Да! Полюби свою жизнь: практическое руководство

Об авторе

Оглядываясь на прожитую жизнь, я вижу, как мне повезло — мне удалось сказать «Да» стольким возможностям, предложенным мне жизнью, не имея ни малейшего представления о том, что я делаю.

Начало было не слишком радужным — когда я еще училась в школе, мой отец покончил жизнь самоубийством из-за ряда неудач в бизнесе, и после его смерти выяснилось, что мы с матерью разорены. Мы потеряли наш просторный и удобный дом среднего класса и переехали в съемную комнату в совершенно ином районе. Я продолжала учиться в той же частной школе, потому что получала стипендию, но лишилась своего пони и почти всех вещей. Я отдалилась от своих друзей, потому что стыдилась произошедшего.

Тремя годами ранее я была на пике успеха. Меня выбрали из тысяч девочек для игры в профессиональной театральной постановке вместе с ведущими актерами современности (Гуглом Уитерсом и Джоном МакКаллумом), и я парила в облаках успеха и грез, наслаждаясь некоторой популярностью. Теперь все это осталось в прошлом, включая все заработанные мной деньги, которые инвестировал отец.

Я пережила несколько трудных лет. Бремя стыда еще долго прижимало меня к земле, но, мне кажется, этот болезненный опыт, полученный в раннем возрасте, в конечном итоге вызвал стремление лучше разобраться в самой себе, познакомил меня с Ошо и привел к исследованию приемов и практик, описанных в этой книге.

Я получила стипендию и окончила университет со степенью в юриспруденции. Моя школа была маленькой и сегрегированной (в ней учились только девочки), и ее основным предназначением была подготовка хороших домохозяек, в крайнем случае, учителей или медицинских сестер. Нам приходилось носить перчатки, шляпки и пиджаки всякий раз, когда мы покидали территорию школы, и у нас устраивались регулярные проверки цвета наших панталон — летом они должны были быть коричневыми, зимой серыми, а со спортивной формой следовало надевать светло-голубые. Я была первой выпускницей этой школы, получившей юридическое образование.

Учеба в университете стала для меня настоящим откровением — там были мальчики. Глядя на свои фотографии того времени, я понимаю, что была привлекательной — и действительно: поклонников у меня было немало. Но я была так уязвима, так поглощена мыслями о своем семейном позоре и собственной неполноценности, что просто не могла поверить в то, что заслуживаю чьей-то любви. Мне удавалось постоянно убеждать себя в том, что я никому не нужна.

В Университете Мельбурна я открыла для себя танцевальную школу Марты Грэхем, и впервые за многие годы ощутила свободу от той ранимой девочки, в которую я превратилась. Танец подарил мне одно из первых ощущений выхода за пределы разума. Мой преподаватель, коллега Марты, дал мне рекомендательное письмо в Лондонскую компанию современного театра танца. И сразу же после того, как я сдала экзамен, подтвердив свое право заниматься адвокатской практикой, и была зачислена в Верховный суд в качестве адвоката и защитника, я отправилась в Лондон учиться танцам.

Я чувствовала себя двадцатилетним посмешищем среди юных студентов, изучавших классический балет с раннего детства. К счастью, в моем танце было чуть больше «одухотворенности» в те мгновения, когда я мысленно уносилась в иной мир, и в результате меня зачислили в одну из балетных постановок.

В театре я познакомилась со своим будущим мужем. Я уже устала отказывать парням лишь потому, что не могла понять, как я могу им нравиться, и устала чувствовать себя никому не нужной. Джон умел меня рассмешить — быть с ним было все равно, что общаться с Монти Пайтоном[5]. В то время мне как раз предложили стипендию на обучение в Кракове, в Польском мимическом театре у Томашевски. Мне очень нравились его постановки, но для обучения я должна была выучить польский. Один взгляд на англо-польский словарь — и я предпочла Польше Джона.

Джон был бедным художником, поэтому я оставила мир танца и устроилась рекламным агентом в газету. Выяснилось, что эта работа получается у меня довольно неплохо: в конечном итоге я оказалась в «Haymarket Publishing» на посту помощника издателя в отделе бизнес-изданий — «Management Today», «Marketing, Accountancy Age» и так далее. Я также стала генеральным директором отдела по распределению молодых кадров («Graduate Appointments»). Это было время, когда парламент принял билль[6] о равных возможностях для женщин, и я давала интервью радио и газетам, говоря о роли женщин в бизнесе.

Я зарабатывала столько денег, что даже не решалась называть сумму своего заработка мужу, все еще боровшемуся за признание своего таланта. Я заметила, что чем более успешной я становлюсь во внешней жизни, тем более беззащитной чувствую себя внутри. Мне не давала покоя мысль: когда же окружающие заметят то, что на самом деле я не такая, какой им кажусь. Чем выше становился мой доход, тем более подавленной я себя ощущала. Я даже не могла заставить себя обсудить происходящее с мужем, и в итоге между нами возникло отчуждение. Наконец, я поймала себя на ежедневном вопросе: «Ради чего я просыпаюсь по утрам?»

Как раз в этот период кто-то познакомил меня с Динамической медитацией Ошо. Она изменила мою жизнь. Я оставила мужа и работу и сняла деревенский коттедж у одного из своих друзей. Я начала вязать и увидела, что мои руки могут создавать чудесные разноцветные вещи. Я отвезла в Лондон целую сумку своих творений и получила заказы от «Liberties» и «Browns» на Сауф Молтен-стрит. Вернувшись в Норфолк, я дала рекламное объявление для вязальщиц. Мне удалось собрать группу чудесных пожилых леди, по большей части живущих в одиночестве, в компании кошек или золотых рыбок. Один из моих носков появился на страницах «Vogue» в качестве аксессуара — пик моей карьеры дизайнера вязаной одежды.

Я решила отправиться в путешествие по Индии, чтобы встретиться с мистиком Ошо, чей голос на записях вводил меня в гипнотический транс. Я свернула свой вязальный бизнес и села на поезд, шедший через всю страну к Стамбулу, а затем на автобусах, через Иран и Афганистан, добралась, наконец, до Индии.

Я намеревалась провести в ашраме Ошо, в Пуне, лишь две недели, но в результате задержалась там почти на тридцать лет, попутно став членом семейства Ошо.

Именно в Пуне я начала открывать себя. Именно там начали заживать все мои старые раны — даже те, о существовании которых я и не подозревала.

Поначалу это было довольно трудно — мои защитные механизмы были так сильны, маска, за которой я пряталась, была такой убедительной, и, кроме того, я была так горда и упряма, что это стало настоящей битвой. Я думала, что мне никогда не удастся разобраться в беспорядке, который обнаружился в моем подсознании. И теперь я уже не могла оправдываться и обвинять кого-то вовне. Было невозможно избежать того факта, что все и всегда возвращается к моему собственному эго.

Моя битва была чрезмерно долгой, но прежде я не знала того, что известно мне сейчас — того, чему я научилась, мало-помалу настраивая свой слух на те замечательные слова, которые говорил Ошо. Именно поэтому я делюсь в этой книге некоторыми из обретенных мною знаний — потому что теперь уверена: борьба не должна быть такой тяжелой.

Как говорит Ошо, если вы наделены разумом, а также искренним и сильным стремлением преобразовать себя, этого достаточно. Вначале я была лишена таких качеств — я просто искала пластыри, чтобы залепить свои кровоточащие раны. Мне пришлось достичь самой нижней точки (предприняв попытку самоубийства), прежде чем я смогла осознать тот факт, что мое представление о себе не являлось моей реальностью. Мне пришлось дойти до предела, где уже ничто не имело смысла, прежде чем я смогла обрести его для себя.

Анандо

www.lifetrainings.com