Да здравствует лорд Кор!

Глава 4

Свет исходил из небольших вкраплений руды орма, но здесь они не составляли рисунка. И ровный проход напоминал обычный туннель.

Кенрик осторожно огляделся: никого не видно. Он закрыл глаза. Помнит ли он, где находится кресло оракула? Найдёт ли он сразу путь к нему? Если его инструктаж опять выйдет из строя, ему не выжить в этой неудачной транспортировке. Его жизнь будет находиться только в зависимости от его интуиции, от самого слабого намёка. Размышляя так, он шёл по пыльному туннелю и настороженно прислушивался.

Освещение было таким тусклым, что, оглянувшись, он увидел только контуры двери. Коридор перед ним заворачивал вправо и выходил на лестницу. Он обрадовался, поскольку знал, что главная часть Храма находилась наверху.

Скоро вкрапления руды исчезли и он опять должен был полагаться более на осязание, чем на зрение.

Ещё дверь, тоже окованная металлом, будто обе они предназначены для защиты. Однако, как он ни ощупывал дверь, щеколды не находил.

Расстроенный, Кенрик прислонился к стене. Похоже, что дверь открывалась только с той стороны. Но он не собирался сдаваться: он снова начал обшаривать поверхность двери, начав с верхней части. Металлические полосы были плотно вделаны и по краям имели зазубрины вроде бахромы. Он вспомнил червей. Николь внизу… Но у неё бластер…

Он ощупал пальцами уже три полосы, но никакого намёка на задвижку или ручку не обнаружил. Четвёртая полоса оказалась сломанной. Он ухватился за неё ногтями и дёрнул. Раздался отчётливый щелчок. Но открылась не вся дверь, а только узкая панель, такая узкая, что он с трудом в неё протиснулся. Как только он оказался по ту сторону двери, панель со стуком вернулась на место, и он нашёл признаки того, что когда-то дверь была запечатана. Дальше была ещё одна лестница. Снова появился свет руды орма. Лестница так сузилась, что Кенрик задевал плечами стены. Теперь он слышал бормотание, доносившееся, казалось, из-за правой стены. Кенрик остановился, чтобы осмотреть стену поближе. Там оказался металлический кружок, открывающий смотровое отверстие. Кенрик заглянул в него. На некотором расстоянии тянулся пол длинного холла, потолок поддерживался рядами столбов, покрытых резьбой и раскрашенных, напоминавших поднявшихся на хвост червей. Они не были полностью похожи на живых, так как были ужасающе украшены, что выглядели ещё более злобными.

Они были сильно попорчены, кое-где сломаны ноги, не хватало щупальцев, трещины шли поперёк их нарисованной брони. По всему было видно, что столбы очень древние. Между ними двигались люди – жрецы. В инструктаже Кенрика говорилось об их красной мантии с большим воротником и когтевидным орнаментом, который то ли сделан из высушенных щупальцев червей, то ли прекрасно имитировал их. Большинство было в капюшонах, скрывающих лицо. Но у двух жрецов, стоящих как раз перед отверстием, капюшоны были откинуты. Их безволосые головы блестели и, похоже, это были молодые люди.

Кевин? Нельзя было ошибиться в племенной татуировке на щеках. Часть Кенрика в этом заимствованном теле откликнулась на эту маркировку: он слышал своё шипящее дыхание, сознавал, что его руки хватаются за ножны, в которых не было оружия.

Разговаривающий с Кевином был ниже ростом, почти карликом. Мантии на нём не было, его коренастое тело было покрыто лишь снизу – штаны, соединённые с сапогами. Они были сделаны из жёсткого материала, похожего на кожу, переливчато блестевшего при движении, будто покрытого опаловой чешуёй. Его широкие плечи и выпуклая грудь густо заросли грубыми чёрными волосами, и пучок таких же волос свисал странной прядью с кончика подбородка, хотя всё лицо было гладким. Поросль на голове была причёсана и удерживалась чем-то вроде гребня. Волосы на теле наполовину скрывали изобилие драгоценностей, оправленных в металл.

Пират? Значит, правда, что люди Дупта пришли в Храм Орма. Одного взгляда на эту трёхстороннюю партию было достаточно, чтобы удостовериться в затевающемся здесь ужасном бедствии для Ланаскола.

До Кенрика доносилось лишь бормотание, но слов он не мог разобрать, как ни старался. Не стоило задерживаться у этого глазка, поскольку цель его поиска была ещё впереди. Он отошёл, размышляя о значении виденного.

Союз Пиратов с любым племенем был сам по себе сенсацией. Пираты всегда были врагами всех остальных. Причины, по которым они исключили себя из человеческой расы, были давным-давно забыты, но они были настолько чужды всем другим, что могли рассматриваться как особый вид. Настоящая их родина была тайной, потому что все их набеги совершались с воздуха, и никто не мог выследить их. Технология Валлека не дошла до путешествий по воздуху, и значит, Пираты были неуязвимы.

Они летали на громадных крылатых рептилиях, в какой-то мере напоминавших древних ящеров родного мира Кенрика, живших до возникновения человека. Эти звери сами по себе были страшными противниками в сражении. Управляемые людьми, они были опасны вдвое. Число пилотов, как и их верховых животных, намеренно было незначительным: отряд, совершающий набег, никогда не содержал более десяти человек, но и в столь малом числе они устрашали. Пока они грабили только фермерские общины, рыбачьи посёлки на побережье, караваны торговцев, глупо было рисковать лишними потерями ради короткого путешествия.

Кенрик подумал, что, видимо, он находится как раз над холлом. Его рука нащупала глазок, на этот раз слева. Он посмотрел в него, но увидел не холл, а небольшую комнату. Там стоял массивный стол со столешницей из сверкающего камня киффа, на толстых тумбах-ножках. Во главе стола, почти под самым глазком, стоял стул с высокой резной спинкой, на другом конце – второй, а вдоль стола шли скамьи. Все стены, за исключением той, где было отверстие, были увешаны полосами красной ткани, создающими неприятное впечатление ловушки, которая вот-вот схватит и задушит сидящих за столом. Однако четверо мужчин, бывших там, казалось, чувствовали себя спокойно.

Они сидели на скамьях попарно, друг против друга, и гладкая поверхность стола отражала всех четверых. Все они были разными: один был жрецом в красной мантии одного цвета с драпировками стен, так что временами как бы сливался с ними, тем более, что его капюшон скрывал лицо и двигались только его руки. Рядом с ним сидел один из Пиратов, очень похожий на того, которого Кенрик только что видел. Он играл чем-то – судя по звуку, металлическим, – что было прилажено к его руке и было снабжено страшными когтями, в которые он сунул руку, как в перчатку.

Напротив них, направо от Кенрика, сидели двое других. Один был в одежде придворного из Ланаскола и на груди его туники была вышита эмблема. Кенрик машинально коснулся своей, сравнивая. Королевский герб! Неужели Кор-Кинг уже, здесь? Однако нельзя было предположить, чтобы кто-то из его людей так по-приятельски сидел с Пиратом.

Мог быть только один ответ: Леди Яракома. В своей растущей амбиции она могла бы сделать последний шаг – самой связаться с врагами Кор-Кинга и послать сюда своего представителя. Трапнелу очень хотелось, чтобы в эту минуту в нём появилась собственная память Кенрика.

Четвёртый человек был одет как горожанин низшего класса. Он выглядел довольным тем, что сидит со знатью, что жрец и Пират слушают его, но говорил он так тихо, что Кенрик улавливал только повышенные и пониженные тона.

Четвёртый человек достал палочку для письма и стал быстро чертить на столе, но ему не удалось закончить то, что он хотел изобразить: занавеси на левой стороне сдвинулись в сторону, чтобы пропустить ещё одного жреца. Он остановился в проходе, давая дорогу невысокому человеку, закутанному в мантию, явно слишком широкую для его худого тела.

Мантия была окаймлена на уровне плеч перекрещивающимися ржаво-оранжевыми полосами, воротник был сделан более тщательно, чем у других. Сидящие за столом переглянулись, жрец и придворный, а также тот, что рисовал, встали. Только Пират, усмехнувшись, остался сидеть. Он явно подчёркивал своё нежелание быть вежливым.

Жрец предложил руку для опоры своему маленькому компаньону, тот раздражённо оттолкнул её, но его продвижение к высшей цели – стулу во главе стола – было таким колеблющимся и нерешительным, что жрец подошёл поближе, готовый помочь в случае надобности.

Усевшись, маленький человек поднял обе руки, похожие на лапы с когтями, вроде металлической перчатки, с которой всё ещё играл Пират. Руки тряслись, когда он откидывал мантию назад.

– Ты просил слова… – высокий старческий голос жреца пронзительно звучал. – Пользуйся случаем и говори! Сейчас самое подходящее время. Если ты нарушишь Церемониал – не имеет значения. Это будет учтено.

Человек с палочкой для письма заговорил, возвысив голос так, что Кенрик мог слышать его слова:

– Конечно, не следовало бы тревожить Светлейших Орма, когда они готовятся к великому дню, но дело в том, что наш брат по сердцу и надежде, Мастер Меча Совард, принёс новости: похоже, что трижды проклятого Кенрика и ясновидящей не оказалось там, где они были оставлены, хотя их надёжно связали. Когда его люди пришли на место Древних камней, их там уже не было, они исчезли. Пираты искали их с неба, но тоже безрезультатно.

– Дурачьё, – зашипела мумия на стуле. Совард отшатнулся, как будто древний жрец изрыгал смертельный яд, а не слова. – Место Древних камней проклято, как всем известно. Если Орм увидел, что может взять их сам, то, естественно, вы не найдёте и следов их. Это и есть твои великие новости?

– О, Верховный Жрец Орма, а что, если Орм с его бесконечной мудростью не ответствен за их исчезновение? Вдруг они ухитрились сбежать? Не могут ли они добраться до Ланаскола со своими россказнями?

Пират грубо и презрительно захохотал и заговорил с таким акцентом и так неправильно, что Кенрик с трудом понимал его.

– Их нет. Наши люди сделали всё, как надо. Пустыню легко обыскать с высоты.

– Правильно, – кивнул тот, кто писал, – однако, если Кор-Кинг придёт, а Совард уверил нас, что король собирается придти, – есть ли какой-нибудь шанс, что наши беглецы встретятся с его разведчиками?

Верховный Жрец завертелся и взглянул на придворного.

– Зачем Кор-Кингу идти с разведчиками? Что ты знаешь об этом? Ему было послано Великое Слово Орма. Он не пойдёт против Орма с армией, – Жрец сделал паузу и издал высокий хихикающий звук, отвратительный для слуха. – Разве он не помнит, что один из Кор-Кингов поднял оружие против Орма и до сих пор не вернулся? Нет, не-е-ет, ха-ха, хи-и-ии…

Его хихиканье усилилось, сотрясая его хилое тело. Его провожатый придвинулся ближе, нерешительно протягивая руку. Однако его господин справился со своим злобным весельем. Он откинулся на спинку стула и вытер рукавом мантии бледные морщинистые губы.

– Теперь, – его голос окреп, – ответь мне, идёт ли Кор-Кинг с разведчиками и почему?

– Из-за Лорда Кор-Кенрика, – ответил Совард. Любой из глаз Короля мог начертить ему путь к дому колдуньи. Глаз много и есть такие, о которых не знает даже наследник. Именно они обнаружили там следы борьбы. Кроме того, в докладе Хранителя Ворот упоминается о проезжавшей недавно повозке, завязанной сверху. Но когда это дошло до ушей моей Леди, она уже ничего не могла изменить. Она поспешила облить эту историю грязью, намекая на отношения Кенрика и колдуньи и на неестественное стремление мужчин ко злу. Но эта грязь не пристанет к Кенрику: он вёл себя очень осторожно и многие помнят, почему она ненавидит его – пусть Тысяча Зубов Намура обгладывает его плоть с костей.

Жрец, сидевший на скамье, впервые заговорил:

– Светлейшие, вспомните то, что вы говорили сами: примешивать к таким важным делам женщину не только оскорбление Орму, но ещё и величайшая глупость.

Возможно, его колкий тон сильнее произнесённых слов задел придворного.

– Говорить так о Леди – это…

– Прекратить тявканье! – голос Верховного Жреца снова стал призраком того тона, который только что звучал. – Женщина служила нам как могла. Она доводила до наших ушей многие тайные дела, хотя этот захват Лорда Кора был произведён скверно. Самое главное – чтобы Кор-Кинг повиновался Слову, но, похоже, он действует скорее как враг, чем как слуга. А он – слуга, и он поймёт это! Орм давно намекал, что наступят новые времена, когда он ясно произнесёт свои Слова – и они будут законом не только для Храма Орма, но и для всего Валлека! Долгим, долгим было ожидание в ночи, теперь наступает рассвет. Даже Кор-Кинг, когда услышит истинные слова Орма от оракула, не сможет противоречить им. А если он сваляет дурака и попытается спорить – среди его народа достаточно правоверных, которые его прикончат. Итак, ещё несколько дней и мы станем пальцами и руками Орма, достаточно крепкими, чтобы держать мир!

На его губах выступили капли слюны, он вытер их рукавом. Двое других жрецов склонили головы, Совард тоже, даже светлый незнакомец кивнул. Только Пират оскалился и выказывал Орму не больше почтения, чем его последователям.

– Многое ещё надо сделать! – твёрдые нотки исчезли из голоса Верховного Жреца, он снова стал ворчливым. – Не беспокойте нас более – слишком многое надо сделать. Нужно подготовить оракула…

Ноги его не слушались, и два жреца подошли, чтобы помочь ему встать. На этот раз он не оттолкнул их, а потащился между ними. Остальные молча ждали. Когда щёлкнула задвижка, Пират засмеялся:

– Удивительно – у него ещё достаточно разума, у этого старика. Он многое спланировал, и спланировал правильно. – Пират сделал паузу и, сузив глаза, взглянул на Соварда, а потом на незнакомца. – Значит, он главный теоретик? Очень неплохо. Но он зря так верит в свои божественные сказки – что этот самый Орм приедет на гигантском огненном черве завоёвывать мир. Сказки для тупоголовых! Теперь вот что хочет знать Всеобщая Мать Дупта. – Он стукнул когтями по столу перед незнакомцем. – Что ты выигрываешь от этого? Люди Кевина – всем известно, чего они хотят. Люди Яракомы хотят, чтобы её муж стал Кор-Кингом и не имел такого соперника, как Кенрик – хорошего бойца и любимца горожан. А жрецы кричат об Орме и пророчестве, полученном из уст безумного дурака, что Орм будет править миром. Три причины для клятвенного сотрудничества – по крайней мере, на короткое время, пока не скинут Кор-Кинга. Но ты не назвал причин, по которым предлагаешь свою помощь. Должен сказать, незнакомец, что ты хорошо говоришь, когда речь идёт о войне и о способах перехитрить врага. – Он плюнул, и капли слюны оказались на столе. Он протянул к ним коготь и провёл мокрую черту, накрест перечеркнувшую ту, что была сделана палочкой для письма. – Нам обещали вполне достаточную добычу и шанс испытать наши южные фланги. Ну, а какова же твоя доля? Я слышал странные слухи – что ты не из этого мира, что ты принёс необычное оружие и кое-что из него дал нашим людям. Чего ты добиваешься? Всеобщая Мать хотела бы знать это.

– Всё правильно. Ты видел это оружие и его действие. В будущем его будет больше и оно будет мощнее. Что касается моего выигрыша – это очень простая вещь, Пират, куда меньше твоей доли. Мне нужна руда орма. Ты прав: я не из этого мира, а руда орма есть только в Валлеке. Мы не можем купить её у Храма, потому что жрецы считают её потом Орма. Но если мы поможем Верховному Жрецу достичь цели, тогда Орм улыбнётся и осыпет нас милостями.

– Или возьмёте своё. Когда это гнездо червей в таком возбуждении, никто не осмелится отказать тебе.

Совард дёрнулся и бросил быстрый взгляд на чужеземца, но тот и ухом не повёл.

– Или возьмём, – согласился он. – Это тебе поперёк горла, или смутит твою Всеобщую Мать?

– Отнюдь нет. Игра нам нравится, а что до руды орма – нам-то какое дело? Горожанин, – он взглянул на Соварда, – добывай для своей девицы трон, если сможешь. Усидит ли она на нём – это уже другой вопрос. Нам всем понятно – важен настоящий момент.

Он соскользнул со скамьи, повернулся и, не попрощавшись, тяжело вышел из комнаты. Совард нервно провёл рукой по краю стола.

– Не доверяю я Пиратам.

Его собеседник пожал плечами.

– А кто доверяет? Жаль, что приходится использовать их, но у них есть то, в чём мы больше всего нуждаемся сейчас – путь по воздуху. И они сильны в сражении. Разве у вас в прошлом не было доказательств этому?

– Да. Но они не держат клятвы…

– Не обращай внимания. Он разговаривает нагло, как и все его собратья. Но потом мы сумеем от них отделаться.

– Не мы, а ты, – Совард снова взглянул на него. – Ты показывал нам чертежи ваших приспособлений, с помощью которых вы нашли их вонючее гнездо. Ты уверял нас, что некоторые ваши люди с огненным оружием держат его под контролем, но что об этом здесь никто не знает.

– Не сомневайся, это правда. Пираты будут служить нам до тех пор, пока им это выгодно. Когда необходимость отпадёт, они захотят изменить нам, и тогда… – он разломил надвое палочку для письма. – А теперь, как говорил его Светлость, час поздний.

– Интересно знать, выполнит ли его оракул то, что задумано? – Совард стал подниматься. Он, видимо, ждал ответа – по крайней мере, так показалось Кенрику.

– А разве не всегда так бывало раньше? Да, я думаю, идиот произнесёт пророчество. И если это не подействует на Кор-Кинга – есть средства разъяснить ему, что для Валлека наступают другие времена.

– Если он придёт…

Чужак повернулся лицом к Соварду.

– Разве кто-нибудь в этом сомневается? – резко спросил он.

– Он может и не явиться по вызову Орма. Но если он будет думать, что идёт освобождать Кенрика… у Малтуса есть плащ, который мы взяли у Кенрика, и другие вещи, так же, как и хороший рассказ. И Леди Яракома сделает всё, что может. Если он не послушается зова Орма, то послушается другого…

– Если бы Кенрик всё ещё был в наших руках, мы бы его крепко прижали.

Совард засмеялся:

– Если его тело не валяется где-нибудь в месте Древних камней, то оно всё равно сожжено солнцем в пустыне. Никто не может пройти через пустыню пешком и без воды, даже если идти плечом к плечу с колдуньей. Здесь граница её могущества.

– Твоей заботой, друг мой, будет удостовериться, что Король действительно готовит поход.

Совард упрямо кивнул.

– Разве я не понимаю? Будь уверен, он придёт.

– Надеюсь. – Инопланетянин резко встал, как и Пират.

Кенрик задвинул отверстие. Он слышал достаточно. Если жрецы Червя, Яракома, Кевин, Пираты и загадочный иноземец заключили столь необычный союз, то всё же оставалось маленькая надежда. Чужак и Совард уже договорились стереть Пиратов, как только в них не будет нужды, и Кенрик не сомневался, что Пираты тоже вынашивают планы против союзников.

Но как бы ни был ненадёжен этот союз, если он поможет разбить Кор-Кинга, это будет означать гибель Валлека. Так ли уж важен теперь оракул? Жрецы Орма, нуждавшиеся в оракуле, как в запальнике, и так достаточно верны, но другие уже потихоньку скидывают со счетов этот возбудитель – их планы зависят от того, захватят ли они Кенрика. Поэтому приоритет переместился. Главное теперь – не разыскивать оракула, а предупредить Кор-Кинга. Враги не смогли поймать его в ловушку в пустыне, потому что они зависят друг от друга и каждый гнёт в свою сторону. Возникнет хаос, который пойдёт на пользу Кор-Кингу.

Возможно, не такая уж и ошибка, что он попал в это тело. Кор-Кинг мог не поддаться влиянию какого-то там пророчества, но он послушает своего сына. И хотя инструктаж глубоко укоренился, Кенрик разрушил его. Теперь он должен был найти Кор-Кинга и известить его о том, что тут затевается, должен подготовить Ланаскол до того, как всё это выплеснется через край.

Пока Кенрик спускался по ступенькам, он уже всё спланировал. Заговорщики были правы: путешествие через пустыню нельзя проделать без коня, да ещё при разведке с воздуха со стороны Пиратов. Кроме того, надо нести с собой воду и пищу.

Оставалось одно – огненные черви! Некоторые из них были осёдланы – значит, на них ездили. И коль скоро кто-то мог ездить, значит, может и должен Кенрик.

Дойдя до выступа, где было Кресло, Кенрик остановился. У него появилась ещё одна идея: он был уверен, как если бы об этом было сказано в инструктаже, что пластина, против которой находится голова оракула, как-то связана с пророчеством. Нельзя ли её испортить, и тем самым замедлить ход событий?

Он решил, что есть только один путь: пусть разрушение сразу бросится в глаза жрецам. И ещё, если неисправность укажет на одного из союзников… Он усмехнулся. Хороший фокус? Это может дать двойной результат: провалить дело с оракулом и посеять раздор среди врагов. Он быстро спустился вниз и побежал к туннелю, где должна была ждать его Николь. Она бросилась ему навстречу.

– Дай-ка… – он выхватил из её рук оружие и повернулся.

– Они идут за тобой?

Не отвечая, он прицелился в высокую спинку кресла и нажал кнопку. Луч яркого света пронзил воздух и ударил в цель. На мгновение он застыл, ошеломлённый результатом. Кресло с рёвом взорвалось, извергая каменные обломки, как будто под пластинкой была заложена взрывчатка.

Кенрик на минуту оглох, потом испугался за девушку и попытался заслонить её, отталкивая назад, к туннелю. К счастью, каменный дождь не задел их.

– Этот грохот привлечёт охрану. Мы должны действовать быстро. – Он коротко объяснил ей, зачем взорвал кресло и что предполагает делать дальше. – Хотел бы я знать, как управляют ездовыми червями, – закончил он.

Она опять достала свой шар из руды орма.

– Этот шар даёт контроль над человеческим мозгом, облегчает гипнотическое внушение. Подействует ли он на червя – не знаю, но могу попробовать.

– Если на них ездят, значит, как-то можно добраться до них. Давай, поищем ход.

– Допустим, что найдём. А что потом, когда мы на них сядем?

– Будем искать Кор-Кинга. – Он быстро обрисовал ситуацию. – Если его предупредить…

– Когда заговорщики спросят, кто их предал, каждый будет подозревать другого. Новый путь к победе на войне! – засмеялась она.

– Если это только сработает, – он погасил в себе возбуждение. – Всё легко может провалиться.

– А вот первое, что нам нужно!

Кенрик поднял глаза. В проходе показалась громадная голова с тремя глазами. Ротовые щупальца судорожно подёргивались, как будто животное боялось. Вероятно, его напугал взрыв. Вылезающий из туннеля червь был настолько угрожающим, что Кенрик крепче сжал бластер. Охваченный страхом и яростью, червь мог броситься на людей, которые собирались сесть на него.

Николь поднесла шар к губам и подышала на него. Затем пристально посмотрела сквозь шар и подбросила его вверх. Шар взлетел и слабой искоркой света приземлился перед червём.

Животное сразу остановилось, мотая безобразной головой, затем опустило её, как бы обнюхивая шар, и замерло. Его щупальца обвисли.

Николь быстро дотронулась до руки Кенрика и шагнула вперёд, а он остался на месте, но на всякий случай прицелился в средний глаз червя. Она стояла против животного, и между ними лежал шар. Её руки двигались в слабом свете, рисуя что-то в воздухе, как будто плели сеть. Кенрик догадался, что Николь старается подавить мысли животного.

Наконец, она опустила руки, подошла ближе к червю и хлопнула в ладоши. Вялые щупальца ожили и свернулись в клубок под подбородком червя. Он тяжело присел, сгибая суставчатые ноги, пока его брюхо не легло на землю. Николь наклонилась и взяла шар. Кенрик посадил её в седло, сам сел перед ней и взял поводья. Видимо, это было сигналом для червя, потому что он тут же поднялся.

Кенрик правил им, как лошадью, послав гигантского червя вперёд по коридору, которым они первоначально шли.

Червь вёз их быстро и точно. Случалось, он задевал боком за стену и приглаживал поверхность, уже и так выглаженную поколениями червей. Когда они доехали до чёрной лужи перед лестницей, то спешились и напились. Но взять впрок было не во что.

На лестницу они поднялись пешком. Николь шла впереди и несла шар, как маяк. Кенрик шёл за ней, намотав поводья червя на руку. Червь шёл, тяжело вздыхая – видимо, подъём давался ему нелегко. Груз усталости давил и на Кенрика. «А каково, – думал он, – девушке?» С тех пор, как они пришли в себя в пустыне после похищения, они так и не спали. В сущности, тут, под землёй, нельзя было сказать, сколько времени они здесь и что сейчас – день или ночь.

У Кенрика так отяжелели ноги, будто он брёл в пустыне по щиколотку в песке.

Девушка качнулась вперёд и, хотя и упёрлась рукой в стену, всё-таки упала. Кенрик помог ей встать и усадил в седло, но сам не сел, а взялся за край пластинчатых доспехов червя, одновременно поддерживая и направляя животное. Последние ступени отняли остатки его сил.

Резные стены уходили назад, как сон, и Кенрик впоследствии не был уверен, не спал ли он на ходу, как засыпают усталые солдаты. Он полностью очнулся, когда огромный червь остановился.

Кенрик огляделся. Не было резных светящихся стен, только тусклый свет над ними. А впереди барьер из обломков камня.

Они стояли у осыпавшейся ямы в пустыне, через которую попали в туннель.

Кенрик потянул девушку, лежавшую в седле, и хрипло окликнул её.

Она зашевелилась, забормотала что-то и попыталась оттолкнуть его. Червь хрюкнул и присел, видимо, полагая, что его неподвижный всадник сейчас слезет. Она скатилась с червя и лежала неподвижно, но глаза всё-таки приоткрыла. Вероятно, она страдала от жажды, как и Кенрик. Вода. Когда они её получат? В отчаянии он ударил по плоскому боку червя.

Где был его разум? Они должны вернуться назад, в нору, пытаться найти другую дорогу…

Кенрик покачнулся и упал в песок. Глаза девушки снова закрылись. Гигантский червь слабо шевельнулся.

Мужчина, женщина и чудовище спали.

Он медленно просыпался. Его голова билась о скалу, потому что кто-то тряс его за плечи и окликал, чтобы разбудить. Он был ослеплён и пытался поднять руку и защитить глаза.

Из зияющего отверстия лился ослепительный свет.

Кенрик увидел склонившуюся над ним Николь. Она облегчённо вздохнула и выпустила его плечи, а затем подняла что-то и протянула ему. Это была половинка плода. Его сок брызнул Кенрику в лицо, и тут Кенрик проснулся окончательно. Он зарылся лицом в мякоть плода и жевал, утоляя одновременно и голод, и жажду.

Обглодав жёсткую корку, он огляделся и поискал второй порции, но Николь покачала головой:

– Осталось мало. Червю тоже нужно есть. Пища была для него стимулом, чтобы продолжить наш путь, – она показала на отверстие в оползне.

– Пища? А не шар?

Она скривилась в подобии улыбки.

– Некоторые плоды слишком переспели для нас. – Она собрала остатки плодов в мешок, сделанный из её платья, откладывая в сторону те, что уже заплесневели или загнили. Их она завязала в обрывок тряпки, и, приподнявшись, швырнула зловонную массу в отверстие. – Я вскарабкалась и засунула приманку в щель. Червь пробил барьер, чтобы достать её. – Она заглянула в отверстие. – Теперь он доедает остатки своего обеда.

На редкость простое решение. Кенрик глубоко вздохнул. Он был поглощён своими мужскими заботами и так устал, что даже забыл про мешок с пищей.

– Нам нечего бояться, что червь убежит, – сказала Николь. – Он питается тем, что для нас уже не годится. Я думаю, что эти черви уже с давних пор привыкли, что человек их кормит.

– Долго ли я спал?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я тоже спала. Но когда я проснулась, была ночь, а сейчас день. Ночь скроет нас, пока мы едем, так что мы вполне можем стартовать сейчас.

Он кивнул. Они пролезли в отверстие и оказались в пустыне. Червь неторопливо жевал то, что ему бросила Николь. Увидев их, он подогнул ноги, и они снова сели в седло. Николь показала на голубую скалу вдали, острой вершиной уходившую в небо.

– Это я помню. Люди, оставившие нас, повернули туда, когда уходили. Вопрос в том, куда они пошли: в Ланаскол или в Храм Орма? Как бы нам не ошибиться в направлении. Когда появится звезда, я вполне смогу найти дорогу. Читать по звёздам – часть моего колдовства, поэтому я знаю, какие из них находятся над Ланасколом. Но сейчас я не знаю, куда идти.

Червь тяжело задвигался, как бы собираясь пуститься в путь. Кенрик колебался: здесь было множество ориентиров – фантастическое обнажение породы – они уберегут их от хождения по кругу. Но какой путь избрать?

– Судьба долго была благосклонна к нам, – наконец сказала она. – Я не вижу лучшего пути, чем идти наугад. Давай поверим, что выбранный нами путь приведёт нас в Ланаскол.

Он натянул поводья, и червь тронулся.

Их верховое животное было настоящим созданием пустыни. Несмотря на то, что этот червь не ходил по песку с тех пор, как вылупился из яйца, он явно был предназначен для таких путешествий.

Руины оставались далеко позади. Они пробирались вдоль скал, пока не выбрались на участок, состоявший в основном из песчаных дюн. Но скальные обнажения встречались и тут, похожие на сломанные зубы в челюсти выбеленного солнцем черепа. Солнце, так мучавшее их в начале путешествия, теперь теряло силу. Начало смеркаться.

Кенрик правил к подножью скал и думал о прямой линии, по которой они до сих пор двигались. Он наметил другую цель впереди и надеялся, что скоро появятся звёзды.

Скоро так стемнело, что трудно было следить за направлением. Поднялся холодный ветер, и Кенрик пожалел об отсутствии плаща: он помнил, что Николь пожертвовала верхним платьем, и, конечно, мёрзнет больше, чем он.

– Прижмись ко мне, – посоветовал он, – вдвоём нам будет теплее.

Она прильнула к нему, но её глаза обшаривали небо, где замерцали первые звёзды.

– Звезда-ориентир! Мы были правы, что доверились судьбе. Возьми ещё немного левее – и мы не увидели бы этого яркого отблеска. Это вершина треугольника с двумя менее блестящими точками в основании.

Созвездие было видно достаточно ясно.

– Стрела Атту, – продолжала Николь, – она приведёт нас в Ланаскол.

Ветер стих. Им недолго пришлось дышать пылью. Червь всё ещё неутомимо шёл. Временами он поворачивал вправо и влево, обходя острые скалы, но тут же выпрямлял путь, повинуясь сигналу поводьев. Николь задремала, прислонившись к Кенрику.

Он не знал, когда настанет рассвет, но стало значительно жарче, а бледно-лимонное небо стало темнеть. Наконец, червь замедлил ход.

– Дай зверю поесть, – хрипло сказала Николь.

Она была права. Если зверя не накормить, он может отказаться везти их дальше.

Кенрик бросил поводья. Червь немедленно присел и начал хрюкать, что Кенрик воспринял как просьбу.

Они быстро сошли на землю. Николь чуть-чуть отошла и встала на колени, развязала узел с пищей. Вонь из него шла страшная. Голова червя повернулась, щупальца раскрутились и задвигались в жадном предвкушении гнилой продукции.

Девушка порылась в мешке, выбрала один плод, расщепила его об острый край скалы и обнажила перезревшую мякоть. Кенрик не прочь был иметь в ней долю, но Николь бросила большую часть червю, оставив лишь немного.

– Всё остальное в мешке испортилось, – мрачно сказала она. – Мы оставим немного для следующей кормёжки червя, но для нас…

– Подожди! – он выкинул вперёд руку, молча призывая Николь обернуться.

Здесь не было никакого убежища, даже скалы достаточного размера, а точка, замеченная Кенриком в небе, росла и ширилась с каждой секундой – не Пираты ли?

Вдали виднелся гребень скалы. Успеют ли они достичь его?

– Садись! – он схватил Николь за плечи и толкнул к червю.