Дарёна

– Ну Стан, – нетерпеливо протянул Ярко. – До туда ехать всего ничего.

– Скажи сначала что нашел, – Желан силой усадил младшего брата к костру. – Может нам не понравится.

– Вам понравится. – Ярко взял у Дарёны из рук кусок соленого мяса и откусил немного.

– Там, – жуя, продолжил он. – Деревня, на самом краю Луганского княжества. До соседей, княжества Полесного, всего ничего, так что можно и туда и сюда торговать будет.

– А жить где? – тихо решилась спросить Малинка.

– И жить есть где, – Ярко сиял. – Из деревни недавно кузнец уехал, чего-то он нам с княжеским наместником не поделил, я точно не знаю. Так вот у кузнеца семья была большая, около кузни два дома стоят. Здорово ведь?

– Два дома? – переспросил Желан. – А ты узнал, нам там поселиться позволят?

– Да, – Ярко перестал улыбаться. – Не бесплатно, правда, – он вздохнул.

– И много хотят? – уточнил Стан.

– Два десятка золотых, – ответил Ярко. – И еще кузнец должен часть сделанного князю отдавать, но наместник сказал мзда подъемная, хорошему мастеру не в тягость будет. Я нарочно уточнил с мастера ли плата будет или с кузни, он сказал с кузни, – парень снова заулыбался.

– Что скажите? – спросил Стан у остальных.

– Два дома будто специально для нас, – сказал Желан. – Вы с Малинкой поженитесь, вам боги велели отдельно жить, а работать как и раньше вместе будем.

– А ты что скажешь, Дарёнушка? – спросил Стан у сестры.

– Мне везде хорошо будет, где вам хорошо, – тихо отозвалась Дарёна, на братьев не глядя.

– Ей тоже будет хорошо, – уверенно заявил Ярко. – Деревня там не маленькая, парней молодых много. Только вот, – он замялся. – Кузня хоть и на краю деревни стоит, но все же на виду.

– Давайте посмотрим, – предложил Желан. – А коли не понравится, дальше поедем.

– Давай, – согласился Стан. – Только сначала пообедаем как следует.

Но Ярко спокойно обедать не мог, ну как братья могут так рассиживаться и медленно жевать, когда там впереди, возможно их новый дом. И будто не интересно им совсем. И ладно Дарёна молчит, она уж неделю что они едут, молчит, но Стан-то. Ему же как никому из них должно хотеться осесть. Потому что как только они дом найдут, он на Малинке жениться сможет.

– Ай да Ярко, ай да молодец, – похвалил брата Желан, когда они подъехали к окраине деревни что Лепетовкой называлась. – Удачнее места вряд ли найдем. Что скажешь Стан?

– Скажу что сначала надо всем вместе с наместником поговорить, – сказал Стан. – Где его дом? Веди Ярко. А вы, – обратился он к Дарёне и Малинке, – тут с вещами побудьте. Если что, кричите, мы рядом.

Но девушкам кричать не пришлось, хоть и привлекали внимание новые люди, приезжих никто из местных обижать не стал. Приходили, смотрели, даже Илюшу, что смирно на телеге сидеть не хотел, пряником угостили. Очень скоро вернулись мужчины и уже издали Малинке стало понятно что это и будет их новый дом.

Медведичи завели телеги с добром в большой двор, поклонились новому дому, подарки домовым поднесли. Дом что слева от кузницы стоял и поменьше был, Стан для себя взять решил, тот что правее был и чуть больше, братьям и сестре отдал. Но пока все вместе в большом доме разместились. Женщины взялись наводить порядок, да дом в жилой вид приводить, а Стан и Желан отправились в кузницу, возрождать в кузнечной печи огонь. Желан осторожно высыпал в подготовленную печь угли, что из родной печи в глиняном горшочке привез. Печь приняла новый огонь, здешние кузнечные духи были благосклонны к новым хозяевам и через несколько дней, когда все обряды будут соблюдены, кузнецы смогут начать работать.

Прошла еще неделя, прежде чем жизнь Медведичей вошла в привычное русло. Они обустроили оба дома, потом поженили Стана и Малинку и те сразу же своим домом жить начали. А потом готова была кузня и Стан с Желанном принялись за работу. Ярко сначала братьям помогал, а потом, как и прежде стал уходить в лес на охоту. И вроде все стало почти как было, только вот Дарёна все не улыбалась, хоть Ярко и старался ее развеселить. Она как и прежде ухаживала за братьями, как и раньше, следила за хозяйством, но будто это не Дарёна вовсе была, а лишь тень ее. Братья могли лишь молить богов о том чтобы девушка поскорее прежней стала. Но дни шли за днями, потом недель замелькали, а Дарёна все не менялась.

– Надо дать ей время, – вздыхая, говорил Стан. – Она оправится.

– Надеюсь, – Ярко стругал древки для стрел и стружки широко разлетались из под ножа.

– А у тебя что стряслось? – спросил Желан, что тут же сидел. – И не ври что все хорошо, я же вижу.

– Стряслось, – парень бросил нож в поленце. – Я думал то, что ты на самой границе двух княжеств живем, хорошо будет.

– А разве плохо? – удивился Желан. – Как ты и говорил люди к нам приходят и от соседнего князя.

– Вам может и хорошо, – Ярко вздохнул. – А у меня тут в который раз оленя увели.

– Другому охотнику дорогу перешел? – уточнил Желан.

– Нет, – Ярко зло сжал зубы. – Дружинники Полесные. Говорят это наша земля и охотится тут нельзя. А как понять где чьи владения, коли это лес? И оленя я на земле Луганского княжества подстрелил.

– А он умирать к соседям пошел? – Желану было жаль брата, но как ему помочь, он не знал.

– Да, – кивнул Ярко. – И эти гады его забрали.

– В следующий раз старайся дичь в свою сторону гнать, – посоветовал Стан.

– Легко тебе сказать постарайся, – буркнул Ярко. – Дичь, она, знаешь ли, меня не особо слушает.

– Тогда я не знаю чем тебе еще помочь, – пожал плечами Стан.

– Да я и не просил мне помогать, – вздохнул Ярко. – Дарёна, – крикнул он, повернувшись к двери дома.

– Звали? – девушка почти тут же появилась на крылечке.

– Я звал. Дарёнушка, у тебя пирожков с черникой не осталось? – спросил Ярко.

– Потерпи немного и свежие будут, – пообещала Дарёна.

– То-то мне показалось что вкусным пахнет, – улыбнулся Ярко, но девушка его уже не слышала, она обратно в дом ушла.

Братья переглянулись и молча вздохнули все трое.

А едва наступила осень, в Лепетовку потянулись беженцы с соседних земель. На земли Полесного княжества напал их сосед, князь Лей Суровый. Люди не могли сказать из-за чего поссорились князья, знали они только, что войны никто не ожидал. Дружина Долецкого князя Лея просто смела пограничные посты и пошла вглубь княжества, никого не щадя и нигде не останавливаясь. Сейчас, предполагали беженцы, вороги должны у стольного города Полесья стоять, если и его с разбегу уже не взяли.

Беженцы не ошибались, Лей Суровый, вторгшись на земли своего дяди князя Дара Полесного, почти не встретил сопротивления. Разве что Полесье сдалось не сразу, ощерилось стрелами с крепостных стен, врага на выстрел стрелы к себе не подпуская. Но осажденные очень скоро сдались, потому что Лей пообещал сохранить город, если ему откроют ворота и выдут князя и его наследника. И ворота Полесья открылись.

– Эй, хозяева, – раздалось с улицы.

Дарёна выскочила из дома и тут же сникла, у ворот стоял не Ярко.

– Чего тебе добрый человек? – спросил Желан.

– Коня перековать.

– Заходи, – Желан впустил гостя. – Стан, – позвал он тихонько. – Сходи с Дарёной поговори, чего-то она сама не своя последнее время.

– Сам справишься? – уточнил Стан, скорее для порядка, он прекрасно знал что Желан вообще без него работать может, а уж со сменой подков всяко справится.

– Ступай, – улыбнулся Желан и Стан, сняв тяжелый кожаный фартук, пошел в правый дом.

– Дарёнушка, – позвал мужчина и тут увидел что его сестренка рыдает, забившись в уголок за печкой. – Милая, что стряслось? – он вынул девушку из ее угла и обнял ее.

– Я думала это Ярко, – всхлипывала Дарёна. И Стан вдруг понял что она впервые плачет с тех пор как они из родного дома уехали.

– Хорошая моя, – Стан гладил сестру по волосам. – Ярко скоро вернется, ты же знаешь, никуда он от нас не денется.

– Стан, Он же в Полесье наверняка поехал, – отчаянно воскликнула Дарёна. – А там война.

– Нет там уже войны, – мягко возразил Стан, хотя в том что Ярко именно там где жарко, он не сомневался.

– А если князь Лей его увидит? Он же его убьет. Из-за меня убьет, понимаешь?

– Не выдумывай, Дарёнушка. Не думаю я что князю Долецкому сейчас есть до нас дело, да и Ярко перед ним ни в чем не виноват.

– Я виновата, – прошептала Дарёна и заплакала еще горше. – Он такой злой. Ты же слышал что люди говорят.

– Люди много чего болтают, не всему стоит верить, – возразил Стан. – И князь Лей не злой вовсе. Вспомни что было когда он князя Мстислава победил. Дружина его просто показать себя явилась, права утвердить и с тех кто нового князя принял, они не трогали. Так и в Полесном княжестве будет.

– Ой ли, – покачала головой Дарёна. – Ты тогда говорил князь Мстислав первым войну начал, а теперь что?

– Не знаю, – честно признался Стан. – Но разборки князей не наше с тобой дело. А что до Ярко, вернется он, не волнуйся. А как вернется, могу его выпороть, если тебе легче от этого станет.

– Не станет, – Дарёна отвернулась, вытирая слезы. – Боюсь я, Стан, все время боюсь, что появятся за воротами кони. Что приедут казнить меня люди князя Лея.

– Разве ж ему есть за что тебя казнить? – Стан повернул сестру лицом к себе и придержал ее пальцами за подбородок, чтобы та глаз не отводила. – Ты ведь так и не сказала нам что тогда ночью на гулянии было.

– Не знаю я, – Дарёна попыталась высвободиться, но Стан держал крепко. – Я все думала что княгиня делать должна, – нехотя сказала она. – А тут князь пришел. А я боюсь его. Боялась, – поправилась девушка. – А он меня вдруг поцеловал. И я заплакала.

– Так неприятно тебе было? – удивился Стан.

– Нет, не оттого я плакала, – пояснила девушка. – Мне страшно было и спросить бы, а слова из горла не шли. А он осерчал, кольцо с пальца сорвал, сказал не невеста я ему боле.

– Тяжело это, Дарёнушка, когда та, которую ты любишь, тебя чурается, – вздохнул Стан, отпуская лицо сестры. – Больно это.

– Стан, – Дарёна виновато посмотрела на брата. – Ты думаешь я про тебя с Малинкой не вспоминала? Думаешь, не пыталась бояться его хоть чуточку меньше? Да только глаза у него такие… Такие… мертвые. Будто вообще за ними души нет.

– Не всегда, – Стан вздохнул и сел. – Когда он сватать тебя приходил глаза живыми были, а вот после того как отрекся он от тебя, снова холодные, как клинок с мороза.

– Думаешь, он из-за меня войну затеял? – Дарёна спросила и сама испугалась.

– Нет, что ты, – уверенно сказал Стан. – Он хороший князь, хоть и молодой. Вряд ли б он из-за девки войну затеял. Тут что-то другое, мы просто про то не знаем. А вот вернется Ярко и все нам расскажет.

– Если вернется, – Дарёна снова захлопала ресницами.

– Вернется, – строго сказал Стан. – Даже думать о другом не смей.

– Станушка, – Дарёна обняла брата. – Прости меня.

– Не за что мне тебя прощать, – Стан поцеловал девушку в светлую макушку. – Я решение уехать принял.

– Из-за меня же.

– Не без этого, – кивнул мужчина. – Ну да мы семья, а раз так, должны друг за дружку стоять.

– А ты говорить больше стал, – вдруг сказала Дарёна и подняла на брата глаза. – Ты счастлив, Стан?

– Да, – улыбнулся кузнец. – Я очень счастлив. И теперь мне хочется чтобы ты, Желан и Ярко так же счастливы были. Так что не сиди дома, хорошая моя, выходи, по сторонам поглядывай. Вдруг где-то рядом ходит тот, о ком ты мечтаешь.

Стан еще раз поцеловал Дарёну в лоб и пошел работать.

– Нет на свете такого парня, – вздохнула Дарёна и домашними делами занялась.

А Ярко сидел в трактире неподалеку от города Полесья и слушал о чем люди говорят. А говорили много интересного. Например о том что Полесье легко сдалось врагу, предав своего князя. О том что Долецкий князь, хоть и приходится князю Полесному племянником, казнил дядюшку безжалостно и словно татя лесного. Повесил попросту. И сына его, княжича Храбра повесил. И жену княжича Лебедь казнил. Ей, правда, голову отрубили. Люди возмущались, удивлялись, переговаривались. Одни говорили что аукнется это князю Лею, потому что на родню руку поднял и бабу беременную убил. Другие возражали что не была под бременем княжича жена и что князь Дар сам некогда на племянника войной ходил, так что получил по заслугам. Но были и те кто говорили что княгиню Лебедь вовсе не тронули, а со старой княгиней прочь отправили.

– Ярко, – в трактир вошли неразлучные Егор с Трегором и среди посетителей узнали приятеля. – Ярко, – Егор сгреб друга в объятия. – Вот так встреча. Ты что тут делаешь?

– Да так, обедаю, – Ярко улыбаясь, указал на полупустую тарелку перед собой. – А вы, значит с дружиной?

– Мы при князе, – Егор сел за стол и жестом подозвал к себе служанку. – Того же, – приказал он, указав на тарелку Ярко. – И квасу. Тут делают невероятно вкусный квас.

Трегор заказал себе то же что и брат.

– Ярко, а вы что на Полеских землях живете? – спросил Трегор. Егор взглянул на брата и перестал улыбаться.

– О Боги, – прошептал он.

– Нет, – поспешил успокоить друга Ярко. – Мои в…, – тут он осекся. – Не тут.

– Князь не собирался Дарёне мстить, – сказал Трегор. – Зря вы с места снялись.

– Уверен? – грустно усмехнулся Ярко.

– Да, – ответили колдуны хором.

– Нам тебя так не хватало, – Егор хлопнул приятеля по плечу.

– Мне вас тоже, – грустно улыбнулся Ярко. – Расскажите, что там дома происходило? И с чего это князь войной на соседа пошел? А он, правда, Полесому князю племянник?

– Дома хорошо все, только вот кузнец один не справляется, – ответил Егор.

– Пусть князь возьмет кузнеца поспособнее, – злорадно посоветовал Ярко.

– Зря ты так, – покачал головой Егор. – Добр хороший кузнец и человек не плохой.

– Мне про то расскажи, – хмыкнул Ярко. – А что с войной? Чего князья не поделили? Не скажите? – сам понял он.

– Прости, – попросил Трегор. – А братья твои как? Удалось вам хорошее место найти?

– Удалось, – Ярко едва заметно вздохнул.

– Не все ведь хорошо, да?

– Нет, все у нас хорошо. Место хорошее, два дома у кузницы то что надо.

– Но ты отчего-то не сильно счастлив, – возразил Егор.

– Я охотник, – Ярко вздохнул. – А мы живем недалеко от границы княжеств. Полесные дружинники, что границы блюдут, постоянно дичь у меня уводят.

– Значит ты особенно должен быть рад что наш князь полесного разбил, – усмехнулся Егор.

– Я не то чтобы рад, но не сильно расстроился. Только мое злорадство мало что изменит. Были земли полесные, станут долецкие, мне все одно охотиться нормально невозможно.

– Может и не долецкие, – сказал Егор. – Князь Лей продавать завоеванные земли будет. Не все, чуток себе оставит, но все же.

– А, одна малина, – махнул рукой Ярко. – Да вы ешьте, а то я вас совсем заболтал.

Колдуны кивнули и принялись за свой обед как следует.

Мужчины еще долго сидели в трактире, разговаривали, а потом Ярко уехал домой. Трегор поговорил о чем-то с трактирщиком и вышел на улицу, где ждал его брат.

– Он знает что-нибудь? – спросил Егор.

– Да, – кивнул Трегор. – Недалеко тут через лесок, деревня Лепетовка. Там не так давно новые кузнецы появились.

– Князю скажем? – спросил Егор.

– Думаешь не стоит?

– Не знаю, – Егор погладил морду своей кобылки и дал ей специально прихваченную хлебную корочку. – Ты же лучше меня чувства других ощущаешь, думаешь он ее еще любит?

– Не знаю. Мне иногда кажется что князь наш вообще чувства в себе все убил. Нет в нем ни жалости, ни любви, ни сострадания. Я наблюдал за князем, когда он полесных князей казнил.

– Жутко было, – согласился Егор. – Ничего не дрогнуло у него, а ведь родня.

– Это они его чем-то обидели, – кивнул Трегор. – Из-за них он такой стал.

– Мне тоже так показалось, ну да нет больше полесных князей и надо как-то нашего в чувство приводить. Не дело это с камнем вместо сердца жить.

– Значит надо сказать ему что мы узнали, – подвел итог Трегор. – Поехали.

Князь Лей ехал обратно в Полесье после переговоров с Луганским князем, он был вполне удовлетворен итогами. Луганский князь охотно согласился купить часть земель полесья, даже цену хорошую дал. Но возвращаясь в захваченный город Лей сделал крюк и заехал в деревню Лепетовка. Дом кузнецов он увидел сразу и сердце учащенно забилось. За спиной ехали верные дружинник и Егор с Трегором. Князь видел что колдуны его тоже волнуются. Еще бы, небось долго решали сообщать ли вообще о том что Медведичей нашли, друзья ведь они с Ярко.

Стан, работавший во дворе, заметил князя Лея со свитой первым, заметил и заволновался.

– Малинка, забери Илью в дом, – крикнул он жене. Та тут ж вышла на крыльцо, взяла на руки сына и охнула, увидев кто к ним едет. – Побудь в доме, – попросил Стан. – А лучше не у нас, у Желана. И Дарёну попридержи, – добавил он.

Едва Малинка скрылась в доме братьев Стана, оттуда вышел Ярко, вышел и смачно выругался.

– Ну удружили, братцы колдуны, – сплюнул он и подошел к Стану.

– Шел бы ты в дом, – велел Стан.

– Сказал бы еще побежал, – буркнул Ярко. – Егор сказал князь мстить не будет, – добавил он и виновато опустил глаза.

– Егор, – понимающе кивнул Стан. – Чего ж раньше не рассказал?

– Стан, я…, – начал было Ярко, но не договорил, князь Лей подъехал к их воротам.

– Здравы будьте хозяева, – крикнул один из дружинников князя.

– И вам здравствовать, – поклонились Стан и Ярко. – Что привело? – спросил Ярко. – У лошадей подковы сбились или за новым мечами приехали?

– Можно и мечи, посмотреть, если вам есть что показать, – князь спешился. – Здравствуй, Стан, здравствуй Ярко.

– А что с прежним мечом стало? – поинтересовался кузнец. – Неужто подвел в бою?

– Нет, что ты, – Лей передвинул меч на поясе и частично вынул его из ножен. – Меч очень хорош. Потому и еще чего-нибудь купил бы.

В этот момент на крыльцо, вышла Дарёна. Вышла и сердце биться перестало, князь Лей, медленно, будто во сне, доставал из ножен меч, чтобы Стана и Ярко зарубить.

– Нет, – Дарёна кинулась к братьям, закрывая их собой. – Нет, меня руби, братьев не трогай, – закричала она и тут смелость оставила ее. Девушка увидала удивленные глаза князя Лея и перед ней все потемнело. Не подхвати Дарёну Стан, она бы упала.

– Да… я… Вот ведь, – сплюнул князь.

– Унеси сестру в дом, – велел Стан Ярко. – А ты князь, проходи, – он вздохнул и открыл ворота пошире.

– Она что решила что князь вас зарубить хочет? – спросил кто-то из дружинников, что кузнеца раньше знал.

– Может и решила, – буркнул Стан. – Желан, – позвал он. – Вынеси оружие готовое, покупатели у нас.

– Несу-несу, – в дверях кузни появился Желан и замер. – Князь?

– Здрав будь, – кивнул Лей.

– С миром князь, – тихо сказал брату Стан. Желан кивнул и принялся раскладывать на, тут же собранном из двух чурбачков и доски, столе свое оружие.

Дружинники обступили стол, рассматривая мечи, кинжалы, ножи.

– Хорошо устроились? – спросил князь, уступая место своим воинам, в руке он держал большой охотничий нож. – Сколько хотите за это, кузнецы?

– Так возьми, княже, – ответил Желан, как всегда лишь по брошенному на брата взгляд, получив разрешение. – Должны мы тебе подарок.

– С чего бы? – удивился Лей.

– Когда знакомиться ты к нам приезжал, – напомнил Желан. – Подарок с нас был новому правителю.

– Ну так теперь я вам не князь.

– А подарок все ж должны, – твердо сказал Стан. – Прими, сделай милость.

– Спасибо, – Лей убрал выбранный нож за пояс. – Хорошо у вас тут.

– Не плохо, – согласился Желан.

– И люди рядом, – не удержался от подколки Лей.

Кузнецы переглянулись.

– Тут кузница и два дома, – ответил Стан.

– Не было надежды что лучше место найдем, – добавил Желан. – Потому и решились тут осесть. Чуть погодя посадим деревьев вдоль забора, коли примутся они, будет будто и не совсем на виду.

– Тоже дело, – кивнул Лей и замолчал, слова подбирая. – Позволь мне с Дарёной поговорить Стан, – попросил он наконец. – Прощения мне у нее попросить надо.

– Разве тебе есть в чем перед ней виниться, князь? – удивился Стан. – Она виновата что сразу не сказала что не люб ты ей. Я виноват в том что сразу о том не догадался и свое согласие на свадьбу дал.

– Все не так было, Стан, – вздохнул Лей. – Позови сестру.

– Позову, – кивнул кузнец и пошел к дому.

Дарёна вышла не сразу, а как вышла, то с крыльца долго не сходила, все смотрела на весело шумящих около кузницы дружинников и на самого князя.

– Здравствуй, Дарёна, – князь Лей подошел сам. – Все еще боишься меня?

Девушка не ответила, только спиной к двери прижалась, жалея о том что вообще Стана послушалась.

– Повиниться я перед тобой хотел, – вздохнув, продолжил Лей. – И посватал тебя не как надо и обидел незаслуженно.

– Так заслужила я, – едва слышно ответила девушка.

– Не заслужила, – князь вбежал на крыльцо и взял Дарёну за руки. – Простишь меня?

Она подняла на него глаза и удивленно посмотрела, будто впервые увидела.

– Ответь, прошу, – тихо попросил Лей. – Сможешь обиду забыть или мне с этой ношей на сердце до конца дней моих жить.

– Что ты такое говоришь, княже? – прошептала Дарёна. – Я девка простая, ни мне на тебя обижаться, ни тебе прощения просить. Ты сам не держи на меня зла, – она хотела на колени опуститься, но Лей не дал, удержал.

– По сердцу ты мне Дарёна, – тихо сказал князь, еще ближе к девушке подходя. – Уж не знаю чем зацепила, но больно стало, когда понял что не мил я тебе.

– Прости, князь, – Дарёна едва дышала. – Ты князь, я девка простая. Прости. Братьев только не наказывай.

– И мысли не было, – Лей понял что мало что изменилось за прошедшие месяцы, даже пожалуй хуже стало, еще пуще боится его Дарёна. А ведь так хотелось верить, что сейчас, о чувствах его узнав, переменится, с ним поехать согласится. И ведь еще день назад казалось что ничего его тронуть не может, дядю родного с братом на виселицу отправил, даже не екнуло ничего, а тут… опять размечтался. – Вот возьми, – Лей снял с пояса кошель с деньгами. – Купи себе что-нибудь. Чтобы память обо мне добрая осталась и зла не держи, – он вручил Дарёне кошель и, не дожидаясь возражений, пошел к кузнице, где все еще смотрели оружие его люди.

Дарёна на ватных ногах вошла в дом, где ее тут же усадили на лавку, воды напиться дали, успокаивать принялись. Ярко побыл немного при сестре, а потом вышел на улицу. Он смотрел на княжеских дружинников, на Егора и Трегора, что чуть в стороне от всех стояли. Они были сильными, смелыми, какими-то другими, не такими как прочие парни и мужчины. И Ярко отчаянно захотелось стать таким же. И почему бы не попробовать? – мелькнула шальная мысль. Все одно в Лепетовке нормально охотиться он не сможет.

И он решительно шагнул с крыльца, поймал вопросительный взгляд Желанна и прикусил губу. Не дело это такие решения принимать, старших не спрося, но дружина уже купила что хотела и теперь по коням рассаживаться собиралась, еще миг и не будет больше шанса.

– Князь, – решился Ярко. – Позволь в дружину к тебе вступить.

– Не дерьмо дружина, чтоб в нее вступать, – хохотнул один из воинов. Остальные рассмеялись. Ярко отчаянно посмотрел на старших братьев, те стояли пораженные, но вмешиваться не спешили.

– Хочешь дружинником стать? – спросил князь Лей, когда хохот стих. – А сдюжишь?

– Это сложнее чем по лесу за белками сказать, – добавил все тот же шутник.

– А ты попробуй за белкой поскакать, потом и обсудим что сложнее, – ответил Ярко.

Дружинники одобрительно загудели, не спустил парень, ответил, за себя мужчина должен уметь стоять и словом и делом.

– Я отличный лучник, князь, да и меч в руках держать умею. У тебя в дружине вряд ли найдется кто-то, кто меня в чтении следов превзойдет. Я могу быть тебе полезен.

– Ты уверен? – спросил князь Лей.

– Да, – твердо сказал Ярко.

– Ну что ж, – решил князь. – Сразу в дружину я тебя не возьму, лучников у меня и без тебя немало, но счастья попытать можешь. Год в учениках походишь, ну а потом, коли выдержишь посвящение, быть тебе дружинником. Даю тебе месяц на то чтобы дела завершить и с родными проститься. Не приедешь в Дубки в назначенный срок, я пойму что передумал.

– Я не передумаю, княже, – засиял Ярко и поклонился.

– Подумай еще, – велел князь и вскочил в седло

Князь с дружиной уехал, а Дарёну до самой ночи била мелкая дрожь. Она никак понять не могла, как это вышло что князь перед ней винится, когда это она его прогневала. И за что он ей денег столько дал, в кошеле, Ярко посчитал, три десятка золотых монет было и еще с десяток серебряных.

– Благословил тебя князь Лей, – шутил Ярко. – Приданным снабдил, хоть ты у нас и так не бесприданница. Опять замуж не звал?

– Не шути так, Ярко, – строго велел Стан, что с женой в доме братьев ужинал. – Видишь, и так Дарёна не в себе. А ты не бойся, Дарёнушка, теперь уж точно нечего бояться.

Ни один из Медведичей не сказал о том что выходит можно было и не убегать ночью из дома, все подумал, но ни один вслух не произнес. Посетила эта мысль и Дарёну и только еще хуже ей стало.

Не обсуждали мужчины и выходку Ярко. Он сам молчал, и старшие с разговорами не лезли. Малинка с Дарёной так и вовсе не знали о том что Ярко задумал.

Но рано или поздно, а заговорить об отъезде парню пришлось, потому что он отказываться от мечты не собирался. Желан со Станом не отговаривали, только Дарёна рыдала будто не на службу, а на верную погибель Ярко уходил.

– Ты береги себя, – напутствовал младшего брата Стан.

– О достоинстве не забывай, – добавил Желан. – И помни, если что-то не так пойдет или поймешь что не твое это ратное дело, возвращайся домой. Это не позор, поняв что не сдюжишь уйти, хуже будет если ты князя в трудную минуту подведешь.

– Я не подведу, – горячо пообещал Ярко, – и имени вашего не опозорю.

– Пусть хранят тебя Боги, – Стан крепко обнял брата. За ним пожелали удачи и легкой дороги Желан и Малинка.

– А ты не поцелуешь меня на прощение? – спросил Ярко у Дарёны, что в стороне стояла.

– Не уезжай, Ярко, – попросила девушка и снова заплакала. – Как я буду без тебя? – она крепко обняла брата.

– Да уж как-нибудь обойдешься, – парень вытер ей слезы. – Не на смерть ведь еду, на службу. И не в чужие края, в родные места. Лес я там до последнего деревца знаю, люди опять же все знакомые.

– Как ты там один будешь?

– Да разве ж один? – улыбнулся Ярко и опять вытер девушке мокрые щеки. – И прекращай реветь иначе я сам сейчас выть начну. Береги себя, – он крепко стиснул Дарёну и тут же отстранился, поправил рубаху. Ярко поклонился братьям и решительно пошел к оседланной для него лошадке.

– Волчонком не становись боле, – тихо попросил Стан, выводя лошадку за ворота. – И… счастливо тебе.

– Спасибо, – кивнул Ярко, он сам с трудом слезы сдерживал. – Берегите себя.

– Езжай, – Стан хлопнул лошадь по крупу, и та живо засеменила по дороге.

Медведичи смотрели на дорогу пока Ярко из виду не скрылся, а потом Дарёна опустилась на землю и снов расплакалась, закрыв лицо руками.

– Будет, Дарёнушка, – поднял сестру с земли Желан. – Подумай как здорово будет, когда Ярко нас навестить приедет? Сама ведь знаешь, плохо ему тут, охотиться он толком не может, а нам дань князю платить.

– Но как же он там один совсем? – всхлипывала Дарёна. – И кто у меня пироги таскать будет?

– Я буду за двоих таскать, – пообещал Желан и повел сестру в дом.

– Может стоило запретить ему уезжать? – спросила Малинка, Стана за руку беря. – Тебя бы он послушался.

– Нет, – покачал головой Стан. – Ярко уже не мальчик, сам свою жизнь определять должен. Он вырос, а выросшие сыновья часто родной дом покидают.

– Сыновья, – горько улыбнулась Малинка.

– Ему десять было, когда отец ушел, – пояснил Стан. – Мы его, как могли воспитывали.

– У вас хорошо получилось. Славный парень вырос, – Малинка тяжело вздохнула.

– Не спеши отчаиваться, – сжал ладонь жены Стан. – Все у нас будет.

Малинка не ответила, лишь головой покачала и к себе в дом ушла и уже там, закрыв дверь, заплакала. Стан хороши, самый лучший. Он братьев на ноги поднял, сестру воспитал. Даже Желан хоть и младше его всего на пару лет, Стана за отца почитает. Илюша её вот папкой Стана кликать стал. Малинка вытерла слезы, но те все продолжали бежать по щекам. Стан радовался, а она, Малинка, только еще больше ущербность свою ощутила. Как же хотела она подарить Стану сына или дочку, но все никак не получалось. Иногда казалось Малинке вот оно, забеременела она, но выходило что опять ошиблась. Стан утешал ее, говорил что мало времени они еще вместе живут, что будут у них еще детки, но Малинка сильно в том сомневалась. А что если она больше родить не сможет? От этой мысли дурно делалась. На что Стану жена пустоцвет? За что ему такое наказание? Он не заслужил, кто угодно, только не Стан. Он же такой хороший. С Илюшей когда возится, посмотреть приятно. И не шикнул на мальца ни разу, даже когда тот по малости что-то не так делает. Всегда опасность отведет, успокоить, потом объяснит что тут можно, а так нельзя. Он Илью даже в кузницу иногда с собой берет, когда присмотреть за ним может. О таком отце только мечтать, а она… она ему ребенка родить не может.

– Ты что, Малинушка? – спросила вошедшая в дом Дарёна. – Плачешь?

– Да вот расчувствовалась глупая, – соврала Малинка. – Не чужой ведь мне теперь Ярко, тоже боязно отпускать.

– А меня Стан к тебе отправил, – Дарёна снова захлопала пушистыми ресницами.

– Иди ко мне, – Малинка обняла подругу. Хотя, с тех пор, как она женой Стану стала ее отношение к Дарёне поменялось. Это раньше она была подружкой, а теперь Малинка относилась к девушке несколько покровительственно, как более старшая и опытная женщина. – Не плачь, вот увидишь, приедет к нам Ярко через год, уже дружинником. Оделит его князь хорошим конем, мечем и щитом. И если и раньше Ярко девушки вниманием не обделяли, то через год вообще проходу давать не будут.

Дарёна невольно улыбнулась.

– А ты тоже переменилась, – сказала она.

– Почему тоже? – удивилась Малинка.

– Стан поменялся и ты не та что прежде. Не хмурься, – тут же попросила Дарёна. – К лучшему те перемены. Стан вот разговорчивее стал, улыбается чаще.

– А я? – смущенно спросила Малинка.

– Ты? Ты степеннее стала, будто даже взрослее чем была. Мудрее что ли. С Зайко ты такой не была.

– Не напоминай мне Зайко, – тихо попросила Малинка. – Как страшный сон я то время вспоминаю. Я ведь тебе не верила, когда ты говорила что Стан на тебя никогда не прикрикнул и руки не поднял. Думала не бывает такого.

– А я не врала, – улыбнулась Дарёна. – Нет лучше Стана на свете мужчины. Ну разве что Желан и Ярко такие же хорошие, а больше и нету.

– Есть, – уверенно заявила Малинка. – Еще хоть один такой же хороший должен быть. Для тебя.

– Ох, Малинка, – Дарёна грустно улыбнулась. – Не верю я в это. Но я не боюсь и на судьбу не ропщу. Вот женится Желан, у него детки родятся, ты Стану ребеночка подаришь, а я помогать вам буду.

– Не спеши себя в вековухи записывать, – Малинка с трудом с собой совладала, но не заплакала. Вообще-то она боялась что Дарёна догадается что старшая ее невестка, родить не может. Почему-то Малинке казалось что Дарёна может Стана убедить бездетную жену оставить. И хоть считала она что Стан прав будет, на что ему бездетная жена, но больше смерти этого боялась.

– Давай делами займемся, – вздохнула Дарёна, позвала Илью и пошла с ним в огород, огурцы собирать.

Служба давалась Ярко не так легко, как ему в мыслях виделось. Но он старался, сцепив зубы, когда совсем уж сложно было и не роптал. Парень не один в учениках при дружине бегал и видел что другим не сильно легче приходилось. Ему, наверное, даже легче, потому что остальные парни были пришлыми, а он почти свой. У него были в Дубках друзья, больше других выделяли его девушки. Егор с Трегором хоть и частенько тренировались вместе с дружиной, воинами не были и стать не стремились. Им бы со своим ремеслом совладать было. Но друга колдуны поддерживали как могли. И потянулись дни, а за ними месяцы и прошла осень, потом как-то незаметно кончилась сменившая ее зима и вступила в свои права весна.

– Трегор, брат тебя срочно зовет, – крикнул молодому колдуну мальчишка, что при дружине слугой ходил. – Очень срочно, – добавил мальчик, потому что Трегор, хмурясь, рассматривал дом кузнеца Добра. От него опять веяло колдовством и в этот раз куда сильнее чем в прошлый. – Там с Ярко что-то, – привел последний довод, не спешащему Трегору посыльный. Колдун удивленно глянул на него, будто только увидел и побежал искать брата и Ярко.

– Будто пьяный бы, – говорил Ярко, пока лекарь бинтовал ему пораненную руку. – И чудо что вообще не убился.

– А ты точно не пил? – спросил врач. – В который раз я к тебе прихожу? В третий?

– В прошлый раз я тебя не звал, – надулся Ярко. – Ну слетел с лестницы, ну расшибся, ничего серьезного ведь не было.

– Трегор посмотри, – Егор рассматривал Ярко прищурив глаза. – Ты вот это видишь? – спросил он, указав пальцем куда-то около головы друга. Трегор тоже прищурился, потом голову к плечу склонил, кругом Ярко обошел.

– Чего там? – обеспокоенно спросил Ярко.

– Вижу, – наконец сказал Трегор. – По-моему, это проклятие.

– Чего? – оторопело спросил Ярко.

– Погоди дергаться, – строго велел лекарь. – И очень может статься что действительно дело не чисто, потому что еже ли ты не пил, а беды на тебя одна серьезнее другой сыплются, дело именно в проклятии.

– Да с чего бы? – Ярко сглотнул. – И кто бы мог?

– Может девку у кого увел? – предположил лекарь. – Или обидел кого серьезно?

– Да вроде нет, – подумав, ответил Ярко. – Да мне и ссориться особо некогда, целыми днями воевода гоняет, про девок уж и вовсе молчу. Егор, Трегор, вы помочь сможете? – с надеждой спросил он.

– Надо опытного человека найти, – покачал головой Трегор.

– Самим попробовать надо, – возразил Егор и протянул руку к голове Ярко, но тут же отдернул ее и поморщился. – Мерзкое.

Трегор тоже руками вокруг головы Ярко водить начал, он только брезгливо морщился и думал как тут помочь можно.

– Изолировать бы его, – подал голос лекарь. – Пока он совсем не угробился.

– Изолируем, – кивнул Егор. – Я пойду к князю схожу, а ты пока думай как эту мерзость убрать.

Трегор кивнул и снова начал руками водить.

Князь не только Ярко от службы освободил, но еще и подсказал что неподалеку вроде колдун проезжий был и дубковские колдуны тут же, взяв с собой Ярко, поехали искать более опытного ворожея, чтобы о помощи его попросить. А когда вернулись, с собой того колдуна привезя, Трегор с Егором сразу к князю пошли.

– С Ярко что? – спросил князь обеспокоенно. – Не помог колдун?

– Помог, – ответил Трегор.

– Вообще-то проклятие мы сами сняли, – гордо добавил Егор. – Хоть и не совсем правильно и не до конца, но все же. А вот колдун нашу работу поправил и сказал кто Ярко проклял.

– И кто?

Братья переглянулись.

– Веста, жена кузнеца, – сказал Трегор. – И сдается мне, княже, что дэвин, что в Дарёну Медведичеву вселился, это тоже ее рук дело.

– Это только домыслы или доказательства есть?

– Доказательств нет, – покачал головой Трегор. – Но уж больно совпадает все. Мы тогда еще заметили что волшебствует жена кузнеца, а теперь снова. Тогда Дарёна, теперь Ярко, многовато для простого совпадения.

– Колдуна мы с собой привезли, он опытнее нас, – сказал Егор. – Он сказал что и перед судом скажет кто Ярко проклял.

– Зови сюда колдуна и вели привести Весту, – распорядился князь.

– Арестовать? – уточнил Егор.

– Нет, пока просто привести, арестовать всегда успеем.

Весту привели быстро, но вместе с ней пришел и Добр.

– Как это понимать, князь? – хмуря густые соломенные брови, спросил он. – Ты по что своих молодцев на мою Весту напустил?

– Есть у меня что спросить у твоей жены, Добр, – спокойно ответил Лей. – Ну а раз ты пришел, тоже послушай.

– Или скажи в чем винишь ее или отпускай, – заявил кузнец.

– В колдовстве виню. Ну, Веста, что ответишь на обвинения?

– Ты что такое говоришь, князь? – воскликнул Добр. – Не колдунья Веста, оговорил ее кто-то.

– Я колдун, добрый человек, – вмешался в разговор пришлый колдун, что назвался Незваном. – И я в который раз говорю, колдует эта женщина. Ее проклятие на вот этом парне было, – он кивнул на Ярко. Тот стоял с плотно сжатыми зубами, с ненавистью глядя на отца и его жену.

– Проклятие? Не может того быть. Князь, оговаривает ее это человек, не колдует Веста.

– Колдует, – возразил Егор. – Дважды мы уже то видели.

– Веста, – Добр растерянно повернулся к перепуганной жене. – Веста, да как же так? Скажи что это неправда.

– Тебе так сложно поверить что потаскуха твоя смерти мне желает? – зло усмехнулся Ярко.

– Язык попридержи, – Добр схватил парня за ворот рубахи, – Не то я забуду что ты мне сын.

– Давно ты про то забыл, – Ярко высвободился и оттолкнул Добра.

– Хватит, – приказал князь, повысив голос. – Оставь его, Добр. А ты, Ярко, думай что говоришь. Не в трактире.

Добр и Ярко, виновато глянув на князя, совершенно одинаково опустили головы.

– Итак, – продолжил князь Лей. – Мои колдуны и Незван, что помочь Ярко согласился, утверждают что ты колдунья, Веста. Что ответишь на это?

– Врут они, – зло крикнула женщина и снова попыталась вырваться из рук двоих держащих ее дружинников. Но парни даже не двинулись, только пальцы сильнее на локтях кузнецовой жены сжали, и та едва от боли не взвыла.

– Я не знаю этого человека, князь, – снова начал Добр, у которого просто сердце биться переставало, когда он видел что Весте плохо. – А колдуны твои не сильно опытны, поэтому, прости, но не верю я им.

– А я доказать могу что она ведьма, – подал голос Незван. Он поднялся и подошел к Добру. – Смотрите, – он поднес ладонь к голове кузнеца и все в комнате пораженно охнули. От головы Добра, к Весте тянулась будто крепкая толстая нить. – Это приворот, – пояснил колдун. – Хорошо сделанный, давнишний. Очень давнишний, – добавил он, присмотревшись.

– Так ты его приворожила, чтобы он мать нашу бросил? – воскликнул Ярко.

– Фокусы это колдовские, – покачал головой Добр, хмурясь. – Колдуны и не такое могут. Я знаю, – он махнул рукой, пытаясь задеть нить его с женой связывающую, но рука сквозь нее прошла, даже дрогнуть не заставив.

– А я думал такое бывает когда муж с женой любят друг друга сильно, – хмыкнул Егор. – Я такое в Дубках и округе часто видел.

– Значит, любят тут привороты, – пожал плечами Незван. – Приворот штука серьезная, – пояснил он молодым колдунам. – Он человека рядом быть заставляет. Любви не дает, нет на счете силы, которая любить может заставить, но тот кого приворожили, больше жизни будет хотеть рядом с ворожей быть, уйти не сможет, даже если люто ненавидеть будет.

– А если у человека другая семья есть? – спросил Егор, вспомнив что рассказывал ему об уходе отца Ярко.

– Ни семья, ни дети не удержат, – ответил колдун.

– Веста, – Добр буквально простонал имя жены. – Да как же ты могла?

Он вдруг вспомнил что сначала, хоть и полюбилась ему кареглазая Веста, семью бросать не хотел. Пусть наказали его Боги, новую любовь послав, да семья от этого страдать не должна. Четверо детей у него было и жена, которую за двадцать с лишним лет замужества упрекнуть Добр ни в чем не мог. А потом… потом он плохо понимал что было, просто Веста настолько заполнила все его мысли, что без нее не то что жить, дышать стало невозможно. А она пришла попрощаться и сказала что уедет, чтобы не мучить его, Добра, и самой сердце не рвать. И тогда кузнец понял что ни до чего ему больше нет дела, ни до жены, ни до детей, ни до людской молвы. Что только рядом с любимой он жить сможет, а без нее, хоть сразу в петлю. И он ушел.

– Убери приворот, – попросил князь и Незван оборвал все еще видимую нить. Веста при этом вскрикнула и сильно побледнела.

– Зачем? – не своим голосом спросил Добр. Теперь в том что колдун говорит правду он не сомневался. И не только потому что слышал, что оборванный приворот против сделавшего его оборачивается. Взгляд у Весты стал виноватый и затравленный, такой бывает только когда уличают лгуна или преступника. – Я ведь и без того тебя любил.

– Любил, но старуху свою бросать не хотел, – закричала Веста.

Дернувшегося Ярко удержали Егор с Трегором.

– Ты любил меня, но жить остался с ней, – зло продолжала Веста. – А мне что делать было? Уйти и одной по миру скитаться? Я семью хотела, дом. И ты счастлив со мной был, куда больше счастлив чем с ней.

– А Ярко за что прокляла? – хрипло спросил Добр, он смотрел на жену и не узнавал ее. Нет, это не его Веста, е го жена не могла такого сделать. Его Веста пусть и с норовом, но добрая, любящая.

– Он заслужил. Он мимо тебя шел, плевался, хулил тебя, людей от нас отворачивал, напоминая им о былом. Думаешь я не видела как тебе плохо от этого? Думаешь мне все равно было?

– Он мой сын, – Добр с трудом на ногах стоял.

– Нет. Нет у тебя семьи кроме меня, – закричала Веста зло. – Что же ты понять того не хочешь? Ненавидят они тебя. Все четверо и Ярко и дочка твоя обожаемая. Ненавидят. И Всегда ненавидели. Только я люблю тебя, Добр.

– Ну что ж, с Ярко ясно все, – так же спокойно кивнул князь. – Ну а меня за что к смерти приговорила?

– Что? – ахнули дружинники.

– Нет, – пораженно покачал головой Добр и снова на жену глянул, ожидая что та возразит закричит, клевету отвергая, но Веста не кричала и опять глаза виноватые были, только на этот раз злые. Она уж поняла что ничем хорошим для нее этот день не окончится и теперь страх сменился злостью.

– Моими руками решила и с ненавистной тебе падчерицей поквитаться? – спросил Лей. – Хитро.

– О боги, – до Ярко только теперь дошло что тогда в лесу произошло. – Ты этого духа в нее вселила, – проговорил он ошалело. – А ему князя поручил убить, надеясь что он просто так не дастся, сам Дарёну порешит.

– Или, если она все же убила бы меня, – продолжил князь Лей. – Дарёну б все одно казнили.

– Или дэвин погубил, – закончил Трегор.

– Но что тебе Дарёна сделала? – спросил Егор. – Она ж тихая совсем, робкая. Она-то Добру в след не плевала.

– Отвечай, – приказал князь.

– Веста, – Добр упал на колени, потому то ноги больше не держали. – Как ты могла? Моих детей. За что же ты меня так ненавидишь?

– Это не я, это они тебя ненавидят, – закричала женщина. – Только я тебя любила, но ты решил во что бы то ни стало вернуть детей. Ну на что они тебе сдались? Стан твой – что зверь лесной, и молчит все время, бревно бревном. Желан не многим лучше. А Дарёна, – лицо Весты исказила ярость. – Это из-за нее ты в Дубках остаться решил. Кабы они как Ярко на тебя да на меня с бранью кидаться начали, ты бы уехал, а она велела братьям просто не замечать тебя. Ей плевать было что тебе это в сто крат больнее, что ей до тебя? Но ты их молчание за шанс для себя принял и решил что переменить отношение к себе сможешь. А я знала что не сможешь, что никогда они тебя не простят, а так и будут убивать молчаливым призрением. Если б она сдохла, остальные ушли бы, распалось бы их крепкое братство без сестры. И ты бы единственным кузнецом был и люди бы нос не воротили.

– Заприте ее до утра в остроге, – велел князь. – Простись с женой, Добр. Завтра утром ей отрубят голову, – Лей поднялся. – Незван, попрошу тебя пока в городе остаться, проследить чтобы завтра ничего дурного не произошло.

– Прослежу, – пообещал колдун и пошел вслед за уводимой Вестой.

Ярко стоял как пришибленный, Добр все так же был на коленях, глядя куда-то в пол.

Князь хотел было что-то сказать кузнецу, но решил что лучше сейчас будет промолчать. Он вышел, за ним потянулись и остальные. Ярко, уводимый Егором, проходя мимо отца замедлил шаг, на мгновение положил ладонь ему на плечо и сжал, а потом стремительно вышел из княжеского терема. А Добр сжался, будто не здоровый мужик был, а мальчишка и заплакал. Никогда в жизни кузнец так не плакал. Никогда не было ему настолько плохо. В один миг рухнула вся его жизнь. Завтра не станет то, которую он любил. Хотя любил ли? Нет, любил. Очень любил. И Добр простил бы Весте приворот и то что она его из семьи увела. Это простить бы смог, потому что действительно последние пятнадцать лет он очень счастлив был, даже то что Веста родить не могла, этого счастья не омрачало. Но попытки убить Ярко и Дарёну, этого простить нельзя. Веста ведь знала как он хотел чтобы дети его простили, он ведь от нее ничего не таил. Кузнец плакал, только слезы облегчения не приносили. И он выл будто зверь, а княжеские слуги шарахались от испуга и подойти не решались.

Утором Весту казнили на городской площади. Добр просил князя помиловать ее или хотя бы заменить наказание, но князь отказал.

– Три жизни она отнять хотела, – сказал Лей. – Ярко, Дарёны и мою. Даже за одно покушения я жизни лишаю, а уж тут и разговора быть не может. Весту казнят.

И Добр понял что князь не отступится и долго сидел у клетки, где Весту на ночь заперли. Он смотрел на нее, слушал ее плачь и мольбы и внутри все на клочья рвалось.

На казнь Весты Добр смотреть не пошел, заперся в доме и напился до беспамятства.

После казни Весты Ярко долго ходил сам не свой. И не то чтобы ему было жаль жену отца, скорее наоборот, сам бы голову ей отрубил, кабы позволили. Нет, мучило его то что братья о произошедшем не знают, а еще почему-то было жаль Добра.

– Ярко, к князю, – крикнул посыльный, прибежавший к полю, где дружинники сами тренировались, да учеников своих гоняли.

– Ступай, – велел парню воевода. – А остальные чего остановились? Поменялись противниками и продолжайте.

Ярко забежал в дружинную избу, ополоснулся холодной водой, потому что после тренировки рубаху от пота выжимать можно было, пригладил непослушные кудри и поспешил в княжеский терем. Его тут же пропустили. Князь был не один, в комнате с ним сидели Егор и Трегор.

– Звал, княже? – поклонился Ярко.

– Звал, – кивнул Лей. – Скажи Ярко, наместника князя в Лепетовке как звовут?

– Пересвет, – удивленно ответил Ярко.

– А на вид он рябой такой и на голове лысина рождается? – спросил Трегор.

– Да, – теперь Ярко начал волноваться. – А что?

Князь кивнул Егору и тот заговорил.

– Сон Трегору вещий был, для твоих родных ничего хорошего не обещающий.

– А вы уверены что вещий? – уточнил Ярко на всякий случай.

– Ты только что подтвердил что наместника Пересветом зовут и выглядит он точно как я видел, – сказал Трегор. – Я видел что увеличит этот Пересвет дань твоим братьям в двое против обговоренного. Они платить откажутся, тогда наместник с воинами вернется, чтобы Малинку и Дарёну до погашения долга забрать. Братья твои защищать их станут, но не сладят. Желан от полученных ран на другой день умрет, Стан правой рукой после двигать не сможет. А женщины…, – Трегор замолчал и только глаза опустил.

– Когда? – только и спросил Ярко, холодея.

– Не скажу точно, но сдается мне времени мало совсем.

– Князь, отпусти, – Ярко попросил скорее потому что так надо было. На самом деле разрешение ему не нужно было, он все равно уедет, даже если запретят. Пешком побежит, если коня не дадут.

– Втроем поедите, – сказал князь. – Лошадей запасных возьмите и тот час выезжайте. Ярко, – окликнул он парня уже в дверях. – Скажи братьям, я вернуться прошу.

Ярко кивнул и поспешил на конюшню.

А потом они гнали лошадей, почти не останавливаясь передохнуть. Трегор во сне видел что тем вечером, когда наместник придет, в небе будет полная луна, а до нее оставалось всего ничего. Всю дорогу Ярко молчал, братья колдуны к нему не лезли. Даже говоруну Егору не до болтовни было, он, как и Ярко, боялся что они не успеют, приедут слишком поздно.

– Стан, Желан, – колотил в ворота Ярко, когда поздно ночью они приехали в Липетовку. Позади хрипели, лошади, изо рта у них шла пена, так гнали последние версты. – Это я, Ярко, открывайте.

– Ярко? – раздалось из-за ворот и заскрипел тяжелый засов. – Ярко, – Стан обнял брата. – Егор, Трегор и вы тут? Проходите же.

– Жену буди и к Желану, – велел Ярко, – заводя коней во двор.

– Поторопись, Стан, – попросил Егор и Стан больше вопросов задавать не стал, поспешил к себе. Через минуту он с женой были в доме у Дарёны и Желана. Дарёна уже кормила гостей, хоть те и отнекивались, а на печи грелась вода, чтобы они с дороги вымыться могли. Ярко смотрел на родных и почему-то сомневаться начал в том что сон Трегора правда вещим был. Колдун это понял и когда все расселись, первым заговорил.

– Стан, – обратился он к старшему в семье. – Скажи, наместник Пересвет был у вас?

– Был, – кивнул Стан и посмотрел на Желанна, а потом на гостей.- Вечером вчера.

– Дань в два раза увеличил? – спросил Егор, кузнецы кивком подтвердили.

– А вы отказались платить? – спросил Ярко, хотя и так ответ знал.

– Конечно отказались, – подтвердил Желан. – Уговор у нас был.

– Они убьют тебя завтра, – прошептал Ярко.- Стана покалечт, а женщин с собой уведут и изнасилуют.

Дарёна вскрикнула и уронила казанок с супом, что к столу несла.

– Мы успели, – встал Трегор, – а потому не спеши родных хоронить.

– Точно, – Егор тоже поднялся. – Уехать вам надо, срочно. Тогда судьбу обманем.

– Ты по что пророчишь так зло? – нахмурился Стан. – И с чего мне бежать в ночи, коли правда на нашей стороне. Договор у нас с наместником князя был, мы что уговорено уплатили.

– Стан, Пересвет завтра с солдатами придет, – закричал Ярко. – Плевать ему на уговор, он то что хотел силой попробует взять, а когда вы откажитесь, Дарёну с Малинкой до уплаты заберет.

– Пусть попробует, – из-за стола поднялся и Желан.

– Он попробует и возьмет, – спокойно сказал Трегор. – Я это видел. Завтрашний восход для тебя последним будет, Желан, коли не уедешь. А что с женщинами люди наместника сделают надо ли мне говорить?

– О Боги, Стан, – Малинка испуганно схватила мужа за руку. Тот обнял ее за плечи, к себе прижал.

– Мы четыре дня сюда летели без остановок, – Ярко умоляюще смотрел на старших братьев. – Мы успели предупредить. Прошу вас, уедем. Себя не жалеешь, Стан, о жене и Дарёне подумай. О Желане. Нет тут правды, видать того и не держатся тут кузнецы, что Пересвет уговоров не придерживается.

– Опять бежать, – сокрушенно покачал головой Стан. – Сколько у нас времени? – спросил он у Трегора.

– Наместник с воинами придут когда солнце за верхушку большой ели зацепится, – парень кивнул на окно, за которым при свете луны отчетливо была видна огромная старая ель.

– Собирайтесь, – велел Стан. – Берите только самое нужное, все добро собрать не успеем. Живее, – он подтолкнул жену к выходу. – Илюшу пока не буди, пусть поспит. И вы отдохните, – велел он Ярко и колдунам и пошел следом за женой.

– Дарёнушка, – Желан легонько тряхнул сестру за плечи и девушка будто очнулась. – Я телегу выведу, а ты начинай в сундуки вещи складывать. Хорошо?

– Да, – Дарёна побежала в комнату брата, его одежду собрать, потом она собрал то что Ярко оставил и лишь после к себе пошла.

– Стан, – Ярко спать ложиться не собирался, а за старшим братом пошел. – Князь Лей вернуться вас просил, – он помогал Стану инструмент в кузнице собирать.

– Просил? – кузнец даже остановился на минуту.

– Да, – кивнул Ярко. – Весту казнили, Добр пьет не переставая, городу кузнецы нужны.

– Весту казнили? – Стан снова замер.

– Ты собирай давай, – велел Ярко и принялся рассказывать о быстром суде над Вестой. Потом в кузню пришел Желан и ему пришлось рассказывать заново.

– Что скажешь, Желан, примем приглашение князя, вернемся в Кабаний Лог? – спросил Стан. – Или еще раз судьбу испытаем?

– Зачем ее пытать? – горячо воскликнул Ярко. – Там же наш дом. Князь на Дарёну зла не держит, так чего отказываться, по миру скитаться, рискуя опять на такого негодяя как Пересвет напороться? И я там рядом буду, хоть видеться сможем, – добавил парень умоляюще.

– Давайте сначала отсюда до рассвета уедем, а там уже решать будем куда, – предложил Желан.

– Давай, – кивнул Стан. – Я тут закончу, а вы Малинке подсобите, – попросил он и Ярко с Желанном пошли помогать женщинам.

– Все, ехать надо, – велел Трегор, когда солнце взошло.

Дарёна было заплакала, но Ярко подхватил ее за талию и усадил на одну из трех телег и сам за вожжи сел. Стан аккуратно уложил между сундуками еще толком не проснувшегося сынишку, помог сесть рядом с ним жене и кивнул. Егор с Трегором открыли ворота, а когда телеги выехали наружу, тщательно их закрыли. Дома не заколачивали, и из их труб еще вился дымок, так что снаружи казалось что в доме хозяева, никуда не делись.

Желан запошел к соседям, но долго там не задержался. Солнце еще до середины большой ели не докатилось, а телеги с Медведичами уже скоро ехали по дороге к Долецкому княжеству. Потом Егор свернул с большого тракта, уведя свой небольшой обоз на широкие лесные тропы. Трегор сменил Ярко на последней телеге, а молодой охотник принялся запутывать следы, чтобы погоня, если она будет, легко найти их не смогла. Первой телегой правил Стан, второй Желан, на третьей сменяли друг друга Ярко, Егор и Трегор. После полудня поводья взяла Дарёна, парни после нескольких бессонных ночей просто засыпали сидя на облучке и в седлах. Ночью мужчины сторожили по очереди, готовые в любой миг, от любого подозрительного шороха поднимать остальных и уходить в лес. Но ничего подозрительно не было, не догонял непокорных кузнецов наместник Пересвет, а если и догонял, то явно по ложному следу пошел, потому что покой Медведичей никто так и не нарушил ни в эту ночь ни в последующие.

В это раз дорога больше времени заняла, чем когда из Кабаньего лога убегали, но прошла неделя и места стали совсем знакомыми. Ярко радовался как мальчишка каждому узнанному дереву, каждой полянке и просеке. Тут он как-то встретил весной медведицу с медвежатами и насилу от нее ушел, а вот там, если пройти немного вглубь леса, убил своего первого оленя. Стан тоже места узнавал и невольно поторапливал свою лошадь. За ним поспешали и остальные.

– Не могу я больше, – Ярко передал поводья сестре и вскочил на привязанного к телеге сменного коня. – Вперед поскачу, ворота открою, – сказал он и поскакал к дому.

И вот поворот, потом еще один. Вот-вот уже покажется родной дом. От нетерпения волновались все. Вот сейчас уже крыша дома должна быть видна, – Желан даже привстал чтобы ее разглядеть, но не увидел. Зато увидел Ярко, что навстречу им потерянный совсем шел.

– Что там? – Стан остановил коня.

– Ничего, – тихо ответил парень. – Пепелище.

– То есть как? – не понял Егор.

– Как? – в унисон с ним спросила Дарёна, соскочила с телеги и побежала к дому, колдуны поспешили за ней.

– Малинка, пересядь на последнюю телегу, – велел Стан. – Не бросать же все тут.

Когда телеги подъехали к родным воротам у Стана защемило сердце. Забор и ворота были целы, а вот на месте их большого дома и кузни стояли обугленные остовы печей. Пожар был недавний, угли еще дымились, кое-где выпуская маленькие язычки огня, но так как пламени уже поживиться было нечего, оно засыпало.

– Вот тебе и встреча, – первым вымолвил Желан. После его слов заплакала до этого пораженно молчавшая Дарёна, за ней Малинка, за матерью Илья.

– Это не князь, – воскликнул Егор, хоть князя никто и не обвинял.

– Да кто бы ни был, – вздохнул Стан. – Теперь уж ничего не сделаешь. Значит, не закончилась еще наша дорога. Идите по телегам, сегодня в Кабаньем логе переночуем, а завтра дальше поедем.

– В Дубках трактир хороший, – подал голос Трегор. – Там и телеги поставить можно и самим по соседям не ютиться. Егор, Ярко, поезжайте к князю, скажите что вернулись мы, а я тут помогу.

– Езжай Егор, – Ярко что-то старательно высматривал на дороге. – Я догоню.

– Нашел что? – спросил Желан.

– Не знаю еще, много тут следов, – буркнул Ярко и пошел куда-то в сторону. – Я догоню, – крикнул он и скрылся из виду.

Егор вскочил на коня и помчался в Дубки, а Медведичи опять расселись по телегам и направились к деревне. В этот раз они не спешили. На всех будто навалилась нечеловеческая усталость, будто сожженный родной дом последние силы забрал.

– Княже, – Егор увидел правителя еще издали и сразу заорал, внимание к себе привлекая.

– Один? – князь Лей пораженно замер.

– Княже, – Егор почти кубарем скатился на землю. – Дом Медведичей спалили.

– Что?

– Мы приехали, а там одни головешки.

– Мы? – уточнил Лей, боясь поверить. – Вы с Ярко или…

– Все вместе. Мы успели, уговорили Стана бежать, утра не дожидаясь, а тут, – он развел руками.

– Нежен, – рявкнул князь.

– Звал, княже? – тут же подбежал здоровый как вепрь дружинник.

– Я тебя вчера посылал дом кузнецов Медведичей проверить.

– Да, – кивнул Нежен. – Проверили, воды наносили, пыль даже вытерли кое-где. Еды, что ты дал, оставили.

– Печь топили? – спросил князь строго.

– Нет, – покачал головой богатырь. – Хотели сначала, чтобы дух нежилой из дома выгнать, но потом решили что долго ждать придется пока дрова прогорят.

– А после что?

– После уехали, – непонимающе пожал плечами Нежен. – А что?

– Сгорел дом, – ответил за князя Егор. – Одни головешки остались.

– Да… я…, – Нежен аж заикал он неожиданности. – Княже… Броньку спроси, Тереха, цел был дом, когда мы уезжали. Не разводили мы огня, специально не стали, чтоб не спалить.

– Когда уезжали? – уточнил Лей строго.

– Так после обеда ты нас туда послал, мы к ужину вернулись.

– Дождь вчера был, – вслух размышлял Лей. – Как раз около ужина. Небольшой, но следы должны были остаться. – Срочно позовите мне Соколка с его псом. Броньку и Тереха кликни, со мной поедите,- велел он и пошел на конюшню.

Люди бросились выполнять поручение князя и очень скоро Лей, Егор, дружинники и старый Соколок уже скакали по направлению к Кабаньему Логу. За лошадьми бодро бежал молодой поджарый пес, черный с белыми пятнами. Этот пес знаменит был тем что по следу шел лучше других собак. По дороге они встретили Стана с семьей, и князь тоже попросил кузнеца в Дубках пока побыть.

Следов около сгоревшего дома было много, но опытный следопыт Соколок сразу приметил небольшие, одиночные что от дома к лесу вели. По ним пса и пустили. Собака, низко пригнув голову к земле, побежала по только ею ощутимом следу и очень скоро вывела тех кто за ней бежал к Кабаньему Логу. На том месте где кончался лес, стоял Ярко. У него собачьего нюха не было, но он замечал примятую траву, отломанный сучок, зацепившийся за ветку длинный седой волос. Эти, другим не видимые следы, привели его сюда. Но куда дальше идти парень не знал, в этой части деревни стояло три дома, в каком из них злодей жил? Кто соседям кузнецам, которых всю жизнь знал, такой неблагодарностью отплатил?

Ярко не знал, а вот для пса следы не оборвались и он уверенно повел людей к дому что посерединке стоял. Это был дом бывших свекров Малинки, родителей Зайко.

– Эй, хозяева, – постучал кулаком по приоткрытой створке ворот князь.

Из соседних домов стали выглядывать люди. Отец Зайко испуганно вышел во двор и низко поклонился князю.

– Здрав будь, князь. Что привело тебя к моему скромному дому?

– Спросить хочу чтобы вчера у дома кузнецов в лесу делал?

– То не он, его жена, – вмешался Ярко. – Выходи Белёна, не прячься.

– Уверен? – Лей нахмурился.

– Да, след женский и волос седой я нашел, а тут из баб только Белёна и Белка. У Белки духа дом спалить не хватило бы, а мать ее запросто.

– Да что ты такое говоришь? – замахал на Ярко руками мужик.

– Говорю что дом она наш спалила, – ответил парень. – Пусть выйдет, возразит, коли есть что.

– Погоди Ярко, – велел князь. – Выйди сюда, Белёна, – велел он громче и женщина повиновалась.

Стали подтягиваться кабаневичи, всем же любопытно было чем дело кончится. Люди шепотом сообщали вновь подошедшим в чем дело, те передавали следующим.

– Вчера вечером ты к дому Медведичей ходила. Зачем? – спросил князь.

– Не ходила я. Что б мне там делать? – хмыкнула Белёна.

– Князю в глаза врешь, – возмутился Ярко, – след твой меня сюда привел.

– Брешешь, мало ли чьи там следы, – огрызнулась женщина.

– А чьи еще следы быть могут? – спросил князь.

– Откуда мне знать? Я туда не ходила никогда и не пойду. А что до того что дом им спалили, то это кара богов за моего Зайко. По вине Стана он на каторге гниет.

– На каторге он гниет по своей вине, – возразил князь. – А что до того что не ходила, врешь. Не только Ярко слет твой приметил, собака Соколка нас сюда привела.

– Бёлена, а ведь ты ночью вчера из лесу возвращалась, – ахнула одна из соседок. – И сажа на щеках была. Я спросила где это она в лесу сажей перемазалась, – добавила женщина громче. – А она меня к лешему послала и велела нос не совать куда не надо.

– Связать ее и в Дубки привезти, – велел князь своим дружинникам.

Те схватили попытавшуюся убрать Бёлену. Она визжала, кусалась, ругалась, но князю до нее уже дела не было, он кивком велел Ярко следовать за собой и поехал в город.

Утром был суд, Бёлёна отпиралась, но все было против нее. Медведичи стояли тут же на большой площади. Они не вмешивались, но горько им было. Все же дом, хоть и бросили они его, а сердце болело. Люди на площади переговаривались, гадая какое наказание вынесет князь: отправит Белёну к сыну на каторгу или еще что придумает.

– Ты спалила кузнецам дом, – заговорил князь. Дом и кузницу. Казнить тебя за это много, выпороть мало. Сколько стоил твой дом. Стан? – обратился он к Медведичу.

– Не знаю князь, – ответил мужчина. – Я его не покупал, я в нем родился.

– Два дома с кузней, – выступил вперед Ярко. – Мы в Лепетовке за два десятка золотых покупали, но наш дороже стоит.

– Ваш действительно лучше тех двух был, – согласился князь. – Значит, цену на два помножим. Итак, Белёна, ты заплатишь сорок золотых и будешь свободна.

– Откуда у меня такие деньги? – возмущенно фыркнула женщина. – Я не кузнец, я их из ничего не кую.

– Тогда отрабатывать будешь, – равнодушно сказал князь. – Кому из вас люди работница нужна? В доме кухарить или в поле убирать? Она будет работать, а плата ее, Медведичам идти, пока долг не погасится.

Люди зашептались. Те кто Белёну знал такой работницы и за доплату бы не взяли, а новые люди побаивались, уж больно нагло держалась подсудимая.

– Я возьму, – вышел вперед новый городской скорняк. – Мне рабочие руки нужны. Но платить буду как и другим батракам.

– Не меньше чтобы, – кивнул князь. – На том и порешим. Посчитай потом сколько времени понадобится чтобы сорок золотых набрать и ко мне зайди, – он поднялся, давая понять что суд закончен.

– Батюшка князь, да за что же ты меня без хозяйки оставляешь? – муж Белёны бросился князю в ноги.

– У тебя дочь еще есть, не пропадешь, – отрезал Лей и пошел прочь.

Белка стояла позади отца и от стыда глаз поднять не могла. Мало ей было брата, что жену и Стана едва не убил, а теперь вот еще и мать. И опять Медведичей зацепило. Ярко, ее, Белку, так и не смог простить тогда. Сказал, понимает почему промолчала, понимает что Зайко ей брат, но и ему Стан брат. А потому укрытие того кто его убить пытался, он простить не может. А теперь Ярко, наверняка, плевать в ее сторону будет, если где встретятся.

– Ошейник ей надо будет кабальный сделать, – размышлял вслух скорняк. – Кожа у меня есть, а заклепать негде, – он задумчиво нахмурил лоб.

– А что кузнец все пьет? – спросил кто-то из горожан.

– Пьет, – ответили ему. – Вообще работать перестал, как жив еще?

Медведичи переглянулась. В дороге Ярко еще раз подробно рассказал о том как прокляла его Веста и как через это проклятие выяснились и другие ее прегрешения. Сказал и про то что Добр, судя по всему, волей приворота из дома ушел. А может и нет, но про то они уже никогда не узнают.

– Схожу поговорю с ним, – решил Стан.

– Мы с тобой, – сказал Желан, на остальных глянув. – Малинка, ты с нами или в трактире подождешь?

– С вами конечно, – уверенно ответила женщина. – Мы же семья, свекор он мне вроде как, – и она первой направилась к кузнице.

В доме кузнеца было сыро и стоял тяжелый смрадный дух. Хозяин дома спал, сидя за столом на котором только кувшины из под самогона были, да заплесневелые яблоки.

– Огонь в кузне погас, – покачал головой Желан.

– Наш ведь цел пока? – спросила Дарёна. – Можно его поделить?

– Можно. Я схожу, – Желан пошел к трактиру, где в небольшом глиняном горшочке они старательно поддерживали кузнечный огонь.

А оставшиеся дружно принялись за работу. Ярко со Станом наносили воды, принялись топить баню. Малинка с Дарёной убирали дом, мыли посуду, кипятили воду для стирки. Добр проснулся, увидал хлопочущих детей и пьяно заплакал.

– Скоро баня будет готова, – положил ему тяжелую ладонь на плечо Стан. – Запустил ты себя совсем, не дело это.

– Станушка, – прохрипел Добр. – Как мне жить теперь?

– Не знаю, батя, – вздохнул Стан. – Не знаю.

– Батя, – Добр слабо улыбнулся. – Ты батей меня назвал.

– Назвал, – смущенно кивнул Стан. – Вставай, провожу тебя в баню.

Пока Добр отмывался, Желан развел в кузнице огонь и навел там порядок. Тут же потянулись горожане которым от кузнеца что-то надо было и братья, оставив дом на Ярко и женщин, взялись за дело. Застучали молотки, запылал горн и сделалась и заклепка на ошейник для Белёны, и подковы для дружинных коней, и починился казанок для старой соседки. И заказов наперед было столько, что Добру до следующей зимы бы их хватило.

– Хорошо что отцу помогли, – встретил Медведичей вечером у дверей трактира князь.

– Как было не помочь, – вздохнул Желан. – Вроде как не так уж и виноват он оказался.

– Поговорить я с вами хочу, – заявил Лей.

– Со всеми? – уточнил Ярко.

– Нет, со старшими только. А ты разве не в дружине должен быть? Или решил оставить службу?

– Нет, я не решил.

– Тогда живо в дружинную избу.

Ярко виновато посмотрел на родных, поцеловал Дарёну и поспешил уйти. Не хватало еще рассердить князя, чтобы он передумал его в дружину брать.

– Мы наверху будем, – Малинка взяла Дарёну за руку и увела в комнату что они сняли, а мужчины прошли за свободный стол и поесть себе заказали.

– Как Добр? – спросил князь, когда перед ними поставили миски с еще шкварчащим мясом и кувшин с киселем.

– Оклемается, – ответил Желан. – Еще день или два и снова работать сможет.

– Это хорошо, – кивнул Лей. – Но в этом году Дубки еще разрастутся, одного кузнеца мне не хватит.

– Рады бы мы помочь тебе князь, – хмурясь, ответил Стан. – За приглашение благодарны, ну да видишь как вышло? Негде нам жить.

– А если я вам новый дом поставлю? – спросил Лей. – Два дома и кузню?

– Что взамен потребуешь? – спросил Стан.

– Дань, как и раньше будет, – ответил Лей. – Ну а за дом… три года пообещаете мне с места не сниматься.

– Не понимаю я тебя, княже, – Стан все еще хмурился. – Не удобно ведь тебе было что мы за Кабаньим Логом живем. Отчего ж теперь передумал?

– А кто тебе сказал что я дома вам на прежнем месте поставлю? – ухмыльнулся князь. – Место я хорошее нашел, и рядом с городом и от людей в стороне, там строить хотел. Завтра посмотрите, и коли понравится, по рукам ударим.

– О дани давай договоримся сразу, князь, – попросил Стан.

– Свидетелей тебе позову, – пообещал Лей. – Если остаться согласитесь.

Кузнецы переглядывались, но ответа сразу решили не давать. Надо еще посмотреть что за место нашел князь и что за дома он ставить собрался, почитать во сколько им все это станется, хватит ли средств дожить до окончания строительства, в трактире ведь за каждый день платить надобно. Князь не торопил, не настаивал, хотя ему очень хотелось чтобы Медвечили остались. Не только потому что кузнецы они были отменные, хотя лучше них мастеров князь пока не встречал. Даже Добр, обучавших Стана с Желанном мастерству уже от них отставал. Не хотел Лей чтобы они уезжали еще и из-за Дарёны. Он не особо надеялся что она к нему переменится, но где-то в глубине души, тихонько тлел огонек. А вдруг? Малинка же вот к Стану переменилась. Воевода, старый наставник князя, говорил, что лучше бы уж Медведичи уехали. Да, как кузнецам им равных нет, но лучше попроще кузнеца найти, чем себя мучить. Если Дарёна на него, Лея, иначе смотреть не станет и другому сердце свое отдаст, какого князю будет? А с другой стороны кто ее посватает, если уже и все кабаневичи и Дубковцы знают что князю она отказала. Вряд ли кто свой решится. Лей хоть и понимал что прав воевода, но слушаться не хотел. Не полюбит его Дарёна он смирится, он сможет. И тому, кто ее в жены возьмет, мстить не будет, если только этот кто-то ее обидеть не посмеет.

Место дня новой кузницы князь выбрал отменное, лучше и придумать было нельзя. Вроде и в стороне, но в то же время рядом. Это был надел между Дубками и Кабаньим Логом, как раз по серединке. Участок был в лесочке и с дороги места было не разглядеть, но в то же время будут ходить люди, появится хорошо протоптанная тропа. Дом Добра с другого конца города был, так что особо кузнецы друг с другом соперничать не будут. Стан с Желанном посоветовались с Ярко и пришли к князю согласие свое дать. И тут же пришли в лесок нанятые люди, принялись валить деревья, очищая место для новой кузницы. Желан вызвался мастерам помогать, кроме него кто из них знал как кузницу строить? А Стан все лето работал в городе вместе с отцом. Там же в доме Добра все Медведичи и жили. Добр твердо заявил что не позволит детям и внуку в трактире ютиться, когда у него дом пустой. Домик был небольшой, но все разместились. И Добр почти счастлив был. На сердце все еще камнем висела казнь Весты и ее предательство, но рядом были дети, они больше не злились на него. Радовал внучок Илюша, радовала добрая и хозяйственная невестка Малинка и немного молчаливая и задумчивая дочь Дарёна. Стан рядом в кузне работал, ну что еще старику нужно? Разве что чтобы младшенькие, как и Стан, счастье свое нашли, да еще внучат пожалуй. Добр был замечательным дедом. Как выдавалось свободное время он забирал Илью и шел с ним то рыбу ловить, то кораблики по реке пускать. Родители Малинки даже ревновали к Добру Илью нешуточно. Им же он все же роднее, но Добр на все это внимания не обращал. Раз Стан Илюшу сыном признал, значит Добру он внук и все тут. Скажут тоже не родной, ишь выдумали.

Лето шло к завершению, на полях вовсю уже убирали урожай, косили траву, чтобы скотине было что зимой есть. Завершалось и строительство новой кузни. Князь не поскупился, дома для кузнецов поставили ладные, большие. У домов был рассчитан и огородик, и загоны для скотины, и курятник, и хлев. Дарёна и Малинка почти каждый день ходили в лесок между Дубками и Кабаньим логом. Там уж месяц как работали Стан с Желанном. Еще пара дней и можно будет дома новые обживать, а пока кузнецы осваивали новую кузню.

Дарена возвращалась к Добру одна. Малинка с мужем осталась, а Илюшу к себе родители Малинки забрали на пару дней. Девушка не спешила, некуда было спешить. У Добра еще утром все убрали, еды наперед наготовили. Хозяйства у Добра почитай не было, только дом да кузня, и две хозяйки там частенько друг дружке мешали. Дарена уже почти к дому подошла, когда заметила князя. Он сначала просто навстречу шел, а потом вдруг замер на мгновение, побледнел и к ней кинулся. Девушка испугалась, в сторону шарахнулась. У дороги канава была, а в ней росла старая толстая береза. Березе той, говорили больше ста лет было, ствол ее Дарёна обхватить двумя руками не могла. Она прижалась к старому дереву и тут краем глаза заметила что слева к ней спешит Белёна, а в руке у нее сверкает остро наточенный серп. Её девушка испугаться даже не успела. Белёна взмахнула серпом, собираясь жизнь Дарёны оборвать, ударила, но не убила. Рука князя успела серп на себя принять. На руке толстый кожаный щиток был, он руку и защитил, а не то стал бы называться князь Лей Суровый князем Одноруким. Потом, Дарёна смотрела на все широко открытыми от ужаса глазами, князь выхватил меч и убил Белену. Кровь брызнувшая из ее тела, забрызгала светлую рубаху девушки, а еще на правом боку Дарены начало расползаться большое кровавое пятно. Белена все же достала девушку, самым концом серпа, но достала. Правда сама она о том никогда уж не узнала, женщина умерла быстро, не мучаясь.

– Дарёна, – князь подхватил оседающую девушку и прикусил губу. Как бы не прочна была защита на руке, серп ее пробил и руку, зацепил. Лей обхватил Дарену здоровой рукой, забросил ее себе на плечо и поспешил к лекарю.

– Кровь остановили а дальше что? – услышала Дарёна, когда очнулась. Правый бог горел будто в огне, а глаза открываться не хотели.

– Зашить бы надо, но она в себя пришла, – раздался сомневающийся мужской голос, Дарёна опознала по голосу лекаря княжеского. – Выдержит ли?

– Зашивай, я ее придержу, – Князь сильнее рванул на Дарёне рубаху, освобождая лекарю пространство, а потом с силой прижал девушку к лавке.

– Потерпи милая, – лекарь взял большую изогнутую иглу и вдел в неё прочную тонкую нить.

Когда игла проткнула кожу, Дарёна закричала.

– Шей, – приказал князь, стиснув зубы. Он сильнее прижал Дарёну к лавке, не давая ей дергаться. – Быстрее.

Дарёна кричала от боли и от страха, ей казалось князь нарочно ее держит, а лекарь мучает. Не простил ее князь, как говорил, вот теперь наказывает.

– Вот последний стежочек, милая, – лекарь узелок. – Перебинтовать теперь надо, – он приложил к ране заранее травами пропитанную тряпицу.

– Нет, – Дарёне казалось что ее сейчас снова мучить начнут. – Нет.

И князь вдруг отпустили она упал, на пол и забилась под лавку, будто ее оттуда достать не могли.

– Ярко, – заорал отброшенный к стене князь. – У нее же швы разойдутся, – он скинул с себя бешенно сверкающего глазами Ярко.

– Ее через мой труп тронешь, – Ярко схватился за меч. – Дарёна беги, – крикнул он сестре и бросился на князя.

Лей справился с Ярко не сразу. Он хоть и куда опытнее парня был, но был ранен, к тому же покалечить Медведича не хотел, а Ярко был так зол, что это утраивало его силы. Ему сказали что видели будто князь Дарёну к себе на плече принес, а подойдя к княжескому терему он крик ее услыхал. В комнату ворвались дружинники, что на страже дома стояли. Они замешкались потому что их только что Ярко как детей раскидал, к сестре прорываясь. Ярко скрутили, заломили руки за спину, на колени опуститься заставили.

– Беги, – плакал от отчаяния Ярко. – Беги же.

Но Дарёна убежать даже не пыталась, а только плакала, сильнее в стену под лавкой вжимаясь.

– Куда беги, идиот? – князь потряс пораненной рукой. – Белёна бок ей серпом пропорола. Только зашили. Помоги мне, – велел он одному из дружинников и ухватил девушку за руку. – Осторожнее только.

Дарёну достали, ее тут же осмотрел лекарь и заявил что швы не разошлись.

– Ярко, – Дарёна плакала, глядя на скрученного брата. – Мне больно.

– Отпустите меня, – задергался парень.

– Если пообещаешь помогать, а не кулаками махать.

– Обещаю.

– Отпустите, – приказал князь и Ярко тут же бросился к сестре.

– Что у тебя с рукой, княже? – спросил один из дружинников. – Этот бешеный поранил?

– Нет, Белёна, – Лей расстегнул ремешки что щиток держали и поморщился. Под щитком весь рукав рубахи был в крови.

– Тоже зашивать придется, – покачал головой лекарь. – Пальцы нормально двигаются?

– Двигаются, – буркнул Лей, косясь на Медведичей. – Не давай ей садиться, рано ее, – бросил он Ярко и протянул руку лекарю.

Дарёна, которую брат заставил лечь, с ужасом смотрела как князю зашивают руку. Тот не то что не кричал, даже не морщился. А это ведь больно. Ужасно больно. Как он терпит?

– С этим что делать? – дружинник кивнул на Ярко, баюкающего сестру, – напал он на тебя, княже.

– Ты что думал я ее снасильничать прямо посреди бела дня решил? – усмехнулся Лей.

– Она кричала, – Ярко только теперь понял что с ним за нападение на князя сделать могут. – А сюда ты ее волоком нес.

– Защитник, – криво усмехнулся князь. – Драться бы сначала научился, – на самом деле дразнить Ярко он не собирался, но насмешки позволяли терпеть боль.

– Ты сказал, князь, Белёна ее, – смущенно сказал Ярко.

– Белёна, – кивнул Лей. – Серпом. Основной удар я на себя принял, но ее острием задело. Рана плохая была, надо было зашить.

– Готово, – лекарь отложил иглу и князь едва заметно выдохнул. – Посиди немного княже, тебе бинты отваром пропитаю. И девушку перевязать надо.

– Дашь сестру перевязать или опять силой это делать придется?

– Сам перевяжу, – покраснел как бурак Ярко. – Дарёнушка. – он опустился перед сестрой на колени. – Потерпи еще немного. Сильно больно уже не будет, – парень поправил рубаху Дарёны, прикрывая обнажившуюся грудь. – А потом я тебя домой унесу. Только потерпи.

Ярко очень старался действовать как можно осторожнее, он не обращал внимание на шуточки дружинников, что заявляли что он с сестрой будто с дитем. Пусть смеются, не их сестра, его, а он Дарёну мучить, если на то необходимости нет, не станет. Он перевязал рану, потом аккуратно поднял девушку на руки и пошел к выходу. Его пропустили, потому что князь жестом приказал не держать.

– Он напал на тебя, князь, – покачал головой один из дружинников. – Нельзя такое безнаказанно оставлять.

– Кабы ты думал что я твою сестру насилую, за дверью бы стоял? – спросил Лей. – То-то.

Вообще-то он кривил душой. Кого другого Лей бы наказал, но тут была Дарёна и ее брат, тут хотел бы рассердиться, да не мог. На месте Ярко он бы сразу с ножом в руке в комнату врывался и бил бы того кто с Дарёной рядом, не глядя.

Лей сменил рубаху, почистил меч, проверил вернулся ли Ярко в дружину. Ему очень хотелось сходить в дом к кузнецу Добру и узнать как там Дарёна, но он заставил себя подождать. И весь следующий день старательно искал себе занятия подальше от города, только бы искушение зайти не победило. Сломался князь только на третий день к вечеру.

Он вошел в дом Добра, едва постучав. И хозяин дома, и его дети все были дома. Только Ярко не было. Те дружинники, что от князя его оттаскивали, хоть и не велено было парня наказывать, просто так отступать не собирались и бедного Ярко гоняли на тренировках так, что он к вечеру едва ноги передвигал.

– Здравы будьте, – поздоровался князь Лей.

– И тебе здравствовать, княже, – поклонились хозяева.

Дарёна, что встала чтобы с остальными за стол сесть и как раз подходившая в обшей комнате, замерла за дверью притаившись. Она все видела и слышала, но сама невидима оставалась.

– Как Дарёна? – спросил князь и голос его звучал сердито.

– Лучше ей, – ответил Желан. – Мы приходили тебя поблагодарить, княже, но тебя не было.

– До гроба мы теперь твои должники, – добавил Стан.

– Глупости, – поморщился Лей.

– Какие ж глупости? – не согласился Добр. – Собой ты девочку нашу закрыл.

– Я баб вперед себя при опасности никогда не ставил, – буркнул князь и замолчал. Молчали и остальные. – Дарёна сильно на меня злится? – спросил князь, но тон его сильно переменился. Не было в нем больше не злости, ни суровости, скорее вина.

– Она и не злилась вовсе, – ответил Желан. – Объяснили мы зачем ты ее держал и что нельзя было иначе, она поняла. Как двигаться нормально сможет, сама придет в ноги поклонится.

– Лишнее это, – тихо сказал Лей. – Пусть поправляется, – добавил он, совсем смутился и ушел не прощаясь.

– А ведь князь все еще любит Дарёнушку, – в повисшей тишине сказал Добр и первым опустился обратно на скамью.

– Мы давно это поняли, – усмехнулся Желан.

Стан ничего не сказал, только головой с укором покачал. Ох, молодежь-молодежь, и рад бы им помочь, знать бы только как.

А Дарёна долго стояла у стены, прижав ладони к бешено стучащемуся сердцу. Что значит князь все еще ее любит? Да разве ж он ее вообще любит? Но сватал ведь, – сама себе ответила она. – А потом извинялся за то что осерчал и помолвку расторг. Но если любит, то почему отпустил? В его ведь власти было замуж за него выйти заставить. А он отступился. Сердце все никак успокаиваться не хотело и стучало так что в ушах отдавалось.

– Дарёнушка, – Малинка вышла позвать золовку к столу и наткнулась на нее у дверей.- Тебе плохо?

– Нет. Да, – Дарёне правда стало нехорошо.

– Не надо было тебе вставать, – Малинка обхватила Дарёну. – Пошли, я тебе помогу.

Дарёна послушно подчинилась, позволила уложить себя, а когда Малинка ушла, поджала колени и заплакала. Она не могла даже себе объяснить отчего слезы лились. От страха? Нет, уж не так сильно боялась она князя Лей как раньше. Робела конечно в его присутствии, но прежнего страха не было. А что же было? Этого девушка не знала. Она снова вспомнила день, когда ее чуть не убила Белёна. А ведь она, Дарёна, глупая испугалась что это князь на нее кинулся. Настоящей опасности даже не заметила. А князь мало того что защитил, еще и кровью истечь не дал. Дарёна плакала долго, а потом незаметно для себя уснула. И снился ей князь, будто гуляли они вдвоем в лесу, что между Дубками и новой кузней стоял и князь, прижимая ее к стволу дерева, и тихо-тихо просил: "Назови по имени". И глаза у него были добрые-добрые, добрее не бывает. И Дарёна шептала в ответ "Лей". "Повтори еще", просил князь и Дарёна смеясь повторяла снова и снова, пока Лей не закрывал ей губы поцелуем.

Еще до начал осени Медведичи перебрались в свое новое жилье. Дома были добротные, красивые, даже лучше того в котором они все выросли. Дарёна с Малинкой занимались своими хозяйствами, не забывая все же навещать Добра, который хоть и рад был за детей, но один сильно тосковал.

– Эй, хозяева, – раздалось как-то от ворот, вышедший из кузни Желан увидел там молодую женщину, а чуть поодаль телегу, на которой она приехала. На телеге сидели старик со старухой и пара маленьких, совершенно одинаковых девчонок лет пяти.

– Здрава будь, красавица, – улыбнулся посетительнице Желан. – Ты к нам по делу или просто заплутала?

– Ну коли ты кузнец, которого все хвалят, то к тебе, а коли нет, то мимо.

– Я кузнец.

– Обод у меня на колесе вот-вот лопнет, пояснила посетительница. – Дорого ли возьмешь за новый?

– Новый пару серебряных монет тебе стоить будет, – внимательнее посмотрев на телегу, ответил Желан и понял что цена для гостьи великовата. – Но может твой починить можно? Позволишь ближе посмотреть?

– Посмотри, сделай милость, – согласилась женщина и боевая решимость ее куда-то делась. Не любила она слабой и беспомощной быть, но как же это порой тяжело было. А отдать два серебряных сейчас для Весняны, так звали женщину, была непозволительная роскошь. Еще не известно как встретит ее князь Лей, позволит ли при нем остаться, поможет ли. Муж Весняны когда-то верно служил отцу молодого князя и его самого знал и очень любил, но муж вот уж шесть лет как в могиле, а Весняне приходится одной тащить на себе и родителей и двоих дочек, которым не повезло отца узнать, умер он за пол года до их рождения. Но что поделать, муж был много старше ее, Весняны, да и ушел к отцу Небо раньше времени.

– Разгрузить бы телегу, осмотрев колесо, сказал Желан. – Я заделаю.

– А дорого возьмешь?

– Четверть серебрушки.

– Хорошо, – Весняна кивнула и с тоской посмотрела на груженую телегу. Это пока все с нее снимешь, потом пока обратно загрузишь, уже темно будет.

– Привет честной компании, – у ворот дома появился Ярко.

– Тебя отпустили? – обрадовался Желан.

– Да, князь на объезд земель своих поехал, учеников гонять не кому, вот меня и отпустили на пару дней.

– Поди Дарёну обрадуй, – усмехнулся Желан. – И скажи ей гости у нас, покормить бы, люди с дороги, устали.

– Да что вы, не стоит, – слабо запротестовала Весняна.

– Не спорь, красавица. Сколько вы уже в дороге? Я знаю какого это долго дом искать. Поедите нормально, деток искупаешь, старики отдохнут. А за добро не бойся, я все разгружу и обратно поставлю, как колесо готово будет.

– Пошли, раз Желан велел, – улыбнулся Ярко. – Дарёна, – крикнул он. – Гости у нас.

– Ярко, – заулыбалась вышедшая на крыльцо девушка. – Добрый день, – поклонилась она гостям.

– Мир твоему дому, хозяюшка, – склонились в ответном поклоне Весняна, ее родители и дочери.

– Да что же вы у ворот стоите? – всплеснула руками Дарёна. – Проходите. Ярко и ты не стой столбом.

– Дарёнушка, а сделай пирожков, – попросил Ярко. – Я пока Желану помогу, а потом пироги, больно уж я соскучился по твоей стряпне.

– Сделаю, – пообещала девушка, улыбаясь. – А ты домой надолго?

– На три дня, пока князь с дружиной не вернется.

– А тебе князь нужен, красавица? – спросил Желан, что уже аккуратно сгружал сундуки и тюки. Он заметил как едва слышно охнула Весняна.

– Князь, – кивнула женщина.

– Да вы не стойте, проходите, – позвала Дарёна.

Гости нерешительно вошли и сели куда им указали. Ярко переоделся и пошел помогать Желану, а Дарёна, даже не спрашивая голодны ли гости, поставила перед ними тарелки.

Желан справился с ободом быстро, но когда вместе с гостями обедал, сказал что работе остыть надо, а потом и вовсе уговорил Весняну с семьей у них пожить те три дня, что князя не будет. Женщина сперва отказывалась, но потом, глянула на умоляющие взгляды родителей, на дочек, что у теплой печи дремали и сдалась.

Стан, вернувшийся вечером от отца, немало удивился гостям, но Желан объяснил что судя по всему деваться Весняне особо некуда, а денег мало и возможно на трактир она последнее истратит.

– А еще дело в том, что влюбился наш Желан, едва Весняна на землю нашу вступила, – ехидно добавил Ярко.

– Ну если еще и в этом дело, – заулыбался Стан.

– И ничего я не влюбился, – возмутился Желан и покраснел. Потом он вместе с братьями смеялся, не улыбалась только Дарёна, что порядок наводила.

Весняна проснулась утром и не сразу поняла где она. Над головой был деревянный потолок, а не мокрый полог, под головой лежала пуховая подушка, а рядом мирно сопели дочери и родители.

– Спасибо матушка Земля. Спасибо батюшка Небо, – прошептала женщина и поспешно выскользнула из под одеяла. Хозяева необычайно добры к ней и ее семье, но все же нахлебницей Весняна быть не хотела. Еще рано, она наверняка успеет и печь растопить и воды наносить, пока хозяева спят. Но хозяева уже не спали. Самый молодой из хозяев, которого называли Ярко, уже таскал воду, а Дарёна хлопотала у печи.

– Доброе утро, – улыбнулся гостье Желан. – Как спалось? Не тесно было?

– Что ты, вовсе нет, – смущенно ответила Весняна. – Спасибо вам.

– Не благодари, не за что. И не стой в дверях, садись, – Желан похлопал ладонью по лавке.

Во время завтрака, да и после, Желан все смотрел на Весняну. Он и в течении дня то и дело заходил в дом то воды попить, то крошечную царапину обработать. Дарена удивленно смотрела на брата, но вопросов задавать не решалась. Только посматривала на Весняну и все больше хмурилась.

А утром третьего дня, покормив братьев и гостей, Дарёна отправилась в Дубки, навестить Добра. Денек стоял на удивление замечательный, светило и даже немного пригревало солнышко, щебетали, плескаясь в лужах воробьи. Девушка шла к Дубкам лесом, после того происшествия с Белёной ходить по дороге она опасалось. А лес не дорога, тут бесшумно сзади не подкрадешься. Она шла, шла, временами подбирая упавшие шишки и ту же закидывала их подальше. Она все думала про Желана и Весняну. И не то чтобы ей не нравилось что брат полюбил кого-то, ей не нравилась Весняна. Дарена была уверена что та поглядывает на Желана только потому что ей опереться на кого-то надо. И Дарена всей душой желала чтобы Весняна нашла себе мужа и осела, пусть даже и в Дубках, но только чтобы этим мужем не Желан был. Девушка хотела чтобы Желану, как и Стану, супруга любящая досталась, чтобы она за него по любви пошла а не из-за нужды и отчаяния. Но как ему все это объяснить? Он же правда влюбился и не видит ничего вокруг. Надо будет со Станом поговорить, – решила Дарёна, подняла с земли большую шишку и уверенно кинула ее в просвет между деревьями. Кинула и ахнула от ужаса. Шишка ее угодила прямиком в непонятно откуда взявшегося в лесу князя.

– Ты всех прохожих так привечаешь? – поинтересовался князь Лей и спрыгнул с коня.

Дарёна попятилась и уже собралась бежать броситься, но в руках была тяжелая корзина, с ней далеко не убежишь, а князь уже совсем рядом был.

– Прости, княже, – умоляюще прошептала девушка. – Я тебя не видела, когда кидала. Я…, она замолчала, потому что ну как тут оправдаться?

– А я-то уж подумал, – насмешливо сказал Лей. – И не бойся ты так, не кусаюсь я. Куда с такой тяжелой корзиной идешь? – он забрал корзинку у Дарёны из рук.

– К Добру.

– Так давай подброшу, – Лей решительно забрал корзину и пошел к лошади.

– Я… сама… может, – залепетала Дарёна.

Но князь уже не слушал, он сел на коня, подъехал к девушке и одной рукой усадил ее в седло перед собой. Ехать до Дубков оставалось совсем ничего, но Лей старательно растягивал отпущенное ему время и расстояние.

– Ей богу, как мальчишка, – говорил князь сам себе мысленно. – Ну и пусть, – тут же возражал он. А потом и вовсе сам с собой спорить перестал, просто наслаждался.

– Спасибо, – Дарёна очень смущена была, и когда князь ее у дома Добра наземь поставил, на него смотреть избегала.

– Не за что, – Лей взял коня под уздцы и пошел к своему терему.

– Княже, – вдруг вспоминал Дарёна. Она поставила корзинку у ворот и выбежала к дороге.

– Что? – тут же обернулся князь.

– Третьего дня женщина у к нам приехала. Вообще она к тебе ехала, но Ярко сказал не будет тебя несколько дней, вот она у нас и остановилась.

– И? – спросил Лей, потому что девушка замолчала.

– Она к тебе ехала, – Дарёна смутилась, да что же это с ней такое, мысль свою нормально выразить не может. – Можно ей придти будет? Муж ее служил тебе раньше.

– Пусть приходит, – пожал плечами князь и поняв, что больше девушке сказать ему нечего, пошел прочь.

– Я скажу, – тихо кивнула Дарёна, вздохнула и пошла к Добру.

У отца Дарёна задержалась не долго, сварила Добру суп, разложила пироги, что с собой принесла, купила у соседей молока и яиц и поспешила домой. Чем быстрее Весняна уедет, тем лучше будет. Глядишь, Желан ее и забудет, если постоянно видеть не будет.

Вообще-то Дарёна надеялась что узнав о том что князь ждет ее, Весняна уедет вместе с семьей и скарбом, но Желан заявил что нечего детей и стариков понапрасну туда сюда возить, еще неизвестно что князь скажет и предложил Весняне отвезти ее к князю одну, а там, если князь позволит остаться и с домом поможет, они телегу с вещами перевезут. Весняна, согласилась, и Желан пошел седлать коня.

От князя Лея Весняна вышла бледная как полотно.

– Что? – испугался Желан. – Отказал?

Женщина только кивнула, закрыла лицо руками и заплакала. У нее больше не было сил, князь Лей был ее последней надеждой. Откуда Весняне было знать что муж ее встал на сторону дяди Лея, а дядя тот на племянника войной пошел. Что уж там делили князья неизвестно, но ее Весняну, князь Лей принять отказался.

– Куда я теперь? – плакала женщина, уткнувшись Желану в плечо. – Я не могу больше, у меня нет сил. За что боги со мной так?

– Не плачь, – гладил ее по волосам Желан. – Придумаем что-нибудь. Одну тебя не бросим.

– Желан, – Весняна подняла на него глаза. – И так я у вас на шее три дня сижу.

– Не в тягость нам, – мягко возразил кузнец.

– Ты хороший, – Весняна отстранилась и вытерла слезы. – Спасибо тебе, но на побирушкой я не буду.

– Дарёне будешь помогать, – пожал плечами Желан. – Малинке. Илья с девчонками твоими подружился уже, втроем им всяко веселее.

Весняна не ответила. Она видела что нравится Желану, и он ей очень по сердцу был. Впервые после смерти мужа Весняне мужчина понравился, но видела она и то что не сильно приятно ее присутствие Дарёне. Та ни разу ни словом ни делом не попрекнула, всегда вежлива была со стариками, ласкова с девочками, но все же женщина чувствовала что хозяйка дома ждет когда гости уедут. И они уедут. Она, Весняна, придумает что-нибудь. В работницы наймется, даже за гроши, если хозяин позволит родителям и детям рядом жить. А там зима пройдет и можно будет попробовать в другом месте счастья поискать.

Из терема вышел князь, увидел Желана, утешающего Весняну и нахмурился. Желан поклонился слегка, а потом увел женщину прочь, что-то тихо ей нашептывая, утешая. Та только обреченно кивала, но мысли уже далеко были.

– Это не Весняна была? – подошел к князю воевода. – Жена Лютобора?

– Она, – кивнул Лей. – Лютобор умер шесть лет назад, а как мы Полесное княжество разгромили и распродали, новые князья вдову его содержать перестали.

– И как же она теперь?

– А мне то что? – рассердился князь. – Я семьи предателей содержать не намерен. На что мне лишние расходы? Дом ей на пять человек дай, провизию, дрова найди. Какой из нее работник?

– Но Лютобор все же не совсем тебя предал, – попытался возразить воевода. – Просто пытался с дядей тебя помирить.

– Ты тоже пытался, но когда на меня войной пошли со мной остался, а не на дядиных землях спрятался.

– У него семья была, – вздохнул воевода.

– Хорошее оправдание. Жаль тебе ее, сам помогай, я возражать не буду. У Медведичей она пока живет, – Лей зло пнул попавшуюся под ногу шишку и пошел в дружинную избу. Воевода проводил князя взглядом, потом велел оседлать себе коня и поехал в лес к кузнецам.

Воевода успел вовремя, телега Весняны как раз выезжала из ворот дома кузнецов.

– Веснянушка, – заулыбался воевода. – Года над тобой совсем не властны.

– Воевода, – заулыбалась женщина, обнимая старого знакомого.

– Рассказал мне князь о том что приходила ты к нему.

– Скажи мне, – умоляюще попросила Весняна. – Ведь это не правда что Лютобор Лея предал.

– Весняна, – воевода вздохнул. – Предательство оно разное бывает. Лютобор когда понял что войны не избежать, на землях Полянского князя остался, а Лей это как предательство воспринимает. Кабы меня ты первого нашла, я бы тебе отсоветовал к князю идти.

– Он поменялся, – тихо сказала женщина. – Раньше добрым мальчиком был, отзывчивым.

– А потом невеста его предала, брат и дядя тоже, как сильно это доброте способствует? Леем Суровым его сейчас кличут, – вздохнул воевода.

– Не суровый он, бессердечный, – подала голос с телеги мать Весняны.

– Не смейте князя хулить, – возмутилась стоявшая в воротах Дарена.

Малинка, тут же гостей провожавшая удивленно на мужа глянула, тот только плечами пожал, а потом Дарёне руку на плечо положил, успокаивая.

– Куда ехать планируешь, Веснянушка? – воеводу тоже вспышка Дарёны удивила, но сейчас другое важнее было.

– Куда боги поведут, – тихо ответила женщина.

– В дружинном доме стряпуха нужна и люди полы мести, порядок наводить. Как потянут уборку твои родители? Мальчики у меня хоть и не совсем свиньи, но их много.

– Потянут, – по щекам Весняны потекли слезы. – А коморочку нам выделить сможешь? Мне много не надо, хоть комнатку.

– Выделю, – пообещал воевода.

– Погодите, – вперед вышел Желан. – А что князь на это скажет? Может все же у нас перезимуешь, Весняна?

– Спасибо тебе Желан, но не могу я так, – покачала головой женщина.

– А что до князя, он содержать Весняну не намерен, а коли она сама себе на жизнь зарабатывать станет, возражать не будет. Поехали, Веснянушка, я провожу и разместиться помогу.

– Спасибо вам, – прежде чем сесть на телегу, женщина поклонилась Медведичам. – За все спасибо. Пусть будут благосклонны к вам боги.

– Свидимся еще, – помахала рукой Малинка. – Коли надо будет с детками помочь или поболтать захочется, ты забегай.

Весняна кивнула и направила свою телегу вслед за конем воеводы.

Остальные смотрели ей в след, только Дарёна ушла сразу, как только Весняна лошадей стеганула.

– Дарёнушка, что с тобой? – спросил Желан, заходя в дом, за ним следом вошли и Стан с Малинкой.

– Ничего, а что? – удивилась девушка.

– Ты будто рада что гости уехали, – сказал Желан. – Не уж-то сильно в тягость были?

– Не в тягость, но на пять лишних ртов мы запасов не делали, самим бы перезимовать нормально.

– Дарёна, – с укором сказал Стан. – Не бедствуем мы, а Весняне тяжело, помощь ей нужна.

– Ну так нашелся же помощник ей, – повела плечиком девушка. – Больше она скитаться не будет.

– Дарёна, – Малинка подошла и взяла девушку за руку. – Неужели ты не заметила что Весняна Желану нравится?

– Заметила, – Дарёна вырвала ладонь. – А еще я заметила что и она на него смотрит.

– И что ж в этом плохого? – удивился Желан. – Я мужчина холостой, она тоже безмужняя.

– А еще у нее двое детей и старики родители, – выпалила Дарёна. – И ищет она того кому бы все это на шею повесить.

– Дарёна, – ахнули кузнецы, такой сестру они никогда не видели.

– Да что ты такое говоришь? – возмутился Желан. – Весняна она не такая.

– А какая? – Дарёна даже заплакала от отчаяния и злости. – Много ты ее знаешь? Три дня всего. Она того на тебя и смотрела что ты всю ее семью выдюжишь, прокормить сможешь, а ты… ты…, – она отчаянно махнула рукой и убежала на улицу.

– Дарёна, вернись, – потребовал вышедший за сестрой Стан, но девушка впервые наверное, не послушалась, махнула рукой и за ворота в лес убежала.

– Послушай меня, Лей, – старый воевода ходил по комнате туда-сюда. – Я знаю тебя с пеленок, я уж девок тискал, когда ты только родился, я многое с тобой прошел. Ты мне как родной.

– Ты мне тоже, – князь Лей слегка нахмурил брови. – Поэтому кончай кругами ходить, говори что собирался.

– Скажу, – воевода остановился, глядя Лею прямо в глаза. – Оставь мысли о сестре Медведичей. Не пара она тебе.

– Не начинай, дядька Рвун, – Лей поднялся.

– Сядь, – рявкнул воевода. – Сядь и выслушай меня. Дарёна девка хорошая, красивая, не спорю. Я расцеловать ее готов за то что она тьму, что сердце твое заполняла, выгнать сумела. Но она тебе не пара. Ты князь, а она простая девка. Ей муж крестьянин нужен или ремесленник, может даже купец. Хотя нет, купца она уже не потянет. Понимаешь? А твоя жена должна матерью всем твоим людям быть. От княгини мудрость требуется, сила духа, способность не только мужа поддержать, но и опорой народу стать, когда князь в отъезде. Лей, я понимаю чем тебе эта девушка нравится, но больше чем полюбовницей она тебе стать не сможет. А полюбовницей тебе ей братья стать не позволят, поэтому прошу, найди способ из сердца ее выкинуть.

Князь опустил глаза и отвернулся. Воевода был прав, хорошей княгини из Дарёны бы не вышло, больно она робкая, но как же тяжело было в этом самому себе признаться.

– И еще, – воевода решил уж до конца неприятный разговор довести, чтобы потом не возвращаться. – О Ярко я хотел сказать.

– А что Ярко? – удивился князь. – Он вроде справляется.

– Да, – воевода вздохнул. – Но хорошего дружинника из него не выйдет. Случись что он в первом же бою погибнет. Он охотник. Богами он для этого дела предназначен. А дружинник из него плохой будет. У меня опыт большой, я вижу.

– М да, – Лей вздохнул и покачал головой. – Ты ему это сказал?

– Нет пока, хотел с тобой посоветоваться сперва. Его бы как колдунов наших рядом держать, но чуть от дружины поодаль.

– Я подумаю, – кивнул князь. – Еще чем порадуешь?

– Больше нечем, – воевода ушел.

А князь вышел на улицу и, не смотря на начинающийся дождик, поехал в лес. В глубине души он надеялся встретить Дарёну, вдруг опять куда через лес пойдет, но девушки не было и Лей долго сидел у поваленного дерева, а потом решительно направился домой.

Выпал первый снег. Ярко, уж две недели как вернувшийся домой, начал выходить на улицу. Парню очень нелегко дался отказ воеводы от дружины, он переживал, ругался, даже плакал тайком по ночам. Потом порывался вызвать воеводу на бой, чтобы доказать что он сможет дружинником стать, но братья не позволили.

– Ярко, ты куда? – Дарёна испугалась, увидев что брат уходить собирается.

– Схожу поохочусь, – буркнул парень.

– А сумку зачем такую берешь? Холодно ведь уже, ночевать в лесу не останешься. Ярко, – Дарёна захлопала пушистыми ресницами, собираясь заплакать. – Ты насовсем уходить собрался?

– Нет, что ты, – Ярко обнял сестру. – Просто поохотиться. Я даже с собой еды брать не собирался потому что к вечеру вернусь.

– А день голодный будешь? Нельзя так. Погоди, я поесть сделаю.

– Не хочется мне есть, – со вздохом возразил Ярко.

– Тогда хоть с собой возьми, – Дарёна отобрала у брата сумку и стала укладывать туда оставшиеся со вчерашнего дня пироги и мясо.

Ярко возражать не стал, знал уже бесполезно. А еще молчал он потому что стыдно было, у него ведь и правда мелькали мысли совсем уйти, в другой дружине удачу попытать. Но потом он вспомнил почему год назад к князю Лею в дружину пошел и мысль эту оставил. Ну куда он отсюда? Те пару месяцев что вдали от семьи жить пришлось кошмаром казались. И кто его кормить так будет, как Дарёнушка? Заботиться о нем, волноваться. Это ведь очень не мало, когда есть кто-то, кто тебя ждет и волнуется. Днем с лесу Ярко еще раз с благодарностью вспомнил сестру, потому что ее запасы пришлись как нельзя кстати. Поохотился Ярко удачно, он сумел подстрелить две лисы и несколько белок, а уже возвращаясь, заглянул к их старому дому. Пепелище за лето заросло, кое-где даже деревца маленькие пробиваться начали, но сейчас все было засыпано чистым снегом. Белоснежный покров нарушали только немногочисленные птичьи следы. И парень понял что тоскует по этому месту. Новые дома замечательными были, но Стан теперь живет своей семьей, если у Желанна с Весняной что-то получится, то к следующей зиме и в их доме появится новая хозяйка, а он и Дарёна станут там лишними. Нет, Ярко знал что братья никогда им на порог не укажут, но брат с сестрой это одно, а жена, совсем другое. К тому же у Весняны старики родители и дочки, тесновато станет.

– А я тебя обратно отстрою, – пообещал парень сгоревшему дому. – И мы тут с Дарёной жить станем.

И от принятого решения сразу на душе хорошо и легко сделалось. Ярко старательно закрыл целые еще ворота и бодро зашагал к Дубкам.

Едва дойдя до Кабаньего Лога он увидел возвращающихся домой Егора с Трегором. Братья со дня казни жены Добра за пришлым колдуном уехали, опыта набираться, а сейчас вот возвращались домой.

– Ярко, – Егор соскочил с коня и радостно обнял друга.

– Егор, – Ярко похлопал приятеля по спине. – Вы никак решили про нас вспомнить? Совсем вернулись или просто в гости?

– Совсем, – заулыбался Егор. – Мы ужасно скучали. Скажи, Трегор.

– Скучали, – Трегор тоже спешился и обнял Ярко.

– Но нам учиться надо было. Мы теперь ого-го. Не то что раньше.

– Да ну? И чего умеете?

– Много чего, – опередил брата Трегор, он знал, не поторопись он, Егор демонстрировать начнет. И не то чтобы Трегор против был, просто хвастаться он не любил, да и в дороге они с братом третий день, хотелось уже добраться до теплого дома, упасть на лавку и поспать хотя бы ночь и пол дня. – А у вас тут что нового?

– У нас все по старому, – пожал плечами Ярко.

– Ты уже дружинник? – широко улыбаясь спросил Егор. – Похвастайся поясом.

– Не взяли меня в дружину. – Ярко помрачнел, хотя Егор и сам за секунду до его ответа понял что зря спросил. – Воевода сказал не выйдет из меня хорошего воина.

– Он и нам так сказал, – положил Ярко на плечо ладонь Трегор.

– Но вы то колдуны, – Ярко вздохнул.

– А ты охотник, – возразил Егор. – В мешке небось добыча?

– Да, – Ярко тряхнул головой. – Удачный сегодня день, две лисы мне попались, да белок охапка.

– Вот же ж, – Егор беззлобно усмехнулся. – А я чаще всего за целый день никого подстрелить не могу.

– Ты шумишь сильно и настрой у тебя неправильный, – пояснил Ярко.

– Вот именно в этом и разница между тобой и другими, – заметил Трегор. – Ты охотник. Не худшее предназначение.

– Может и так, – не стал спорить Ярко. – А чего мы стоим? Вы же устали наверное.

– Поехали, мы тебя домой подвезем, – предложил Егор.

– Прямо домой не надо, а вот если подбросите немного, благодарен буду, – Ярко легко забрался в седло за Егором. – Я рад что вы вернулись.

– А уж как мы рады, – Егор тронул коня, направляя его вслед за лошадкой Трегора. – Скажи, а хорошеньких новых девиц в городе не появилось?

– Появились. Несколько купцов новых в городе осели, у всех дочери, три из них на выданье, ювелира князь пригрел, там две девки, и еще есть.

– Трегор, слыхал? – крикнул Егор.

– Слышал, – усмехнулся Трегор, не останавливаясь. – Ты отдышись сначала.

– Успею, – отмахнулся Егор. – Ну а как твои братья, как Дарёна? – продолжал расспрашивать он Ярко.

– По-прежнему. Желан правда влюбился, но получится у него что или нет, еще не понятно.

– А что князь и Дарёна?

– Егор, тебя это каким боком касается? – Трегор даже коня притормозил.

– Ну коли князь от нее отступился, может я бы за Дарёной ходить начал.

– Балабол, – покачал головой Трегор и снова пришпорил лошадку.

– Из нас двоих она все равно меня выберет, – крикнул Егор. – У тебя, говорливый мой, шансов нету.

– Ой ли, – усмехнулся Ярко.

– Чего? – Егор повернул голову назад. – Скажешь между мной и Трегором Дарёна не меня выберет?

– Трегор на Стана чем-то похож, – пожал плечами Ярко. – Такой же немногословный, спокойный.

– Он чернявый, а девушки светловолосых любят. А я вот и светловолос и тебя, говорят, напоминаю.

– Не рисковали бы вы. Так ведь не долго рассориться в конец. Поищите себе других девок. И лучше разных, – добавил Ярко, усмехаясь. – Притормози, – попросил он и ловко спрыгнул на землю. – Спасибо, дальше я сам.

– Забегай к нам, – попросил Трегор.

– И вы к нам заходите, – кивнул парень. – Ягод в этом году много было, Дарёна кисели каждый день варит, да пирожки делает.

– Искуситель, – засмеялся Егор. – Заедем. Вот передохнем немного и зайдем в гости, поздороваться.

Но том друзья и простились. И Ярко решил что возвращение колдунов это тоже хороший знак и может Трегор и прав, не всем в дружине быть, князю ведь и по другому служить можно. Ну а девки? Что девки? Девичьим вниманием он и раньше обижен не был. Ну подумаешь, не десяток девушек ему на шею вешаться будет, а пяток. С пятком ведь тоже еще поди управься.

На следующее утро Ярко пошел в Дубки. Он зашел к князю согласился при дружине охотником и следопытом быть. А еще спросил разрешения дом прежний отстроить. Князь не возражал, хоть и удивился просьбе. Он даже предложил парню рядом с братьями еще один дом поставить, но Ярко отказался, ему хотелось на прежнем месте жить.

– Это не далеко ведь, – рассказывал он за обедом отцу. – А места я те с закрытыми глазами обойти могу.

Добр поддержал младшего сына, более того вызвался помочь, денег на строительство выделить.

– На что мне самому столько денег? – спрашивал он на возражения Ярко.- Я живу один, зарабатываю хорошо. Вы у меня деньги брать отказываетесь, Дарёна и та не берет, даже на пряники, – он тяжело вздохнул.

– Неловко ей, – пояснил Ярко. – Да и Стан с Желаном ее все время балуют.

– Я понимаю-понимаю, – вздохнул Добр. – Привыкли вы сами, мне некого кроме себя в том винить.

– Батя, – Ярко нахмурился. – Решили же не вспоминать былое.

– Рад бы, да как не вспоминать, – печально сказал Добр. – Но ты все же позволь мне помочь тебе с домом. Надо же сразу такой поставить чтобы в нем и твои дети жить смогли и дети твоих детей. Заместо кузни огород можно разбить побольше или хлев сделать.

– В лесу скотину особо не разведешь, – усмехнулся Ярко.

– Ну, значит что-то другое, – не стал спорить Добр. – Просто разреши мне помочь.

– Конечно, давай только весны дождемся, – кивнул Ярко. – Да, – вспомнил он, уже собираясь уходить, – Дарёна в гости тебя просила позвать на праздник встречи зимы. Приходи, мы рады будем.

– Приду, – пообещал Добр. Он проводил сына до ворот и долго смотрел ему в след.

Когда дети приходили, было хорошо, но вот когда уходили, снова накатывала беспросветная тоска. Он был один, совершенно один. Дети, хоть и простили его, уже взрослые совсем, им отец больше не нужен. Даже Дарёнушка, если что-то случалось, наперво к братьям бежала защиты или совета искать. Стан ей за отца был. Вот кабы рядом жили, можно было бы чаще видеться, внучка баловать, а так… Но все же, – Добр тряхнул головой, – ему жаловаться, только богов гневить. Еще год назад он о том что простят его сыновья только мечтать мог. Да, стоило прощение больно уж дорого, но то не их вина. А они не бросили, поддержали в трудную минуту и сейчас не забывают. Желан вот зачастил, – старый кузнец улыбнулся. Он понимал что визит к нему для Желанна только предлог, не к отцу приходит его сын, к Весняне. Но не винил, наоборот, поддерживал. Добр даже договорился с Весняной что та будет раз в неделю к нему приходить, убирать в доме. Чтобы Дарёнушку с Малинкой зря не дергать, – пояснил он. День уборки Желан ни разу еще не пропустил, – Добр улыбнулся. – Будьте добры к детям, Боги, пусть все у них в жизни сложится, – попросил он мысленно, вздохнул и пошел работать.

Через три дня в доме Медведичей было многолюдно. Пришел в гости Добр, но пришел не один, он привез приглашенных Весняну с ее семьей, пришли и Егор с Трегором. Столы накрыты были в доме Стана, Дарёна помогала Малинке, иногда к себе в дом убегая чтобы принести то что забыла. Застолье вышло отменное, гости ели, пили, хозяев нахваливали.

– Малинка, ты что плачешь? – Егор вышел на крыльцо воздухом подышать и увидел сидящую там хозяйку дома. – Случилось что?

– Нет, что ты, – женщина вытерла мокрые щеки. – Не обращай внимания, просто бежала, хотела огурчиков еще принесли, что Дарёна солила и уронила.

– Ужас какой, – нахмурил брови Егор, оглядывая совершенно чистый двор. – Дарёна теперь тебя точно со свету за это сживет. Она ж, ух, лютая какая.

Малинка невольно улыбнулась.

– Ну а если серьезно? – спросил Егор. – Из гостей кто обидел? Или Стан что не так сказал?

– Нет что ты, что ты, – замахала руками женщина. Тут на крылечко в одной рубашонке выскочила одна из дочерей Весняны, Малинка ласково вернула ее обратно в дом, а сама опять слез удержать не смогла.

– Тебе как и Дарёне Весняна не нравится? – предположил Егор.

– Что ты, нравится, – всхлипнула женщина. – Она хорошая и девочки у нее, – тут Малинка закрыла руками лицо и зарыдала. – Стан так хочет ребенка, – разобрал Егор сквозь всхлипывания. – А я пустоцвет.

– Да с чего бы это? – удивился парень. – Ты ж на сносях.

– Что? – Малинка даже плакать перестала. – Ты… злая это шутка, – прошептала она и хотела в дом Желана убежать, но Егор не позволил, догнал и за плечи крепко схватил.

– В мыслях шутить не было, – серьезно сказал Егор. – Дите ты под сердцем носишь. Не уж то сама еще не знала?

Малинка отрицательно покачала головой и расплакалась вновь, прижавшись к плечу Егора.

– Малинка? – раздалось за спиной и парень мысленно выругался. На крыльце дома стоял Стан. Стоял и хмурился.

– Представляешь, она огурцы от Дарёны несла и разбила, – выпалил первое что в голову пришло Егор. – Стоит вот плачет.

– Огурцы, – кивнул Стан. – Ступайте в дом, холодно на улице.

Егор пропустил Малинку и, войдя следом, понял что зря он про огурцы выдумал, только хуже сделал. Не было ведь во дворе рассыпанных огурцов, а теперь Стан подумает что раз соврали ему, значит есть что скрывать. Это плохо, это очень плохо.