Дальний родственник

Глава 6. В которой слышен звон логических цепей.

- Нет, ты только посмотри, ну, ты видел такое!? - Бутто бросила Юре на рабочий стол толстый цветной таблоид. Юра скользнул взглядом по большой размытой фотографии, потом по дате.

- Я это уже видел в натуре, - ухмыльнулся он, - только даты что-то не сходятся.

На фотографии, на фоне нечетко тусующейся толпы, был изображен дальний родственник с дико выпученными глазами, размахивающий над головой чем-то подозрительно напоминающим мотоциклетную цепь. Надпись внизу гласила: “Знаменитый украинский писатель избивает соотечественников возле украинского посольства”.

- И на что это будет похоже? - зловеще спросила Бутто. - Это говно уже бродит по Интернету, как вирус. А завтра журналюги докопаются, что он имеет к нам отношение.

- Не суетись, Катька, - рассеянно ответил Юра, внимательно всматриваясь в фотографию помельче. - У него другая фамилия. А у тебя уже четвертая. Не считая партийной клички.

- А тебе нужно, чтобы тебя связывали с этими хохляцкими разборками, тебе нужно?! - не унималась Катька.

- Абсолютно не нужно. Но кому-то, может, и нужно, - ответил Юра, роясь в столе в поисках большой лупы. - А с каких это пор он стал знаменитым писателем?

- Да он кипами вывалил свои книжки на книжном рынке, - возмущенно сказала Катька, - и торговцы взяли, потому что он отдал их по цене макулатуры. Он сам издал их за свои бабки, в какой-то полуподпольной типографии. И вряд ли кто-то заплатил какие-то налоги. Книжек - море, а тираж указан - 150-200 экземпляров.

- Юбка не на месте и в руке пятак, - задумчиво сказал Юра, сравнивая фото общего плана потасовки с крупным изображением родственника. - Что-то тут не так. И с цифрами и с фактами.

На крупном фото был изображен явно родственник - его лысый череп, со стекающим по нему плевком, его распяленный в крике щербатый рот. Но цепи Юра, определенно, не помнил. Не было цепи. У человека на общем плане, в левой, опущенной руке, был флаг, а в правой, поднятой над головой, - завязанная кольцом красно-синяя бандана. Не цепь. Да и вся ситуация на общем плане заметно отличалась от той, что Юра видел воочию. Здесь милиция была в зимнем камуфляже, а тусовище происходило не прямо у ворот посольства, а на фоне какого-то невыразительного фасада.

- Что не так? - спросила Катька, - ты что, его рыла не узнаешь? И лапсердак его, - она ткнула пальцем в фотографию помельче. - Такого лапсердака во всей Москве не найдешь, он его на мусорнике подобрал.

- А это кто ему подобрал? - Юра ткнул пальцем в цепь на большом фото. - Я там был и все видел, не было никакой цепи. Если ее вставили компьютерщики, так у них будут большие проблемы, цепью на мента махать - это тебе не фунт изюму. И камуфляжа на ментах не было, и произошло это больше трех недель назад. Так чего эти падальщики ждали? И как они сделали эти фотки, если только их не впарил им кто-то сильно умный? Они уже дождались, они себя перехитрили, я тебе точно говорю, вор у вора цепь украл.

- Кто у кого? - Бутто непонимающе выкатила голубые глазищи.

- Ну, я не знаю, - сказал Юра, глядя в сторону, - кого тут считать большим негодяем. Не имеет значения, кто сделал цепь и соединил два мордобоя. В любом случае, проиграл тот, у кого эта цепь оказалась на руках. Она имеет все шансы стать золотой, для того, кто выиграл. Возможно, он уже суетится по юридическим конторам и снимет большую деньгу со всей цепочки, по которой эта цепь прошла. Ферштее, дарлинг?

- Нет, - честно ответила Бутто.

- Утром деньги - вечером стулья, - разъяснил Юра, - для господ присяжных заседателей.

- Так он будет сидеть или нет, я не поняла? - спросила Бутто.

- Кто? - спросил Юра.

- Автор!!! - заорала Бутто.

- Автор чего? - спросил Юра.

- Того, кто заварил всю эту кашу! - простонала Бутто. - Тьфу, черт!

- Сомневаюсь, есть ли у него автор, - задумчиво сказал Юра, - и не сомневаюсь, что сидеть никто не будет. Журналюги скажут, что это случайно так получилось, ну, петля времени, лента Мебиуса. Не очень-то и похоже на цепь, просто брак печати. Но под столом переговоров скинутся. А борец за права в петлю не полезет, а возьмет, сколько дадут, и пойдет себе дальше, по зигзагу удачи. Солоно хлебать других умников.

- И никто-никто не пострадает? - тоненьким голосом спросила Бутто.

- Есть тысяча способов безнаказанного отъема денег, - усмехнулся Юра, - и ни одного безболезненного. Совсем, как у дантиста.

- Может, он теперь хоть зубы себе вставит, - сказала Бутто, с новым интересом посмотрев на фотографию родственника.

- Непременно, - кивнул Юра. - Он зарабатывает себе этим на жизнь.

- Он такой дурной или такой умный? - спросила Бутто.

- Первое слово имеет несколько значений, а второе никакого не имеет, - сказал Юра. - Этот, ну, который “карету мне, карету”, он что, умный? Приехать в столицу, нарезать всем правды-матки, со всеми разосраться и быть выпихнутым коленом назад в провинцию, это что, от ума-то горе?

- А ты знаешь, мне нравится этот автор, - вдруг призналась Бутто. - Я уже две книжки прочитала, мне почитатели подарили. И друзьям моим нравится.

- Вы что, всем скопом подсели на Грибоедова? - невинно спросил Юра.

- На Говноедова, - огрызнулась Бутто.

- Хороший псевдоним для автора, - кивнул Юра, - он только этим и занимается, когда не пишет пальцем на стене общественного туалета.

- Правду пишет, - сказала Бутто.

- Правду, - согласился. Юра, - но его правда кружится в объятьях лжи так, что брызги летят. Меня тошнит.

- Ты посмотри, какой чувствительный, - удивилась Бутто, - прям, как Сартр. А что делать, если с какой стороны ни посмотри - везде жопа?

- Это у тебя-то? - ухмыльнулся Юра.

- Нет, у тебя, - огрызнулась Бутто, - вместо головы. Его раскручивать надо, если он становится модным.

- Падающего подтолкни, а на неупавшего обопрись, - кивнул Юра. - Только он и без нас как сыр в говне катается, обопрись на такого.

- А говоришь, что не заразился его фекальным взглядом на вещи! - расхохоталась Бутто. - А ты знаешь, что вы, вообще, похожи?

- Как ты это можешь знать, ссыкуха?! - неожиданно разозлился Юра.

- Вы, мужики, вечно конкурируете и меряетесь ростом, как дворовые пацаны, - сказала Бутто, ничуть не обидевшись. - Даже если вам по сто лет. И не замечаете, что топорщите перья перед собственным отражением, как петухи перед зеркалом, вы вообще ни черта вокруг не замечаете. А если замечаете - так уже сошли с круга. А женщина стоит в центре круга, она смотрит на мужчину, даже если смотрит в зеркало, ты понимаешь это? Ты слушай, пока у меня есть желание открывать тебе тайны, а то так и помрешь девственником. Женщина видит все, но хрен вам скажет, потому что гоняет мужчину на корде, и ей это выгодно. А вы видите только ее жопу, которая и есть ваше лицо, на самом-то деле. Вот это и есть суровая правда жизни - в круге, в квадрате и в кубе. Та самая правда, за которую ты так злишься на себя, на меня и на нашего родственника. Видала я много раз, как за эту правду настоящие мужчины бьют и баб и друг друга и по морде и по жопе, а потом бьются головой об стенку. И не катаюсь я как сыр в счастье, если ты так думаешь. Бабки есть, а счастья нет. А родственник этот гадский, с драной задницей - счастливый! Ну почему у него такая счастливая морда, а?!

В ходе этого монолога Бутто, опытная актриса, накрутила себя достаточно хорошо и даже блеснула слезой в конце. Но и Юра, опытный продюсер, понимал цель и смысл драматизации. Катька была заинтересована, наезд на автора был просто камнем, брошенным с целью стронуть лавину и посмотреть на реакцию Юры. Катька унюхала что-то на своих заснеженных телевершинах - родственник, определенно, пошел наверх.