Я вытянулся по стойке смирно и застыл, глядя Исполнителю в глаза. Наконец-то мои рапорты дошли. Я не знал, какое у него звание, но понимал всем своим существом, что этот человек мой начальник. И был готов подчиняться.
Я окинул беглым взглядом помещение по центру казармы. То, что никогда не отпиралось. Было оно круглым, с низким потолком и равнодушно уставившимися на меня со стен кинокамерами.
– Садитесь, – велел Исполнитель. – Скажите, вам нравится Эксперимент?
– Никак нет, – ответил я. – Мне кажется, со мной начальство поступило необдуманно. Я множество раз подавал рапорты по команде. Я…
– Я читал рапорты, – прервал он. – Вы недовольны разжалованием и отстранением от должности. Также недовольны контингентом. И помещением: вы считаете, что оно недостаточно подходит для вас. Вы, однако, перед Экспериментом попросили предоставить вам возможность командовать, и ваша просьба была удовлетворена. Так в чём же дело?
– У меня никуда не годные солдаты, – отрапортовал я. – Случись что, не знаю, как они себя поведут, у меня не было возможности их испытать.
– Никуда не годные, значит, – Исполнитель кивнул. – Если пришлось бы расстрелять женщину с детьми, ваши солдаты бы не справились?
Я почувствовал себя так, будто поймал пулю в живот. Я задохнулся, меня скрутило, боль прострелила грудь и взорвалась в висках.
– Что вам от меня нужно? – отчаянным усилием воли подавив боль, выдавил из себя я.
– Почти ничего, – услышал я сквозь затуманившее сознание марево. – Хочу лишь вам кое о чём напомнить.