Давид Сасунский

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ С жеребёнком на плече ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Когда Санасар скончался, звезда халифа багдадского уже затмилась. Взошла звезда другого могучего царя. Правил он городом Мсыром^[4]. И звали его Мсра-Мели́к^[5].

То был уродливый великан, тучный, заплывший жиром, так что веки свисали ему на щеки. Мсра-Мелик укреплял их железными зубьями и связывал на лбу, иначе он ничего не видел.

Как скоро узнал Мсра-Мелик о кончине Санасара, то собрал войско и пошел войной на Сасунское царство.

Где твоя былая сила, Сасун?.. Нет у тебя вождя, некому за тебя постоять!

Богатырь Санасар приказал долго жить; сорвиголова Багдасар покинул отчизну; Дехцун-цам — женщина, мать троих детей, колдовство свое она давно бросила. У кого достанет сил поднять палицу Сасунского царства? Кто дерзнет взять в руки меч-молнию?..

Попытался Верго поднять отцову палицу — даже с места не сдвинул, надорвался, нажил себе грыжу. Оган был мал, Мгер еще моложе, от Мсра-Мелика его скрывали. Конька Джалали привязали в темной конюшне, землей завалили окошко и дверь.

Остался Сасун без хозяина, без заступника.

Мсра-Мелик без боя занял Сасун, данью его обложил, объявил:

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Наложил эту дань Мсра-Мелик на Сасунское царство и вместе с войском воротился к себе в Мсыр.

Была Армения данницей арабского халифа, стала Армения данницей Мсра-Мелика.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Прошло некоторое время.

Однажды Кери-Торос созвал сасунских князей на совет и с такою речью к ним обратился:

— Правитель Сасунского царства должен быть из рода Санасара. Что скажут его дети?

Горлан Оган молвил:

— Верго! Ты старший брат, тебе и надлежит править.

— Не могу, — отвечал Верго. — У меня грыжа.

— Так кто же тогда будет править? — спросил Кери-Торос. — Оган и Мгер еще малы.

Судили-рядили, наконец Кери-Торос молвил:

— Пока подрастут ребятишки, пусть правит Дехцун-цам. Дехцун-цам вывела из стойла Конька Джалали, набросила на него седло перламутровое, надела стальную уздечку, сама облеклась в Санасаровы доспехи, взяла меч-молнию, заградилась щитом и села в седло — хотелось ей по Сасунским горам поездить, государство Сасунское своими глазами увидеть.

Весь город вышел поглядеть на сасунскую царицу: ведь она после смерти Санасара еще ни разу солнца не видела, на глаза народу не показывалась.

Поздоровалась она с народом, припустила коня и ускакала.

Долго ли, коротко ли, достигла она того самого Молочного родника, из которого некогда пили Санасар с Багдасаром.

Тут сошла она с коня и уздечку сняла, чтобы конь пасся на воле. Сама села у родника, попила-поела, Джалали напоила, а потом растянулась на зеленой траве и уснула. И она и Конек Джалали были изнурены, от обоих остались кожа да кости.

Проснулась Дехцун-цам, смотрит: и она и конек поправились, раздобрели, вновь в силу вошли. Диву далась Дехцун-цам. Помчалась домой, рассказала домашним про чудо.

— А что же тут удивительного? — молвил Кери-Торос. — Ведь Санасар с Багдасаром богатырскую свою мощь от этого самого родника получили. Он упоминается в священных сасунских книгах.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Минуло Мгеру семь лет. Росту он был семь кангунов^[6].

Мать учиться его отдала. Мгер быстро всему обучился, понаторел в разных науках.

И вот однажды обратился он к Дехцун-цам с такою речью:

— Матушка! Что же мне, в недорослях век вековать? Дозволь мне сесть на коня, погарцевать, погулять по горам и ущельям, поохотиться, стать настоящим мужчиной, на людей посмотреть и себя показать!

— Дитя мое! — молвила мать. — Ты еще мал, это тебе не по силам. Потерпи. Вырастешь — тогда и делай что хочешь.

— Нет, матушка, — возразил Мгер. — Нет у нас в доме мужчины. На нас могут дэвы напасть, дом наш дотла разорить. Мне надобно упражняться, готовиться к встрече с врагом.

Поняла Дехцун-цам, что не переспорить ей сына.

— Иди, сынок! — сказала она.

Взял Мгер стрелы и лук, пошел в горы охотиться.

И пристрастился он с того дня к охоте. Ходил пешком — коня у него не было.

Однажды он долго гонял за лисицами, совсем из сил выбился, запыхался, но так и не поймал ни одной. Вечером, усталый, сердитый, вернулся домой и зашвырнул лук.

— Что ты такой сердитый, мой мальчик? — спросил Кери-Торос.

— Ах, дядя! — отвечал ему Мгер. — Чтоб этим лисицам подохнуть! Убегают они от меня. Вымотали мне всю душу.

Мгер к тому времени растолстел и бегал с трудом, ногами в земле увязал.

— Чудной ты парень! — воскликнул Кери-Торос. — Сумасброд ты сасунский! Да разве человеку угнаться за зверем пешком?

— А что же мне делать, дядя?

— В городе Битлисе у тебя есть дядя, князь Горгик, — отвечал Кери-Торос. — У него сорок коней. Пойди и доброго коня у него возьми — его от этого не убудет. Сядешь на коня и поедешь на охоту.

Утром, чуть свет, Мгер объявил матери:

— Матушка! Дай мне хлеба — я в Битлис иду.

Взял два хлебца, за пояс их заложил, взял дубину и пошел путем-дорогой.

— Битлис! Где ты? Я к тебе спешу!..

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

И вот вступил он на окраину города Битлиса.

На улице детишки играли. Смотрят: идет великан с целым бревном на плече.

— Ну и ну! — сказали ребятишки. — В первый раз видим такого человека! С бревном на плече идет!

Мгер подошел к ним, спросил:

— Эй, ребята! Где дом князя Горгика?

Дети обступили его.

— Мы тебя проводим, — сказали они.

И довели до места.

Мгер дубину свою приставил к стене и вошел. Князь Горгик вел беседу со своими друзьями-князьями. Мгер отвесил поклон. Князь Горгик и внимания не обратил на него. Он сидел выше всех. «Уж верно, это мой дядя и есть», — подумалось Мгеру. Подошел он к князю, взял его за руку, стиснул слегка, а князю Горгику показалось, будто рука у него сломалась в семи местах. Подивился Горгик, спросил:

— Откуда ты, здоровяк?

— Я твоей сестры сын, — отвечал Мгер.

— А кто твой отец?

— Санасар.

— Ах, вот ты кто! Милости просим, милости просим!

Дядя подобрел, после того как восчувствовал Мгерову силу. Мгер присел отдохнуть. Принесли ему угошенье, а когда он поел, обратился к нему дядя с вопросом:

— Как тебя звать?

— Мгер.

— Мальчик мой Мгер! Зачем же ты ко мне пожаловал?

— Дядя! — отвечал ему Мгер. — Я до того растолстел, что не могу догнать зверей на охоте, — уходят, убегают они от меня. Я пришел доброго коня у тебя попросить.

— Одного коня мало, — сказал князь Горгик. — Я тебе десять коней подарю.

Утром после завтрака дядя сказал:

— Иди, Мгер, в конюшню. Taм привязаны сорок коней. Какой из них придется тебе по нраву, того бери и седлай!

— А ведь отец ему оставил Конька Джалали, — сказал один из гостей.

— Конька Джалали он должен еще заслужить, — отвечал Горгик.

Пошел Мгер в конюшню. Там были привязаны сорок коней: двадцать в одном ряду, двадцать в другом. Какому коню Мгер ни положит на спину руку, всяк пригибается, брюхом к земле припадает.

Все сорок коней Мгер испытал и сказал:

— Ай, пусть они все подохнут!.. Ни один мне не подходит. Кому ни положу руку на спину, всяк сгибается, брюхом к земле припадает. Ни один из них меня не выдержит.

Совсем уж было собрался уходить Мгер, как вдруг видит — лохматый жеребенок-двухлетка прыгает, носится из конца в конец конюшни.

«Раз нет здесь подходящего для меня скакуна, — сказал себе Мгер, — ударю-ка я этого кулаком по хребту. Околеет паршивый жеребенок, тогда я и уйду».

Как треснет Мгер жеребенка по спине кулаком — жеребенок взвился, десять коней покалечил, копытом ударил о каменную стену, аж искры посыпались. «Если уж подымет меня конь, так только этот, — подумал Мгер, — а больше никакому коню меня не поднять! Я свою силу знаю. От моего кулака он непременно должен был сдохнуть. Отдаст мне князь Горгик жеребенка — возьму, не отдаст — уйду ни с чем».

Вернулся Мгер в княжеские хоромы, присел, поник головой.

— Что, Мгер? — обратился к нему князь Горгик. — Выбрал ты себе коня?

— Дядя! — молвил Мгер. — Пусть все сорок коней остаются у тебя. Рука у меня не поднимается, чтобы увести у тебя хотя одного. Подари мне только лохматого жеребенка, что резвится в твоей конюшне.

— Мальчик мой Мгер! — молвил дядя. — Мне будет стыдно людям в глаза смотреть! Я ведь не кто-нибудь, а князь Горгик! Негоже мне дарить тебе невзрачного жеребенка. Что скажут люди? «Мгер за конем к князю пришел, а князь пожалел для него доброго коня».

Мгер стоял на своем:

— Дядя! Мне понравился тот жеребенок. Только он и пришелся мне по душе. Отдашь мне его — возьму, не отдашь — уйду в Сасун без коня.

— Дело твое, мальчик, — рассудил князь Горгик. — Коли хочешь, бери жеребенка!

Вывел Мгер жеребенка из стойла, попросил веревку — дали ему веревку. Мгер жеребенку ноги спутал, дубину свою продел ему между ног, самого жеребенка взвалил себе на плечо, сказал:

— Прощай, дядя! Дай бог тебе счастья!

Попрощался и тронулся в путь.

Битлисская детвора бежала за Мгером, улюлюкала ему вслед, смеялась: вот, мол, дурак, коня на себе несет!

А Мгер как будто не слышит.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Дошел он наконец до Сасуна. Смотрит Кери-Торос — идет Мгер, а на плече у него дрянной жеребенок.

— Мальчик мой! — молвил Кери-Торос. — Зачем ты этого жеребенка притащил? Что ж, князь Горгик не мог тебе доброго коня подарить?

— Кери-Торос! — молвил Мгер. — У князя Горгика сорок коней, да вот беда: клячи они, а не кони. Какому ни дашь кулаком по спине, все поджимаются и брюхом к земле припадают. Только этот жеребенок мне и подходит.

— Что же это за особенный жеребенок?

— Ой, Кери-Торос, ты не знаешь, что это за жеребенок! Как хватил я его кулаком по спине — взвился жеребенок, десять коней покалечил, копытом ударил о каменную стену, аж искры посыпались.

— Эге-ге, мальчик! — воскликнул Кери-Торос. — Этот жеребенок не от простого коня. Видать, он из породы Конька Джалали. Дай-ка я его выхолю, а через три года ты на него сядешь.

Спустя три года Мгер сел на коня. Весь Сасун объехал верхом. Сколько оленей и прочих зверей ни встречал, всех убивал, в Сасун привозил, мясо жителям раздавал.

Семь лет он Сасун своею добычей кормил.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Львораздиратель Мгер ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

В Сасуне хлеб вздорожал. Народ умирал с голоду. Горожане к Мгеру пришли, остановились у ворот, сказали:

— Мгер! Мы умираем с голоду. Ради бога, окажи нам помощь! На небе нет у нас никого, кроме бога, на земле — никого, кроме тебя.

— Не знаю, как быть, — молвил Мгер. — Пойду поговорю с Кери-Торосом. Посмотрим, что он скажет, почему такая дороговизна.

Позвал Мгер Кери-Тороса.

— Дядя! — сказал он. — В Сасуне нет хлеба.

— Что ж я тут могу поделать, мой мальчик? — отвечал Кери-Торос. — В моих амбарах пусто. Может, ваши амбары еще не совсем опустели?

— У нас тоже нет хлеба. Народ с голоду мрет. Дядя! Почему у нас голод? Градом ли побило хлеба, засуха ли их сожгла, ветер ли зерна унес?

— Нет, — отвечал дядя. — Мы, сасунцы, не пашем и не сеем. Мы разводим ослов, мулов и коз и пасем их на пастбищах. Хлеб нам доставляли Шам и Алеп.

— Почему же теперь не доставляют?

— В горах объявился лев-людоед, никому от него ни проходу, ни проезду. Вот уж три года, как никто от нас не едет в Шам и Алеп, а оттуда никто не едет в Сасун. Льва боятся: бросается на людей и раздирает их в клочья. Вот почему такая дороговизна в наших краях.

— А что такое лев-людоед? — спросил Мгер.

— Это зверь такой. Его называют царем зверей.

— Что же он, издалека людей ест или когда подойдешь?

— Когда подойдешь, тогда и съест.

— Клянусь хлебом, вином и господом вездесущим, утром я выйду на льва! — объявил Мгер.

— Не ходи, Мгер, разорвет!

— Нет, я буду биться со львом!

На зорьке все, кто только мог взобраться на коней, вслед за Мгером направились к логову льва.

И вот появился лев. Хвостом бьет по земле, пыль и мгу^[7] поднимает. Подошел, стал перед Мгером и его войском и так зарычал, что эхо от его рыка по горам и долам прокатилось.

— Хлеб, вино, вездесущий господь! — вскричал Мгер. — Если кто ударит льва мечом или палицей, я льва не трону, а того человека убью. Меня мать родила, льва тоже мать родила. Нет у льва ни оружия, ни доспехов, — стало быть, и мне следует оружие и доспехи наземь сложить и вступить в бой безоружным.

Побросал Мгер оружие и доспехи наземь, рукава засучил, хлеб и вино помянул, бросился на льва. Сцепились Мгер и лев. Мгер льва одной рукой за верхнюю челюсть ухватил, а другой рукой за нижнюю, пополам льва разорвал, одну часть налево швырнул, а другую направо.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Весть о том долетела до Дехцун-цам.

— Радуйся, — сказали ей, — твой Мгер убил льва.

Дали Мгеру грозное прозвище — Львораздиратель Мгер.

Вернулся Мгер вместе со всеми в Сасун.

Собрались сасунцы, пришли к Мгеру, сказали:

— Львораздиратель Мгер! Теперь ты наш царь. Правь Сасуном. Дехцун-цам поцеловала сына, достала оружие и доспехи сасунского царствующего дома, Мгеру все отдала и сказала:

— Ты — опора Сасунского царства. Для кого же мне это теперь хранить?

Мгер облекся в доспехи отца.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Сел Мгер на коня и умчался в горы Сасунские — погулять и царство свое своими глазами увидеть.

Враги признали себя побежденными и покинули горы Сасунские. Был теперь у Сасуна вождь и заступник.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Армаган ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер, вождь и заступник Сасуна, был холост.

Однажды Кери-Торос и другие князья пришли к Дехцун-цам и сказали:

— Дехцун-хатун! Сын Санасара вырос, надо его женить.

А Дехцун-цам им в ответ:

— Я сама об этом подумываю. Сыщите для моего Мгера невесту. Хоть горожанку, хоть поселянку — лишь бы была хорошая девушка.

Стали князья совещаться: чья дочь достойна Мгера?

Наконец Кери-Торос сказал:

— Поедем в Маназкерт! У царя Теватороса славная дочь, зовут ее Армаган. Высватаем ее Мгеру.

Сваты Кери-Торос и Горлан Оган выбрали себе в спутники кого поудалей, сели на коней, поехали в Маназкертскую крепость, остановились у ворот, спросили:

— Царь Теваторос дома?

— Нет, — сказали им. — Теваторос уехал в город Ван.

Припустили сваты коней, к завтраку прибыли в Ван.

— Царь Теваторос здесь?

— Нет, — сказали им, — он крепость заложил, позавтракал и ускакал в Арзрум.

Помчались сваты в Арзрум, спросили:

— Царь Теваторос здесь?

— Он был здесь, — сказали им, — крепость заложил, пообедал и уехал в Карс.

Понеслись сваты в Карс, спросили:

— Царь Теваторос здесь?

— Нет, — сказали им, — он крепость заложил, поужинал и отбыл в Маназкерт.

Царя Теватороса уведомили, что к нему едут в гости Кери-Торос и Г орлан Оган с удальцами.

Теваторос выслал им навстречу гонца и отвел для гостей покои: один для князей, другой для удальцов.

Когда гости насытились, царь обратился к ним:

— Добро пожаловать, Кери-Торос, и ты, Оган! Что привело вас ко мне?

— Много лет тебе здравствовать, царь! — молвил Кери-Торос. — Мы хотим с тобой породниться.

— Как — породниться?

— Отдай свою дочь Армаган за нашего Мгера.

— За Мгера? Я о нем слыхал! Чей же он сын?

— Сын Санасара, брат Огана.

— Кери-Торос! — молвил царь. — Вы приехали ко мне и тем оказали мне честь, а честь выше мощи, и я отдал бы дочь свою в жены Мгеру, но вот уже семь лет, как томится она в полону у хлатского^[8] царя Белого Дэва. Пусть Мгер вызволит мою Армаган из плена и возьмет ее в жены — это будет ему награда!

Пусть царь Теваторос продолжает беседовать со сватами, а мы тем временем рассказ поведем про Белого Дэва.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Царь Хлата Белый Дэв, прослышав о том, что слава Мгера облетела все концы света, сказал:

— Не сегодня, так завтра сасунский удалец на меня нападет, Хлат у меня отберет.

Сел, письмо написал, вручил его пахлевану Ками, приказал:

— Мчи в Сасун, передай Мгеру.

Ками взял письмо и помчался.

В тот день Мгер охотился в горах. Пахлеван Ками разыскал его и сказал:

— Здравствуй, Мгер! Стало быть, ты так повзрослел, что охотишься в горах? Но да будет тебе известно, что Белый Дэв вызывает тебя на бой!

С последним словом он вручил Мгеру письмо. В письме было написано:

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер! Приходи и в бой со мною вступи, не то я Сасун разрушу, а твой народ в плен угоню.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Прочитал письмо Мгер и сказал:

— Добро! Иди скажи Белому Дэву: пусть, мол, готовится к бою, я скоро к вам буду.

Пахлеван Ками сказал:

— Мгер! Есть у меня просьба к тебе. Обещай, что исполнишь!

— Мое слово свято, — сказал ему Мгер. — Вы — дэвы, а мы — сасунские удальцы, пахлеваны. Мы свое слово держим. Поведай мне просьбу.

— Мы ненавидим Белого Дэва. Приди и убей его, сними с нас гнет.

— Даю слово.

Мгер вернулся домой, поцеловал матери руку.

— Матушка! — сказал он. — Белый Дэв письмо мне прислал: на битву меня вызывает. Благослови меня на ратный подвиг.

— Сыночек ты мой ненаглядный! — молвила Дехцун-цам. — Ты еще молод, куда тебе сражаться с Белым Дэвом? Он изо всех земных царей самый сильный. Для меча он неуязвим. Обожди немного. Подрастешь, тогда и сражайся с Дэвом.

— Нет, — сказал Мгер. — Подождать, конечно, можно, но я слово дал пахлевану Ками, что приду.

С этими словами надел Мгер отцовы доспехи, вооружился, сел на Конька Джалали и поскакал.

Взобрался на высокую гору, где был стан Белого Дэва. Стояла весна, гора была вся в цветах, воздух полнился благоуханьем. В это время Белый Дэв со своею свитой поднялся на гору.

Мгеру пить захотелось, кинулся он искать родник. Вдруг видит: два исполинских дэва стоят у родника и держат в руках буйволиный мех, полный воды. Мгер поздоровался с ними, спросил:

— Можно мне из источника водицы испить?

— Нельзя, — отвечали дэвы. — То ключ Белого Дэва. Чужим людям пить из него не велено.

— Братцы! — взмолился Мгер. — Дайте мне капельку водички — я попью и поеду своей дорогой.

— Не дадим, — молвили дэвы. — Белый Дэв поставил нас тут ключ охранять и строго-настрого приказал: как кто чужой из родника изопьет, тотчас дать ему знать.

Лопнуло у Мгера терпенье: одного из стражей он прикончил, а другого ранил, и тот спасся бегством.

Напился Мгер воды и по кровавому следу раненого дэва доехал до глубокой пещеры. Из пещеры вымахивало необъятное пламя. У входа в пещеру привязанная к дереву красавица девушка с израненного дэва кровь отирала. Мгер дэва схватил, скрутил, целый утес на него навалил, а красавицу отвязал. Смотрит девушка: ее спаситель — юный прекрасный пахлеван. Залюбовалась она им.

— Ах, юный смельчак! — воскликнула красавица. — Ведь сюда ни птица на крыле, ни змея на животе не доберутся. Как же ты это отважился?

— А ты как сюда попала, как очутилась среди этих грозных гор?

Девушка глубоко вздохнула.

— Не спрашивай! — сказала она. — Семь лет я томлюсь в полону у Белого Дэва. Этот нечестивец напал на наш Маназкерт. Я гуляла в саду, как вдруг он нагрянул, схватил меня и примчал сюда. Недавно сон мне приснился, и во сне услыхала я голос, будто не в долгом времени придет сюда удалец по имени Мгер, Белого Дэва убьет и меня от плена избавит.

— А где же сейчас Белый Дэв? — спросил Мгер.

— Спит. Уже девять дней спит. Нынче проснется.

Мгер погнал коня в лес. Стал ждать под могучим дубом, когда Белый Дэв проснется. Нападать на спящего врага Мгер почитал грехом.

Белый Дэв воспрянул от сна, мяса наелся, вина напился, и смерть как захотелось ему воды. Ждет-пождет, когда ему принесут воды, а дэвы-водоносы всё не идут.

«Знать, повстречались они с силачом», — решил Белый Дэв.

Запыхтел Белый Дэв, поднялся, сел на вихря-коня и погнал его к роднику. Вдруг видит: под могучим дубом гороподобный великан сидит, а рядом пасется конь-огонь.

Белый Дэв возопил:

— Эй, земнородный! Сюда ни птица на крыле, ни змея на животе не доберутся. Как ты отважился переступить границу владений моих?

Мгер невозмутимо ответил:

— Ты вызывал Мгера на бой. Я и есть Мгер. Что ж, давай переведаемся.

Как услыхал Белый Дэв это имя, руки-ноги от страха у него затряслись.

— Ух ты! — изумился он. — Добро пожаловать, Мгер, добро пожаловать! Пойдем ко мне в шатер, до зари попируем, а там уж что бог даст.

— Нет, — молвил Мгер. — Предки мои мне завещали: встретился с недругом — бейся без промедленья.

Сел в седло Львораздиратель Мгер, сел в седло Белый Дэв, и погнали они коней навстречу друг другу. Два дня и две ночи на копьях сражались. Земля под их тяжестью оседала. Эхо отдавалось в горах и ущельях. Наконец пахлеваны соскочили с коней и сцепились врукопашную. Ухватит Мгер Дэва — рука так и увязнет у него в теле, словно Дэв вылеплен из теста. Лишь к концу третьего дня Мгер убил Белого Дэва, Армаган на коня посадил и воротился в Сасун.

Добрался Мгер до Сасуна в самый тот час, когда Кери-Торос и Горлан Оган прибыли из Маназкерта.

Радости их не было границ. Послали они царю Теваторосу весть: дескать, Мгер твою дочь вывел из плена.

Теваторос и его князья сели на коней, вскачь понеслись в Сасун, духом домчались, прекрасную Армаган обвенчали со Львораздирателем Мгером, семь дней, семь ночей свадьбу справляли, мясо оленье ели, гранатное вино пили, радовались и веселились.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Бой Мгера с Мсра-Меликом ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Слава Мгера достигла ушей Мсра-Мелика, и распалился Мсра-Мелик гневом. Ведь Сасун был его данником!

Мгер ничего про это не знал и дани Мсра-Мелику не посылал.

Мсра-Мелик повелел:

— Поезжайте в Сасун и передайте Мгеру: пусть готовится к бою — мне надлежит с ним схватиться.

Гонцы Мсра-Мелика примчались в Сасун.

— Мгер! Мсырский царь вызывает тебя на единоборство, — сказали они.

— На единоборство? — переспросил Мгер. — Что ж, пусть приходит. Поглядим, чего ему нужно от нас.

— Мгер! — молвил Горлан Оган. — Сядь на коня и поезжай в Мсыр, с Мсра-Меликом как можно ласковее поговори, упроси его, умоли сбавить дань. Она для нас непосильна.

— Ай-ай-ай! — сказал Мгер. — Бога ты не боишься, Оган! Зачем же ты скрывал от меня, что мы Мсра-Меликовы данники?..

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер облекся в доспехи, сел на Конька Джалали и отправился в Мсыр.

А Мсра-Мелик той порой сидел в поле у своего шатра. Еще издали он увидел: кто-то едет на коне — словно высоченная крепость верхом на крепости мчится.

Подъехал Мгер, поздоровался с Мсра-Меликом. Мсра-Мелик оцепенел от страха, даже не поклонился в ответ. «Неужто такие люди водятся на свете?» — подумал он. Но потом все-таки пересилил себя.

— Подержите ему стремя! — велел он слугам.

Слуги подержали стремя, Мгер сошел с коня и опять поздоровался. На этот раз Мсра-Мелик ответил ему на поклон и спросил:

— Откуда ты, удалец?

— Я из Сасуна, сын Санасара.

— Ах, вот оно что! — сказал Мсра-Мелик. — Стало быть, ты на моей земле живешь. Ты — Мгер?

Разгневался Мгер.

«Скотина! — подумал он. — Ведь не скажет — Сасунская земля, а — моя земля». Но как ни был Мгер возмущен, ответил он, однако ж, спокойно:

— Да, я Мгер.

Тогда Мсра-Мелик сказал:

— Почему вы мне не платите дани? На моей земле живете, а дани не платите!

— Мсра-Мелик! — сказал сын Санасара. — Мы живем не на твоей, а на нашей земле, на нашей Сасунской земле!

— Еще чего! — вскричал Мсра-Мелик. — Сасун — моя земля!

— Еще чего! — вскричал Мгер. — Сасун — не твоя, а моя земля!

— Ты пришел, чтоб со мною сразиться? — спросил Мсра-Мелик.

— Ты меня вызвал, я и пришел.

— Воины наши будут биться или же мы с тобой вступим в единоборство?

— Воины-то чем виноваты? — сказал Мгер. — Решим спор единоборством.

— На заре будем биться?

— На заре, — отвечал Мгер. — Один из нас одолеет, один из нас околеет.

На рассвете Мгер и Мсра-Мелик схватились. Сначала палицами били друг друга. У каждого палица весила триста пудов. На востоке те, кто слышал грохот битвы, говорили: «Это гром гремит!» А на западе говорили: «Это землетрясение! Сейчас горы рухнут».

Видят Мгер и Мсра-Мелик, палицами победы не добьешься. Побросали они палицы и давай врукопашную биться. Землю ногами вспахали так, словно семь плугов по ней прошлись. Мгер силою брал, Мсра-Мелик — хитростью. Но в конце концов ослабел Мсра-Мелик; видит он, что с Мгером ему не совладать.

— Эй, Мгер Сасунский! — сказал он. — Я мнил себя самым могучим пахлеваном на всем белом свете. Нынче мы с тобой бьемся, и ни на чьей стороне перевеса нет. Давай заключим договор! Я отказываюсь от дани — Сасун мне больше не данник. Сасун — твой, Мсыр — мой. Возвращайся восвояси, царствуй в Сасуне, живи да радуйся. Согласен?

— Согласен, — отвечал Мгер.

Мсра-Мелик продолжал:

— Давай еще один договор заключим: если я с кем буду воевать, ты ко мне на помощь придешь; если же ты с кем будешь воевать, я к тебе на помощь приду. Если я умру, царицу мою и детей ты возьмешь к себе; если же ты умрешь, царицу твою и детей возьму я, чтобы люди сиротами их не называли. Согласен?

Договор заключили, пальцы себе порезали, кровь смешали — побратались. Мсра-Мелик пригласил Мгера во дворец и семь дней и семь ночей с ним пировал. Мгер приглянулся мсырской царице Исмил-хатун.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер воротился в Сасун.

Горлан Оган поджидал его у ворот. Поздоровались братья, расцеловались. Горлан Оган спросил:

— Ну как, Мгер, удалось тебе нашу дань поубавить?

— Что там поубавить! — воскликнул Мгер. — Мсра-Мелик — хороший человек: от дани он отказался, долг Сасуна простил, сказал: «Мсырские земли — мои, Сасунские земли — твои». Побратался я с Мсра-Меликом.

Обрадовался Горлан Оган, еще раз Мгера поцеловал.

Никому не подвластен стал Мгер. Сколько мог, радел он об устроении, укреплении и о славе Сасуна.

Сорок лет он так правил, что ни один дэв и никакой другой враг не смели даже коситься в сторону нашего края.

Орел на крыле не смел летать по небу Сасуна, змея на животе не смела подползать к Сасунской земле.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Умер Мсра-Мелик.

Наследника у него не было.

Царица Исмил-хатун, пригожая вдова, надумала: «Мне нужен хороший муж, могучий пахлеван, чтобы он правил моей страной, чтоб он наших жестоковыйных князей укротил, примирил. Не послать ли мне письмо Мгеру в Сасун? Не позвать ли мне его к себе в гости? Может, он приедет ко мне, и я рожу от него сына-удальца, сасунской породы. Мсра-Мелик говорил мне: «Исмил! Если мы кровь Мгера Сасунского не вольем в жилы мсырцев, потомки Мгера нашим потомкам много вреда причинят, род наш сотрут с лица земли».

Села Исмил-хатун, ласковое письмо написала, затем пояс и покрывало с себя сняла, двух пахлеванов позвала и сказала:

— Свезите все это в Сасун и передайте Мгеру, скажите: тебя Исмил-хатун зовет, мол, к себе.

Мсырские пахлеваны прибыли в Сасун, письмо вместе с поясом и покрывалом отдали Мгеру.

— Исмил-хатун зовет тебя к себе, — сказали они.

В письме Мгер прочитал:

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер! Посылаю тебе мой пояс и покрывало. Приди и возьми Мсыр. Сасун — твой, возьми власть и над Мсырской землей. Ты обещал Мсра-Мелику, что его жену защитишь. Коли не явишься ты на мой зов — значит, ты женщина, да еще слабее меня, возьми мое покрывало и накройся им.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

— Удальцы пахлеваны! — сказал Мгер. — Войдите в мой дом, закусите, отдохните, а потом снесите мой поклон в Мсыр Исмил-хатун и скажите от моего имени: «Я своему слову хозяин. Спустя сорок дней приду в Мсыр — узнаю, какая у нее нужда до меня».

Мгер мсырских пахлеванов в обратный путь снарядил, а сам пошел к Армаган и сказал:

— Жена! Исмил-хатун письмо прислала — зовет меня в Мсыр.

— Не езди к ней, Мгер! — молвила Армаган. — Обманывает тебя Исмил-хатун. Ей твоя красота не нужна — ей сила твоя нужна. Ей ведома твоя мощь — вот она тебя и зовет, чтобы сына от тебя родить, чтобы Мсыра светоч зажечь, а Сасуна светоч задуть. Не езди к ней, муженек! Не покидай меня ради Исмил-хатун!

— Жена! Я Мсра-Мелику дал слово, — сказал Мгер. — Другого выхода у меня нет.

— Не езди! — сказала Армаган.

— Поеду, — сказал Мгер.

— Не езди! — сказала она.

— Поеду, — сказал он.

— Мгер! — сказала она. — Мне тебя не переупрямить. Позови сасунских князей — пусть они решат, ехать тебе иль не ехать.

Мгер созвал князей, епископов, архимандритов, священников, созвал родных и друзей, созвал и сказал.

— Мсырская царица письмо прислала, зовет меня, пишет: «Сасун — твой, возьми власть и над Мсырской землей». Я обещал Мсра-Мелику оберегать его жену. Выхода у меня нет — я должен у нее побывать. Что скажете?

Горлан Оган сказал:

— Мгер! Зачем тебе ехать? Исмил-хатун коварна, она враг нашему Сасуну. Она обманет тебя. Не езди! Наследника у тебя нет. Оставайся дома — может, бог пошлет тебе мальчика, сасунского удальца, чтобы было кому заменить тебя.

Князья и духовные лица так рассудили:

— Много лет тебе здравствовать, царь! Мы не властны тебя удержать. Ты царь могучий и мудрый. Если почитаешь за должное ехать — поезжай. Мы ведь только того и хотим, чтобы и другие земли объединил ты под своею рукой. Иные цари с боем берут чужие земли, а Мсыр тебе добром отдают. Так отчего ж не поехать и не взять? Поезжай!

— Не езди, Мгер! — сказала Армаган. — Исмил-хатун — идолопоклонница, ты — крестопоклонник. Греха на душу не бери. Не езди!

Разгневался Мгер.

— Горе мужчине, который не возьмет посланный ему женский пояс! — воскликнул он. — Я дал Исмил-хатун слово доблестного пахлевана, — как же я могу не ехать?

Армаган сказала:

— Мгер! Мне тебя не переспорить. Что я? Слабая женщина. Поезжай! Я тебя не проклинаю. Но знай, я даю обет: коли уедешь, станешь ты мне отцом и братом. Сорок лет ты к моему ложу не подойдешь.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Тридцать девять дней прошло, всего один день остался до отъезда.

Мгер стал собираться в Мсыр.

А что Армаган? Армаган принесла черное покрывало, накрыла им ложе супруга и, скорбь в душе затая, а на лице изображая радость, попрощалась с Мгером.

Мгер сел на Конька Джалали.

Горлан Оган вслед побежал, повис у коня на шее, заплакал, взмолился к брату:

— Мгер, не езди! Мгер, не езди! Сасуна светоч не угаси! Мсырская блудница обманет тебя!

Мгер видит, что делать нечего, замахнулся палицей на Огана, ветер поднял, ветер тот сшиб Огана с ног, и Оган упал замертво. Мгер обомлел, соскочил с коня, растер Огану грудь и со слезами сказал:

— Оган, старший мой брат, приди в себя! Не тужи, родной! Я дал богу обет. Если я не поеду, то нарушу обет и умру.

Оган очнулся, встал и сказал:

— Что ж, поезжай, Мгер! Да цветут поля, средь которых пролегает твой путь, враги пусть будут от тебя дальше, а друзья — ближе.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Исмил-Хатун ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Мгер снова сел на коня, взял с собой пахлеванов Батма́н-Буга и Чарбаха́р-Ками́ и поскакал в Мсыр. Дорогой вспомнились ему слова брата и жены, и сердце у него сжалось.

Выехал Мгер чуть свет, а приехал, когда вечерело.

Ту часть пути, которую конь мог бы за час проехать, мсырская царица коврами велела устлать, по обеим сторонам дороги светильники велела зажечь, а сама глаза подвела, локоны выпустила, села у окна в ожидании Мгера. Хотелось ей Мгера приворожить, присушить.

Не сводит она глаз с дороги, ждет.

Вот мчится всадник, за ним еще двое. Словно крепость на крепости. А конь летит вихрем. «Уж верно, это Сасунский Мгер скачет», — решила Исмил-хатун.

Мгер прискакал, коня у окна осадил.

— Исмил-хатун! Зачем ты звала меня? — спросил он.

— Что с тобой, Мгер? — сказала Исмил-хатун. — Разве гости так с хозяевами говорят? Сойди с коня, проходи ко мне в дом, тогда я тебе все и скажу!

— Нет, — молвил Мгер, — говори сейчас. Я дал обет не вынимать ног из стремян, пока ты не скажешь, что тебе от меня нужно.

— Недаром говорят, что сасунцы — упрямый народ, — сказала Исмил-хатун. — Какой ты чудной! Иль ваш Сасун провалился сквозь землю, или огонь в вашем доме погас и ты приехал сюда за огнем и спешишь назад? Сойди же с коня, войди во дворец, отдохни, перекуси, а потом поезжай в свой Сасун!

— Нет, голубушка, — молвил Мгер. — Это все пустые разговоры. Ты мне скажи, чего ты от меня хочешь.

Видит Исмил-хатун: Мгер сейчас уедет.

— Экие вы недогадливые! — крикнула она служанкам. — Что вы рты разинули? Неужто нет у нас семилетнего вина? Сей же час подайте его сюда, а то Мгер уедет обратно!

Принесли служанки большой кувшин семилетнего вина.

Мгер, не слезая с коня, выпил, и голова у него закружилась.

— Подержите стремя! — приказала Исмил-хатун.

Слуги подержали стремя, и Мгер слез с коня.

Исмил-хатун вышла к Мгеру навстречу, провела его во дворец и еще раз ему сказала:

— Добро пожаловать!

— Так зачем ты меня звала? — спросил уже захмелевший Мгер.

— Я звала тебя, Мгер, чтобы ты страну мою усмирил, — отвечала Исмил-хатун. — Семь князей меня не признают. Мсырскому царству гибель грозит — вот почему я тебя звала.

— Это другое дело! — молвил Мгер. — Дай мне поесть, а поутру созови непокорных князей. Я знаю, как с ними надо говорить.

Обрадовалась Исмил-хатун, усмехнулась.

— Мгер! Я послала тебе пояс свой и покрывало, я звала тебя к себе. Вот для чего я тебя звала!

— Этому не бывать! — сказал Мгер. — Не могу я к тебе пойти. Я — христианин, а ты — иноверка.

Усмехнулась Исмил-хатун:

— Мгер! Я тебя полюбила давно, в ту самую пору, когда ты единоборствовал с Мсра-Меликом. И ты будешь мой! Волей иль неволей, а будешь. Я ждала тебя столько лет! Женись на мне, управляй моим царством, обороняй меня от врагов!

Исмил-хатун допьяна напоила Мгера сладкими словами и семилетним вином, напоила и к себе увела. Добилась она своего. А потом, когда Мгер заснул безмятежным сном, она конюхов своих призвала и сказала:

— Гоните Джалали к табуну наших кобылиц!

Поутру семь непокорных князей перед Мгером предстали.

Мгер сурово поглядел на них и сказал:

— Что ж, князьки, пришли?

Князья отвесили низкий поклон. От страха слова не могут вымолвить.

— Князья! — сказал Мгер. — Вам ведомо, кто я таков, что я за человек?

— Ты Львораздиратель Мгер из Сасуна, — отвечали князья. — На небе мы никого не знаем, кроме бога, а на земле — никого, кроме тебя.

— Теперь вы признаёте Исмил-хатун? — спросил Мгер.

— По твоему повелению признаём, — отвечали князья.

Тут семь мятежных мсырских князей поклонились Мгеру и Исмил-хатун до земли и, пятясь, направились к выходу.

На другой день Мгер стал собираться в обратный путь, но Исмил устроила так, что хмель у него не прошел.

Спустя девять месяцев, девять дней и девять часов Исмил-хатун родила сына. В память мужа назвала его Мсра-Мелик.

Семь лет Исмил-хатун поила Мгера вином, не давала ему отрезвиться. Вином и любовью опьяненный Мгер позабыл Армаган, позабыл Сасун, позабыл родных и друзей.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Однажды Мгер вернулся с прогулки и, услышав голос Исмил-хатун, остановился в дверях. Исмил-хатун качала на руках сына и пела:

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Горько было Мгеру услышать эти слова. «Что же я наделал! — подумал он. — Пришел в эту страну, Мсыра пламень раздул, Сасуна пламень задул!»

Вошел Мгер в светлицу к Исмил-хатун и сказал:

— Исмил! Чему ты учишь сына? Он еще из яйца не вылупился, а ты его на дурные мысли наводишь? Разве затем я его породил, чтобы он погасил светоч армян?.. Чего ты смеешься?

— А почему бы мне не смеяться? — молвила Исмил-хатун. — Я рада, что у меня сын. Подрастет он и покорит мне весь мир!

— Ах, вот оно что! — вскричал Мгер. — Ты родила от меня сына, чтобы он погасил сасунский светоч? Чтобы он мой народ погубил, а твой народ превознес? Так или не так?.. Знай же: на лишний день не останусь я в Мсыре и больше к тебе ни ногой! Еду в Сасун!

На это ему вдова Мсра-Мелика ответила так:

— Мгер! Я хотела иметь от тебя сына. Я хотела, чтобы у Мсыра был могучий наследник, чтобы светоч Мсыра горел всегда ярко, — для того-то я тебя и позвала, для того семь лет поила тебя вином. Цели своей я достигла. Теперь поступай как знаешь: хочешь — уходи, хочешь — оставайся.

Тут Мгер совсем отрезвел и крепко задумался:

«Горе мне! Пришел я в чужую страну и прожил здесь целых семь лет. Как я теперь покажусь на глаза Армаган или Огану? Видишь, Мгер: сбылись их пророчества! Говорила мне жена: «Не ходи», а я ее не послушал».

И взяло Мгера зло на себя:

«Лучше бы я тогда ногу сломал и в Мсыр не пошел. Семь лет чужую ниву поливал, а моя нива засохла. Ах, что ты наделал, Мгер!.. Светоч Армении погасил, светоч Мсыра возжег!»

Молча сел Мгер на коня, выехал из Мсыра и с поникшею головою воротился в Сасун.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Рождение Давида ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Царицу Армаган известили:

— Радуйся, царица, Мгер воротился!

Армаган приказала двери запереть на замок, ворота — на засов, в черные одежды облеклась и села у окна.

Подъехал Мгер, видит: двери заперты на замок, ворота — на засов, кругом ни души. Приуныл Мгер. Палицей постучал в ворота.

— Что бы это значило? — сказал он. — Отчего двери моего дома от меня заперли, отчего меня не впускают в мой дом?

Армаган высунулась в окно и крикнула:

— Оттого, Мгер, что ты мне больше не муж! Раз ты меня бросил, раз ты меня опозорил, раз ты уехал к Исмил-хатун, ты мне больше не муж и ко мне не приходи.

Мгер, томимый раскаяньем, взмолился к ней:

— Отопри дверь, Армаган!

— Нет, не отопру, Мгер, — молвила Армаган. — Ты поехал в Мсыр разжигать очаг, а сасунский очаг загасил. Теперь ты должен свой грех искупить. Сорок лет надлежит нам с тобою жить врозь — только тогда бог тебе дозволит прийти ко мне.

Мгера ее слова озадачили.

— Армаган! — сказал он. — Спустя сорок лет будет поздно. Сын Исмил-хатун подрастет, возмужает и разрушит Сасун.

Сошел Мгер с коня, стал у ворот на колени, просил, уговаривал, но так и не уговорил — Армаган была непреклонна.

Горлана Огана уведомили:

— Радуйся, Мгер воротился из Мсыра!

Горлан Оган поспешил к царице:

— Армаган, высокородная моя невестка! Сегодня из Мсыра вернулся Мгер. Впусти своего властелина.

Армаган же ему сказала:

— Оган! Ты мне заместо старшего брата, заместо отца. Да, я знаю: воротился обманутый блудницею Мгер, — золото увез, а привез ржавчину. Я дала обет и нарушить его не могу, а то меня бог накажет.

— Ничего, невестушка! — молвил Оган. — Я призову епископов, священников, князей, — они от обета тебя разрешат.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Вот пришли князья, епископы, священники, собрались в покое Армаган и сказали:

— Благочестивая царица! Нарушь свой обет — нет в том большого греха. Мгер — земнородный, Мгер — человек, а людям сродно заблуждаться. Мы так на это взглянем: он ушел из Сасуна, потом раскаялся и воротился к тебе. Ты на сколько лет дала зарок?

— На сорок лет, — отвечала Армаган.

Тут к Армаган обратился старый епископ:

— Дочь моя! Закон в наших руках — в руках епископов. Мы тебе отпускаем твой грех. По воле божией

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Среди священников оказался блаженненький.

— А сорок часов — за единый миг, — подхватил он.

Седой епископ благословил Мгера и Армаган.

— Отпускаются вам грехи! — сказал он. — С этого дня вы снова муж и жена. Аминь!

— Армаган! — сказал Мгер. — Истинно говорят святые отцы. Может статься, господь сына пошлет нам, и тогда светоч Сасуна не угаснет.

— Что же мне делать? — молвила Армаган. — Муж — голова, жена — ноги. Ноги не могут не повиноваться голове. Бог даст нам сына, но мы нарушим обет и оба умрем, а дитя наше круглым сиротою останется.

— Пусть только господь нам сына пошлет, — сказал Мгер, — пусть только пошлет он наследника, который двинул бы рать на Мсра-Мелика. Тогда светоч царства Сасунского не угаснет, и мы с тобою можем умереть спокойно. Есть в мире закон: кто родился, тот умрет. Но если сын наш будет жить, мы снова в нем оживем. Сасунское царство не сгинет!

— Воля твоя, — молвила Армаган. — А все же обет мы нарушаем.

Обнялись Мгер и Армаган. И тогда

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Взыграл духом Мгер. Кровь в нем закипела. Вскочил он на Конька Джалали, поскакал на Сасун-гору. Созвал великое множество работников и мастеров, в честь Армаган неоглядный и прекрасный лес насадил, для Армаган дворец построил, в лесу всяких разных птиц и зверей поселил, лес тот стеною обнес.

— Отныне будет имя этой горе — Цоваса́р.

И стал Цовасар с той поры местом царской охоты.

В двух часах ходьбы от дворца Мгер красивый монастырь воздвиг и назвал его Богородица-на-горе. Поселил в той обители послушников, монахов, архимандритов, епископов, возле монастыря приютов настроил — для слепых, для престарелых, для калек, для убогих. Много добрых дел совершил царь Мгер.

Совершив их, Мгер спустился с горы и воротился в Сасун.

Истекло девять месяцев, девять дней, девять часов, и родился у сасунской царицы сын. Имя ему дали — Давид.

Итак, Давид появился на свет. Отец же его и мать за то, что обет нарушили, один за другим в могилу сошли.

Остался Давид сиротой.

Весь Сасун горевал.

Дехцун-цам в черные одежды облеклась, за семью дверьми заперлась в своем покое, обет дала:

— Я из дома не выйду, света божьего не увижу до тех пор, пока не вырастет младенец Давид, не займет Мгеров престол и вновь не зажжет светоч Сасунского царства!

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀