Давай поженимся

Полковник

Не могу припомнить, когда меня разжаловали и отстранили от должности. И за что не могу. Эксперимент экспериментом, но нельзя же полковнику командовать неполным взводом, на то сержанты есть. Хотя получается, что можно, я-то командую. Личный состав тот ещё, аховый, можно сказать, состав. Если, например, война, какой из Рыбачки солдат? Или из Трубочиста? Ладно, делать нечего, других солдат всё равно нет.

– Эй, полковник.

Голос Грубияна. Вот сколько раз я им приказывал не заходить со спины, каждому. Хорошо, я не при оружии, а то запросто мог бы сначала этого заспинного грохнуть, а потом уже разбираться.

– Смир-р-рна! – обернулся я. – Почему обращаетесь не по Уставу?

– Виноват, господин Полковник. Разрешите доложить: за время вашего отсутствия ничего значительного не произошло.

– Вольно. Как настроение личного состава?

– Без изменений, господин Полковник. Все в порядке, Трубочист только опять в одежде купался.

Беда с этим Трубочистом, просто беда. Самый никудышный солдатишка из всех четверых. Можно подумать, никого лучше для Эксперимента не нашлось.

– Свободны, сержант, – скомандовал я и двинулся в обход по казарме.

Казарма у нас, конечно, та ещё. Изолированная. Нет, я понимаю, Эксперимент, но могли бы хоть изредка давать увольнительные в город. Или что тут вокруг. Не дело, если даже рекогносцировку на местности не провести. А вдруг завтра поступит приказ выдвигаться на позиции, что тогда? Если даже где позиции неизвестно.

Казарму по периметру обойти – плёвое дело. Вдоль северной стены коридор с дюжиной жилых помещений, из которых заняты всего пять. Вдоль южной такой же коридор, только сплошной. С восточной стороны столовая, с западной бассейн, а по центру вообще не пойми что. Четыре запертых двери по кругу. Сколько раз я писал рапорты командованию, просил спортзал организовать или хотя бы учебку. Только, видать, командованию не до нас, и вообще рапорты, кажется, никто не читает. В прорезь в южной стене их бросаю как в топку. Не повод, впрочем, опускать руки – на то и Эксперимент.

На бортике бассейна, как всегда, сидела Рыбачка и, болтая ногами, удила рыбу. Я в очередной раз подумал, что, может быть, стоит её в сержанты произвести вместо Грубияна. Ладная, приветливая, привлекательная. За десять лет, что идёт Эксперимент, если и постарела, то самую малость. Не то, что Книжница: та, считай, уже старуха. Правда, с дисциплиной у Рыбачки проблемы, серьёзные.

– Смир-р-рна! – скомандовал я.

– Полковник, родненький, – обрадовалась Рыбачка, но даже не подумала встать.

– За время моего отсутствия… – подсказал я.

Рыбачка заморгала, припоминая. Память у нас у всех никудышная, но у неё в особенности, совсем никакая память.

– Грубиян приходил, – вспомнила, наконец, Рыбачка. – Предлагал что-то хорошее. Не припомню, что именно.

– Жениться? – помог я.

– Ой, правда, – заулыбалась Рыбачка. – Жениться предлагал. Потом был ещё Трубочист. Хотя, может быть, Трубочист был вчера.

– Ладно, вольно, – скомандовал я. – Оправляйтесь, продолжайте удить.

– Спасибо, миленький.