Дар Каиссы

ЭПИЛОГ

Чтобы постигнуть бездонные глубины мысли, возьми клетчатую доску, расставь на ней разные фигуры и оживи их в борьбе.

Читатель! Последуй этому совету и достань шахматы.

«Катенька, старушка ты моя!

Ну как ты можешь писать, что чувствуешь годы? Какие там годы! Это в девятнадцатом веке считалось, что «бабий век — сорок лет». Женщин ценили лишь по способности заинтересовать мужчину. А ты!..

Вот опять и восстановилась наша с тобой переписка. Нет худа без добра. Я сначала очень расстроилась, узнав, в какую даль после Москвы направили твоего Ваню и тебя вместе с ним. Я давно говорила, что он у тебя «далекоидущий», вот и пошел в полном смысле слова далеко! Директор комбината в вашем медвежьем углу, пожалуй, что-то вроде удельного князя. Думаю, ему действительно следует задуматься о строительстве трубоветровой электростанции. Ваши морозы теперь не помеха. Мы уже давно строим комбинированные ветротрубные и бутановые установки.

Пусть твой Ваня даст «добро», и я первая приеду к вам. И, может быть, даже с Никитой, хотя он и занят сейчас на проектировании типовой комбинированной энергостанции на миллион киловатт. Для вас, пожалуй, многовато?

Никита — наша гордость. Он принял от нас с Костей эстафету. Впрочем, это не вполне верно. Передать эстафету-это не нести ее самим. А мы с Костей продолжаем держать «эстафетную палочку», как знамя. Никита просто встал в строй рядом и идет с нами в ногу. Это высшая награда нам с Костей.

Мы гордимся тем, что Никита внес в наше дело большой творческий вклад. Он предложил использовать ветер, который при большой силе вынуждал класть трубу на землю, останавливая ветротурбину. Так вот он, наш Никита, и решил на это время в турбину подавать воздушный поток этого же самого «злого ветра». Таким образом наша энергосистема стала тройной. Не только с трубой, создающей исскусственный ветер, не только с паровой установкой, работающей на бутане, но и с ветросиловой частью, использующей сильный ветер. Теперь наша энергосистема имеет устойчивую мощность при любых условиях.

Маленькие дети — малые заботы. Выросшие дети — большие заботы. Говоря о Никите, можно было усомниться в этой поговорке. Когда он поступал в институт, мы с Костей не знали никаких тревог, обычно терзающих родителей. Он все делал сам — сам готовился к экзаменам (в школе всегда был отличником!), сам выбрал специальность, сам решил идти по дороге отца с матерью.

Ты помнишь, как он разом вымахал? Когда мы с Костей встретились, у него были длинные пышные волосы, а у Никитенка они вдруг сразу завились перед окончанием школы. Так и стал он у нас кудрявым гигантом — я ему едва до плеча достаю.

Но вот со вторым нашим чадом дело совсем другое — народная поговорка безусловно верна. Каких только забот у нас с Костей нет по поводу нашей Марианночки! Чего стоят одни тревожныe ожидания по вечерам ее возвращения с прогулок! Она вечно преподносит нам сюрпризы. И никак мы не ожидали, что она, интересовавшаяся математикой и физикой, вдруг решит стать врачом. Каждый ее экзамен отнял у меня по году жизни. Она очка недобрала до проходного балла. В ее сочинении букву «а» в какомто слове приняли за «о» (крючочка по обыкновению не дописала!) и влепили ей тройку. Ее почерк всегда меня огорчал. К счастью, она не пала духом. Решила окончить курсы медсестер и работать весь год в больнице. А на будущий — поступать снова в медицинский. Оказывается, у нее есть характер, кое-что передалось ей oт нас с Костей…

Бабушка всегда на ее стороне. За годы, которые она после папиной кончины живет с нами, она так привязалась к Марианночке, так балует ее, что та стала у нее единственным светом в окошке. А ведь когда-то даже не пришла на нее посмотреть после нашего с ней возвращения из родильного дома… Вообще-то старенькая стала моя мамаша. Но характер у нее остался прежний.

Дай ей волю — всеми начнет повелевать. Я себя по твоему давнему совету сдерживаю всячески, и мы живем и общем-то неплохо. Пришлось в свое время пойти ей навстречу и переехать в ее четырехкомнатную оставшуюся после папы квартиру, а не взять бабушку к себе в нашу, по ее словам, слишком тесную. Она верна себе, и наш кабинет, где мы с Костей работаем — а теперь в Никита с нами, — продолжает называть кабинетом Викентия Петровича. Она до смерти любит принимать гостей, в особенности генералов. Иван Тимофеевич Гусаков часто бывает у нас и с мамой находит общий язык. Но огорчает ее, если приезжает но в генеральской форме.

Недавно у нас гостили Саша и Зоя ван дер Ланге с детьми.

Жили больше месяца. Тут мама развернулась полностью, пустила пыль в глаза заокеанским гостям. Двойняшки ван дер Ланге, наши с Костей тезки, прекрасно говорят по-русски, учатся в Америке в колледже, где преподавание ведется на русском языке, и считают нашу страну второй своей родиной.

Ты, конечно, знаешь, что их отец, наш Саша, Александр Максимович стал одним из первых сенаторов-коммунистов Соединенных Штатов Америки. Он хотел отказаться от своего поста директора «Электрик пайн компани», но рассудил, что выгоднее сохранить за собой эту должность, чтобы «прокладывать путь трубоэнергетике через американский конгресс». И он даже сумел привлечь на свою сторону самого американского президента. Впрочем, сейчас это не удивляет, как двадцать лет назад. Президенты ведь бывают разные.

С Костей мы прожили двадцать пять! Что я могу сказать к нашей серебряной свадьбе? То, что ее надо считать золотой! Почему?

Да по тому времени, которое мы с Костей пробыли за эти четверть века вместе. Если обычно супруги встречаются лишь после работы и в выходные дни, то мы с Костей все девять тысяч сто тридцать три дня, прожитых к нашему юбилею, не расставались даже на работе. Вот и получаются все пятьдесят обычных супружеских лет! Общность семьи и дела сделали нас не просто близкими или дружными, а, вернее сказать, едиными. Не могу отделить себя от него даже мысленно. Он признавался мне в том же.

Зоя чуткая, она это сразу подметила. Они с Сашей живут более обыкновенно, как она призналась. Сказывается еще и тоска по родине, которая гложет Зою. Она умоляла меня чаще приглашать их семью к нам в СССР. Разумеется, мы с Костей охотно это сделаем, связанные дружбой, проверенной годами.

С Зоей мы вспоминали былые годы, нашего учителя шахмат Сергея Александровича Верейского, безвременно ушедшего от нас, так и не сделав в жизни всего, на что он был способен. И, конечно, мы уж с ней всласть поиграли в шахматы. Тебя-то ведь не было!

Кстати, о шахматах. Ты просишь меня познакомить вас с Ваней с новыми произведениями Кости. Посылаю вам его последний этюд, наиболее ярко воплотивший его взгляды на шахматное искусство. Давайте передадим этот этюд на присуждение вам с Ваней. Хочешь спросить меня, как судить? По красоте!

Пусть Лев Николаевич Толстой отрицал красоту как абсолютное понятие, но сам он, как художник, воспевал красоту, красоту внешнюю и красоту внутреннюю, — скажем в Наташе Ростовой или Катюше Масловой.

Существует не только красота формы, но и красота мысли поступков, чем характерны стремления к добру, мечта о прекрасном героический подвиг. Любуясь творением природы, мы порой восклицаем: «Как нарисованное!» А высшей похвалой художнику звучат слова «как настоящее!» Мы равно восхищаемся и пантерой и скаковой лошадью, хотя они совсем непохожи. Почему? Да потому, что форма их тела более всего соответствует назначению животных. Однако подлинная красота — в гармонии формы и содержания. Я думаю, что вы с Ваней, судя Костин этюд, не уподобитесь тому архитектору, который отозвался о чуде зодчества Парфеноне как о творении упадка, противопоставляя ему элементарную геометрическую простоту египетских пирамид. Но ведь назначение Парфенона и пирамид разное! В Парфеноне, в храме все подчинено внушению молящимся чувства прекрасного, ппеклонения перед идеальной красотой богини. Пирамида же призвана подавлять грандиозностью и непостижимым трудом, затраченным на ее постройку. В одном случае сооружение возвышает любующегося им человека, в другом — подавляет, принижает.

В музыке красота определяется богатством ассоциаций, которые возникают у слушателей. У разных народов музыка использует или европейский лад, или пентатонику Азии, или африканский барабанный бой с его ритмикой, но всегда ради того чтобы пробудить какие-то чувства. Но если вместо организованного мира звуков «во имя новизны», чтобы не повторить кого-нибудь пение скрипок заменяют скрипом ворот, шуршанием гравия и другими звукоподражаниями, то мне хочется повторить слова Козьмы Пруткова: «Удивляйся, сын мой, но не подражай».

Все это в полной море применимо и к шахматам, отражающим в какой-то мере жизнь. Торжество мысли над догмой всегда красиво. Красота же парадокса в том, что он повторяет извечную борьбу Давида и Голиафа, где ум и ловкость слабых побеждают грубую силу (материального перевеса).

Вот теперь постарайтесь оценить этюд Кости, в котором белые начинают и выигрывают.

Для меня это совершенно особенный этюд.

Это как бы автобиография моего Кости, записанная на шахматной доске. Я вижу здесь его характер, неуемный, изобретательный, находчивый… Обратите внимание на те жизненные ситуации, которые как бы отражены здесь в шахматной борьбе. Какие подводные рифы приходится обходить моему Косте, который стремился к победе во что бы то ни стало и достиг ее!

Но пусть обо всем этом расскажут вам шахматы (73).

Легко понять, что надежды белых на выигрыш связаны с пешечным прорывом. Но черный конь крепко держит пешку «f». И лишь белый конь может нарушить равновесие.

1. Ка3+ Kpd3 2. Kb5 Kb4. Очень дальновидный ход, рассчитанный намного вперед. 3. К : с7 К : с7. Итак, белый конь удалился от черного короля, чтобы принести себя в жертву. Но это всего лишь присказка, а сказка впереди — 4. f6."ё Казалось бы, белые уже могут торжествовать победу: пешка «f» прорвалась! Но…

4…Kbd5 5. е8К!! Зачем? Неужели нельзя проводить пешку «f»

в ферзи? Оказывается, в этом и заключается хитрый контрплан черных: 5. f7? (81) Kf6+ 6. Kpf5 Ксе8 7. f8Ф Kd6+ 8. Kpe5 Кс4+ 9. Kpf5 Kd6+, и ничья вечным шахом (82). Если в предвидении этого белые, прежде чем поставить ферзя, пойдут 7. Kpe5. то 7…Крс4, и теперь 8. f8Ф Kpe5! (83) 9. Ф : g7 Kg4+ 10. Kpf5 КеЗ+ 11. Кре4 К : g7 12. Кр : еЗ Kpd5 (84)-ничья, поскольку конь держит пешку «f». Если же 9. Фh8, пытаясь выиграть темп, то 9…Крс6, добиваясь позиционной ничьей. Белые могут попробовать прочность сбитой черными конями клетки и попытаться оттеснить черного короля (85). 10. Kpd4 Kpb6 11. Крс4 Kd6+ 12. Kpb4 Kde8 13. Фf8 (86), тщетно пытаясь выиграть темп, но 13…Kd5+ 14. Кра4 Kdf6 15. f5 Краб 16. Kpb4 Kpb6 17. Фf7 Kd5+ 18. Крс4 Kdf6, и белым пришлось бы примириться с неприступностью позиции черных.

Не помогло бы белым движение короля не на f5, а на f3 — 5…Kf6+6. Kpf3 — с тем же расчетом оттеснить вражеского короля с помощью резервных темпов, которые выиграет, ходя в клетке, превращенный ферзь. Оказывается, даже идя навстречу желанию белых, черные, заняв королем поле с6, быстро получают только что рассмотренную позицию позиционной ничьей.

Вы, Катя и Ваня, должны оценить глубину защитного замысла черных, его красоту и необычность. И не в меньшей мере, вероятно.

оцените парадоксальный путь, которым белые уклоняются от навязываемого черными плана. Потому-то они и не двинулись пешкой «f» в ферзи, а поставили вдруг вместо ферзя коня на е8 (87). Что же теперь делать черным?

Легко убедиться, что размен на f6 ведет к быстрому проигрышу черных. Нельзя, конечно, черным и брать вновь появившегося коня на е8-5…К : е8 6. f7 Кd6+ 7. Kpf3 (88), и теперь ферзь на f8 будет иметь выход через брешь в стене клетки на е7, сквозь которую он легко выскочит, добиваясь победы. Выясняется, что сильнейший ход черных в позиции 80 после ходов 4. fC Kpd5 5. е8К — это 5…Крс4! 6. fg — белые сразу же жертвуют своего превращенного коня, и, казалось бы, так неудачно, что мешают себе же поставить на g8 ферзя. Но у них свой расчет — превратить еще и вторую пешку в коня! 6…К : с87. g8K!! (89) Это и есть главный авторский вариант решения. Выигрыш белых.

Ну как? Если после рассмотрения этого шахматного произведения перед вами встал во весь рост его автор, если вы через шестьдесят четыре клетки и борющиеся на них фигуры ощутили жизнь, то я рада!

Спросишь, как же отражается жизнь в шахматах — в расположении фигур, возможных комбинациях, атаке, защите, в достижении перевеса или ничейного исхода?

Я отвечу.

— Помнишь, как я тебе показывала Костины этюды? Ты сама говорила, что он отражает в них шахматы, как в искусстве отражается жизнь. Вот и получается, что шахматная композиция (прежде всего этюды!) — это искусство от искусства, характерное не фотографиями протекающей между партнерами партии, а обобщающими картинами не только поучающими, но поражающими красотой парадокса (истины, скрытой от людей, мыслящих шаблонно), притом красотой, открывающейся на строго единственном пути.

Одной из самых замечательных черт этой красоты надо признать торжество мысли над «грубой силой», идеи над рутиной и догмой, искания над отупляющей привычкой.

Шахматная же игра повсе не имитирует жизнь, а требует от играющих проявления таких черт характера, как собранность, упорство, воля, фантазия, стремление к поставленной цели, способность не опускать руки ни в каком отчаянном положении. При постоянных тренировках у шахматистов эти черты характера развиваются, как мышцы у тяжелоатлетов, обогащая Человека внутренней красотой.

Ну вот и все мои «мудрые мысли», родная моя Катюша, которые только тебе и могу высказать. И вместе с тем и все мои новости. Еще немного, и они перестанут быть новостями, ибо «ничто не проходит так быстро, как новизна». И, может быть, самым большим счастьем человека надо считать его способность сохранять в себе чувство нового, способность искать, мечтать.

Твоя Вика».

Москва-Абрамцево-Переделкино 1973-1975-1981