Давай останемся чужими (СИ)

Глава 7

Мне плевать.

Даже если она его там в купе особо старательно благодарить будет. Главное, чтоб в ее купе, и чтоб меня там не было.

Но настроение что-то резко вернулось к тому, что было до ресторана. Вернуться может и допить коньяк? Его для нас оставили на завтра…

Девушка обитала через одно купе от нашего, и к дверям мы подошли одновременно. Я не стала наблюдать, что там у них дальше будет, и прошла в свое.

И только сейчас обратила внимание, что купе-то класса люкс. И довольно удобное, даже с собственным душем…

А Евгений любит с комфортом путешествовать.

И тут меня посетила важная мысль. Спать-то я в чем буду? Вещей-то нет.

Надо у проводницы спросить! Может у них есть что в продаже? Бывает ведь, что в поездах и не такое продают.

Я резко развернулась на выход и впечаталась в белую майку. Вернее, в рельефную мужскую грудь под этой майкой.

И руки горячие легли на талию… еще и свет этот приглушенный… и коньяк недопитый…

Замерли оба. Молчим.

Чего молчим? А того, сейчас одно слово все разрушит. И надо бы… У меня же муж.

Который сегодня в нашей спальне какую-то козу драл.

А тут жар от мужских рук опаляет. Не чета какому-то коньяку… И хочется этого тепла.

Мозг не отдавал никаких команд. Он вообще принял роль стороннего наблюдателя. Моя рука же по майке скользнула к плечу, пальцами по мышцам предплечья провела…

Не такой. Другой. Женька мой не такой широкий, массивный, скорее жилистый… да и не качается. А я ведь ни с кем и не была кроме него.

И я собралась отстраниться в этот момент. Закончить все, не начиная. Все-таки трусиха…

Только вот горячая ладонь лицо мое за подбородок подняла, чтоб взгляды наши встретились. Я и ахнуть не успела, как сухие, горячие губы накрыли мои. Не раскачиваясь, не давая попробовать или что-то понять, а сразу с напором хищно, жадно, поглощая и дыхание, и мысли.

Все смешалось: вдохи, выдохи, губы, языки, обжигающие прикосновения его.

И я тянулась к этому жару.

К черту мораль и нравственность, если я наконец ощущаю, как отступает этот мерзкий холод.

— И правда… вкусно, — прервал он этот поцелуй, что не давал мне думать.

И оказалось, что воздуха мало, и что я руками за него цепляюсь.

— Знаешь… помолчи.

Сама притянула его лицо, целуя, а следом и ладонями по груди скользнула к краю майки, чтоб под ткань пробраться. Там тепло. Даже горячо.

Тело толкнулось на меня, подталкивая, а руки потянули с плеч куртку, вынуждая меня оторвать свои ладони от горячей кожи. И пресса твердого, рельефного… с кубиками.

Его губы оторвались от моих, чтобы скользнуть к ключице, прокладывая путь мурашкам.

В следующий момент мне под коленки ударил край кровати, и я стала падать на спину. Ухватила его за шею, но падение не прекратилось, лишь замедлилось… Обжигающие поцелуи тоже не прекратились, и испугано охнуть не вышло. Из горла вырвался напрочь пошлый стон.

Я вновь потянулась к его телу. Мне уже было совсем не холодно — жар разливался по телу. Но мужчины рядом хотелось касаться.

Евгений резко отпрянул и стянул с себя майку, вынуждая меня довольно что-то промурлыкать. А следом и самой пройтись губами по гладкой коже.

Где-то глубоко… где-то очень и очень глубоко, под волнами алкоголя, страсти, желания, обиды, разочарования и злости я была в полном шоке от себя же. Но сейчас это все казалось столь неважным…

Не церемонясь и очень быстро меня избавили от одежды. При этом не давая опомниться и все также целуя до нехватки воздуха.

А я и не хотела выныривать из этого омута. Особенно, когда поцелуи стали покрывать все тело. И как эти губы на моей груди могут перекрывать мне воздух? Немыслимо.

— Все еще молчать?

Я чувствовала его дыхание и улыбку на коже… Но о чем он, черт возьми?

— Угу, — вновь притягивая и целуя, выдохнула ему в губы.

Помню, что так надо. Не помню зачем. Да и какая разница?

Я провела пальцами по груди, прессу, немного царапая ногтями, и остановилась на ремне.

Пришлось, ибо я потеряла цепочку мыслей-действий…