Далеко на севере

Вечер

Рабочий день конференции закончен. Я стою в углу возле печки. Мимо меня проходят все те, с которыми я вместе работала.

Я закрываю глаза.

Я слышу, как доктора стучат свои ми тяжелыми кожемитовыми сапогами, как они смеются, слышу их голоса, знаю — они скручивают папироски, острят, шутят. И мне, пока я стою с закрытыми глазами, кажется, что мимо меня проходят все те, с которыми я работала, все те, которых я встречала, все те, которые поругивали меня и похваливали, те, которые разносили меня и ставили в пример другим санитаркам, те, с которыми я перенесла трудный год войны, те, которые делили со мной кружку кипятку, тесную палатку, сырую и дымную землянку…

'Гак я прощаюсь со всеми.

Я стою и слушаю знакомые голоса людей, с которыми меня сроднила война, людей, которых и никогда не забуду, и тоска внезапно сжимает мое сердце: увидимся ли мы когда-нибудь? Где? Как?

А доктора все идут и идут.

Я слышу знакомые голоса, чудится скороговорка доктора Романова, голос Русакова, точные, сипловатые фразы нашего начальника.

До свидания, товарищ начальник управления.

Вряд ли вы помните санитарку Наташу Говорову, но я вас помню, помню тот артналет на наш медсанбат, помню, когда вы стояли тогда, помню, как ничто не дрогнуло в вашем лице, помню, как встретила я вас на тропочке, когда, шли вы в роту, задумались о чем-то, один, а кругом свистело и ныло, и санитарке, которая прошагала вам навстречу, было очень страшно тогда…

Я очень благодарна вам, хоть вы никогда этого и не узнаете, за все: за суровую школу мою, за медсанбат, в котором я работала, за госпиталь, в котором я училась, за людей, которых я видела на этом самом северном фронте в мире…

До свидания, самый северный в мире фронт.

Все-таки я была маленькой частицей этой грандиозной машины — санитарного управления фронта.

И я очень горда этим.

В зале тихо, совсем тихо и пусто.

Тихонечко я открываю глаза: тут никого больше нет. Я одна.

До свидания же, самый северный фронт!