умолк, Джильда заговорила ледяным тоном, как подобает благовоспитанной даме.

— Дорогой мой, твои упреки, обращенные к самому себе, — это возвышенный пример абсолютного торжества духа… Ты действительно потрясающий, законченный идиот! — Она вскинула голову, тряхнув волосами. — Что касается твоего лексикона, то мне понадобится не одно десятилетие, чтобы забыть, что такие выражения существуют!

С этим они расстались. Молча и окончательно рассорившись!

Джильда перебирала на столе документы, касающиеся «Лемон энтерпрайзис». В этой фирме она работала продюсером и как раз сейчас собиралась на конференцию, которая должна была принести ей двойной успех. Во-первых, девушка хотела потрясти некоторых засидевшихся в правлении фирмы замшелых пней, а во-вторых, собиралась предложить на главную роль в обсуждавшемся фильме свою звезду. Этой звездой был не кто иной, как наш старый знакомый Шеридан Уорд.

Все уже были в сборе — дюжина мужчин и женщин. Войдя, Джильда обворожительно улыбнулась. Так рыцарь без страха и упрека одаривает противника своей улыбкой, прежде чем обнажить клинок. Главный управляющий едва заметным кивком головы предложил Джильде приступить к докладу.

— Спасибо, Уильям. — Она пошуршала на столе бумагами. Это было профессиональное, хотя на самом деле Джильда великолепно владела материалом и не нуждалась ни в каких записях. — На роль Винсента, по моему мнению, может реально претендовать только один кандидат. — Она выдержала паузу, чтобы подержать собрание в напряжении. — Шеридан Уорд.

Все изумленно покачали головой — слева послышались тяжелые вздохи, справа зацокали языком. Художественный директор поднял голову от кроссворда, который он решал.

— Роман Мэри Брэмстон?

— «Яблоки Содома», — автоматически ответила Джильда и снова сосредоточилась на своей главной цели. Во-первых, она рассчитывала таким образом получить Шеридана «под крылышко» на достаточно длительный срок, а во-вторых, для него это был замечательный шанс. — По фильму, характер Винсента — это блеск, верность, великодушие, скромность, мужество и обаяние. Он интеллигентен, остроумен… Это как раз те качества, которыми обладает Шеридан Уорд.

Она содрогнулась, припомнив, какими качествами на самом деле наделен мистер Уорд. Этому идиоту еще предстоит научиться пользоваться всеми своими добродетелями, о существовании которых он даже не подозревает. Может быть, он сумеет это сделать с помощью другого человека… И естественно, им будет она — Джильда Лоуренс.

— Страна в Южной Америке? — снова подал голос художественный директор.

— Не сейчас, Сэм, — досадливо отмахнулся главный управляющий. — Шеридан Уорд уже работал у Миллера, и его выперли из сериала. Вы не совершаете ошибку, Джильда?

— Да, ошибка произошла! Тот герой сериала, которого играл Шеридан, был полной противоположностью Винсенту. Сама неудача говорит в пользу того, что из Шеридана получится идеальный Винсент.

Помощница главного управляющего сморщила носик.

— Я никоим образом не нахожу, что имя Шеридана Уорда привлечет людей к кассам кинотеатров.

— Что вы говорите, Эми? — Джильда добавила в улыбку немного, совсем чуть-чуть, соляной кислоты. — И на каких же исследованиях или опросах основано ваше мнение?

— Оно основано на моем опыте, а он, между прочим, очень дорого стоит. — В голосе Эми кислоты было не меньше.

— У меня здесь есть данные опроса. — Джильда помахала листком бумаги. — Восемьдесят семь процентов опрошенных заявили, что в роли Винсента они видят Шеридана Уорда. Людям предварительно объяснили, кто такой Винсент.

Джильда умолчала о том, что данные «опроса» были плодом ее фантазии, который она собственноручно отпечатала, размножила и присовокупила к прочим документам. Такие мелочи не играли никакой роли в деле. Самое главное — достижение нужного эффекта. Эми разозлилась, но смолчала.

Сэм близоруко огляделся.

— Вращающаяся, снабженная лопатками часть электрогенератора, семь букв…

— Турбина, — рассмеялась Джильда. — Возможно, Шеридан Уорд не произвел переворота в Голливуде только потому, что в прошлом ему все легко давалось… он строил женщинам глазки, несколько дешевых трюков, которые беспроигрышны перед камерой, экранный образ, служивший продолжением его повседневной личины — и вот уже в кассах аншлаг и… — Джильда поперхнулась. — Да, в кассах аншлаг.

Она чуть было не сказала: «И бабы сами падали в его постель», но это было не для ушей присутствовавших здесь господ. Собственно, этого не хотелось слышать и ей, так как будило нездоровую ревность.

— Ну, не знаю… — Теренс, второй ассистент главного управляющего, с сомнением покачал головой.

— Но зато я знаю, — Джильда вложила в эти слова всю свою энергию и силу убеждения. — Шеридана надо принудить вынести на экран его истинный характер, и я чувствую, что мое призвание — осуществить это.

Правда, сначала надо определить, каков настоящий характер Шеридана, но Джильда не стала произносить свои мысли вслух.

— Не знаю, не знаю… — Теренс все еще сомневался.

— Что вы не знаете? — Художественный директор поднял глаза от кроссворда. — Река в Нью-Йорке, шесть букв?

— Гудзон, — произнес главный управляющий. — У кого есть альтернативные предложения?

— Ист-Ривер. — Сэм снова погрузился в изучение кроссворда.

Эми подняла руку.

— Перси Рэймондс. — Соляная кислота текла уже потоками. Кроме того, в голосе Эми чувствовалась уверенность в победе.

Джильда оцепенела, однако заметила, как просветлели лица присутствующих мужчин, а в глазах женщин появилось мечтательное выражение.

— Звучит неплохо, — прорычал с места главный управляющий.

Мозг Джильды лихорадочно заработал. Если ей сейчас ничего путного не придет в голову, то она со своим великолепным предложением вылетит в трубу. Что ж, на худой конец, ей придется выставить в выгодном свете мужские достоинства Шеридана, чтобы привлечь на свою сторону женщин. К счастью, в последний момент ей вспомнилась одна голливудская сплетня — слава Богу, что они существуют!

— Но, Эми… — на губах Джильды заиграла удовлетворенная улыбка, однако интонации стали едкими, как щелочь. — Вы что, с ума сошли? Это же игрок в регби, который после игр таскает в душ всю команду. В прошлом за ним числится две попытки самоубийства…

— Птица из восьми букв?

Движением руки главный управляющий велел Сэму помолчать.

— Итак, кто за Шеридана Уорда?

Голоса разделились поровну. Но шеф не стал настаивать на выдвижении новой кандидатуры. Он показал рукой на игральный автомат в углу зала.

— Попробуем сделать вот что, Джильда. Вы сыграете за Шеридана. Эми — за кандидата, которого нам еще предстоит назвать. Начинайте, Эми.

Эми дернула рычаг изо всех сил. Выпали две вишни и один банан.

— Может быть, у вас получится лучше, — сказала она Джильде, садясь на свое место.

Джильда вознесла Богу страстную молитву, потянула рычаг и затаив дыхание ждала, каков будет результат столь необычного проведения совещания по-голливудски.

Лимон — лимон — лимон! И это в компании «Лемон[4] энтерпрайзис»! Это был прекрасный ход!

— Я с самого начала был за Шеридана, — заявил главный управляющий.

— Река в Индии из шести букв. Начинается с Г, — произнес Сэм.

— Волга! — крикнула Джильда и бросилась вон из конференц-зала.

В гостях у Уорда были Майлс, Бен и Кейт. Вся компания сидела во дворике и грелась на солнышке, когда в доме зазвонил телефон. Шеридан блаженно прищурился на темно-синее небо и лениво вытянул ноги.

— Ты не хочешь подойти? — Кейт покосился на открытую дверь. — Этот звон действует мне на нервы.

— Лично меня телефон нервирует только тогда, когда я поднимаю трубку, а с другого конца провода на меня обрушивается неприятное известие. — Майлс почесал волосатую грудь. — Не подходит ни в коем случае!

— Но, может быть, это как раз хорошая новость, — задумчиво произнес Бен и приложился к банке пива.

Майлс отрицательно покачал головой.

— Примерно половину населения земли составляют женщины. Стало быть, пятьдесят процентов за то, что звонит женщина, а она просто не в состоянии сообщить ничего приятного. Так было, когда раньше я снимал трубку, а моя лучшая половина говорила мне: «Знаешь, я подумала и решила, что ты свинья. Нам надо развестись!» Не пойму только, как она ухитрилась узнать телефон моей любовницы.

Шеридан с наслаждением пригубил пива. В доме продолжал звонить телефон.

— В данном случае это действительно женщина, которая непременно хочет со мной поговорить. — Его лицо вытянулось, когда аппарат снова разразился трелью. — Вчера я получил от нее предложение сниматься в новом фильме, но отказался. С тех пор телефон звонит не переставая.

— Фильмы должны быть чисто мужскими, — наставительно произнес Майлс. — Только тогда в мире не останется больше места для зла.

— Сделай что-нибудь, выдерни шнур из розетки, — закричал Кейт. — Выруби его, а то я за себя не ручаюсь!

Шеридан решил вкусить от кислого плода, но прекратить этот балаган. Он вбежал в дом, снял трубку и назвался.

В ту же секунду в динамике раздался голос Джильды.

— Шеридан, я…

— Меня совершенно не интересует, кто ты! Я не хочу!

— Но я…

— Я уже говорил, что меня не интересует фильм. Спасибо, но мне не за что тебя благодарить! — Он хотел было положить трубку, но отчаянный крик Джильды заставить его помедлить.

— Подожди! Для тебя это тот шанс, который никогда больше…

— Мне все равно, что это за шанс, — прошипел Шеридан. — Я отвечаю: нет! Мне совершенно не хочется снова работать с этой мисс Лоуренс. — Он набрал в легкие побольше воздуха. — Эти бабы! — заорал он во весь голос.

Во дворе раздались аплодисменты, и Шеридан резко положил трубку на рычаг.

— Хорошо исполнено, — подмигнул ему Кейт. — Давайте еще поговорим об этих недоделках — женщинах и об их бредовом понимании любви, которое, на мой взгляд, есть сущий идиотизм.

Шеридан сел на стул, вытянул вперед ноги и, блаженно потягивая пиво, погрузился в радужные размышления. Как он ее отбрил! Любо-дорого! «Эти бабы!» Хорошо сказано!

Майкл поднял руку, привлекая всеобщее внимание.

— Если тебе придется выбирать между женой и собакой, предпочти собаку… Она не станет допекать тебя слезами и жалобами, если увидит с другой собакой.

Бен застонал.

— Оставьте меня в покое с этими собаками…

— Это почему? — усмехнулся Шеридан.

— У меня есть собака… Она пьет столько виски, что скоро пустит меня по миру.

Майлс мечтательно посмотрел на море.

— А что у тебя за собака?

— Бобтейл — английская пастушка.

— Англичане… — Майлс содрогнулся. — Они так же страшны, как женщины. Если бы ты знал, что англичане едят в восемь часов утра, ты бы понял, какие они варвары!

— Кошки лучше… А еще лучше старлетки. Они похожи на маленьких кошечек. — Кейт сладко потянулся.

Слушая друзей, Шеридан разразился горьким смехом.

— Однако! Покажите мне старлетку, которая удовольствуется рыбьим хвостом и чашечкой молока.

— Да, кошки — это совсем другое дело… — Кейт прислушался… На улице перед домом раздался скрежет тормозов и визг шин по асфальту. — Ты ждешь гостей?

— Нет, но… — Шеридан застыл на месте. По деревянному настилу, ведущему во дворик, где нежились на солнышке четыре друга, послышались уверенные шаги, звучавшие подобно шагам командора. Шеридана охватило нехорошее предчувствие.

Оно полностью оправдалось и ворвалось во дворик, как снежный ураган.

— Шеридан, нам надо поговорить! Так дальше продолжаться не может, если ты… — Джильда осеклась, увидев еще троих мужчин. — В чем дело? — Она посмотрела на каждого из них по очереди. — Мне кажется, что ты не в первый раз видишь женщину. Я не понимаю, почему ты разглядываешь меня так, словно у меня четыре уха и три носа!

— Ну, что я говорил? — Кейт повернулся к друзьям со скорбной миной. — Только что мы сидели и мирно беседовали. Но стоило здесь появиться бабе — и вот, пожалуйста!

Джильда уже готова была достойно ответить, но ее опередил Шеридан.

— В чем дело? Что ты здесь делаешь, Джильда? Как ты сюда попала? Ведь мы только что разговаривали по телефону.

Она сверкнула на него горящими глазами.

— Я звонила тебе из машины по дороге сюда. Я хотела поговорить с тобой, но ты не дал мне и слова сказать.

— Отлично, Шеридан. — Бен одобрительно кивнул головой. — Никогда не давай женщине говорить, особенно по телефону. Я-то знаю, со мной такое бывало…

— Вон! Исчезните отсюда все трое! — потребовала Джильда.

— Эй, подожди! — Шеридан, протестуя, вскочил на ноги. — Ты не можешь так просто выгнать моих друзей из моего дома!

— Спорим, что могу? — Она посмотрела на Шеридана суженными кошачьими глазами. — Если я выиграю спор, то ты согласишься взять роль.

— Я не хочу работать с тобой в одной картине, и еще меньше я хочу с тобой о чем бы то ни было спорить! — Шеридан заслонил собой друзей от напора Джильды. — А вы останьтесь здесь.

— Браво, — пробормотал Майлс. — Задай ей жару! Вот это женщина!

— Прекрасно, не поддавайся ей! — Бен издевательски улыбнулся Джильде. — Для баб — намордник и поводок!

— Вы не сможете выгнать нас отсюда, леди, — язвительно ухмыльнулся Кейт. — Если кто и исчезнет отсюда, так это вы, и причем немедленно!

Джильда, улыбаясь подозрительно ласково, перевела взгляд с одного мужчины на другого, пока не остановила его на Шеридане, который довольно скалил зубы.

— Если я сейчас уйду, радость моя, то как только я сяду в машину, то позвоню оттуда в редакции самых грязных бульварных газетенок Голливуда. Ты знаешь, как они обрадуются, когда услышат, что ты и твои друзья говорят о женщинах. Я уже представляю себе их аршинные заголовки: «ШЕРИДАН УОРД И ЕГО МИЛЫЕ ДРУЖКИ — ПОДЛИННЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ ЧЕТЫРЕХ ТЕМПЕРАМЕНТНЫХ ХОЛОСТЯКОВ!»

Пока Шеридан старался не слишком давать волю своему гневу, Майлс поспешно поднялся.

— Ах, я совсем забыл… Мне же надо к зубному врачу…

К нему тотчас присоединился Бен.

— Меня сегодня непременно хотел видеть мой агент.

Кейт бросился вслед за друзьями.

— Бен! Бен! Ты же хотел показать мне свою собаку!

Шеридан в сердцах пнул пустую пивную банку.

— Это нечестно! — крикнул он Джильде.

Девушка перевела дух.

— Вот ты уже и думаешь, что я нечестный человек? — Она угрожающе сжала кулаки. — Тогда погоди, я действительно с тобой разделаюсь!

Не успела она это произнести, как Шеридан с быстротой молнии исчез в доме. В следующий момент он захлопнул дверь перед ее носом. Это Джильда уже проходила, но на этот раз она не собиралась так легко сдаваться.

Джильда Лоуренс перешла в наступление!

Шеридана трясло от некой смеси страха и злости. Злости, потому что у Джильды оказалось достаточно наглости вторгнуться в его личную жизнь и выгнать из дома его друзей. Страх он испытывал перед ее пробивной силой. Она шла вперед, как могучий танк. Он запер дверь и, переведя дух, прислонился к ней.

— Достойно всяческого сожаления, что пришлось влюбиться в человека с такой слабой головой! — Джильда, подтянувшись, почти на полкорпуса влезла в окно гостиной. — Но гораздо хуже то, что этот дурак сам не понимает, своих способностей!

Шеридан бросился к окну и стремительно опустил поднятую нижнюю створку. Джильде едва удалось убрать голову из-под ножа этой гильотины.

— Не пытайся от меня защититься! — Она заглянула в другое — открытое окно — гостиной. — Все равно от меня не отделаться, и ты это прекрасно знаешь!

Все повторилось, правда, в этот раз Шеридан быстрее сориентировался, а Джильда, отскочив от окна, побежала к окнам спальни.

— Шеридан Уорд! — услышал он из спальни доставший его голос. — Я сделаю из тебя великого актера — хочешь ты этого или нет!

Пинком он распахнул дверь в спальню.

— Исчезни, злой дух! — закричал он Джильде, которая почти влезла в окно.

— Да перестань, мы же здесь не играем седьмую серию «Экзорциста».

Она была уже почти в спальне, но Шеридан резким толчком сбросил ее наружу. Второе окно он успел закрыть раньше, чем до него добежала Джильда.

«Как я вообще жил в таком доме, куда так легко может попасть посторонний человек?» — спросил себя Шеридан. Правда, когда он покупал дом, об угрозе со стороны Джильды Лоуренс не думал даже в страшных снах. Где еще может быть открытое окно? Ну конечно, на кухне и на веранде!

Шеридан бросился на кухню и спешно захлопнул открытую дверь, накинув на крючок скобу. После этого он перевел дух.

— Садись рядом, и мы спокойно все обсудим. — Голос Джильды прозвучал от кухонного стола.

Шеридан обернулся и уставился на нее, как на выходца с того света.

— Ну, перестань же пугаться. Садись, поговорим.

Он лихорадочно размышлял, что делать дальше: может быть, сбежать из дома и запереть в нем Джильду? Но в конце концов понял, что этот номер не пройдет, и, опустив плечи, подошел к кухонному столу.

— Вообще-то я не сажусь за один стол с предателями — не важно, мужчины они или женщины.

Джильда широким жестом показала ему на стул напротив, и Шеридан тяжело опустился на него.

— К тому же у меня нет охоты разговаривать с людьми, по милости которых я лишился работы.

— Единственное, чего ты по-настоящему лишился, — это разума. — Джильда схватила со стола стакан с неопределенным содержимым, понюхала и брезгливо отставила в сторону. — С какой радости, если бы это я выпихнула тебя из сериала, стала бы предлагать тебе роль в другом фильме?

— Все это сплошной камуфляж, — пробормотал Шеридан.

— Я сражалась, как львица в «Лемон энтерпрайзис», чтобы любыми правдами и неправдами выцарапать для тебя роль Винсента.

— Все это я слышал от тебя и раньше…

— Я очень хотела, чтобы ты получил эту роль, Шеридан.

— А я не хочу получить ее. Я вообще не хочу ролей, которые ты мне предложишь или которые тебе нравятся! Лучше я буду торговать своим телом в Венеции.

— Я сомневаюсь, что ты сможешь прожить на пару долларов в месяц…

Лицо его приняло обиженное выражение, и Джильде стало неудобно за свою наглую ложь. Шеридан мог неплохо зарабатывать в Венеции, но, представив такое, Джильда почувствовала укол ревности.

Шеридан пресыщенно и высокомерно вскинул брови.

— Если уж ты против моей воли вломилась в дом, то я попросил бы тебя выбирать приличные выражения и вести себя в рамках…

Ей захотелось пнуть его под столом, но она вовремя удержалась.

— Хорошо, не будем говорить о личном. — Джильда с видимым облегчением откинулась на спинку стула. — Останемся на чисто профессиональной почве. Выясним, почему ты, идиот несчастный, не хочешь сниматься в этом фильме.

— Мне кажется, что «идиот» — не слишком профессиональный термин.

— Отнюдь. — Она упрямо тряхнула головой. — Если ты отклоняешь такое блестящее предложение, то в этом самом профессиональном плане — ты полный идиот. Может быть, отказываешься, потому что это непрестижная роль и ты не сможешь стяжать лавров звезды — и ты не соглашаешься на просто приличную роль. Это означает, что в профессиональном плане ты действительно идиот, потому что великий актер, да что там актер — просто приличный человек вырастает не из пустого кривлянья, а из умения и стиля.

— Если подходить с твоими мерками, то я должен бы стать великим актером Голливуда, но…

— Вот в этом твоем «но» и заключается вся соль. Из-за этого «но» ты и находишься здесь. — Увидев, что он вскочил, Джильда указала рукой на стул. — Сиди!

— С меня довольно! — Шеридан кинулся к двери на веранду и попытался открыть засов, но ему помешала догнавшая его Джильда. — Немедленно оставь меня в покое, — крикнул он, дрожа от гнева. — Я не возьму твою роль, даже если ты будешь платить мне за нее миллионы!

— Я не собираюсь этого делать! — Джильда бросилась за ним.

Шеридан выбежал в спальню и постарался открыть окно, чтобы выпрыгнуть на улицу.

— Это ты думаешь только о деньгах!

Она оттащила мужчину от окна и подставила ему ножку, когда он рванулся к другому окну.

— Ни за какие деньги ты не сможешь купить себе любовь и друзей!

— Это точно. — Шеридан попытался вырваться в гостиную.

— Зато будешь страдать от одиночества и наживешь врагов в высшем обществе.

На этот раз Уорд добежал до окна.

— Почему ты не хочешь сниматься в фильме? — Джильде удалось оттащить Шеридана от окна. — Тебе нечего бояться в новом фильме — там не будет головоломных трюков и нервотрепки, это совершенно нормальный фильм, который вполне отвечает твоему образу, да ты просто оживишь сценарий своим участием! — Она крепко держала Шеридана за рубашку. Материя затрещала, и он, оказавшись снова за спасительной дверью, попытался захлопнуть ее перед носом Джильды.

— Я никогда… — Он решил обернуться к Джильде, посмотреть на нее и погрозить ей пальцем, но дверь резко захлопнулась. Палец хрустнул, и Шеридан взвыл от боли.

— Последняя сцена фильма просто великолепна! — Глаза Джильды горели воодушевлением. — Главный герой умирает в мужском туалете.

На мгновение Шеридан забыл о сломанном пальце.

— Где?

— В фешенебельном мужском туалете, в стиле грядущего века!

— Это круто меняет дело! — Он извлек палец из-под створки двери. — Сломан…

Точно так же было сломлено и его сопротивление.

— Хорошо, я буду сниматься, — сказал он, грустно глядя на изуродованный палец, — но при двух условиях. Во-первых, наши отношения останутся чисто профессиональными, а во-вторых, ты немедленно вызовешь мне врача.