Да придёт рассвет (СИ)

Глава 11

До базы я добрался без проблем. Использовал новые документы, которые выслал командир. Документы были качественными. В меру потёртые, с записью в базе данных. После моего звонка, меня встретили и препроводили на базу. Встречал меня Филин. Пока добирались до базы, Филин не проронил ни слова, сославшись на то, что все разговоры будут непосредственно на базе. Ну что ж, подождём.

При подъезде к базе, я даже подумал, что Филин ошибся адресом, и не туда меня привёз, может какую слежку почувствовал, и поэтому следы затирает, но нет, Филин сказал, что это и есть новая база. Что я могу сказать. Если была задача маскировки, то эта задача выполнена на сто процентов. А въезжали мы не куда ни будь, а на производство чего-то. База находилась среди лесов, на огромной поляне, расчищенной для посевных до какого-то времени, потом в середине этой поляны поставили цех по производству каких-то никому не нужных комплектующих к тракторам.

Поляна эта была полукруглой, в диаметре в самой узкой части в четыре километра приблизительно, и в шесть километров в самой широкой части. Въезд на территорию производства был с широкой части. Территория производства была обнесена железобетонным забором с колючей проволокой по верху, и если верить табличкам, то и под напряжением. Площадь территории была приблизительно двести на двести метров. На въезде нас встречал парень из нашей группы, переодетый в охранника частного охранного агентства «Стимул». Больше на воротах никого не было. Находилось это производство на окраине города Тверь, в паре километров всего, и соседей ближе этого города, у нас не было. На территории производства находились гаражные корпуса с кое-какой техникой, был даже экскаватор, край ковша которого я заметил с приоткрытых ворот. Если быть точным, то гаражных коробок было две, по правую и по левую сторону от въездных ворот, а по центру территории располагалось само производство, из которого, кстати, доносились звуки работающих станков. Неслабые звуки надо сказать. Можно было услышать, как работают токарные и фрезерные станки, звуки ударов штамповочных машин.

Корпус был двухэтажным в сто пятьдесят метров в ширину и в сотню метров в глубину и выглядел, эдакой, квадратной буквой «о», с небольшим садиком, и курилкой для рабочих в середине сооружения, под открытым небом, где никогда не гуляет ветер. Места для садика было мало, всего-то 40 на 20 метров, но этого вполне достаточно, что бы отдохнуть на перекуре, созерцая цветы, аккуратно рассаженные вокруг курилки. А стены курилки были созданы из кустарника, крыша причём — тоже. Настоящий мастер озеленитель создал её. Только шум работающих станков мешал наслаждаться прекрасными видами. Впрочем, тут росли и деревья, между которыми проходили дорожки, отсыпанные щебнем, по которым можно было и ноги размять.

Всё это я успел заметить, проходя мимо работающих станков, за которыми, кстати, работали рабочие, и кинув взгляд во внутренний дворик, с окошка.

На втором этаже, рядом с дверью начальника производства, о которой говорила табличка на двери, находилась дверь директора, в которую мы и зашли. Пройдя тамбур, прошли во вторую дверь, где за столом сидел майор, и радостно скалился. Кабинет не поражал своей вычурностью, командир по-прежнему оставался строг в своих предпочтениях. Минимум мебели, минимум другой излишней мишуры, всё только необходимое. Есть диван, есть пара кресел с журнальным столиком, вешалка, шкаф для одежды и для бумаг. На столе телефон селекторный, настольная лампа, компьютер, письменные принадлежности в наборе и всё. Стол, можно сказать, идеально чист.

— Ну, здравствуй, Хват! — поприветствовал меня майор, искренне поприветствовал — Как добрался? Проблем не было?

— Приветствую, командир. Нет, всё в порядке. С проблемами разобрался, семью пристроил. Вот только, что с братишкой пока не знаю.

— Как же, наслышаны мы, как ты разобрался. Телевизор смотрим. — казалось бы улыбаться шире просто невозможно, но майору это удалось — А насчёт братишки не беспокойся, Никитич успел вовремя. Появись он на полчаса позже и у тебя бы появились ещё одни кровники, а так, Никитич их просто придушил в уголке. Сейчас он в безопасности, вместе со своей молодой супругой. Ты хоть знаешь, что скоро дядей станешь?

— Вот так новости! — озадачился я, и почесал в затылке — А нам значит, первым сообщить постеснялся.

— Да не стеснялся, он и сам не знал. Его в последний момент проинформировала супруга. Кстати, хоть мы его и пристроили грамотно, и документы сделали, боюсь, искать его не перестанут. Это же прямой выход на тебя. А тебя они ищут очень тщательно. И я не удивлюсь, если им удастся задействовать наши правоохранительные органы. А это уже очень серьёзно. Уже есть первые признаки этого. В средствах массовой информации распространяют объявление, о награждении того, кто даст информацию о незаконной группе бандформирования «Белая Стрела», хм, — хмыкнул майор — остальные группы значит законные. Охоту на нас открыли братец. И ты знаешь, награда вполне достойная. Серьёзно мы наступили на хвост этой заокеанской шушере.

— С этим ладно, ещё поговорим на эту тему, — перебил я командира — как у вас-то дела прошли? Мельком как-то взглянул в экран, так там такой кипешь — просто жуть. Как всё прошло, потери есть?

— Нет, потерь, слава богу, нет, ну, кроме тех, о ком ты уже знаешь. Всё прошло чисто. После того, как ты передал информацию о засветке, срочно все были отправлены домой, для решения своих проблем. Те, у кого нет семьи, ездили с товарищами в помощь. Тем, кто от нас отделился ранее, удалось без проблем спрятаться, а позже и сменить место проживания, и с документами мы им тоже помогли. Вот только Стилет возомнил себя Рембо, и сказал, что отобьётся от каких-то бандюков. Не отбился. Его в тихаря сначала газом траванули, а после зашли, и вырезали всех поголовно. До молодого мы не докричались. Он в порыве страсти был, со своей любавой, так и помер. Но исполнителей мы тоже нашли и казнили. В общем, как ребята перепрятали свои семьи, встали на тропу войны со всей мразотой. Перебили всех, кто принимал участие, и не только их. Там ребята покуралесили знатно. Солидную часть криминального мира уничтожили за каких-то два дня. Погоста взяли без шума. Он рассчитывал на защиту своих заокеанских друзей, мол, побоимся мы трогать такого авторитета. Не побоялись. Тут тоже, на последних минутах удалось сработать удачно. Только ребята закончили его паковать, как появилась группа иностранного производства. Хоть и упакованы были в гражданскую одежду, но по повадкам не перепутаешь. Трогать их пока не стали, просто ушли тихо, но наверно пора уже начинать борьбу с этой заразой целенаправленно.

— Я тоже так думаю, и в связи с этим, у меня есть предложение. Но сначала я бы хотел узнать, что стало с Погостом?

— Ничего пока, в подвале у нас сидит. — удовлетворённо прокомментировал Филин — провожу потом.

— Я так думаю, — взял слово майор — что ты сможешь разговорить его, и узнать гораздо больше при помощи своих способностей, чем это сможем мы.

— Верно, именно на это я и намекал. Вообще ничего не говорит что ли?

— Нет, ничего. — подтвердил командир — Жёсткие методы мы не применяли, оставили это на твоё усмотрение. Я заметил, как на нашем счету солидно добавилось, и подумал, что лучше уж ты с ним поработай. Лишние деньги нам не помешают. Да и по поводу хозяев и связи с ними тоже не лишне узнать.

— Кстати, по поводу денег. — я поднял свою сумку и поставил её на стол.

— Это то, о чём я думаю? — очень удивился майор.

— Это их касса. Не знаю, сколько там, я не считал, но сумма солидная.

— Хм, — только и сказал майор, открыв сумку — не плохо. Теперь с наличкой у нас затруднений нет. Филин, возьмёшь отсюда на подготовку операции.

— О какой операции речь? — поинтересовался я, аж руки зачесались.

— Об этом мы поговорим позже, в более расширенном кругу, сейчас не до того, да и повторять не хочется. Ты пока «побеседуй» с Погостом, а потом мы и поговорим. Я к тому времени ребят соберу в комнате для совещаний.

— Ах, да, — вспомнил я, о чём сильно хотел расспросить — вот это вот всё, настоящее, что ли? Этот комбинат, выпускающий неизвестно что, эти рабочие?

— Конечно, настоящие, — удовлетворённо откинулся на спинку стула командир — а я думал, когда же ты спросишь? Этот комбинат начал свою работу за месяц до нашего появления здесь. Всё официально, продукция — комплектующие для комбайнов и тракторов. Они не в курсе, кто мы. Для них мы закрытое частное предприятие, которое занимается выпуском каких-то секретных комплектующих, каких, я и сам не знаю. В нашу часть помещений им не попасть, там всё очень серьёзно. Ходим мы в рабочей форме, потому что иногда приходится выходить со своей территории, а рабочий без спецодежды очень подозрителен. Начальник производства настоящий производственник, и занимается только им. Иногда мне приходится принимать простых рабочих, что бы поддерживать конспирацию, но всё же производством занимается только он. Территория тоже оборудована видеоконтролем, просто так не попасть не только на территорию, но и выйти с неё. На подъездах к территории установлены скрытые видеокамеры, которые контролируют близлежащие территории. Охрана на воротах из наших ребят, соблюдается очерёдность. Есть комната контроля, куда стекается вся информация с видеокамер, здесь дежурство тоже по графику. Курилка во дворике, общая территория, куда следует заходить только в спецодежде. Есть стрелковый тир и оружейка, всё это находится глубоко под землёй. Так же есть оборудованное бомбоубежище. Ваши комнаты отдыха находятся в задней части корпуса. Ну и как тебе?

— Сначала я подумал, что Филин следы заметает, привёз на какой-то комбинат, а когда увидел на воротах Стержня, сомнения пропали. Здорово всё продумано. Осталось только узнать, как давно ты готовил эту базу, командир?

— А вот с разрухой и задумался. И почти сразу стал собирать средства на постройку, в чём вы мне и помогли. Теперь мы ООО «Феникс», что и зафиксировано в реестре. У нас даже есть подряды, которые мы исправно выполняем. Ну, ты не забивай себе этим голову, сходи уже к Погосту, он тебя заждался бедный.

— Понял, уже иду.

И мы вышли с Филином за дверь. Со мной была теперь только лёгкая сумочка, там было только всё самое необходимое.

Что бы спуститься в камеру, где содержался авторитет, нам пришлось пройти в правое крыло здания, пройдя при этом через металлическую дверь, которую Филин открыл, использовав свой отпечаток пальца и набор цифрового кода на клавиатуре, с закрытой крышкой, замаскированную под панель с кнопкой по середине, которая и открывалась очень хитро. Посторонний человек точно не поймёт, что это вовсе не лифт с кнопкой вызова. А так, очень похоже. Перед этой дверью тоже была дверь, но та простая, деревянная, закрывающаяся на простой английский замок.

В этой части здания не слышалось никаких звуков, характерных для тяжёлых производств. Даже вибрация от станков не ощущалась. Пройдя эту дверь, мы попали в коридор, который был застелен ковровой дорожкой. Вдоль этого коридора располагались двери, что за ними, мне пока было неизвестно, и спрашивать у Филина я не торопился. Придёт время, сам расскажет. Дойдя до поворота на лево, я увидел лестницу вниз, по которой мы и спустились на первый этаж, а вот потом уже был и лифт.

— Может, сначала пообедать хочешь? — спросил меня Филин — Да и т. Глаша будет рада тебя увидеть. Столовая у нас хорошая, находится здесь же, на первом этаже. Площади даже побольше будет, чем на старой базе.

— Нет, есть конечно я хочу, но не хочу потерять злость, так я быстрей его расколю.

— Ну как знаешь. — и он вызвал лифт.

Спускались мы неспешно, около минуты. Уж не знаю, на какую глубину забурились, но очень глубоко. У меня даже уши забило от перепада давления. Наконец лифт остановился, и мы вышли в освещённый коридор. Здесь было сухо и тепло, вентиляция, которая была едва слышнà, хорошо справлялась со своей задачей.

— Прямо по коридору находится стрелковый тир, — стал комментировать Филин — направо от той двери — оружейка, Никитич сейчас там, ну а нам надо налево. Камеры находятся там. Бомбоубежище находится ещё чуть глубже, и спуск туда вот по этой лестнице. — он показал на спуск, расположенный по середине коридора, расположенный справа — Там тоже лифт, но уже не так глубоко спускаться, и к электрическому есть механический привод.

— Серьёзно подошли к вопросу. — восхитился я.

— Ну а ты как думал? Командир, он вишь, такой, серьёзный человек. Ну ладно, мы пришли уже.

Открыв дверь, а закрывалась она на электронный замок с картой доступа, что была у Филина, и на обычную такую, серьёзную задвижку, я увидел мечущегося по камере, заключённого под стражу клиента, что примечательно — не связанного. Ну, мне это без разницы. В камере не было ничего, кроме деревянной шконки, вмонтированной в пол, столика у этой шконки, одного стула, также вмонтированного и параши в углу. Размером она была три на два метра. Для одного арестанта вполне прилично. У нас на воле, бывает, живут в более тесных условиях, а тут даже погулять есть где, чем соответственно он и занимался, гулял, быстро гулял, почти бегал. Одет он был в замызганную пижаму розового цвета, в цветочек и в шлёпки. Видимо спящего взяли, и пороняли несколько раз на улице, а может и сам падал, спросонья. Увидев, что открылась дверь, он бросился на меня, наверно порвать хотел, голыми руками. Я быстренько успокоил его, без затей, просто пихнул разок в живот, он и скрутился калачиком. А я даже в боевой режим не входил, и бил не так что бы очень. Слабые нынче какие-то бандиты, от одного тычка загибаются. А боров-то здоровый. Не то, что бы здоровья в нём много было, просто по габаритам здоровый. Ростом около двух метров, в плечах тоже не маленький, но вот остальное подкачало. Живот впереди себя на полкорпуса, за ним уже и инструмент не видно с высоты его роста, ноги относительно тела маленькие, как он ростом-то вышел, удивительно. Талии вообще не заметил, а в бёдрах чуть ли не в полтора раза больше чем в плечах. Шея из-за складок жира не рассматривается, три подбородка свешиваются, глаза маленькие, как у свиньи и очень колючие. Нос свёрнут в сторону, видно, что ранее занимался чем-то, только было это очень давно, на заре завоевания авторитета.

Волос почти не осталось, так, клочками висят в нескольких местах. Уши маленькие и переломанные, как у борцов, а губы толстые, сладострастные. Весь его вид говорит о том, что никак не предназначен для созидательного труда, только для поглощения созидаемого другими. Элита, ети его мать. Как раз наш клиент, долгожданный.

— Ну и чего разлегся на полу? — спросил я его — Простудишься ведь, а нам с тобой ещё беседовать и беседовать.

Рядом Филин стоит, криво ухмыляясь.

— Ладно, вы тут пока беседуйте, а я пойду в столовую, проголодался очень. — прокомментировал удовлетворительно Филин — Тебя ждать?

— Вот в столовой и обожди, тебе ещё мою комнату показывать.

— Хорошо. — и Филин покинул нас, прикрыв дверь. Чтобы дверь не захлопнулась, он заблокировал её с обратной стороны кнопкой, отключающей замок. При выходе надо просто отжать эту кнопку, и дверь запрётся. Ну и на самый крайний случай, я заметил переговорное устройство в камере, так что не зависну здесь. Усевшись на стул, я начал:

— Ну что, Погост, ох и кликуху ты себе выбрал, поганую. Так и будешь валяться на полу?

— Кто ты такой? — прохрипел бандит, поднимая голову — Ты хоть понимаешь, во что ты влип?

— А ты что, не узнал меня что ли? — искренне удивился я — Вы столько гонялись за мной, а теперь что я узнаю, ты даже признать меня не хочешь?

— Ты… — главный над всеми бандитами в России неожиданно резво отскочил к шконке, даже боль в животе резко отпустила, весь побледнел и покрылся испариной — Ты же мёртв. — уже не очень уверенно проскулил он.

— Ну, тут ты поторопился, живой я, а вот ты почти труп. Говорить будем, или мне помочь тебе?

— Да пошёл ты, мразь. — пришёл он в себя — это ты будешь петь у меня соловьём, думаю уже скоро. Ты хоть знаешь, с кем я работаю?

— Да знаю, я многое о тебе знаю. — лениво ответил я и ускорившись, сократил расстояние и быстро сломал ему указательный палец правой руки, время не хочу терять на это недоразумение, а мне очень хочется посетить столовую, как можно быстрее.

Реакции пришлось подождать секунды две, после этого меня оглушил истошный крик. Всего-то палец сломал, а кричит, будто кожу с живого содрал.

— Заткнись, или ещё один палец сломаю. — также лениво сказал я, и тут же наступила тишина, если не считать тихий скулёж — Ну вот и молодец. Теперь тебе правда трудно в носу ковыряться будет, но у тебя ещё есть девять пальцев, замену найдёшь, не на долго, но найдёшь. Говорить будем?

— Что ты хочешь у меня узнать? — прошипел клиент.

— В первую очередь, от кого конкретно получал задания?

— Ты же знаешь, на кого я работаю, чего спрашиваешь тогда? — злобно пролаял клиент, ему так показалось.

— Я спрашиваю, не на кого ты работаешь, а кто тебе передавал задания, разницу уловил? — я уже давно вошёл в режим ра-хат, специально, что бы распознавать правду, от лжи.

— Даже если я тебе скажу, ты всё равно ничего не сможешь сделать, кто ты, а кто они. Лучше отпусти меня, и я договорюсь, что бы тебя оставили в покое. Даже денег дам на дорогу, смоешься, где ни будь в Африке тебя не найдут, если снова объявят охоту. — самодовольно ответил клиент, даже боль утихла у него, на лице кривая ухмылка упыря. Ну, это ненадолго. И я сломал ему ещё один палец. Кричать он не стал, справедливо посчитав, что я возьмусь за следующий, а вот схватить меня попытался, за что тут же поплатился ещё одним пальцем. Вообще ситуация странная, в камере я один, дверь открыта, клиент не задохлик, почему бы не воспользоваться случаем и не попробовать бежать, вот он и попробовал. Хотел задавить меня и слинять. Может ногу ему сломать для начала, что бы, не возникало даже соблазна? И когда я схватился за четвёртый палец, он заорал.

— Всё, всё!!! Я понял! Не надо ломать. Его зовут Роберт Фишер. Это он, сука пиндосская мне заказ подкинул, обещал крупную сумму денег за тебя и твоих людей, тебя должны были взять живым, остальных приговорить.

Я посмотрел на него, он говорил правду.

— На сколько крупную?

— Обещали лимон, выдали только сто тысяч авансом. — увидев, что он лжёт, я не задумываясь сломал ему ещё один палец, скоро перейду на другую руку.

— Десять!!! Десять лямов! — уже истерично завыл клиент — авансом лям только дали. Не надо ломать, я всё скажу, только не ломай больше.

— От тебя зависит. — улыбнулся я — Как его найти, связь и прочее быстро! — прикрикнул я.

Запираться он не стал, выдал всё, что знал, я проверил его под своим сканером. Быстренько записав всё в блокнот, я продолжил:

— Вот странные вы люди, бандиты, сразу нельзя было вот так же рассказать? Что пальцы лишние что ли? — увидев тоскливый взгляд на дверь, предупредил — Даже не думай. Ещё раз попытаешься, сломаю ногу, у меня это получится легко, поверь. Ты даже не сразу поймёшь, что она у тебя сломана, да и мне спокойней будет, перестану отвлекаться на глупости. Ты хоть знаешь, зачем я им нужен?

— Догадываюсь. — удручённо признал клиент — Они хотят разобраться в твоих возможностях. Насчёт тебя было дано особое указание, взять только живым. Предупредили, что ты очень быстрый, но я не поверил вначале. И когда дали повторное задание, выследить тебя возле твоего дома и захватить, после неудавшейся попытки, я тоже оставался в непонятках, так как видел на записи, как твоя машина гробанулась. И после прокрутки записи в замедленном режиме, ничего необычного не заметили, поэтому и не поверил, а сейчас вижу, что ошибался.

— Нус-с, раз с этим разобрались, приступим к сладкому. — я улыбнулся предвкушающей улыбкой — Меня интересуют все твои счета.

— А это ты видел? — и он продемонстрировал мне средний палец левой руки, которую я тут же сломал. А не надо мне показывать всякие гадости.

— Ай, с-сука, ганд… — он тут же замолчал, вспомнив, чем это чревато — Извини, не то хотел сказать. На кой хрен мне раскрывать тебе свои счета? Что я с этого поимею? Судя по всему, выпускать меня, вы не планируете?

— Ты правильно думаешь. — удовлетворил я его любопытство — А вот что поимеешь? Ты умрёшь быстро, без мучений. Я обещаю.

— А если я ещё хочу побарахтаться?

— Ну как знаешь. — и я проткнул ему глаз пальцем. Реакция последовала спустя несколько секунд, вой обречённого зверя. Я схватился за оставшийся палец на правой руке, и вой моментально стих. Представляю, скольких усилий от него потребовалось, что бы замолчать.

— Ну, так как, продолжать? У тебя есть ещё пальцы на ногах. Потом я приступлю к твоим суставам. И не надейся, в беспамятство ты не провалишься, я не позволю.

— Твоя взяла, — обречённо промычал клиент — записывай.

Он продиктовал мне пять своих счетов, в разных банках, и все банки зарубежные. Не верят в нашу экономику бандиты. Да что там, я и сам в неё не верю на данный момент, разворовали её на совесть. Но я хотя бы пытаюсь что-то сделать, что бы вернуть былое величие страны, а эти, только для себя любимых.

— Ну, что? Все счета назвал?

— Да, все.

И я увидел, что он опять лжёт. Я снова схватился за его многострадальную руку, и он тут же зачастил:

— Подожди, не надо. Счета все, но у меня ещё есть недвижимость, тут, в России и в Европе.

В этот раз он говорил правду.

— Ты же понимаешь, что отсюда ты уже не выйдешь? Как же мы твою недвижимость приберём?

— Понимаю. Выходить и не обязательно. У меня есть электронная подпись, флешка с ней у твоих парней. Пароль я тебе продиктую. С этой подписью вы можете совершать сделки и без моего участия.

— Почему ты сказал об этом? — искренне удивился я — Если бы ты ничего не сказал об электронной подписи, то я бы счёл наш договор выполненным, и подарил бы тебе лёгкую смерть, а сейчас даже не знаю. Что ты хочешь?

— Я ведь не всегда был таким. Техникум, служба в ВДВ, мечты о счастливом будущем, а потом раз, и я на крючке. За глупость попал, и сразу не понял, что можно было соскочить безболезненно, но повёлся на обещания, и завяз уже основательно. Это я уже потом понял, что ситуация была подстроена специально, подстроена англичанами, и с тех пор я работаю на них. А задание на тебя выдали именно пиндосы. После того, как уничтожили оперативную группу наглов, пиндосы прибрали нас к себе. Ну, они так думали, мы же просто хотели немного заработать. Не срослось. Ну а раз так, то я бы с удовольствием поглядел, как вы их мочите. По большому счёту, я и сам их ненавижу, благодаря им — у меня вся жизнь наперекосяк. Даже семьи нет. И если всё равно умирать, то чего ж добру пропадать. Вам пригодится.

Ты не подумай, что я тогда был каким-то особенным человеком, что меня взяли на крючок по этому. Просто я не удачно схлестнулся с иностранцем, и повредил ему там что-то, а они решили сделать из меня своего человека и поднять в иерархии над бандосами, к которым я, кстати, на тот момент не принадлежал. Честно жил, но бедно. Выплатить сумму на лечение не мог, а требовалось много, иначе тюрьма. Вот с тех пор и покатилось всё кувырком. Почему именно меня к этому привязали? Не знаю, понравился им видимо чем-то.

Да, вот ещё что, я дам вам номер телефона моего адвоката, не хмурься, это нормальный адвокат, честный. К моим делишкам, он не имел никакого отношения, я его использовал только в легальных делах. Настоящий мастер. Так вот, он поможет вам с недвижимостью. Скажете ему при встрече, что хотите приобрести недвижимость на Урале, у кургана посвящённых, он поможет вам. Мы обговаривали этот момент с ним. А если сказать, у кургана мёртвых, то он должен привлечь органы для поимки преступников, которые и произнесли этот пароль. Может это и паранойя была с моей стороны, но в последнее время что-то стало давить в груди. Подстраховался. И как оказалось, не зря.

Я смотрел на него в режиме сканера, и видел, что он говорит чистую правду. Это что же должно было с ним случиться, что бы он добровольно выдал всё, что нажил, пусть и нечестным путём, а чаще даже преступным? Или прозрел, потеряв зрение на 50 процентов? Смешно, если бы не было так грустно. Жалею ли я, что поступил с ним так? Нет, не жалею. Если бы не переломал его, он бы так и подох, сволочью. Хоть что-то человеческое в нём выискалось. Но всё же, кое в чём я хотел убедиться.

— А почему ты рассказал мне это? Почему не подставил под ментов? У тебя бы был отличный шанс отомстить.

— А за что мстить? То, что ты сделал со мной, это капля того, что я делал с другими людьми. Не злюсь я на тебя, и обиды не держу. И как бы это не звучало смешно, даже хочу сказать спасибо, за то, что вытащил меня с той беспросветной ямы, в которую сам и угодил. Пусть слишком поздно, но хоть эти мгновения я ощущаю себя нормальным человеком. Давить перестало в груди. Сейчас у меня там разгорается огонь счастья. Никому я не говорил такого, о чём мы с тобой говорили. Прими это как покаяние. Вот сколько в церковь ходил, а очищения не чувствовал, а сейчас легко на душе стало, будто плиту десятитонную с груди сняли. Пришёл в этот мир ни с чем, и уйти хочу так же. Вы этому лучшее применение найдёте. Жаль только раньше мы не пересеклись с вами, может и не дошло бы до такого? А?

— Может быть, и не дошло бы. Может быть, мы и не занимались бы тобой, сам бы перевоспитался, если бы не успел испачкать руки в крови. Да что уж говорить. Если бы у бабушки был член, то она была бы дедушкой.

— Да понимаю я, а всё равно жаль. Дело вы делаете хорошее. Мне тоже вся эта шушера заграничная омерзительна, не задумывался даже над тем, что делал. Сначала боялся ответственности за иностранца, хотя с ним ничего и не случилось, как я узнал позже, специально меня раскрутили, суки, а потом втянулся. Ладно, что сделано, то сделано. Не воротишь уже. Так что там, по поводу моего последнего желания?

— Всё в силе, говори.

— Хочу выпить, спиртяги чистой, грамм двести. В армии мы часто его употребляли, так получилось, что именно его мы и могли только достать. Состояние блаженства запомнилось, а сейчас хочется именно этого, и покурить чего ни будь покрепче. Если найдёте наш «Беломор», будет просто классно. Это всё.

— Не вопрос. — я подошёл к переговорнику, и связавшись с дежурным попросил принести спирта 200 грамм, закуску и пачку «Беломора», я знал, что у нас есть ребята, которые курили именно «Беломор», а спирт есть у Никитича.

Пока ждали Никитича, Погост продиктовал мне пароль к флешке с электронной подписью, телефон и адрес адвоката. Минут через пятнадцать в камеру зашёл Резус, сегодня он был дежурным по базе, и сам же и решил нас навестить, не послал помощника, оставил того за мониторами. Резус — это старлей, в группе почти с начала работы. Ростом под метр девяносто, с телосложением не сказать что мощным, но и не слабым. Сухой Рембо в общем. Очень силён, но по виду не скажешь. Славянин, светловолос, без примечательных подробностей. В руках он держал корзинку с заказанным.

Странно, что я вижу его тут. Он ведь был из тех, кто решил уйти из группы. Значит события, которые случились недавно, изменили его желания. Я поздоровался с ним, он был искренне рад меня видеть, а вот на Погоста он посмотрел очень неприязненно. Если бы я разрешил ему сейчас грохнуть Погоста, он бы сделал это — не задумываясь, и растягивая удовольствие. Все знали, что Погост ждёт только меня, и поэтому даже бы не рассматривали правомерность этого разрешения.

Перекинувшись с ним парой слов, я договорился посидеть с ним чуть позже, и вернулся к Погосту, прикрыв дверь.

— Ну-с, чем там нас угостили? — я откинул платок с корзинки, и приятно удивился, увидев вместе с литровой фляжкой спирта, шмат свежего, розового сала с прожилками мяса, и с очень аппетитным запахом, который сразу же разнёсся по камере. Там же лежал свежий чёрный хлеб и порезанная луковица. Знаю я откуда это богатство, так засаливать сало только Никитич умеет.

— Пахнет обалденно. — прокомментировал Погост — Составишь мне компанию? Если нет, не страшно, всё же не бухать собрались.

— Почему же не выпить? — я разлил спирта в две железные кружки, хоть о количестве кружек я Резусу не говорил, и протянув одну Погосту, спросил — Ну, за что выпить то хочешь?

— А давай, за ваши успехи. — на миг задумавшись предложил он — Вы нормальные ребята, хоть и поломали меня, но работу делаете правильную.

— А давай.

Мы выпили по полной кружке спирта, пищевод взорвался от температуры. Выдохнув, и принялся тут же занюхивать хлебом. Хорошо пошла, качественно. Погосту брать левой рукой закуску было не сподручно, тем более средний палец поломан, поэтому я взял кусок сала с хлебом и передал ему, он сразу всё это дело закинул в свою хлеборезку, а была она у него не маленькая, и лицо его озарилось блаженной улыбкой, впервые с момента нашего знакомства.

Я последовал его примеру, и тоже хорошенько закусил. Ум-м, это просто божественно, особенно, если учесть, что я голоден. Приготовив ещё один бутерброд с салом, я передал его Погосту. Он благодарно махнул головой, и уже не торопясь стал смаковать угощение.

— Ничего божественней не ел. — сказал Погост — Может ты и не поверишь, но это на самом деле так. Раньше я тоже ел сало, и сало не плохое, но такого вкуса я не ощущал. Да я вообще перестал ощущать вкус еды, а сейчас я чувствую вкус даже хлеба.

Доев бутерброд в прикуску с луком, он попросил меня прикурить папиросу, и откинулся спиной на стенку. Блаженно затянувшись и помедитировав в тишине, он попросил налить ещё по одной, что я и сделал. Второй тост выпили молча, и я, понаблюдав за тем, как он блаженно щуриться, решил посмотреть на него в состоянии ра-хат, и чуть не выронил закуску с рук. А удивиться было чему.

Когда я входил в камеру, я автоматически просмотрел его свечение в ра-хат, и ничему не удивился. Что хотел увидеть, то и увидел, абсолютно тёмная аура, такое свечение я наблюдал у бандюков в Волгограде, когда мы проводили массовую зачистку. Там не было светлых цветов, всё поглотила чернота, а это как минимум ничего полезного для окружающих людей, всё только для себя, а как максимум — убийства, воровство, прелюбодеяние и все остальные человеческие грехи. У Погоста я наблюдал точно такое же свечение, но посмотрев на него сейчас, я впал в прострацию. Его свечение полностью избавилось от черноты, и показывало, что это обычный добропорядочный человек. И в районе головы даже были проблески золотистого свечения. Но так не может быть. От этого так просто не избавляются. Это как клеймо. Что бы ты не делал, как бы не заглаживал свои проступки, хоть местами, но темнота останется, у Погоста же я не увидел даже намёка на это, будто новорожденного видел. Как такое возможно? Даже у наших парней местами есть тёмные участки, мы ведь не святые. И что мне со всем этим делать теперь?

Видимо на моём лице что-то отразилось, и поэтому, Погост, спросил меня:

— Что-то не так?

— Да нет, всё в порядке, наверное. Ты как себя чувствуешь?

— Прекрасно! — улыбнулся он — Даже пальцы и глаз не болят. Такое чувство, что я только что родился. У меня не болят даже мои старые болячки, а их у меня было не мало. Я не понимаю, почему?

— Я могу только догадываться, — задумался я — возможно, ты искренне содеялся в своих грехах, от всего сердца, и поэтому всякие болячки перестали тебя донимать. Прощение грехов, так сказать. — я не стал говорить ему, что и в ментальном плане он чист яки агнец, зачем?

— Знаешь, а возможно ты и прав. — в этот раз уже задумался он — Я сейчас чувствую себя очень чистым. Таким я себя не чувствовал даже до того, как попал в банду. Хм, — улыбнулся он искренне — если существует рай и ад, может теперь, я попаду в рай?

— Теперь, думаю, попадёшь. — я опять задумался, и решил попробовать сломать шаблон — А, может, захочешь пожить ещё? С нами поработаешь? Ты ведь хотел исправить ситуацию в России?

— Нет, извини, вы уж сами, теперь я хочу только одного, вернуться к предкам, давно я их не видел, соскучился сильно, и упустить такой шанс не хочу. Я даже не знал, что так сильно скучал по ним. Ты обещал.

— Да я и не отказываюсь, обещал — выполню. Только у меня и рука уже не поднимется на тебя, как быть?

— А ты воспринимай это не как наказание, а как награду для меня, тем более, что я сам этого прошу. Пойми, я не хочу больше мараться в этом мире. Он меня категорически не устраивает. И если я выйду отсюда, то грязь потихоньку будет приставать к моему телу, а я этого не хочу. Я слишком хорошо прочувствовал чистоту. И вот ещё что, даже моя смерть может сослужить вам неоценимую услугу. Запустите меня в гробу по Москве — реке за городом, что бы никто не видел, при приближении сообщите анонимно в прессу, что плывёт гроб с Погостом, и всё. В гробу оставите послание для бродяг вроде меня, может, кто то и одумается вовремя, не доведёт ситуацию до истребления. И прессе можете намекнуть, что бы не сильно клеймило позором «Стрелу», а то, они сильно распоясались. Не хорошо это. Баранов у нас много в стране, многие верят прессе.

— Мысль интересная, может так и поступим. Как звать то тебя? А то, я даже с делом твоим не ознакомился, не когда было.

— Александр я, Суворов моя фамилия. — увидев удивление на моём лице, прокомментировал — Проняло, да? Вот и мне это спокойно жить не давало, от того и снёс свою фамилию к погосту, и так же обозвался, что бы помнить.

— М-да, удивил, не скрою.

— Тебя-то как звать, если не секрет конечно?

— Да какой уже секрет? — махнул я рукой — Александр я, Стрелок.

— Тёзка значит. — удовлетворённо махнул головой Погост — Ну что ж, тёзка, пора мне, заждались меня уже. Я их уже вижу, машут мне рукой, радуются за меня, ждут, когда я присоединюсь к ним. Давай, Стрелок, я готов. Буду за тебя и вашу группу молиться там. — он улыбнулся, и стал ждать.

— Прощай, Саша! — прикоснувшись к его лбу пальцем, я направил мощный энергоимпульс, в его энергоузел в голове, и просто перегрузил его узел, отчего он взорвался. В физическом плане ничего не изменилось, голова у него осталась целой, и даже улыбка не пропала с лица. Смерть была мгновенной. Он ничего не почувствовал. Просто упал на шконку спиной, и затих, с улыбкой на лице.

Не выходя с ра-хат, я увидел, как из его тела вылетел светящийся шарик размером с кулак взрослого человека, сделав пару кругов вокруг меня, он застыл передо мной, повисел так с минуту, и устремился в угол комнаты, где висели в ожидании ещё несколько шариков. Дождавшись собрата, они растворились в стене.

Вот и всё. Только сейчас я заметил, что моё лицо всё мокрое от слёз. И слёзы не прекращают течь. «Да-а, сильно меня проняло. Последний раз я плакал в детском саду наверно, сам этого не помню, мама рассказывала.

Что же это получается? Выходит жизнь наша — это испытание? Земля — чистилище? Вот почему он не остался? Отработал карму? Может быть я не знаю чего-то главного? Может мы и должны стремиться к чему-то хорошему, приближая момент, когда вот так же как Александр вознестись к своим предкам? Выходит, что это и действительно для него награда. Смогу ли я, вот также, просить смерти? Не знаю. Может быть, если почувствую, что-то, что почувствовал он и смогу. Одни вопросы, и ни одного ответа, одни домыслы.

Ладно, что-то расклеился я. Работать пора. Меня ждут великие дела».

Вытерев лицо от слёз и успокоившись, я вышел из камеры и отправился в столовую. От выпитого спирта меня слегка покачивало, но держался я нормально. Дверь в камеру даже не стал запирать, зачем?

Филин так и сидел в столовой, ожидая меня. Увидев, что я пришёл, он тут же побежал на раздачу, схватил заранее приготовленный поднос, там только второе надо было наложить, что т. Глаша с радостью и сделала. Подойдя к т. Глаше, я поздоровался с ней. Она радовалась мне и улыбалась сквозь слёзы. Никогда не замечал за ней такого. Может она моё состояние прочувствовала? Не знаю, как я выглядел, но наверно не важно, потому что и Филин смотрел на меня озадаченно. Но ничего не сказал пока. Забрав поднос, мы уселись за столик, а т. Глаша так и смотрела на меня, смахивая слёзы с лица полотенцем. Наконец и Филин не выдержал.

— Хват, что случилось? На тебе лица нет?

— Я только что убил ангела. — сказал я уткнувшись в поднос.

— Как, когда, почему? — занервничал Филин — Какой ангел, нет у нас Ангела, и не было никогда. Ты о чём вообще?

— Погост, он ангел. Стал им, в последний момент.

— Ничего не понял, как стал? Он же бандит, на котором и клейма ставить негде.

— Я не знаю, могу только предполагать. — устало ответил я. Что-то меня сильно рубит. До столовой-то я доковылял кое-как, а тут вообще расклеился. Это — скорее всего откат, слишком много энергии потерял единовременно. Мне нужен отдых, хороший отдых, что бы восстановить свою энергию, или по медитировать, но я бы лучше просто поспал сейчас. Даже кушаю нехотя, хотя приготовленный плов очень вкусен, и мяса там даже больше, чем обычно ложу я. Специально наверно т. Глаша выковыривала для меня. И чеснок мягкий, хорошо разварился. Как бы мне не лезла сейчас пища, а обижать т. Глашу не буду, как ни будь доем.

— Я думаю, что он получил отпущение грехов, — продолжил я — и после этого стал абсолютно чист, как ребёнок. Как такое возможно, я не знаю. Даже у нас не настолько чистое свечение, полно грехов — портящие нашу карму.

— Так ты теперь у нас и грехи отпускаешь? — удивился Филин.

— Да нет, ничего я не отпускаю. Я просто его выслушал после силового воздействия. Проняло его сильно, и он искренне покаялся. Пусть я не священник, но ему надо было выговориться. И ему это помогло. Он отринул всё мирское и задумался над своей непростой судьбой. Умер он легко, с улыбкой. А после, попрощался со мной и улетел со своими предками.

— Если бы это говорил кто-то другой, я бы просто покрутил пальцем у виска. — задумчиво проговорил Филин — Как мы выглядим… Там?

— Сгусток светящейся энергии, размером с кулак.

— Хм, здесь есть над чем подумать. — потёр свой подбородок Филин — А не убивать его нельзя было? Если он стал чистым, может и с нами бы поработал?

— Я предлагал ему, но он отказался категорически. Не хотел больше пачкать свою сущность, а испачкаться у нас придётся, так или иначе. Я бы на его месте может быть тоже отказался, не знаю. Он говорил, что те ощущения, что он испытал, не променяет ни на что.

— Понятно. Жаль, конечно, такие люди бы нам не помешали. Ладно, ты поел? Вот и отлично, т. Глаша очень старалась для тебя. Салат вообще сделала в единственном варианте, я бы тоже такой съел с удовольствием, но ты же знаешь её. Сказала только для тебя, значит только для тебя. Пошли, отведу тебя в твою комнату, а то ты уже на ходу засыпаешь.

Мы встали, Филин поддерживал меня за локоток. Я поблагодарил т. Глашу за вкусный обед, и мы поплелись ко мне.

Поднявшись на второй этаж, и пройдя в заднее крыло здания, мы наконец доковыляли до двери номер 16, и ввалились внутрь, это и были мои аппартоменты. Ну что сказать? Скромненько, но со вкусом. Здесь хоть окно есть, не то — что на прошлой базе, и стекло, судя по толщине — не простое. Открывать окно, кстати, Филин не советовал. У нас есть кондиционеры. В комнате поддерживается комфортная температура. Моё окно выходило не во внутренний дворик, а наружу, а там могут случиться неожиданности. Хоть всё и контролируется вокруг, но предосторожности лишними не бывают. Пулю, даже снайперку, стекло выдержит, а вот гранату из РПГ, вряд ли.

В комнате была одна койка, столик небольшой, стульев два, шкаф платяной, тумбочка прикроватная и гвоздь программы — компьютерный стол с самим компьютером. Как сказал Филин — с внутренней сетью. На стенах была книжная полка над компьютером, а с другой стороны, над кроватью, какая-то картина, там, на ялике, в шторм, люди спасались.

Была ещё одна дверь, и это оказалось санузлом, совмещённым с душевой и умывальником. Неплохо, вполне на уровне.

Рассматривать подробно я ничего не стал, так как меня уже просто вырубало, поэтому упав на койку, даже не раздевшись, я сразу провалился в бездну.