Дай нам шанс. Ты не пожалеешь!

Глава 3

Как тяжело подниматься с кресла после проведённых в нем часов. Закрывая ноутбук, я заметила, что в офисе осталась одна. Немудрено, после шести часов вечера все бегут с работы, сломя голову. Даже если это приличное издательство со всеми удобствами, типа кофемашины, комнаты отдыха, аппарата с шоколадками и сэндвичами.

Я любила эту работу, рвалась сюда, идя буквально по головам. Мечта поступить на журфак провались, а работа здесь вдохновляла меня. Пусть я занималась вычиткой книг, но ведь это было только начало? Корректор тоже очень нужная профессия. Платили гроши, премия дай бог была раз в три месяца. Что уж говорить, именно на эти деньги я могла себе позволить хоть изредка радовать тех, кого люблю.

Жизнь ко мне благоволит. Если бы я не была любимицей судьбы — не ходила бы сейчас Сашеньки по этой влажной апрельской земле.

— Саш, ты ещё здесь? — позвал из коридора Рома, прекрасно осведомлённый, что здесь.

Моя ведь куртка единственная находилась на вешалке. Ну что ему нужно, нормально ведь поговорили. Без истерик и взаимных претензий.

Все мужчины мира сегодня сговорились, лишая меня драгоценных минут?

— Да, Ром, здесь. Это я, а не тень отца Гамлета.

Одним ловким движением надела солнечные очки, приноровившись за целый день. Бред, конечно, учитывая, что солнце давно село.

— Малыш, я хотел сказать, что мне жаль, что так получилось, — как-то не очень искренне говорил Рома.

И что я только в нем нашла? Ну симпатичный, ну брюнет, ну глаза карие. Ничего ведь выдающегося. Секс тоже посредственный, оргазмов за все время от силы штук пять, не больше. Зато на лицо явные черты нарциссизма и трусости.

— А чего жаль-то, Ромочка? Что не узнала прямо в день свадьбы? Так ты не бойся, я бы не пришла на торжество, размахивая фотографиями твоего члена в своём телефоне.

— Девочка моя, ну что ты такое говоришь? — попытался он ухватить меня за подбородок, но я увернулась.

И правда, что я такое говорю. Фотографии-то я удалила.

— Давай по факту. Ты поступил хреново по отношению к своей будущей жене, но мне плевать, это у тебя на совести. Моя чиста, а ты можешь в церковь сходить? — предложила я. — Ты, кстати, кто по национальности?

— Узбек на половину, мама русская, — он явно удивился такому вопросу.

— По тебе не скажешь. Ну, если ты не православный, можешь просто покаяться. Загугли в общем, не маленький, — пытаясь держать серьезное лицо, я похлопала бывшего ухажера по плечу.

Смех так и рвался наружу весь наш разговор. Это какой-то сюр, не иначе.

По мужчине было видно, что он в шоке, поэтому вызвав такси к станции, я начала одеваться. Однако в который раз за сегодня уйти мне было не суждено.

На выходе из офиса, меня дёрнули за руку, да так сильно, что аж сустав хрустнул.

— Рома, разрази тебя гром, ты что творишь? — процедила сквозь зубы.

— Малыш, давай все оставим как есть? Ты и я. Все же хорошо было! — бывший никак не мог успокоиться.

— Удобно ты устроился, Роман Андреевич, тебе и жену подавай, и любовницу сразу в комплекте. А жениться тогда зачем вообще? — поразилась наглости, вырывая руку из захвата.

Любовник начал что-то объяснять про чувства ко мне и давние отношения с невестой. Мол, остыло все, привычка осталась, а из зоны комфорта выходить тяжело.

Где-то я такое уже слышала, там, в прошлой жизни, где маленькая Сашенька потом чуть не сдохла от собственной ничтожности и горя.

Мужчина все ещё пытался как-то ухватиться за меня, то за кисть, то за плечо. Давно ли я стала похожа на спасательный круг?

— Да прекрати ты меня хватать, мне больно, между прочим! — отодвинулась я на приличное расстояние. — Серьезно, ещё один шаг, и я напишу заявление в полицию за домогательства. Ты ведь по-хорошему нихрена не понимаешь.

Надоело сюсюкаться.

— Значит не любишь меня, другого хахаля небось нашла? — прищурился бывший любовник.

В конец устав от препирательств, я сняла очки, демонстрируя свой синяк и уставшее выражение лица.

— Ром, какая любовь? Какая, к чертовой матери, любовь⁈ Мы трахалась три раза в неделю два месяца! И все! В кафе не приглашал, в кино не водил. Ты мне ни одного букета не подарил, и слава богу, конечно. Хотя теперь я думаю, что стоило попросить тогда у тебя справку, — надо бы подумать в будущем об этой оплошности. — Посмотри на меня, проблемы ведь бывают не только из-за мужиков. У меня в отношениях с отцом дерьмово все, жить не на что и негде, учебу с работой совмещаю, зарабатываю копейки. Ты пойми, что жизнь нихрена не простая.

Под конец монолога мне было искренне себя жаль, даже больше, чем детей в Африке.

Рома на мою пламенную речь отреагировал непонятно. Открывал и закрывал рот наподобие рыбки. Ну хоть этот в душу лезть не стал.

Очень вовремя подъехало мое такси, так что мой бывший и чей-то будущий муж одновременно, так и не успел сказать то, что хотел. А, возможно, просто не нашёл подходящих слов.

Всю дорогу в электричке думала о целесообразности моего поступка. Правильно ли поступила, обрубив все на корню? Ну женился бы он не на мне, я на его руку, сердце и прочие органы никогда не претендовала. Не водил в кино, конечно, это весомый аргумент. Но между тем кидал деньги на карту, чтобы я пообедала, на заправке мог за меня заплатит, на шопинг даже пару раз водил.

Меркантильно ли это было с моей стороны — не знаю. По крайне мере я спала с ним не только из-за денег, но и за-за симпатии тоже. Естественно, зная заранее про невесту, даже не посмотрела бы в сторону Ромы.

А сейчас задумалась, а, может, проглотить гордость? Но тут же дала заднюю этой глупой идее.

Почему же мы, девушки, так себя недооцениваем, что всегда согласны на меньшее? Быть любовницей? Хорошо. Быть содержанкой? Ещё лучше. Ничего не имею против, к слову. Однако неужели мы не достойны всего самого лучшего, кидаемся на первое попавшееся, лишь бы чувствовать себя нужными?

Вопросы, которые останутся без ответа.

Как хотелось быстрее добраться до дома и просто лечь спать. Меня до того укачивало от тряски, что я чуть было не проспала свою станцию. Еле волоча ноги по выбоинам и ямам, я удивлялась, как тут проезжают машины. Это тихий ужас какой-то.

На участке было убрано, даже грядки бабушка уже вскопала под будущий огород. Интересно, когда она все успевает? Я слышала, что деревенские встают в 5 утра и ложатся в 8, но это не ее случай.

Подойдя к симпатичному каркасному дому, отметила, что свет в окнах не горел. Немудрено, учитывая, что время шло к полуночи. Аккуратно открыв замок в двери, я ступала, как можно тише, чтобы никого не разбудить.

В доме привычно пахло выпечкой и чем-то родным, домашним, уютом.

Стараясь не скрипеть дверью, приоткрыла бабушкину комнату. Старушка спокойно спала, мирно посапывая под еле заметный свет ночника.

Затаив дыхание я подошла к следующей комнате, сердце так билось, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Также тихо открыв дверь, наконец, впервые за неделю я смогла выдохнуть от облегчения.

— Лиза, доченька, — прошептала я, утирая тыльной стороной ладони катившиеся слёзы.

Малышка лежала на большой кровати со всех сторон, обложенная своеобразными бортиками в виде одеял и огромных подушек.

Недолго думая, я быстро разделась и пристроилась рядышком, обнимая маленькое и теплое кудрявое чудо. Она что-то пробурчала во сне, смешно сморщила нос и дальше засосала соску.

Только из-за неё я все еще продолжаю бороться. И знаю, у этой девочки будет все самое лучшее. Она никогда ни в чем не будет нуждаться, как было в детстве у нас с братом.

Сон сморил меня в одно мгновение. И это, пожалуй, было лучшее, что случилось со мной за прошедшие дни.

За ночь малышка проснулась лишь раз, перед рассветом. Соорудив смесь из приготовленных заранее атрибутов, лежавших на комоде, Лиза покушала и спокойно досыпала дальше.

Утро в этом доме начиналось с того, что маленькие ручки хлестали меня по лицу и выдирали волосы.

— Котёнок, ещё минутку, — зарылась под одеяло я.

— Ма-ма-ма-ма, — захныкала дочь, сдирая с меня укрытие.

Кое-как продрав глаза, увидела сонную и такую родную мордашку. Улыбка тут же расползлась по моему лицу. Схватив в охапку ребёнка, начала ее щекотать. Лиза какое-то время сопротивлялась, но живот был ее слабым местом, чем я и воспользовалась, вызывая приступ смеха.

— Я тебя так люблю, ты знаешь, да? — поцеловала маленький лобик.

— Да, да, да, — важно повторила дочь.

Ведь ей уже скоро год, она повторяет любые простые слоги. Совсем недавно был маленький сморщенный комочек с приплюснутым носом, а сейчас уже целая личность. Столько достижений за такой маленький период, столько побед.

Наверное, любая мать радуется, когда ребёнок садится, ползёт, делает свои первые неуклюжие шагу. Я же просто как сумасшедшая плачу от счастья.

— Ты мое солнышко, — попыталась вновь обнять свою кудрявую блондинку, но та начала меня отпихивать, вырываясь из рук. Ловко спустившись с дивана, ребёнок пополз к двери, тут же начиная стучать по ней.

— Уфафф, — засопела крошка, поворачиваясь в мою сторону.

— Ты что, уходишь от мамы, да? — сделала расстроенное лицо.

— Аааа? — не поняла крошка.

Вот и поговорили. Накидываю домашнюю футболку, замазываю уже скорее зеленоватый глаз и беру на руки ребёнка. В коридоре мой нос тут же почувствовал запах свежих блинов!

— Сашенька, привет! — засияла бабуля, вытирая руки о фартук, чтобы обнять меня.

— Привет, бабуль! — опустила ползать Лизу и с радостью прижалась к пухлым телесам старушки. — Как вы тут у меня? Скучаете? Лиза не капризничает? Я тебе давно говорила, что надо тебе телефон купить. Созванивались бы каждый день по видеосвязи.

— Ну конечно, нужен мне больно твой навороченный гаджет! Да и на что? Сама ведь знаешь, пенсия-то махонькая, а Лизоньке нужно то одно, то другое, — запричитала она, вернувшись к блинам.

— Я ведь перевожу тебе деньги на карточку каждые две недели после зарплаты. Да и за кашами, памперсами и смесью мы ездим. Я знаю, что ты покупаешь ей ненужное барахло, в которое она даже не играет! — не на шутку разошлась моя еврейская сторона.

Как же мне не нравится, что бабушка не может удержаться и всякий раз покупает дочери игрушки, которые она хватает в магазине. Зачем ей в 11 месяце лего? Или барби размером с неё саму? Она же убьётся.

Я посадила Лизу в стульчик для кормления и начала размешивать кашу. Хорошо, что сейчас есть все для малышей. Никаких мокрых пелёнок и вечных кастрюль на плите.

— Ну как же ей отказать, ты посмотри в эти голубые глазки! — бабушка с любовью потрепала по головке Лизу.

— Бабуль, ты пойми меня правильно, я кручусь как белка в колесе, чтобы обеспечить Лизу всем необходимым. Тебе я очень благодарна за то, что ты живешь с ней все это время…

— Конечно, папаша ведь твой запойный, с ним ребёнка оставить страшно, не то что жить! Как ты ещё не сбежала от него? — перебила меня бабуля, накладывая блины в тарелку мне и один отдала на растерзание малышке.

Не сбежала, он меня выставил. Но я бы и сама сделала это после защиты диплома. Устроилась бы на ещё одну работу, сняла квартиру и забрала бы Лизу. Естественно, все мои планы коту под хвост.

— Давай не будем об этом? Мы обе знаем, что после смерти мамы он сорвался, — хотелось защитить отца, пусть он этого и не заслуживал.

— Это моя дочь умерла от рака. Мои внуки остались без матери. Что ж теперь прикажешь, горе заливать? Хотя бы ради этого стоит жить, — посмотрела бабуля на Лизу, уплетающую блин. — А он как последний забулдыга…тьфу!

Тактично промолчав, мы под радостный малышковый язык продолжили завтрак.

После утреннего сна я решила побыть с дочерью наедине, дабы не выслушивать нагнетающие речи о моем отце. Мы отправились в ближайший парк на автобусе.

Сели как обычно возле фонтана на площади. Здесь Лиза любила наблюдать за голубями, это буквально ее детская страсть.

— Мама, — требовательно позвала дочь из коляски.

— Да, малыш? — присела я рядом, не забывая поправить шапочку, то и дело сползающую на глаза.

— Лю-лю, — показала на меня указательным жестом.

— Любишь меня? И я тебя люблю, моя булочка, — расчувствовалась я.

Такие моменты были бесценными. Здесь нет лжи и обмана, нет трудностей и невзгод. Ради этих глаз и улыбок действительно стоило жить. И как же тяжело даются 5 дней в неделю без этого чуда.

Всего два года назад я думала, что на этом моя жизнь закончится, а она только началась с рождением этой прекрасной девочки.