Да, я счастливчик, и что с того?! Том 1

Глава 14

Оставшиеся до начала учебного года дни пролетели, как по щелчку пальцев. Я только тем и занимался, что пополнял багаж знаний, устраняя пробелы. Стоило глазам устать от тонн текста из «Энциклопедии» и статей, выходил прогуляться по кампусу.

Изучил двор, в том числе и задний, где раскинулась тренировочная площадка. В большинстве своем там занимались ребята из охотничьего клуба, нисколько не стесняясь щеголять перед остальными с обнаженным и перекаченным торсом. Девчонкам нравилось, ну а мне как-то не очень, так что надолго я там не задержался.

Весь учебный корпус осмотреть не успел, но это было без надобности. Многие двери оказались запертыми до первого сентября, а местонахождение столовой, медицинского пункта и библиотеки я знал. Этого пока хватит.

С Полиночкой несколько неприятных раз пересекся, но обвести ее вокруг пальца и свалить на безопасную дистанцию удалось. Роман, кстати, стал частенько о ней спрашивать, но на вопросы я отвечал уклончиво и быстро переводил тему.

Оставался, правда, интересный вопрос даже для меня. Каким образом княжне удалось заполучить рекомендацию своего отца, если без таковой зачисление не происходило? Но некоторые вопросы могли бы вечно оставаться тайной, если нет особого желания беседовать с человеком, способным на них ответить.

Утром первого сентября на письменном столе меня ожидала сложенная и тщательно выглаженная темно-синяя академическая форма. Брюки, рубашка, пиджак. Не помню, чтобы с меня снимали мерки, но села она, как влитая. Наверное, и тут отец с сестрой подсуетились.

Торжественное открытие учебного года проходило в актовом зале. Из него были вынесены все сидячие места, а студенты выстраивались перед сценой в колонны соответственно курсам. Всего колонн было сорок, разделенных небольшими промежутками — по десять на каждый курс. Попрощавшись с Романом, я присоединился к первому, а тот размеренным шагом потопал к третьему.

Народу было, конечно, не продохнуть. Еще не все собрались, а в зале уже нечем было дышать. Открытые настежь окна под потолком не сильно улучшали ситуацию. Зато ситуацию улучшали округлости Ульяны, стоящей передо мной.

К слову, я и на нее информацию успел нарыть, и дела у рода Левиных шли еще хуже, чем у Шестаковых. Бывший глава каким-то неоднозначным поступком начисто похерил доверие Императора, и в итоге под удар попал весь род, оказавшись в опале. Поступок этот был покрыт завесой тайны, а записи о нем — зарыты глубоко в дворцовых архивах, но факт оставался фактом. Мое общение с Ульяной могло сильно сказаться на моей репутации, а вот ее общение со мной, напротив, было для нее сродни манне небесной.

Студенты продолжали заполнять актовый зал, и однажды наша с княжной встреча должна была произойти. Та самая неизбежность, от которой никак не отвертишься. И я наслаждался последними минутами спокойствия, прежде чем эта ненормальная встала за спиной и повисла на моей руке, крепко обхватив ее.

— Доброго утречка, Гордеев! Соскучился? — заискивающе заглянула она мне в глаза, хлопая пушистыми ресницами.

Вся такая счастливая, в академической форме с короткой юбочкой, белых гольфиках. Хотя такой прикид на Полиночке меня нисколько не возбуждал. На Ульяне — вполне.

— Не успел, — признался ей без утайки. — Да и вообще такое вряд ли когда-нибудь произойдет.

А вот Ульяна вздрогнула и обернулась ко мне, едва заслышав мою фамилию из уст княжны, и мило улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ, помахал свободной рукой.

— Ты чего на него пялишь, коза лупоглазая? — моментально встрепенулась блондинка, вперившись в рыжулю ненавидящим взглядом.

Та, ойкнув, отвернулась и опустила голову, а я мысленно сосчитал от пяти до нуля, прежде чем вновь обратиться к Ее императорскому высочеству. Потому что мои принципы всё еще непоколебимы. Я не бью женщин.

— Знаешь, что? — сдержанно проговорил я, и княжна с интересом воззрилась на меня. — Когда у тебя день рождения?

— В «НаСвязи» же указано. Двенадцатого июля. А что?

— Я просто уже знаю, что тебе подарить. Энциклопедию этикета для девочек с возрастным цензом от нуля до двенадцати плюс.

— Ну, была у меня такая, — нисколько не обиделась она. Или же не поняла, к чему я клоню. — Называлась «Для маленьких принцесс».

— А нужна «Для маленьких демонов»… — процедил сквозь зубы. — И вообще, меня всё еще беспокоит один вопрос. Ты каким образом сюда зачислилась вообще, если твой отец права на это дать не мог? Хотя бы из соображений твоей безопасности и безопасности всех остальных.

— Ты правда хочешь это знать, Гордеев? — кокетливо улыбнулась она. — Заинтересован во мне?

— Я заинтересован в том, чтобы здесь ничего не рвануло и в одночасье из академии не пришлось бы вывозить груженные катафалки.

— Ты забавный.

— Нет, дело в усиленном инстинкте самосохранения. Одно из тел в этих катафалках может оказаться моим.

— Что ж, — сдалась девушка, — я подделала отцовскую подпись и позаимствовала императорскую оснастку.

— Что-что сделала?! — быстро заморгал. — А если узнают? Тебя же отсюда пинком с ноги во дворец отправят.

— Я долго готовилась к поступлению, — неожиданно посерьезнела она. — Узнавала, как здесь всё устроено и что для этого необходимо. Как обойти запреты и чем мне это грозит. Ты сам всё увидишь во время приношения клятвы студента. Написанное пером можно сжечь, а сказанное — не воротишь…

На мгновение, всего лишь какое-то мгновение, я увидел в ней ту самую серьезную, собранную, благородную женщину из императорского рода, глубоко уходящего корнями в историю Российской Империи. А затем она сама начисто перечеркнула это впечатление, глупо захихикав и закатив глаза.

— Да в самом деле, херня вопрос — стырить что-то у папаши, если знаешь точное время смены караула и где что находится. Он педантичный просто звездец и всегда всё кладет на одно и то же место. Подписала бумажку, отправила и свалила.

— Но тебя же ищут. Или сам Император эту бумажку отозвать не может?

— У бюрократии есть свои плюсы. К тому моменту, когда он сумеет ее отозвать, в ней уже не будет никакого смысла. Только и может своих миньонов посылать и надеяться, что они закинут меня на плечо и унесут обратно во дворец. Херушки, ха! Даже клетка из чистого золота — тюрьма, как ни посмотри.

— Или сдерживающий фактор, — проворчал под нос.

К тому моменту, когда я раскрыл страшную тайну поступления Полиночки, все студенты уже собрались в актовом зале. Грянула торжественная музыка, ознаменовавшая открытие церемонии, и переговаривающиеся между собой учащиеся стихли.

— Слово предоставляется, — раздался голос из динамиков по периметру зала, — ректору — Маргарите Артуровне Шлейфер!

Она буквально выплыла из-за кулис в своем необычном прикиде, сочетавшем темно-синий мундир с богато украшенными эполетами и такого же цвета юбке в пол. Честно говоря, я был приятно удивлен. На вид ректору лучшего и древнейшего учебного заведения в Российской Империи было не больше тридцати лет. Черные волосы уложены в толстую косу вокруг головы, в ушах болтаются серьги с шариками цвета металлик. Руки сложены за спиной, грудь колесом, подбородок высоко поднят.

Многих деталей с такого расстояния я не увидел бы, но к счастью по бокам от сцены висели мониторы, на которых лицо Маргариты Артуровны транслировали крупным планом.

— Добро пожаловать в Московскую Академию Благородных Магов. — Голос ее был низким, грудным и пронизывающим до мурашек. — С тысяча шестьсот семидесятого года наша академия гордо принимает в своих стенах не только магов со всей Империи, но и со всего мира. Год за годом мы обучаем, воспитываем и выпускаем лучших из лучших. Готовых применить свои способности во благо не только своего рода, но и людей, трудящихся под его началом. Путь этот труден и тернист. Он окроплён кровью, потом и слезами, а потому вам следует работать над собой, не покладая рук, чтобы в конечном итоге заслужить право именоваться выпускником этой академии. Не все первокурсники, — бросила она надменный взгляд в сторону первых десяти колонн, — успешно окончат первый курс. Не все четверокурсники, — взгляд переместился на последние колонны, — успешно сдадут выпускные экзамены. Этой чести достойны лишь те, кто переступит порог лени, нежелания и жалости к себе. — Обведя взглядом весь зал, она с легкой улыбкой подытожила: — Я объявляю новый учебный год открытым! Благодарю за внимание, — и такой же плывущей походкой от бедра выплыла обратно за кулисы.

Вот это мощь! У такой госпожи не забалуешь, хотя я бы, наверное, рискнул получить от нее нагоняй. Или даже два.

— Слово предоставляется, — снова оглушил всех присутствующих голос из динамиков, — представителю студенческого совета — Роману Андреевичу Градовскому!

Ну надо же. А мне ничего не сказал о том, что сегодня блистает перед забитым до отказа залом.

Я не удержался и кинул мимолетный взгляд на Полиночку. Проскочила там между ними искра или нет? Но девушка как вцепилась в мою руку, так и не отпускала, периодически поглядывая на меня и строя глазки. За всё время в меру занудной речи Романа о пользе плодотворной работы над собой и своими талантами, ни разу к сцене не повернулась. Не удалось у меня сплавить ее в добрые руки, да? Прям свахой себя какой-то почувствовал, а всё без толку.

— Во-о-от, оно начнется сейчас! — ткнула княжна пальчиком куда-то в потолок, как только парень спустился со сцены и направился к своей колонне.

— Что начнется? — поднял я глаза.

— Увидишь.

Досконально о торжественной церемонии я не читал. Смысла в этом не видел, ведь это всего лишь традиционное мероприятие на первое сентября. Так мне казалось, а на деле…

— Первокурсники, настало время произнести клятву посвящения в студенты! — оповестил всё тот же голос, разрывая динамики. — Произносите слова клятвы четко, громко и с расстановкой!

Стоило голосу стихнуть, как в воздухе перед сценой развернулся полупрозрачный свиток с плавающими на нем буквами. Около минуты прошло, прежде чем буквы на свитке сложились в слова предполагаемой клятвы, которую я должен был зачитать в том же числе.

Заиграл еще один торжественный трек с продолжительным вступлением, и как только студенты по обеим колоннам от меня набрали побольше воздуха в легкие, я сделал так же и открыл рот.

Клятву практически не запомнил. Что-то там было про усердие в труде, использование сил во благо и все тому подобное. Больше сконцентрировался на четкости и громкости произнесения. Мало ли, где-то облажаюсь и призову случайно демонов из Преисподни. Мне и одного хватало рядом с собой. Двух я ни физически, ни ментально не потяну.

Даже нечто маленькое, рыжее и пушистое, упорно ползущее вверх по карнизу и движения которого я уловил периферическим зрением, не отвлекло меня от полупрозрачного сияющего свитка. Я был непоколебим! Как скала, только еще скалее.

Хор сотен голосов оборвался с последним словом клятвы. Пергамент вспыхнул ярким светом, скрутился и бесследно испарился, будто его и не было.

— Я победила! — вскинула Полиночка кулак.

А я тем временем глянул на карниз, по которому взбиралось нечто. Ни-че-го. Как же так?

— Эй, слушаешь, нет? — помахала княжна перед моим лицом.

— А? — вернулся я к ней, пусть и не хотелось.

— Теперь отцу не вернуть меня во дворец. Моя взяла. Как только обучусь, мой аппетит станет еще сильнее, а соперники на подпольщине коварнее. Жизнь сразу заиграет новыми красками!

— Прости, что не разделяю твоей радости.

— Прощаю! — великодушно приложила она ручку к груди.

Далее происходило деление на факультеты соответственно способностям учащихся, указанных в рекомендации при поступлении. Основных факультетов было пять: стихийный, ментальный, материальный, лечебный и специальный. Четыре первых подразделялись на боевой и бытовой, а последний — на магический и теоретический. Грубо говоря, в специальный магический факультет отправляли всех, чьи способности не подходили ни под одну из основных категорий, а в теоретический — тех, кто изучал сугубо теорию магии, но лишь косвенным образом касался ее применения на практике.

Итак, если бы я не скрывал свои способности, то мне была бы прямая дорога на магический специальный. По крайней мере, мне так казалось. В сложившейся ситуации никакой факультет кроме специального теоретического мне не подходил. Что ж, тем лучше, потому что упор на саму суть магии сейчас был как раз кстати.

Мои способности в принципе не нуждались в дополнительном изучении. Я и так прекрасно успел понять их законы. Чем больше запас маны — тем дольше длится моя удача; чем дольше длится моя удача — тем больше открывается перспектив в мире, в котором я живу. Пожалуй, остановимся на этом.

Полиночка ушла к материальным боевикам, а Ульяна к материальным бытовикам, что бы это ни значило. Жорик, пообещавший служить мне верой и правдой, как-то растворился в общей куче, так что спрошу потом сам, куда определили его.

С чистой душой и грязной совестью лично я отправился к первокурсникам-теоретикам, стоявшим под зависшим в воздухе над преподавателем номером группы: «СТ-1». По своему малому количеству она могла сравняться только со специальными магами. Человек по тридцать в каждой, в то время как остальные группы росли, как на дрожжах.

Но меньше народу — больше кислороду, поэтому именно в таком составе мы и потопали на классный час.

Определили нас в скромный по своим габаритам кабинет, где всем едва хватило места. Я сразу же занял третью парту на первом ряду у окна и покорно воззрился на преподавателя в ожидании начала.

Наконец-то, блин, учеба. Никогда прежде особой прилежностью на занятиях не отличался. Ни в школе, ни в шараге. Короче, был одним из тех, кто забивал болт, плыл по течению и делал всё в последний момент перед самой сдачей.

Однако когда жизнь предоставляет тебе второй шанс и вновь возвращает за парту, невольно задумываешься о том, что неплохо было бы взяться за ум. Да и мы тут, вроде как, не фигню какую-то бесполезную изучать будем, а то, что, несомненно, пригодится мне в будущем.

Когда все расселись, учитель выждал еще некоторое время, пока в аудитории воцарится абсолютная тишина. Аж слышно было, как муха об стекло бьется, когда он наконец-то открыл рот. Густые усы двигались в такт его словам, а лысина поблескивала в свете ламп.

— Мое имя — Виктор Эрнестович Нелюбимов, — начал он, нарочито-медленно растягивая слова, — и если вы думали, что факультет теории магии позволит вам выпуститься из академии безо всяких проблем, то спешу вас огорчить: через месяц половина мест в этом кабинете освободится. Я не держу здесь глупцов, — начал он обход между партами, сложив руки за спиной, — тунеядцев, весельчаков и эгоистичных выскочек, уверенных в капле своих бесполезных знаний. На пятерку магический закон знает тот, кто его открыл; на четверку — составитель ваших учебников; на тройку его знаю я. — Вальяжной походкой он вернулся к преподавательскому столу и обернулся к нам. — Остальные оценки — ваши. И чтобы доказать вам это, первый экзамен состоится уже сейчас. Посмотрим, насколько хорошо вы подготовились к поступлению. Если же пришли сюда пустыми, надеясь, что вас всему обучат на месте, то знаете, где дверь.

Что?! Экзамен? Уже сейчас? А как же… знакомство там, выбор старосты и прочие организационные моменты?

— Знакомство, выбор старосты и прочие организационные моменты, — обернулся препод на меня и насмешливо приподнял кустистые брови, — мы обсудим после.