Дело Гермионы

Глава 1

Суббота, 2 июля 1994 года. Тёплый и солнечный день, мирное небо над головой. Не знаю, что делают благовоспитанные девушки на каникулах, наверное, вышивают крестиком, но лично я стригу кусты вокруг дома, напеваю песенку и как обычно в такие минуты думаю о всякой ерунде. Например, почему у магов нет заповедников фениксов и специальности «друг единорогов». Это ж как можно было бы медицину вперёд двинуть! «Сестра, 10 кубиков слез феникса внутривенно на 2 часа», ну и так далее.

Или, например, откуда семейство Уизли берет еду, если людских денег они не знают? Не галлеонами же они рассчитываются с поставщиками? На своём огороде они точно не все выращивают, даже четверть всего не выращивают. Остаётся только с задумчивым видом почесать короткостриженный затылок и глубокомысленно заявить: «Это просто магия какая-то!»

Кстати о магии. Что тут делает дедушка Альбус??!

Моргаю. Нет, не показалось.

Директор Хогвартса, собственной персоной, стоит на другой стороне дороги, осматривается, гладит бороду и явно невидим для окружающих. Вон идёт миссис Андерс, уж она бы точно не пропустила такое чудо, как старик в мантии-пижаме, с палочкой в руке и очками в форме полумесяцев. Важно бы ходила вокруг Дамблдора, рассматривая в деталях, чтобы потом со смаком расписывать оные детали компании сплетниц. Походив и разглядев, не исключено, что поинтересовалась бы, откуда дедушка такой тут странный взялся, и не заблудился ли, и где живёт, и не нужна ли помощь. Будьте покойны, конвейер по вытягиванию сведений отлажен и работает как часы, не далее чем позавчера наблюдал схожую сцену с каким-то приезжим.

Но сейчас миссис Андерс просто проходит мимо, не видя Дамблдора.

Вот это точно магия, и даже ясно какая: отвод глаз или невидимость. Мммм, да, точно есть же Дезиллюминационные чары, и в исполнении мастера — а дедушка Альбус мастер — они работают не хуже мантии-невидимки Гарри. Но тут скорее отвод глаз, как с пабом «Дырявый Котёл», который видят только маги.

Постояв и осмотревшись, Дамблдор направляется в мою сторону.

Хорошо, что движение тут слабое, а то задавили бы нашего директора, и тот даже не понял бы, что происходит. Мастерство магии ещё не означает знание правил ПДД, да и просто правил пешехода, например про то, что надо посмотреть по сторонам, прежде чем начинать переход дороги. Ну да, у магов нет регулировщиков, ПДД, автоинспекции, страхования и прочих «приятных» сердцу автомобилиста вещей. Только метлы, фестралы, телепортация, ну или как в случае Снейпа — самостоятельный полет.

Приблизившись, директор улыбается и прикладывает палец к губам, после чего делает жест в сторону дома.

Кивнув, откладываю ножницы и шагаю к двери, Дамблдор за мной. Загадка нехитрая, в доме директор сбросит чары, чтобы мои родители могли его видеть. Пожелай он говорить лично со мной, кинул бы невидимость, да телепортировался бы куда подальше, хоть бы и в тот же Хог. Так что у дедушки разговор ко всему семейству Грейнджер, и это может означать только одно. События четвёртого года начинаются, и сейчас мне сделают очередное предложение, от которого «невозможно будет отказаться», ага.

Вот что мне нравится в дедушке Альбусе, так это то, что его предложения, как правило, двойные. То есть он предлагает что-то выгодное человеку, и одновременно с этим работающее на Хитрый План. Но при этом следует признать, что без предложений Дамблдора жилось бы тише, хотя тогда и дополнительное обучение пришлось бы вычеркнуть. В общем, надо поразмыслить на эту тему, переопределиться, так сказать, в свете глобализации событий и грядущей войны.

Дамблдор раскланивается с родителями, и мы переходим к официальной части.

Во-первых, дедушка извлекает из недр мантии пакет, с моим именем, упоминанием Министерства Магии и пометкой «Вручить лично в руки». Что, собственно, и происходит, вручает лично мне в руки и поощряюще улыбается.

— Открывайте, мисс Грейнджер, не стесняйтесь, думаю, и вашим родителям тоже будет интересно.

Родители, сидевшие на диване с напряжёнными лицами, немного расслабляются и начинают присматриваться к пакету. Вот рупь за сто, дедушка знает, что там внутри, но вместо того чтобы банально сообщить, опять какие-то игрища словесные. Ладно, мне не жалко, вскроем. Понятно, почему не просто письмо, а пакет — внутри свиток с ещё какими-то печатями, официальной символикой и прочими атрибутами бюрократии. Родители тоже озадачены.

— Читайте вслух, мисс Грейнджер, не стесняйтесь, — предлагает Дамблдор.

Текст весьма бюрократичен и официален.

Читаю, конечно, с чувством, но медленно. Хорошо ещё, что эти кексы из Министерства не стали тексты постановлений и параграфов цитировать! За три прошедших года письменный английский изрядно прокачался, но чтобы легко и непринуждённо пробираться сквозь бюрократические замесы, устаревшие обороты и фразеологизмы, нужно видимо не три года, а все тридцать. Постепенно до меня начинает доходить смысл написанного, а вот отец «въезжает» гораздо раньше.

— Ого! — восклицает Ричард. — Так ты теперь можешь колдовать прямо дома?

— Именно так, мистер Грейнджер, — подтверждает дедушка Альбус.

Он сидит в кресле, с видом на окно, родители на диване, который от Дамблдора справа, ну а я посредине. В смысле между креслом и диваном стою и читаю свиток. Интересно, в мире магов такие сцены часто бывают? Или это исключительно со мной такое, ибо наш директор, как теперь все отчётливее понимаю, имеет на меня слишком далеко идущие планы? Тут уже не просто постоять за спиной Гарри, все опять пошло вглубь и вширь, и над этим тоже надо поразмыслить.

— У вашей дочери редкий дар и талант, — весьма доверительно, слегка подавшись вперёд, сообщает директор, — и было бы глупо зарывать их в землю!

— Да, да, конечно, — кивают родители.

Ну да, кому не хочется услышать такое о своих детях? Причём Дамблдор в своей стихии: говорит правду, ну а то, что её можно толковать двояко — так, кого это волнует? Не соврал же, чего ещё.

— Вы, конечно же, не слышали про Турнир Трёх Волшебников, — продолжает дедушка Альбус, — но позвольте мне провести аналогию с миром ма… людей.

Хммм, интересно, он специально оговорился и поправился или случайно вышло?

— Олимпиада и её участники, вот что такое для мира магов Турнир Трёх Волшебников. Участвуют в нём ученики трёх элитных школ Европы: Хогвартса, Шармбатона и Дурмштранга. Победитель получает славу, признание и огромный приз.

Теперь родители ещё больше озадачены и заинтригованы.

— Я предлагаю вам, мисс Грейнджер, если ваши родители не будут против, принять участие в Турнире, — твёрдо и спокойно говорит Дамблдор. — Разумеется, в роли чемпиона Хогвартса.

Пауза. Директор, ловко поймав момент, когда пауза становится неловкой, говорит.

— Разумеется, надо пояснить некоторые моменты. Предысторию Турнира и почему я считаю участие вашей дочери очень важным делом.

Родители «отвисают», кивают и принимают вид «готовы слушать».

Я тоже делаю вид, что ужасно заинтересовался, хотя на самом деле о Турнире помню из четвёртого фильма. Возрастная черта, четыре Чемпиона, драконы, озеро, лабиринт, восставший Волдеморт, что из этого останется? Дамблдор выдаёт короткую историческую справку, мол, Турнир был придуман семьсот лет назад, для сплачивания тогдашних колдунов и магов, пока они ещё школьники. Делаю себе отметку, что маги уже тогда норовили разбежаться по углам, каждый в свою индивидуальную норку.

Надо полагать, что только массовое опиздюливание со стороны людей снова сбило магов в кучку.

Как и положено побеждённым, они даже переняли некоторые черты победителей, обзавелись газетами и Министерствами, хех. Дамблдор тем временем травит дальше, насколько все сразу стало элитно на Турнире, но и кроваво. Чемпионы гибли, всеми правдами и неправдами пытались пролезть на Турнир, и так далее, и тому подобное. Родители уже на взводе, но дедушка Альбус ловко сворачивает на закрытие Турнира, как раз из-за кровавости, и на то, что уже сто лет соревнования не проводятся. С учётом того, что Турнир проходил раз в пять лет, а гибла в среднем половина Чемпионов, можно сказать, что спасли тридцать жизней.

И всё равно, мог бы Дамблдор и не нагнетать.

— Смею вас уверить, — продолжает директор, — что работа над возобновлением Турнира продолжалась десять лет, как раз из-за того, чтобы обеспечить безопасность Чемпионов. Испытания будут опасные, но не смертельные, над этим работали лучшие специалисты.

— Специалисты в чём? — холодным тоном осведомляется Джейн. — В защите школ?

— Да, да, я понимаю, — вздыхает директор, — у вас есть причины не доверять моим словам. Я дам вам магическую клятву, что ваша дочь не погибнет на Турнире, это вас устроит?

— Мммм, Гермиона? — родители смотрят на меня.

— Магическую клятву невозможно нарушить… если, конечно, формулировка не допускает двойных толкований.

Как же, как же, помню, товарищ Креол Урский и его похождения, с обходом клятв. Впрочем, если дедушка Альбус не собирается хитрить словесно, то всё будет нормально. Наверное. Что-то он чересчур в меня верит, чтобы такие клятвы давать. Или положение критическое? Хотя с чего бы ему, положению, внезапно становиться критическим?

— Мы даём разрешение Гермионе участвовать в Турнире, вы клянётесь, что она там не погибнет, я правильно понимаю? — уточняет Джейн.

— Именно так, — кивает Дамблдор.

— И не покалечится, и не получит новых неизлечимых увечий?

— Разумеется, нет, — директор весьма безмятежен, — неизлечимых не будет.

Родители переглядываются, потом смотрят на меня.

— Миона? — как-то неуверенно спрашивает мама.

— Я согласна, — пожимаю в ответ плечами. — Если будет возможность как следует подготовиться.

При всех клятвах и прочих уверениях, Турнир это вам не сливочное пиво в пабе лакать. Понятно, что у дедушки Альбуса очередной Хитрый План, непонятно только к чему такие сложности. В целом же, в свете известной из фильмов, хоть и потерявшей местами актуальность информации, не думать о Турнире не мог. Уверенность в предложении поучаствовать? Так достаточно оглянуться на прошлые три года, чтобы понять двухступенчатую систему прокачки от директора. В смысле, он напрямую качает меня, и через меня косвенно Гарри Поттера и всю нашу компанию «Ёжиков».

Местами схема эффективна, местами нет, но это уже проблема директора.

На самом деле, даже из самого факта предложения можно сделать массу выводов, включая тот, что наш дедушка Альбус, при всей поддержке Министерства и Министра, все же не уверен, что справится с возрождённым Волдемортом. И это ни хрена не радует, но как-то же в оригинале Тома завалили? Ладно, всё равно все это обдумано и передумано на сотню раз, аргументы за и против разобраны, и вообще уже дал согласие, закроем тему.

— Конечно, это обязательно, — кивает Дамблдор, — и, скажем через неделю, после свадьбы, приступим?

— К-какой ещё свадьбы? — тут же спрашивают родители в унисон.

Дамблдор важно достаёт из мантии конверты, с завитушками и украшениями.

— Вот. Через неделю в «Норе» состоится свадьба Персиваля Уизли и Пенелопы Клиуотер, это приглашения, форма одежды свободно — нарядная, — Дамблдор улыбается, показывая, что пошутил. — Разумеется, если нет желания, то не приходите, на этот случай, Гермиона, я оставлю тебе блокнот с Протеевыми чарами.

— Да, профессор.

Родители, пошептавшись, приходят к решению.

— Хорошо, мы дадим разрешение, а вы дадите клятву! Но решение всё равно за Гермионой, и пусть она ещё подумает, и в любой момент до свадьбы может отказаться!

— Разумеется, — разводит руками дедушка Альбус. — Для этого я и оставляю вам блокнот.

— Мы посетим свадьбу, — перебивает его мама, — и там вы получите окончательный ответ.

— Меня это устраивает, — Дамблдор встаёт и подмигивает в мою сторону.

Понимаю, любит наш дедушка Альбус убивать трёх зайцев одним выстрелом и уважает «разумный риск», но все же, все же. Надо обдумать, в порядке разминки мозга. Чем лучше понимаешь Хитрый План, тем лучше, хоть и тавтология, но верная. Особенно потому, что Дамблдор не сообщает всех деталей, планировщик хренов!

— Тогда давайте покончим с формальностями, — предлагает директор и переходит от слов к делу.

Он даёт клятву, и титул его, длинный, как хвост динозавра, весьма впечатляет родителей. Так сказать, бонус к силе бороды, плюс пять к Харизме, и все такое. Родители подписывают какой-то официальный бланк, извлечённый Дамблдором из мантии. Директор поправляет очки, важно раскланивается, ещё раз подталкивает ко мне блокнот, и телепортирует. Хлопок настолько тихий, что если не прислушиваться, можно даже не обратить внимания. Ну, мало ли звуков вокруг, что-то там, на грани слышимости слегка прошелестело, даже внимания не обратишь.

Тоже так хочу, и что-то мне подсказывает, что так и будет, иначе к чему эти игры с разрешениями?

То есть получается, Дамблдор специально продемонстрировал такое, чтобы дать намёк? Или он просто торопился? Ох, беда, беда с нашим директором, как начинаешь его поступки крутить с точки зрения многослойной логики, так извилины заворачиваются и дымятся. И все же, все же, все же… ладно, спрошу у директора на свадьбе, как бы двусмысленно это не звучало.

Родители, отойдя от демонстрации возможностей магии, тут же поинтересовались, могу ли я также?

Честно отвечаю, что нет, но если научат — смогу. Родители весьма довольны, и тут же Джейн переходит в атаку, которую я мог бы предвидеть, но не догадался.

— Свадьба! Свадьба! Собирайся, Гермиона, мы поедем искать тебе подходящее платье!

Ыыыыы! За что мне это?!!!

Глава 2

Особняк рода Блэк, площадь Гриммо, 12. Заседание Ордена Феникса. 4 июля 1994 года.

Присутствуют: Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагалл, Аластор Грюм, Рубеус Хагрид, Артур Уизли, Сириус Блэк.

Дамблдор: Коллеги и соратники! Причина, по которой я вас созвал, не только важна, но и сулит нам всем нехорошие времена. Очень нехорошие. Как сообщили мне недавно, Том Реддл, также известный как Волдеморт… и не надо морщиться, уж нам-то, Ордену Феникса, стыдно бояться упоминать его имя! Так вот, как сообщил мне наш человек…

Грюм: Северус Снейп?

Дамблдор: Да, Аластор, это Северус Снейп. Должен отметить, что реализация плана «Пророчество» прошла успешно, и укрепила его положение возле Волдеморта. Но также ближний круг Тома пополнился Пожирателями, не сидевшими в Азкабане, не утратившими рассудок и вполне способными рассуждать здраво. Например, Люциус и Нарцисса Малфои.

Блэк: Цисси стала Пожирательницей? Я думал, что пример Беллатрисы…

Дамблдор (мягко перебивает): Нарцисса хочет мести за погибшего сына, и поэтому пришла к Волдеморту. За собой она притащила Люциуса, который иначе долго колебался бы и лавировал. Напоследок он утащил с собой немало тайн Министерства, к сожалению. Но это все предыстория, слушайте дальше. Итак, с одной стороны ближний круг пополнился вменяемыми Пожирателями, с другой сам Том потерпел несколько неудач, заставивших его отступить и задуматься. Подозреваю, хотя и не могу сказать точно — в истории ещё не было мага с таким количеством крестражей — что уничтожение чаши и медальона снизило давление на душу и голову Тома. В результате у него наступил период просветления, и он стал разумнее. Не до конца, разумеется, но достаточно, чтобы осознать положение и поддаться на уговоры приспешников.

Минерва тихо фыркает под нос. Грюм озадаченно чешет отсутствующий кончик носа.

Дамблдор: В общем, Том проходит курс лечения, от того безумия, что едва не съело его в результате обилия крестражей и долгого существования в форме духа. Ещё немного, и Волдеморт уже не смог бы оправиться, и честно говоря, на это я и рассчитывал. Сильный, но безумный маг, это противник по нашим силам. Не надо смотреть на меня так недоверчиво. В ходе первой войны безумие уже изрядно подточило Тома, хотя он и не перешёл грань. Вспомните, несмотря на все наши усилия, он побеждал! Представьте теперь, что будет, когда он вернёт себе рассудок, способность рассуждать и так далее? При всём безумии стратегии первой войны, на тактике он нас переигрывал.

Грюм (сердито): В сторону самолюбие, берём Аврорат и уничтожаем логово Волдеморта!

Дамблдор (не менее сердито): Аластор! Неужели ты думаешь, что я бы не сделал этого, будь у меня возможность?! Беда в том, что способность рассуждать здраво… в общем, убежище Тома накрыто Фиделиусом, Снейпа не посвятили в координаты, и теперь мы можем только ждать.

Грюм: Пока он вылечится?! Ждать?!

Дамблдор (вскакивает и резко дёргает за бороду): Конечно, я приложу все усилия, чтобы найти убежище, и Северус приложит, но готов поклясться, Хранитель один из старой гвардии Тома, та же Беллатриса или Барти Крауч, а ты ведь знаешь, насколько фанатично они преданы своему Лорду! Ни Азкабан, ни пытки, ничто не заставит их предать Волдеморта! И знаешь что, Аластор? Почти не сомневаюсь в том, что Том оставил распоряжение Хранителю никому не давать координат убежища!!

МакГонагалл: Спокойно, Альбус, спокойно, ты оторвёшь себе бороду!

Дамблдор (садится): Прошу прощения. Мы были близки к победе, а что будет теперь — никто не скажет, и боюсь, Сивилла нас не обрадует новым предсказанием! Как вспомню первую войну, так прямо тоска разбирает, хоть я и поклялся не допускать тех же ошибок, и не медлить, и не колебаться с планами, но против умного и решительного Тома это не поможет.

Блэк (издаёт смешок): Может он поумнеет и откажется от своих планов?

Грюм (задумчиво): Если крестражи дают ему безумие, то вылечиться до конца он не сможет.

Дамблдор: Именно так, Аластор. Похоже, что реализуется наихудший вариант для нас, когда Волдеморт будет умён, активен, деятелен, но при этом недостаточно умён, чтобы отказаться от своих планов вообще.

Блэк: Пусть Северус его отравит, он же вроде хотел мести?

Дамблдор: Хотел, но такие вещи просто так не делаются. Нельзя просто взять и убить Тёмного Лорда, впрочем, теперь это всё равно не актуально, пока Том не выйдет из своего убежища. Вот она — новость, которая сулит нам нехорошие времена, и помимо усилий по раскрытию убежища Волдеморта, перед нами стоит ещё несколько задач на этот год. Во-первых, изменение операции «Турнир», и теперь это будет операция «Два Поттера». Так как никто, кроме Аластора, не слышал деталей, расскажу по порядку. Изначально я планировал отправить Гарри Поттера в Дурмштранг, подальше от Британии на этот год. Гермиона Грейнджер должна была принять участие в Турнире, и в её тени…

Минерва: Что?!! Альбус!! Моя лучшая ученица! Да как ты посмел? Чего ты там наплёл бедной девочке?! Она же несовершеннолетняя! Совсем заморочил голову детям, да как так можно…

Дамблдор (с нажимом в голосе): Минерва! Дай мне дорассказать! Итак, мисс Грейнджер должна была принять участие в Турнире, присутствующий здесь Аластор Грюм учил бы её и Гарри, который был бы там не как Гарри Поттер, а как скажем племянник или сын Сириуса. Разумеется, Сириус тоже присутствовал бы.

Блэк (с ухмылкой): Неплохо, мне уже нравится!

Дамблдор: Теперь операция, в связи с новыми обстоятельствами, будет изменена. Минерва, хотел бы заметить, что все в операции проходит с осознанного и добровольного согласия участников.

МакГонагалл что-то бурчит под нос и поправляет лежащую на столе остроконечную шляпу.

Дамблдор: Итак, часть с Дурмштрангом остаётся неизменной. Аластор, ты не передумал?

Грюм (кивает): Да, я возьму с собой ученицу, кстати, Сириус, тоже твою племянницу. Дочь Андромеды, Нимфадора Тонкс, она же Дора, она же метаморф, и так далее.

Блэк ухмыляется, но молчит.

Дамблдор: Отлично, значит, вопрос с анимагией решён. И кстати, именно она, её способности подтолкнули меня к идее, которая сейчас будет рассказана. Итак, Гарри Поттер будет далеко от Британии, но чтобы его никто не искал, мы отправим в Хогвартс ложного Гарри. Именно поэтому операция называется «Два Поттера». Один из старых приятелей Аластора, тоже Аврор в отставке, уже дал предварительное согласие.

Блэк: Так причём тут дочь Андромеды?

Дамблдор: Приятель Аластора, Чарли Бакстер, отставной Аврор и метаморф. Он будет играть роль Гарри Поттера в этом году в Хогвартсе. Сразу замечу, что щиты Школы в этом году будут усилены. Все тайные ходы перекрыты, и наблюдение усилено. Ни муха, ни крыса, никто незамеченным не войдёт в школу, если вообще сумеет войти. И тут на сцену выходит ложный Гарри, который будет вести бурную общественную жизнь в этом году. Выступать на радио, делать заявления прессе, участвовать в мероприятиях Министерства, тем самым, притягивая к себе внимание и силы Пожирателей.

Минерва (эмоционально): Это очень опасно!

Грюм (кривится): Это жизнь, а не жалкое прозябание в отставке! Чарли и я, да и многие из наших, кто на пенсию вышел после войны, обнаружили, что не слишком то приспособлены к мирной жизни. Не получается у нас пить кефир на верандах, попердывая в одеяла и перебирая воспоминания.

Уизли: Собственно, а что Министерство и новый Министр думают по этому поводу?

Дамблдор: В Хогвартсе будет охрана из Авроров, но и только. Я не счёл нужным посвящать Амелию в свой план, ибо это дело Ордена Феникса. Министерство в лице мадам Боунс негласно одобряет наши инициативы, пока те не требуют слишком много ресурсов. В случае с выступлениями Гарри Поттера от Министерства практически ничего не требуется, так что мадам Боунс незачем знать правду. Слушателям и читателям в лице британских магов — им, не все ли равно, настоящий или ложный Гарри выступает перед ними, если он выглядит как Поттер, говорит как Поттер и все остальное у него как у Поттера?

Блэк: Довольно цинично.

Дамблдор (наставительно): Мы здесь не в игрушки играем, Сириус, а боремся с Тёмным Лордом. Здоровая доля цинизма нужна для победы. Итак, школьники будут под охраной и щитами Хогвартса, а ложный Гарри проведёт серию выступлений, которые привлекут к нему Пожирателей. Даже если слуги Тома не нападут, в плюсе у нас будет приподнятый дух британских магов, что уже немало. Но они обязательно нападут, у них просто нет выбора, теперь, когда Министерство против них, Пожиратели и Том вынуждены будут вернуться к партизанской тактике первой войны.

Грюм: Нападения, убийства, Империус на ключевых лиц и все остальное?

Уизли: Страх перед Вол… Томом жив в обществе, у него будет хороший задел на начало.

Дамблдор: Да, Артур, память о прошлом жива, и это усиливает Волдеморта, неважно, безумен он или нет. Страх парализует большую часть общества магов, которая покорно последует за победителем. Но вернёмся к операции «Два Поттера» и другим задачам на этот год.

МакГонагалл: Всё равно, Альбус, я возмущена!

Дамблдор (резко): Все претензии к Волдеморту, мог бы воскреснуть и лет на пять позже, тогда Гарри был бы уже совершеннолетним, а Том в форме духа окончательно сошёл бы с ума. Очнись, Минерва, у нас нет выбора! Гарри Поттер наше знамя, и пока это знамя не готово, мы его спрячем и подготовим. Попутно расставим ловушку на Пожирателей.

Блэк: А что по этому поводу думает сам Гарри?

Дамблдор: Он согласен. Мне удалось показать, что в таком варианте друзья Гарри будут в безопасности. И сам он сможет пожить обычной жизнью обычного школьника, посмотреть на другую школу. Опять же ты будешь рядом, Сириус, и это послужило финальным аргументом. Точкой сбора послужит свадьба твоего сына Артур, после неё все участвующие в операции будут размещены здесь, в особняке Блэков. Чарли поработает над формой и поведением в роли Гарри, мисс Грейнджер потребуются тренировки, особенно твои, Аластор, и так далее. Это уже технические детали, которые последуют за решением проводить операцию «Два Поттера». Потребуются согласованные действия, каждый должен представлять, что происходит и почему.

Уизли: А как же друзья Гарри? Рон и Джинни, в конце концов?

Дамблдор (задумчиво): Гарри согласился провести год вдали от друзей, дабы не подвергать их опасности, а что же друзья Гарри? Они не готовы к такому? Или они не друзья?

Уизли: Эмм, Альбус, я вообще-то о другом! Поведение ложного Гарри всё равно будет отличаться, и друзья Гарри обратят на это внимание! Особенно мои дети, которые не перестают твердить о Гарри Поттере!

Грюм (стукает протезом о пол): Верно! На таких мелочах шпионы и попадаются! Но Чарли не подведёт!

Дамблдор: Падение и лечение Гарри видели всё, что мешает нам добавить ещё «лечения» летом? И некоторые мелочи списать на него? Опять же Рон год не видел Гарри, а Джинни… извини, Артур, но влюблённые по уши девочки, как правило, не различают мелочей в том, в кого влюблены. Они видят только сияние кумира!

Артур Уизли погружается в задумчивость.

Дамблдор: План не идеален, что и говорить, но ничего лучше я придумать не смог. Если у кого-то есть предложения, всегда готов выслушать. Нет? Что ж, тогда давайте выскажемся по операции «Два Поттера». Минерва, не надо прожигать меня взглядом, в этом году ученики будут в безопасности, что же касается так горячо любимой тобой мисс Грейнджер — у тебя впереди четыре месяца, чтобы обучить её боевой трансфигурации.

МакГонагалл: Ты владеешь ей лучше, Альбус.

Дамблдор (миролюбиво): Но обучаю хуже, да и других дел, общественных, по противостоянию Пожирателям хватает. Пока длится затишье, надо максимально поработать над задачами, которые я сейчас выскажу. Но вначале, Минерва, ты согласна?

МакГонагалл: Когда это я отказывалась учить? Но если я замечу хоть тень, хоть намёк, хоть тень намёка на то, что ты, Альбус, задурил девочке голову, и она едет на Турнир не добровольно, то клянусь…

Дамблдор (поднимает руку): Стоп! Не надо! Я уже поклялся, этого достаточно. Верю тебе, Минерва, твоё право действовать так. До Хэллоуина есть время, разберёшься. Разумеется, в ходе операции ложному Гарри потребуется поддержка и помощь тех, кто останется в Хогвартсе, но это опять же детали, которые мы обсудим позже, вместе с Чарли Бакстером. Теперь о других задачах. Пока Волдеморт проходит курс лечения, его Пожиратели будут проводить акции устрашения, запугивания, будут добывать информацию, подчинять чиновников Министерства, в общем, всё то же, что мы видели в первую войну. И, помимо этого, они будут восстанавливать контакты с былыми союзниками. Здесь мы можем им помешать, или сработать на опережение. Рубеус.

Хагрид: Да, я готов!

Дамблдор: Тогда отправляйся, и не жалей времени. Великаны — это страшная сила, если ей умело распорядиться, и они должны быть в стороне от конфликта. Не говорю на нашей стороне, ибо это невозможно, спасибо политике прошлого Министерства…

Блэк: А что нынешнее, будет менять политику?

Дамблдор (сухо): Не ждите чудес от Амелии. Она деятельна, инициативна, сторонница законности и сильный маг, который никогда не пойдёт на сделку с Волдемортом. Этого более чем достаточно для наших целей, но, повторяю, не ждите, что она возьмёт и все исправит. Тут дел на десятилетия, и, строго между нами, ещё непонятно во что все это выльется. Даруем мы равноправие всем расам, как обещает Волдеморт, и что? Гоблины тут же обзаведутся палочками и пошлют всех… далеко, кентавры захотят равнин, занятых людьми, великаны захотят снова есть людей, и так далее, и так далее. Поэтому давайте не будем замахиваться глобально, а пока ограничимся текущими задачами.

Блэк: Разве Фадж не делал то, что вы сказали?

Дамблдор: Нет, Сириус, Фадж делал другие вещи. Итак, великанами займётся Рубеус. Оборотнями занимался Ремус, но с его смертью контакты оборваны. Да и Люпин всегда подчёркивал, что среди оборотней шансов нет. Но все же, все же, кое-что сделать можно, так что жду предложений. Кентавры, с ними я сам поговорю. Артур, проработай вопрос в Министерстве по домовым эльфам, помнишь, мы обсуждали?

Уизли: Да, список почти готов.

Дамблдор (оглаживает бороду): Кто у нас ещё из крупных сил? Гоблины? Я поговорю с Амелией. В общем, приступаем к реализации операции «Два Поттера», и попробуем перетянуть к себе союзников Волдеморта.

Уизли: Жду вас всех через пять дней в «Норе»!

Глава 3

Принаряженное поместье Уизли, в простонародье известное как «Нора» — пятиэтажный дом, держащийся буквально чудом — к свадьбе ещё и дополнительно обнесли какими-то барьерами, а также расширили магически. В первую секунду после прибытия решил даже, что произошёл сбой телепортации, настолько картина отличалась. Помню обычный сельский дом, с курятником, какими-то подсобными сараями и пристройками, огородом и болотом с претензией на пруд, в общем, «хорошо иметь домик в деревне», если не обращать внимания на запахи.

Сейчас же «Нора» блестит, как будто её возвели вчера, а вместо грядок-посадок-кур расстилаются лужайки с чистой газонной травой, без гномов, сорняков и прочей растительной ерунды. Столики, шатры, играет живая музыка, и толпа магов снуёт туда-сюда, как на восточном базаре. Также по лужайкам бегает малышня, кто-то проносится над головой на мётлах, в воздух летят фейерверки и заклинания, в общем, все шумно, людно и бестолково.

Почёсываю кончик носа, ну что же, все как обычно. Толпа и свадьба.

Главное, чтобы потом, когда упьются, мордобой не начался, а то магический мордобой это нифига не пьяная свадебная драка. Ещё разнесут весь дом… хотя, ладно, я здесь не дружка, не мне и отдуваться, нёс па?

— Сейчас приведу кого-нибудь из Уизли, — ворчит Грюм, телепортировавший нас сюда мановением посоха. — Что-то народу многовато, как бы чего не случилось.

— Привет! — раздаётся сверху. — Привет!

Грюм моментально крутит посохом, и «подарки» от близнецов пролетают мимо, взрываясь кучей конфетти и блестяшек уже в траве. Аластор грозит Фреду и Джорджу пальцем, показывает на моих родителей и проводит пальцем вдоль горла. Близнецы хохочут во всё горло, и один из них пикирует на траву рядом с нами.

— Прошу прощения! Я — Фред Уизли! — и это ещё даже с метлы не слез. — При попытках убрать наши блёстки магией, они взлетают в воздух, и смешно пищат, а потом взрываются фейерверком!

— Поэтому вы так приветствуете всех гостей, я понял, — ворчит Грюм. — Наказать бы вас, да некогда. Давай, Фред, присмотри за гостями, это…

— Мы знакомы с Фредом, — улыбается Ричард Грейнджер.

— Ага, — кивает Грюм. — Тогда веселитесь, а у меня дела!

И хлопок телепортации, громче, чем у Дамблдора, но всё равно впечатляет.

— Мы не хотели вас обидеть, — улыбается Фред.

— А мы и не обижаемся, — улыбается в ответ Джейн. — Давайте сложим подарки в общую кучу, а потом чего-нибудь выпьем, и посмотрим на магию, и поздравим новобрачных?

— Хороший план, дорогая, — и они отправляются к «подарочной куче».

— Гермиона? Ты как-то странно изменилась, — задумчиво хмурится Фред. — Никак не пойму…

— Так, никаких шуток на этот счёт! — сразу обрываю его.

— Платье! Точно! — хлопает он себя по лбу, после чего хохочет и взлетает.

Нет, я знал, что это будет, близнецов не переделать, но все же попробовать стоило. Тут, видите ли, дело в том, что родителям, а конкретно маме просто загорелось меня нарядить в платье. Наряды унисекс были, образно говоря спущены в унитаз, возражения не принимались, и финальным добивающим аккордом стало сообщение о Святочном Бале. Эта фигня проводится на Рождество в той школе, где проходит Турнир, красивые танцы и прочая ерунда. Родителям, то есть маме, внезапно ударило в голову посмотреть, как я там, на балу, буду танцевать в красивом платье.

В общем, разум и логика оказались бессильны, и меня нарядили в платье.

Все как положено, с красивыми рюшечками, юбочкой до колен, выгодным подчёркиванием талии и груди. Оставалась только одна проблема, и нет, совсем не та, что я не привык носить такого. Хрен с ним, можно просто не думать о большой белой обезьяне и один вечер потаскать эту ерунду. Проблема заключалась в том, что никто из знакомых и друзей не привык видеть меня в таком, и, следовательно, можно было ожидать, что они будут широко открывать глаза, нести какую-нибудь хрень про наряды, и прочее в том же духе.

И это не говоря о том, что близнецы теперь будут шутить на эту тему целый год.

Так, все, я спокоен, срать на платье, надо пойти выпить и съесть чего-нибудь.

Собственно, так я и делаю. Иду, пью сок, потом чай, потом нахожу взглядом родителей — они следят за тем, как взрослый маг развлекает детишек, выдувая из палочки пузыри с картинками и зданиями внутри. То ли Трансфигурация, то ли какие-то разновидности магии Иллюзий, которую нам точно в школе читать не будут. Смотрю по сторонам, выглядывая знакомых, но толпа чересчур хаотично перетекает туда и сюда. Поразмыслив и съев ещё пару бутербродов, прихожу к выводу, что надо совместить дела. Поздравить жениха с невестой, а попутно зацепить кого-нибудь из знакомых рядом, и да, ещё надо поговорить с Дамблдором.

Нет, я дал согласие на участие и не собираюсь отказываться, но хотелось бы деталей.

Есть знания о Турнире из фильмов. Есть моё представление о Хитром Плане директора. Есть контекст обстановки и действий. Есть мои личные цели и планы, равно как тайные, так и декларируемые. И вот теперь пусть дедушка Альбус выдаст ту часть плана, которую готов мне доверить. Из совокупности всей этой информации можно делать выводы и просчитывать действия на будущий год, строить прогнозы, ну и просто попытаться понять, что же впереди.

Можно не сомневаться, что Дамблдор в меня верит и строит далеко идущие планы, но тут возникают ровно две проблемы. Во-первых, планы могут оказаться чересчур далеко идущими, и хотелось бы знать заранее. Во-вторых, планы Дамблдора, построенные на ложных предпосылках (ведь декларируемые мной цели не совпадают с истинными), могут оказаться неприемлемы.

Так что, послушаем дедушку Альбуса, а потом поразмыслим спокойно.

До жениха с невестой дойти удаётся не сразу.

В такой толпе ощущение взгляда в спину всегда смазано, и толчея эта забивает ощущения. Так что даже если кто-то имеет против вас враждебные намерения, хрена с два вы их почувствуете, ну разве что он подойдёт и начнёт злобно сопеть вам в затылок.

Поэтому неожиданная подсечка была воистину неожиданной.

Уже в падении получаю вдогонку ослабленный Ступефай, не дающий приземлиться нормально. Приходится так сказать поесть травы, и хорошо, что не земли.

— Ты мертва, — сообщает мне голос сверху. — Очень плохо!

— Эээ… мистер Грюм, мы вроде как на свадьбе.

Ага, и поэтому маги с таким интересом подаются в стороны и разглядывают сценку. Развлечение, йоптель! Грюм, опирающийся на посох, ухмыляется и протягивает руку. Встаю и без него.

— Постоянная бдительность! Даже в кругу друзей! — сообщает Грюм. — Иначе вы мертвы!

— Ре…

Слишком близко стою. Грюм просто блокирует мою руку, не давая вытащить палочку.

— Уже неплохо, какие-то задатки есть, — бесстрастно сообщает прямо в лицо. — Что ж, у нас год впереди, кое-что из вас сделать удастся.

— Мистер Грюм…

— Можешь говорить сэр, это короче.

— Сэр, обязательно делать все это на глазах у, — качаю головой, показывая на окружающих.

— Урок первый, ты делаешь своё дело и делаешь его хорошо, а смотрят на тебя или нет, тебе должно быть всё равно, — сообщает новоявленный учитель. — И это не считая нулевого урока о постоянной бдительности!

После чего он удаляется, слегка покачиваясь при ходьбе. Смотрю вслед, не зная смеяться или плакать. Да, этот научит, сразу видно, сопли распускать не будет. Но эта «постоянная бдительность»… ух, попьёт кровушки при обучении, к гадалке не ходи! Образовавшиеся было зеваки уже расходятся, обсуждая увиденное. Опять какую-нибудь херню придумают, теперь про меня и Грюма.

Посмотрев вслед бывшему Аврору, возвращаюсь к первоначальной задаче.

Жених и невеста, свежеиспечённые выпускники Хогвартса Персиваль чего-то там Уизли и Пенелопа Клиуотер, обнаруживаются в самом большом шатре. Дедушка Альбус что-то им затирает, вокруг бегает и хлопочет Молли Уизли, с самым суровым видом. В дальнем углу, Артур Уизли и отец Пенелопы втихую употребляют алкогольные напитки, ведя светскую беседу.

Интересно, маги используют марш Мендельсона?

Подхожу ближе. Персиваль затирает про планы на будущее.

— Поэтому я и Пенелопа решили немного попутешествовать по миру, посмотреть на страны, найти такую, где не так много бюрократии, — разливается жених.

— Перси! — восклицает невеста.

— Что, дорогая?! Я считал и считаю, что быть чиновником и помогать людям — это почётно и правильно! — Перси прямо весь такой вдохновенный. — Думаю, любое Министерство Магии будет радо принять к себе выпускника Хогвартса и Префекта Школы!

— Несомненно, — соглашается Дамблдор, — и я напишу вам рекомендацию, Персиваль. Добрый день, Гермиона.

— Добрый, профессор. Персиваль, Пенелопа, мои поздравления, надеюсь, вы ещё отметите бриллиантовую свадьбу.

Пауза. Быстро поясняю.

— Когда люди прожили в браке семьдесят пять лет, они отмечают бриллиантовую свадьбу.

Всё равно жених и невеста немного озадачены. Видимо в мире магов такого не отмечают. Дамблдор тихо улыбается и оглаживает бороду. В общем, ладно, спорол глупость и хрен бы с ним. Ещё раз поздравив и пожелав долгих лет жизни, раскланиваюсь и ухожу. Новобрачными завладевает Молли, которая что-то там поправляет в одежде, даёт наставления, рассказывает про детей.

Хммм, а где тёща, она же мама Пенелопы? Уже технично оттёрли в сторону?

Директор тоже раскланивается с новобрачными, ага, хрен с ней с тёщей, тем более не моей, сейчас дедушка будет разговоры разговаривать!

— Прогуляемся, Гермиона?

— Да, профессор.

Выходим из шатра и неспешно шествуем в сторону прудо-болота, пока что молча. Уши ловят обрывки фраз.

— Слышали, гоблины приняли…

— А я ему и говорю, чтобы уходил…

— Вооот такая вот рыба…

— Ткань с такой милой расцветкой, и совсем дёшево…

— Заходят в бар ведьма, тролль и…

— В «Пророке» огромная статья…

— Конечно, война будет, но когда…

— Сам Гарри Поттер, недавно вот…

— Растолстела на два килограмма и здесь…

— Берёшь за стебель, а потом резко…

— Тут я его палочкой в глаз, да…

— Пиво было прокисшим, а мясо…

— Министерство готовит новые указы…

— Финал мирового чемпионата…

— Смотришь вдоль древка и косые прутики…

— Говорят, в Африке поймали вампира…

— Ей-ей, у меня и колдофото есть, я и…

— А на двери знак нарисован, и светится…

И это ещё только то, что смог вычленить. Когда говорит куча людей, неизбежно все сливается в монотонный бубнеж. Ты слышишь собеседника, он тебя, а со стороны вот так пройти мимо один неразборчивый гул. Дамблдор раскланивается, приветствует, в общем, сразу видно, что дедушка уже пожил, обзавёлся связями, и вообще, директор он или где?

Выйдя за линию шатров — столов, оказываемся в относительно тихой зоне.

Дамблдор делает жест палочкой, и перед нами появляется столик, два кресла, зонт от солнца, в общем, есть над чем завистливо подёргать глазом. Любезный жест, приглашающий садиться, и директор хлопает в ладоши. На столике появляется сок и какие-то сладости.

— Одолжил на свадьбу пару домовых эльфов из Хогвартса, — поясняет Дамблдор и тоже садится. — Поговорим о погоде или сразу перейдём к делу?

— Мне всё равно, профессор.

— Хорошо быть молодым, — картинно вздыхает директор, — кажется, будто всё время мира впереди! Я рад, что ты согласилась, Гермиона, но всё равно хотел бы добавить пару слов, чтобы картина стала понятнее.

— Слушаю вас, профессор.

Дамблдор кратко и толково поясняет за лечащегося Тома, и что в Британии скоро будет жарко не по климату. Поэтому меня будет сопровождать Гарри Поттер, вроде как убрали фигуру с доски и спрятали на год. Как говорится, «вот это поворот!» Ладно, пока фиксирую информацию, обдумывать буду потом.

— Скажите, профессор, а что будет, если Волдеморт вылечится, но не нападёт? Ведь Гарри придётся вернуться в Хогвартс, и тогда ситуация вернётся к исходной?

— Нападёт, — улыбается Дамблдор, — он просто не может позволить себе роскоши ожидания. В других условиях, с другим Министерством, он мог бы терпеливо плести паутину планов, но не теперь. К следующему лету ситуация определится, да и Аластор за этот год натренирует вас… ведь вы уже познакомились?

— Да, профессор.

— И как впечатления?

— Он все ещё на войне, — пожимаю плечами, — такое бывает. Ему, наверное, тяжело жить вот так?

Показываю рукой, мол, такой вот мирной жизнью. Дамблдор всё понимает и кивает.

Некоторое время молчим, потом директор снова заводит разговоры.

— Я не рассказываю тебе всего, Гермиона, но ты и сама понимаешь, что это невозможно.

— Да, профессор.

— Теперь, что касается Турнира, — Дамблдор держит паузу, как будто собираясь с мыслями. — Дурмштранг не слишком отличается от Хогвартса, чтобы там ни сочиняли наши сплетники, но одно отличие точно есть. Там очень уважают личную силу, магическую силу, и это твой шанс, Гермиона. Силы у тебя хоть отбавляй, а уроки с Аластором научат эту силу правильно применять, и победа на Турнире практически в твоих руках. Там в качестве зрителей будет очень много именитых магов, знатных, из правильных семей, с нужными связями и влиянием, если ты понимаешь, о чём я.

— Да, профессор. Нужно произвести на них впечатление, чтобы они запомнили меня. Это поможет в будущем добиваться своих целей, — бесстрастно (надеюсь) сообщаю в ответ. — Также это прославит Хогвартс, и поможет Британии в будущей войне, и даст необходимую тренировку Гарри… кстати, если не секрет, а как вы его уговорили?

— Не секрет, — слегка наклоняет голову Дамблдор, — но рассказ будет долгий, а через минуту нас прервут.

— Вы умеете видеть будущее, профессор?

— Нет, я всего лишь вижу, как мистер Лонгботтом постепенно приближается к нам, и так как он не посвящён в дела Ордена, в отличие от его родителей, то разговор о Турнире и Гарри придётся прервать. И нет, я не планирую принимать Невилла в ряды Ордена.

— Почему, профессор?

— Он слишком зациклен на мести, и тем самым может погубить общее дело.

Глава 4

Глядя на приближающегося зигзагом Невилла, мысленно соглашаюсь с Дамблдором. Пока Невилл алчет мести, доверять ему какие-либо общественные дела опасно. Но с другой стороны, если дать ему выпустить пар или подтолкнуть в правильном направлении — вполне себе боевая единица получится. С правильной мотивацией и устремлениями. С третьей стороны, насколько понимаю, пока что в Ордене хватает сильных магов, и расширения не планируется.

— Спасибо за приятную беседу, мисс Грейнджер, — встаёт Дамблдор. — Оставляю вас под надёжной защитой мистера Лонгботтома.

— Добрый день, профессор.

— Добрый, Невилл. Стулья простоят ещё полчаса, наслаждайтесь, — и дедушка Альбус удаляется.

Смотрю на Невилла, тот на меня. Слегка запыхавшийся и покрасневший, с чего бы это вдруг? Э-ге-ге, и вновь продолжается страсть? Оббежал все шатры, чтобы приревновать к директору? Охохо, уж лучше бы Перси расплевался с Пенелопой и пошёл в британское Министерство. Не пришлось бы тогда участвовать во всём, что тут происходит.

Невилл стоит и мнётся с ноги на ногу.

Складываю руки на груди и невозмутимо жду, чего же он выдаст, страдалец фигов.

— Там мороженое очень вкусное, — в конце концов, сообщает Невилл. — С фруктами!

— Спасибо, что-то не хочется.

Опять мнётся. Уж лучше бы ты мстил, чем на меня набегать!

— Эээ, там танцы будут, — выдаёт Лонгботтом.

— Танцы? Серьёзно? — делаю удивлённое лицо.

Невилл чешет в затылке. Как в анекдоте «стандартные драйвера не подошли[28]».

— Эээ, а тебе идёт платье, вот! — выдаёт на одном дыхании.

Смотрю на него. Видна усиленная работа мысли. Ага, ага, понятно.

— Садись, Невилл, — делаю приглашающий жест в сторону стула.

— Я это…

— Сядь! — с нажимом в голосе.

Садится, но на краешек. Как там по психологии — поза подчинения? Или неуверенности? Не помню.

Опираюсь на стол локтями, подпираю подбородок и спрашиваю.

— А расскажи мне, Невилл, кто тебе давал уроки ухаживания за девушками?

— Бабушка, — выдаёт он после паузы.

Ну, нельзя сказать, что он краснеет до кончиков ушей, но чувствуется, чувствуется, что кровоток усилился, и выброс адреналина пошёл. Невилл мнётся и ёрзает на стуле, потом, решившись, продолжает откровения.

— Бабушка сказала, что без двух детей мстить не отпустит!!

Какая мудрая бабушка, хе-хе. Пока Невилл застругает двоих детей, мнооооого магии и времени пройдёт.

— И она начала учить меня, вот!

— Ухаживать за девушками? — понятно, что не из автомата стрелять, но удержаться от вопроса невозможно!

— Дааа, — выдыхает он.

Вот жеж нелёгкая судьба у человека. Родителей запытали, бабушка довела до нерешительности и заикания, только вроде отходить начал и цель в жизни появилась, как ему говорят: «Забудь! Займись другим!» В сущности, правильно говорят, ибо цель так себе, на троечку, в смысле на цель жизни вот эта идея отомстить тем, кто пытал его родителей, не тянет. Локально-тактическая цель — вся эта месть, не более. С другой стороны, попытка отвлечь подростка от мести девушками… ну, в этом есть, конечно, гормональное зерно, но тоже как-то не того. Короче, опять бабушка Невилла не в ту сторону гнуть начала.

Поговорить что ли с МакГонагалл на эту тему? Хммм, нет, тут нужен хороший психолог, и это не я.

— О, привет, вот вы где!! — раздаётся восторженный вопль.

Размахивая палочкой, к нам несётся Луна.

Ммм, как бы это описать… в общем, на ней жёлтое платье, при этом она блондинка, и по сочетанию получается такая бледно-жёлтая Луна, какая бывает на небе в полнолуние. Знаете, с ярким светом и отчётливо виден человечек с ведром. У Лавгуд, понятно, на лице нет человечка, но всё равно сочетание жёлтого и белого вызывает острый приступ сожаления, что под рукой нет фотоаппарата.

— Привет! — кричит она, подбежав вплотную. — Привет, Гермиона! Привет, Невилл! Пойдёмте, я вас с папой познакомлю!! О, смотрите, как я умею!

Взмахивает палочкой, полукруг, какая-то фраза, и вокруг рассыпается золотистая пыль.

— Я теперь могу, как феи, делать пыльцу!! — радостно кричит и подпрыгивает.

— Эээ, я пойду, меня там бабушка, наверное, уже ищет, — робко так говорит и встаёт Невилл.

Для полноты картины не хватает пары штрихов. В идеале Лонгботтом должен был тихо и незаметно стечь со стула, и, слившись с газоном, уползти на огромной скорости. Типа спрятался и скрылся. Здесь же и сейчас он бочком, бочком, робко отодвигается и, постепенно увеличивая шаг, отходит в сторону. Луна даже не смотрит в его сторону, а продолжает взвизгивать и размахивать палочкой, засыпая меня и стол этой самой пыльцой фей. «Питера Пена» смотрели? Вот там было полно такой пыльцы, с её помощью ещё летать можно было.

Но с чего бы это Луна заинтересовалась сказками людей? Или у магов тоже про волшебную пыльцу рассказывают?

Волшебная пыльца, хех, ассоциации какие-то наркоманские сразу в голову лезут.

— Теперь ты должна взлететь, попробуй! — настаивает Луна.

Ухмыляясь, пробую.

— Что-то не работает, — развожу руками.

— Значит заклинание ещё не готово, ну и ладно, — она машет палочкой, едва не задевая моё лицо. — Пойдём, с папой познакомлю, это он помогал мне с заклинанием!

— Пойдём, — пожимаю плечами.

Ну да, это было ожидаемо, что поговорить о делах не дадут. Ладно, ещё весь год впереди, успею устать от Ордена, Турнира и вообще от всех дел. В конце концов, невозможно же всё время себя зажимать, так и пружина внутри сломаться может. Но всё равно, идя за Луной, которая танцующей походкой крутит петли вдоль шатров и лужаек, не могу не думать о пришедшей в голову идее.

Полёты.

Не далее как пару месяцев назад на моих глазах Снейп летал без всяких видимых приспособлений. Теперь вот пыльца фей, хоть и не работающая. То есть способ летать без мётел и лошадок должен быть. Классно же, взял и полетел, когда захотел и куда захотел! Главное не забыть шлем надеть, чтобы глаза от ветра не слезились, и в сочетании с телепортацией буду вообще сам себе человек и транспорт. Так что надо, надо заняться этой темой, и раз уж товарищ Грюм взялся учить, надо его и озадачить, пусть повращает глазиком для моей пользы!

— Вот и папа! — заявляет Луна.

Ну что же, яблоко от яблони недалеко падает. Отец Луны тоже блондин, волосы изрядной длины, и мантия жёлтая, но не бледно-жёлтая, как платье Луны, а яркого такого цвета, насыщенного. Больше всего это напоминает огромный кусок сыра, честно говоря. На золотой цепи эмблема, которой он сейчас потрясает, наставив на дерево.

— Во имя ветров Юга, призываю вас выйти! — голос пронзительный и надтреснутый.

— Папа, что ты делаешь?

— Хочу пообщаться с древесными духами, чтобы они благословили новобрачных!

Громогласно заявив такое, отец Луны поворачивается к нам. Лёгкое косоглазие отлично сочетается с общим видом. И в то же время сразу понятно, что это не какой-то буйный псих, просто слегка человек не в себе. Окружающие не разбегаются, санитаров не вызывают, и так далее.

— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер, — весело заявляет Луна, — а это мой папа, Ксенофилиус Лавгуд!

— Приятно познакомиться, сэр, — кланяюсь.

— И мне, — кланяется он в ответ. — У вас правильное платье, мисс Грейнджер!

Удивлённо смотрю на него. Теперь, конечно, понятно, в кого дочка пошла с безумными высказываниями, но всё равно, взять и брякнуть такое.

— Цвет его гармонирует со свадьбой, — поясняет Ксенофилиус, — как и наша одежда.

Нет, лучше не спрашивать, чем жёлтый хорош для свадеб, но к счастью, Ксенофилиус и не ждёт вопроса.

— Луна, не хочешь помочь мне с вызовом духов?

— Я хочу пообщаться с Гермионой, так что в другой раз.

— Хорошо, но если я их вызову, обязательно приходи посмотреть! — громогласно заявляет Лавгуд старший.

— Конечно, папа! Пойдём, потанцуем! — и Луна тащит меня дальше.

Что они сегодня, сговорились всё что ли? Невилл предлагал, Луна тащит, а я из танцев только размахивания руками и ногами знаю. Ну, вальс ещё немного, и то только потому, что в школе перед выпускным нам несколько уроков дали. Вспоминаю, что там Невилл предлагал.

— Пойдём лучше мороженого поедим!

— Давай! — с не меньшим энтузиазмом соглашается Луна. — Люблю сливовое!

— Какое? — кажется, я ослышался. — Может сливочное?

— Сливовое! Туда добавляют сливы и лепестки слив, цвет и вкус получаются просто чудесные, и для кожи полезно!

Мороженое, полезное для кожи. Из слив. Ага, ага, уже бегу, роняя штаны.

До мороженого дойти нам не дают. Ревут какие-то трубы, взлетают фейерверки, и раздаётся с неба громогласное заявление, мол, все в центральный шатёр на церемонию. Луна тут же меняет курс и тащит меня в шатёр, громко рассказывая, что надо успеть наловить свадебных светлячков. Они совсем как обычные светлячки, только невидимые и бывают только на свадьбах, и если их успеть наловить и законсервировать в банке, то собственная свадьба будет на все сто. Или даже на двести. Маги слегка подаются в стороны от громко говорящей Луны, и это здорово, ибо напор толпы усиливается, и ещё бы чуть-чуть, и началась бы давка как в метро.

Правда, взгляды, взгляды, которые они бросают в спину Лавгуд, очень даже красноречивы.

Хвала магистрам, что самой Луне на такое отношение окружающих сугубо насрать, а то бы давно заработала язву, цирроз печени и комплекс неполноценности. В какой-то момент ощущаю острое желание жахнуть инфразвуком по толпе, а то совсем охамели, понимаешь. Толкаются, пихаются, да ещё и презрительные взгляды бросают!

Ладно, ладно, будет и на нашей улице праздник!

Нас, как друзей одного из семейства Уизли, ставят во вторую линию поддержки, так что вполне ожидаемо наша компания «Ёжиков» собирается вместе. Рон Уизли старательно делает вид, что не замечает меня, молчаливо отводит взгляд и вообще постоянно отворачивается, заводя разговоры с Гарри. После года в больнице Рон изрядно похудел, немного побледнел, и даже рыжина волос как-то поблекла. Или это субъективно у меня восприятие нарушено, ибо цепочка простая: лежал в больнице год, значит должен быть весь из себя заморённый?

Почему он отводит взгляд, догадаться нетрудно, гораздо интереснее, что он собирается сказать по этому поводу?

Не удивлюсь, если будет валить все на Тёмного Лорда, хе-хе. И как там было в классике: «Невиноватая я, он сам пришёл[29]»! Но всё равно симптоматичненько получается. Хотел товарищ Рон, чтобы у Гарри Поттера был только один друг, и дохотелся, будет теперь учиться вместе с Джинни, и делить Гарри с его фан-клубом. Да, да, да, самые фанаты Гарри на год или два его моложе, и оно понятно почему. Гарри завалил Тёмного Лорда, и маги как давай от радости усиленно размножаться, да потом детям сказки на ночь травить, о могучем Поттере и павшем Волдеморте. Понятно, что сам Гарри старой дружбы не предаст, вон как он переживал в прошлом году, но самому Рону эта ситуация как нож острый.

В общем, забавная складывается ситуация.

Сам Гарри Поттер, подпёртый младшими Уизли с двух сторон, внимательно смотрит на новобрачных, слушает свадебные клятвы и обеты, и видно, что чем-то сильно озабочен. Может собственную свадьбу представляет? На ком он там женился, в оригинале, на Джинни, кажется? Ну да, ну да, точно, на Джинни. Та как раз пожирает взглядом Гарри, и видно, что счастлива этим фактом.

Бормочу себе под нос «Скандалы, интриги, расследования, шоу «Нора — 2», смотреть ежедневно!»

В остальном же церемония навевает тоску и скуку. Не любитель больших сборищ, толп гостей, всех этих ритуалов и церемониальных совместных поеданий пищи. На каждом таком сборище, на каждой «корпоративной пьянке» рано или поздно берет тоска и начинаешь думать, что вот сейчас бы заняться работой, как было бы плодотворно! Или как раз можно было бы новый фильм посмотреть, а вместо этого сидишь и страдаешь ерундой. И без того каждый день этих людей видишь, чего ещё во внерабочее время на них смотреть?

Здесь на меня наваливается примерно то же, с разницей лишь, что бОльшая часть магов вокруг незнакома.

Это немного смягчает положение, но всё равно, грустно и тоскливо, и чего я забыл на этой свадьбе? Друзей можно было бы повидать и без всякой свадьбы, с Дамблдором поговорить — аналогично, тренировки устраивать теперь и без «Норы» можно, и так далее. Опять же, как подумаешь, что они все стоят и пялятся на тебя, а ты в платье! И хотя разумом понимаю, что никто на меня не смотрит особо, но ощущения они такие, вне разума.

Поэтому окончание церемонии воспринимаю с чувством глубокого облегчения и радости.

Кричу поздравления жениху и невесте, то есть теперь уже мужу и жене, и начинаю прикидывать, как бы свалить из толпы. Хотя бы к прудо-болоту, там точно никого не будет, а у меня уже голова начинает болеть. Ещё лучше было бы переодеться во что-нибудь нормальное, да душ принять, но мечты, мечты. Тем не менее, мысли принимают деловой настрой. Полет. Луна. Пыльца фей. Левитация.

Оглядываюсь. Лавгуд уже возле своего отца, тот размахивает палочкой и что-то вещает ещё трём волшебникам. Толпа разбредается, распадается на группки и островки, между которыми скользят официанты. Что-то опять наяривает оркестр, хотя марша Мендельсона так и не прозвучало. В общем, неформальная обстановка, самое то, чтобы смыться с церемонии.

Колеблюсь примерно с минуту, смыться или пойти поговорить с Луной?

Воспользовавшись моментом, подходит Гарри вместе с Джинни и Роном. Ну что же, тоже развлечение, нёс па? Посмотрим, что нам скажут младшие Уизли, это будет забавно. Гарри поделится какой-нибудь «страшной тайной», а там ещё чего-нибудь произойдёт.

Внезапно приходит вполне очевидная, и от этого вдвойне пугающая мысль.

Ведь это только первая свадьба, а детей у семейства Уизли много. И что, на каждой будет такая церемония? Да ну его нахрен, такие развлечения. В общем, поставить зарубку на будущее, больше в «Нору» на свадьбы не ездить, даже если это будет свадьба Гарри и Джинни.

Проще говоря, ноги моей на церемониях в этой «Норе» больше не будет!

Глава 5

Гарри неуверенно оглядывается, и говорит таким извиняющимся тоном.

— Рон, Джинни, вы не могли бы оставить нас наедине, мне надо поговорить с Гермионой с глазу на глаз?

Рон немедленно кивает и с заметным облегчением отходит. Джинни колеблется, при этом глаза её слегка сужаются, а взгляд так и шарит по мне. Сразу видно, что рыжая думает нехорошие мысли, и заранее ревнует. Блин, вот вроде уже проехали эту тему, но нет, Джинни все никак не успокоится. Интересно, Луну она тоже ревнует к Гарри?

— Отойдём в сторонку? — неуверенно спрашивает Гарри.

— Отойдём, — пожимаю плечами.

Отходим, подальше от снующих между шатрами магов, от бегающих детей, от официантов. Даже оркестр как будто затихает. Джинни стоит на месте, видно, что она колеблется. Пойти за нами — обидеть Гарри, не пойти — ревность заест. Колеблясь, аки Буриданов осел, Джинни стоит на месте и страдает.

Затем она разворачивается и решительной походкой идёт вслед Рону.

Отойдя в сторону, обмениваемся бессмысленными фразами, обычно именуемыми диалогом вежливости. Ну, там, привет, привет, о, а погода классная, а ты изменился, скучаешь по школе и прочее бла-бла-бла. Затем Гарри оглядывается, и переходит к сути, так сказать.

— Дамблдор сделал тебе предложение? — спрашивает он тоном заговорщика с двадцатилетним стажем.

— Сделал, правда, не в общепринятом смысле, — усмехаюсь.

— Мм?

— Фраза «сделал предложение» обычно означает предложение девушке выйти замуж за предлагающего, — поясняю краснеющему Гарри, — но я тебя поняла. Да, директор Дамблдор предложил мне участвовать в Турнире Трёх Волшебников, и я приняла его предложение.

— То есть мы теперь будем жить вместе! — восклицает парень.

Смотрю на него. Нет, вроде не издевается. Крайне двусмысленные фразы, и если бы это не был Гарри, можно было бы заподозрить издёвку. Но нет, товарищ Поттер всего лишь имел в виду, что он и я будем проживать в особняке Блэков, на площади Гриммо, 12. Там же будет Сириус, учитель Грюм, и ещё несколько Орденцев. Будут нас учить, будем колдовать, и так далее, все по Хитрому Плану.

— Это же здорово! — радуется Гарри. — А то я боюсь, что не справлюсь, и вообще другая школа — мало ли что?

— Это да, но сильно нервничать не стоит, — пожимаю плечами, — вряд ли там сильно все отличается. Это у людей в разных странах все по-разному, у магов всё-таки все как-то единообразнее.

— А как тебя родители отпустили? — с сильнейшим любопытством продолжает интересоваться Гарри.

Смотрю на него. Нервничает из-за всех этих дел с Турниром что ли? Или и вправду пытается за счёт ответов представить, что это такое: родители, которые дают разрешение на опасное дело? Или ему и вправду любопытно, и спрашивает просто так, без второго дна? Так, стоп. Надо меньше общаться с дедушкой Альбусом, построение многослойных разговоров — это заразно. Ясно же, что Гарри как Портос, спросил потому, что спросил! Чего-то я немного того, опять крыша едет или что? Надо будет сесть и разобраться.

— Дамблдор дал им клятву, что со мной ничего на Турнире смертельного или непоправимого не случится.

— Ого, а чем он поклялся? — восклицает Гарри громче обычного.

— Здоровьем и бородой, — быстро отвечаю. — Слушай, Гарри, давай о таких вещах будем говорить в более… защищённых местах? Скажем, в особняке Блэков?

— Давай, — легко соглашается он. — Всё равно у нас все лето впереди!

— Ага, — соглашаюсь в ответ, обозревая окрестности.

Нет, вроде никто не подслушивал, хотя стоило бы вначале поставить щиты, а потом болтать о Турнире и прочих вещах. Вроде и не было рядом никого, и все условно свои на свадьбе, но всё равно. Ладно, думаю, после уроков товарища Грюма бдительности во мне будет — хоть отбавляй!

— Жалко, конечно, что придётся всех оставить, но зато они будут в безопасности, — продолжает парень, — и Рон в порядке, я вот на него посмотрел…

— Гарри, — мягко обрываю его. — Не здесь, хорошо?

— Хорошо, — он облизывает губы. — Тогда пойдём искать Рона?

— Без меня, — усмехаюсь.

— Почему?

— Ты же умный ма…г, попробуй разобраться сам.

— Ладно, — озадаченно соглашается Гарри и отправляется на поиски Рона.

Смотрю ему вслед. Задачка то нехитрая, но и заковыристая одновременно. Понятно, что Рон не просто так отводит глаза и отбегает в сторону, но понять, какой там коктейль бурлит в нём, и чего там больше, чувства вины или хитроумного расчёта, вот тут придётся поломать голову. Ага, пусть Гарри и ломает, а мне как-то неохота. И раньше не собирался в семейные психиатры к Уизли, а теперь и подавно. У меня, хех, и других подопечных хватает, включая самого себя.

Потом меня нашла Луна, и мы всё-таки поели сливового мороженого. Так себе вкус, но едал «химию» и похуже, так что обошлось без последствий. Танцы, как и предполагалось, всё-таки состояли из фигур и движений (в отличие от руко и ногодрыжества на дискотеках), так что с чувством глубокого облегчения отказался, сославшись, что не умею. Луна пообещала научить, пришлось соглашаться. Ну, время до отправки на Турнир будет, что-то да разучим.

Потом ещё приехали какие-то ведьмочки и ударили «роком по захолустью», в смысле спели вживую несколько энергичных песен. Молодёжь орала, прыгала и яростно одобряла, маги постарше ворчали, что молодёжь совсем распустилась. Ну, понятно, что никто голыми сиськами со сцены не тряс, но ногами надо сказать, взмахивали ведьмочки весьма и весьма высоко.

Из разговора в толпе узнал, что группа называется «Северные лютики» и подрабатывает, выступая на свадьбах. Вроде как даже начали набирать популярность, правда, рассказчик упорно относил это скорее на счёт выдающихся достоинств ведьмочек, нежели их вокальных данных. Но всё равно, гости развлеклись, потом прошла ещё парочка официальных мероприятий, включая фотографирование, и на этом свадьба закончилась.

Для меня, во всяком случае.

Может, они ещё там пели и плясали на следующие дни, не знаю. Не интересовался, и мне никто не рассказывал. Вообще от этой свадьбы осталось какое-то кислое послевкусие, весьма отвратное. Такое бывает, когда перепьёшь, проблюешься до желудочного сока, и уже все, выходить нечему, а организм все пытается ещё что-то извергнуть. Вроде и облегчение, но в то же время и во рту гадостно, и желудок ещё сжимается, и вообще нехорошо. Вот что-то в таком духе и осталось после свадьбы.

Не знаю почему. Наверное, по совокупности факторов, которые не хочется даже начинать анализировать.

В общем, хорошо, что это мероприятие осталось позади. Собрав вещи в виде одного полупустого чемодана, под горестно-горделивые вздохи родителей, отправляюсь в особняк Блэков. Гарри уже там, равно как и его крестный Сириус, изображавший в прошлом году школьного смотрителя. Через день подтягивается Аластор Грюм, с ещё одной ученицей, племянницей Сириуса, Нимфадорой Тонкс. Ещё она метаморф и может изменяться как угодно. То ли врождённая магия, то ли свойства организма, но, в общем, унылые тренировки по трансфигурации и анимагии ей не нужны.

И на следующий день, 13 июля, приезжает ещё один участник, бывший Аврор и друг Грюма, некий Чарли Бакстер. Тоже метаморф, которому предстоит играть в этом году роль Гарри в Хогвартсе. Что-то Дамблдор совсем вразнос пошёл с Хитрыми Планами, в смысле эти планы стали чересчур хитрыми. Вообще непонятно, кто кого и что зачем, но раз мне не рассказали, пока хожу и помалкиваю.

Ещё в особняке присутствует говорящий портрет какой-то родственницы Сириуса, помешанной на чистоте крови и постоянно оскорбляющей всех подряд, и старый домовик Кикимер, конкретно поехавший крышей ещё до моего рождения.

Коридор на первом этаже в особняке Блэков. Четверг, 14 июля 1994 года.

— Домовик опасен, — говорю Сириусу. — Он больше служит портрету, чем тебе.

— Не, — отмахивается тот. — Ему выдан прямой приказ не покидать особняка и нападать на всех, кто не в Ордене Феникса. Я — глава рода сейчас, и Кикимер не нарушит прямого приказа.

— Всё равно, это опасно.

— Правильно! — рядом появляется Грюм и грохочет посохом. — Послушай, Сириус, девчонка дело говорит!

— Аластор, ты уже достал своей бдительностью!! — орёт Блэк. — Куда я вам дену домовика?

Вместо ответа Грюм выразительно проводит вдоль горла. Сириус хмурится.

— Домовик не нужен! — настаивает Аластор. — Я сразу об этом Альбусу сказал, а он все в шутку обратил, мол, сила любви спасёт даже домовика! Его надо убрать отсюда, он слишком много знает!

— Чего вы кричите? — свешивается через перила Тонкс. Сегодня она с розовыми волосами под цвет пижамы.

— А ну цыц! — стукает посохом Грюм. — Иди, оденься сначала!

— У меня есть идея, — выглядывает из кухни Чарли.

Надо заметить, что безобидным пожилым дядькой, с носом-картошкой, залысиной и слегка дрожащими руками, Чарли Бакстер казался ровно первые пять минут после знакомства. Затем он начал говорить, и стало понятно, что учились они с Грюмом в одной школе. В смысле, эти присказки про бдительность, готовность убивать, стремление уничтожить врага и так далее. Хорошо ещё, что Гарри отсутствовал, вряд ли он смог бы рассказывать о своей жизни тому хладнокровному мракоборцу, коим показал себя Бакстер.

Или он играл для меня роль хладнокровного убивца? Но даже если так, то делал это мастерски.

Доказывая свои актёрские способности, с Поттером отставной Аврор вёл себя мягко, не выходя из образа пожилого, грубоватого, но доброго мага. Он смотрел, как Гарри ходит и двигается, повторял его движения, речь, словечки, разыгрывали сценки из школьной жизни, и постоянно привлекали меня. Особенно на «тест метаморфа», когда надо было отгадать, какой из двух Поттеров настоящий. С каждым разом у Чарли получалось все лучше и лучше, то ли природный талант, то ли следствие метаморфинга и развития соответствующих навыков. Но скажем постороннего мага, знавшего о Поттере из газет и журналов, он бы уже провёл, и тот не отличил бы ложного Гарри от настоящего.

В общем, познавательное лето будет, ага.

— И что?

— Сириус отдаёт приказ, чтобы домовик слушался всех моих приказов, — Чарли выходит из кухни, что-то жуя. — Я забираю его в Хогвартс, там за ним присмотрят другие домовики. Ну и плюс персональный домовик, на случай неожиданностей. В выездах он меня сопровождать не будет, останется в школе, так что тайны будут надёжно укрыты. Отсюда тоже исчезнет…

— Лучше пусть исчезнет совсем!

— Плохой старый маг, — раздаётся нытье Кикимера. — Если бы не приказ хозяина…

— Вот, слышишь, Сириус?! Вдруг у него в эльфячей башке перемкнёт, да как отменятся приказы? Сразу же нас всех сдаст, заложит, продаст и выдаст, — энергично говорит Грюм.

Глаз его как всегда бешено вращается. Я как-то проверил, ага, эта хрень бдит, даже когда Аластор спит. И через мантии палит на счёт «раз». Поттеровская мантия-невидимка, несмотря на всё своё качество, не помогла. Только приблизился, как Грюм моментально проснулся, метнул закл (еле успел на пол упасть, уворачиваясь), зевнул, сообщил мне, какой я нецензурный идиот, и посоветовал больше так не делать.

После чего повернулся на другой бок и снова захрапел.

— Всё равно, убивать домовиков…, - разводит руками Сириус, — это… на Пожирателей уж больно похоже!

— Напоить его зельями, отбивающими память, — сверху вприпрыжку, в коротком платьице, спускается Тонкс. — Или пусть профессор Дамблдор ему память прочистит, а потом сделать, как Чарли предлагает!

— Молодец! — громко и искренне хвалит её Аластор. — Это уже ближе к делу!

— Ну, только если он не утратит своих домовых навыков, — Чарли крутит в воздухе рукой, — тогда пойдёт.

— Может просто приказать ему все забыть и память чистить не надо? — вставляю свои пять копеек. — Домовики же вроде не способны ослушаться хозяина?

— Точно! — Сириус радостно хлопает себя по ноге. — Кикимер, иди сюда!

— Что надо молодому хозяину от старого Кикимера? — ворча, появляется домовик.

Домовики в Хогвартсе какие-то спокойные, довольные жизнью, приглаженные, а вот товарища Кикимера видно, что жизнь потрепала изрядно. Больше всего он напоминает старого деда, который ходит и ворчит, что раньше трава была зеленее, вода мокрее, сиськи больше, а сейчас все не то, совсем не то. При этом работу по дому Кикимер делает, но как-то нехотя что ли, больше из чувства долга. Ворчит про старую хозяйку, шипит в мою сторону, и, в общем-то, будь он человеком, была бы ему прямая дорога в Пожиратели Смерти. Полностью разделяет их идеалы, разве что про собственную неполноценность не бухтит, но подразумевает фоном.

— Так, — голос Сириуса наполняется торжественностью. — Слушай мой приказ, забудь все!

— Забыть все, хозяин?

— Да, забыть все! — подтверждает Сириус.

Увы, ощущение неправильности формулировки пришло слишком поздно. Прежде чем успел открыть рот и предупредить, Кикимер послушно взял и забыл все. Абсолютно все. Не сказать, что морщинистое лицо его разгладилось, но вот суровое выражение бурчливости моментально пропало. Кикимер расслабился, упал на пол, засунул палец в рот, сходил под себя, после чего заорал. Ну да, кому понравится лежать в луже? Орал он, как орут младенцы, напрягаясь всем телом и не жалея сил. В замкнутом пространстве коридора от такого крика моментально закладывает уши.

— Силенцио! — рявкает Грюм, стукая посохом.

Кикимер продолжает орать, но молча.

— Так он что, действительно забыл все? — любопытствует Тонкс.

— Именно! Это тебе урок, — тут же отзывается Аластор, — что формулировать надо правильно! И ты, Сириус, как у тебя язык повернулся такое брякнуть! Проблема, конечно, решена, но теперь у нас на руках взрослый домовик с мозгами младенца!

— Вот теперь его точно нужно в Хогвартс, — опять выглянул Чарли. — Пусть присматривают. И лишнего точно не разболтает!

— О, да, конечно, — язвительно отозвался Аластор. — А коридор кто мыть будет? По дому убираться?

Тут его вращающийся глаз зацепился за меня. Улыбка смяла морщины на лице.

— Так, так, так. Мисс Грейнджер, ведь это была ваша идея «забыть все»? Вот вы и будете заниматься уборкой дома, и советую начать с этого коридора! — радостно грохочет Грюм.

Да, язык мой — враг мой. В следующий раз промолчу!!

Глава 6

Воскресенье, 24 июля 1994 года. Где-то на просторах Британии.

Мы вчетвером стоим на полигоне. Где он находится — хрен его знает, нас сюда телепортирует Грюм. Он начал было объяснять основы телепортации, но сразу стало ясно, что Грюм это нихрена не Люпин. Показать на практике — пожалуйста, а вот с объяснениями, точнее говоря, теоретическими основами, у бывшего Аврора дела обстояли плохо. Мол, работает и работает, а почему — пусть у других голова болит!

Так что мне предстоит изучение аппарации на практике сразу после дня рождения Гарри, который будет через неделю. Грюм постоянно ворчит, что вот мол, раньше ученики быстрее все схватывали, и целый месяц на изучение аппарации это много, но Тонкс мне шепнула, что старикан весьма доволен нашими успехами. Каждый день он возит нас на этот полигон, где мы отрабатываем разные вещи. Сейчас вот Аластор предлагает нападать на него втроём. Переглядываемся с Гарри.

Вообще разделение ролей отработано ещё в «Ёжиках».

Я нападаю, Гарри держит щит, потом наоборот. Если две атаки не дали плодов, разбегаемся в разные стороны и бьём одновременно, и так далее.

Пожалуй, надо сделать небольшое отступление и рассказать о новом учителе.

Но вначале стоит добавить, что нечего и мечтать таким образом достать Грюма. За те две недели, что он нас натаскивает, Аластор показал, что он действительно профессионал. Пусть у него протез, кстати, с прикольной когтистой лапой вместо ступни, но это ничуть не мешает. Когда надо, он не бежит, а спокойно телепортируется на пять или десять, или двадцать метров. Искусственный глаз обеспечивает точность, плюс видит сквозь стены, мантии-невидимки, одежду, о чём нам однажды с ухмылкой сообщил сам Грюм.

Тонкс потом сказала, что это любимая шутка Аластора, а заодно и проверка.

Кто начинает смущаться, прятаться, глупо хихикать, тот сразу получает когтистой лапой под зад и вылетает из учеников. Как он заявил: «Урок восемь: на войне нет места смущению, надо использовать всё, что даёт преимущество». Ещё у меня зародилось смутное подозрение, что Тонкс факт всевидения Грюма возбуждает, но расспрашивать не стал.

В общем, видит нас насквозь, умеет телепортироваться, огромный опыт и, конечно же, посох!

То ли он встроил туда палочку, то ли это дезинформация для врага такая, но посох Аластора проходит сразу по двум ипостасям. Даже трём. Во-первых, он им магичит, во-вторых, он на нём летает, как на метле, а в-третьих, он им лупит по головам и спинам, как дубинкой. В общем, универсальная такая вещь, не говоря уже о том, что на него можно опираться при ходьбе и ловить им вражеские заклинания.

К счастью уроки номер два и три не пропали даром, и никто из нас не ринулся сразу в атаку.

Грюм, тяжело так стоит, как будто смертельно устал, опирается на посох, весь такой из себя старый и морщинистый. Это тоже один из уроков, умение создавать нужный образ, не прибегая к изменениям внешности. Вот сейчас его дряхлый вид так и подзуживает просто одним ударом выиграть поединок, и только рассудок шепчет, что это все видимость и обман. Не знаю, правда, как это поможет на Турнире, но обсуждать учебную программу Грюм отказался наотрез.

Заявил, что он тренирует всерьёз, а уж Турнир там или ловля слизняков, его не волнует.

Мол, после его подготовки ученик сможет делать и то, и другое, или даже оба дела одновременно. Вообще, почти сразу стало видно, что для Грюма война не закончилась. Также было заметно, что он пытался заставить себя жить мирно, и у него не получилось. Тому, кто однажды переломил себя и пошёл убивать, очень трудно вернуться к мирной и тихой жизни, во всяком случае, мне так кажется. У магов это должно было быть вдвойне трудно, тут и негласные запреты на убийство, и отсутствие нормальных мозгоправов, которые бы вправляли мозги на место бывшим аврорам. Так что и готовил он нас к войне, всех, сразу и непрерывно. Не меня к Турниру, а нас всех троих к войне.

Попутно Грюм прочищал мозги Сириусу, постоянно вспоминал прошлое с Чарли и ворчал на Министерство.

Думаю, это была просто привычка, он так привык два десятка лет ворчать на Министерство, что даже теперь, когда там всё изменилось или готовилось измениться, Аластор не мог просто взять и прекратить ворчать. В такие минуты его настоящий глаз ещё приоткрывался, а левая рука сжималась, как будто уже душила удалённо министерских крыс и бюрократов. Ворчал он со вкусом, а вот ругался без огонька, никаких тебе тройных загибов и прочих чудес фольклора. Так, всякая магическая фауна, с упоминанием отходов организма и интимных сношений, да общей тупости. Вроде такого: «Да им пикси в глаза насрали, идиотам!»

Пару раз меня даже подмывало предложить ему ответные уроки обсценной лексики, но удерживался.

Так вот, готовя нас к войне, Грюм никаких скидок на возраст или пол не делал. Лозунг «Постоянная бдительность!» работал двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Приходилось постоянно быть настороже, ведь можно было попасться в ловушку в туалете, провалиться на лестнице, по которой ты поднимался пять минут назад, съесть не то и получить роскошные пятна на лице (подозреваю, что Грюм использовал продукцию близнецов Уизли), или, открыв книгу, активировать оглушающее заклинание. После каждого такого инцидента Грюм громко объявлял об условной смерти, и делал пометку на доске.

Первоначальная цель, как он неустанно хрипел нам, добиться отсутствия условных смертей, хотя бы в течение суток. Тогда, мол, можно будет двигаться дальше. Не знаю уж куда дальше, и без того вскоре буду передвигаться по особняку боком, аки легендарные ниндзя. Постоянное ожидание, что из засады выскочит Грюм и ткнёт посохом в жопу, не только стимулировало бдительность, но и изрядно выматывало. Дорога до подвала, где проходило практическое зельеварение, напоминала иногда полосу препятствий. Иногда мне казалось, что вокруг не особняк Блэков, а помещение, где проходит игра «Форт Байярд», и чтобы заслужить ужин, надо решить две головоломки, не попасться в четыре засады, и успешно проникнуть на кухню через вентиляционную вытяжку над плитой.

Так как в игрищах Грюма участвовал и его друг Чарли, то существовал особый вид ловушек.

Этот долбанный метаморф превращался во всех подряд, и надо было успеть заметить несоответствие, прежде чем он тыкал пальцем в спину или бок, сообщая, что ты мёртв. Тонкс пыталась делать то же самое, но ей не хватало опыта. Двигалась по-другому, не так уверенно имитировала окружающих и так далее. Но спокойствия это, разумеется, не добавляло.

Ещё Аластор Грюм сообщил, что подарок на день рождения Гарри — день без ловушек и подвохов.

Да, старый аврор явно знает толк в подарках!

Тонкс начинает первой. Из-за наших спин она мечет что-то в землю, и та начинает увязать под протезом Грюма. Оттолкнув Гарри в сторону, атакую протез, пока тот в захвате и не может двигаться.

— Редукто!

Грюм молча отбивает и тут же на возврате стукает посохом о землю.

— Протего! — ставит щит Гарри.

Совершенно зря, надо заметить, ибо Грюм, освободив ногу, тут же сам закрывается щитом. Бросок от бедра, и в наставника летит склянка. Просто склянка. Весь фикус в догоняющем заклинании Трансфигурации, которое делает из стекла склянки стеклянную пыль.

Опасно? Несомненно!

Но товарищ Аластор будет доволен, ибо отдельно несколько раз приказывал нам не сдерживаться на тренировках, и бить всегда в полную силу. Мол, удар надо сразу ставить правильный, а сделать мы ему всё равно ничего не сможем. Тренировочный полигон, в сущности, просто кусок земли неизвестно где, с различными ландшафтами и строениями, немало испытал после этих заявлений Грюма. В последнее время меня не покидала мысль, что надо отработать Трансфигурацию взрывчатки прямо в бою, но как-то вот все не получалось.

И это несмотря на дополнительные занятия с МакГонагалл по боевой трансфигурации.

Склянку в пыль — это, собственно, один из экспериментов, по итогам которой рассчитываю хорошо так взрывать врагов прямо в бою. В жопу заклинания, всё равно их любой опытный маг опознает на ходу, ставит щиты, да и тупо кастует их быстрее, чем я. Будем работать с материалами, пусть почешутся!

Аластор, уловив опасность, отпрыгивает и кидает какой-то щит.

Ага, тоже что-то трансфигурационное, из разряда «преобразуй все во что-то безопасное». Другое дело, что пока он этим занят, Тонкс хитро подставляет ему подножку, накастовав камень под ногу. Отпрыгнувший Грюм с ходу спотыкается и валится на землю, но всё равно продолжает удерживать взгляд на нас.

— Вспышка!

Рывок вперёд! Пока он ослеплён и свалился на землю, сблизиться и припечатать Аластора, чтобы не очухался! Гарри не успел среагировать и теперь трёт глаза. Тонкс тоже делает рывок вперёд, прикрывает сзади, так сказать. Позиция просто идеальная, и вообще надоело проигрывать, так что…

— Инфрасонус!

— Бум!

Что такое? Не успеваю оглядеться, откуда раздался «бум», как мне в затылок прилетает посохом. Резкая боль, оглушение, сбиваюсь с бега, почти падаю на землю. Понятно, что Грюм каким-то образом оказался сзади, надо ставить щит! На чистых рефлексах кидаю Протего за спину, торможу и разворачиваюсь. Тонкс на земле, в отключке. Грюм с ухмылкой смотрит на меня, за его спиной Гарри начинает подкрадываться, чтобы нанести удар. Так и хочется заорать, чтобы бил сразу, а не страдал ерундой, но сейчас полезнее будет отвлечь внимание.

— Учитель, а что это у вас под ногой?

— Земля, — и Аластор делает резкий выпад посохом назад.

Гарри едва успевает отскочить, но конец посоха бьёт по руке и палочка выпадает.

— Акцио палочка Поттера, — лениво, небрежно так, говорит бывший Аврор.

— Экспеллиармус! — иду в атаку, и посох вылетает из руки Грюма.

Но прежде чем я успеваю подпрыгнуть от радости и засадить ещё одним заклинанием, Аластор подхватывает палочку Гарри.

— Ступефай!

Да, рано радовался. Проделано все настолько быстро и одновременно лениво, что просто не успеваю увернуться, не говоря уже о том, чтобы поставить щит. Вот эта демонстрация возможностей взрослого опытного мага, пожалуй, удручает больше всего в тренировках.

— Неплохо, неплохо, — Грюм касается посохом Тонкс и та «оживает». — Теперь разбор ошибок!

Ммм, как же я не люблю разбор ошибок!!!

В целях экономии времени, в душ идём вдвоём с Тонкс. И если вы думаете, что вид голой взрослой метаморфки возбуждает, то глубоко ошибаетесь. Нет, он, конечно, возбуждает где-то глубоко внутри, но усталость после тренировки, отбитые кости и залеченные синяки и царапины — ага, отработка магомедицины — неизменная часть тренировок! — как-то приглушают гормон, и тот не бьёт по мозгам. Потом, когда уже отойдёшь, поешь, тогда да, но это потом. Сейчас же тупо пялюсь на живот и немного ниже. Задаю тупой вопрос.

— А тут, зачем делать розовые волосы?

— В женщине всё должно быть прекрасно! — ухмыляясь, отвечает Тонкс.

Пожимаю плечами.

— Слушай, потри спину, — поворачивается она. — А то не дотягиваюсь.

— Ты же метаморф, преобразовала бы спину, чтобы дотягиваться! — ворчу, но тру.

— Это идея, только не знаю, в кого тогда надо превратиться, — хихикает.

— В кота, они же сами себя вылизывают, — хихикаю в ответ.

— Фи, шерсть! — передёргивает плечами Нимфадора. — Кстати о вылизываниях. Правда, что ты и…

— Нет, я не сплю с Дамблдором, — сразу прерываю её.

Пауза. Хмыканье.

— Но собираешься?

— Нет.

— А слухи говорят, что, да! — и ржёт.

Учитывая, что она при этом разворачивается, то трясущаяся грудь четвёртого размера подпрыгивает почти что перед глазами. В другой ситуации стоило бы как минимум погладить эти дыньки, но усталость и осторожность делают своё дело — сдерживаюсь.

— Да и хрен с ними, пусть болтают, что хотят, — опять пожимаю плечами.

— Ну-ну, — домывается и начинает вытираться.

Волосы резко становятся короткими, она их быстро протирает и снова делает длинными. Толково придумано, ничего не скажешь. Эротичное зрелище быстро заканчивается, ибо одевается ученица Грюма именно как ученица Грюма. Быстро, резко и сохраняя бдительность и обороноспособность в любой позиции. Никаких долгих надеваний, протискиваний в одежду, когда поле зрения блокировано, нагибаний и поиска тапочек в углу. Как минимум краем глаза держит и дверь, и окно, и палочка наготове.

Интересно, когда она моется в одиночку, палочку берет в душ?

Подсознание, испорченное интернетом, немедленно дорисовало картины про палочку в душе, и самоудовлетворение, и слоган «Магический вибратор — чудесное удовлетворение!» Ладно, так и запишем: в душ ходить в одиночку, и больше таких опытов не ставить! Тело опять ноет и канючит, мол, ну чего ты хозяин, все ж так классно было, а ты!

Интересно, у магов есть порнушка?

В смысле, после таких вот ситуаций, бац! Извлекаешь воспоминания, и потом в Омуте Памяти крутишь желающим. Правда, непонятно как самоудовлетворяться, пока головой в Омуте торчишь. Всё-таки в воспоминание тебя целиком кидает, и тела не ощущаешь, но если подумать, всегда можно найти выход!

Так, стоит усилить тренировки, усталость уже не помогает.

Подкрутим воду, тааак, пошла холодная! Дабы отвлечься, думаю о тренировках и магии. Что ж, система Грюма, назовём её так, может и сработать. После такой подготовки, что бы там ни предложили на Турнире, не растеряюсь. Драконы, русалки и лабиринт из фильма отпадают, но в том-то вся соль тренировок. Ты постоянно готов к чему угодно. Даже к тому, что сейчас в ванную комнату полезут зелёные человечки с бластерами наперевес.

И благодаря этой готовности, любое из испытаний Турнира будет лишь испытанием.

Моментальная реакция, определение, какую магию применять, и опля! Победа! Правда, если правильно понимаю, дедушке Альбусу не помешает ещё хороший пиар Хогвартса, но на эту тему есть пара задумок. Грюм, может и не силён в теории, но вот практика артефакторики у него богатая. Останется только придумать хорошее шоу, потом поработать над воплощением, ну и не обгадиться во время Турнира.

Ерунда, можно сказать, дело привычное. Вся жизнь тут — сплошная попытка не обгадиться.

И вроде даже справляюсь, и вроде даже местами неплохо.

Глава 7

27 июля 1994 года. Разговоры перед сном в гостиной особняка Блэков.

— Скажи, — обращаюсь к Тонкс, — а почему ты учишься у Грюма?

— А у кого мне надо учиться? — лениво приоткрывает глаз ученица Аврора.

Глаза сегодня, ради разнообразия, серые. Отлично сочетается с темно-синими бровями, ага.

— У Бакстера, конечно! Он — метаморф, ты — метаморфка, так сказать, совпадающая магия.

— Да он мне не нравится, — отмахивается Нимфадора.

— А Грюм?

— А Грюм нравится, — покосившись на дверь, отвечает, приглушив голос. — И потом, он — легенда. А Чарли нет. Хочу учиться у легенды, так я сказала родителям, и те помогли.

— Но Бакстер смог бы обучить тебя всем тонкостям боевого метаморфинга, — указываю на вполне очевидный факт, но все же?

— Наверное, — пожимает плечами Тонкс. — Но он мне не нравится.

— Странно, вообще-то, от метаморфа слышать нравится или не нравится, — запускаю подначку, — ведь вы же внешность меняете как хотите!

— Да не во внешности дело. Не хочу учиться боевому метаморфингу, хочу учиться у Грюма и махать палочкой.

Киваю с самым понимающим видом. Не хочу — это весомая причина, самая весомая из всех.

Надеюсь, у Нимфадоры будет возможность повзрослеть и отстраниться от «хочу/не хочу», и понять, что у неё есть уникальное преимущество, а она его использует для всякой ерунды. Цвет волос, размер груди, ноги, форму лица и рук менять, это несерьёзно. Хотя для юной аврорицы это может казаться очень важным.

Сделав сей многозначительный вывод, собираюсь отправиться спать и тут слышу шёпот в спину.

— Гермиона!

— Да? — трагично шепчу в ответ, не оборачиваясь.

— Ты только никому не говори, но я очень неуклюжая. Хочу научиться вначале быть уклюжей, чтобы не позориться перед учителем — метаморфом.

— Хорошо, никому не расскажу!

Тонкс — неуклюжая? Что за бред вообще, неуклюжий метаморф? Кому-то, похоже, надо лечить голову, охохо.

29 июля 1994 года. Тренировочный полигон.

Аластор Грюм смотрит на нас, мы на него. Немного в стороне наблюдает Чарли, продолжающий изучать поведение Гарри в различных ситуациях. Перед нами дом. На первый взгляд обычный трёхэтажный домишко, а-ля коттедж в стиле магов, но стоит он на полигоне, и значит, напичкан сюрпризами по самую крышу.

Грюм с самого утра не в духе, и поэтому инструктаж сводится к коротким фразам.

— Зашли, проверили дом, вышли. Врагов нейтрализовать, ловушки обезвредить. Ясно?

— Да, сэр! — дружно выдыхаем втроём.

— Тогда вперёд, — даёт отмашку Грюм и отходит в сторону.

Можно даже сказать, что он будет делать. Сядет в сторонке на камень, будет напевать песенку и следить за нами при помощи волшебного глазика. Зверски удобная вещь, понять бы ещё как там все устроено. Сам Аластор подробностей не знает, сделали ему искусственный глаз на заказ и сделали, работает и ладно. В принципе он вроде и не против, чтобы я этот глаз изучил, но прямого разрешения не даёт. Понятно, кому понравится, когда его глаз лапают и внимательно изучают? Но перспективная вещь, перспективная, и в любом случае лучше моей прежней задумки по системе всевидения.

Чарли, надо полагать, пойдёт за нами, но помогать не будет.

— Так, малыши, — говорит Тонкс, — я уже проходила этот тест…

— Мы не малыши, — бурчит Гарри.

— О да, это заметно по твоим взглядам на нашу одежду, — хихикает Нимфадора.

Одежда как одежда, для тренировок. Обтягивает тело, не стесняет движений. Подумаешь, подчёркивает выпуклости и впуклости, хех. Гарри отворачивается, наверное, устыдился, хотя взгляды да, исподтишка постоянно бросает.

— В доме ловушки, несколько милых тварюшек, вроде боггартов, обваливающиеся стены и лестницы, и системы сигнализации, вроде тех, что применяют гоблины. Вообще — то это тест на Аврора, и вам рано его проходить.

— Ничего не рано! Мы им покажем! — вскидывается Гарри.

— Ну-ну, горячиться не надо, — улыбается Тонкс. — Урок номер десять?

— Никогда не торопись умереть, — послушно бубним в ответ, — предоставь это право врагу.

Вам смешно, а нас Грюм заставляет учить наизусть свои уроки. Своеобразный кодекс Бдительности.

— Поэтому торопиться не будем, первым пойдёт Гарри. Гермиона, держишь на нём щиты, я страхую сзади. Пройдём пару ловушек и поменяемся, хорошо?

Киваем и заходим в дом.

В общем, прошли мы этот дом. За шесть часов. Каждый успел условно умереть по десятку раз, не говоря уже о том, что наскакались, напрыгались до полного изнеможения и гудящих ног со спиной. Ошибок совершили — просто кучу, огромную кучу. Всё-таки не до конца мы сработались как команда, да и личные моменты. На втором часу подкрался боггарт, и как изобразил дементора для Гарри, так тот с перепугу часть стены снёс. Потом я чуть не вляпался в какую-то ловушку, состоящую из непонятного липкого говна. От неожиданности жахнул струёй огня, едва напарников не сжёг. Хорошо ещё, что Тонкс способна отращивать волосы любой длины, а то бы меня точно прибили. Воняло прегадостно, в результате не заметили газовую ловушку, потом блевали, в общем, Грюм нам по две условные смерти каждому засчитал.

Затем подпустили крыс, и Тонкс внезапно отпрыгнула спиной вперёд, впечатала Гарри в стену так, что очки треснули. Думаю, что не таким он представлял тесные обнимашки с женщиной. Очки починили, но всё равно Гарри занервничал, и когда пол перед нами провалился, бросился меня спасать. При этом я шёл первым и резко затормозил, чтобы не провалиться, а Гарри, наоборот, ускорил движения. Попытавшись ухватить меня двумя руками, товарищ Поттер добился интересного результата. Во-первых, в правой руке он держал палочку, и ткнул ей в плечо, почти парализовав мою правую руку. Левой же он смачно припечатал по заду, придав ускорения.

Пришлось прыгать вперёд бешеной макакой, и просто чудом сумел перелететь пролом. Правда животом в пол врезался, хорошо, хоть ребра не пострадали, и мучительно медленно начал сползать, пытаясь затормозить левой рукой. Правая висела плетью, и очень плохо слушалась. Гарри выронил палочку, попробовал поймать, уронил очки в пролом, начал бегать и громко извиняться.

Тонкс орёт, Гарри извиняется, я сползаю, дурдом вышел знатный.

В результате мы ещё по паре раз «умерли», что не добавило нам душевного спокойствия.

Вечером, после ужина, который прошёл в усталой тишине, Грюм заявляет.

— Вы — молодцы, у вас есть все задатки будущих Авроров.

— Сэр… ведь мы постоянно ошибались? — недоуменно спрашивает Гарри.

— Для этого и существуют тренировки, чтобы исправлять такие ошибки в спокойной обстановке, а не в бою, — пожимает плечами Аластор.

Он поощрительно улыбается Поттеру. В принципе мы уже привыкли, но в самом начале тренировок улыбка Грюма выглядела пугающе. Суровая внешность, постоянно напряжённый взгляд, морщины на лице, хриплый каркающий голос, и тут хрендакс — улыбка! Есть чего испугаться.

— Я взял слишком высокий темп, всё забываю, что вы ещё несовершеннолетние, — как будто извиняясь, произносит Аластор. — Так что занятия после ужина отменяются, можете делать, что хотите, только особняк не покидайте. Завтра перерыв, послезавтра день рождения Гарри, так что считайте, что у вас выходные.

— Вот так внезапно? — подозрительно смотрит на него Тонкс. — В чём подвох?

— Да ни в чём, — спокойно отвечает Грюм. — Забылся, увлёкся. Надо подумать над новой программой, а то я слишком вас нагружаю.

Это точно. Но кто вслух такое скажет, рискуя получить посохом пониже спины?

— Так что отдыхайте, и да, вы — молодцы!

После чего товарищ Грюм куда-то уходит, и даже покидает особняк. Под сочувствующим взглядом Сириуса вяло жуём. Три недели тренировок изрядно отупили нас, и радости сейчас никакой нет. Одна сплошная усталость и безразличие. Я знаю, зачем мне всё это, понятно, почему Тонкс рвёт жилы, но Гарри-то зачем? Сириус вот не напрягается, тренируется за компанию, но именно что за компанию. Его-то надзирающий посох Грюма не колотит, так что для Сириуса тренировки протекают легко и приятно.

Смотрю на Поттера.

Нет, никакого недовольства занятиями Гарри не высказывает. Наоборот весьма злится на себя за ошибки, огорчается, что не получается, в общем, стремится выполнить все на пять баллов. Интересно, чем его Дамблдор замотивировал? Или Гарри сам себя накрутил, что-нибудь вроде пафосного: «Я не могу уступать девушкам!»

Ещё было бы неплохо уборку на кухне сделать, но это без меня.

На следующий день, как следует выспавшись, сижу в библиотеке, составляя конспект опытов по трансфигурации взрывчатки. Вам кажется, что это просто? Даже для МакГонагалл, всё это оказалось непросто, и у меня вообще как-то не выходит. Начать хотя бы с того, что в составе практически всех взрывчатых веществ есть углерод, и, следовательно, создать динамитную шашку из ничего не получится. Эту проблему, в принципе, можно обойти, если таскать с собой полено, как источник углерода, но возникает проблема переноски полена, хех.

Ладно, допустим, сорвал цветок или одежду, или ещё что, вот он источник углерода.

Сразу замечу, что проблема источника углерода очень важна в контексте обстановки. Ладно, там, в спокойных условиях, можно взять что угодно и перетрансфигурить, а вот в бою это может оказаться чревато. Нужна не только скорость, но и чтобы как можно меньше энергии тратилось на преобразование. Кислород и азот берём из воздуха, немного воды в качестве источника водорода, и основные компоненты практически всей органики готовы.

Дальше начинается самое «весёлое».

Чем сложнее соединение, тем сложнее его синтезировать силой воли. Хорошо, если есть готовое заклинание, которое отточено и проверено веками и создаёт, например, кирпич. Условный кирпич, разумеется. Вот оно заклинание создаёт его, обычный кирпич, а мне нужен, допустим, силикатный. Или увеличенный кирпич, с дырочками. Тогда исходное заклинание нужно модифицировать, и это самый лёгкий и доступный из путей.

Но проблема в том, что маги не заморачивались с человеческой взрывчаткой, и заклинаний не создавали.

Поэтому мне, фактически, нужно здесь опять создавать все с нуля, и это плохо, и хорошо одновременно.

Плохо понятно почему, опять бесчисленные опыты, попытки подобрать условия, опять всё неоптимизированное, в общем, время, силы, энергия, и на фоне тренировок с Грюмом хрен знает, когда этим заниматься. Хорошо потому, что магические приёмы опытные товарищи вроде Грюма знают назубок и разгадывают, едва ты начнёшь движение. Но вряд ли кто-то из них будет способен разгадать, что, образно говоря, лужа у него под ногами состоит из нитроглицерина.

Ещё был успешно апробирован фокус с азидом йода, но, увы, он не так взрывоопасен, как хотелось бы.

Да и не будут враги ждать, пока он высохнет, но всё равно, пометку в дневнике делаю. Отличная сигнализация и для ловушек может пригодиться, опять же углерода в составе нет, зато азота в воздухе хоть отбавляй. Ещё была мысль воздух перегонять в углерод, в принципе составляющие воздуха близки по таблице к углероду, но всё равно не то, не то. Слишком много воздуха надо перевести, чтобы получить немного взрывчатки, и в результате время, время теряется.

Тогда как удар должен быть быстрым, неотвратимым и нераспознаваемым.

В идеале, лёгким движением палочки местность вокруг врага превращается во что-нибудь взрывчатое. В принципе на углероде можно сэкономить, если использовать смеси с аммиачной селитрой, вот её точно можно прямо из воздуха получать. Особенно если заранее поработать над созданием, а потом с собой тащить заготовку. Опять же можно вспомнить гранаты, но там нужно «рубашку» с насечками, иначе осколочного поражения не будет. Но, используя Лепку, вполне, вполне можно озаботиться.

Отдых явно пошёл мне на пользу, мозг начинает работать, и становится понятно, что делать.

Ожерелье, металлическое ожерелье на груди, к которому привык и даже не замечаю. Я лепил из него гвозди и метательную ерунду, о, что за детские фокусы! Заложить в сердцевину или вокруг каждого шарика немного дерева, и, пожалуйста, исходная заготовка для гранаты. Зажал рукой — преобразование металла в рубашку гранаты, а внутренностей во взрывчатку, и немного увеличить, заклинанием Энгоргио. При некоторой практике схватил — сорвал шарик — пока срываешь, идёт преобразование — метнул, в полёте увеличивается — и взрыв! Решить только вопрос с запалом, или лучше сделать магический аналог, чтобы граната рвалась, когда мне нужно, а не через три или четыре секунды.

Тогда вообще замечательно будет, преобразовал заранее, потом кинул во врагов, не добросил, а когда они приблизятся — подорвал. Прощайте, враги! Запал, запал, так, там навскидку, идёт накалывание и горение или тление, и когда оно добирается до основной массы взрывчатки, как раз через те самые три или четыре секунды, граната делает «бабах!» Конечно, если ничего другого не придумается, то можно делать преобразование запала, и чеку, все как положено, но лучше подумать и поискать магический аналог. Усложнение конструкции всегда даёт увеличенный расход энергии, и время, и отработать же ещё все надо. Пока что даже лучше, что запала не будет.

Итак, подобрать смесь под преобразование взрывчатки, запечатать в шарики, и тренироваться в Лепке, ставя на рефлекс. Можно даже сразу кидать шарики, тренируя не только увеличение, но и сам бросок. Мало ли, отбросишь слишком близко, тебя твоей же гранатой и прибьёт? Вот, а когда все это встанет на рефлекс, тогда можно и запал подключать, думаю, к тому моменту данная проблема будет решена, в теории. Привлеку МакГонагалл и Грюма, даже Дамблдора, если потребуется.

Тут я остановился. Стоит ли вводить в магомир новое оружие?

До этого я увлечённо писал, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. И то сказать, довольно унылая обстановка в библиотеке. Пыльные окна, пыльные стеллажи, уставленные в основном малозначительными книгами, так сказать, аналогом «чтива в мягкой обложке», не добавляли хранилищу книг популярности. Раньше ещё Кикимер тут ходил и ворчал — при этом, сцобако домовое, книги не протирал! — так что библиотека обычно пустовала.

Сейчас же ощущаю изучающий взгляд.

Товарищ Поттер неслышно пробрался в библиотеку, благо я, назло Грюму, сел спиной к двери. Пробравшись, он оккупировал кресло, и теперь сверлил взглядом стеллажи, ну и попутно мою спину. Пока меня несло вдохновение, и шла запись, как-то не ощущалось, а вот стоило остановиться, как сразу. Опять же, за такую нерадивость и невнимательность товарищ Аластор уже давно бы прибил на месте.

Ладно, будет урок на будущее.

— Привет, — говорит Гарри. — Не хотел тебя прерывать!

— Привет. Молодец, — бурчу в ответ. — Но всё равно прервал. Ты нарушил урок четвёртый: «никогда не смотри пристально на врага!»

— А ты пятый: «всегда следи, что за твоей спиной»! — парирует Гарри и смеётся.

Потом осекается и говорит серьёзным голосом.

— Я хотел извиниться за вчерашнее, — колеблется, но всё-таки произносит. — Не болит?

— Что именно? — мыслями весь во взрывчатке.

— Ну, это…, - смущается, потом находит обтекаемую формулировку, — я тебя вчера палочкой задел, ну и это…

— Нет, не болит, — прерываю его. — Но лучше больше так не делай!

— Да я! — вскидывается Гарри.

Молча смотрит на меня. Вздыхает. Открывает рот и снова закрывает.

— Ну что, рассказывай, — разворачиваюсь и сажусь напротив.

Молчание усиливается, если можно так выразиться.

— Расскажи, Гарри, обещаю, что не буду смеяться. Если это связано со мной, тебе всё равно придётся сказать об этом, не так ли?

Хотя не бином Ньютона, конечно. Так сказать, Гарри уже достиг возраста, когда тыканье палочкой в девочку, вызывает массу определённых эмоций. Не говоря уже о сопутствующих физиологических делах. Вот только непонятно, что изменилось, прошло-то всего два месяца. Или это его Тонкс вдохновила? Или постоянные тренировки вместе? Или просто «время настало в сказку отправиться, ведь к тебе пришёл гормон?»

Может, Гарри и сказал бы чего, во всяком случае, рот он открыл.

— Гарри, а я тебя везде ищу! — в библиотеку заглядывает Сириус. — Дело есть, насчёт завтрашнего дня!

— Да, да, Сириус, конечно, — торопливее, чем нужно, вскакивает Гарри.

Провожаю его взглядом и вздыхаю. Столько девушек вокруг, а они ко мне липнут! И ведь придётся проводить серьёзный разговор, обещать оторвать руки, подсовывать фотографию голой Джинни или Тонкс. Фотографий у меня, конечно, нет, но ради такого дела — чтобы не отвлекали, можно исхитриться.

В конце концов, должны же быть приятные моменты в неприятных разговорах?

Глава 8

Где-то на просторах Британии. Альбус Дамблдор, Аластор Грюм и Чарли Бакстер. 31 июля 1994 года.

Дамблдор (создаёт кресла и диван из мусора): Прошу садиться, соратники!

Грюм (озираясь): Что это за лачуга бедняка?

Дамблдор: Бывшая хижина лесника. Он умер, жилище пришло в запустение. Щиты я установил заранее.

Грюм (продолжая подозрительно озираться): Не проще было поговорить в особняке Блэков? Там точно все защищено и прикрыто.

Дамблдор (оглаживая бороду): А ещё там присутствуют те, о ком мы будем разговаривать. Щиты щитами, а подслушать нас здесь они точно не смогут.

Бакстер: Это разумно, Аластор!

Грюм: Могли бы и в Хогвартсе поговорить.

Дамблдор (ухмыляется): Посиди сам в кабинете директора год за годом, не знаю, захочешь ли потом заходить туда даже по самым неотложным делам.

Грюм ворчит под нос, что и без того сидит в особняке Блэков, но более не возражает.

Дамблдор: Как там детишки?

Грюм: Празднуют день рождения Гарри под присмотром Сириуса. Только не говори, Альбус, что ты забыл!

Дамблдор (смеётся): Нет, нет, не забыл, и даже послал Гарри подарок. Но спрашивал я о другом. Как у них настрой? Готовы они к будущему году? Выдержат? Как проходят тренировки?

Грюм (ворчливо): Так и надо говорить, а не жонглировать словами. Настрой у них неплохой, у Гарри во всяком случае. Грейнджер далеко пойдёт, если шею не свернёт, но тренируется без огонька. В смысле, как будто работу по дому делает, а не опасные задания выполняет. Видно, что вся эта суета её не слишком волнует. Гарри тот наоборот, сильно переживает из-за ошибок, и старается исправиться. В остальном, парень много общается с Сириусом, и в целом доволен жизнью, с поправкой на возраст. Насчёт будущего года как-то разговоров не было, тренировал их в полную силу, ничего, держались. Сейчас вот перейдём к индивидуальным занятиям, благо МакГонагалл помогает.

Дамблдор: Так это же просто замечательно! Я боялся, что Гарри будет переживать из-за разлуки с друзьями.

Бакстер: Он и переживает, но тут рядом Блэк и Грейнджер, так что ничего серьёзного. Гарри слишком ценит друзей, чтобы подставлять их под удар.

Дамблдор: Вижу, Чарли, ты хорошо вжился в шкуру Поттера.

Бакстер (кривится): Есть ещё над чем поработать, но в целом да, уже можно выступать. Конечно, если рядом не будет близких знакомых. Хорошо ещё, что Поттер пока не увлекается девушками, а то пришлось бы ухаживать, и наверняка наши вкусы не совпали бы!

Дамблдор (улыбается): Достаточно не давать повода Джиневре Уизли, а уж она отпугнёт остальных. Все это так трогательно и показывает силу Любви!

Грюм: Альбус, что-то ты зачастил в последнее время про силу Любви, в чём дело?

Дамблдор (серьёзно): Продолжаю разыгрывать образ милого старого дедушки, который слегка не в своём уме. Это очень занимательно, ну и для дела полезно, конечно же. Но вернёмся к нашим делам. В августе будет финал мирового чемпионата по квиддичу, как вы знаете. Стоило бы его отменить, конечно, но столько сил вложили ещё до возрождения Волдеморта, что мадам Боунс просто не рискнула перенести дату и место. Фанаты квиддича, конечно, не Пожиратели Смерти, но вполне могли бы разнести Министерство. На этом финале, думаю, Гарри Поттеру предстоит сделать первое своё публичное заявление. Что-нибудь про надвигающуюся тьму и готовность сразиться с ней.

Бакстер: Пфе, слишком много пафоса…

Дамблдор: Ну да, вполне ожидаемые речи… от подростка. Впрочем, ограничивать инициативу не буду. Чарли, если считаешь, что справишься — справляйся. Можешь даже импровизировать, главное, чтобы на пользу делу.

Грюм (задумчиво): Думаю, Пожиратели не упустят такого шанса.

Дамблдор: Там будет сто тысяч магов со всего света, Министерство физически не сможет проверить всех, настоящие они или Пожиратели под личиной. Будут расставлены наблюдатели, и два усиленных отряда Авроров, готовые в любой момент выдвинуться по сигналу. Меры безопасности ещё прорабатываются, Амелия настроена решительно. Кто будет нарушать порядок, моментально попадёт на судебную скамью Министерства. Во всяком случае, наш новый Министр уверена в этом, вы же знаете, насколько она любит законность и порядок.

Бывшие авроры понимающе вздыхают.

Дамблдор (выдержав паузу и протерев очки): Как ни цинично звучит, но нам на руку то, что произойдёт. Как на руку нам была гибель Дугласа три месяца назад, хотя никто ему и не желал смерти. Пожиратели без Тома — тактики, но не стратеги. При всём произведённом шуме и страхе они наверняка не просчитывают далеко идущие последствия такого шага.

Грюм (мечтательно): Ох, наш новый Министр будет в ярости.

Бакстер (подхватывает): Ещё бы, такое нарушение порядка!

Дамблдор (улыбается): Вот-вот. Для тебя, Чарли, это также будет проверка, ведь вы пересечетесь с Уизли, ну и сам понимаешь. Если что-то пойдёт не так, проще послать в Хогвартс настоящего Гарри, списав твоё поведение на атмосферу финала, нежели потом давать пищу для подозрений школьников. Я не могу запретить им посещать Хогвартс, во всяком случае, тем, чьи родители не заявили о себе, как о Пожирателях. Так что с возможностью утечки информации от учеников надо считаться, и я приму меры, но в первую очередь все упирается в твою игру, Чарли.

Бакстер: Ничего, справлюсь. Всяко лучше, чем сидеть пнём в своей квартирке и перебирать старые воспоминания. На финале, надо полагать, будет команда прикрытия, но и самому лучше не зевать, тут все как обычно. Настоящий Гарри Поттер, стало быть, останется в особняке Блэков?

Дамблдор: Да, пока не отправится на Турнир.

Грюм: Может проще его не брать туда? Пусть сидит в особняке под Фиделиусом, точно целее будет!

Дамблдор: Это ты понимаешь, так как ты взрослый и опытный Аврор. Теперь представь, что там будут Гарри, который скучает по друзьям, и Сириус, которому хочется свободы и света, и всего остального, чего он был лишён в Азкабане. Как думаешь, долго они там, в особняке на пару просидят? Месяц? Два? Сколько, прежде чем они уговорят друг друга отправиться развлечься или ещё какую-нибудь глупость совершить, например, посетить друзей в Хогвартсе или отправиться уничтожать Волдеморта в одиночку, или забраться в Министерство, а? Молчишь, Аластор? Правильно молчишь, ибо сам понимаешь, что я прав, и Гарри с Сириусом вскоре начали бы тяготиться сидением в особняке.

Грюм (ворчливо): Ну, придумали бы им дело…

Дамблдор (перебивает): Какое? Любое дело связано с выходом за пределы особняка, а это риск и немаленький. Зато там, в Дурмштранге, оба будут при деле, Гарри поживёт годик жизнью обычного школьника, как я ему обещал. Никто никуда не убежит, а с учётом того, как Дурмштранг скрывает своё местоположение, можно быть спокойным за всех вас. И прикрытие лучше некуда — Нимфадора племянница Сириуса, а Гарри объявим, скажем, его сыном, которого он не видел тринадцать лет и теперь трясётся над ним и повсюду берет с собой. Блэки известны как те ещё эксцентрики, так что ничего дополнительно объяснять не придётся.

Бакстер: Может и сработать. Вообще, план, конечно, сложный…

Дамблдор: Зато можно убить двух драконов одним заклинанием! У нас не так уж много людей и ресурсов.

Грюм: А я говорил, надо было Орденца в Министры пропихивать!

Дамблдор: Аластор, я всегда говорил, что ты слабоват в политике. Ты просчитал последствия? Мадам Боунс потому так легко стала Министром, что устраивает всех, особенно тех, кто до одури боится Волдеморта. Не спеши возражать! Всем известно, что Амелия честна, неподкупна, стоит за порядок и законность, и очень сильна, как маг. В случае с магом из Ордена начались бы кривотолки и слухи, и пришлось бы выдвигать либо кого-то из вторых рядов, и потом долго мирить между собой грызущиеся силы в Министерстве, либо кого-то очень известного и всех устраивающего.

Грюм (взмахивает рукой): Например, тебя!

Дамблдор: Мне власть и весь этот геморрой не нужен. Я слишком стар для этого, мне и Ордена хватает, не поспеваю управляться. Да, план сложный, но перед нами опять та же проблема, что и в прошлом году. План либо делается целиком, либо не делается вообще. Разбить его на части и реализовывать их по порядку не получится. Давить на Министра не надо, Амелия и так делает всё, что считает необходимым. После предстоящего инцидента на финале чемпионата, думаю, дополнительное воздействие на Министерство тем более не потребуется.

Бакстер (задумчиво): А что если подговорить Пожирателей на другую цель? И там их нейтрализовать?

Дамблдор: Насколько я понял, в отсутствие Тома там нет единого лидера, и уж тем более Снейп не может им приказывать. Скажем спасибо, что он нас предупредил, а мы предупредим Министра.

Грюм: И всё равно ты считаешь, что будут жертвы?

Дамблдор (подчёркнуто спокойно): Сто тысяч магов, Аластор. Сто тысяч. Если у Пожирателей осталось хоть немного ума, они легко пройдут и затем легко нападут. Министерство попробует их выловить на подходах, ну что же, если получится, то отлично! Но лично я вижу нашу задачу в быстрой реакции на нападение. Они атакуют, мы наносим ответный удар. Повторяю, нас слишком мало, и если Министерство не выловит Пожирателей заранее, то нам останется только реагировать постфактум.

Грюм молча кивает.

Дамблдор: Ну что же, думаю, тогда на этом и закончим… хотя нет. Обсудим учебную программу, а потом закончим заседание? Возражений нет? Ну что же, тогда вот что я думаю о программе Гарри Поттера…

В это же время в особняке Блэков.

— И надо, загадав желание, дуть со всей силы, чтобы на одном выдохе задуть все свечи, иначе желание не сбудется, — объясняет Гарри Сириусу и Тонкс.

— Какой прелестный ритуал! — радуется Тонкс. — Надо будет на свой день рождения такое же сделать! Есть у меня одно желание…

— Вслух говорить нельзя, иначе не сбудется, — вставляю свои пять копеек.

И тут Гарри дунул. Как говорил товарищ Акопян: «Если не дунуть, чуда не будет!»

В общем, кто-то сделал или купил чересчур воздушный торт, а Гарри от волнения душевно дунул, и брызги крема разлетаются по столу, попадают на нас, и все вокруг в радиусе метра. Поттер от растерянности забывает закрыть рот.

— Я всё исправлю! — кидается ко мне.

— Стоп!

Он слишком резко кидается, я слишком быстро вскидываю руку, в общем, удар выходит неслабый.

— Не надо меня облизывать, — сообщаю лежащему Поттеру.

Тот смущается, и до меня доходит, какая двусмысленность прозвучала.

— Вон Дору…

— Не-не-не, — доносится сквозь смачное поедание.

Удлинив язык, Нимфадора стремительно облизывает лицо. Зрачки Гарри от такого зрелища расширяются. Надо заметить, что у меня и Сириуса не менее обалделый вид. Как там было в анекдоте: «И дед Макар слизнул пену с бровей»?

— Фего? — смотрит на нас Тонкс. — Фкуфно же!

— Меня тоже не надо облизывать! — быстро и не к месту добавляет Сириус.

— Давайте лучше разворачивать подарки! — предлагаю смену темы.

— Д-д-да, — Гарри встаёт и идёт к подаркам.

Руки его отчётливо трясутся, от чего обёртка подарков шуршит вдвое сильнее. День рождения продолжается!

В это же время в «Норе». Рон и Джинни.

— Я всё равно старше тебя на год! — громко заявляет Рон. — Поэтому ты будешь слушать мои советы!

— Зато мы теперь будем учиться на одном курсе, так что старше ты или нет, мне всё равно!

— А что насчёт Гарри Поттера?

— Что с Гарри? — вскинулась младшая Уизли. — Ему стало хуже во время лечения? Он прислал письмо? Где оно? Что ты молчишь, Рональд? Ну?!

— Ты же знаешь, что сегодня у Гарри день рождения, — важно заявляет Рон и замолкает.

— Знаю, и даже посылала ему подарок, но Эррол вернулся с ним обратно! Что с Гарри? — голос Джинни повышается, переходя в визг.

— Нам обоим нужен Гарри Поттер, — продолжает важно и вальяжно излагать Рон.

Медленная, по частям, манера изложения, должна была разжечь любопытство Джинни, но тут Рон немного просчитался. От Гарри не приходило писем, ведь он находился на длительном лечении и восстановлении после февральского падения с метлы, а со времени свадьбы Персиваля и Пенелопы прошло уже три недели, так что поводов для переживаний было предостаточно. И поэтому Джинни, вспомнив тренировки «Ёжиков», просто пнула Рона, подставила подножку, повалила на пол и заорала в ухо.

— Что с Гарри?!!

— Да все в порядке с Гарри! — тут же заорал Рон в ответ.

— Дети, что там происходит? — раздался голос Молли Уизли.

— Мы играем! — в один голос закричали Рон и Джинни.

— Играйте потише!

— Да, мама!

Джинни стукнула Рона по спине и зашипела.

— Давай, быстро выкладывай все!

— Тебе нужно сделать первый шаг навстречу Гарри самой! Он будет на финале мирового чемпионата по квиддичу, папа об этом сказал.

— И?!

— Подойди к нему и поцелуй, это я тебе как старший брат советую!

— Дурак ты, а не старший брат, — сообщила Джинни, вставая.

— Джинни…

— А если тебе так хочется, сам подойди и поцелуй его! Нет… должна быть романтическая обстановка, закат, и Гарри в красивой мантии…

— Очнись, сестрёнка! — рявкнул Рон. — Пока ты мечтаешь, Гарри Поттера уведут, у него появятся новые друзья, и мы ему будем не нужны!

— Ты дурак, Рон!

— А ты дура, Джинни!

После чего воцаряется напряжённое молчание. Рон и Джинни бросают друг на друга злобные взгляды, разве что в драку не лезут, а только шипят.

— Пойми, если мы хотим быть рядом с Гарри, то нам нужно бороться! — напыщенно объявляет Рон. — Вдвоём мы точно справимся, и никто нам не сможет помешать! Ну что, мир и союз?

— Ладно, мир, — нехотя произносит Джинни. — Но на мой первый поцелуй с Гарри не покушайся, понял?

— Конечно, — расплывается в улыбке Рон.

Глава 9

Три недели августа пролетают, и вот мы уже отправляемся на финал мирового чемпионата по квиддичу. Гарри, прошедший маскировку, поедет отдельно вместе с Сириусом. Шрам замазан чем-то несмываемым под цвет тела, волосы перекрашены с гарантией на полгода, очки заменены линзами, да не простыми, а цветными, тут уже я подал идею. Гарри ещё до конца не привык, и постоянно делает «очковые» жесты, но всё равно опознать его сейчас сможет не каждый. Всего лишь, убрали шрам и очки, слегка изменили голос спецзельем, глаза, спасибо линзам, стали карими, и вуаля, перед нами новый человек! Арктур Блэк, сын Сириуса, зачатый им за два дня до попадания в Азкабан, и потому особенно ценный для Блэка по легенде. Так себе легенда, сшитая на скорую руку для посещения чемпионата. Под обучение в Дурмштранге легенду ещё переделают, хотя подозреваю, что там никто особо копать и подозревать не будет. Попросит Дамблдор как директор директора тамошнего начальника, и все, никто и не подумает раскапывать, что же это за Арктур Блэк такой?

Один хрен, из меня контрразведчик ещё хуже, чем из ДДД и Грюма, так что под руку им не лезу.

Я и лже-Гарри отправляемся отдельно, под присмотром Грюма.

Уже на Чемпионате мы присоединимся к семейству Уизли, которое вроде как не в курсе дела. Только Артур, лично предупреждённый Дамблдором. Подозреваю, что наш хитроумный директор деталей не открывал, так, поставил перед фактом и попросил прикрыть. Если этот «выход в свет» не удастся, то в Хогвартс поедет настоящий Гарри. Но, глядя, как Чарли идёт рядом, могу смело утверждать: все получится. Проведя три года рядом с Гарри, повидав его во всех видах и ситуациях, всё равно практически не замечаю разницы. Потом, когда Бакстер будет говорить и учиться, несоответствий будет больше, но всё равно даже то, что уже есть — поразительно, просто поразительно.

Почему-то сразу вспоминается Хайнлайн с его «Двойником[30]».

Предполагается, что попутно Гарри даст интервью прессе, позволит сделать пару фотографий, где он будет рядом с Амелией Боунс, в общем, больше пиара, хорошего и разного!

За эти три недели занятия не прерывались, и даже сделал шаг к изучению аппарации. До полноценного владения ещё далеко, но Грюм настроен оптимистично. Помимо базовых занятий теперь идут ещё и индивидуальные. Пока что он ставит мне правильную оценку ситуации на скорость, и с МакГонагалл отрабатываем дальше боевую трансфигурацию и элементы анимагии. Гарри Поттеру наш бодрый учитель набивает руку на «правильные заклинания», учит работе в команде и тренирует в Окллюменции.

Уточню, по поводу тренирует. Обучение а-ля Грюм, много практики и мало теории. Кто плохо защищает мысли, получает посохом по жопе. Кто хорошо защищает — не получает посохом по жопе. Утрирую, конечно, но товарищу Аластору, если и преподавать, то взрослым магам, самостоятельно рвущимся к цели. Взять ту же Тонкс, например.

Гарри, в свою очередь не до конца осознает важность защиты головы.

Да, он помнит, как на втором курсе голос у него в голове рычал, ну там шрам иногда головной боли добавляет, и все. Маловато мотивации, хотя Гарри и старается изо всех сил. Ему нелегко соответствовать требованиям Аластора, но очень хочется.

Да ещё Грюм пообещал, что и мной займётся персонально.

Как это он выразился: «Вы должны уметь защищать себя сами, без приспособлений, а то однажды ваша деревяшка пропадёт и тогда вас ментально изнасилуют». При этом он ни разу не шутил, уж в оттенках его слов за месяц научился разбираться. Ещё тут надо заметить, что Грюм местами напоминает армейского сержанта, и если уж брать Хайнлайна, то сержанта из другой книги, а именно: «Звёздная Пехота». То ли Зум, то ли Зим, что-то такое. Не сказать, что Аврор стегает нас стеком или заставляет бежать до склада на горизонте, но строить и мотивировать умеет, и я подсознательно постоянно ожидаю, что Аластор сейчас гаркнет: «А теперь строевая подготовка!»

Так что можно не сомневаться, этот научит, да, даже если вы не сильно хотите.

Было сильное желание приклеить диадему к голове, но сами понимаете, это все из серии «Назло мамке уши отморожу». Да и в Плане, моем, а не Дамблдора, стоит освоение Окклюменции, так что морально готовлюсь и прислушиваюсь к урокам Аластора с Гарри. В таких делах любое лыко в строку, и было бы неплохо ещё у дедушки Альбуса урок-другой перехватить.

Без залезания в голову, понятно, хотя нашему директору такое без надобности. И так всех насквозь видит.

Ещё у меня создалось впечатление, что Гарри будут потихоньку попутно готовить к восприятию мысли о засевшем голове куске души Тёмного Лорда. Или он во всём теле сидит? Ведь Гарри, говоря словами Печкина, человек и пароход, то есть человек и крестраж одновременно.

Ладно, сидит и сидит, флаг ему в руки. В смысле, пусть готовят товарища Поттера, пора уже добить этого никак не сдыхающего Тома и разойтись по своим делам. Тренировки тренировками, но если директор и дальше продолжит строить эпические планы, то это будет уже перебор.

Сколько там крестражей осталось? Три плюс Гарри?

Кольцо, об которое убился Дамблдор, сейчас у Тома. У него же змея, или здесь у него нет змеи? Ладно, в любом случае, даже если змея есть — она рядом с Томом. То есть, накрыв товарища Волдеморта ударом, можно сразу снести три крестража, включая оригинал, и плюс, сколько он будет восстанавливать тело?

Грюм, правда, намекнул, что Волдеморт куда-то спрятался и лечится, так что все серьёзно.

Ничего, когда я доделаю новые фокусы с гранатами, да обучу остальных, посмотрим, что он сможет сделать! Ещё было бы неплохо портативный детектор Тёмных Меток сваять на коленке, но это вначале надо работающий образец заполучить. Так что если Пожиратели нападут, есть стимул брать одного из них в плен.

Огромный стадион, окружённый бесчисленными палатками, толпы магов, снующих повсюду, шум, гам, грязь, запахи всего подряд, толчея в трёх измерениях — телепортировались, называется, к месту проведения финала. Играть будут ирландцы против болгар, а у меня почему-то был смутный привкус, что тут как в футболе — чемпион Бразилия, и в хоккее — всякие там Канады с Финляндией сидят на первых местах. Не спрашивайте, почему, иногда накатывает такое вот, волнами из прошлой жизни, и тогда останавливаешься и думаешь: «Кто я? Где я? Зачем всё это?»

Палатки, как поясняет Тонкс, изнутри расширены, так что там внутри может быть и целый особняк. Хотя Министерство и трудилось как пчёлки больше года, обеспечивая транспортную сеть и чары невидимости и сокрытия от людей, но всё равно некоторым магам пришлось прибыть заранее, за неделю, а то и две. Мы-то как элита, прибыли в последний день, так что в очереди к водозаборной колонке и полевым кухням стоять не пришлось, хе-хе.

Грюм сжимает кулак и улыбается, что в переводе на русский означает: «Не подведите меня, а то, как врежу!»

Тонкс ведёт меня и Чарли к точке сбора. Пробираться по лагерю магов оказывается не так уж легко, повсюду растяжки от палаток — Министерство, видите ли, издало циркуляр, что всё должно быть как можно ближе к «стилю жизни магглов». Сразу захотелось побиться головой о дерево: только полный дебил при виде лагеря сочтёт, что это люди съехались. Ага, похипповать, хотя дебилам такие слова и недоступны. Любой другой сразу заподозрит неладное, хотя бы от вида сотен мётел с магами в воздухе.

Хорошо хоть конского навоза под ногами нет и не будет, а то пару раз я всё-таки падаю, запнувшись о растяжки.

Причём тут навоз? Так шатры, лагерь, средневековье — значит должны быть кони! Но маги обошлись без них, так что я просто немного испачкался. Стиль одежды магов тоже слабо соответствует людскому, взять хотя бы вот этого старичка, мимо которого только что прошли. Из одежды одна мантия, широко распахнутая летним ветром. Нет, нет, это не эксгибиционист, что вы, просто дедушка уже старенький, и к тому же ещё и маг, хе-хе. Правда, на кой хрен ему квиддич с такими мозгами… ага, его внуки вывезли размяться. Тащат обратно в палатку, дедушка хихикает и поёт песенку о беспутной ведьме.

Хммм, антропологи и социологи, а как назвать тех, кто изучает общество магов?

Магологи? Или как там маги будут по латыни? Почесав затылок, обещаю самому себе приналечь на латынь, а пока что останавливаюсь на магологах. В общем, материала для них тут хоть отбавляй, ведь маги ведут себя так, как привычно для них. И то, что вокруг не их родные дома, добавляет ценности исследованиям.

В общем, жаль, что я не маголог, защитил бы минимум кандидатскую на этом материале.

Семейство Уизли обнаруживается на отведённом им участке (как тут ориентируются Тонкс и Бакстер, не знаю), ставящим палатку. Они бы давно её установили, надо полагать, но товарищ Артур хочет сделать все по-человечески. В смысле, без использования магии. Рядом ставят палатку пухлый дядька на пару с высоким, крепко сбитым парнем. Напрягшись, припоминаю, что видел его в Хогвартсе, и тут по всей этой линии с Турниром факты сцепились друг с другом, и меня осеняет. Да это ж Седрик Диггори, чемпион Хогвартса в четвёртом фильме, точно, точно, его ещё в конце Волдеморт завалил Авадой.

Понятно, что теперь такого финала не будет, хотя кто знает?

Уверенность Дамблдора, что Кубок выберет именно меня, на чём она основана? Ведь он не пояснял, просто заявил, как уже свершившийся факт, а ведь в фильме Кубок выбрал именно Седрика. В смысле, честно выбрал, из целой кучи претендентов. Хммм, дедушка Альбус считает, что я сильнее? Или просто тщательно отберёт делегацию Хога?

— Привет! — кричит Тонкс. — Верность, труд и честь — все это в Хаффлпаффе есть!

— Барсуки трудолюбивы, честны, верны и справедливы! — восклицает в ответ Седрик. — Ба, да это же знаменитая Ним… эээ, привет, Дора!

Седрик прерывается из-за того, что Тонкс очень, ну просто очень не любит своё имя — Нимфадора — и прямо бесится, когда его произносят. Выходит из себя, топает ногами, произвольно меняет цвет волос и размеры тела, в общем, теряет контроль над метаморфмизом. Надо полагать, что и в школе она зажигала не хуже, то-то Седрик сразу исправился! Трогательная встреча двух хаффлпаффцев и обмен слоганами, интересно, в этом году посещу башню их факультета? На втором курсе был Слизерин, на третьем Рэйвенкло, теперь вот судьба подбросила хаффлпаффцев, надо не терять момента. Так сказать, укрепить связи между факультетами.

Также нас приветствует отец Седрика, Амос Диггори, который тут же с любопытством начинает глазеть на «Гарри Поттера». Чарли спокойно выдерживает пристальный взгляд, совершенно по-Поттеровски здоровается, и тут товарищи Уизли на соседнем участке соображают, что происходит. Набегают толпой, с приветствиями, похлопываниями по плечам, уверениями, что Гарри отлично выглядит, и вообще лечение пошло ему на пользу! Я наблюдаю со стороны, Бакстер уверенно справляется с ролью. Не знаю, выдержит ли он год, но этот экзамен точно сдаст.

— Эээ, Гермиона? — обращается ко мне Артур Уизли. — Ты точно должна знать, как ставятся эти палатки.

— Установить центральную опору, потом осторожно закрепить одну растяжку, и с натягом противоположную ей, если вы один, — припоминаю из опыта прошлой жизни. — Если вас двое, то все гораздо легче: один держит опору, второй крепит растяжки.

— О! Давай поставим палатку! — радуется Артур.

Пока семейство Уизли общается с Гарри и Нимфадорой, мы ставим палатку. Артур держит опору, я креплю растяжки, бессовестно применяя магию, пока старший Уизли не видит. В самом деле, какая нахрен разница, как и чем крепить, лишь бы шатёр держался? Если Артуру так хочется все своими руками поделать, то пусть возле «Норы» тренируется, ага.

Внутри палаточка оказывается четырёхкомнатной, с кухней, залом и туалетом.

Выхожу, смотрю — палатка как палатка, а-ля армейская брезентуха, на шесть или восемь человек.

Заглядываю внутрь. Четыре комнаты, причём с мебелью, кухня, зал и туалет. Ебануться, натуральная магия. Мне точно нужна такая палатка, а также какая-нибудь мини-шкатулка, которая поместится в карман мантии, и в каковой шкатулке будет помещаться палатка. Магическая матрёшка, проще говоря. Мало ли куда занесёт, а тут хрендакс — и жилье с собой! Хотя, наверное, надо будет версию поменьше взять, чтобы одна комната была. Тогда и палатка будет меньше, и её можно будет ставить в одиночку. Завялиться куда-нибудь в шотландские горы на неделю, подальше от магов, людей, от всех. Посидеть в тишине, подлечить нервишки, поразмыслить о жизни, а то все на бегу да на скаку.

— Чего вы так долго? — влетает внутрь Рон и осекается. — Ой, извини, пап, я думал, что Фред и Джордж ставят палатку!

— Кстати, где они?

— Где ты, Фордж?

— Я здесь, Дред! — в палатку влетают близнецы. — Гермиона, хочешь конфетку?

— Только если вы поклянётесь, что она без сюрпризов, — равнодушно отвечаю.

Если близнецы думают, что я забыл за лето про их фокусы, то зря они это думают. Рон стремительно убегает, надо полагать общаться с Гарри, пока не отобрали, хе-хе.

— Нам нужны деньги! — заявляет Фред.

— И мы решили сделать ставку! — подхватывает Джордж.

— А мама одобрила ваши действия? — появляется Артур и грозно смотрит на детей.

Грозные взгляды близнецов не берут, а вот упоминание Молли Уизли, которая не постесняется наорать и разве что скалкой не отдубасит — действует. Близнецы как-то резко утрачивают пыл, никогда такого в школе не видел. Ага, потому что в Хоге нет родителей, а всякие там письма, свитера и Вопилки все ж таки не дают правильного воспитательного эффекта.

— Дети, — Артур старательно делает голос строгим, а лицо суровым. — Я и мама запрещаем вам делать ставки!

Пальцами делаю близнецам знак. Вообще он означает, что я атакую, но Фред и Джордж все понимают правильно.

— Да, папа! — и мы выходим из палатки.

Близнецы быстро движутся вперёд, я за ними. Слов не нужно, всем и так все понятно. Я делаю ставку их деньгами, они потом могут, не моргнув глазом говорить, что не играли в азартные игры. Мне всё равно, им приятно, почему бы и не помочь?

Огромный дядька в одежде черно-жёлтых цветов, с изображением осы на груди, и странно контрастирующим сочетанием голубых глаз и пухлых розовых щёк, больше присущим детям. Людо Бэгмен, какая-то там важная шишка из Министерства по спортивным и квиддичным делам, принимает ставку в двести галлеонов на то, что Ирландия выиграет, а снитч поймает Крам. Близнецы, ухмыляясь и потирая руки, следят, как он записывает их ставку.

— Прошу, мисс Грейнджер, — протягивает мне кусок пергамента с записью ставки.

— Мы богаты! — шепчут друг другу близнецы.

Глава 10

Отходим в сторону от продолжающего принимать ставки Бэгмена. Чиновник от спорта и принимает ставки? Вечно у этих магов все не так, как у людей. Фред и Джордж, кажется, готовы пуститься в пляс.

— Так что там с богатством?

— Понимаешь, ставка на такой исход, один к пятидесяти! — восклицают близнецы.

— Надо полагать, в силу того, что такой исход очень маловероятен?

— Конечно! И теперь мы богаты!

— Всё равно не поняла, — мотаю головой. — Шансы на выигрыш почти никакие, и вы радуетесь?

— Мы — оптимисты! — важно заявляет Фред.

Ладно, оптимисты так оптимисты. Деньги их, в смысле они уже широко торгуют по знакомым своей продукцией, и вот заработали две сотни галлеонов. В фильме матч практически не показывали, только суету вокруг него и какие-то полёты через скрюченное пространство, так что результат может быть любым. Пытаюсь отдать запись Бэгмена близнецам, но те настаивают, чтобы после выигрыша я лично отправился и получил денежки. Мол, четверть моя и все такое.

— Ладно, нет — так нет, — сую пергамент в мантию. — Скоро там матч?

— Часа через четыре начнётся, как раз можно пока закупиться, — потирают руки близнецы.

Пожимаю плечами. Похоже, это все надо просто перетерпеть во имя дела. Никакого радостного возбуждения от матча не испытываю, но это ещё не повод портить удовольствие всем остальным. Народ яростно закупается шляпами с клевером, фиговинками, прикалываемыми на мантию и выкрикивающими имена Охотников ирландской сборной, а так же волшебными биноклями, которые по ходу пьесы могут даже давать подсказки по игре, программками, разными сладостями и напитками.

В этот момент я ощущаю радость, что попкорн у магов не в ходу.

Сто тысяч магов, жующих попкорн — такого зрелища точно бы не перенёс. Хотя сто тысяч это я хватанул лишку, но всё равно было бы неприятно. Рон и Джинни непрерывно эскортируют лже-Гарри, который тихо улыбается от такого пристального внимания.

Время идёт, прибывают все новые и новые маги, и самые нетерпеливые уже тянутся к стадиону. Понятно, что их места никто не займёт, но есть что-то в том, чтобы прийти заранее и ожидать, предвкушая, как любимая команда опять всех победит. В плане спортивного фанатизма маги не сильно отличаются от людей, разве что видов спорта меньше будет. С другой стороны, будь магов столько же, сколько людей, хрен знает, какие бы виды спорта расцвели. Воображение немедленно дорисовывает бег на разные дистанции, с допингами в виде зелий. Футбол и хоккей, с запретом на «Акцио». Биатлон с поражением мишеней заклинанием, фигурное катание с десятерным «тулупом» при помощи заклинания левитации.

Тихо хихикая, иду следом за остальными к стадиону.

У нас козырные места, в Министерской ложе, то ли благодаря Гарри Поттеру, то ли товарищи старшие Уизли и Диггори подсуетились, как работники Министерства. В любом случае, мой номер тут десятый, ходи сзади, не отсвечивай, приглядывай за происходящим. Вроде как ожидается нападение Пожирателей, да и в фильме какая-то буза была.

Тут все и начинается, как будто моя мысль о нападении служит отмашкой «на старт!»

Пожалуй, стоит пояснить, что стадион был специально возведён к матчу, и резко отличался от стандартного и привычного для нас овала. Во-первых, высота трибун резко зашкаливала, точно уходя за сотню метров. Во-вторых, размеры, они явно были больше стандартного стадиона, но тут уже потребовалась бы рулетка. В-третьих, после палатки, можно было ожидать расширения пространства ещё и внутри стадиона, то есть увеличения места для гостей. В итоге, на трибунах должны были с комфортом разместиться сто тысяч магов, а квиддич команды Ирландии и Болгарии получить огромное пространство для матча. Между лагерем и стадионом оставалось полкилометра пустого поля, по которому мы сейчас и топаем, вместе с кучей других магов.

Даже не знаю, что случилось бы, аппарируй мы прямо в ложу или приди туда заранее. Но Артур Уизли настоял, мол, давайте будем, как магглы, и пойдём пешком! Ну, мы и пошли, и вышли на это пространство между лагерем и стадионом, и находились примерно посредине, когда раздался грохот.

Замерев и оцепенев, мы и остальные маги следим, как две секции стадиона медленно и протяжно идут вниз. Грохот всё нарастает, равно как и движение секций. Огромный гриб пыли, грохот, оцепеневшие маги, и медленно-медленно тянущаяся мысль: «Сейчас будет паника, и нас затопчут». Затем меня как будто отпускает, и тело начинает действовать.

— Протего Максима!!

Ударная волна жахает так, что щит трещит или это у меня подсознание шалит? Что-то орёт Тонкс, вокруг, как кегли летают маги, клубится пыль, в ушах грохочет биение сердца, и потом, как будто щёлкают кнопкой «Звук».

— Надо уходить!! — орёт в ухо Тонкс.

Маги вокруг так и делают, хлопки аппарации доносятся ежесекундно. Волна смела лагерь, свалив палатки, тележки, магов в одну кучу, и оттуда раздаются заунывные крики, сливающиеся в единый, монотонный, изматывающий душу вой. На нас бежит волна магов, кто не умеет аппарировать, но желает быстрее покинуть это место.

— Портключи! Лагерь! — раздаётся паническое завывание.

Бегущая толпа топчет и давит всех на пути, и я ору Тонкс.

— Так, уходите! Нельзя убирать щит!

Кивнув, Тонкс быстро аппарирует вместе с Роном. Она хотела схватить лже-Гарри, но Чарли подал незаметный знак. По всей логике выходило, что ему лучше остаться, и Тонкс подчинилась. Рон моментально стал красным, едва метаморфка прижала его к себе, исчезая. Амос Диггори и Седрик следуют её примеру. Артур Уизли хватает Джинни и тоже исчезает. Чарли и Билл, кивнув, аппарируют, вместе с близнецами. Остаёмся только лже-Гарри и я.

— Держи щит, — бросает Бакстер, — сейчас…

Но что сейчас, так и остаётся невыясненным. Диадема внезапно резко сжимает голову, и от боли в висках перед глазами всё плывёт.

— Этого только не хватало, — бормочет Чарли, подхватывая меня.

Настигая толпу и осыпая её натуральными файерболами, со стороны стадиона летит косяк полуптиц-полубаб. Маги, продолжающие разбегаться, при их приближении как будто теряются, останавливаются и тут же вспыхивают. Ебать, это что ещё за люфтваффе к нам мчится? Надо ставить новый щит, пока нас тоже огнём не затопило, но боль в висках такая, что хочется сорвать и растоптать диадему.

Тряся сиськами и клекоча, ибо головы у них птичьи, а тело женское, эти гарпии продолжают приближаться. Бакстер ощутимо колеблется, по легенде Гарри не умеет аппарировать, но ситуация критическая, что выбрать? Прыгнешь, так ещё заметит кто, Поттер фигура известная, мало ли где потом информация всплывёт? Не аппарировать, так под удар файерболов попадёшь.

И на стадионе кто-то сражается, вспышки и гром, и мало ли, ещё сюда сражение докатится?

И фоном оседающая пыль, паника, крики раненых, хлопки аппарации и шипение файерболов. Сходили на матч, ага, развлеклись! И тут, подобно богу из машины или роялю из кустов, рядом с нами появляется товарищ Аластор. Мантия на нём прожжена, на шее кровь, посох в подпалинах, а сам он в бешенстве.

— Чарли, не смотри на них! — командует он, упирая посох в землю. — Грейнджер, щит!

И не дожидаясь нашей реакции, закручивает посохом «мельницу». Летящие от гарпий файерболы разлетаются, а сам Аластор выдаёт огромную струю огня, выкрикнув «Фиендфаер!». Причём не просто струю, а управляемую. Боль в висках резко спадает, и измученный мозг подсказывает, что в конце шестого фильма было нечто похожее. Дамблдор там огнём в пещере зомби пугал.

— Протего Максима! — просили щит, вот вам щит.

На всякий случай ставлю так, чтобы струю огня от Грюма щит не пересекал. Мало ли, как отразится от щита обратно, мы ж тут втроём моментально в куриц гриль превратимся!

— Адское пламя, — одобрительно ворчит Чарли, — это правильно. Откуда здесь столько вейл?

— Болгары привезли! — кричит Грюм, не оборачиваясь. — Талисманы сборной!

Грохот заглушает нецензурный ответ Бакстера. Ещё кусок стадиона обваливается, и пыль снова встаёт столбом, но слабее, чем в первый раз. Вспышки заклинаний на стадионе вроде стали реже, но через пыль исключительно плохо видно. Пока есть возможность, оглядываюсь. Аластор умело крутит струёй огня, отгоняя вейл, и давая магам шанс убежать. Маги, не будь дураки, этот шанс используют, и основная толпа уже разбежалась. Со стороны бывшего лагеря доносятся крики, кажется, там идёт драка за портключи. Сириус и Гарри должны были сидеть на противоположной стороне стадиона, надеюсь, они успели аппарировать обратно в особняк.

Рядом, с громкими хлопками, появляются Нимфадора, Артур и Билл.

Увидев, что к Грюму пришло подкрепление, вейлы, истошно клекоча, взмывают вертикально вверх.

Грюм опускает посох и утирает пот со лба.

— Я уже староват для таких дел, — сообщает он в пространство. — Дора, действуй!

И, кивнув, исчезает. Чарли провожает его с понятной тоской во взоре. Билл берет лже-Гарри за руку, я прыгаю вместе с Тонкс, Артур же, выдав указания слушаться Амоса Диггори, отправляется по своим делам. Напоследок смотрю на поле, усеянное ранеными и мёртвыми. Кто им поможет? Где местный магический МЧС? Прыжок!

Мы где-то в лесу, на мини-полянке. Все семейство Уизли в наличии, целое и невредимое. Пока лже-Гарри мнут и тискают, тихо уточняю у Нимфадоры, где мы. Как выясняется, неподалёку от стадиона, на близкие дистанции прыгать легче, а лес защищает от паникующей толпы. И вправду, на грани слышимости раздаются крики и вопли.

Через минуту появляется Грюм, тяжело дышащий и с новой раной в боку.

— Все, отбились, — выдыхает.

— Министр? — тут же спрашивает Амос.

— Вытащили, уже в Мунго, — небрежно отмахивается Грюм.

Он садится, отстёгивает протез, достаёт оттуда флакончик и поливает рану. Шипит, морщится, потом вливает остатки из флакона в рот и удовлетворённо выдыхает.

— Бальзам на основе слез феникса, — тут же комментирует Тонкс.

— Точно! — кивает Аластор, пристёгивает протез и встаёт. — Ну что, все целы? Тогда аппарируем отсюда, прямо в «Нору», да живо, живо!

— А как же раненые, сэр? — не удерживаюсь от вопроса.

— Потом, все потом!

Надо заметить, что Аластор не обманул. От этого «потом» устал как собака. В спешно возведённых полевых госпиталях, с магическими расширенными помещениями и бесконечными койками, не помещались раненые. Во время падения секций стадиона погибло полторы сотни магов, из самых фанатов квиддича, так сказать. Ещё примерно столько же умерло под обломками, из-за того, что вовремя не оказали помощь. Два десятка Авроров, включая охрану министра Боунс, пали от заклинаний Пожирателей Смерти. Ещё с сотню магов пожгли вейлы, обеспечившие Пожирателям успех нападения. Ещё две тысячи магов было затоптано своими же собратьями во время паники или уничтожено во время драки за портключи, метлы, за возможность аппарировать подальше от всего происходящего. Впятеро большее количество магов получило ранения, той или иной степени тяжести, и поэтому в полевых госпиталях принимали помощь от всех, кто хоть что-то понимал в медицине. Вот Аластор меня и немного Гарри определил на практику. Немного Гарри — это в смысле, что товарищ Поттер хуже разбирается в медицине, и поэтому ему поручали менее ответственные работы.

Но даже так, Гарри свою порцию впечатлений и воспитания получил.

Практически не сомневаюсь, что товарищ Аластор так и задумывал, мол, смотрите, детишки, вот она война, вот как оно бывает. Смотрите, нюхайте, слушайте, и подумайте, хотите ли вы войны? Где-то в клинике Св. Мунго лечили Амелию Боунс, основную цель нападающих. Там, на стадионе, Сириус сразу аппарировал в особняк, унося Гарри. Зато теперь товарищ Поттер в буквальном смысле понюхал, чем пахнет война. Кровь, дерьмо, стоны, нехватка персонала, и мы во всей этой каше.

Жёсткий, но необходимый урок, хотя лучше бы его не было.

Как пояснил Грюм, Пожиратели, проникнув под стадион, обнаружили вейл и выпустили их, дополнительно разозлив заклинаниями. Вейлы накинулись на Авроров охраны, те получили по мозгам от этих волшебных созданий, способных обольстить любого мужчину. Правда, в форме гарпий они не так уж обольстительны были, но это только если сохранять мозги на месте. Спасибо диадеме, ага.

В общем, пока Авроры охраны отвлеклись на вейл, напавшие Пожиратели уничтожили опоры, и секции стадиона стали оседать. После этого, действуя организованно и слаженно, Пожиратели, в количестве пяти или шести магов, добили Авроров охраны, затем выбили тех, кто охранял Министра Боунс, и уже готовились уничтожить саму Амелию, как подоспели патрульные отряды. Авроры сумели вытащить Министра, а появление Грюма стало последней каплей. Ударив чем-то запрещённым, Пожиратели ретировались, так как антиаппарационный щит никто не разворачивал.

Из находившихся в министерской Ложе выжили немногие. Кто не погиб при падении секции, того добили Пожиратели. Десяток репортёров самых известных газет, высокопоставленные чины Министерства, Пожиратели разили насмерть, и хорошо, что мы не успели туда прийти!

Как уже говорил, бежавшие в панике дополнительно потоптали и поубивали друг друга, не только увеличив число жертв на порядок, но и замедлив спасательные работы. Думаю, даже профессионалы там бы провозились, чего уж говорить о магах, у которых МЧС отсутствует вообще. С другой стороны, маги сами себе тяжёлая техника, так что обломки стадиона и лагеря растащили в кратчайший срок, телепортировали по быстро возведённым больницам, и так далее, и так далее. Но всё равно не хватало всего: медиков, лекарств, зелий и здравого смысла.

Особенно здравого смысла. Ужас и страх зависли над Британией, и многих магов в больницах прямо колотило оттого, что вот сейчас, ворвутся в балахонах и начнут убивать, убивать, убивать. Объяснять что-либо было бесполезно, раненые накручивали сами себя, боялись, вспоминали, как их чуть не убили, а кто-то мучился как раз тем, что убил и спасся. Наблюдая только кусочек этой картины, всё равно волосы дыбом вставали, от того, насколько легко и просто оказалось запугать магов. Теперь становилось понятно, как Волдеморт со своей бандой шли к победе.

Маги заходились в панике, и злосчастный финал чемпионата мира по квиддичу отложили. Как выяснилось, команды не пострадали, они репетировали свой выход на поле в отдалении, и едва началось, моментально разлетелись. Но кто бы теперь заикнулся о новом проведении финала? Разве что Амелия Боунс, но она продолжала лежать в клинике Мунго без сознания. Медики давали положительный прогноз, но пока она не пришла в себя, всё замерло в ожидании.

По Европе объявили трёхдневный траур.

Газеты, радио, магазины, все приостановили работу, только «Пророк» выпустил номер, с перечислением погибших.

Глава 11

Отъезд в Хогвартс приходит как избавление и освобождение. Ещё никогда в своих двух жизнях так не радовался, что начался учебный год. Два месяца без Грюма и его тренировок, без круглосуточных медицинских дежурств, без унылого особняка Блэков. Особняк у них огромный, но сцобако унылый. Там бы уборку сделать, помыть все, библиотеку обновить, телевизор поставить и интернет провести, и рацион разнообразить, в смысле, больше продуктов на кухню всяких разных. Ещё поставил себе в планы кулинарию, но так, вторым планом.

Просто глядя на хозяйственного Гарри, как-то задумался, что умение готовить не помешает в походе.

Ну а пока можно наслаждаться бутербродами, которые заботливо выдала детям миссис Уизли, ждать старушку-с-тележкой, и читать «Придиру». Рядом валяется уже прочитанный «Пророк», и как-то там все слишком печально и пафосно, хочется отвлечься и почитать ерунду для поднятия настроения. «Жёлтая пресса» людей нервно курит в сторонке по сравнению с «Придирой», и хотя понимаю, что большую часть материала Ксенофилиус просто высасывает из пальца, но всё равно, иногда читаешь и даже веришь.

— Ну и что пишут в газетах? — спрашивает Бакстер, сидящий напротив.

Неизменные сопровождающие, Рон и Джинни, по бокам от него. Прямо не отлипают, ну да, все лето не видели, хех. Будь их воля, посадили бы Гарри в клетку и никуда не отпускали. Неважно. Бакстера это, кажется, забавляет, особенно то, что младшие Уизли никак не поймут, что перед ними лже-Гарри.

— Да ерунду всякую, — отмахиваюсь. — Министр пришла в себя, узнала о случившемся, и выступила с гневной речью. Принят ряд новых законов, и теперь Пожирательство карается смертью. Пособничество в средних и крупных размерах тоже. Конфискация имущества, поражение в правах, и так далее.

— А в мелких?

— Десять лет тюрьмы. Видел Пожирателей и не сообщил — штраф, а если видел их перед очередным злодеянием, то и в тюрьму уехать можно.

— Сурово, — кивает Бакстер.

— Как заявила мадам Боунс, лучше она сейчас примет закон и казнит сотню магов, чем ещё раз погибнет тысяча из-за слишком мягких законов. Бла-бла-бла, если бы всех Пожирателей сразу казнили, а не держали в Азкабане, и так далее, и так далее. Вначале вели себя слишком мягко, теперь будут вести жёстко. Также она обратилась к Министерствам других стран, чтобы те не пускали к себе Пожирателей, а также прислали боевые отряды, для усиления и содействия в поимке. Вроде как будет конференция Министров Магии стран Европы… так… ага, вот, в конце сентября!

— Папа говорит, — важно добавляет Рон, — что у них ввели курсы самообороны и боевой подготовки!

— Гарри нас защитит, ведь правда? — прижимается Джинни.

Переглядываемся. Вообще Дамблдор обещал, что в этом году муха в Хог не проскочит незамеченной, но все же, все же. Мало ли, вдруг кто из школьников перейдёт на Тёмную сторону силы?

— За выдачу помощника Пожирателей — тысяча галлеонов награды. За указание убежища Пожирателей — десять тысяч галлеонов! За самого Тёмного Лорда — пятьдесят тысяч.

— О! — раздаётся в ответ.

Сумма и в самом деле немаленькая. Близнецы уже успели поплакаться по поводу потерянных двухсот галлеонов, ведь победа была так близка, по их мнению! Пришлось пообещать им компенсацию, и ещё выдержать разговор о бизнес-рисках магического мира. В общем, меня заверили, что больше так рисковать не будут, а когда найдут Людо Бэгмена, будут долго его кормить Пыточными Драже. Как заверил меня Джордж, зубная боль при раскусывании драже такая, что никто не устоит. Тем не менее, пока что товарищ Бэгмен числится «пропавшим без вести», тело не найдено, а Пожиратели не выдвигают требований на его счёт.

Вообще, как выяснилось, Людо был по уши в долгах, и поэтому занимался тотализатором, который мы видели.

Пока же посоветовал Фреду и Джорджу сосредоточиться на рекламе своей продукции, тех образцов, что прошли летом аттестацию. Поэтому близнецы сейчас составляют конкуренцию старушке-с-тележкой, и бродят по поезду, продавая товар.

Школьников, надо заметить, тоже придавило событиями 22 августа, и поэтому товар близнецов расходится на ура. Хочется детишкам магического цирка и развлечений, отвлечься от подавленности и уныния. Мне, в принципе тоже, устал от этой госпитальной атмосферы. Всё понимаю, практика, тренировки, помощь, но всё равно устал. Опять же, ударным залпом прочитать кучу газет, с вполне понятным содержимым, нифига не полезно для оптимизма. Последняя неделя выдалась заполошная, иногда даже в туалет было некогда отбежать, и поэтому газеты откладывались в сторону.

— Вы не найдёте убежища, — заявляет Луна, уставившись на Рона.

— Это ещё почему?!

— Только Гарри Поттер способен это сделать, — безмятежно заявляет юная Лавгуд.

Надо заметить, что кто-кто, а блондинка сходу спалила лже-Гарри, заявив, что у него мол, душа не того цветового оттенка. Хорошо ещё, что не крикнула на весь перрон! Пришлось долго её уговаривать никому не рассказывать, разъяснять план, опять же под обещание молчать, и упирать на то, что если она выдаст тайну, то я буду в опасности. Доводы подействовали, и Луна дала обещание молчать, в подтверждение, вырвав у себя волос и съев его. Она ещё порывалась и у меня вырвать волос, пришлось уверять, что и так ей верю.

Вообще, в словах Луны есть сермяжная правда.

Ведь настоящий Гарри Поттер носит в голове часть души Волдеморта, и как мы знаем по второму году обучения, эти части способны устанавливать связь друг с другом. Используя Гарри вместо компаса можно найти убежище Тома. В теории, разумеется, на практике никто таким никогда не занимался.

Рон, не посвящённый в детали, прямо-таки сочится радостью. Цепочка проста и бесхитростна. Гарри и Рон находят убежище Пожирателей и Тёмного Лорда. Попутно их дружба ещё крепнет. Награду делят пополам. Рон богат — ведь с Тайной Комнатой не выгорело! — и снова лучший друг Гарри.

— Только Избранный и чистый душой сможет войти в пещеру! — завываю, подыгрывая Луне.

После этого приходится рассказывать сказку про Аладдина. Конечно, детально не помню, так и публика неприхотлива. Лампа и джинн вызывают бурное обсуждение, в контексте — как он там помещался, почему не сбежал, раз такой могущественный, и как он магичил без палочки.

От вопроса об убежище Пожирателей и настоящем Гарри Поттере вроде бы ушли. Слава мне.

— Чего-то не хватает, — заявляет Рон, поедая Живые Шоколадные Батончики.

— Серебристых одуванчиков на двери? — тут же спрашивает Луна.

Рон, надо заметить, ещё не привык общаться с Луной и регулярно, то впадает в ступор, то начинает говорить на повышенных тонах. Конечно, он пробовал орать, но его вежливо попросили заткнуться. Попытки апеллировать к тому факту, что поместье Лавгудов недалеко от «Норы» ни к чему не привели. Луна склонила голову набок, широко раскрыла глаза и минуту смотрела на Рона, после чего заявила, что не помнит его среди гостей прошлых лет.

— Да нет же, — после паузы и попыток осмыслить, отвечает Рон. — Драко Малфоя не хватает!

Пауза. Мы все пристально изучаем Рона, он заметно нервничает.

— Вы не так поняли! Просто Малфой прибегал к нам, когда мы ехали в Хогвартс, получал по носу и убегал, это было так забавно!

— Думаю, что ради забав Рона мы Малфоя из могилы доставать не будем, — сообщаю в пространство.

— Нет, конечно, не нужно, — соглашается Рон. — Это я просто… не то сказал.

Вопрос в целом Рон поднимает интересный и правильный. С кем дружили Малфои, кого поддерживали, с кем держали союз? Как-то не озаботился магическими семьями и картой их взаимоотношений, и Дамблдор ничего не говорил. Надо будет Грюма расспросить, когда на Турнире встретимся. Уж Аластор не смолчит, всё расскажет, пусть и не в слишком вежливых выражениях!

Тем не менее, слова Рона как будто что-то ломают, и мы возвращаемся к своим занятиям.

Читаю «Придиру», Луна что-то мастерит из косточек, кажется персиковых, уж больно крупные. Джинни молча любуется Поттером, который издаёт вежливое гугуканье в ответ на монолог Рона о квиддиче. В свете недавней трагедии тема квиддича выглядит вдвойне зловеще, а тут ещё и Бакстер спокойно так (с Гарри вопрос согласован) заявляет.

— Нет, я больше в квиддич играть не буду!

Лицо Рона выражает крушение всех надежд, и он кричит.

— Как?! Как можно бросать квиддич?!

— Рон, ты когда-нибудь падал с метлы? — с намёком интересуется Бакстер.

— Да!

— А с метлы, которая на полной скорости летит к земле?

— Профессиональные травмы — часть квиддича! — восклицает Рон. — Если бы все игроки…

— Замолчи! — кричит Джинни. — Давай я, нет, мы всей толпой тебя побьём, чтобы живого места не осталось, а потом ты полежишь месяц, не двигаясь, на койке, и потом будешь ещё полгода лечиться!! Решил Гарри уйти из квиддича, так это его право!

— Так место Ловца в команде теперь свободно! — тут же кричит Рон. — Гарри, замолвишь за меня словечко?

— Ты же знаешь Оливера, — пожимает плечами Бакстер. — Моё словечко не поможет, если ты не поймаешь снитч в разумные сроки.

— Поймаю, обязательно поймаю!

Рон воодушевлён. Рон обрадован. Он давно рвался в команду Гриффиндора, но места были заняты. Так что мир и спокойствие временно восстановлены, и Рон снова заводит разговоры о квиддиче.

— А Оливер знает? — неожиданно спрашивает он, оборвав самого себя посреди фразы.

— Нет, но ему придётся смириться, — опять пожимает плечами лже-Гарри.

— МакГонагалл тебя не отпустит! Как же Кубок Школы?

— Отпустит, — вопрос дел Ордена, так что да, МакГонагалл придётся уступить.

Да и честно говоря, другой Кубок скоро будет занимать все умы. Турнир, турнир. Наверное, это хорошо, что у меня равнодушный настрой? Съездить, поучаствовать, и «желать, не желая[31]», так, кажется, было у Макса Фрая в одной из книг? Отдохнуть от Хогвартса, и этого школьного быта, в котором, как в болоте тонешь и тонешь, день за днём.

— Ну да, ты же Гарри Поттер, — вздыхает Рон.

— Я охотно уступлю тебе право убить Тёмного Лорда, когда мы с ним столкнёмся, — сообщает Чарли.

Из уст отставного Аврора это выглядит издёвкой, настолько тонкой, что и не поймёшь. Рон воспринимает фразу без подтекстов и кричит, хлопая Бакстера по плечу.

— Гарри — ты настоящий друг!

Лже-Гарри понимающе ухмыляется.

Прибытие поезда, кареты, Распределение робких первоклашек, мощный ужин с кучей свечей — все по накатанной. Потом встаёт дедушка Альбус и представляет новые лица. В этом году их трое, преподаватели Зельеварения, ЗОТИ и Истории Магии, так как профессора Бинса, нашего занудного призрака, всё-таки попросили освободить должность. Смотритель в Хогвартсе по-прежнему прежний, хе-хе. Оригинальный Барнард Уайт, ну будем надеяться, что он лучше Сириуса справится с обязанностями завхоза. А если нет, так и нет, Сириус вон не справлялся, и ничего страшного не случилось. Всё равно все ошибки и промахи Сириуса лежали вне плоскости обязанностей смотрителя.

Преподаватель Зелий, Гораций Слагхорн, пожилой такой весёлый дядька, вполне памятный по шестому фильму. Здесь его заманивали аналогично, на Гарри Поттера. Помнится, он ещё там любовные зелья девкам шестикурсницам под нос совал, и выпить не дурак, в общем, знает человек толк в плотских радостях. Гораций уже преподавал в Хогвартсе, так что ему в нагрузку вручили должность декана Слизерина. Ну что же, пусть снова открывает «Клуб Слизней», хех, посмотрим, что из этого выйдет. Думаю в этом году Гарри, в смысле лже-Гарри, обойдётся и без спецучебника с подсказками, в конце концов, Аврор он или не аврор?

Опять же, в Школе в этом году присутствуют четыре Аврора, точнее говоря, два полноценных Аврора и у каждого по ученику, вроде Нимфадоры. Или правильнее их назвать кандидатами в Авроры? В общем, их четверо, и думаю, теперь по вечерам в коридорах станет спокойнее. Филча то никто особо не боялся, ну мракоборцы надо полагать наведут порядок. Если, конечно, это будет входить в планы Дамблдора, самим Аврорам, подозреваю, просто всё равно.

К вопросу об Аврорах.

Преподаватель ЗОТИ, назначенный Министерством, то ли по просьбе Дамблдора, то ли в связи с последними событиями, в сущности, неважно, главное, в том, кто именно назначен. Наш новый преподаватель, Ричард Саймонс — тоже действующий Аврор, вылитый красавец мракоборец с рекламного плаката. Молод, красив, подтянут и энергичен, так что девушки за всеми четырьмя столами возбуждённо ёрзают. В короткой речи Ричард выражает надежду, что ученики проявят рвение, а уж он, в свою очередь, научит всему, что знает.

О да, девушки, похоже, уже готовы выкладываться перед ним и проявлять рвение.

Это наблюдение веселит меня, и поэтому выход дедушки Альбуса встречаю с улыбкой. Поблагодарив новых учителей, и поздравив новых учеников, Дамблдор принимает серьёзный вид и призывает к тишине. Как уже неоднократно говорил, однажды дедушка допиздится, и голодные ученики порвут его на холодец. Но не в этот раз. Директор с ходу заходит с козырей и заявляет.

— Учащиеся Хогвартса! В этом году, после столетнего перерыва, состоится Турнир Трёх Волшебников! Пройдёт он в Дурмштранге, так что вам предстоит решить, хотите ли вы участвовать в Турнире.

— А если хотим? — раздаётся выкрик.

— Любой совершеннолетний ученик может обратиться к своему декану и заявить о желании участвовать в Турнире, — тут же сообщает директор. — Несовершеннолетние тоже могут заявить, если предоставят разрешение от родителей на участие.

Ну, директор, ну хитрый сукин сын. Агащаз, кто ж своим детям такое разрешение удалённо даст? Получается, часть сразу отсеялась, и в конкурентах остались совершеннолетние, то есть ученики 6 и 7 курсов. Тут, надо полагать, Дамблдор урегулирует вопрос через деканов.

— Если желающих будет слишком много, то деканы решат, кто наиболее достоин, — тут же следует ответ на мои мысли. — Мы не можем отправить делегацию, состоящую из половины учеников Хогвартса, поэтому будет проведён предварительный отбор.

— Что получит участник Турнира?

— Славу, почёт и тысячу галлеонов приза, не говоря уже о том, что Чемпион будет биться за честь всей Школы, в его лице на Турнире будет присутствовать весь Хогвартс! — многозначительно заявляет Дамблдор. — Три испытания, три Чемпиона, но победителем станет только один. Подумайте об этом, и кто решится, обращайтесь к своим деканам, у вас есть неделя, на то, чтобы принять решение!

После чего директор взмахом руки позволяет начаться ужину. Нас разделяет, наверное, метров тридцать, но всё равно остаётся стойкое впечатление, что перед взмахом он подмигивает мне. Персонально.

Остаётся только вздохнуть и перейти свой Рубикон в лице МакГонагалл.

Глава 12

В первую очередь от объявления Дамблдора пострадала мадам Пинс. Школьники ломились в библиотеку похлеще, чем в Хогсмид за пивом, и требовали одного и того же. Книги по истории Турнира, и что там происходило. Выходцы из магических семей пересказывали байки о Турнире, любители книг козыряли фактами из энциклопедий, самые отважные осаждали деканов, требуя поставить их имена первыми в списках.

Даже трагедия на финале чемпионата мира, оказалась забыта и отодвинута в сторону.

Через несколько дней, когда выяснилась статистика смертности на Турнире и причины закрытия, волна энтузиазма спала. Те, кто всё-таки рискнул заслать письма домой за разрешениями, оказались вынуждены либо объяснять родителям, что происходит, либо слушать Вопилки, если родители были в курсе, что такое Турнир. Особенно досталось товарищу Рональду Уизли, на которого письмо орало минут пять, что он-де только из больницы вышел, какие ещё нахрен Турниры? В связи с ужесточением защиты, письма теперь проходили предварительную проверку, так что попытки присылать Вопилки деканам и директору провалились. Правда, часть Совиной башни пострадала, но кого волнуют такие мелочи?

Старшие курсы думали и выбирали, и подавали заявки.

Моё молчаливое удивление — ведь седьмой курс и экзамены, какой тут Турнир? — в расчёт не принималось. Правда, подумав, сообразил, что Чемпион то будет один, а остальные вернутся к занятиям и экзаменам, так что ущерба для учебного процесса не будет. Наверное. В фильме как-то обошли или не показали этот момент — приезжали делегации учеников из других школ, а что стало с учениками после выбора Кубка? Отправили обратно или оставили в Хоге?

МакГонагалл не пожелала отвечать на вопросы, приняла заявление и послала к директору.

Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, в субботу 3 сентября, отправляюсь к директору.

— Пароль? — спрашивает горгулья.

— Эээ… Хогвартс побеждает на Турнире? — пожимаю плечами.

— Проходи, — неожиданно соглашается горгул и отъезжает в сторону.

То ли пароль угадал, то ли Дамблдор вмешался, хер его знает. Поднимаясь по лестнице, слышу, что Дамблдор с кем-то разговаривает. Этакое призрачное эхо звуков, которые не разобрать, но понятно, что идёт разговор. Невольно охватывает искушение прибегнуть к моей ещё недоработанной версии Ушей Всеслышания. Глаза Всевидения и Нюх Всенюханья тут не помогут, а вот усиление слуха очень даже. Но сдерживаюсь.

Кто его знает нашего директора, ещё обидится на такое.

— Добрый день, Гермиона, — приветствует дедушка Альбус. — Молодец, что пришла. Тебе привет от Гарри, вот только что разговаривал с Аластором через камин, он скоро приедет в Хогвартс.

— Да, профессор.

— Садись, — делает любезный жест Дамблдор, — разговор будет долгим.

Садимся. Похоже, сейчас мне дадут ещё информации к размышлению.

— Видишь ли, я не могу покинуть Хогвартс и Британию, не в этом году, поэтому на Турнир я отправлю своего представителя, — переходит к делу Дамблдор, — то есть Аластора Грюма. Пусть там судит, тренирует, представляет школу, это все ему по силам. Ты, наверное, догадываешься, зачем он сейчас едет в Хогвартс?

— Нет, профессор.

Дамблдор смотрит укоризненно, но мне лень озвучивать догадки.

— Аластор проведёт отбор среди тех, кто подал заявки, — вздыхает дедушка Альбус, — чтобы на церемонию выбора Чемпиона поехали действительно достойные кандидаты. Потом нам нужно ещё подготовить выступление, чтобы делегация Хогвартса выглядела достойно…

Тут директор делает паузу, откровенно так ухмыляется и заканчивает фразу:

— и научить вас, мисс Грейнджер, танцам. Платье вам родители подобрали достойное…

Это он про тот ужас с рюшками, что пришлось напяливать летом? Бляяя, ну нахрен я во все это влез?

— Так что пара уроков танцев, ну и возможно заготовки для речей. Особенно финальной.

— Да, профессор.

— Тебя, конечно же, интересует, что будет на Турнире и почему я так уверен в твоей победе?

Да не слишком, но зачем расстраивать дедушку? Удерживаюсь от пожимания плечами.

— Да, профессор.

— Традиционно на Турнире три задания, — охотно начинает рассказывать Дамблдор. — Лабиринт или полоса препятствий, или вариации на эту тему, вроде поиска чего-либо в лабиринте. Сражение с кем-то сильным, или задание, где необходимо показать магическую силу, мощь заклинаний, так сказать. И задание на умение думать и нестандартно использовать магию, или показать умения применять стандартные заклинания в нестандартной ситуации. Первое задание вы уже можно сказать прошли, вместе с Аластором.

Так вот зачем он таскал в тот дом, а я-то гадал! Правда, мы работали командой, но всё равно.

— Второе — сама знаешь, практика у тебя была богатая, не каждый может похвастаться тем, что, ещё не достигнув совершеннолетия, уже сражался с Волдемортом, василиском, Пожирателями, оборотнями и сумел выйти победителем.

— Каждый раз, включая первое испытание, за мной и со мной была команда, — бесстрастно сообщаю в ответ.

— Разумеется, абсолютно верно, — непонятно чему радуется Дамблдор. — Команда — это очень важно! Но Турнир, ведь ты в курсе, почему его закрыли? Так вот, теперь устроители и организаторы Турнира особое внимание уделили безопасности Чемпионов, так что за тобой всё равно команда. Команда организаторов незримо с вами, если так понятнее. В остальных аспектах — я знаю, Гермиона, что ты уверенно колдуешь и не стесняешься применять магию.

Невольно хмыкаю. Ну да, учимся в школе магии, и слышать похвалу, что не стесняемся применять магию? Бред.

— Зря, зря смеёшься, — с лёгкой укоризной сообщает директор. — В опасных ситуациях даже взрослые волшебники теряются и забывают, как держать палочку. Не далее, как десять дней назад, на злосчастном финале чемпионата мира по квиддичу… жертв могло быть меньше, много меньше. Что касается умения нестандартно использовать маги, так оно у тебя тоже есть. И самое главное…

Мастерски держит паузу. Предполагается, что надо начать нервничать и вопросительно поглядывать, мол, давай уже, дедуля, не томи! Но зачем пытаться изобразить то, чего нет? Всё равно сейчас все скажут!

— Кубок Огня был создан в своё время специально для Турнира Трёх Волшебников, — убедившись, что пауза не действует, Дамблдор продолжает объяснения. — Сколько было подтасовок, искажений, давлений на судей, пока не появился Кубок! С его появлением всё стало просто: ученики пишут свои имена, кидают в Кубок, а тот делает выбор. Указывает на Чемпиона. Сильнейшего из учеников Школы. Сама понимаешь, Гермиона, по нескольким словам Кубок может оценить не так уж и много, чем мы и воспользуемся. Собственно говоря, Кубок Огня оценивает всего два параметра. Силу духа мага, если ты ещё не забыла лекции профессора Люпина?

— Нет, профессор. Не забыла.

— И то, к какой Школе принадлежит ученик. Было бы странно, согласись, если бы тебя избрали Чемпионом Дурмштранга, например? Так как возможности преобразования в энергию духа у тебя, Гермиона, самые высокие в Хогвартсе, то Кубок выберет тебя. Видишь, как все просто?

— Да, профессор.

А возможности, надо полагать, это следствие моего попадания, чтоб ему пусто было! Отсюда же, надо полагать, берут корни проблемы истощения энергии. То есть моё подселение раздвинуло границы и возможности преобразования, и теперь тело не поспевает накапливать энергию, при интенсивном использовании магии. Вспомнить хотя бы тренировки «Ёжиков», или операцию с Гарри Поттером, ведь Флитвик там не слишком-то и запыхался, по сравнению со мной. Мда.

— Поэтому нет необходимости производить подтасовки, — с ласковой улыбкой продолжает дедушка Альбус. — Все желающие подали или подадут заявки, Аластор посмотрит и выберет действительно достойных, так что вместе с тобой поедут самые сильные из учеников. Но Кубок всё равно выберет тебя, уж поверь мне на слово.

— Да, профессор.

— В молодости, — помолчав, сообщает Дамблдор, — я тоже хотел победить на Турнире, но мне не хватило нескольких лет. Закрыли раньше, но я никогда не сомневался, что победил бы, и мечтал выступить там. Теперь я не сомневаюсь, что ты победишь, и можно сказать, вручаю тебе свою мечту.

Сказано это было просто, без лишней аффектации, но всё равно стало как-то не по себе. Передача мечты через сотню лет, что-то в этом есть. Как будто заглянул в лицо вечности и ощутил дыхание времени.

— Поэтому рекомендую тебе продолжать занятия с профессором МакГонагалл, и готовиться к Турниру. Танцы, речи, повышенное внимание, — и улыбается, старый хрен! — Думаю, тебе понравится.

Зато я сильно сомневаюсь, но «поздно пить боржоми, когда почки отвалились». Так что…

— Да, профессор.

— На следующей неделе закончится приём заявок, — оглаживает бороду директор, — потом приедет Аластор, это ещё на неделю отбора. Затем составление программы для делегации… так что, приходи сюда через месяц, первого октября. Это тоже будет суббота, отличное время для дополнительных занятий. Мы, конечно, ещё не прошли полностью курс с Омутом Памяти, но практические аспекты Аластор расскажет и покажет не хуже меня. Так что наш урок будет посвящён чему?

— Не знаю, профессор. Истории Турнира?

— Нет. Окклюменции. Аластор научит вас, тебя и Гарри, практической защите, но я хочу, чтобы вы понимали теорию. Основы, на которых зиждется защита разума. Не надо переживать, ничего там слишком сложного нет, просто есть вещи, которые надо знать.

— Да, профессор.

Ага, ага, не слишком сложное по версии Дамблдора может оказаться крайне мозголомным, вспомнить хотя бы лекции того же Люпина, да покоится он с миром! Что опять возвращает нас в исходную точку. Хорошо, что Дамблдор учит, плохо, что учит не совсем тому, что нужно. А почему не тому? Так потому, что неправильно представляет мои цели, но ведь хрена лысого расскажешь правду. Похоже, дороги наши потихоньку расходятся, и после победы над Волдемортом окончательно разойдутся.

Ладно, у меня ещё будет время поразмыслить над этим вдали от Хогвартса.

Сижу на берегу озера, никого не трогаю, читаю книгу о магических существах пятой категории опасности. Драконы в фильме были? Были! Относятся к пятой категории опасности, причём обозначается так ХХХХХ. Невольно вспоминаются фильмы категории «три икса», думаю, аналогия понятна, хех. Эти тварюшки вполне способны выебать любого мага, так что надо знать возможных врагов. Василиск тоже был пятой категории, что, конечно, немного успокаивает. Но всё равно рука так и тянется опять заняться лепкой гранат, для профилактики.

Взять, например, Смеркута, также известного как Живой Саван.

Летающая хрень, наподобие ската, обитает в тропических странах. Выбрав жертву, во сне окутывает её и засасывает насмерть. Целиком, вместе с телом. По причине умелого сосания тварь считается схожей с дементорами, особенно потому, что отгоняется также Патронусом. Вряд ли, конечно, такую хрень привезут на Турнир, да и Патронус отработан, но все же. Брр, как представлю картину нападения, аж передёргивает и все чешется изнутри.

— Привет! Как я рада за тебя! — приходит Луна. — Ты поедешь на Турнир! Только что огласили имена тех, кто подал заявки!

Ну, не только что, а ещё с утра, но да ладно. Рон согнул вилку от «счастья», правда, потом что-то прикинул в голове и обратно разогнул. Видимо решил, что в моё отсутствие борьба за место «лучшего друга Гарри» будет протекать успешнее. Самое смешное, что никто и не оспаривает особо, но Рон отважно сражается… за то, что и так его. В смысле, раз уж Гарри считает Рона лучшим другом, то неважно же, учатся они на одном курсе или на разных? Но Рон не сдаётся и бьётся, гнёт вилки, пытается командовать фан-клубом Поттера, и активничает с Джинни.

В общем, смешно и грустно от такого зрелища.

Бакстер что-то там внушает Рону, но процесс не быстрый, вполне может затянуться и на год, и на два. Но раз уж Луна заговорила о Турнире в таком позитивном ключе, это хорошо. Можно затеять давно откладываемый разговор.

— Эээ, мы останемся там до конца учебного года, — сообщаю в ответ, осторожно так.

— О, — Луна весьма эротично изображает эту букву губами. — Так надо?

— Да, Луна, так надо.

— Тогда я опять рада за тебя! — обнимает, потом отстраняется. — Так мы не пойдём вместе с Хогсмид? Не посмотрим на Визжащую Хижину? Это плохо, но раз так надо… о, у вас же там будет Святочный Бал! Давай потанцуем! Давай, на свадьбе так и не потанцевали!

— Так я не умею, — пожимаю плечами.

— Я тебя научу! — тут же вскакивает и начинает прыгать. — Я знаю девять танцев!

— Эмммм, — мычу в ответ.

Не признаваться же, что директор лично обсуждал со мной тему танцев? Опять разговор пойдёт не туда, и так далее. Посмотрев на полную энтузиазма Луну, с вздохом признаю очевидное. Да, мне будет приятно брать у неё уроки танцев, особенно, если с тесными обнимашками. Хотя общество магов изрядно традиционное и средневековое, но на что-нибудь вроде вальса вполне можно рассчитывать.

В конце концов, какая разница директору, лишь бы умел танцевать, не так ли?

— Хорошо, Луна, давай учиться танцевать.

— О, замечательно! — подпрыгивает и хлопает в ладоши. — Пойдём к озеру!

— Зачем?

— Вода помогает осваивать начальные движения, — важно заявляет она и вприпрыжку несётся вниз по склону.

Ага, опасный трюк, но видно и впрямь танцевать умеет, хех. Смотрю вслед Луне, и ловлю себя на очередных душевных противоречиях. Гарри и Невилл воспринимаются как дети, не слишком родные, но двоюродные, образно говоря. Близнецы Уизли как младшие приятели, этакие энергичные сорвиголовы. Рон сам по себе, Джинни — девушка Гарри. А вот Луна воспринимается именно как девушка, которую нужно тискать, мять, целовать, обнимать, говорить комплименты, дарить цветы, водить в кино… хммм, заказать себе двойной Омут Памяти?

Да, главное из памяти порнофильм не вытащить случайно, а так вполне можно.

Стоп! Опять меня заносит! Отставить эротику, тем более что уже спустились к озеру.

— Итак, смотри, — Луна вытягивает ногу. — Ставишь ступню вот так, а руки разводишь в стороны и…

Глава 13

Аластор Грюм, построив нас, как новобранцев, прохаживается вдоль строя. Так и ждёшь, что сейчас гаркнет во весь голос: «Разговорчики в строю!» или «Кто из вас умников, считает, что будет легко?» Можно сказать, что попал в тёплую компанию… замыкающим, хех. Несовершеннолетних завернули, кого родители, кого деканы, кто сам передумал, ознакомившись с историей Турнира. Поэтому в строю помимо меня в основном парни-старшекурсники.

Правда, никто в мой адрес ничего не гыгыкает, и пальцами тыкать не пытаются.

Есть положительные моменты в дурной славе, чего уж там. Подумаешь, на две головы выше, и все такие из себя старшекурсники, хех. Грюм, прищурившись (он явно долго тренировался, потому что лицо его при этом приобретает крайне зверский вид, из-за морщин и шрамов), всматривается в лица, как будто проводит опознание. Опять же, насколько успел изучить бывшего Аврора, проверяет терпение учеников. Если сейчас хоть кто-то что-то скажет, тут же будет забракован. Урок номер семь: «Будь терпелив, ибо терпение на войне есть граница между смертью и жизнью».

Нас здесь навскидку десятка три, а выбрать нужно дюжину, если правильно понял.

Тут ведь дело какое, волшебники тоже люди, и любят хвастаться, пускать пыль в глаза, и приукрашивать действительность. Надо показать, что Хогвартс круче всех, и все такое. Самое парадоксальное — Турнир задумывался как средство сближения магов, а всё равно превратился в фаллометрию между школами. Между элитами. Даже кровавые события августа и траур не привели к отмене Турнира. Финал чемпионата по квиддичу перенесли и отложили, а вот Турнир даже не подумали. Накопилось за сто лет, хе-хе.

Как-то события резко закручиваются, и не хочется думать, что из-за меня.

Как говорится, «не-не-не, это все директор виноват!»

— Хорошо, — наконец произносит Грюм. — Все знают, кто я такой?

— Да, да, да, — раздаются нестройные возгласы.

— И все знают, какое у меня прозвище?

— Грозный глаз! — звучит уже дружнее.

Так и хочется добавить: «ещё несколько дней строевой и будет все в порядке!» На самом деле, товарища Аластора за глаза именуют «Шизоглаз», вполне под стать непрерывному вращению его искусственной гляделки. Но кто ж такое в лицо легендарному Аврору заявит? Вот и придумали вежливое прозвище, уважительное и где есть слово Глаз.

— Правильно! И этим грозным глазом я сейчас посмотрю, что вы умеете, — свирепо заявляет Аластор. — Мне плевать, какие у вас оценки в школе. Кто не умеет держать палочку — может сразу проваливать, а кто умеет, пусть вначале покажет, что умеет. Всем понятно? Ты!

Посох Грюма уже указывает на ближайшего ученика. В самом деле, зачем Аластору нестройные ответы стиля «да, сэр?» Он и так знает, что услышит, и не хочет терять время.

— Покажи, что умеешь, — заявляет Грюм.

Тоже, кстати, один из психотестов нового наставника. От такого заявления «покажи, что умеешь!» у неподготовленного человека, как правило, все напрочь вылетает из головы. Потому показать сразу сможет только то, что действительно умеет, и в отношении магов это справедливо вдвойне. Ведь сейчас нужно не просто показать магию, а показать хорошо, чтобы Аластор впечатлился. Получается, что у меня фора или чит, если уж начистоту. Ведь занимался с Грюмом полтора месяца, привык к его давлению и шуточкам, и знаю, чего он ждёт.

Также знаю, что если выступлю плохо, на Турнир он меня не пустит. И плевать ему на Дамблдора!

Глядя, как Грюм проверяет старшекурсников, невольно опять оцениваю его, как учителя. Да, показывать и учить он умеет, иначе директор и в оригинальной истории не приглашал бы его вести ЗОТИ. Но при этом преподавать ему лучше другим Аврорам, взрослым магам, знающим, чего они хотят. Грюм очень сильно психологически давит, у школьников это вызывает невольное отторжение. Про меня понятно, Гарри помогал Сириус, да и условия там немного другие. Здесь же, в школе, такого нет, никто в роли посредника не выступает. Дальше, Аластор требует совершенства исполнения и паранойи поведения, что хорошо на войне, но плохо работает в школе. Хотя бы потому, что школьники не в силах представить, вообразить, понять душой, зачем это все?

Без понимания, соответственно, нет и старания.

Это два основных момента, есть ещё другие, мельче и меньше, но тоже докидывающие свои пять единиц маны, если уж выражаться магически. В итоге получаем, что товарищ Аластор Грюм при всей своей легендарности, параноидальности и мастерстве, все же больше не учитель, а именно что наставник «младых Авроров и Аврориц». Может оно и к лучшему, что он не будет преподавать в Хоге?

— Следующий! Ты! — тычет посохом Грюм.

Сижу на стадионе, лениво перекатывая в руках ожерелье, на манер чёток. Рядом сидит лже-Гарри и не менее лениво наблюдает за пробами на нового Ловца команды Гриффиндора. Громко отдающий команды Оливер Вуд то и дело бросает в сторону Бакстера злобные взгляды, но бывший Аврор их успешно игнорирует. Когда капитан команды Гриффиндора в первый раз услышал об уходе Гарри, то взглядами он не ограничился. Орал так, что по всей башне было слышно. Проявив полное соответствие фамилии[32], Оливер ещё раз пять говорил с Гарри, даже после того, как вмешалась Минерва, и властью декана запретила принуждать Гарри к квиддичу.

Сам Бакстер относится к этому с иронией.

— Интересно, что он сказал бы после первого матча? — задумчиво говорит Чарли.

— Да то же самое, — пожимаю плечами. — После чего прописал бы тебе двойную порцию тренировок в любую погоду, принимать три раза в день до, после и вместо еды.

— Ужас, — лениво произносит Бакстер. — Как у вас ещё команда не развалилась с таким подходом?

— Также, как ваш Аврорат не развалился с подходами Аластора, — парирую.

— Интересно, найдутся ли ещё фанатики?

— Конечно, это же квиддич, — пожимаю плечами. — Тем более что Ловцом был сам Гарри Поттер!

— О да, — делает важное лицо Бакстер.

Смеёмся. Неожиданно приходит странная мысль. Общение со школьниками, разумеется, не блещет глубиной философских идей и суждений. Но так как привыкал постепенно, увеличивая дозу, образно говоря, и всё равно провожу изрядное количество времени молча, тренируясь, читая книги, делая задания или просто созерцая природу, то это самое общение не слишком выводит из себя. Что же чувствует Чарли, которому по выбранной роли приходится вести себя совсем иначе? Гарри Поттер популярен, рядом постоянно кто-то есть, приходится разговоры разговаривать, и так далее.

— Не слишком утомляет общение с детьми?

Да, коряво сформулировал, но Бакстер неожиданно всё понимает.

— Из-за своей работы, бывшей работы, так и не завёл семью. Всё казалось, а вдруг меня убьют, что тогда? Потом в отставку вышел, а дома пусто, и кому я нужен, такой старый? Здесь же смотришь на детей, и прямо на душе теплеет, как будто семьёй обзавёлся, — не спеша, обстоятельно рассказывает Чарли. Молчит и подытоживает. — Так что нет, не утомляет. Что, тяжело быть Бешеной Грейнджер?

— Если ты думаешь, что мне хочется больше общения, то глубоко ошибаешься, — пожимаю плечами. — Хватает и того, что есть.

— Ну-ну, — хмыкает он.

— Что?

— Да так, сама увидишь, — отмахивается Чарли и делает вид, что пристально смотрит на стадион.

Пожимаю плечами и не переспрашиваю. Захочет — сам расскажет, а нет — так нет. Не люблю все эти многозначительные недомолвки. Конечно, когда есть силы, время и желание можно развлечься праздными размышлениями, но сейчас ничего нет. Ни сил, ни времени, ни желания. Уверенность Дамблдора в том, что Кубок выберет меня — это одно, а вот после этого выиграть Турнир — это другое, и тренировки после приезда в Хогвартс только усилились. Да, не безумное выживание с Грюмом, но выматывает не меньше.

Собственно, вот и сейчас у меня тренировка, Леплю взрывчатку.

Просто сухой и тёплый день в конце сентября неожиданно расслабляет. Хочется сидеть и ничего не делать.

Дамблдор, весь какой-то уставший и потухший, кивает. Мантия в пятнах, борода не расчёсана, дедушка явно забросил уход за собой, либо сил не хватает или времени. Поправляет очки, коротко бросает.

— Дела, дела, — и тут же переходит к очередному делу. — Окклюменция или защита разума, что тебе известно о ней?

— Защита разума позволяет оградить себя от чтения посторонними магами мыслей и образов, в настоящее время слабо распространена, в школе не преподаётся, является обязательным предметом для Авроров. Может быть достигнута несколькими путями, во-первых, мысленной дисциплиной, когда маг постоянно сохраняет контроль над собой и может отразить вторжение в любой момент. Во-вторых, специальными артефактами, с установленными чарами ментального щита, в сущности это разновидность первого пути, в котором забота о защите возложена не на мага, а на сторонний артефакт. В-третьих, пребыванием в местах, защищённых от вторжения, например в доме, который сокрыт Фиделиусом или в местах, подобных Хогвартсу или некоторым отделам Министерства, то есть имеющих собственные стационарные щиты. В-четвёртых, применением специальных зелий.

— Хорошо, — Дамблдор привычно оглаживает бороду. — Недостатки?

— В первом случае маг должен непрерывно себя контролировать, это непросто и требует долгой практики. Во втором и третьих случаях защита возлагается на сторонние щиты и артефакты, которые могут быть отключены, сломаны, потеряны, и тогда разум мага останется без защиты. В четвёртом случае эффект слишком кратковременен, а зелья слишком сложны.

— Очень хорошо, — удовлетворённо заявляет Дамблдор. — Рад, что тема защиты сознания не оставила тебя равнодушной. В настоящее время практически повсеместно используется первый способ, то есть маг изучает Окклюменцию, если ему это нужно, и затем применяет, с той или иной степенью успеха. В случае важных вещей, вроде Отдела Тайн Министерства…

Что ещё за Отдел Тайн? Там спрятаны все тайны? Архив что ли?

— Применяются комбинированные методы, — продолжает директор. — Сотрудников учат Окклюменции, выдают артефакты, помещения накрыты щитами. Это гарантирует полную уверенность.

Ну да, хоть один из способов да сработает, благо они независимы. Толково придумано.

— В связи с надвигающимися тяжёлыми временами, а в случае Гарри, ещё осложнённом связью крестражей, я счёл уместным попросить Аластора обучить вас ещё и Окклюменции, — тяжеловесно так заявляет Дамблдор. — Умение полезное, всегда пригодится.

— Да, профессор.

— Что необходимо для успешного изучения? Необходимо понимать, что маги легилименты, как например Волдеморт, не читают каждую вашу отдельную мысль. Это очень распространённое заблуждение, но оно всего лишь заблуждение. Легилименты считывают образы, цельные, полновесные, и это сродни извлечению воспоминаний. Как вы уже знаете, мисс Грейнджер, при извлечении воспоминания его можно увидеть так, как будто вы сами там были. Аналогично и с легилименцией, при вторжении в чужой разум идёт поиск образов, которые намного сложнее, чем отдельная мысль. Это понятно?

— Да, профессор. Легилимент не может сказать, что я сейчас о нём думаю, но, вторгнувшись в сознание, может ощутить, увидеть и понять образ моего отношения к нему. Не отдельную мысль, что он мне, скажем, не нравится, а комплексный, цельный образ.

— Где-то так, — доброжелательно кивает дедушка Альбус, — хотя насчёт понять вы немного преувеличили. Но не буду вдаваться в детали восприятия, это сейчас неважно. Аналогично легилименты воспринимают, при необходимости, и остальные аспекты. Волдеморт, например, всегда знает, когда ему лгут… потому что он воспринимает образ речи от собеседника, то, что тот вкладывает в речь. Именно поэтому профессор Снейп так успешно сумел вернуться в ближний круг Волдеморта.

— Окклюменция и мысленная дисциплина дают возможность контролировать себя во всём, и если профессор Снейп лжёт Волдеморту, и при этом маскирует свою ложь под правду, то Тёмный Лорд не в силах распознать ложь?

— Именно так. Том слишком привык, что всё знает об окружающих, но я-то лично тренировал Северуса! — с оттенком гордости заявляет Дамблдор. — Разумеется, потребовались годы практики, к счастью, у нас было время. Вам и Гарри пока что рано замахиваться на такие высоты, но даже самый длинный путь начинается с первого шага, не так ли?

— Да, профессор.

— Окклюменция предполагает несколько базовых способов. Во-первых, это отражение атаки в легилимента, думаю, Аластор любезно покажет вам соответствующий щит, но, в крайнем случае, можете смело ставить Протего, при достаточной силе помогает. Во-вторых, запутывание мыслей, когда ваша голова наводнена образами и мыслями, и лучше всего, если они не имеют отношения к делу. То есть легилимент, допустим, хочет вас расспросить о Гарри Поттере, а вы думаете о новых туфельках в магазине.

Ох, дедуля, сам думай о новых туфельках в магазине!

— Чем плох второй способ, так это тем, что он не даёт настоящей защиты. Вы просто осложняете работу легилименту, но он всё равно может неожиданно вторгнуться в ваш разум или всё-таки прочитать, то, что ему нужно, если мастерства хватит. В-третьих, можно вообще ни о чём не думать, этот способ аналогичен второму, но все же немного лучше и вот почему. Не думая ни о чём, легче заметить вторжение легилимента, если он всё-таки решится на таковое. Также можно думать упорно одну мысль, допустим, напевать привязчивую песенку…

Смутно припоминаю, что читал такое в литературе, там ещё были эсперы разных рангов, а главный герой как раз для защиты мыслей напевал прилипчивую песенку, в которой были слова «три, четыре, три, два, раз!»

— При этом пока песенка крутится в голове, при некоторой тренировке, тоже можно заметить вторжение. Как видите, мисс Грейнджер, все построено на запутывании легилимента, на том, чтобы вовремя заметить вторжение в мысли и не дать прочитать то, что вы хотите скрыть. И, в-четвёртых, постоянная мысленная дисциплина, когда вы никогда не думаете лишнего, а если решите подумать, то вначале воздвигнете щит. К этому способы вы должны стремиться, пока же рекомендую вам третий метод: навязчивую мысль, ну а на установку щитов вас натренирует Аластор.

— Да, профессор. Главное — не дать легилименту прочитать себя, и вовремя отразить вторжение…

— Правильно, — кивает Дамблдор. — Вообще, самый простой способ защиты — не допускать прямого зрительного контакта с легилиментом, но обстоятельства складываются так, что это может оказаться невозможным. Поэтому поразмышляйте над моими словами, и создайте способы защиты, подходящие лично вам. На этом урок закончен.

Покидаю башню с чувством глубокого недоумения. А где обещанная теория и основы? То, что рассказал Дамблдор, и так знаю, и это всё-таки прикладные приёмы, которые Грюм уже объяснял. Остаётся только пожать плечами и идти, идти, идти, слишком уж измучен Дамблдор, не стоит дополнительно терроризировать дедушку.

Глава 14

Даже после отбора делегации, Турнир продолжает будоражить умы и сердца школьников. Теперь за теми, кто едет, постоянно ходят советчики и обсуждатели, а также фанаты. Самое забавное — наблюдать, как фанаты (и фанатки) сталкиваются друг с другом, и начинаются бурные споры, о том, кто будет Чемпионом, и почему их кумир чемпионистее, чем остальные. Аргументы приводятся, как вполне логичные, про умение кастовать сложные заклинания, так и вполне бредовые, что у кого-то там палочка длиннее или мантия элегантнее.

Аластор, руководствуясь не только своими соображениями, но и подсказками Дамблдора, отобрал претендентов равномерно. По три с каждого факультета, и знакомых здесь не оказалось. Близнецы вначале не прошли по возрасту, а потом махнули рукой и не стали хитрить, и выцыганивать у родителей разрешение. Дела, магазин, опыты, и все такое. Так как квиддич в Хогвартсе никто и не думал отменять, товарищ Седрик, приснопамятный по фильму, тоже не дёргался. Капитан команды Хаффлпаффа, не хухры — мухры. Команда Гриффиндора по квиддичу тоже не дёргалась, Оливер всех настроил на победу и внушал, что Кубок три года подряд — это хорошо, но четыре — ещё лучше.

Больше никто из моего узкого круга общения и знакомств по возрасту не подходил.

Так что остальные одиннадцать претендентов — они на лицо-то, конечно, знакомые, всё-таки в одной школе учимся, но в остальном, даже не общались ни разу. Надо заметить, что никто из претендентов и претенденток не стремился подойти и завязать знакомство. Впрочем, их фанатские «хвостики» тоже не пытались нападать, и на том спасибо, хех!

В результате, мы сейчас стоим все вместе в Большом Зале, и в то же время, я как бы по отдельности.

Не хотят знакомиться? Да и хрен с ними, всё равно сейчас нас МакГонагалл всех подружит, о да, ведь репетиции — они такие. Декан Гриффиндора оценивающе смотрит на нас. Да, Минерва, это не прошлые уроки танцев, где достаточно было пригласить желающих из групп фанатской поддержки, чтобы выправить дисбаланс. На двенадцать претендентов четыре девушки, включая мою мелкую, относительно остальных, тушку. По девушке с каждого факультета, ага, и два парня в группу поддержки.

С другой стороны, мы-то репетировать будем не танцы, а сцену прибытия.

Типа, чтобы сразу всем стало ясно — не хухры-мухры, целый Хогвартс приехал!

Да, в этом году «Ёжики», похоже, отправятся в спячку. Мне хватает занятий по Турниру, близнецы в своих делах, лже-Гарри эти поскакушки не слишком интересны, а значит, и Рон с Джинни не слишком рвутся вперёд. Невилл с загадочным видом где-то постоянно занят, а мнение Луны их всех не интересует. Младшая Лавгуд единственная, кто руками и ногами за продолжение тренировок.

Может быть, мы просто переросли этот кружок по интересам, то есть «Яростных Львов», а может просто никто не хочет брать на себя лидерство и вести за собой остальных. Традиционный объединитель в лице меня отчаливает через неделю, так что можно смело предсказывать, без всяких уроков Прорицаний, что дальше тренировки по воскресеньям совсем зачахнут.

Ладно, будем считать это часть взросления и обретения самостоятельности.

И всё равно как-то грустно. Целый этап жизни заканчивается, можно сказать, подведена финальная черта.

29 октября 1994 года, суббота.

«Хогвартс-экспресс», с одним вагоном, сияющий, как котовьи яйца, скромно стоит рядом с полем для квиддича, как будто так и должно быть. Хммм, интересно, вот высадили нас на конечной остановке рядом с Хогсмидом, а дальше? Встаёт вопрос: пару раз в год поезд нас возит, до Лондона и обратно, а остальное время? В подземном ангаре стоит? Кто его чистит, смазывает, кто в роли машинистов выступает? Или опять можно сделать круглые глаза и важно заявить: «Цэ ж магия»?

Насчёт паровоза с вагоном посреди поля — это понятно, тут как раз чистая магия.

В целях безопасности, секретности, а также, чтобы все потенциальные шпионы-школьники могли рассмотреть, что Гарри Поттер остаётся в Хоге, отправка проходит отсюда, из-под щитов школы. Вообще с этой отправкой дело сложное. Невзирая на желание пустить пыль в глаза, приходилось учитывать сложную обстановку, а также традиционную паранойю Дурмштранга, теперь многократно обострившуюся. Паранойя у них насчёт координат школы, которые они усиленно скрывают.

То есть не просто скрываются от людей, как вот в Хоге, где щиты прячут школу, а скрываются и от магов тоже. Координаты, куда аппарировать, засекречены, и ещё помимо этого, Дурмштранг находится в специально расширенном магией пространстве. По слухам, разумеется. Вообще, о Дурмштранге ходит масса слухов, и вряд ли хотя бы половина из них правдивые.

Но вот паранойя насчёт секретности и координат — она есть.

Возможно, это тяжёлое наследие, ведь исторически так сложилось, что Дурмштранг работает с элитой Восточной и Северной Европы, а Шармбатон специализируется на Юге и Западе. При этом строгого деления нет, это в Британии выпендрились и заимели отдельный Хогвартс, а в Европе все проще и сложнее одновременно. Маги условно — территориально разделены по государствам людей, и на каждое государство есть своё Министерство Магии и своя государственная школа. Шармбатон и Дурмштранг же находятся как бы над этой системой, то есть каждая из этих школ принимает элитных учеников из нескольких стран.

Опять же, повторюсь, британцы с Хогвартсом выглядят выпендрежниками и обособленцами.

При этом чёткого разделения нет, и маг из Финляндии, например, может учиться в Шармбатоне, а ученик-португалец весело ездить в Дурмштранг. Также исторически сложилось, что в Шармбатоне больше времени уделяют, условно говоря, мирной и дипломатической магии, а в Дурмштранге — боевой. Но опять же, все это достаточно условно, а в базовой программе все три Школы примерно одинаковы.

Вообще, хотелось бы заметить, вся эта система освещает очередную бредовую грань бредового мира магов. Зачем делали Турнир? Чтобы преодолеть разобщённость магов. При этом маги сами поделили себя по странам, создали Министерства, и можно сказать, разбежались по норам. Но при этом магический мир достаточно един, после принятия Статута и прятанья от людей. Но традиции ещё полутысячелетней давности гласят другое.

И так далее, и так далее, какой-то безумный клубок, совсем не кажущийся безумным тем, кто в нём живёт.

Привычно занимаю хвостовое купе, и привычно остаюсь в одиночестве. Да, формально знаю, как зовут остальных претендентов, и примерно, кто, что из себя представляет. Но именно что формально. Никто не выражает желания завязать близкое знакомство, да и хрен с ними, честно говоря. Умение быть одному и в одиночестве — тоже сила, если ей правильно распорядиться. Ну а два одиночества вместе — это вообще термояд, если вспомнить Луну.

Невольно улыбаюсь. Что ж, идея неплохая, показать Дурмштрангу силу возмездия во имя Луны!

Как уже говорил, в целях секретности и безопасности нас отправляют прямо из-под щитов Хога, но даже это не может остановить неудержимость пускания пыли в глаза. Двусторонний портал, в который мы въедем на поезде, откроется по мановению палочки нашего разлюбезного директора. Хотя знаю, что дедушка Альбус в первом купе на пару с Грюмом, всё равно перед глазами другой образ. Дамблдор с развевающейся бородой стоит прямо возле трубы паровоза, и яростно дирижирует палочкой, не обращая внимания на клубы дыма.

Или кричит прямо в небо, запуская молнию: «Откройся, портал!»

На самом деле, конечно, все не так пафосно. Дамблдор всего лишь взмахнёт палочкой, из ниоткуда на траве появятся рельсы, уходящие в никуда. Паровоз поедет по ним, и уже на ходу совершит портальный переход прямо на территорию Дурмштранга. Там дедушка Альбус быстро колданет ещё рельс, пока Аластор будет удерживать и направлять паровоз с вагоном. Разумеется, не только силой мысли, всю эту поездную конструкцию дополнительно зачаровали, укрепили и переделали.

Конечно, хорошо быть в курсе событий, но ощущение тайны и загадки теряется.

Для стороннего наблюдателя, в Дурмштранге, всё будет выглядеть так, что «Хогвартс-экспресс» появится из ниоткуда, и сразу по рельсам, тоже из ниоткуда, подъедет к школе. Предполагается, что все скажут: «Вау», ну или просто «Вот это Хогвартс дал просраться!», будут хлопать, кричать, расстелют красные дорожки с оркестром и вообще.

После чего состоится наш выход.

Честно, ожидал, что действительность внесёт коррективы. То есть мы прыгнем порталом, подпитываемым от источника Хога, куда-то в Европу. Там нас будет ждать представитель Дурмштранга, который и откроет следующий портал, уже в школу, после опознания и приветствий. Но то ли паранойя не позволила представителям Дурмштранга показывать окрестности школы «в реальном мире», то ли я недооценил Дамблдора, но всё прошло в один прыжок.

Опять же, подсознательно ожидал, что портал будет синего цвета, как в «Дьябле 2».

Не знаю почему, да и вообще осознал факт ожидания синевы портала только после перехода. Нельзя сказать, что «в пупок вставили заводной ключ и вращают по часовой стрелке[33]», как при аппарации. Прыжок был не таким резко-мгновенным, и ощущения, соответственно, не такими скручивающими. Как выяснилось много позже, Дамблдор ездил отдельно договариваться о двустороннем портале, опирающемся на источники обеих Школ, и о времени открытия, и о способе прибытия.

Но, повторюсь, для стороннего наблюдателя все это выглядело красиво до нецензурности.

Внезапно, прямо перед нами, на глади озера возникает поезд, который по рельсам стремительно несётся к школе. Изящный вираж, приветственный гудок, из трубы вылетает облако дыма, которое вытягивается в огромную букву Х. Распахиваются четыре двери, и из вагона появляются претенденты из Британии. Четыре двери — четыре тройки учеников, все в цветах своих факультетов. Синхронно вскидывают палочки и призрачные фигуры: Ворон, Змея, Лев и Барсук, взмывают к букве Х, образуя герб Хогвартса. Следом появляется Аластор Грюм, бывший мракоборец, прославившийся во время первой магической войны в Британии. Его знаменитый глаз вращается во все стороны, вызывая неподдельный интерес у встречающих. Ударом посоха о землю он добавляет к гербу лозунг Хогвартса: «Draco dormiens numquam titillandus», что по-латыни означает «не дразни спящего дракона». И последним, самый важный гость, директор Школы Хогвартс, Альбус Брайан Ульфрик Персиваль Дамблдор. Орден Мерлина на его мантии сияет, а сам знаменитый маг улыбается и приветственно машет рукой.

Ученики Дурмштранга, построенные буквой П перед входом в основное здание школы, кричат приветствие и хлопают. Альбус Дамблдор обнимается с директором Дурмштранга, напомним, что с этого года — это Иштван Лошонци, заслуженный преподаватель, почётный председатель 9-ой Конференции магов, а также обладатель ряда орденов и наград различных Министерств Магии стран Европы.

Директор Лошонци приветствует учеников Хогвартса, на прекрасном английском.

Дабы никто не испытывал неудобств, гостей поселят в отдельном здании, ведь им там жить до окончания Турнира. По слухам, после церемонии выбора Кубком Огня, часть представителей Хогвартса, во главе с директором Дамблдором, вернётся обратно. Но даже если это всего лишь слухи, никакого стеснения не будет. Отсюда отлично видно прекрасное трёхэтажное здание, стоящее особняком и украшенное гербами Хогвартса и Шармбатона. Согласно программе встречи, претенденты будут кидать свои имена в Кубок завтра, а выбор произойдёт сутки спустя, вечером 31 октября. Представители полудюжины газет и журналов уже готовятся задавать вопросы, если не ученикам, так директору Хогвартса, но в небо взлетает приветственный салют.

Делегация Шармбатона уже в пути! Они летят, да, летят!

Огромная карета и крылатые кони эффектно кружат в небе, кругами заходя на посадку. Прямо рядом с «Хогвартс — экспрессом», мастерское приземление, и вот уже делегация Шармбатона перед нами! Ого! Эффектные девушки, как жаль, дорогие слушатели, что вы не видите этого, но наш корреспондент уже делает фотографии! Склонившись в изящном реверансе, ученицы Шармбатона выпускают в воздух стаю птиц. Из кареты выходит их наставница и директор Школы мадам Максим, а птицы в это время приподнимают с крыши кареты полотнище с гербом Шармбатона. Ученицы выпрямляются, и в воздухе зависает радуга, подобно арке, через которую и проходит мадам Максим.

Дисциплина среди учеников Дурмштранга изрядно поколеблена, кажется… да, кто-то уже громко приглашает девушек на свидание. Делегации Хогвартса и Шармбатона оказываются рядом друг с другом, о, видно, что ученики из Британии, да простят мне слушатели эту вольность, уже готовы налаживать тесный контакт между Школами! Директора закончили приветствия, и теперь очередь Дурмштранга запускать салют. Здание Школы как будто вспыхивает, и, рассыпая золотистую пыль, в воздухе проявляются очертания Кубка Огня, с надписью: «Приветствуем всех на Турнире Трёх Волшебников!»

Репортёры достают свои самопишущие перья, и торопятся взять интервью у возможных будущих Чемпионов. Небольшое столпотворение вокруг делегации Шармбатона мешает репортёрам, тогда они обращают своё внимание на делегацию Хогвартса. Особый интерес, несомненно, вызывает Аластор Грюм, но его яростная нелюбовь к средствам массовой информации известна не менее чем глаз.

Директора и преподаватели Дурмштранга призывают школьников к спокойствию. Торжественность встречи немного нарушена, но это нормально, ведь Турнир не проводился целых сто лет! Теперь прибывших ждёт торжественный ужин, и знакомство со школой, и много чего ещё, о чём мы не узнаем. В следующий раз нас пустят в Дурмштранг уже на первое испытание. Имена и фамилии Чемпионов будут сообщены отдельно, никого из представителей средств массовой информации на церемонию отбора не пустят. По слухам, будут присутствовать несколько Министров Магии, но если и так, то мы об этом не узнаем, к сожалению.

Но всё равно, церемония прошла отлично, в ближайших номерах газеты будут напечатаны фотографии.

Наши коллеги прорываются к делегациям Шармбатона и Хогвартса. Сверкают вспышки фотоаппаратов, и да, звучат вопросы и строчат перья. Претенденты на звание Чемпионов немного растеряны, кажется, они не ожидали такого напора. Внезапно, внимание репортёров переключается, среди учеников Дурмштранга они видят Виктора Крама, Ловца сборной Болгарии. Случившееся на финале чемпионата мира по квиддичу до сих пор ужасает, и, несомненно, Виктора расспрашивают о том, что там было и что он чувствует теперь, два месяца спустя.

Воспользовавшись моментом, делегации Шармбатона и Хогвартса быстро идут к зданию Школы. Охрана на входе не пускает репортёров, образуется небольшой затор. Что это? Да, Аластор Грюм разбил кому-то фотоаппарат, и кажется, сейчас будет драка. В дело вмешиваются директора Школ, а тем временем делегации заходят в здание.

Глава 15

Пока местные домовики перетаскивают вещи из вагона в приготовленное нам здание, нас ведут на праздничный ужин. Все никак в толк не возьму, то ли маги как подхватили в Средние Века вирус вида «жри пока есть, потом будут голодные года» и никак не могут от него избавиться, то ли невозможность трансфигурировать еду из воздуха на них так влияет? Хотя нет, наверное, просто слишком легко эти праздники оформляются, ведь основную работу делают домовики. Если бы маги сами готовили на такую ораву, а потом ещё и мыли бы за ними тарелки, да выносили объедки, вот тогда бы быстро прекратили устраивать торжественные сборища по любому случаю. Чуть что, сразу собираются толпой и устраивают унылую корпоративную вечеринку, то есть совместное поглощение еды. Спиртного не дают, стриптиза нет, фильмы не крутят, только и остаётся, что есть да разговаривать.

Поворчав, даже поднял настроение.

Нет, ну, правда — тоска смертная все эти ужины!

Четырёхэтажное здание, к которому подрулил паровоз, оно основное, тут аналог нашего Большого Зала, всякая административная поебень, вроде складов и кабинета директора, а также огромные классы, для проведения занятий со всем потоком. Лекции, история Магии, и так далее, в общем, где в основном надо писать и читать, а не магичить. В принципе, если собрать все здания и классы Дурмштранга вместе, да снабдить их движущимися лестницами, то вполне вышел бы аналог Хогвартса.

Но, хитрые товарищи, прятавшие школу в пространственный пузырь, решили не стесняться.

Надули пузырь больших размеров, разнесли здания, оборудовали полигоны, искусственно воссоздали практически все виды ландшафта для тренировок. Попутно подкрутили погоду, чтобы жёстче была, и наполнили озеро возле основного здания. Несколько лет работы команды опытных магов, и школа готова. На все случаи жизни, как говорится. Хогвартс, надо заметить, не хуже, просто у нас устроено по-другому.

Кстати, отдельное расположение Дурмштранга, непривязанность, если можно так выразиться, к одной стране, дают дополнительную мотивацию ученикам. То есть ученик или добровольно едет сюда, чтобы жить в отрыве от родителей и тренироваться, и становиться сильнее, или родители его пинком посылают через пол-Европы. Тоже мотивация, не так ли? Возможно, чересчур идеализирую, чужое и неизвестное всегда кажется в чём-то лучше или просто подмечаешь в первую очередь достоинства.

Недостатки Хога то известны, вот и кажется, что здесь лучше.

Опять же, рассказчик трындит только о светлых сторонах школы или, по крайней мере, старается это делать. Нам выделили гида, помощника, рассказчика, подсказчика, не знаю, как правильно обозвать. Староста одного из факультетов, Войцех Павловский, сейчас старательно пытающийся выглядеть старше, чем он есть. Студент шестого курса, важно и обстоятельно рассказывает о Дурмштранге, и как ему повезло здесь оказаться.

Четырёх Основателей у Дурмштранга не было, но в остальном те же яйца, что в Хогвартсе. В смысле элитная школа для элиты, так что, либо родись охренительно одарённым и получи грант на обучение, либо во влиятельной магической семье, либо денег занеси, а лучше и то, и другое. Один в один то же самое, что в Хоге, только здесь размеры школы больше, да факультеты другие. Вначале я думал, что студентов расселяют по странам, так сказать, тут болгары, там чехи, здесь немцы, ан нет, хренушки. Наоборот, всех старательно перемешивают, то ли для поддержания интернационализма, то ли, чтобы землячества не устраивали.

Правда, как поясняет Войцех, перемешивание появилось относительно недавно, с середины двадцатого века. Немного ранее перемешивания было принято решение ещё и о делении на факультеты по специальностям. Как в обычных университетах, если проводить аналогии, тут тебе кафедра органической химии, там физической, в этом здании аналитическая и неорганическая, а там корпус для коллоидной. В Дурмштранге понятное дело, специализация по изучаемым предметам. Те же семь основных, что и в Хоге, и пять дополнительных, с вариациями. Не стал пока углубляться в этот вопрос, всё равно в ходе учебного года станет понятно.

О том, что было ранее, веке в девятнадцатом, Войцех не знает, ну да ладно, думаю, местный аналог «Истории Хогвартса за тысячу лет до наших дней» в библиотеке найдётся. Будет время — полистаю, а не будет, так и хрен с ним. Также примерно понятно, что в Дурмштранге больше учеников, чем в Хоге, равно, как и преподавателей. Опять же раскиданность зданий по местности способствует, возникает ощущение простора и необъятности. Хотя, повторюсь, если собрать все здания в Дурмштранге вместе, размером будет примерно тот же Хогвартс.

Сижу, слушаю болтовню и вопросы, оглядываю зал и делаю выводы.

На меня Войцех регулярно поглядывает с недоумением, но вслух не выражает.

Не могу сказать, что в Дурмштранге царит спартанская дисциплина и военные порядки, хотя из фильма именно такое впечатление и осталось. Что тут одни суровые парни, никаких девушек и сплошная дисциплина. «Щазззз, ага!» Сидит толпа, галдят, едят и пьют, и каждый по-своему. Ухо вылавливает какие-то намёки на кириллицу, и местами явно русский. Вообще, как выяснилось, в Дурмштранге два официальных языка обучения, русский и немецкий. Интересно, если сейчас заговорить по-русски, будет ли у меня британский акцент? Или у меня британский изначально с рязанским прононсом, только окружающие не реагируют?

В общем, ученики они и есть ученики, а то, что в фильме показывали, так, пускание пыли в глаза, ага, как мы сегодня зажигали. Надо полагать, что в оригинале Дурмштранг тоже прислал самых боевитых, во главе с Виктором Крамом, для демонстрации. Мы вот тоже сидим, представительные лбы, во главе с Грюмом. Сразу всем понятно, что в Хогвартсе ученики просто ух! А преподаватели (конечно, Грюм не препод, но кто об этом знает?) так вообще просто звери! Один я скромно выбиваюсь из общего ряда, эх, дикие люди, не слышали о Бешеной Грейнджер, ну ничего, недолго осталось.

Еда у них тут, кстати, местами правильная.

Никакого блядского тыквенного сока, зато есть кисель!

Сразу вспомнилось из детства, как берёшь комок твёрдого киселя (кажется, это была штука, которую надо разводить и получался кисель) и грызёшь, грызёшь, наслаждаясь вкусом. Прихлёбывая кисель, продолжаю оглядываться и сопоставлять. Так как в Дурмштранге не было Основателей, то здесь нет четырёх отдельных столов, с чётким территориальным разделением студентов. Но, тем не менее, если присмотреться, видно, что студенты отчётливо поделены на группы. Или они сами поделились, наперекор перемешиванию.

Аналитик из меня, конечно, тот ещё, это только перед Дамблдором хорошо выйогиваться, используя послезнание, а вот в такой вот ситуации, как сейчас, хрена лысого помогут мне знания из фильмов. Ну, Крама видел, ещё у них какой-то главный мужик в шубе бегал, вроде бывший Пожиратель. Хер ли толку с таких знаний?

Разглядываю студентов и группки таковых, пытаясь вычислить, по какому признаку они кучкуются.

Так как аналитик из меня так себе, то и выводов никаких в голову не идёт, кроме того, что программа перемешивания всё-таки работает. Ну да, в Хоге тоже как-то никто не меряется, где родился и кто по национальности, надо полагать, что и в Дурме такого нет. Хммм, если сокращать названия школ Хог, Дурм и Шарм получается.

Вечно в голову всякая хрень лезет!

Делегация Шарма, полностью оправдывая своё сокращение, манит студентов, и они слетаются, как осы на мясо. Надо заметить, что наши хогвартские товарищи тоже в ту сторону косят глазами. Что-то тут нечисто, скажу я вам. Войцех тем временем травит дальше, про историю Дурмштранга и славных выпускников, но тут Аластор решает вставить своё веское слово.

— А ещё Дурмштранг славен своим выпускником Геллертом Гриндевальдом, который известен как самый Тёмный маг Европы в двадцатом веке!

Войцех сбивается, студенты Хогвартса тоже в недоумении. Кому-то известен данный факт, кому-то нет, но как-то уж резковато товарищ Грюм вклинился. Нельзя ж так голую правду вываливать посреди разговора!

— Сей Гриндевальд наделал немало дел, но в Дурмштранге, тем не менее, продолжают изучать Тёмные Искусства, — с нажимом в голосе, как будто обвиняя, продолжает Грюм. — Знак Гриндевальда на стене рисуют, а?

— Сэр! — Войцех вскидывается.

Мне хочется заржать. Аластор взял его на «слабо», и сейчас мы узнаем, как в Дурмштранге обстоят дела с тёмными искусствами, знаками и прочей лабудой. Из-за закрытости школы ходит много слухов, но что именно в них правда — не слишком понятно, если не сказать больше. Вот Грюм и решил прояснить вопрос, простейшей провокацией в несколько предложений. Теперь наш рассказчик наизнанку вывернется, но расскажет, что ж тут происходит.

— Мы изучаем Тёмные Искусства, чтобы знать, как с ними бороться, а не затем, чтобы практиковать!

— Но изучаете, а? — подначивает Аластор. — Практикумы с голыми девственницами проводите?

От такого предположения студент Павловский резко начинает кашлять. Ученики Хогвартса смущены.

— Мы проводим практикумы по защите, кха-кха, и обезвреживанию, сэр! И это делают те, кто готовится стать мракоборцами, а не все студенты!

— То есть ты не проводил практикумов с голыми девственницами? — не моргнув и глазом, уточняет Аластор. — По защите и обезвреживанию?

Вот такие у него шуточки. Подобного летом и я, и Тонкс, и Гарри за компанию наслушались достаточно. На особо забористых шуточках, Тонкс постоянно делалась фиолетовой, что почему-то невероятно веселило Аластора. Соответственно, фиолетовый цвет провоцировал нашего наставника ещё что-нибудь такое пошутить, двусмысленное. Теперь же вот Войцех попал под раздачу. Говоря шахматным языком, Аластор ему поставил «вилку», так как оба варианта ответа, неважно да или нет, ответит студент, вызовут дальнейшие подначки от Грюма.

— Сэр, прошу меня извинить, — Войцех встаёт. — Думаю, учебные вопросы вам следует обсуждать с директором Школы. Сейчас я его приведу!

И уходит. Ученики Хогвартса осуждающе и смущённо смотрят на Грюма. Наивные, ага, нашего толстокожего наставника из катапульты не прошибёшь, что ему какие-то взгляды. Он и сам может в ответ так посмотреть, что под стол забьёшься. И это, заметьте, Грюм ещё не шутил про то, что глазом видит сквозь одежду! Наверное, Дамблдор его попросил быть сдержаннее со студентами Хога, вот Аластор и подыскал себе жертву из другой Школы.

Потом пришёл директор Дурмштранга, Иштван Лошонци, колоритный такой дядька, могучий, высокий, с громким голосом и этаким огнём в глазах. С ним пришёл Дамблдор и с удовольствием послушал, как Грюму рассказывают на весь зал, что никто в Дурмштранге практикумы с голыми девственницами не проводит. И оргии на кладбищах не устраивают. И если уважаемый Грюм желает убедиться, то может убедиться, а то ещё было бы и неплохо и пару мастер-классов по ЗОТИ провести. В общем, Аластора разбили словесно, а потом ещё и Дамблдор проехался, по злосчастным голым девственницам.

Затем вынесли Кубок Огня, и, наконец, тема голых девственниц была закрыта.

Что тут можно сказать, Кубок как кубок. Ожидаемо вырезан из дерева, размеры средние, до ведра не дотягивает, но где-то посредине между кружкой и ведром. Вязи таинственных иероглифов и рун не наблюдаю, ничего не вспыхивает и не мерцает, и если не знать, что перед тобой могущественный артефакт, так сроду не догадаешься. Живо вспоминается финальная сцена из фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход», где главный герой как раз выбирал скромную «чашу плотника», если правильно помню. В общем, невзрачная деревяшка, как и Кубок.

Затем Иштван, воздев палочку, проводит процедуру разжигания Кубка.

Синий огонь, больше всего напоминающий мощную газовую конфорку, пляшет над Кубком и как будто призывает: «Брось в меня бумажку с именем!» Все это сопровождается вначале благоговейной тишиной (ну да, Кубок Огня, не хер собачий), а затем объявлением директора.

— Кубок будет стоять здесь, в главном зале, и любой ученик может бросить туда своё имя, в течение следующих двух дней. Но помните, если Кубок выберет вас, пути назад уже не будет. Магический контракт между Кубком и Чемпионом невозможно разорвать.

— Явно разновидность Непреложного Обета, — шепчет кто-то из наших.

— Пока не завершится Турнир. Подумайте и взвесьте свои силы!

— Разве не будут проводить возрастную черту? — невольно вырывается у меня.

Во взглядах студентов Хогвартса, брошенных на меня, явно читается сожаление и разочарование в моих умственных способностях. Странно, чего это они? В оригинале вон, Дамблдор ставил черту, и никто не хрюкал по этому поводу! Близнецы, правда, нарвались, но вроде их вылечили.

— В целях безопасности, возле Кубка будет установлена круглосуточная охрана, — заканчивает речь директор Дурмштранга.

Ага, ага, и надо полагать, что несовершеннолетних они будут заворачивать гораздо лучше возрастной черты. Это что же, все остальные об этом знают? Интересно, откуда? Или книжки по истории Турнира наизусть выучили? Мне-то некогда было, все практикумы, и как назло не с голыми девственницами, а очень даже наоборот, с МакГонагалл.

— Так что, можно бросать? — обращаюсь к Грюму.

Тот ухмыляется и кивает. Достаю бумагу, ручку и старательно вывожу, едва ли не печатными буквами «Гермиона Грейнджер». Блин, а Кубок не спалит, что писала вовсе не Гермиона? В смысле, тело то Гермионы, а вот остальное. Вот Дамблдор удивится, если Кубок какое-нибудь коленце от моей записки выкинет, хех. Да, что-то я не подумал на эту тему.

Есть в этом обнадёживающий момент.

Если я не подумал, то те, кто делал Кубок пятьсот лет назад, тем более, надо полагать, не думали на эту тему? То есть Кубок просто смотрит на духовную силу и Школу, а остальное ему похрен, будь ты хоть фиолетовым пятиногом? Будем надеяться, что так, иначе придётся бежать и очень быстро.

Поднимаюсь.

Держа в руке бумажку, иду к Кубку, не спеша, но и не медля.

Взгляды учеников и преподавателей скрещиваются на мне. Ну да, не успели вынести Кубок, как уже какая-то малявка мчится кидать имя! Так как на мне одежда ученицы Хогвартса, во взглядах читается некоторое недоумение. Ну да, ведь только что трындели про нерасторжимость контракта и опасности Турнира. Почему-то даже для магов, не всех, но многих, физическая мощь аналогична магической. Или это потому, что тело можно рассмотреть, а магию нет, вот и происходит подмена образа?

Интересно, если я трансфигурацией надую мышцы на теле, в меня поверят или все совсем плохо?

Дамблдор молча стоит в сторонке, и тихо улыбается. Понятно, что он предупредил местных, и показал все разрешающие бумаги насчёт меня, так что останавливать не будут. Возраст спрашивать тоже не будут, чтобы не провоцировать учеников Дурмштранга. Но сама картинка-то, какова!

Вы только вдумайтесь (мне бы тоже не помешало, но теперь уже поздно), ведь не успели разжечь Кубок, как студентка Хогвартса, причём самая мелкая, уже мчится бросать имя! Ведь как оно обычно с соревнованиями? Прикидки справлюсь или не справлюсь, мандраж, колебания, и только потом принятие решения. Чего уж говорить про Турнир, с опасными заданиями, неотменяемостью контракта и прочими радостями магии? Тут по идее всю ночь ходить, вздыхать и думать, и набираться решимости — это я про студентов Дурмштранга, понятное дело.

Нам, приехавшим в гости, конечно же, придётся всем бросить имена в Кубок, но и здесь есть нюансы, как говорил поручик Ржевский. Ведь из делегации Шармбатона никто не вскочил и не ринулся кидать имя? Неужели дедушка Альбус просчитал такие вот психологические моменты, работающие на рекламу Хога в целом, и меня в частности? Мной-то двигало совсем другое — закрыть вопрос и не возвращаться к нему, а когда кидать — всё равно, если уж четыре месяца тренировки и идут с настроем не просто на участие в Турнире, но на победу?

Какой уж тут мандраж, скорее бы развязаться, да спать пойти.

Но со стороны все выглядит иначе, и остаётся только мысленно поаплодировать дедушке Альбусу. Ага, даже тут извлёк несколько бонусов, из такой вот неприбыльной, казалось бы, сцены. Молодец, чего уж там, а я все ещё младенец в таких играх. Кидаю бумажку, и пламя на секунду взлетает вверх.

«Ну, вот и все, надо спешить туда», как пела группа «Браво».

Глава 16

02 ноября 1994 года. Хогвартс. Большой Зал. Стол Гриффиндора.

Рон Уизли со всей силы ударил кулаком по столу, едва не попав в тарелку с кашей.

Его возмущённый демарш не привлёк ничьего внимания. Гарри, сидевший напротив, был поглощён поеданием котлеты. Джинни, сидевшая возле Гарри, пыталась читать книгу по уловкам в квиддиче и советам Ловцу, а Невилл подкармливал какой-то куст в горшке, водрузив оный горшок прямо на стол. Куст раскачивался, сочно всасывал компот и тыквенный сок, и шелестел листьями.

Рон ещё раз перечитал заголовок на первой странице газеты, которую Невилл отложил в сторону, так как она мешала ему поить куст. Огромный такой заголовок «Турнир Трёх Волшебников начался! Кубок выбрал Чемпионов!» Ниже шли фотографии Чемпионов, вызвавшие такую яростную реакцию младшего Уизли. Гермиона Грейнджер, чемпион Хогвартса! Кто бы сомневался, что эта любовница директора пройдёт отбор! Наверняка, Дамблдор посодействовал!

Рон сжал кулаки. Ух, были бы у него связи в верхах, ух!

Чемпион Дурмштранга — Виктор Крам! Виктор Крам, лучший ловец Европы! Жаль, что финал чемпионата мира по квиддичу перенесли, но Рон не сомневался: Виктор поймает снитч! Он лучший! И теперь эта… эта… Грейнджер будет постоянно с ним общаться! Почему-то, в воображении Рона Чемпионы жили вместе, в одной спальне, и делили тяготы Турнира.

И такое вот представление служило фактором, усиливающим негодование Рона, достаточно было взглянуть на третьего Чемпиона. Флёр Делакур, Шармбатон, и уж Рон с ней станцевал бы какой-нибудь тесный танец! «Эх, ну почему, почему Турнир не проходит в Хогвартсе?» взвывал молчаливо Уизли, представляя себе, как он бросает имя в Кубок, тот избирает его Чемпионом. Танец с Флёр, молчаливое восхищение гриффиндорцев и бессильная злоба слизеринцев. Слава, почёт, тысяча галлеонов приза!

Рон посмотрел на Гарри, который уже доел ужин, и теперь что-то пояснял Джинни, показывая на текст в книге. Вот кто понимает Рона, Гарри точно разделит негодование Рона. Наверняка, Поттер и сам хотел бы стать Чемпионом, но это правильно — ведь он Поттер! Рон откашлялся, отодвинул горшок Невилла и громко заявил.

— Грейнджер выбрали Чемпионом Хогвартса!

— Ужас, да? — тут же высунулся из-за куста Невилл.

Рон собирался уже было обрадоваться, но Лонгботтом ещё не закончил.

— Турнир — это же опасно! Сколько Чемпионов погибло, пока не закрыли Турнир! — голос Невилла выражал глубокое беспокойство. — Вдруг с ней что-то случится? Нет, я верю в Гермиону, но вдруг?

— Да ты никак влюбился?!! — громко заявил Рон.

Невилл, кинув на него странный взгляд, спрятался обратно и продолжил кормёжку куста.

— Гарри, а ты что думаешь об этом?

Гарри отвлёкся от книги, посмотрел на Рона, газету, что-то сопоставил и спокойно так ответил.

— Все в порядке, Рон, не волнуйся!

— Да, не волнуйся, — поддакнула Джинни.

— Вот смотри, вот так вот зависать над стадионом опасно, обязательно попадёшь под бладжер, — Гарри продолжил объяснения, как будто вопрос исчерпан.

Рон Уизли тяжело вздохнул и ещё раз посмотрел на газету. Мир вокруг определённо стал хуже за тот год, что он лежал в больнице. Грейнджер — чемпион Хогвартса, Гарри Поттер отказался от квиддича, а его, Рона Уизли, не взяли в команду! И как будто судьбе было этого мало, Джинни взяли Ловцом, ух, ух.

Младший Уизли накручивал сам себя, тяжело сжимая кулаки.

Хотелось сделать что-то, как-то показать, что и он может, умеет, знает! Чтобы все удивились и ахнули, и признали недооценённые таланты Рона Уизли! Но что? Рон погрузился в тяжёлые раздумья, сверля взглядом фотографию Грейнджер, которая, сложив руки на груди, стояла с надменным и вызывающим видом. «Я добилась всего, а ты никто!», казалось, говорила она Рону.

И от этого размышления становились ещё горше и тяжелее.

Стоим с Грюмом и осматриваем место будущего испытания. Ущелье, двести метров дистанции, уклон градусов тридцать, полно камней под ногами. При таком наклоне даже просто бежать будет непросто, а с этими камнями так вообще. Подвернуть или сломать конечность как нефиг делать. И плюс ещё по всей длине будут ловушки. Ширина дна ущелья метров десять, плюс ещё метров по десять вверх по склонам. Затем идут отвесные скальные стенки, явно искусственные. Этакие «ограничители трассы». После скальных стенок идут места для зрителей, видимость отличная, будут орать сверху вниз, подбадривая участников.

Нужно за минимальное время пройти по ущелью, добраться до пирамидки в конце и коснуться её. С собой из разных волшебных штук можно приносить только волшебную палочку, аппарировать нельзя, призывать что-либо вне ущелья нельзя, но зато можно не стесняться использовать магию.

— В конце ноября камни будут мокрые и скользкие, — сообщаю вслух, — так что только шагом. Трассу вполне можно пройти пешком, просто уничтожая ловушки в ответ или закрываясь щитами.

— Не сомневаюсь, что другие Чемпионы так и сделают, — морщится Грюм. — При всех своих выдающихся достоинствах, Гермиона, в таком режиме тебе за ними не поспеть. И самое главное у нас что?

— Поразить всех до самых пяток мощью Хогвартса?

— Что-то вроде, — Грюм задумчиво постукивает посохом. — Говорят, ты разбираешься в Артефакторике?

— Немного.

— Значит, на этом мы и сыграем. Идём, больше здесь осматривать нечего.

Разворачиваемся и идём к отведённому нам зданию. Там теперь много места, а нас мало, так как всё прошло по плану. В смысле все вернулись в Хогвартс, и остались мы впятером. Вторую половину здания занимала делегация Шармбатона, к вящей головной боли Грюма. Вон кстати их чемпионка, Флёр, бродит выше по ущелью, как всегда с хвостом из поклонников. Местный чемпион, Виктор Крам, тоже обычно снабжён хвостом фанатов, но он, видимо, и так знает трассу, и не пришёл на осмотр.

Впрочем, организаторы — щедрые люди и дали нам неделю на изучение.

Потом полигон будет закрыт для посещения, и начнётся установка ловушек.

Гарри, как и было обещано, приступил к жизни обычного школьника, если это можно так назвать. Все ж таки официально в Дурмштранге преподавали на немецком и русском, а Гарри как-то не удосужился выучить другие языки, помимо английского. Но большее, чем в Хогвартсе, количество преподавателей сыграло свою роль, и нашлось достаточно англоговорящих учителей, чтобы Гарри смог посещать факультативы, а иногда даже основные уроки. Учебники у Поттера были с собой, а преподаватели уделяли время для пояснений. Насколько понял, Гарри так даже больше нравилось, ибо получалось по схеме: мало теории — много практики. Ну и плюс языковая практика, погружение в среду способствует, часть учеников Дурмштранга вполне владела английским или изучала таковой, и они помогали Поттеру с общением. Точнее говоря, Арктуру Блэку, ибо новая маска отлично помогала и вести себя по-новому.

Стряхнув груз прошлой славы и ошибок, Гарри наслаждался новой жизнью, образно говоря.

Опять же Грюм дополнительно учил его немецким ругательствам, а я русским. Пришлось, правда, насвистеть оперную арию, как я ещё до Хога учил русский, из детского любопытства. Вроде прокатило, хотя хрен его знает. Грюм, конечно, мозгами не Дамблдор, но в подозрительности точно превосходит директора. Русский у меня получился с отчётливым британским акцентом, но для конспирации даже лучше вышло. Правда, на занятия всё равно ходить толком не получается, опыты, эксперименты, тренировки, подготовка к Турнирному шоу съедают всё время.

В роли основного преподавателя выступает Грюм, Сириус делится своими школьными наработками, благо их кружок Мародёров всегда занимался дополнительно, помимо основной программы. Ну и Тонкс, разумеется, она конечно не так опытна, как двое старших, но зато недавно была ученицей, и самое главное — метаморф. Уроки по изменению себя идут полным ходом, но особого прогресса пока не видно. По мелочи — все прекрасно меняется, как что-то крупное, так как будто барьер внутри. Не выходит, и все тут.

Также попутно выяснилось, что на метаморфизм можно не рассчитывать. Врождённая магия, если так можно выразиться, и мне её никогда не освоить. Что ж, можно вычеркнуть этот пункт, и дождаться совершеннолетия, чтобы начать фильтровать вопрос о смене пола операцией. В общем, пара лет ещё есть, чтобы как следует подготовиться. Что ж, взамен можно плотнее сосредоточиться на трансфигурации и анимагии, пока остальные крепят дружбу Школ.

Дружба Школ — это про Гарри. С квиддичем он завязал, но на метле летает, в порядке тренировки, и даже товарищ Крам, местный непререкаемый авторитет, вроде как одобрительно отзывался. Вообще, новая маска Гарри, то есть Арктур Блэк, легко сходился с учениками Дурмштранга, заводил новых приятелей, вникал в уроки и так далее. Возможность просто дружить и общаться, без отягощения славой и врагами, очень даже нравилась Гарри, и по вечерам он постоянно рассказывал о школе и новых приятелях.

Не обошлось, конечно же, и без женского вопроса. Местным «гарным дивчинам» Арктур очень даже глянулся, и они часто хихикали ему вслед и краснели. Сам товарищ Поттер, возможно, и смотрел бы на них, благо там было на что посмотреть, можете мне поверить. Очень даже красивые экземпляры попадались, но Гарри попал под очарование чемпионки Шармбатона, мисс Делакур. Супротив остальной сотни поклонников Флёр, у Гарри было важное преимущество, даже два. Во-первых, наши делегации занимали одно здание, и, следовательно, Гарри сталкивался с девушками Шармбатона очень даже часто, а во-вторых, у него были Сириус и Тонкс.

«Папа Блэк», как его в шутку именовал Аластор, привлекал внимание шармбатонок или шармбатиц, как правильнее? В общем, учениц Шармбатона, и даже их огромной директрисы. Поэтому Арктуру доставалась энная часть внимания, направленного на Сириуса. Сам старший Блэк от этого девичьего потока внимания уклонялся, как-то в сердцах бросив, о чём, мол, с ними можно разговаривать? Тонкс тут же возмутилась, мол, она же находит темы и постоянно общается? На что Сириус возразил, что будь он молодой и красивой девушкой, в общем, слово за слово, подискутировали на повышенных тонах.

Сам Гарри только разводил руками, но обожания Флёр не бросил.

Стою в библиотеке, и жду, пока Грюм договорится о посещении местного аналога Запретной Секции. Хрен его знает, зачем ему это понадобилось. Вроде и так литературу на руки выдают без задержек, и вообще режим максимального благоприятствования, подозреваю, что без Дамблдора и договорённостей на самом верху, тут не обошлось. Ученики скрипят перьями, шкафы с книгами, ещё бы надписей на английском и был бы чистый Хог! Тихие разговоры, косятся в мою сторону, что-то шепчут друг другу. Знакомая, привычная атмосфера, включая взгляды, мол, совсем Грейнджер на всю башку больная. Невольно усмехаюсь.

Даже то, что Кубок Огня выплюнул моё имя, их не останавливает.

Местный мастер по палочкам, вроде нашего Олливандера, тоже смотрел на меня, как на больного. То есть как на больную. Зато я, наконец, узнал, что внутри моей волшебной палочки находится жила дракона в качестве сердцевины. Это процедура такая, перед Турниром проверяют палочки Чемпионов. Так и не понял нахрена, но желание дать ему вторую палочку, с осколком клыка василиска, подавил с трудом. Мастер поколдовал нашими палочками, заявил, что они в порядке, и Турнир продолжился, нам объявили о первом испытании, и так далее.

Возвращается Грюм и машет рукой, подзывая.

Спуск в хранилище через десять лестничных пролётов, явно там не журнал «Мурзилка» хранится! В стенки что-то билось, шуршало, раздавались стоны и шорохи, в общем, полный антураж фильма ужасов.

— Ни бращайте внимания, — машет рукой библиотекарь. — Цо непасно.

— А что опасно? — вырывается вопрос.

— То ниже.

И библиотекарь, пожилой, но ещё крепкий, показывает сухой рукой куда-то себе под ноги. Почему-то в голове крутится картинка, как оттуда из подвалов лезут книги — зомби, тянут корешки к библиотекарю, а тот, не растерявшись, бьёт их руками и ногами и загоняет обратно. После чего, взяв веничек для обмахивания, приковывает книги к стенам и начинает обход.

Вот она — сила антуража!

Четыре года фильмов про зомбей не смотрел, а тут вылезло, да ещё и в смеси с местными реалиями. Что делать, если на вас напали книги — зомби? Конечно же, надо кастовать струю огня! Или вон факел со стены схватить… а, кстати, где факела? Странно, в таком средневековом антураже должны быть факела! И чтобы полумрак, и тени из углов, а со свечами на стенах — не тот эффект.

Нарушая общую стройность антуража, книгохранилище, куда нас привели, оказывается сухим, прохладным и в чём-то даже уютным. Никаких тебе канализационных стоков, подземных болот, испарений и прочих ужасов из фильмов. Комната, пять на шесть, три десятка книг отдельно плюс два шкафа по углам, и стол для работы.

— Места не хватат, а книги все возат, — как будто извиняясь, поясняет библиотекарь. — Уплотнаемся.

Спрашивать, чего ж они себе новое подземелье не наколдуют, не стал. Может расширять расширенное пространство тяжело, а может мало расширить — надо ещё и зачаровать, ведь для чего-то на столе зажимы и цепи поставлены? Что ж тут за книги такие, раз приходится устраивать избу читальню-пытальню?

— Нужные вам книги в этом шкафу, — показывает библиотекарь, — верхняя полка. Дорогу обратно найдёте?

— Конечно, — машет рукой Грюм. — Ничего сложного!

— Ну, тогда работайте, — и библиотекарь уходит.

Аластор тут же наколдовывает себе кресло, и с удобством располагается в нём. Потом смотрит на меня.

— Вперёд, не стесняйся, — показывает рукой на шкаф.

— Не стесняться в чём? Как-то не уловила замысла, сэр?

— Стоило бы устроить тебе урок Легилименции, — тут же заявляет Аластор, почёсывая подбородок, — да лень мне. Пришли мы сюда за книгами по летающим артефактам, всяким там мётлам и коврам — самолётам. Методики полевого зачарования мне известны, так что тебе нужно будет всего лишь выучить теорию полётных артефактов, а потом потренировать быстрое зачарование.

— Сэр?

— Придёшь на Турнир, зачаруешь что-нибудь и на нём перелетишь полосу препятствий сверху. Дёшево, сердито и весьма впечатляюще для наблюдателей, — с вздохом сожаления о моей тупости пояснил Аластор. — Хочет Дамблдор шоу — будет ему шоу, только тебе придётся поработать!

Внимательно смотрю. Какая интересная идея, и в будущем пригодится! Приходит ещё мысль.

— А можно совместить громкоговоритель и омут Памяти, чтобы извлечь из воспоминаний песню, и все смогли её послушать?

— Мммм, можно, наверное, — неуверенно отвечает Аластор. — Зачем тебе?

— Для шоу, конечно же, сэр!

— Хммм, давай прикинем, — и Грюм азартно потирает руки.

Приступаем к работе.

Глава 17

Как уже говорил, официальных языков преподавания тут два в Дурмштранге. Немецкий и русский. Как всегда, и смех, и грех, что называется. После основания школы и съезда первых учеников, дело чуть не дошло до драки, на каком языке преподавать? В результате пришли к компромиссу, установив двуязычие, с апелляцией к двум сильным соседям-государствам. Потом и Священная Римская Империя германской нации, и Киевская Русь вошли в период раздробленности, ослабли, потом снова усилились, но двуязычие преподавания так и осталось.

От учеников, соответственно, требуется владение одним из официальных языков, для вступительного экзамена. Видите, какая халява у нас в Хоге? Преподаватели, соответственно, должны владеть обоими языками, и желательно ещё каким-нибудь, вроде словацкого или болгарского, или норвежского. Директор Дурмштранга, по слухам, говорит на всех языках, какие только звучат в школе.

Не знаю, насколько правда, но английский был очень даже хорош в его приветственной речи.

Сам Гарри, понятно, в полном восторге, тут тебе и красивые девушки, и Сириус, и тренировки от Грюма. При всей своей ворчливости и параноидальности, Аластор, когда дело доходит до практики, мастер. Умеет красиво подать материал, так что хочется и самому кастануть не хуже! Опять же, никто не тычет пальцами в шрам, не шепчет, что это Гарри Поттер, наоборот, отношение как к обычному школьнику. Дополнительная тема для восторга, так сказать. Вопрос с уроками урегулирован, в общем, живи и радуйся.

Так собственно к чему это я.

Почему у магов нет специальных полиглотных заклинаний, равно как и единого языка? Да, конечно, у них есть отличные мозговые стимуляторы. Выпил, и зубри словарь наизусть, но как-то не того. Неправильный подход, хоть товарищ Аластор и не возражает против употребления стимуляторов. Так что надо, надо изобрести языковое заклинание, уже даже название придумал. Кричишь «Гугель Транслейт!» и делаешь жест, как будто пальцем в клавишу Enter тычешь.

Опять же, амулеты — переводчики, ведь это же золотое дно!

Правда, не знаю, как их делать, только смутное ощущение, что все это должно зиждиться на образах из головы, как в Легилименции. То есть амулет воспринимает не речь, но образ того, что вам хотят сказать, и переводит на понятный вам язык. Или доносит образ, типа «сделал перевод». Пока же приходится обходиться русским с британским акцентом, причём очень интересная вещь получается. На английском русском говорю нормально, но чтобы говорить на русском русском, приходится делать усилие, как будто выключатель в мозгу поворачивать.

Со стороны смотрится, то есть слышится, крайне смешно. Товарищ Войцех, который стал первым подопытным в языковых экспериментах, не удержал вежливой улыбки, после чего смутился и долго извинялся. Старается держать марку Старосты и гордого сына Польши, хех. Также старается не навязываться, и в роли гида — помощника выступает, только если его попросят. И это замечательно.

Ещё бы на уроки местные походить, проникнуться атмосферой, так сказать, убрать британский акцент, хех. У меня то языковой проблемы нет, как у Поттера, можно посещать уроки а-ля обычный ученик, но это в теории. На практике факультативы на пару с Гарри — предел, все остальное время съедает товарищ Аластор и тренировки.

Сам Грюм к идее походить на уроки относится нейтрально, мол, хочется — ходи.

Единственно и исключительно после победы в первом испытании. Тут он, конечно, прав. Хотя подготовка идёт полным ходом, всё равно времени на отработку всех идей не хватает. Но даже так вырисовывается неплохая картинка, жаль только, что без музыки. Но ничего, ко второму испытанию и этот вопрос проработаем. Наверное.

Мысли скачут туда и сюда, как стадо маленьких пони.

Вообще, вот такое вот кривое петляние размышлений свидетельствует о том, что проблемы скопились, и их надо решать. Мозг мечется от одной проблемы к другой, а надо настроиться и планомерно закрыть всё. Итак, начнём с самой главной проблемы, а именно Цели. Да, да, да, все той же глобальной Цели, то есть возвращения домой. Стоило вырваться из Хога хотя бы для того, чтобы осознать очередную грань и пропасть проблемы.

Итак, чтобы вернуться домой, в свой мир, мне необходимо принять этот мир, с магами, как свой родной.

Парадоксально, но факт. Сумев переломить подступающее безумие и отчаяние, выбив из себя первоначальную дурь и осознав общее безумие, я все же не сумел сделать следующий шаг. Для этого потребовалось попасть на Турнир. Итак, если продолжать стремиться к Цели, и упорствовать в достижении оной, то маятник качнётся обратно, и меня опять накроет безумие. Ни уроки Луны, ни собственное жалкое здравомыслие не помогут. Чтобы избежать этого, надо признать в душе местный мир домом, признать, что надо обустраиваться и пускать корни, и что местные проблемы и мои проблемы тоже.

Движение к Цели останется в целях, но не будет главной целью, такая вот грустная тавтология жизни.

И, следовательно, надо отложить в сторону равнодушие к Турниру, и впрячься со всей энергией. Надо вникнуть в дела близнецов, и оказать им ещё помощь, по возвращении. Надо подумать над собственным домом, и что делать с надвигающейся войной. Или, наоборот, как ускользнуть из-под опеки Дамблдора, и уехать куда-нибудь. Все это требует глубокого обдумывания, и даже приняв решение в голове, не так-то просто будет взять и принять это сердцем, образно говоря. Хорошо, конечно, что проблема вскрылась, и теперь можно заняться ей, но всё равно опять время, силы и… не знаю, но факт того, что Цель придётся отодвинуть, немного меня нервирует.

Да, уговаривал сам себя и раньше, что потребуются десятилетия, но всё равно. Слова остались словами, что ли, не знаю, как это выразить. Теперь же требуется воплотить слова в дело. И от этого становится как-то печально, и в душе расстройство.

Гарри смотрел на Флёр, и сердце его замирало. В голове рождалась песня, невнятная, но казалось, уносящая организм ввысь. Все во Флёр вызывало восторг у Гарри, и как она ходит, как говорит, как улыбается и смотрит на него, и даже как она ест.

У Хогвартса и Шармбатона не было отдельных столов, но как-то так сложилось, что за обедом гости Дурмштранга садились рядом, и Гарри каждый день мог наблюдать за предметом своего восхищения. О, конечно, делал он это нежно и деликатно, не пялясь и не пожирая глазами, дабы не обидеть Флёр. При этом раздирали его противоречивые чувства. Возмущали его поклонники Флёр, и тем фактом, что они поклонники, и что разговаривают с ней недостаточно нежно и почтительно, и что смотрят слишком жадно, и отвлекают. Но одновременно Гарри люто завидовал этим самым поклонникам, ведь они так свободно и легко разговаривают с Флёр! Сам он, при пересечении некоей черты, примерно в метр от Чемпионки Шармбатона, начинал краснеть, заикаться и говорил совсем не то, что хотел. Но это же парадоксально приносило ему облегчение — ведь разговаривай он с Флёр свободно, то наверняка сказал бы ей грубость или невзначай обидел. Сейчас же Гарри молча обожал её на расстоянии, и радовался этому, одновременно, однако же, желая познакомиться ближе.

Взгляд его упал на Гермиону, которая, как обычно, о чём-то размышляла, уставившись невидящим взглядом прямо в Гарри. В первое время совместной жизни в особняке Блэков эта привычка пугала Поттера, потом он находил её волнующей… пока не получил гневную отповедь с обещанием сломать руки и ноги. Короткая вспышка влечения прошла, сменившись привычным отношением к Грейнджер как к старшей сестре, и теперь Гарри был благодарен за ту отповедь. Ведь у него появилась мысль, дерзкая и волнующая!

Нет, он не собирался торговать секретами или продавать информацию, как ему предложила Нимфадора Тонкс. Не будь она метаморфом, Гарри наверняка бы влюбился бы в неё, но изменчивость тела пугала. Почему-то казалось, что сейчас Тонкс превратится в страшилище, или обернётся кем-то неприятным, и Гарри так и не смог перебороть в себе этот иррациональный страх.

Вот Флёр другое дело! Красива, изящна, воздушна и ни в кого не превращается!

Гарри сморгнул и вернулся к мысли. Гермиона — Чемпион и она девушка. Флёр — Чемпион и она девушка. Гермиона всегда помогала Гарри. Надо попросить её о помощи с Флёр, и тогда всё будет в порядке! Гарри смутно представлял, чем именно может помочь Гермиона, но знал, что поможет. Теперь следовало собраться с мыслями и как можно понятнее изложить проблему.

— Ты хочешь пойти с Флёр на бал, но не знаешь, как ей об этом сказать?

— Да.

Смотрю на Гарри. Уточняю.

— Почему бы тебе не попросить о помощи Сириуса?

Как уже говорил, товарищ старший Блэк очень даже привлекает учениц Шармбатона.

— Да как-то не знаю… он, кажется, и сам растерян… сказал, что не может помочь, — задумчиво мычит Гарри.

Ага, ага, понятно. Я-то уж губу раскатал, что у мальчика всё наладилось. Хорошо, конечно, что он отвратил свои помыслы от меня, плохо, что теперь просит помочь. Смотрю на Флёр. Да, я бы у неё взял пару уроков французского языка, желательно с французскими поцелуями, ага ага. Как нарочно мисс Делакур смотрит в нашу сторону и посылает милую улыбку. Диадема слегка сжимает виски, а Гарри, смотрю, опять плывёт. Разве что язык наружу не вывесил, а так в глазах незамутнённый восторг и счастье.

Хммм, как говорил один толстый медведь, «это жжжж неспроста»!

Или у меня паранойя, а мальчик просто неровно дышит к девушке, а тут она возьми и улыбнись?! Хех. Кто из нас не был в такой ситуации? Следовательно, надо помочь Гарри, опять же посмотреть, что за девушки в Шармбатоне, а то так и не поговорим толком. Разобраться, что же там такое с Флёр, балуется ли она менталистикой, и если да, то зачем? Может взять пару уроков в дополнение к Грюмовским? Налаживание тесных контактов между школами опять же, то да се.

И вопрос с кем идти на бал мне — пока открыт.

Надо пригласить Нимфадору, это будет сильно!

Смотрю на стену основного здания Дурмштранга. Специально пришёл посмотреть на местную достопримечательность. Лозунг «Ради общего блага», выведенный корявым почерком, поверх «знака Гриндевальда», как его называют в Дурмштранге. Он же знак Даров Смерти. Треугольник, в который вписан круг, и вертикальная линия, как бы биссектриса из вершины треугольника, делящая круг пополам. Лозунг принадлежит Гриндевальду, который здесь учился, и был сильно одержим Дарами Смерти, точнее, их поисками. Вот в итоге в подсознании учеников знак Даров превратился в знак Гриндевальда, и стал символизировать всякую бяку.

Ведь сам Геллерт, в молодости зажигавший на пару с дедушкой Альбусом — почти сто лет назад! — потом пошёл по наклонной дорожке, возжаждал власти и стал Тёмным магом. На фоне мировых Войн магам и без того хлопот хватало, но всё равно в итоге пришлось Дамблдору вмешаться и скрутить Гриндевальда, в 1945 году. Но память его и слава, как Тёмного мага, до сих пор будоражат умы, особенно учеников Дурмштранга, где Гриндевальд и учился.

Сама легенда Даров Смерти крайне занимательна, и свидетельствует о том, что ничто человеческое магам не чуждо. Тут тебе и жажда халявы, и глупое поведение, и стремление к всемогуществу чужими руками, и хитрость, смешанная с жаждой жизни, ведь провести всю жизнь под мантией — невидимкой… это надо уж очень бояться смерти. Опять же символизм, приписываемый Дарам, то есть, кто соберёт все три — будет мега-крут, и все склонятся перед ним, но даже кто, мол, владеет одним Даром, уже выше остальных магов.

Всего этих Даров Смерти три.

По легенде три братана в древности встретили на мосту Смерть, и та за каким-то хреном преподнесла каждому по подарку. Все по классике: «формулируйте желания чётче, без двусмысленностей».

Старшему брату досталась Старшая палочка, которая-де круче всех остальных волшебных палочек в два раза и дарует непобедимость в магических стычках. Учитывая, что этого самого старшего брата, по легенде о Дарах, просто подрезали без всякой магии, можно только посмеяться над «непобедимостью». Возможно это отголоски факта создания самой первой магической палочки, этого концентратора энергии, который даровал магам силу и власть.

Среднему достался второй Дар — воскрешающий камень, якобы возвращающий мёртвых в мир живых. Судя по тексту, то ли призраков можно было видеть, то ли он в некромантии служил подспорьем, в общем, тоже хрень какая-то, а не возвращение мёртвых.

Младший брательник получил третий Дар — мантию-невидимку, способную спрятать даже от Смерти. Бред, конечно, с чего бы это создатель не мог одолеть собственный артефакт?

Но легенда она и есть легенда.

И всё равно, по-моему, символично. Если уж брать что-то, так артефакты, и распоряжаться ими нормально, не теряя головы. Артефакторика и Трансфигурация, вот на чём надо сосредоточиться, не считая конечно занятий по телепортации. Если и ловить шансы против опытных взрослых магов, то только в этих областях.

В общем, собери эти три Дара артефакта и типа будешь первым магом на деревне, хех.

Интересно, что подразумевал Гриндевальд под общим благом? Власть имени себя?

Его последователь и идейный подражатель, Волдеморт, что им движет? Для чего все эти телодвижения и войны? Хммм, как-то раньше не задумывался, а ведь вопрос важный. Как обычно, пока не припрёт, о важном не думаешь. Значит, решено, надо будет расспросить Грюма о Волдеморте и вообще первой войне, а также прикинуть пути развития с учётом вновь открывшихся и переосмысленных обстоятельств.

Бросив ещё один взгляд, отправляюсь дальше на тренировку.

В конце концов, любой символ стоит не больше того, что в него вкладывают верующие.

Глава 18

Грюм охотно согласился рассказать о «славных временах», снабдив их парой нецензурных эпитетов. Пожалуй, сейчас будет «урок номер тридцать семь: извлекай опыт из всего, что услышишь и увидишь». В последнее время уже начал немного сбиваться в «уроках», нет времени твердить наизусть.

Промозглый вечер конца ноября, за окном хлещет дождь, темно, позади тяжёлая тренировка, от которой теперь немного трясутся ноги, и крутит в животе. Не так просто летать на самодельном артефакте. Пусть метлы магов выглядят не слишком удобными, но они, как и заклинания, оптимизированы, что есть, то есть. Процесс производства поставлен на поток, шероховатости устранены, летуны довольны. В сущности, я и рассчитывал где-то подсознательно повторить трюк Гарри из четвёртого фильма, призвав метлу при помощи Манящих чар, они же заклинание «Акцио».

Но хренушки, не я один такой умный, и все призывы запрещены.

В общем, тяжело летать на самоделке, зато как приятно потом отдыхать! Хороший, горячий душ и хороший, горячий чай, в теле расслабленность, полная лепота и умиротворение. Гарри, Тонкс и Сириус отправились в нечто вроде «семейного выхода», побродить по школе и окрестностям, благо в пространственном пузыре все известно и хрен заблудишься.

— Значит война с Волдемортом, значит, — Грюм развалился в кресле, — хммм, с чего бы начать?

И не надо обманываться его расслабленным видом и отставленным в сторону посохом. Аластор готов к нападению, даже если прямо сейчас полезут в окна. До сих пор не могу понять, как его Барти скрутил в четвёртом фильме, могу только предполагать, что младшему Краучу просто повезло. Фанатикам вообще часто везёт, как раз в силу упертоголовости и фанатизма. Там, правда, есть обратная сторона, но не о ней речь.

— Начните с начала, сэр?

— Это от самого Статута, что ли? — хмурится Грюм. — Ладно, слушай.

Все сказанное — это моё личное мнение. Официальную точку зрения можешь в книгах прочитать, или вон Альбуса спроси, что он думает. Я так считаю, что началось вырождение нашей элиты после принятия Статута. Не с кем было меряться чинами и богатствами, не к чему стало стремиться. Ведь те из магов, кто выжил, и так были на вершине власти, чего им ещё желать? Служить стране и магическому миру особо не требовалось, и от безделья, и праздности начались извращения и развлечения. Нас, Британию, это затронуло сильнее, всё-таки остров и обособленность присутствовали всегда, даже когда маги не шибко прятались от людей. Так что, можно сказать, у Европы все впереди, а может, они и переболели нашими болезнями, но сомневаюсь.

Ведь оно как получается, вот тебе чистокровные маги, вот тебе семьи, Рода и традиции, и в то же время нужен приток свежей крови. Значит, иди и ищи среди магглорожденных талантливых детишек, приманивай к себе, вводи в семью, разбавляй кровь и все такое. Либо замыкайся в Роду и вымирай, что, собственно, и произошло с целой кучей семей. Что получается при таких делах и так понятно, магглорожденные магам в рот заглядывали, перенимали идеи и подчинялись беспрекословно, а наша элитка, от безделья, и рада была. Конечно, не все такие были, но многие, очень распространенно все это было, так считаю.

Тут ещё и ложь Статуса корни пустила, наложившись на благодатную почву идей о власти чистокровных, превосходстве магов и отсталости магглов. Но, время то шло, не все магглорожденные окончательно попали под влияние магов, да и кому приятно, когда тебя грязью числят? Начало потихоньку сопротивление нарастать, да и фактов полно, что чистокровные не такие уж и мастера всего на свете. Семьям, державшим власть, это было как нож в спину, тут тебе и потеря влияния, и старые рода вымирают, а наглые выскочки прибирают их владения к рукам, и магглорожденные совсем обнаглели, требуют чего-то странного. Равных прав, например, да, да, было и такое, хоть и не пишут о таком в учебниках.

У магглов в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков пошли революции и войны кучей, все эти идеи о свободе, равенстве и братстве, ну, сама знаешь. Приходили магглорожденные, уже заражённые этими идеями, ты представь, дети в десять-одиннадцать лет, и уже были напичканы идеями. Понятно, что они росли и распространяли то, во что верили, уже среди магов. До революции не дошло, но идеи распространились. И тут грянули мировые войны. У магглов, конечно же, но всё равно, войны эти затронули и мир магов.

В какой-то момент произошёл перелом, и чистокровные семьи внезапно обнаружили, что уже не так влиятельны, уже не так многочисленны, и уже не могут творить, что хотят. Они и раньше, собственно, не могли, но теперь все это вылезло наружу. «Мерзкие грязнокровки захватили власть!», это ещё самое безобидное, что звучало тогда. Маги живут долго, и решили обождать, пока стихнут страсти после второй мировой войны. Как ни крути, а часть магглорожденных пошла сражаться за своё Отечество, и уж они не постеснялись бы вступить в схватку с чистокровными, случись нужда.

И тут появляется Том Реддл, сирота и полукровка, одержимый желанием жить вечно и готовый на многое.

Я долго размышлял над этим вопросом, и пришёл к выводу, что Тома использовали. Как таран или как машину для сокрушения. Можно ли говорить, что Том переиграл тех, кто хотел его использовать? В чём-то да, а в чём-то и нет. Рассмотрим по порядку. Ослабевшая, обленившаяся, да чего уж там, зажравшаяся и охамевшая элитка внезапно лишилась власти. Не всей, но изрядной части. Надо вернуть, но сил сражаться, да ещё и против своих, совершенно нет. Пойти побить магглов тоже не получится, так что теперь — смириться и утереться? Нет, надо найти того, кто сделает всю грязную работу, приведя старые семьи обратно к власти.

Подходящая кандидатура найдена — Том Реддл. Чего он хочет? Бессмертия и власти? Ему подсовывают рецепт крестражей, забыв упомянуть о негативных сторонах раскола души. Сирота — полукровка, не получивший правильного воспитания, радостно колет душу ещё даже не став совершеннолетним, и потом не стесняется повторять и повторять. Есть подозрение, что шайка его приспешников исподволь подзуживала будущего Тёмного Лорда, с далеко идущими целями, понятно. Волдеморт расколол душу на шесть частей, и все ещё держался, окончательно сойдя с ума уже после смерти. Это показывает, насколько силён и упорен, и фанатичен он был, и также косвенно доказывает, что его подталкивали к раскалыванию души, снова и снова. Шайке приспешников, до которых мы сейчас дойдём, требовался могучий, но подконтрольный лидер. Раскалывание души — это всегда безумие и ущербность, но тут приспешники просчитались.

Чистокровные семьи направили младших сыновей «на помощь» Тому.

Через них, младших, Тома аккуратно направили на путь, сделавший его Волдемортом. Откуда бы сироте — полукровке, выросшему без родителей, знать столько тайн, посетить столько запретных мест в мире, набраться таких знаний, и не просто набраться, а весьма успешно?! Много охотников сложило головы, добывая частицы того, что узнал Том, а он, видите ли, сумел успешно все собрать, изучить и воспользоваться? И младшие сыновья старых чистокровных семей, по определению самые избалованные и спесивые, вот так вот взяли и подчинились безродному сироте. Хорошая сказочка, как думаешь, Гермиона?

Это та часть, в которой чистокровные обманули Тома, а теперь будет та часть, в которой Волдеморт надурил чистокровных. Затянув начало войны, он не только получил время на полное освоение новых знаний, но ещё и сумел окончательно переподчинить себе приспешников. Вершиной этого стали Метки, а сами приспешники получили название Пожирателей Смерти. Лозунг у них такой был, что-то там про последнего врага, который истребится, и это, мол, будет смерть. В смысле, они возьмут и съедят смерть, можешь представить? Также, чем больше тянул Волдеморт, тем слабее становились чистокровные семьи, и вот уже роли поменялись. Не бедный сирота Том выступает в роли тарана, возвращая власть в руки прогнившей аристократии, а наоборот. Чистокровные семьи выступают в поддержку Волдеморта и превозносят его. Из страха, из нежелания терять ещё власть, или наоборот, рассчитывая возвыситься при новом господине.

В результате получилось то, что мы знаем из уроков истории. Конечно, это назвали первой магической войной, и пророчат вторую, но я прямо скажу. Шла грызня за власть, элитный междусобойчик, в котором страдали в основном непричастные и магглорожденные. Причём, в пределах Британии, так что война — это громко сказано. Ну да, убитые, раненые, попавшие в подчинение, но ей-ей, три месяца назад умерло как бы ни больше магов, чем за всю эту так называемую войну.

Опять же, повторяю, в пределах Британии.

Загнившая элита пыталась вернуть себе власть, старательно изображая из себя добро. Потом пришёл Волдеморт, и не стал стесняться. В силу своего безумия дал волю приспешникам мучить, пытать и убивать, решив, что запугает всех и придёт к власти. Это был не такой уж и плохой план, Волдеморт стоял в шаге от власти, и кто знает, сколько чистокровных магов Европы подхватили бы потом его почин? Мы не знаем, что он собирался делать с властью, но лично я точно знаю, что одной Британией он бы не удовлетворился.

В результате получилось немного смешно, как говорит один мой дальний приятель. Чистокровные взрастили Тома и подтолкнули его к безумию, но прежде чем туда свалиться, Волдеморт утянул за собой и чистокровных. Не всех, разумеется, только тех, кто, просрав власть, мечтал вернуть её. Зачем? Не знаю, всё-таки, по моему мнению, власть — это сплошная работа и обязанности, вот я в неё и не лезу. Может быть, они мечтали о «старых добрых временах», когда магглорожденные беспрекословно подчинялись и верили магам на слово.

В итоге получилась целая куча ужасных вещей. Все проиграли.

Самое ужасное в том, что кровопускание — если уж говорить цинично — оздоровило немного дряхлеющий механизм магического сообщества, но этого недостаточно. Нужны новые идеи, нужно новое общество, иначе так и будем дряхлеть, загнивать и вымирать постепенно. Как это сделать, не проливая реки и озера крови? Честно, я не знаю, и поэтому не лезу в политику и власть. Пусть Дамблдор ломает голову на эту тему.

Грюм замолкает, и я тоже молчу. Самая большая комната, по общему соглашению ставшая общим залом, похоже, в недалёком прошлом была какой-то лабораторией. Ещё видны следы от столов, и камин какой-то приляпанный на скорую руку, но греет, и, то хорошо. С центральным отоплением все плохо и в Дурмштранге.

Рассказ Грюма, не то чтобы ошарашивает, но… как-то по-другому всё это виделось из другого мира. Маги, аристократия, как-то казалось, что все возвышенней и чище. Или я просто не давал себе труда задуматься, хотя вообще да, не давал. Я и оригинальные книги-то про Гарри Поттера не читал, о чём уже неоднократно успел пожалеть. Элита, значит, дралась между собой, а рядовые маги просто наблюдали. Что ж, бывало и такое в истории, и объясняет немногочисленность Пожирателей. Магов и так сильно меньше, чем людей, а то, что драка шла в верхах, ещё больше сокращает численность участников. Также это косвенно объясняет невмешательство других стран: ждали, пока британская «илита» разберётся промеж себя.

Конечно, это не объясняет целой кучи других вещей, и было бы неплохо заслушать мнение противоположной стороны, но! Один вывод уже можно сделать. Вторая война — точно не моя, хотя я и связан обещанием прикрывать Гарри Поттера. Над этим стоит поразмыслить, особенно в свете недавнего решения остепениться. Эх, интересно, как там Бакстер, не устал ещё от школьной жизни и внимания фанатов?

Ведущий: И сегодня с нами знаменитый Гарри Поттер! Кто не знает Мальчика-который-выжил?

Поттер (смеётся): Рад, что все меня знают, но поверьте, я не помню, что тогда было!

Ведущий (смеётся): Но мы знаем! И сегодня маги по всей Британии с надеждой смотрят на вас, мистер Поттер! Что вы можете сказать нашим слушателям?

Поттер: Хотелось бы напомнить, что прежде чем я выйду на борьбу со злом, мне ещё нужно сдать выпускные экзамены, в Хогвартсе с этим строго! Но я призываю всех, кто меня сейчас слушает, не дожидаться моего совершеннолетия. Я буду бороться с Волдемортом, но жду того же и от вас, дорогие слушатели. Ведь борьба — это не только выход в одиночку против десятка Пожирателей с неминуемой смертью. Борьба может проявляться по-разному, ведь можно сообщать о появлениях Пожирателей, помогать тем, кого ранило, жертвовать деньги и вещи, и не сомневаюсь, что можно придумать ещё множество способов борьбы. Но неизменным должно оставаться только одно: ваше желание бороться. Не сдаваться и бороться, и вместе мы победим!

Ведущий: Не совсем понял, о чём вы, мистер Поттер, не могли бы вы пояснить?

Поттер: Министерство вообще, и Аврорат в частности, готовы сражаться. Вам не надо подставлять свою голову под заклинания, это будут делать мракоборцы. Но чтобы они могли сражаться за вас, им нужна будет поддержка населения. Сообщения, где видели Пожирателей, и что они делали. Деньги на снаряжение, зелья, обучение новых мракоборцев. Поймите, что ресурсы Министерства не бесконечны, и если население не будет помогать, то войну никогда не выиграть.

Ведущий: Мне почему-то казалось, что у вас есть причины недолюбливать Министерство.

Поттер (смеётся): Всего лишь отдельных чиновников, всего лишь! После всех недавних событий, я многое обдумал, и выражаю свою полную поддержку нынешнему Министру и Министерству. Борьба с Волдемортом должна идти, она не должна замалчиваться, она должна быть делом всех, и она же не должна превращаться в борьбу ради борьбы. Победить Тёмного Лорда и жить спокойно — не об этом ли мечтают сейчас все здравомыслящие маги? Когда придёт время, я встану в ряды сражающихся с Волдемортом, а пока что призываю задуматься всех слушателей. Вы готовы вручить борьбу с Волдемортом мне, четырнадцатилетнему парню. Вас не мучает совесть, что вы готовы спрятаться за спину вчерашнего ребёнка? Задумайтесь, спросите сами себя и ответьте честно самим себе, а потом присоединяйтесь к борьбе. Нам важен каждый союзник!

Ведущий: С нами был Гарри Поттер, а теперь последняя песня новомодной группы «Фестралы Ла-Манша!»

Глава 19

В типовых мётлах используются чары так называемой Незримой Подушки. Они позволяют достаточно комфортно (примерно как на велосипеде, согласитесь, гораздо лучше деревяшки между ног) сидеть, амортизируют, хоть и не до конца, нагрузки, и даже немного придерживают владельца, так что при желании на метле можно сделать даже «мёртвую петлю» или «кобру». Но вот проблема, на испытании у меня не будет под рукой двух метров волшебного дерева и кустарников, а также недели времени на изготовление метлы из подручных материалов.

Поэтому применять придётся так называемое «полевое зачарование», то есть берём первое, что попалось под руку, и впечатываем в него нужное заклинание. Да, грубо, насильно и, самое главное, быстро, впечатываем заклинание. Приёмы Аластор показал, ничего особо сложного там нет, или это просто мой опыт артефакторики сказывается? Проблема тут в другом. Неподходящие материалы и скоростное вливание энергии приводят к разрушению вещи. Энергия истекает, при впечатывании структура вещи рвётся, в общем, поработал немного «полевой артефакт» и давай, до свидания!

Та же диадема на мне, способна служить годами, именно в силу того, что и материал выбран нормальный, энергопроводящий, и заклинание вплеталось аккуратно. Для «массовой» продукции в магомире, вроде тех же волшебных биноклей или кричалок, цепляемых на грудь, со злосчастного чемпионата, применяется нечто среднее. То есть материалы берутся не самые лучшие, но заколдовка проходит медленно. Благодаря этому вещь служит достаточно долго, пока не исчерпается заряд энергии. Как правило, разрушения вещи не происходит, разве что несколько раз её перезаряжать, но это надо вернуть вещь производителю. «Массовым» производством занимаются гоблины, а кто из магов будет носить им разряженные вещи? Один из ста, и то это оптимистичная оценка.

Дополнительным сберегающим фактором служит то, что гоблины чаруют без палочек, и, следовательно, не могут подавать энергию чересчур уж большими порциями. В итоге вещи их производства достаточно надёжны и служат какое-то время, что устраивает большинство магов. Опять же, это большинство (статистических данных, разумеется, никто не соизволил предоставить), на мой взгляд, вполне способно и само заколдовывать вещи, иначе у товарища Артура Уизли и его отдела просто не было бы работы, хех. Но вся эта заколдовка достаточно небрежна, вещи портятся, энергия утекает быстро, что является следствием недостаточной выучки магов. А необучены маги потому, что не хотят этому учиться.

Вот такой вот парадокс, вытекающий из индивидуалистичной природы магов.

Для себя что-то сделать, разработать, создать, захомячить и пользоваться — это, пожалуйста, а улучшать жизнь остальным за просто так — хрена. И это касается не только Артефакторики, но не будем углубляться в пьяный бред укуренного ёжика, иначе именуемый государственным обустройством магического общества. Но вот в чём парадокс, работы энтузиастов одиночек хороши только до определённого этапа. Чтобы двигаться по пути прогресса дальше, необходимо объединение усилий, а откуда ему взяться у магов? Разве что в загадочном отделе Тайн?

Поэтому Артефакторику не преподают в школе, и поэтому она, ну не то чтобы зачахла, а скажем так не получила широкого распространения. Речь, разумеется, идёт не о заколдовке чайных сервизов, а о создании действительно мощных вещей, вроде того же Кубка Огня, или хотя бы Распределяющей шляпы. Тут дело уже не только в учебниках и справочниках. Не слишком-то маги готовы создавать вещи, которые переживут их. Это не крестражи нашего горячо любимого Волдеморта, ага.

Так к чему это я? При быстрой заколдовке в подручное средство впечатывается одно заклинание, и все. При попытке тут же добавить второе, вещь просто рассыпается. Поэтому ни о каких удобствах полёта на метле на испытании речи идти не может. Робкие попытки летать самостоятельно привели к беспорядочному кувырканию в воздухе, и пониманию, что нужен стабилизатор. Опора. Какая-то точка равновесия.

Немного подумав, пришёл к логичному выводу. Гравитация и ориентация — ноги на земле, голова в воздухе — это привычно, естественно и нужно просто воспроизвести таковое состояние при полёте. Фикус в том, что заклинание полёта или левитации тупо отменяет гравитацию для тела, и начинается кувыркание. Вывод простой: нужно создать искусственный гравитационный вектор. Чтобы, грубо говоря, тело притягивало в какую-то точку, которую мы назовём «условной землёй». И двигать нужно «условную землю», а тело последует за ней.

И я даже попробовал. Ноги вместе с «землёй» тут же утащило вперёд, меня опрокинуло вверх ногами. При этом вверх ногами — это было относительно настоящей земли, а относительно «условной» всё было в порядке. Можно сказать, продолжал стоять в воздухе, испытывая неудобства, но относительные. Из этих опытов родилось понимание, что же нужно делать дальше.

Итак, необходим воздушный аналог сноуборда, и лучше всего даже не доска, а скорее квадрат. Он зачаровывается на полет, я встаю на квадрат, и создаю искусственное притяжение к нему. Это, конечно, помеха колдовству в полёте, точнее говоря, требуется больше концентрации, чтобы удерживать вектор притяжения и магичить. В принципе, при достаточном количестве тренировок — вполне преодолимый недостаток. Полет осуществляется передвижением квадрата, и в принципе аналогичен полёту на метле, только рулить надо ногами. Изменение положения стоп, наклоны телом и так далее. Опять же, после отработки на тренировках, вполне можно крутиться в воздухе как угодно, вектор притяжения не даст упасть при любом положении тела.

Затем можно будет переходить от квадрата под ногами, к воздействию на тело, и таким образом научиться самостоятельному полёту. Также надо будет напилить нормального волшебного дерева и сделать правильный «квадрат», а не такой, из говна и подручных средств, который рассыпается под ногами через несколько минут полёта. Хорошо ещё, что заклинание Подушки вбито на рефлексы, и несколько падений прошли спокойно!

Летаю я пока что на троечку, но и это охренетительный прогресс по сравнению с тем, что до приезда в Дурмштранг этим вопросом вообще не занимался! Понятно, что товарищ Грюм взял на себя изрядную долю работы, но всё равно прогресс весьма прогрессивен. Буду выступать на самодельной леталке, пусть все утрутся. Перелечу их полосу препятствий, закидаю гранатами сверху, то ещё шоу будет, хех.

Музыку, правда, пришлось пока отложить, но ко второму испытанию будет и она.

Радиостанция «Голос Мерлина».

Ведущий: И последние новости. Как сообщает Министерство, глава департамента магических игр и спорта Людо Бэгмен, считавшийся пропавшим без вести, сегодня был найден в Ирландии. На него натолкнулся один из Охотников Ирландской сборной, Трой, выходя из дома. Мистер Бэгмен, по сообщению, сошёл с ума и лишился глаз. Не подлежит сомнению, что его жестоко пытали, но кто это был, можно только предполагать. Целители в клинике Св. Мунго пока что разводят руками, и не дают обещаний на выздоровление. Напоминаю нашим слушателям, что мистер Бэгмен считался пропавшим без вести с двадцать второго августа, когда случилась трагедия перед финалом чемпионата мира по квиддичу. По слухам, финал всё-таки состоится, но уже без зрите. хрррр…

Женский голос 1: Где состоится финал?

Женский голос 2: Как эта хрень выключается?

ЖГ1: Говори!

Ведущий (кричит в ужасе): Ааааа, это же…

ЖГ1: Силенцио!

ЖГ2: Нас слушают.

ЖГ1 (безумно хохочет): Да ты что? Дорогие слушатели! Радиостанция «Голос Мерлина» закрывается, в связи с жестокой гибелью ведущего! Подумайте дважды, стоит ли брать интервью у Гарри Поттера и превозносить Министерство, а также…

ЖГ2: Редукто! Ступефай! Авроры!

ЖГ1 (издевательски): Вещание прерывается! Редукто!

Тишина и треск приёмника заставили Молли Уизли грязно выругаться, благо дети в школе!

Проблемы Британии Европу волнуют, как выяснилось, немного меньше, чем это представляется из Британии. Да и сами британцы всё-таки обособились, влияют островное положение и снобизм. Местные европейские маги тоже, конечно, те ещё снобы, и носы задирают со своим липовым аристократизмом, но! Влияние различных стран, взаимопроникновение культур, бОльшая опасность выхватить неиллюзорных люлей от людей, всё-таки немного да приструнили европейских магов. Нет такой британской спеси, что вот, мол, Британия, пуп земли, всем срочно кланяться до земли и бежать на помощь.

Да, идёт заварушка в Британии, вот был общеевропейский траур, а раньше Волдеморд зажигал, и здесь даже знают, что его завалил Гарри Поттер. Ещё у них тут слухи ходят, что в подземельях Хогвартса не пропихнуться от злобных тварей, а взрослые маги непременно жрут рыбу и овсянку по утрам.

Понятно, что мы про Дурмштранг не меньше всякой херни думаем и знаем, и думаем, что знаем, но всё равно показательно. История Магии у них тут идёт, естественно, с уклоном на события в самой Европе, особенно Восточной, и безумно жаль, что слушать их удаётся только урывками. Как-то постепенно приходит понимание, что мир велик, и клином на Британии не сошёлся. Нет, я не собираюсь менять глобальные планы, но вот что делать после достижения совершеннолетия — уже предстоит переосмыслить. Махнуть в Австралию, как Перси, и мирно разводить кенгуру, хех.

Но, возвращаясь к Британии.

При всём глубоком сочувствии к британским проблемам, или недопонимании, чего маги не валят с острова, все же европейцам наша «война» видится локальной стычкой. Этакая гражданская мини-заварушка. Не знаю, прав ли был Аластор, что европейцам такая хрень только предстоит или их раньше найдут и прибьют люди, но факт тот, что Британия просто стала первой. Так сказать, первыми прорвало трубы, и у остального магомира есть шансы изучить бесценный опыт, но. Никакого желания изучать оный опыт не наблюдаю.

Печально всё это, крайне печально.

Раньше можно было говорить или думать (если вообще задумываться на эту тему), что такая стагнация и жопа только в Британии, но теперь видно, что жопа повсеместная. Просто, как уже сказал, в Британии жахнуло раньше, а европейцам это только предстоит. Те же программы обучения, то же отношение к людям, «плюс — минус мешок картошки», как говорил один из бывших шефов. Те же проблемы угасания и вымирания, и скрытности, разве что по поводу чистокровности меньше тараканов в головах.

Можно ли предотвратить все вышеизложенное?

Конечно. Всего лишь надо изменить весь магомир, и вуаля, дело в шляпе.

Невозможно прятаться от людей, считать себя выше людей и при этом ещё и пытаться куда-то прогрессировать. Вот маги и занялись обратным, регрессируют, так сказать, или как минимум застыли в стагнации. Такое могло прокатить во времена древнего Египта, когда развитие шло так медленно, что всё казалось застывшим на века. Но сейчас, в двадцатом веке, стоять на месте? Убийственно и самоубийственно!

Ведь какие возможности открываются, если соединить магию и технику, особенно в плане энергий и материалов!

Поймав себя на мысли, что накидываю планы спасения магического мира, тихонько смеюсь. Неужели организм так быстро подчинился и начал вживаться? Строить планы по спасению мира? Или это просто извечное: о политике, бабах и спасении мира?

Смотрю, как Гарри удалённо вздыхает и обожает Флёр.

— Ну что, завидуешь? — толкает в бок Тонкс.

— Чему? — устало спрашиваю.

Тяжёлая выдалась тренировка. Душ, жрать и спать.

— На тебя он так не смотрел!

— Разумеется. Я же сразу ему пообещала руки сломать и пнуть между ног.

— Ну, ты сурова, подруга, — хихикает Тонкс. — Неужели тебя так Дамблдор приворожил?

Прежде чем успеваю что-либо ответить, Нимфадора меняет цвет волос на оранжевые и продолжает.

— Эх, мне вот тоже мужчины постарше нравятся. Не совсем старики, а так, чтобы уже взрослый, знающий, весь такой… надёжный был! — мечтательно вздыхает она. — Чтобы на него можно было положиться, во всех смыслах!

Усмехаюсь, показывая, что шутку понял.

Неожиданно приходит мысль, это что, наша Нимфадора по товарищу Грюму вздыхает?

— Что молчишь? Хочется тебе на кого-нибудь положиться? — и опять игриво толкает в бок.

Вообще, я бы на Нимфадору охотно положился, ага. Есть за что подержаться, а где не за что, метаморфка всегда может подкачать, удлинить или уменьшить. Хммм. Смотрю на Тонкс, так сказать, с нового ракурса. Метаморф лепит тело, как захочет. Изрядную долю безумия в нынешнем положении вносит женское тело, именно тем, что оно женское. Если строить долгосрочные планы, то надо исхитриться и овладеть недоступным метаморфингом либо развить трансфигурацию тела до новых высот. Слепить привычную мужскую форму, и перейти в неё, и оставаться в ней. Вон крыса Рона, которая на самом деле оказалась школьным приятелем Сириуса, Ремуса и отца Гарри, сколько лет была крысой? Устойчивая форма анимага, знаю. Нужно просто повторить то же самое, но не со звероформой, а с мужской.

Опять же, тогда можно будет вдувать девушкам, не заботясь о приличиях. То есть, заботясь, конечно, но все же общество магов традиционалистское, а когда мужчина спит с женщиной — это вполне в рамках традиций, в отличие от лесбийских игрищ, видения которых посещают меня регулярно. Так сказать, терзают внутренние порно-демоны. Думаю, такое решение — смена тела магией, будет не хуже, чем хирургическим путём. Разумеется, одно не исключает другого, и к моменту совершеннолетия, вопрос с трансфигурацией или метаморфингом (например, при помощи заклинаний) тела будет уже прояснён. Или да, или нет, но в любом случае можно будет, наконец, вернуться к привычным мужским проблемам.

Да, именно так и сделаю.

— Спасибо тебе, Дора! — искренне и с чувством говорю, подавляя желание подарить страстный поцелуй в знак благодарности. — Мне надо поразмыслить на эту тему!

— А то! — и опять хихикает. — Помни, главное — в мужчинах надёжность, на лицо особо не смотри.

— Это ты мне как старшая опытная подруга советуешь?

— А то! Считай, что это «урок номер один», — имитирует ворчливость Грюма.

Дружно хихикаем. Усталость как-то отступает, и в голове крутятся игривые мысли о совместном душе, с натираниями и потираниями. Придётся принять холодный душ, но мозг тут же услужливо подсовывает соответствующую картинку из порнофильма. Ага, использование душа для самоудовлетворения, тьфу ты, пропасть!

Лучше б ты мозг, что полезное так помнил, вместо порнухи!

Рон Уизли, потирая руки, бродил возле дома Хагрида. Самого Хагрида в этом году не было, уехал помогать зверям в джунглях Бразилии, но так даже лучше. Никто не мешал Рону бродить возле хижины и потирать руки.

Ведь он раскрыл секрет Гарри Поттера! Никто не смог, а он раскрыл, недаром он лучший друг Гарри! Не просто так Гарри уезжает из Школы и выступает, он ищет логово Пожирателей, а когда найдёт, то получит награду и станет ещё более знаменит! Гарри не хочет подвергать опасности друзей, но уж он то, Рон, просто обязан помочь герою, и разделить с ним награду, и славу, и все тяготы поиска!

Осталось только придумать способ, как бы выбраться из Хогвартса.

И младший Уизли продолжал размышлять, пиная остатки прошлогодних тыкв.

Глава 20

Дурмштранг, полигон N12. 24 ноября 1994 года. Первое испытание Турнира Трёх Волшебников

Гарри, немного волнуясь, занимает место на трибуне. Вот-вот начнётся первое испытание Турнира! Допущенные репортёры быстро записывают и делают фотографии с разрешения Чемпионов. Главный судья, представитель Министерства магии Германии, сидящий в пяти метрах ниже Гарри, встаёт и произносит заклинание Сонорус. Затем громовым, оглушающим голосом он объявляет:

— Турнир Трёх Волшебников, первое испытание! По жеребьёвке, первым выступает чемпион Дурмштранга, Виктор Крам.

Склоны ущелья превращены в трибуны, и там сейчас яблоку негде упасть. Ученики, гости Турнира, преподаватели, сидят и стоят, вытягивая головы и готовясь насладиться зрелищем. Как представитель делегации Хогвартса, Гарри сидит на почётной трибуне, вместе с делегацией Шармбатона, судьями и Министрами Магии Болгарии, Венгрии, Германии, Польши, Румынии, Чехии и Франции. Правда, кто из них кто Гарри не знает, но все они выглядят очень важно и солидно, хотя и уступают Дамблдору.

После слов главного судьи, трибуны взрываются громом: «Крам! Крам! Крам!», заглушающим все вокруг. Даже Сонорус бессилен перед этими выкриками.

— Второй выступит Чемпион Шармбатона, Флёр Делакур!

Поклонники кричат «Флёр!», но это далеко не все присутствующие, и поэтому крики выходят средней силы. Делегация Шармбатона и сам Гарри кричат изо всех сил.

— Третьей выступит Чемпион Хогвартса, Гермиона Грейнджер!

Тишина на трибунах, собственно только делегация Хогвартса и хлопает, но это капля в море. Гарри слышит, как министры обмениваются репликами.

— Это правда, что она несовершеннолетняя?

— И то ли руки, то ли ноги не хватает?

— Говорят, что старикан Альбус лично её пропихнул, в обход остальных!

Гарри вспыхивает, готовясь заорать, что Гермиона — не такая! Но судья уже кричит:

— Начинайте!

И трибуны снова взрываются криками: «Крам! Крам! Крам!», заглушая все вокруг.

Представитель Дурмштранга быстрым шагом выходит из палатки Чемпионов. Не медля ни секунды, он срывается с места и бежит, прямо в гору. Сириус, сидящий рядом, качает головой. Гарри во все глаза смотрит, как Виктор стремительно продвигается. Реакция Ловца выручает Крама, вылетающие со склонов и из-под земли заклинания он либо пропускает мимо, либо принимает на щиты. Колдует Виктор также быстро, как и двигается, и Гарри невольно спрашивает себя, а смог бы он так? Внезапно Поттеру становится страшно от мысли, что он мог бы оказаться в числе Чемпионов, и ему пришлось бы бежать там внизу.

Но он на трибуне, и Гарри счастливо выдыхает. Гермиона справится, он уверен!

Ловушки усложняются, уже не только заклинания, но и камни со склонов, струи огня, выбросы льда и разные мелкие создания устремляются к Виктору. Гарри подкручивает омнинокль. Лицо Крама бесстрастно, он как будто ловит снитч, успевая реагировать, нырять, уклоняться, проводить контратаки и ставить щиты, продолжая движение. Бег сменяется быстрой ходьбой, лицо Виктора покрыто потом, он тяжело дышит, но и три четверти ущелья уже позади.

Внезапно все под ногами Крама превращается в лёд.

Трибуны ахают, и одобрительный рёв «Крам!» сменяется тишиной. Виктор, замедлившись всего на секунду, что-то колдует себе на обувь. Трибуны взрываются двойной порцией восторга, когда он возобновляет бег и становится понятно, что Виктор трансфигурировал обувь. Гарри невольно поддаётся общей атмосфере и орёт вместе со всеми «Крам! Крам! Крам!»

Финишный рывок, и вот уже Виктор возле пирамидки!

Судья от Хогвартса, Аластор Грюм, фиксирует время и бесстрастно ждёт, пока Виктор отдышится. Бока Крама ходят ходуном, но он упрямо протягивает руку к пирамидке. Оттуда выпадает какая-то фигурка, и Грюм делает жест, указывая Виктору дорогу. После чего выстреливает зелёной вспышкой в небо.

Главный судья немедленно объявляет.

— Для прохождения испытания приглашается Чемпион Шармбатона, Флёр Делакур!

Сердце Гарри обрывается, когда Флёр танцующей походкой выходит из шатра. Она… божественна. Идеальна. Прекрасна. Каждое её движение совершенно. Изгибы её тела заставляют Поттера внутренне рыдать от невозможности быть там внизу, и прикрывать Флёр своим телом от всех ловушек.

Мисс Делакур колеблется секунду, и только затем начинает движение. Она идёт, а не бежит, и там, где Виктор проходил на скорости, Флёр проходит на расчёте. Наклон, шаг в сторону и вперёд, щит. Она как будто танцует среди ловушек, и Гарри невольно подёргивает телом в такт. И даже музыка какая-то фоном крутится, но Гарри её не осознает.

— Красивая девушка, — замечает один из Министров.

— Говорят, что она на четверть вейла?

Гарри не слышит этих слов, равно как и последующих.

— Думаете, попробует взлететь?

— Если взлетит — сильно пожалеет, — неожиданно вмешивается главный судья. — Все предусмотрено!

— Чемпионы в курсе?

— Конечно же, нет, — улыбается судья. — Но готов поклясться, перекидываться мисс Делакур не будет!

Никто не стал настаивать, но последующие события подтвердили правоту судьи. Флёр продолжала спокойно идти, пока не закончился отрезок с заклинаниями. Участок с огненно-ледовыми ловушками она проходила долго, укрываясь щитами. Пару раз её задевали заклинания, но она упрямо вставала и шла вперёд, оскальзываясь на камнях. С трибун кричали подбадривающе, но сами крики звучали жалко, на фоне того рёва, что сопровождал Крама.

Когда дно ущелья превратилось в лёд, Флёр не устояла на ногах.

Нелепо взмахнув руками, она начала заваливаться назад. Гарри осознал, что уже готов спрыгнуть на трассу, и его удерживает Сириус. Флёр несколько секунд лежала, не вставая. Тишина на трибунах, и единодушный выдох сожаления, когда мисс Делакур выпустила красную вспышку из палочки.

— Мисс Делакур сходит с дистанции! — тут же объявил главный судья.

Грюм и мадам Максим уже хлопотали возле Флёр, потом Аластор громогласно объявил.

— Сломана рука! Ничего опасного для жизни!

«Как это ничего опасного?» мысленно возопил Гарри, пытаясь вырваться, но Сириус держал его крепко.

— Гарри, что ты делаешь? Возьми себя в руки!

— Но ведь она… она… там…

— Аластор же сказал — ничего опасного. Медики здесь хорошие, вправят кости, уже сегодня будет на ногах, — увещевал Сириус. — В любом случае ты там ничем не поможешь!

— Тогда давай быстрее в госпиталь!

— Для прохождения испытания приглашается чемпион Хогвартса, Гермиона Грейнджер!

Тишина на трибунах. Гарри смотрит, как уносят побледневшую Флёр, и его разрывает на две части. Сердце его рвётся к Флёр, а голова говорит, что Сириус прав и надо остаться. Пока Гарри колеблется, Сириус мягко отводит его обратно на место и оглядывается. Нет, вроде излишнего внимания Арктур Блэк к себе не привлёк, многие проявили желание броситься на помощь красивой девушке.

Сириус облегчённо выдыхает и прислушивается.

— …прощения, если кто-то пострадает, — договаривает Гермиона. — Во славу Хогвартса!

Гробовая тишина на трибунах в ответ. Гарри проявляет признаки жизни, то есть готовность вскочить и начать орать в поддержку. Слышны реплики от Министров.

— Ого!

— Смотрите, что творит!

И Гарри смотрит. Гермиона, скинув мантию, окаменяет ткань. Затем, несколько раз вдохнув и выдохнув, что-то кастует прямо в мантию, и тут же встаёт на неё. Прямоугольник немедленно взлетает и устремляется вперёд. Тишина на трибунах остаётся тишиной, но оттенок этой самой тишины изменяется. Злорадное «что это за малявка там пищит?» сменяется молчаливым «А неплохо!»

— Ну вот, не зря делали ловушки против летунов, — доносится до Гарри голос главного судьи.

Прежде чем Поттер успевает осознать эти слова, лучи заклинаний начинают бить по окаменевшей мантии и самой Гермионе. Гарри лихорадочно хватает омнинокль и крутит, наводясь на цель. Сириус рядом тихо и облегчённо выдыхает, но Поттер не слышит, он уже весь там, на полосе препятствий.

Грейнджер равнодушно и как-то даже лениво лавирует между лучами, в полной тишине.

— Вот сейчас будет сюрприз, — говорит судья.

Мантия пересекает некую черту, и столб огня, чудовищных размеров, с рёвом устремляется в небо. Все скрывается за стеной пламени, и трибуны замирают. Гарри сжимает кулаки до побеления костяшек. Пламя спадает, и радостный рёв прокатывается по трибунам. Грейнджер стоит на мантии, скрестив руки на груди, как будто ничего и не случилось. Гарри рад, что она успела выставить щиты, и тут мантия срывается вперёд.

— Что творит, — доносится со стороны Министров.

Мантия моментально входит в последнюю четверть дистанции, и тут на склонах ущелья раскрывается два десятка отверстий. Гарри тупо смотрит на птичек, и почему-то думает, что они размером с бульдога тёти Мардж. Сами птички, не теряясь, всей стаей мчатся прямо к Гермионе, заключая её в сферу.

— Смесь Оппуньо и големистики, — с гордостью поясняет судья.

Грейнджер атакует первой.

— Инфрасонус!

Но неживым птицам всё равно, и они продолжают атаку. Мантия мчится прямо к земле, птицы следом. Первоначальная атака сорвана, но силы явно не равны. Птицы не верещат злобно, но от этого только страшнее. Металлические клювы сверкают на солнце, трибуны ждут, затаив дыхание.

— Редукто! — и Гермиона промахивается.

Мантия в хорошем пике проходит мимо дна ущелья, едва не задевая его. Уловив условие срабатывания, дно ущелья превращается в лёд. Одна из птиц врезается и вязнет клювом в этом самом льду, остальные продолжают погоню. Грейнджер уводит мантию обратно, и кричит.

— Акцио камни!

Россыпь булыжников устремляется к ней, попутно сбивая двух птиц. Трибуны орут и свистят, летят подсказки, которые никто не слышит, топот ног и крики заглушают все. Снова к небесам взлетает столб огня, и когда он спадает, видно, что ещё двух птиц успело расплавить. Трибуны орут ещё сильнее, и только омнинокль позволяет Гарри разбирать, что же там кастует Гермиона.

Гарри видит, что рука Гермионы ложится на ожерелье.

— Протего! Протего!

Продолжая непрерывно кидать щиты, она что-то Лепит. Птицы уворачиваются от щитов, подныривают и обходят сверху. Ловко заложив «мёртвую петлю», Гермиона обманывает птиц и на полной скорости устремляется обратно, к финишной черте. Птицы тоже ускоряются. Очень сильно ускоряются.

— О, они не причинят вреда, — поясняет судья Министрам. — Их цель ссадить Чемпиона на землю, а не покалечить.

И тут Гермиона сама соскальзывает с мантии. Приветственные крики на трибунах моментально затихают, как будто выключили звук. В полной тишине все смотрят, как девушка падает прямо на полосу препятствий. Птицы, разинув клювы, догоняют мантию и атакуют, жадно вцепившись в ткань. Взрыв! Ещё взрыв! Птиц и осколки разбрасывает прямо на трибуны, немедленно вспыхивает потасовка в тех местах, куда прилетели ошмётки мантии.

Сама Гермиона, извернувшись, кидает заклинание.

— Подушка!

И благополучно приземляется прямо на лёд, тут же срываясь на бег. Она бежит зигзагом, немного раскачиваясь, а трибуны снова оглушающе скандируют.

— Хогвартс! Хогвартс! Хогвартс!

И как будто мало было уже показанного, на этом финишном отрезке, Грейнджер демонстрирует, что не зря училась у Аластора Грюма. Бьёт на опережение, не давая ловушкам сработать, подавляет их щитами, и не сбавляет темпа. Министры обмениваются репликами, и к счастью Гарри их не слышит.

— Так и знал, что этот старый хрен Альбус не зря пропихивал девчонку.

— Четвёртый курс и такая мощь? Она случайно не дочь Дамблдора? Откуда он её выкопал?

— Кто знает, коллега? Может у него ещё несколько таких уникумов в Хогвартсе есть, а? Тот же Гарри Поттер? Кто знает? Я вот не знаю!

— Хммм, и вправду протез вместо ноги. Может, дочь Грюма?

— Даже если дочь, то всё равно к этой… Грейнджер, точно надо присмотреться.

— Все бы тебе сманивать несовершеннолетних ведьмочек!

— Но-но, я же исключительно в серьёзных целях!

— Да, удивил Дамблдор, удивил. Обязательно надо посетить второй Тур!

— Не зря Турнир возобновили, такие таланты.

— Что там на втором Туре будет?

— Волшебные создания. Каждый Чемпион получит из пирамиды фигурку существа, с которым будет сражаться.

Последнюю реплику, принадлежавшую главному судье, Гарри расслышал, и теперь лихорадочно крутил омнинокль. Что выпадет Гермионе? Но как назло, она стояла спиной, загораживая пирамидку. Только и разобрал Гарри, что слова Грюма:

— Молодец!

И то, скорее угадал по движению губ. Расслышать что-либо за утихшим было, но снова возобновившимся рёвом «Хогвартс!» было невозможно. Возобновился же рёв потому, что объявили время. Несмотря на все полёты туда и сюда с птицами, и то, что последнюю четверть Грейнджер преодолевала бегом, её время прохождения оказалось наилучшим. Гарри внезапно понял, что Флёр не получила фигурку! И на него тут же нахлынуло, смешиваясь с радостью от победы Гермионы, чувство вины, желание сорваться и побежать в госпиталь, мысли о том, что если принести фигурку, так можно и того-этого… насчёт Бала сговориться. Поттер ощутил, что язык заранее немеет, а руки начинают трястись.

— О, сейчас баллы объявят! — говорит Сириус.

И вправду, четверо судей: по одному от каждой Школы плюс главный судья, что-то быстро высчитывают.

— Время прохождения влияет, — ещё поясняет Сириус, но Гарри уже и сам догадался.

Также Грюм вынимает из пирамиды фигурку и отдаёт её мадам Максим, разрушая надежды Гарри на то, чтобы сделать это самому. Где-то в глубине души Гарри понимает, что он неинтересен Флёр, и что она больше смотрит на Сириуса, но именно что в глубине. Неистребимая надежда — а вдруг повезёт? — придаёт сил. Тем временем к Гермионе, все так же стоящей неподалёку от финиша, присоединяется Виктор Крам, и главный судья берет слово.

— Поздравляю всех, и особенно Чемпионов с окончанием первого тура! Второй тур состоится через три месяца, двадцать четвёртого февраля будущего года. Там Чемпионы встретятся с существами, фигурки которых они получили в конце первого испытания! Само задание будет объявлено непосредственно перед вторым туром, порядок прохождения по количеству баллов, полученных в первом туре. Итак, на первом месте чемпион Хогвартса Гермиона Грейнджер, сорок баллов. Второе место — чемпион Дурмштранга, Виктор Крам, тридцать девять баллов! Третье место, чемпион Шармбатона Флёр Делакур, двадцать пять баллов! Спасибо всем, первый тур окончен!

Трибуны снова взрываются криками и аплодисментами. Пока летал и бегал — ничего не слышал, сердце выпрыгивало из груди, кровь в ушах стучала так, что едва не оглох. Аластор поощряюще улыбается, а Виктор меряет оценивающим взглядом. Уже бегут — спешат репортёры, как будто им мало было вопросов и фоток до испытания.

Разжимаю руку и смотрю на фигурку. Что ж, не зря читал умные книги.

Мне выпадает Мантикора.

Глава 21

Внимательно смотрю на Грюма, он на меня. Ни малейшего следа раскаяния на морщинистом лице. Конечно, было бы неплохо устроить истерику с заламыванием рук, разрыванием блузки на груди и плачем на весь Хогвартс, то есть тьфу ты, Дурмштранг, но как-то в образ не вписывается. С другой стороны, Дамблдор или сам Грюм предупреждали, что в Дурмштранге ценят личную силу, так что все мои обвинения — это всего лишь обиженное ворчание. Ведь предупреждали же? Предупреждали.

Получите и распишитесь.

После этого злосчастного первого испытания, чтоб ему провалиться под землю, началось ужасное. Бравые старшекурсники Дурмштранга внезапно воспылали страстью к моей скромной персоне. Судя по их рассказам, им нравилось во мне решительно все, начиная с короткой стрижки и увеличенных зубов, и заканчивая соблазнительным изгибом протеза. Просто раньше они стеснялись подходить, а тут, видите ли, на первом испытании внезапно все разглядели!

Собственно, именно за это мне и хочется наорать на Грюма.

Ведь он не мог не знать, что такая реакция последует, но всё равно подбил устроить дурацкое шоу с полётами и взрывами. Теперь моя грязная физиономия украшает первые страницы газет и журналов, потому что местных шакалов пера и колдофоток допустили до Чемпионов. Но ладно бы СМИ, я всё равно их не выписываю, каждый из этих новоиспечённых поклонников считает своим долгом притащить мне газетку, показать фотографию и рассказать, как чудесен мой образ.

Тьфу, блядь, цензурных мыслей уже не хватает!

— Ты хотела основывать Род — пожалуйста, — чешет отсутствующий кончик носа Аластор, — вот тебе толпа, выбирай, кого хочешь! Все именитые, богатые, даже местами не сильно страшные на лицо!

И ржёт не хуже кентавра, сцобако одноногое! С трудом, но удерживаюсь от разрывания блузки.

— Вся проблема в том, сэр, — ай да я, даже голос почти не дрожит от ярости, — что все эти… именитые, хотят совершенно противоположного.

— Ай-ай, неужели…

— Сэр!

— Ладно, ладно, тебе иногда полезно позлиться, а мне посмеяться, — отмахивается Аластор, и продолжает уже спокойным, деловым тоном. — Согласен, промахнулись и не рассчитали, надо было вместо пары тренировок тебе лекции о Дурмштранге почитать. Ладно, ладно, не надо меня сверлить взглядом, я промахнулся, довольна? Старый, глупый бывший Аврор промахнулся… хорошо хоть не в бою.

Это ворчливое замечание снимает последние остатки возмущения. Грюм садится в кресло, задумчиво барабанит пальцами по стоящему рядом посоху, и что-то прикидывает. У меня, честно говоря, мыслей особых нет… кроме желания поубивать всех этих поклонников. Ага, ага, возбудились они, как же! Сильная и перспективная магесса, надо успеть застолбить, так сказать, пока не увели. Выглядит страшно, физические недостатки? Ещё лучше, можно спеть пару романсов, и она растает!

На самом деле, конечно, хер им всем по бороде, но ход мыслей «ухажёров» вполне ясен.

— Итак, что нам гласит урок двадцать первый?

— «Нельзя предусмотреть всё, и всегда будут отклонения от плана»!

— Вооооот, — задумчиво тянет Грюм, — будем считать, что здесь тоже пошло не по плану, и прибегнем к уроку двадцать седьмому, который гласит что?

Пауза. Внезапно понимаю, что забыл.

— Урок двадцать семь, — вздыхает Аластор, — «учись извлекать пользу из всего». Теперь, ученица, давай подумаем и прикинем, какую пользу мы можем извлечь из сложившейся ситуации?

— Языковая практика? — тут же выдаю в ответ. — Эээ… не в том смысле…

— Да понял, понял, — Грюм ухмыляется. — Не дурак, знаю, что ты на Дамблдора замахнулась. Подучить языки, ну что ж, неплохо, но мелко. Ещё?

Напряжённо думаю, но в голову лезет всякая ерунда, вроде «всех убить, все собрать». Но принципы компьютерной стрелялки тут малоприменимы. Не говоря уже о том, что пройти уровень Дурмштранга не получится, слишком уж тут боссы жирные… эээ… в смысле преподаватели подготовленные.

— Потренироваться в ведении переговоров? Попробовать уговорить всех отстать от меня?

— Ты сама-то в это веришь? — с живым интересом подаётся вперёд Аластор.

Уел, уел, чего уж там.

— Нет, сэр.

— Тогда думай ещё! Голова Аврору нужна, чтобы думать, а не только для того чтобы произносить заклинания!

Старательно думаю, но добиваюсь только головной боли. Мысли, как зацикленные, сворачивают на прошедшее испытание, на желание всех убить, на то, что будет в следующем году, и на то, что реализация идей прошла неплохо, но всё равно ещё дорабатывать и дорабатывать. Поклонники в эту схему вообще никак не вписываются.

— Эх, — разочарованно вздыхает Грюм, — нельзя столько тренироваться. Мозги забиваются, как я вижу. Ну же, Грейнджер, пошевели палочкой! Раз тебе неприятны эти поклонники, используем их для тренировок!

— Сэр?

— Думаю, для начала, объявлю о том, что тот, кто победит тебя на дуэли, сможет сходить с тобой на свидание.

И знаете, что самое ужасное? Товарищ Аластор ни хрена не шутит.

— Надо будет ещё ограничить количество дуэлей, — продолжает размышлять бывший Аврор, — чтобы не было истощения. Эх, вот опять, Гермиона, ты сверлишь меня взглядом. Тебе неприятны свидания — тем больше сил ты будешь прикладывать, чтобы победить. Тебе серьёзно не хватает боевого опыта, и дуэли помогут в этом.

— Вообще-то я вижу тут логическое несоответствие, сэр. Даже если проводить дуэли без ограничений, то те, кто будут выходить против меня, будут сдерживаться, иначе какое свидание?

— Нет тут несоответствия, выйдешь из больницы и сходишь на свидание.

— Но…

— Никаких но! Тебе нужен опыт противостояния с равными противниками и теми, кто сильнее. Без этого можешь даже не думать стать Аврором!

— Я и не думаю, сэр.

— Ах да, — Грюм озадаченно потирает подбородок, — вечно путаю тебя и Гарри. Всё равно, без боевого опыта в наши дни никуда. Подуэлируешь, укрепишь репутацию, и если всё пойдёт так, как оно должно пойти, перейдём к тренировке бдительности.

— Сэр?

— Нет, Гермиона, тебе явно нужно больше спать и меньше сидеть над своими проектами! Получив опыт, ты начнёшь побеждать на дуэлях, и тогда твои поклонники начнут искать другие пути. Начиная с банальных любовных зелий и заканчивая внезапными ловушками или подстраиванием ситуаций.

Упс! Меня уже потряхивает, от одной мысли о таком. Бдительность разовьётся до невиданных высот, правда, не знаю, подействуют ли на меня в полной мере любовные зелья, но лучше не проверять. И сварить пару порций антидота, а ещё лучше принимать профилактически, по одной чайной ложке перед едой. Еда! Ох, ты ж йоптель, это ещё и самостоятельно готовить надо будет? Домовики домовиками, но, вспоминая уроки Грюма, необходимо быть на все сто уверенным, что еда — это еда, и в ней нет ничего постороннего.

— Теперь что касается Святочного Бала, — неумолимо продолжает Аластор. — Это ещё одна прекрасная возможность, как извлечь выгоду из ситуации. Ведь ты — Чемпион, и значит должна с кем-то пойти на бал.

— Да, сэр.

— Так вот, можно будет объявить дополнительные испытания за право пригласить тебя на бал, хотя нет, по правилам такое не пройдёт. Тогда просто молчи и не говори с кем пойдёшь на бал, пусть поклонники тебя осаждают и тренируют твою бдительность.

Ой-вэй! Похоже, ближайший месяц мне лучше спать в бункере. Или хотя бы носить под юбкой сковородку, чтобы прикрывать задницу. Заодно и оружие массового поражения, если вдруг палочку отберут. Судя по довольной ухмылке товарища Аластора, возможно всё. Ещё капелька паранойи и можно утверждать, что Дамблдор и Грюм спланировали все это ещё летом, во славу Хогвартса, разумеется. Психологизмы, йоптель, как я устал от них.

Ладно, прикинем хрен к носу, как говаривал один мой знакомый.

— А с кем я пойду на бал, сэр?

— С тем учеником, кого пригласишь, конечно, — просто отвечает Грюм. — Традиции Турнира в этом отношении незыблемы, иначе я сам пошёл бы с тобой. Отвадить чересчур назойливых, присмотреть и прикрыть тылы.

— Вы думаете, будет что-то плохое, сэр?

— Конечно, — безмятежно так говорит. — Постоянно думать о плохом — это основа непрерывной бдительности!

Вот спасибо, успокоил, ага. Уныло слушаю, как Грюм распинается о традициях Святочного Бала.

Хогвартс. Гостиная Гриффиндора.

— Слон на g6, мат, — выдал указания лже-Гарри.

— Как?! — глаза Рона зашарили по доске. — О, нет! Ты специально отдал мне королеву!

— Конечно, чтобы ты отвлёкся и ослабил защиту. Ещё партию?

— Нет, спасибо. За прошедший год ты сильно улучшил своё мастерство, Гарри.

— Жизнь научила, — глубокомысленно отозвался Бакстер. — Тебе помочь с домашним заданием?

— Да не, сделал уже. Скукотища эти свитки, хотя без Снейпа и Малфоя Зельеварение теперь спокойно проходит, без драк и криков: «Двадцать баллов с Гриффиндора!»

— Это хорошо, — кивнул Бакстер. — Тогда можно просто почитать.

И не дожидаясь ответа, он вытянул откуда-то толстую книжку. «Ведьма и вампир», прочитал Рон название и решил, что это какой-то любовный роман. С учётом того, что должно было случиться в ближайшее время, ситуация развивалась благоприятно. Говоря шахматным языком, сейчас Рон собирался разыграть гамбит Джинни.

Сама Джинни, мокрая с ног до головы, как раз влезала в гостиную. Слышно было, как Полная Дама кряхтит и ворчит вслед, угрожая, что в будущем не будет пускать в таком виде. Мол, вода попадёт на Даму и смоет её, и вообще школьники окончательно распоясались!

— Привет, Джинни, — тут же сказал лже-Гарри. — Сочувствую.

— Дддда, я вся промокла. Ужасно, как можно тренироваться в темноте и под дождём?

— У Оливера все возможно, — заметил Чарли, возвращаясь к книге.

— Гар-р-ри, — немного постукивая зубами, начала Джинни.

Рон подбадривающе кивнул ей, мол, давай, все как договаривались!

— Явсяпромоклаимненужнатвояпомощь! — выпалила Джинни скороговоркой.

— Конечно, — пробормотал Бакстер и, не глядя, кастанул заклинание.

Поток тёплого воздуха начал обдувать Джинни с ног до головы, подсушивая одежду и волосы. Присутствуй тут маг, знакомый с достижениями людей, он мог бы назвать это заклинанием Фена. Принцип действия, во всяком случае, был очень схож. Джинни стояла, растерявшись, ведь по замыслу Гарри должен был помочь ей переодеться. А так как промокла она с ног до головы, то и все сопутствующее. Долго Рон её уговаривал, но уговорил всё-таки на такой серьёзный шаг, и тут нате! Гарри помог, конечно, но даже не посмотрел в её сторону!

Джинни посмотрела на Рона, тот стремительно отвёл взгляд.

Взревев, Джинни устремилась в спальни девочек. Лже-Гарри проводил её взглядом, хмыкнул и снова вернулся к чтению. Основной интригой было — скажет ли что-нибудь Рон, но младший Уизли предпочёл сделать вид, что он не причём. Бакстер пожал плечами и перевернул страницу.

Сижу, кручу в руках деревянный шарик, размышляя, как же система всевидения у Грюма устроена, и тут вбегает Гарри. Улыбка до ушей, волосы дыбом, глаза бегают. До сих пор странно его видеть без шрама и очков, чего уж там. И по какому поводу такая щенячья радость? Флёр из больницы выписали неделю назад, собственно она там всего полдня и пробыла-то. Вправили кости, пролечили, закрепили и отпустили.

— Ты представляешь!!! Она сама ко мне подошла! И сказала, что я «очень милый мальчик!», — Гарри пытается изобразить французский прононс, но не выходит.

И вообще, с чего бы это Флёр к нему сама подошла? За всё время общения Гарри и Сириуса с делегацией Шармбатона такое первый раз. Неудивительно, что Гарри готов прыгать от радости… да, да, да, как тот щенок, которого погладили и почесали за ушком.

— Слушай, Гермиона, ты же всегда мне помогала! — Гарри хватает меня за плечи и крепко сжимает.

— Руки!

— Ой! — Гарри отпрыгивает. — Извини, извини! Ты мне как сестра, я нечаянно!

Как говорили в моём детстве «за нечаянно бьют отчаянно», но ладно.

— Помоги мне! Я просто не могу! А ты сможешь!

— Да в чём дело-то?

— Я хочу пригласить её на Бал! Только открою рот, а язык немеет. И может, её уже пригласили? Она ведь такая, такая, а кто я? Надо приглашать её быстрее, пока она не передумала!

— Спокойно, спокойно, Гарри, вдохни и выдохни, а то тебя сейчас разорвёт.

Поттер глубоко дышит, но чересчур часто. Вместо успокоения получается гипервентиляция, что не добавляет спокойствия. Видимо, решение пригласить Флёр и неспособность сказать об этом, сводят его с ума. Иначе, зачем носиться по комнате кругами, натыкаясь на стол и кресла, и едва ли не выпрыгивая в окно? Второй этаж, конечно, не так страшно, но все же?

И тут приходит товарищ Аластор, как всегда с посохом наперевес, образно говоря.

— Пригласить Чемпиона Шармбатона? Отличная идея! — взрёвывает он, едва услышав, в чём дело. — Правда, по неписаной традиции, Чемпионы идут на Бал с учениками принимающей Школы, но что нам традиции?

Хех, особенно смешно слышать такое, после рассказов о незыблемых традициях Бала.

— Что, Гарри, стесняешься пригласить? Правильно! Ты же скромный Арктур Блэк, так что вместо тебя сходит наша дорогая мисс Грейнджер, и передаст приглашение. Как Чемпион Чемпиону, так сказать.

— Сэр?! — возмущённо вскрикиваем оба.

— Я уже много лет сэр, так что давайте, выполняйте! Если кто-то думает, что я шучу, то он зря это думает. Или ты, Гермиона, тоже стесняешься?

— Нет, сэр.

— Тогда иди и передай приглашение. Правилами это допускается, хотя и не очень приветствуется. Теперь, что касается тебя, Гарри. Дыши ровнее, ты же будущий Аврор!

Дверь закрывается, впрочем, что я, наставительных речей от Грюма не слышал? Сейчас коротенько, минут на десять, зачтёт лекцию о правах и обязанностях, глядишь Гарри и успокоится. Интересно, почему товарищ Аластор так охотно отправил меня на передачу? Какую очередную тренировку он измыслил или возможность чего разглядел своим всевидящим глазом?

Вопросы, вопросы. И думаю, ответы мне не понравятся.

Глава 22

На половине, отведённой Шармбатону, был всего пару раз и то, не слишком вглядывался, что там и как. Комнаты и комнаты, какая нахрен разница? Когда ноги еле волочишь от усталости, а голова трещит от попыток реализовать задумки, как-то не до красивостей интерьера.

Спрашиваю, где Флёр, у первой же попавшейся девушки, та машет рукой.

В гостиной или её аналоге, неважно, сидят Флёр Делакур и мадам Максим, и пьют чай. Эта их мадам, то ли директор, то ли его зам, весьма напоминает Хагрида в плане роста. Явно тоже в родословной великанчик затесался. Но было бы крайне неосмотрительно заявлять такое вслух, поэтому можно считать её просто гигантской женщиной. С соответствующим гигантским креслом.

Захожу и здороваюсь, с почтительным наклоном головы, но всё равно успеваю заметить торжествующий взгляд, который эта мадама бросает на Флёр. Ох, ты ж ёжики, похоже и тут «скандалы, интриги, расследования». Ну-ну. Моё дело маленькое, передам приглашение и пойду, а если этим интриганкам что-то нужно, так пусть сами скажут.

Впрочем, это было бы слишком просто, и вначале меня приглашают попить чайку.

Сажусь в отдельное кресло, одно из многих тут, мне придвигают чашку. Ну что, довольно милая комнатка, обстановка с занавесками и прочие украшения. Жить и работать невозможно, а вот собираться толпой красных девиц и мило щебетать за чашкой чая, самое оно.

— Что привело вас к нам, мисс Грейнджер? — с самой милой улыбкой спрашивает мадам Максим.

Вообще, концентрация милости, если можно так выразиться, тут зашкаливает. Все такие любезные, и так рады меня видеть, что поневоле задумаешься: а не подлили ли мне какой гадости в чай? Но поздно отступать, да и вопрос по делу, ответить и валить, пока не поздно. Делаю вид, что не замечаю чашку с чаем.

— Мой друг, Гар… Арктур Блэк, — блин, чуть его Гарри не назвал, это был бы провал, похлеще, чем у Штирлица, — попросил меня обратиться к чемпиону Шармбатона, Флёр Делакур, с просьбой оказать ему честь и пойти вместе с ним на Святочный Бал.

— По тхрадиции, кто приглашает, с тем и идут, — смеётся мадам Максим.

— Как он собирается идти со мной на бал, — немного возмущённо спрашивает Флёр, — если даже заговорить не может? Там же ещё и танцевать придётся, он в курсе?

— Несомненно, — подтверждаю с каменным лицом.

— Так в моих объятиях он же вообще в обморок упадёт, какой скандал выйдет!

Понятно. Дразнимся, значит. То ли от Тонкс дурных привычек нахваталась, то ли они там в своём Шармбатоне изначально такие. Мадам Максим поддерживает любезной улыбкой, мол, да, «шкандаль, грандиозе шкандаль».

— Не вижу проблемы, — пожимаю плечами. — Ещё месяц впереди, можно потренироваться в танцах заранее.

— О нет, Арктур, конечно, милый мальчик, но нет, — закатывает глаза Флёр. — Пусть пригласит кого-нибудь из нашей школы, девушкам он нравится.

— Или его папа, — бормочу себе под нос. — Спасибо за чай, я пойду, передам отказ…

— Погоди, Гермиона, — делает жест мадам Максим, — можно называть тебя Гермионой?

— Да, мадам.

— Давай ещё немного поболтаем о том, обо всём, о ситуации в мире, а то мы уже больше месяца живём рядом, а так ни разу и не пообщались?

Угу, ага, надо сделать вид, что верю. Кому я был нужен до первого испытания? Смотрели свысока, как на некое недоразумение природы, да втихушку пальцами у виска крутили, мол, совсем сбрендил Дамблдор, раз такое на Турнир присылает. Раздавались разговоры и похлеще, мол, дедушка Альбус вообще того, страх и стыд потерял, прислал любовницу по блату, а нормальных студентов в угол задвинул. И Кубок обманом заставил.

В общем, живёт в учениках Дурмштранга здоровая вера в безграничные возможности Дамблдора и это здорово.

— Хорошо, мадам, — опускаюсь обратно в кресло. — Я вас слушаю, мадам.

— Но, — видно, что-то сообразив, она улыбается. — Ладно, поговорим начистоту. Скажу даже больше, я рада, что наша небольшая интрига удалась, и ты сидишь здесь, в кресле.

Понятно. Бедный Гарри. Не буду, наверное, ему портить счастье.

— Как ты уже, наверное, поняла, никого здесь особо не беспокоят дела магической Британии. Во всяком случае, пока ваш Министр не воззовёт официально о помощи, а такого она не сделает никогда.

— Прошу прощения, мадам, а почему вы решили, что дела магической Британии должны беспокоить меня? — ну да, дерзковато немного, но какая нахрен разница?

И Амелия, если что уже воззвала о помощи, но указывать на передёргивание не буду.

— О, — Максим улыбается ещё шире, — ты же в команде Дамблдора, хоть об этом и не трубят в газетах, но sapienti sat, состав делегации Хогвартса говорит сам за себя. А Дамбельдор ещё с победы над Гриндевальдом радел за Британию. Уи, вам придётся биться с Тёмным Лордом один на один.

Да, надо нашим рассказать, а то мужики, то и не в курсе, хех!

— Вы хотите помочь нам, мадам? Тогда вам надо поговорить с наставником Грюмом.

— Нет, я хотела бы поговорить лично с тобой.

— Я слушаю, мадам.

Максим делает жест, и Флёр выходит. Оу, опять секреты, скандалы, интриги и расследования? Интересно, предвидел ли это Дамблдор, и если да, то он козел! Не такой козлище, как Снейп, так, самую малость поменьше. Или ему требовалась, как бы это выразиться, «естественность реакций»?

— Что тебе пообещал Альбус, если не секрет?

— Секрет, мадам.

— Ладно, давай по-другому, — усмехается Максим (при её габаритах это выглядит пугающе). — Предлагаю тебе договор со Школой Шармбатон, в моём лице. Всё, что обещал тебе Дамблдор и ещё сверху.

— Вы же даже не знаете, что он мне предлагал, мадам, — интересно, как далеко все это зайдёт?

— Что-то, отвечающее твоим интересам, девочка, иначе ты вела бы себя по-другому, — сообщает эта французская мадама со снисходительным видом. — Тебе не всё равно, где реализовывать свои интересы? Причём, заметь, без всякого риска, без необходимости биться с василисками и входить в конфликт с Министерством.

Ммм? Ах да, наверняка Гарри разболтал, сам того не желая. Милые девушки, разговоры, желание выпятить грудь и похвастаться, вопросы исподволь про меня, ну и понятно. Надеюсь, про операцию «Два Поттера» и свою истинную сущность он не разболтал? Или это его просто пока Флёр не спрашивала? Пара поцелуев от прекрасной Чемпионки, и Гарри ей все выдаст, вплоть до цвета трусов Дамблдора. Образно, конечно, вряд ли Гарри видел Дамблдора в трусах.

— Или взять хотя бы этот Турнир, — как ни в чём не бывало, продолжает Максим. — Какой тебе зверь выпал на второй тур, мантикора? Я, конечно, понимаю, что после василиска тебя ничем не испугаешь, но подумай, вдруг ты лишишься второй ноги?

— А вы в силах этому воспрепятствовать, мадам? — спрашиваю с неподдельным интересом.

Хех, зарвалась немножко, хватанула лишку огромная мадама. Держит паузу и глубоко огорчённым тоном.

— К сожалению, нет, но если ты примешь предложение, то тебя больше никто не заставит так рисковать!

— С чего вы взяли, мадам, что меня заставили?

В принципе, чего хочет Шармбатон, уже понятно, и дальше будет «охмурёж под сладкий лепет мандолины[34]», бессмысленный и беспощадный. Хотя бы потому, что сразу соглашаются на такое только безумцы, но безумцам никто и не делает таких предложений. Интересно, чего они все так возбудились в адрес моих умений, что готовы, в сущности, на конфликт с Дамблдором пойти?

— Заставили или уговорили, или ты искренне считаешь, что все происходящее тебе на пользу, в сущности, это не имеет значения, — покачивает Максим головой. — Самое главное тут то, что ты работаешь на Дамблдора. Не надо вскидываться, формулировки тут не имеют значения. Хорошо, вы взаимовыгодно сотрудничаете, но всё равно это игра в обе стороны, и тебе приходится трудиться над выполнением целей Дамблдора.

И не думал вскидываться, но мадаму уже понесло. Долгая, проникновенная речь, тот самый охмурёж, с рассказами, какие молочные реки в Шармбатоне, и как там все распиздато, а врагов вообще нет. И все условия в мой адрес, и друзей школьных переманивай, в Шармбатоне всегда рады талантливым студентам, и так далее. Вообще, конечно, полезное предложение, теперь всегда есть куда отступить.

Проблема в том, что отступать я не могу.

Все по классике «сорок восемь причин, а самое главное — не было патронов». Также и у меня, куча причин, а самая главная — ведь не бросишь же детей? Уговорить всю нашу компанию перевестись в Шармбатон? Ладно, допустим, я получил +100 к Харизме и Обаянию и всех уболтал, но ведь у всех семьи? Их куда? Остальных школьников бросить в Хоге, на возможную смерть? Если же вначале прибить Волдеморта, то и переезжать не надо, ибо все опасности и планы дедушки Альбуса, которыми меня запугивают уже полчаса, они связаны именно с противостоянием Тёмному Лорду.

Пока идёт противостояние с Волдемортом, под молчаливым наблюдением не желающей вмешиваться Европы, бросить никого не получится. Но, всё равно на эту тему надо подумать и очень крепко. И, разумеется, рассказать обо всём Грюму и через него Дамблдору. Пусть будут в курсе, мало ли какие подводные мины таятся в таких предложениях? Хорошо быть самым умным среди школьников, но на уровне взрослых магов в интриги лучше не соваться.

— Спасибо, мадам, я посоветуюсь с профессором Дамблдором и дам ответ, — подвожу итог охмурёжа.

— Конечно, конечно, — улыбается Максим.

Даже глазом не моргнула. Ну да, понятно, у них тут видимо распространённая практика, друг у друга студентов тырить, только вслух о таком никто не говорит. Но все правила и порядки «увода студентов» расписаны, и директорам известны. Как-то, даже весело становится от такого предположения, точнее говоря от сценки, как сидят три директора и торгуются и торгуют студентами:

«Я тебе двух гриффиндорцев, а ты мне одного трансфигуратора и медичку»

«Нет, дам двух пятикурсников по чарам, а ты мне взамен лучшего Ловца!»

«Специалистка по зельям, и меньше чем на трёх гербологов взамен не соглашусь!»

— Вижу, ты придаёшь большое значение дружбе с Арктуром Блэком, — внезапно говорит Максим, — раз пришла просить за него. Флёр пойдёт с ним на Бал, а после Турнира мы все вместе уедем в Шармбатон, как тебе такое предложение?

— Тогда уж надо предлагать по максимуму, мадам, — встаю. — Флёр и её сестра выйдут замуж за Арктура.

Ха-ха, ответный удар удался! Лёгкий шок, моментальный обсчёт невозможных вариантов, в попытках найти лазейку, чтобы реализовать такое. Блин, надо было предлагать, чтобы Флёр с сестрёнкой за меня замуж вышли, а пока тётенька шаблон склеивает, бежать!

— И тогда я подумаю над вашим предложением, — заканчиваю, зевая.

Ну вот, точки над запятыми расставлены, можно и откланяться.

Подробно рассказав обо всём Грюму, не стал посвящать в эти дела Гарри. Просто передал, что ответила Флёр, но и этого хватило. Хандра охватила молодого Поттера, так сказать английский сплин на магический манер.

— Вечно беда с этими вейлами, — вздохнул Аластор, посмотрев на парня. — Полезно, конечно, для закалки характера, но что-то события перешли черту.

— Вейлы? Это те гнусные птицы, которых вы отгоняли Адским Пламенем?

Грюм неожиданно расхохотался взахлёб, чуть вместе с креслом не свалился.

— Слышали бы тебя влюблённые мужчины, наверное, сожгли бы как ведьму!

Отсмеявшись, Аластор вкратце рассказал про вейл, бесконечно соблазнительных и превращающихся в злобе в полуптиц, которых мы наблюдали. В обычном же состоянии их очарованию очень трудно противостоять, и в древности были даже отряды магесс, которые занимались охотой на вейл, потому что магия соблазнения вейл действует только на мужчин. Потом вейлы присмирели, магов стало больше, и традиции истребления как-то поутихли.

Как выяснилось, наша очаровательная Флёр на четверть вейла, и то-то диадема так на неё реагировала! Давим, значит, на подсознание, то-то у меня всегда руки чесались её за сиськи ухватить! Также Аластор пояснил, что Гарри не просто так льнул к делегации Шармбатона, ведь в кругу «своих» Флёр не слишком сдерживалась, всё равно одни девушки вокруг.

— А как же вы, сэр?

— Это оскорбление, Грейнджер, — нахмурился Аластор. — Чтобы я или Сириус не смогли противостоять несознательным чарам девушки, пусть и на четверть вейлы? За кого ты нас принимаешь?

— Почему тогда вы не помогли Гарри?

— Потому что ничего опасного с ним не происходит, — пожимает он плечами, — а парню полезно узнать, что такое настоящая влюблённость, пробирающая до самых глубин, заставляющая сжиматься сердце!

Моргаю. Подменили нам, что ли старого ворчуна Грюма?

— А также это очень полезно узнать, что такое думать яйцами вместо мозгов, — продолжает Аластор.

Не, не подменили.

— И лучше ему это узнать под надзором и в безопасном месте. Чем потом, в бою или ещё где, ударит ему в голову, и начнёт совершать глупости направо и налево. И без того возраст такой, так что ничего, пускай поболеет, повздыхает, пораспускает пёрышки и повздыхает. Если начнётся что-то опасное, я его оттащу, Тонкс на него напустим, пусть промоет мозги, потрясёт грудью для отвлечения внимания.

— Сэр!

— Что? Она постоянно ей трясёт у меня перед глазом, пусть вон Блэки страдают, — ворчит бывший Аврор, — или наслаждаются, их право. Теперь, что касается предложений тебе… потяни пока с ответом.

— Вообще не собиралась им отвечать, — вру, не моргнув глазом.

Если что, я Окклюменцию тренирую, ага. Учусь врать в безопасной обстановке, хех.

— Ну и правильно, — соглашается Грюм. — Потяни пока время, а там видно будет. Альбус может чего присоветует, хотя у него и без того хлопот хватает. Пока же, чтобы ты не расслаблялась, запустим дуэли. Объявление я уже повесил, зал забронировал, посмотрим, любят тебя поклонники или нет.

— Да, сэр.

Похоже, настала пора принести немного возмездия во имя Луны! Эх, Луна, Луна, как она там в Хоге?

Глава 23

Дверь приоткрывается, пропуская следующего кандидата. Очередная незнакомая подростковая рожа, с излишней самоуверенностью в лице и попыткой изображать брутальность. Сколько их тут уже побывало, и всё равно новые набегают, на радость Грюму. Он даже объявил, мол, кто проиграл дуэль, вставай обратно в конец очереди. Также наставник обозвал все это «уроками и тренировками по повышению боевых навыков», приплёл укрепление общения между школами и вуаля! Получите говна на блюде, десять дуэлей в день как с куста, выигравшего ждёт часовое свидание с таким замечательным мной в местном аналоге Хогсмида.

Вначале всё было легко и непринуждённо.

Пока эти орлы вставали в позицию и делали церемониальные движения, выхватывал палочку и кастовал Ступефай. Потом набежало желающих, Грюм установил очередь, да и самолюбие у школьничков взыграло, и они начали выходить на дорожку во всеоружии. Так сказать, готовые прибить меня, чтобы сходить на свидание.

Понимая радость Аластора по этому поводу, все же испытал отнюдь не иллюзорное желание взять и вырвать товарищу Грюму глаз, оторвать ногу и забить его протезом до бессознательного состояния. Всё понимаю, кровь, пот и тяжёлый труд, под присмотром параноидального наставника — лучшее средство выжить в грядущих катаклизмах, но все же. Новые лица, разные имена, но я даже не пытался запоминать кто передо мной. Так сказать, укрепление межшкольных связей пока что проваливалось, но недалёк тот момент, когда я проиграю.

Прошла всего неделя этого дуэльного аттракциона, а уже не справляюсь.

И вовсе не в смысле магии, особого истощения от такого режима нет. Просто первые претенденты, несмотря на то, что видели испытание Турнира, всё равно относились как-то снисходительно. Мол, мелкая девчонка, что она может, против нас, таких старшекурсников? Так сказать, власть стереотипов во всей красе. Как уже сказано, наивные идеалисты быстро закончились, и теперь на дорожку выходили вполне себе подготовленные ребята, наглядно демонстрируя преимущества боевой школы. То есть не мои хаотичные тренировки и спонтанные приключения, с клубком заклинаний, и лёгким лоском от тренировок Грюма, а именно что систематическая подготовка, заточка под дуэли и стычки, планомерные тренировки.

Понятно, что не каждый в Дурмштранге такой, но все же общая склонность к боевке сказывается, да и учеников здесь изрядно больше, чем в Хоге. В итоге претенденты набегают, а я отбиваюсь, пока что выезжая за счёт сюрпризов и нестандартных заклов. Но недалёк тот день, когда кто-то победит, и придётся идти с ним на свидание, и это меня изрядно нервирует.

К сожалению, девушки на дуэли не приходят, а жаль, я бы поддался.

Зал для дуэлей, по размерам что-то вроде типового школьного спортзала, устроен просто и эффективно. Дорожка по центру для дуэлянтов, кресла по бокам для зрителей, с отдельной защитой. Сделано это для учеников, так как тут проводят ещё и показательные тренировки по боевой магии, соответственно зрители-ученики сидят под щитами. Какая-то смесь чар и артефактов, внутрь мне залезть не дали, а по внешнему виду много не скажешь. Ну да, запитка от местного источника магии, отражает или поглощает заклинания, но как? Надо разбирать и смотреть, а то местные школьники и сами не знают. Работает и ладно.

Соответственно, стены, пол и потолок тоже с вплетёнными щитовыми чарами, с запиткой. В результате вполне себе укреплённое здание, где можно магичить в полный рост, не слишком опасаясь повредить окружающим. Взрывчатку я все же остерегался применять, и чтобы придержать козырь, и чтобы не ранить случайно кого-то из зрителей. Грюм ворчал по этому поводу, но все же допускал желающих посмотреть бои, правда с условием, что они никому не расскажут, и в дуэлях участвовать не будут.

Ей-ей, оно того не стоит, на мой взгляд.

Никаких охренительных секретов я не демонстрирую, как и мои противники. Собственные заклы? Да пусть воспроизводят, на здоровье, если получится, то можно только порадоваться. Опять же, противники так те вообще демонстрировали все стандартное, отточенное веками и оптимизированное, так сказать. Вообще, до меня постепенно доходит, зачем товарищ Аластор такое затеял.

Нагляднее демонстрации нелетальной боевки, назовём её так, он не смог бы выдумать, при всём желании. Типовые связки заклинаний, манера исполнения, движения при кастах и в дуэли. Как уже говорил — за учениками стояла школа подготовки, и поэтому движения и связки были отточены, эффективны и серьёзны. Собственно, после дуэлей идёт программа отработки, причём комплексная.

Взять предмет, трансфигурировать в Омут Памяти, заколдовать, добавить специальной воды (наколдованной тут же из обычной), сцедить воспоминание о дуэли, быстро просмотреть, повторить дуэльное движение или связку. Пока повторяешь, Омут превращается обратно, так что его надо наколдовывать заново. То есть отработка части шоу для второго тура, и одновременно практика в боевке. Не говоря уже об извлечении воспоминаний. Спасибо дедушке Альбусу, он, конечно, показал основы, но вот обширная практика — это к Грюму. Чтобы было сложнее, старый Аврор показал мне модификацию, при которой извлекается, грубо говоря, копия воспоминания. Для этого нужно больше концентрации, сильнее желание, чуть сложнее движения палочкой. Самое оно после десятка дуэлей, ага.

В общем, практика и ещё раз практика, причём не мои метания, а именно что системная практика.

В один «подход к снаряду» отрабатывается сразу масса вещей, и постепенно склоняюсь к мысли, что товарищ Аластор все же умеет учить. Своеобразно, и пока не поверит в ученика, Грюм тот ещё гад. С другой стороны, никто и не обещал, что всё будет идеально и шоколадно. По поводу шоу для второго тура уже практически определились, и я продолжаю отрабатывать и разрабатывать новые примочки, но это отдельная тема, а пока что ещё о дуэлях.

Так вот, по поводу боевки.

Базовые заклинания и базовые способы противодействия — это основа основ, как не уставал пояснять Грюм. И сейчас в дуэлях нарабатывается эта самая база, упорядочивается и укладывается в голове, закрепляется в движениях. Надо полагать, что раньше и в Хоге такое преподавали, просто урезали после войны, дабы «не травмировать детей» или не давать подготовки будущим Тёмным лордикам. Фикус в том, что стандартная база — она и есть стандартная, все ходы и контрходы известны и отработаны, и, следовательно, нужно привносить что-то своё, чтобы противостоять взрослым и опытным магам.

Но парадокс тут ещё в том, что привнесение, без знания стандартной базы, немногого стоит.

Вообще, у магов с боевкой все очень плохо, и расстояния маленькие, и убивающих заклинаний с гулькин нос. Последствия Статута и общей стагнации, надо полагать? Война — двигатель прогресса, но что-то в Британии нихрена с места не сдвинулось после «Первой войны». Можно рассматривать как косвенное доказательство, что это была вовсе не война, так, заварушка и межэлитные разборки. С другой стороны, будь у магов все хорошо с боевкой, и Статута бы не было, не так ли?

Хммм, над этим парадоксом стоит поразмыслить, а пока что вернёмся к дуэли, последней на сегодня.

Грюм уже представил нас друг другу, пояснил вкратце правила, но я всё равно не слушал.

— Начали! — стукает Аластор посохом.

Вот уж кто за защиту не прячется. Ходит себе, смотрит на дуэли с разных ракурсов, а если что в него и прилетит, так отбивает сразу. В местной магии вообще защищаться легче, чем атаковать, при прочих равных условиях. Но, паренёк, молча кастует, направив палочку. Ого, вот как говорится, и дождались претендентов с невербалкой! Ух, бедолага, аж вспотел, зубы стиснул, нелегко ему видать невербалка даётся.

И палочкой не так уверенно двигает, а взмахи знакомые.

Ну да, Ватные Ноги, хммм, толковый паренёк. Если прокатит, то подвижность моя резко снизится, ибо ватные ноги они и есть ватные. Лишив меня главного козыря, можно начать бегать вокруг и кидаться оглушающими. Да, знаю, по правилам обычно дуэлянтам нельзя сходить с дорожки, но Аластор и тут все переиначил. Для пущей эффективности. Поэтому можно бегать по всему залу, кидаться всем подряд и вообще не сдерживать порывов души.

Надо ещё заметить, что в первые дни от меня ждали полётов по залу, но обломились.

Тут вам не Турнир, мвахаха в стиле злобных тёмных лордов.

— Протего максима трактус!

Новый фокус, точнее говоря модифицированный старый. Оно ж ведь как, ставишь ты щит, и все, он неподвижен. В этой же версии, Протего продолжает накачиваться энергией и расширяться. В результате может создаться ложное впечатление, что щит двигается, но на самом деле он просто расширяется и расширяется. Как мыльный пузырь. Пока хватает воздуха надувать, пузырь растёт. Модификация Максима, увы, вынужденная, ибо эта расширяющаяся хрень жрёт кучу энергии, не говоря уже о возросшей площади. Для сохранения свойств щита и приходится давать Максима, иначе проламывается любым палочковым заклинанием.

Щит надёжно перекрывает весь зал, где-то там отбивается Локомотор Виббли, оно же проклятие ватных ног. Паренёк, не получив результата, переходит к одному из пяти типовых начал дуэли. Раз я ушёл в защиту, он атакует, причём, начиная сближаться и двигаясь зигзагом. Своеобразный противозаклинательный маневр, а сближение повышает мощность атак.

— Ступефай! Экспеллиармус!

Так называемая «парная» атака, когда одно заклинание следует непрерывно за другим, то есть палочка не останавливается в движении вообще. Также в оконцовке каста палочка переходит в стартовую позицию для заклинания защиты. Это в теории, ибо у магов обычно идут связки «атака-защита», а самые умельцы делают одновременно и то, и другое. Атакуют непрерывно, успевая в перерывах между кастами ловить чужие заклы и нейтрализовывать их. Опасно, ибо ловить приходится возле тела, непосредственно палочкой, но эффективно.

Как обычно, навык решает.

Паренёк, тем временем, убедившись, что его заклы отскочили от щита, замирает. Ясно и чётко, как будто с увеличением, вижу капли пота на висках, начинающий вздуваться прыщ на носу, слегка расширенные зрачки, и губы, беззвучно проговаривающие следующее заклинание.

Ага, хоть кто-то додумался!

Парень ставит свой щит, и бежит в мою сторону. Его защита сильнее по ряду причин, и он проламывается. Немедленно отменяю расширяющийся Протего — толково получилось, можно практиковать и дальше, главное, чтобы не на свежем воздухе — и атакую.

— Вспышка!

Хех, и эта уловка удаётся. Паренёк так настороженно и внимательно следил за моими движениями, что даже не подумал прикрыть глаза. Ослепляющий удар в полный рост, но молодец, молодец, держит защиту, и даже пятится зигзагом, пытаясь прислушиваться.

— Редукто! Редукто! Редукто!

Кастов нет, одни возгласы, но паренёк нервничает и пытается проморгаться, ставя щиты наугад. И теперь время последнего фокуса на сегодня. Телепортация в бою, и пусть Грюм твердит, что это долго и неэффективно, и хлопки демаскируют. Главное — сам пользуется, а мне не даёт! В такой вот ситуации, как сейчас, телепортация прямо за спину врагу может оказаться крайне полезна. Попутно попрактикуюсь, ибо в самой телепортации только-только начало получаться, и надо закреплять навык.

Хлопок и моя палочка утыкается в затылок паренька.

— Финита ля комедия, — сообщаю с усмешкой.

В оригинале это означает «конец комедии» с итальянского, но Финита — это ещё и заклинание, так что пусть противники думают, что это очередная модификация от такого гениального меня. Руки и палочка парня опускаются, но спина ещё напряжена. Отвожу палочку, а Грюм командует.

— Дуэль окончена! Победила мисс Грейнджер!

Паренёк, наполовину проморгавшийся, оборачивается. Слезящиеся глаза и расстроенный вид, как будто его в угол за проигрыш поставят. Неплохо сражался, но не более. Козыри неумело разыграл, в опасной ситуации недостаточно быстро двигался, и так далее.

— Всё равно, пускай я проиграл, но хотел бы пригласить тебя на Бал! — почти решительно выдаёт паренёк.

Смотрю на него внимательно. С чего этот среднестатистический претендент решил, что он особенный? Бывали тут экземпляры и покруче, бицепсы демонстрировали, палочками играли, пытались рассказывать, сколько у них денег и влияния. А тут, пффффе.

— Возвращайся, когда выиграешь, — выдаю стандартный ответ. — Когда там очередь заканчивается?

— Это будет, — Грюм делает вид, что роется в блокноте, — двадцатого декабря!

— Но я…

— А раньше все расписано и занято, — отрезает Аластор и делает вид, что собирается спрятать блокнот.

Паренёк мнётся, но потом стандартно машет рукой, типа, пропадай моя телега, все четыре колеса.

— А запишите меня!

— Так, Отто Штайнер, 20 декабря, опять будешь последним, — «любезно» сообщает наставник и прячет блокнот. — Ну, что встал? Проиграл, на Бал пригласил, иди себе по делам.

Отто? Немец? Ни хрена не похож.

Дёрнув носом, Отто разворачивается и уходит.

— Ну и что это такое? — показывает Грюм на правую руку.

— А что там? — смотрю.

Ох, ты ж ёжики, промахнулся чутка! Так называемое расщепление при телепортации, когда маг переносит не всё тело целиком. Недостаточная концентрация, торопливость, усталость, масса факторов, а итог один. Та часть, про которую маг «забыл», остаётся на месте, остальное переносится и получается так называемое «расщепление». Я ещё легко отделался, срезало часть рукава и немного кожи. Кровит, но слабо. Об асфальт, бывало, кожу и похлеще стёсывал в детстве.

— Ферула! Акцио кусок рукава! — приставляю ткань. — Репаро!

— Шов заметен, — ворчит Грюм, но всё равно, видно, что доволен. — В бою сойдёт, а для всяких там балов и танцев уже не очень.

Пожимаю плечами, мол, какая разница? Грюм хмыкает одобрительно.

— Ладно, на сегодня закончили с дуэлями, — машет он рукой.

Это значит, что у меня есть десять минут, чтобы немного прийти в себя. Потом разбор полётов, с указанием на ошибки, отработка правильных движений и просмотр воспоминаний. Разумеется, при этом Аластор постоянно ворчит, что-нибудь вроде такого: «Чересчур рискованный прорыв вперёд во время третьей дуэли, а вот в шестой, наоборот, стояла на месте, вместо того, чтобы зайти сбоку. Повторяешься в атаках, противники прямо во время дуэли успевают уловить ритм и подловят тебя на этом!» и так далее, и так далее. Говорю же, товарищу Аластору всё равно, что вокруг. Балы, война, поход в магазин, Турнир Трёх волшебников или свидание.

Всегда настороже, всегда готов к труду и обороне, и учеников на это же натаскивает.

Что ж, это увеличивает шансы на достижение Цели, так что не буду жаловаться.

Глава 24

Мыслям Снейпа хотелось разбежаться и начать носиться, истошно вскрикивая. Но многолетняя практика и привычка к ментальной дисциплине взяли вверх, и голова стала восхитительно пустой. Когда появится Тёмный Лорд, появятся и привычное восхищение, и готовность выполнить любой приказ, в этом Снейп не сомневался. Стоило обдумать создавшееся положение, пока не появился Волдеморт. При нём думать противопоказано, ещё поймает обрывок образа, да достроит картинку, легилименту это как стакан воды выпить.

Прошло полгода, и внезапно Северуса приглашают в убежище Лорда. Это может говорить как о том, что он закончил лечение, так и о том, что для финального этапа нужен умелый зельевар. Тогда это шанс, пусть и крохотный. Также возможно, что Лорд окончательно сошёл с ума и решил созвать всех просто так. Тоже шанс, но ещё более крохотный. В любом случае, предстоит оживление деятельности, и можно будет, образно говоря, начинать варить зелье мести. Не спеша, хладнокровно добавляя туда ингредиенты, подставляя соратников и приближаясь ещё на полшажка ближе к Волдеморту.

И когда Лорд умрёт, зелье мести будет сварено. Идеально, как всегда.

Не стоило даже пытаться угадать, чего захочет обновлённый Волдеморт. Возможно, продолжит прежний курс на взятие власти и уничтожение магглов, а возможно, прикажет всем перебраться в Антарктиду и начать строить магическое государство. Или вообще распустит организацию, расхохочется злобно и улетит. Снейп огляделся. Остальные Пожиратели сидели с невозмутимым видом.

«Что движет ими?» неожиданно задумался Северус.

Он знал, что двигало им при вступлении в ряды Пожирателей, и что движет им теперь, но остальные? Особенно те, кто выдержал десять лет в Азкабане, но не предал Тёмного Лорда? Власть? Власть всегда была нужна Тому, а что насчёт последователей? Северус сосредоточился на воспоминаниях, но быстро признал бесперспективность этого занятия. Что может помнить подросток, которого в ряды Пожирателей толкнула обида и горячечное желание что-то показать и доказать, тем, кто в этих показах и доказательствах не нуждался?

Как будто Лили упала бы в его объятия, приди он к ней домой и заяви, что входит в ближний круг Волдеморта!

Снейп ощутил привычное желание вырвать прядь волос и привычно подавил таковое. Да, судьба и глупые решения развели их по разные стороны, непримиримые стороны, но и тогда цели организации не слишком взволновали Северуса. Победить и забрать Лили себе, представив это как защиту магглорожденной, вот максимум, до которого доходили мысли. Так что и цели организации Тома ему представлялись соответственно: взять власть, а всех магглорожденных истребить или пленить. Потом убить всех магглов.

Тогдашнему Северусу этого хватало.

Нынешний видел, насколько безумно все это было, и цели, и глобальные планы, и видел недостижимость конечной цели вообще. Приятно орать «Власть магам!», когда ты подросток, в конце концов, по слухам, даже Дамблдор этого не избежал. И совершенно другое говорить такое, уже, будучи взрослым магом, и зная кое-что о реалиях жизни.

Вывод, к которому пришёл Северус, был прост и незамысловат.

Надо всего лишь опять поинтересоваться, чего же хочет Волдеморт и чего собирается достичь. Подозрений не должно быть, в конце концов, все Пожиратели ждут уже полгода, и нет-нет, да проскользнёт в разговорах. Этакое нетерпеливое нетерпение, мол, ну когда уже Лорд выздоровеет и даст нам достойную цель? Заправлявшие всем сестры Блэк и их маниакальная одержимость убийством сотрудников Министерства — это не цель, в смысле не глобальная цель. Крауч и Малфой, тоже обрабатывавшие Министерство, только немного в другом ключе, это ступенька Лорда к власти.

Тут дверь, наконец, распахнулась, и в Зал, поддерживаемый Беллатрисой, вошёл Тёмный Лорд.

Снейп ощутил привычную волну восторга, пустоту в голове и готовность выполнить любой приказ. Он смотрел во все глаза на Волдеморта, для отчёта Дамблдору. Со стороны всё выглядело так, что он преданно поедал глазами обожаемого Лорда, и так как сейчас все Пожиратели занимались тем же самым, то можно сказать, что Северус был вне подозрений.

Том взмахнул палочкой, и мебель в комнате преобразилась.

Теперь это был зал для совещаний, огромный стол, крепкие стулья, и Волдеморт во главе. Пожиратели быстро начали рассаживаться, а Снейп фоном прикинул, что после лечения Том в силе не потерял. Единомоментная трансфигурация была весьма впечатляющей. Надо заметить, что роскошный стол из дуба, и огромные стулья с высокими спинками изрядно контрастировали с обшарпанными стенами и грязными окнами помещения.

Впрочем, кого волнуют такие мелочи? Северус сосредоточился и приготовился слушать.

— Мои верные… соратники, — начал Лорд мягким голосом.

Снейп смотрел и подмечал детали, штришки, оттенки. Одет Волдеморт был в обычную мантию, хотя раньше предпочитал вычурную роскошь. Рука подёргивается, как будто машет палочкой и выдаёт заклинания. Лицо прежнего Тома, примерно того времени, когда сам Снейп только-только родился, а Волдеморт только строил первые планы по захвату Британии. Глаза не бегают, но взгляд по очереди переходит с одного Пожирателя на другого. Как будто ставит оценку, взвешивает, выясняет, на что пригоден. А может так оно и есть, кто знает, на что способны сильные легилименты?

Старый хрыч Дамблдор научил защищать мысли, но и только.

Снейп торопливо вытряхнул из головы досаду на директора, и обратился к тому, что вспоминал только что. К самым ярким образам молодости, связанным с Волдемортом. Вступление в ряды Пожирателей, задания и запугивание, запуск Метки и досаду на то, что магглам удалось сбежать. В общем, всю ту подростковую хуйню, после окончания Школы, которой Северус когда-то гордился и за которую теперь был готов убить сам себя. Взяв первое — гордость и радость, и заполнив ими воспоминания, Снейп счёл, что готов.

Волдеморт «взвесил» его взглядом, но ничего не сказал. Даже тени эмоций не проявилось на его лице, и это заставляло задуматься. Прежний Лорд становился эмоциональнее и нетерпеливее год от года, и этому было объяснение, если смотреть с точки зрения мощи, которую придают магии эмоции. Но вот как руководитель он становился все хуже и хуже, как теперь отчётливо припоминал Снейп.

Вообще многое теперь отчётливо припоминалось Северусу, многое, с чем его связывали сильные эмоции. Приглушённые, но не угасшие за полтора десятка лет, теперь они рвались наружу, мешая Снейпу сосредотачиваться. Дисциплина и теперь взяла верх, но Северус понял, что если он хочет мести, то надо быть вдвойне, втройне осторожнее. Не торопиться действовать… и сейчас упрятать любые крамольные мысли о предупреждении Дамблдору как можно дальше.

Взгляд скользил. Пожиратели ждали. Беллатриса и Нарцисса, сидевшие по бокам от Лорда, хищно улыбались.

— Теперь… когда я полностью здоров, — голос у Тома тоже немного «плавал», то затихая, то становясь громче, — и готов вернуться к достижению нашей цели, я собрал вас.

Значит, не будет зельелечения, машинально отметил Северус. Плохо.

— Чтобы поблагодарить за преданность… и обсудить создавшееся положение, — продолжал Волдеморт.

Сидевшие за столом Пожиратели переглядывались. Они явно, как и Северус, помнили Лорда другим, совсем другим, и теперь в них начинали зарождаться тени сомнения. Снейп быстро прикинул, не стоит ли сыграть на этом, но также быстро сообразил, что выздоровевший Лорд тоже просчитал эту ситуацию. Возможно, он даже сказал всё, что сказал, с целью провокации, дабы выявить тех, «чем разум нестоек, а воля ослаблена соблазнами», как говорилось в одном древнем трактате. Но переглядами дело и ограничилось, сестры Блэк по бокам от Лорда как бы гарантировали подлинность.

Внезапно Снейп сообразил. Нарцисса!

Вот, значит, где она пропадала постоянно, и вот кто руководил лечением! Понятно тогда, почему вылазки сестёр Блэк, за исключением финала чемпионата мира по квиддичу, были такими… мелкими. Они больше создавали видимость, а все силы отдавали лечению Волдеморта. Северус развернул мысленный список и добавил туда Нарциссу Малфой. В раздел тех, с кем он собирался разобраться после Тёмного Лорда. Возможно даже, что он убьёт её быстро, в конце концов, Гарри не пострадал в том августовском инциденте.

— Всех нас… заочно приговорили… к смертной казни, что ж… тем лучше… у нас развязаны руки!

Мелкие, незначительные, но все же паузы в речи привлекли внимание Северуса. Ещё штришок к отчёту.

— Также… пока проходило лечение… я много думал… и понял, что был не прав.

Даже если бы Волдеморт сейчас заявил, что он — женщина и начал танцевать стриптиз на столе, Пожиратели и то меньше бы удивились, чем услышав эти слова «я был не прав». Северус всей кожей ощущал, как в воздухе сгущается подозрительность. В конце концов, Пожирателями становились не за красивые глаза, а ведь здесь присутствовал ближний круг, самые преданные, умелые и фанатичные. Вполне могут разорвать и Тёмного Лорда, если вдруг заподозрят обман и подделку.

— Наша цель должна быть… шире… выше… одна Британия это… слишком мелко…

Пожиратели мгновенно успокоились. В конце концов, что это за Тёмный Лорд, что не мечтает захватить весь мир?

— Конечно… мои верные последовательницы немного… перестарались, и я их накажу… но сейчас речь о другом. Нарцисса?

— Да, повелитель.

Жена Люциуса встала и энергично, с бешеным напором, быстро начала говорить.

— Министерство Магии приговорило нас к смерти, в ответ мы приговорим к смерти Министерство. Необходимо не только убить и уничтожить Боунс и её прихлебателей, но и завладеть умами тех чиновников, что находятся на ключевых постах. Пусть они считают Империо Непростительным, мы без колебаний воспользуемся им! Затем один удар, обезглавливающий Министерство, сожжём их дотла, а подчиняющиеся нам чиновники тут же проведут выборы, и посадят в кресло Министра того, кого мы им укажем. Механизмы подчинения Министерства, защитные системы и многое другое завязаны на Министра, выбранного по правилам. Что ж, мы обеспечим это, и когда Министром окажется подконтрольный нам маг, власть в Британии будет в наших руках. Это будет первый этап Плана, работа в этом направлении ведётся, но пока что недостаточно. Мы не можем действовать в открытую, из-за обострившегося противостояния, но…

— Оно обострилось по твоей вине! — выкрикнул кто-то, кажется, Долохов.

Северус не стал оборачиваться и выяснять, кто крикнул. В конце концов, какая разница?

— Но оно же и ослабило Министерство, — не моргнув и глазом, парировала Нарцисса. — Если бы Боунс умерла, кто знает? Министр вроде Фаджа был бы находкой для нас!

— Дамблдор не дал бы этого сделать! — стукнул кулаком по столу Мальсибер — старший. — Проклятый Дамблдор!

— Возможно, сидевшие в Азкабане и не в курсе, — язвительно отозвалась Нарцисса, — но Дамблдор просто вмешался в удачный момент и пропихнул Боунс, а тогда…

— Я сидел в Азкабане за своего Лорда!! — взревел Мальсибер. — Сидел и служил ему задолго до того как ты…

— Хватит! — с нажимом в голосе прервал ссору Волдеморт.

Воцарилась тишина. Кто обдумывал аргументы, показывающие, что он самый преданный слуга Волдеморта, кто размышлял, как же так получилось, что жена Малфоя неожиданно выдвинулась на первые роли? Кто-то готов был бежать и прямо сейчас уничтожать Министерство. Снейп бесстрастно ждал продолжения, не показывая своего раздражения. Часть плана, и весьма существенную часть он уже услышал, но Нарцисса ещё не закончила.

И Снейп ждал.

— Таков был и мой план раньше, — добавил Волдеморт в тишине. — Стать Министром… повести магов к процветанию… но теперь Министерство Британии станет… лишь следующим шагом. Мы возьмём власть… уничтожим магглов руками магглов. Я много думал… мировые войны… магглы истребляли друг друга так, как нам… истинным хозяевам планеты… и не снилось. С помощью ресурсов Министерства… мы развяжем ещё одну мировую войну… магглы истребят магглов… и тех магов… на кого мы укажем.

Вместо дров в камине раздавался треск мозгов Пожирателей. Чересчур радикально зашёл Волдеморт, и теперь его последователи переосмысливали смену доктрины.

— Мы истребим тех, кто остался… и станем повелевать всем миром. Таков был изначальный план… таким он и остался, — пояснил Волдеморт. — Только теперь… магглы истребят то, что нам мешает… включая самих себя.

Пожиратели молчали, пока он хихикал. Новая доктрина им определённо нравилась.

— Мы укроемся… в Министерстве… и развяжем войну. Освободившиеся земли пригодятся… чистокровным, чтобы все вокруг принадлежало… магам. Нарцисса?

— Да, повелитель. Основная идея в том, что никто не ждёт от нас такого. Заполучив Министерство, мы подготовимся и быстро все провернём, магглы доверчивы, а кто не доверчив, Империо ещё никто не отменял. Пока до остальных стран дойдёт, пока они пришлют комиссии, пока решатся предъявить нам нарушение Статута, мы уже все провернём. Через год вокруг уже будет новый мир, мир без магглов, Министерств, где каждый чистокровный будет хозяином жизни, а во главе всего этого будет наш дорогой повелитель.

И она сделала вежливый поклон в сторону Волдеморта. Снейп готов был сжевать собственный язык, ведь к Трелони не ходи, явно Нарцисса сошла с ума после гибели своего ненаглядного сына. Может, не надо было его отправлять к праотцам? Но тут же холодный голос внутри сказал: «Тебе что с того? Ты всё равно мёртв, мёртв с того самого дня, когда увидел мёртвую Лили. Пусть весь этот поганый мир сдохнет, раз допустил гибель Лили! Но вначале я отомщу всем, кто виновен в её смерти, в том числе и самому себе!»

Но всё равно, неаккуратно получилось, очень неаккуратно.

Надо было вместе с Драко прибить и его родителей.

— Через год! — ещё раз воскликнула Нарцисса. — Слышите?

— Но пока ещё рано… запускать в небо Тёмную Метку, — обозначил кончиками губ улыбку Волдеморт. — Поэтому сейчас мы… сосредоточимся на Министерстве… и проникновении туда. Также нам потребуются… отвлекающие внимание акции… Барти, это на тебе.

— Да, повелитель, — склонил голову Крауч.

— На этом пока все… верные мои соратники. Вскоре каждому найдётся дело, а пока что идите.

Пожиратели, восславив Волдеморта, начали расходиться. Встал и Снейп.

— Северус, задержись, — раздался голос Тома. — Для тебя… будет особое задание.

— Да, повелитель, — отозвался Снейп, невольно вспомнив Грейнджер с её вечным «да, профессор».

Глава 25

Хогсмид. Кафе «Три метлы». Гарри Поттер (Чарли Бакстер), Невилл Лонгботтом, Рон и Джинни Уизли, Луна Лавгуд.

Невилл задумчиво поглощал сливочное пиво, как будто пытался найти в нём смысл жизни. Сидевшая слева от него Луна подбирала крышечки, присоединяла к своим, и потихоньку на столе проявлялись контуры будущего ожерелья. Рон тоже смаковал сливочное пиво, но крышками не делился. Правда, Гарри Поттер тихо накрывал крышечки рукой, придвигал Луне и подмигивал. Та подмигивала в ответ, Рон делал вид, что ничего не замечает, а Джинни потихоньку выходила из себя. Молчание за столом было вполне объяснимо, по крайней мере для Бакстера. Команда «Ёжиков» практически на глазах разваливалась и рассыпалась.

Со стороны молчание пяти подростков выглядело немного странно.

Поэтому мадам Розмерта приглядывала вполглаза за столиком, мало ли напьются и начнут буянить с горя?

— Смотри, какое ожерелье будет! — захлопала в ладоши Луна. — Думаю, Гермионе понравится!

Эти слова как будто прорвали плотину. Невилл тяжело вздохнул.

— Гермиона, Гермиона, Гермиона, только и слышно, Гермиона то, Гермиона се, — заворчал Рон. — Нет её в Хогвартсе, а вы все про Грейнджер говорите! Когда я лежал в больнице, вы же про меня каждый день не разговаривали?

— Мы думали о тебе и желали выздоровления, — серьёзно заявляет лже-Гарри.

— Но вы же не говорили: ах, какая замечательная метла, Рону бы понравилась? Ах, чудесное пиво, жаль, Рон его с нами не пьёт? А тут только и слышно о Грейнджер, надоело!

— Не хочешь — не слушай, — слегка заплетающимся языком заявляет Невилл. — Мне твой квиддич не интересен, я же тебя не прошу молчать?

— Молчать — вредно для головы, — внезапно заявляет Луна.

— По тебе не скажешь, — пытаясь изобразить глубоко язвительный тон, тут же заявляет Рон.

Но тщетно. Луна просто пропускает мимо ушей его заявление, и лепит ожерелье.

— Требую справедливости! — продолжает Рон. — Не говорить о Грейнджер, или говорить столько же, сколько вы говорили обо мне в прошлый год.

— С чего бы это вдруг? — стукает кулаком по столу Невилл. — За какие заслуги тебе такая честь?

— А ей за какие? — немедленно парирует Рон. — Только и делает, что втравливает нас в опасные дела!

Чарли, которого по характеру роли посвятили в историю с василиском, улыбается. Зато Невиллу не смешно. Весь его тщательно подавляемый «запал мести» внезапно прорывается и бьёт в голову.

— Ты! Да как ты посмел! — орёт Невилл на все кафе и встаёт.

Рукой сметает бутылки в сторону Рона, потом кидает в него недоделанное ожерелье.

— Ты думаешь, что все забыли о Большом Зале? — продолжает кричать Невилл.

Посетители кафе с интересом прислушиваются. Немедленно начинаются перешёптывания.

— Забыли о том, что ты там сделал? Может, Гермиона и не напоминает тебе, так я за неё напомню! Дуэль! Прямо здесь! Я тебе, рыжая скотина, ногу зубами отгрызу, чтобы вы сравнялись!

— Невилл, сядь! — командует Гарри. — Ты пьян!

— Не раньше, чем это говно извинится! — и палец Невилла утыкается в Рона.

— Силенцио! — и Гарри прячет палочку.

Но всё равно, прозвучало немного больше, чем следовало, и сделано было немного больше, чем должно было быть. Невилл, действительно изрядно захмелевший, сбрасывает с себя заклинание молчания.

— Покиньте кафе! — подходит мадам Розмерта.

— Именно это я и собираюсь сделать! — заявляет Невилл. — Не желаю сидеть за одним столом с этими двумя не-друзьями!

И выбросив на стол все монеты из карманов, Лонгботтом выходит. Лже-Гарри понял, что его заклинание было истолковано как поддержка Рона, который и вправду зарвался. Самого Рона распирает гнев, но он молчит, ожидая реакции Гарри. Только Луна, как будто не понимая, что произошло, заявляет.

— Эх, такое ожерелье пропало! Гарри, выпей ещё пива, мне нужны крышечки!

Сижу в подземелье-библиотеке. Книги, закованные в цепи, вяло трепыхаются и уже не пытаются напасть. Как выяснилось, маги ещё более отмороженные на всю башку, чем мне представлялось. Книги, способные поглощать души, книги, сделанные из «натуральных материалов», то есть кожи и костей магов, книги, читающие тебя в ответ, и раскрыв которые, можно прочесть всю подноготную предыдущего читателя (применялись вместо пыток и допросов к магам прошлых эпох), книги, насильно впечатывающие тебе в мозг своё содержимое (отчего реально можно сойти с ума), и так далее, и так далее.

Причём, заметьте, сплошные рукописные варианты! Не лень же было магам чиркать пёрышком.

Неудивительно, что создание сильных артефактов зачахло. Столкнувшись с такими творениями, как эти книги, уже потом никаких артефактов не захочется делать. И ведь маги зачаровывали не только книги! Где-то там дальше, закрытое вдоль и поперёк, хранилище разнообразных артефактов, как правило, крайне опасных. Вот вы бы поверили, что существуют мечи, убивающие своих хозяев? А там такой есть! Творение какого-то ебанутого мага десятого века, желавшего отомстить врагам. По его «гениальному» замыслу, враги должны были, увидев меч, начать им восхищаться, брать в руки и тут же умирать. Надо было этому ублюдку ещё заклинание оглупления в меч встроить, но мозгов не хватило.

По сравнению с этими делами Запретная Секция в Хоге выглядит детским садом.

С другой стороны, у Хогвартса огромные подземелья, и что там хранится, знает, наверное, только дедушка Альбус. Возможно, что и у нас в подземельях разнообразное опасное магическое говно веками складируют. Тут ведь как получается, во-первых — все три Школы возведены на самых сильных источниках магии в Европе (и как выяснилось, именно поэтому их три, а не четыре или пять, что не отменяет обособленности Хога), что даёт возможность строить хранилища и держать все эти книги и мечи под замком. Во-вторых, школьники, при всей гениальности и силе отдельных представителей, все же неспособны пробиться сквозь защиту хранилищ. В-третьих, Школы особо охраняются и снабжены сильнейшими щитами, что препятствует бесконтрольному проникновению и разграблению хранилищ. В-четвёртых, можно было бы устраивать хранилища в Министерствах, но взрослые маги охотнее поддаются соблазну разграбления, чем дети, которых можно вообще не извещать, что в Школе хранится такое. В-пятых, одного или двух библиотекарей контролировать проще, чем охранников в Министерстве, ну и так далее, и так далее. При всех рисках хранения, все же прятать в Школах оказалось выгоднее и безопаснее, чем в остальных местах.

Так вот, к чему это я.

Вдохновившись торчащими перед глазами примерами успешной артефакторики, начал расспросы и подкаты на эту тему. К Грюму, к местным хранителям — библиотекарям, чтобы, так сказать, дали поработать с литературой в читальном зале, без права выноса.

И ждало меня на этом пути сильное разочарование.

Все эти… писцы и создатели книг, в первую очередь прятали то, как они создавали. Если знаешь ритуал создания и применённые заклинания, и то, что внесено в артефакт, то разрушение артефакта и противостояние ему облегчается, и как бы не на порядок. Как легче всего спрятать? Правильно, вообще не упоминать, что делал. И поэтому никаких офигенных откровений о процессе создания и приёмах работы с артефактами я не нашёл. Учебник, подогнанный в своё время дедушкой Альбусом, это, так сказать, компиляция и переосмысление как раз творчества этих безумных артефакторов прошлого.

При этом самое смешное, что заколдовывать вещи на бытовом уровне может практически каждый маг.

Сочетание желания, заклинания и поданной энергии, обеспечивают вещи «заряд» на энное количество времени, потом «батарейки садятся». Но вот так вот, чтобы как здесь, книги по сотне лет трепыхались, такого не создают. И мне сакральных древних знаний, которые так любили описывать в литературе прошлого мира, не досталось. Придётся до всего самому доходить, как собственно и делали, и продолжают делать местные маги.

Но я точно напишу учебник, просто из принципа.

Пока же сам читаю учебник, по магическим существам. В отличие от артефакторики, для которой ещё придётся учить Древние Руны (к моему удивлению, выяснилось, что идут как легирующие добавки), местные волшебные зверушки описаны и изучены много полнее. Мантикор обыкновенный, милый зверёк с пятым классом опасности, как и василиск. Аналогично василиску, прочная шкура, практически неуязвимая для заклинаний. Как тут избежать соблазна повторить фокус, проделанный со змеёй? В смысле, подрезать слегка шкурку и залить кислоты, хех.

Голова человека, туловище льва и хвост скорпиона явно указывают на то, что перед нами магический мутант, устойчивый и способный к размножению. Как именно мантикоры размножаются, неизвестно, но зато установлено, что удар жала несёт мгновенную смерть. Опять же, явно зубы непростые, ибо голова человека не приспособлена к поеданию добычи в сыром виде. И дело даже не в прожарке, а в устройстве челюсти и зубов, которыми не сильно-то порвёшь добычу на куски. Может мантикора тухлятинку предпочитает?

Хрен его знает, но лучше на зуб не попадаться, хех.

Обсуждение с Аластором и Сириусом привело нас к выводу, что надо будет или просто продержаться против мантикоры какое-то время, или отобрать у зверька что-либо, или прорваться мимо. Хотелось бы, конечно, чтобы было нечто вроде золотых яиц с заданием, как в четвёртом фильме, но, боюсь, халвы не будет. Нам не зря дают три месяца на подготовку, и значит можно ожидать чего-то более серьёзного, чем отбирание яиц.

Собственно, поэтому и листаю учебники и энциклопедии, и справочники, и записки путешественников. Хоть какой-то намёк на слабое место мантикоры, уже даст огромное преимущество. Пока что ничего, но это было вполне ожидаемо. Грюм так и заявил, мол, полистай литературу, глядишь чего и отыщется, а если нет, так хоть выучишь все про этих милых греческих зверьков. Хммм, трёхголовый пёс Хагрида тоже был из Греции. У них там, в древности заповедник по разведению опасных существ был, что ли?

В общем, план шоу на второй тур составлен так, что мантикора в любом случае ляжет и отбросит лапы, но козырь в рукаве никогда не помешает. И поэтому я сижу и ищу, попутно размышляя об артефактах, Дурмштранге, девушках и всем прочем, что только может прийти в голову.

Опять же, василиска завалил, почему бы и мантикору не того? Тоже плюс к славе, раз уж решил ступить на этот путь. Это, конечно же, приведёт к увеличению численности так называемых «поклонников». Кривлюсь. Поклонники, йоптель. Хоть бы на курсы актёрского мастерства сходили! Брали бы и собственную силу качали, нет же им надо обязательно моей воспользоваться.

Да вот хрен им всем по бороде!

Вообще, конечно, смешно. Хотел всем нравиться, быть знаменитым и так далее? Получите и распишитесь! А что от всей этой карусели блевать тянет, так это исключительно мои проблемы. И к вопросу о моих проблемах. На Бал нужно идти с учеником, и Грюм пролетает. Старый аврор просто забыл о такой маленькой поправке к правилам Турнира, и вот теперь встаёт проблемка.

Дело ведь не в том, что некого выбрать, вон, очередь в дуэльный зал выстроилась, бери любого. Проблема в устройстве головы подростков, которое в моём случае ещё подкреплено установкой на близкий контакт. В смысле, подросткам выданы указания на близкий контакт, и только скажи кому «да» в ответ на приглашение, автоматически будет сделан неверный вывод о том, что у выбранного есть какие-то права. Полезет обниматься, придётся аккуратно бить его ногой в промежность, выйдет маленький «шкандаль», и почему бы не пригласить в таком разе очаровательную шармбатонку?

Невесело вздыхаю. Ясно же почему, тогда скандал получится совсем не маленький, а очень даже огромный. Оставался один выход — пойти с Гарри, но я уже дал ему обещание помочь пригласить одну из учениц Дурмштранга. Гарри всё равно, какую, ведь Флёр ему сказала «нет». Так что задача у приглашённой ровно одна — выступить в роли билета на Бал, ведь туда пропускают только парами. Во всяком случае, так оно для учеников.

При этом думаю, у Гарри проблем с приглашением не будет, товарищ Арктур пользуется благосклонным вниманием девушек Дурмштранга. Опять же, часть этой дебильной славы за первый тур досталась и Гарри, как участнику делегации Хогвартса. Парни подходят, одобрительно хлопают по плечу, мол, круто там у вас все в школе. Вот бы девки местные ко мне так набегали, да грудью прижимались.

А, тьма! Опять одни бабы в голове!

Вечно так, думаешь о чём-то умном, хрендакс и уже вместо формул в голове порноролик. Хорошо хоть не с мантикорой в главной роли. Проблемка с приглашением, тем не менее, остаётся. Сириус тоже отпадает, нужны ученики. Понятно, что противоположного пола, бла-бла-бла. Но вместо конструктивных рассуждений, в голове крутятся картинки, как я принимаю приглашение мадам Максим, а та в награду выдаёт мне Флёр.

Не надо искать логику в эротических фантазиях, в конце концов, не все же голую Тонкс вспоминать.

Тонкс. Как она про себя говорила? «Я — неуклюжий метаморф?» Ассоциативно мысль перескакивает на другого неуклюжего товарища, по имени Невилл. Сможет ли неуклюжий метаморф сыграть неуклюжего Невилла? В конце концов, Лонгботтом — ученик, наших из делегации можно попросить рассказывать чистую правду. О том, что Невилл какие-то там планы насчёт меня строит, и вполне мог приехать на Святочный Бал, наплевав на все. Конечно, директор будет в курсе, ведь разрешения на прибытие он не давал, но вряд ли товарищ Лошонци станет орать об этом на весь зал.

Опасно. Рискованно. И крайне соблазнительно.

Воображение услужливо дорисовало поцелуи с Тонкс и поиски пустого класса, где размякшая от страсти метаморфка не удержит форму, и уж тогда я ей устрою массаж грудной клетки! Ух! Теперь надо аккуратно обдумать обоснование, ведь для Грюма и Дамблдора это должно выглядеть как операция прикрытия, а не как лесбийские страсти-сиськасти. При этом если начать обдумывать прямо сейчас, то организм точно потянет руку в трусы, а вместо конструктива будут картинки с Флёр, Тонкс, Луной, Джинни вперемешку. Не все из них красавицы, но рожи знакомые и без одежды видел.

Опять же, дрочить в библиотеке, в подземелье… чисто сюжет для японских порномультиков, не говоря уже о том, что противоречит правилам безопасности от Грюма. Такими вещами надо заниматься на своей территории, а я вместо этого сижу и слюни развесил, так сказать, мну сиськи, вместо того, чтобы делом заниматься.

Поэтому делаю ритуальные вдохи и выдохи, и придвигаю учебник.

В конце концов, мантикору сексом точно не победить.

Глава 26

Сижу в кафе, потягивая томатный сок и вполуха слушая Александра. Товарищ семикурсник греческого происхождения, с башкой в мелкую кудряшку, как у негров, сумел-таки победить на дуэли. Первыйнах, как говорят в интернете. Ничего заумного, просто скорость и мозги. Он ударил быстрее, чем я успел сказать «ква», и потом не дал подняться. Мощи у него хватало, и все мои беспалочковые фокусы пропали зря. Возможно, фокус с лазером сработал бы, но эта хитрая скотина кинула какой-то порошок на пол, и вокруг стало темно.

Как выяснилось, на звук их бить тоже учили.

Правда, растягивать время не научились даже маги, и английский Александра откровенно плох, мягко говоря. По совету отца, этот крендельбек выучил немецкий, так что русский у него ещё хуже английского. Так что общение не задалось с самого начала, хотя Александр и старается.

На голову выше меня и, разумеется, шире в плечах. Также мне были ненавязчиво продемонстрированы бицепсы, упомянуты навыки игры в квиддич, отличные оценки, и, конечно же, влиятельная семья. Память услужливо подсунула сцену из одной из книг Семёновой, серии «Волкодав». Сидела там Оленюшка и слушала пацанов, которые перед ней сдержанно хвастались успехами рода, так как собственных заслуг у потенциальных женихов не было.

В общем, тут примерно то же самое.

Семья, видите ли, у Александра влиятельная, и связи в Министерстве, и деньги с влиянием, и происхождение давнее, и вообще, «в Греции есть всё, даже греки!». Прибавьте к этому ломаный английский, в стиле «я твой дом труба шатал», а также твёрдую уверенность, что я преклоняюсь перед силой. Из какой прямой извилины они это вытащили, но вот так вот, сочетание слухов о том, что я — дочь Грюма (видимо из-за протеза), любовница Дамблдора (и года не прошло, вон, как крепко дедушкой Альбусом интересуются) и этих дуэлей со свиданиями, привели учеников к такому вот выводу. Мол, победи Грейнджер, и все, счастье в кармане.

Ну да, было бы странно думать, что только британские школьники верят всем слухам подряд.

В кафе достаточно школьно, если можно так выразиться. Тут ведь дело в чём, местный «центр развлечений» он именно для школьников. Хогсмид — всё-таки деревня магов, хоть и под щитами Хогвартса, а у этих строений даже названия нет. Не тянут на деревню. Все говорят просто, «пойдём в кафе?», и все знают, что подразумевается под этим. Несколько забегаловок, где школьники могут выпить пива, а то и огневиски, если совершеннолетние, пожрать и поболтать. Иногда даже потанцевать. Пара магазинов, с канцелярщиной и всякой мелочёвкой на каждый день.

Как и в Хогвартсе, эти магазины — кафе находятся на берегу озера, противоположном основному зданию. Предполагается, что в кафе надо ходить пешком, тут тебе и физкультура, и свежий воздух, и романтика. Одна из рощиц, ровно посредине между кафе и зданием школы, так и называется: «Роща влюблённых». Есть, правда, и неофициальное название, что-то вроде «Ебичаща» или «Ебипуща», но понятно, что на карте такое не напишут.

Если же выйти из школы и пройти мимо озера, а потом мимо кафе и магазинов, то там уже начнутся полигоны. Ландшафты всех форм, размеров и видов. Да что там, даже озеро — в сущности искусственное, и тоже служит для тренировок. И, как обычно, первокурсники доказывают свою храбрость, пробираясь на эти полигоны, и похрен, что регулярно калечатся, а щиты обновляются. Находят новые лазейки и лезут.

Аналогично и старшие курсы, только те вдвоём, так сказать для пущего возбуждения в процессе.

Собственно, это к тому, что Александр, дождавшись, пока я допью сок, выдаёт приглашение «прогуляться к полигонам». С тоской смотрю на часы. Ну да, ещё двадцать минут свидания, имеет право. Пригласить. Стоило бы послать его нахрен, да ещё выпить сока, но во мне внезапно просыпается прижимистый мизантроп. Становится жалко денег, и начинают раздражать остальные школьники в кафе.

Хотя бы тем, что часть из них внимательно прислушивается к разговору.

Стоило бы поставить щит тишины, пусть он кривой и косой, но школьникам хватит. С другой стороны, если гора не идёт к Магомету, то может лучше прогуляться? С ещё одной стороны, а ну как полезет целоваться? Но это я соображаю, уже выходя из кафе. Ладно, держим дистанцию и палочку наготове. Товарищ грек, конечно, быстр, но на расстоянии метра от лазера не увернётся.

Опять же, трансфигурацию никто не отменял.

Пусть я не смогу превратить его в мышь одним прикосновением, но уж окаменить руку или превратить его мантию в чугуний точно смогу. Пусть барахтается под тяжестью, а там и палочку отобрать можно. Или просто и незамысловато врезать между ног, в конце концов, лиши противника подвижности, и он проиграл.

Но нет, товарищ Александр торжественно встаёт на одно колено прямо в снег, и приглашает меня на Бал.

— Нет, — отвечаю, стараясь выдержать лицо.

— Квак ето нэт?! — вскакивает.

Зеваки, ломанувшиеся за нами, ржут и показывают пальцами. Цирк нашли, уроды, блядь.

— Пригласим Грюма? — интересуюсь скучающим голосом. — Чтобы он ещё раз огласил условия дуэли?

— Дйа!

— Вперёд, беги за ним. У тебя есть ещё минут пять, потом время свидания закончится.

— Ток ето быил обпман!!

— Никто тебя не обманывал, — добавляю холода в голос. — Победил, вот тебе свидание, а что язык плохо подвешен, так это твои проблемы. Вставай в очередь, глядишь, до Бала ещё раз успеешь победить.

Александр явно готов высказать много чего, но замечание о плохо подвешенном языке останавливает. Готовность возобновить дуэль прямо здесь тоже не переходит критическую отметку. Хммм, не дурак, быстро вспомнил, что в условиях никто не упоминал поход на Бал.

Интересно, стоит ли теперь ждать снижения численности желающих дуэли?

— Выы там фсе ф Бретание токие лыживые? — слово «суки» не звучит, но ощущается.

— Ну что ты, пока греки не понаехали, честнее британцев никого не было, — парирую.

Он явно готов выхватить палочку, но останавливается. Плюёт в снег, разворачивается и уходит.

— Йа пабидил тэбя, Грэджэр, помни аб етом!! — всё-таки не выдерживает и оборачивается.

Пожимаю плечами. Победил и что? Заедаться теперь из-за этого всю жизнь? Меня и Волдеморда побеждал, но всё равно зла на него не держу. При случае убью равнодушно, а чтобы страдать из-за проигрышей. Пфе. Всё-таки вокруг хоть и подростки, но ещё дети, если можно так выразиться. Пусть побегает и позлится, глядишь, и аглицкий выучит, чтобы приехать и отомстить.

С другой стороны, было бы из-за чего кипятиться. Победил ведь, один на сотню.

Так, это стоит учесть. Если его начнут расспрашивать, как победил, а он от обиды всё расскажет, в следующих дуэлях можно ожидать повторения сработавших приёмов. Так. Нужно найти Грюма и обсудить этот момент.

Собственно, на это прогулка до полигонов и заканчивается, равно как и свидание, хех.

Особняк Блэков, пл. Гриммо, 12. Заседание Ордена Феникса.

Дамблдор: Итак, по сообщениям нашего агента, Волдеморт, наконец, вернулся к активной деятельности. Что хуже всего, он почти полностью здоров, внятно мыслит, мало говорит и спокоен. Он ещё не отошёл до конца от лечения, но восстановление сил — это вопрос времени, в отличие от всего остального.

МакГонагалл (устало): И что теперь, нам ожидать нашествия Пожирателей в Хогвартс?

Дамблдор: Вот это самое страшное! Волдеморт как будто забыл про Гарри Поттера. Его цель — Министерство, и не надо переглядываться и усмехаться, мол, Тёмный всегда хотел быть министром. Раньше ему нужна была власть ради власти, потом он переключился на Поттера, и если честно, я сильно рассчитывал, что так и будет. Такой противник, хоть и заставил бы повозиться, но всё равно был бы понятен, предсказуем и вполне победим.

Шеклболт: И что изменилось?

Дамблдор: Теперь ему нужна власть как инструмент для достижения целей. И цель эта, что самое ужасное, не изменилась. Уничтожить всех магглов и грязнокровок. Только теперь Том вспомнил ту половину себя, что пришла от магглов, вспомнил, в какое время он жил, перед тем, как поехать в Хогвартс. Теперь он хочет развязать Третью Мировую, чтобы магглы поубивали друг друга, а маги взяли власть.

Шеклболт (меняется в лице): Это опасно.

Дамблдор: Именно, Кингсли, именно! Я знал, что ты меня поймёшь! Это настолько опасно, что я собрал вас всех, дабы обсудить создавшееся положение.

Шеклболт (обеспокоено): Так надо предупредить Министра! И все Министерство!

Дамблдор (устало): Конечно, я все рассказал Амелии, не упоминая источник. Попросил не афишировать, откуда информация, всё-таки у Волдеморта много сторонников и подчинённых под Империусом. Хотя бы из страха, но кто-то проболтается. Теперь Министр знает, но что она предпримет — это дело самой Амелии.

Уизли: Возможно, в свете выступлений Гарри Поттера…

Дамблдор: Есть причины, Артур, по которым Ордену и Министерству стоит действовать раздельно. Не думаю, что их стоит озвучивать, все тут взрослые маги и сами догадаетесь. Важнее другое: что мы можем противопоставить Волдеморту и его приспешникам?

Вэнс (громко): Если не придумали способа защищаться от Империуса, то ничего.

Пауза. Все мысленно признают правоту Эвелин, но в то же время ждут, что скажет Дамблдор.

Дамблдор (задумчиво): Значит, у нас не остаётся выхода. Мы должны сами напасть на Волдеморта и Пожирателей, и чем быстрее, тем лучше. Лишив его тела и приспешников, мы выиграем время и вынудим его бежать. Возможно, что пребывание в форме духа подорвёт его здравомыслие, да и у нас будет больше времени для поиска оставшихся крестражей.

МакГонагалл (фыркает): Альбус, ты серьёзно?

Дамблдор (выдержав паузу): Увы, Минерва, я серьёзен, как никогда.

В особняке Блэков повисает гнетущая могильная тишина.

Торжественный момент и поэтому на Гарри Поттере торжественная мантия. Такое ощущение, что он предложение будет делать, а не девушек на Бал приглашать. Вспомнив Александра в аналогичной ситуации, усмехаюсь. Он всё-таки разболтал, приврал, и, в общем, вместо спада, наоборот, количество желающих быстренько победить меня, увеличилось. Отменная практика, не говоря уже о мотивации, но всё равно пришлось ходить в местный Хогсмид ещё два раза.

Первый, Никола Старков, болгарин и приятель Крама, подловил на паузе между заклинаниями, а второй, невесть как затесавшийся сюда испанец Мигель Алонсо Родригес Ортега чего-то там, маг в хрендцатом поколении, мелкий, смуглый и шустрый, просто задавил своими заклами. Или семейными, хер знает, но, в общем, тоже использовал нестандартщину, и это было очень познавательно. Ощутил себя в шкуре тех, кто сталкивался с моими «фокусами», когда не знаешь, как реагировать, и что это такое в тебя швырнули. Но реагировать надо и желательно быстро.

Никола ничего не сказал такого, просто поболтали, да потом, наверное, Краму доложил о своих выводах.

Мигель же шустро сделал предложение руки и сердца, потом пригласил на Бал, на прогулку в Рощу, полетать на мётлах, поплавать на водных коняшках в озере, заарканить дракона, побегать по полигонам и выпить с ним огневиски. После чего заявил, что я буду дамой его сердца, и если однажды мне надоест муж, стоит только свистнуть, как доблестный идальго его подрежет и охотно посетит со мной церковь и даст магическую клятву.

В общем, меня заболтали до состояния близкого к трансу, еле устоял.

Пожалуй, если с Тонкс не выгорит, стоит пригласить Мигуэля, по крайней мере, прежде чем лезть под юбку, серенаду под балконом споёт и в любви признается. При этом стоит заметить, все это было немножко напоказ, чересчур акцентировано по-испански, если можно так выразиться. Что давало хорошие шансы на неприкосновенность в течение вечера. Ну а то, что он будет рыцаря разыгрывать, так и хрен с ним. Чего я только за эти годы не видел, потерплю ещё одно выступление.

Ну а пока что, как уже сказал, идём ловить счастье для Гарри.

Да ещё Сириус, сцобако серое, развёл руками и сказал, что не сможет помочь. Мол, он вдвое старше этих девушек, вокруг да около ходить не умеет, брякнет приглашение, а те испугаются и убегут! Так себе отмазка, конечно, но сработало, и Гарри с мольбой во взоре уставился на меня. После мыслей о лже-Невилле в лице Тонкс, родилась ещё идейка, и чуть её не брякнул.

Выписать сюда Джинни, пусть ей товарищ Поттер вдует под рождественской ёлкой и успокоится.

Либо она его под ёлку завалит, и мозг прочистит, так сказать выбьет всю эту дурь с Флёр. Видно же, что Арктур Блэк Флёр до одного места. И Гарри Поттер, будь он здесь, не взволновал бы мисс Делакур.

— Мистер Блэк, разрешите пойти с вами на Святочный Бал, — раздаётся тонкий голосок.

Оглядываюсь. О мой бог, сопля, от горшка два вершка, выпалила приглашение и голову склонила. Не падает, потому что подружайки придерживают. Смотрю. Гарри тоже смотрит и не знает, что сказать. Девица, курс второй, не больше, смотрит в пол, её подружки на нас. Ни сисек, ни жопы, и как же правило, что первый — третий курсы на Бал только с приглашения участников? В смысле, по правилам Гарри должен был её пригласить, а не она его.

— Иди отсюда, девочка, — сообщаю, сложив руки на груди. — Брысь!! Бууу!!

Малышня в ужасе разбегается. Гарри стоит смущённый и злой.

— Как видишь, ты нравишься девушкам, — сообщаю в провокативной манере.

— Зачем ты прогнала их?

— Ты доверил взаимодействие с девушками мне, вот я взаимодействую, — пожимаю плечами.

Гарри задумывается. «Ну вот, а то все мама, мама[35]». Стоит и думает, не обращая внимания, что мы на улице и вообще-то зима вокруг. Тренируюсь в обогреве, а Поттер тем временем приходит к решению.

— Нет, — помотал головой Гарри. — Я должен сделать это сам, все правильно.

Из-за упрямо стиснутых зубов прозвучало невнятно, но в контексте ситуации все ясно.

— Ты же поможешь мне, если что-то пойдёт совсем не так?

— Да, Гарри, помогу, — улыбаюсь.

Поттер выдыхает, вытирает вспотевшие руки о мантию и решительно идёт в здание, приглашать девушек на Бал.

Глава 27

Проработка вопросов взрывчатки и способов её создания, неизбежно ведёт к мысли о применении боевых газов. Для мага разницы нет, что трансфигурировать, было бы заклинание под рукой, да духовная мощь. В результате получается классическая цепочка: в бою надо применять быстро — чтобы быстро, заклинание должно быть оптимизировано и отработано — для этого заклинанию нужно дать сотню лет применения — изобретатели нового проигрывают тем, кто применяет проверенные старые средства.

И неважно, заклинания это или боевая трансфигурация.

Особенно весело, если противник замешкается, затрансфигурить его в предмет. Да, отбить такой закл легко, но представьте, если вам прилетело в спину? Или вас вначале оглушили? На обратной фигне — то есть превращению предметов в защитников — тоже можно и нужно сыграть. Правда, надо быть охрененным мастером трансфигурации, но все же перспективы големостроения выглядят весьма вдохновляюще. Ведь тут та же плюшка, что с артефакторикой — големы сражаются вместо тебя, а ты сзади беззаботно куришь бамбук.

В скорости мне с опытными местными магами не тягаться, так что будем работать на неожиданность.

В смысле, удар чем-то таким, что маги не знают и не готовы отразить, а потом добивание стандартными средствами. Выиграть несколько секунд — если, конечно, мне вообще дадут нанести удар первому — и добить. Так вот, размышления именно в этом ключе, наталкивают меня на вполне очевидную мысль. И ведь все ингредиенты под носом, но нет, сразу не сообразил. Ведь применение отравляющих газов и прочей химии запрещено, вот и даже не смотрел в ту сторону. Но здесь-то другой мир и вообще вокруг маги, так что пусть нюхнут газку!

О, ничего сверхъестественного. Концентрированный аммиак, чтобы слезу выбивало. Немного хлора, для пущего кашля. Если есть возможность подпустить газу незаметно, то закись азота — это наш выбор. И магам весело, и эффект нужный присутствует. Водород с кислородом, в смеси 2 к 1, он же «гремучий газ». Сернистый газ ещё очень хорош, хотя и сложнее создавать, но зато так лёгкие продирает, что маги, ни одного заклинания произнести не смогут. Бесцветен и незаметен, пока не вдохнёшь, хех.

Понятно, что в массовых количествах создавать газы — это надо будет МакГонагалл привлекать, отработка формулы, жеста, то да се, в конце концов, старушка мастер, а я так, только учусь. Но в малых дозах, на пару магов или одну Мантикору, и так создам, одной силой воли и желания. Соединения несложные, главное — энергию заливай, да противнику на уши приседай, выигрывая время. Если бы мог моментально создавать, то вообще вопрос не стоял бы.

Струя воды, на ходу превращающейся в азотную кислоту, и враги обтекают.

Опять же, все эти штучки позволяют бить не прицельно, накрывая площади. Особенно, если сверху пролететь, оставляя за собой облако хлора. Хммм, интересно у магов есть конвенция о неприменении тех или иных заклинаний, наподобие Женевской? Или как раз после такой конвенции Непростительные и стали Непростительными? К сожалению, инструктор, показывавший нам действие Непростительных, умолчал об этом.

Сплетни, утверждавшие, что в Дурмштранге любят Тёмные Искусства, как всегда врали. Вообще, наверное, если в сообщении чистая правда, то сплетней оно уже быть не может? Местным школьникам показывали, как выглядят те или иные заклинания, тёмные ритуалы, что происходит при воздействии проклятий, в общем, учили не только защищаться, но и распознавать и пресекать. А такого, чтобы прямо сидели и практиковали Тёмные искусства друг на друге, как утверждали сплетни, такого нет.

Грюм, в порядке тренировок и столкновений с Пожирателями, договорился с местным инструктором, чтобы тот продемонстрировал всякое-разное, включая Непростительные. Знаменитая Авада Кедавра выглядела как луч или вспышка зелёного цвета, в зависимости от того, насколько близко стоять к врагу. Луч, вроде как убивающий все живое в одно касание, требовал вербального произнесения, кучи энергии, а также неистового желания убить. Ещё Аластор продемонстрировал, как можно защищаться от Авады, хладнокровно подставляя камни, деревяшки и прочие предметы под луч. Надо заметить, не каждый так сможет, требуется долгая практика и навыки, а откуда им взяться, если Авада — Непростительное?

Понятно, что Грюм набил руку, так сказать, в стычках с Пожирателями, а остальным, обычным, скажем так, магам такого опыта взять неоткуда. Растеряешься на секунду или предмет подставишь неправильно и все, пишите письма. Можно уклоняться от луча, но тоже требуется хладнокровие, ловкость, привычка к опасным ситуациям. В общем, хорошо, конечно, убивать все живое, но, тем не менее, заклинание на вундервафлю не тянет. Опять же энергию жрётъ, что в бою может оказаться критично. Отложим пока в тайники памяти, будет возможность отдельно и безопасно попрактиковаться — попрактикуюсь, а нет, так нет.

Круциатус, оно же Круцио, то бишь пыточное заклинание, вызвало у меня желание проблеваться.

Судя по всему, эта хрень поражала нервную систему, заставляя человека или мага, всё равно, ощущать боль по всей ЦНС. Неудивительно, что от такого сходили и сходят с ума, а маги — просто долбоебы. Есть же гуманные и надёжные методы, напильником там поводить по зубам, молотком дать по пальцу, нет же, им подавай глобальное воздействие! Интересно, тот, кого пытают, вообще в силах что-то членораздельное сказать, при таком воздействии?

Империус, оно же Империо, заклинание подчинения, и вот его нам продемонстрировали.

Гарри долго боролся, но все же поддался, в конце концов, и походил вверх ногами. Инструктор его похвалил, мол, отлично держался, чуть потренироваться и вообще в момент будешь сбрасывать чужое воздействие. Мол, запомни ощущения, и едва почуешь, сразу врубай защиту на полную и борись. Гарри покивал и озадаченно потёр лоб. Когда пожилой инструктор швырнул в меня Империо, я не стал ничего предпринимать. Стоял и ждал, ибо мне хотелось проверить диадему.

Ну что же, проверил.

Диадема отразила удар, но при этом не только передавила виски, но и ощутимо треснула. Инструктор, не растерявшись, тут же атаковал ещё раз, и диадема развалилась, упав под ноги. Вторая атака прошла настолько быстро, что даже не успел среагировать. Жалость и гнев за диадему нахлынули, парализуя, и тут инструктор, вспотевший, но ещё бодрый, нанёс третий удар. В голове моментально стало пусто, и появилось желание, как следует пнуть обломки диадемы. Сосредоточился и представил, что вышвыриваю вторженца из головы, а также достаю палочку и атакую.

В себя пришёл танцующим канкан под громкий смех Грюма и инструктора.

Гарри выглядит смущённым. Одолели, значит, и диадему сломали. Где я теперь замену найду? Мозг, ещё ошалелый от такого воздействия, предложил заказать протезисту запасной комплект, и из него вырезать диадему. Перезаварить сердцевину, ведь Запретного Леса тут поблизости нет. В Дурмштранге зоопарк с лесом предусмотрительно убран, и заповедник с животными вообще где-то в другом месте.

Вот так вот я познакомился с Непростительными и лишился диадемы.

Последствия немедленно проявляются и сказываются. Во-первых, приходится срочно дополнительно тренировать Окклюменцию, ибо товарищ Аластор пробивает мою защиту на раз. Хорошо ещё, что только пробивает, а внутрь головы не лезет. Во-вторых, возвращается прежняя паранойя, и подозрительные мысли, что прямо сейчас мне залезут в голову и все узнают. Хммм, даже и не подозревал, что диадема настолько успокоительно действовала. И, в-третьих, наконец, узнаю, чего же Гарри и ещё сотня учеников Дурмштранга нашли и находят во Флёр.

Неосознанное воздействие четвертьвейлы, над которым можно было только хихикать, нося диадему.

Зато теперь, не имея ментальной защиты, но, ведя себя так, как будто таковая есть, получаю по мозгам. Иду с тренировки, никому не мешая, и как раз захожу в вестибюль общего здания, когда навстречу выходит Флёр с сестрой и ещё двумя подружками. В общем, то ли Флёр не сдерживалась, потому что «вокруг одни девочки», то ли она персонально ко мне относилась с симпатией, и отправила усиленный позыв, то ли во мне просто назрело.

Удар вышел такой силы, что я даже подзадохнулся.

Ощущение, что сейчас схвачу оргазм от одной её улыбки, желание накинуться и завалить прямо здесь, похабные картинки голой Флёр, вперемешку с желанием пасть к ногам и подарить всё, что имею, после чего верно и преданно служить за один лишь благодарный взгляд. Как там было у Макса Фрая: «не упал в обморок исключительно по рассеянности, как-то забыл, что люди это умеют». Также и я, не накидываюсь на неё по рассеянности. Волна эмоций и желания оказывается настолько сильной, что просто стою на подкашивающихся ногах, и сердце оглушающе колотится. Потом вспоминаю, что вообще-то нужно дышать, и делаю судорожный вздох, поперхиваюсь, кашляю и немного прихожу в себя.

Выстраиваю ментальную защиту, хлипкий заборчик, но все же.

Поэтому, когда Флёр наклоняется и спрашивает, мило растягивая гласные.

— Геермиионна, тыы в поряядке?

Я оказываюсь в силах удержаться и не хватаю её за сиськи. Также удерживаюсь от разрывания платья, поцелуев, и прочих действий сексуального толка, хотя боюсь, что взгляд и голос удержать не получилось.

— Да, спасибо.

Она что-то говорит остальным по-французски, и они идут дальше. Задыхаясь и отходя от ударной волны, смотрю им вслед. Да, я сумел удержаться и не схватил Флёр за жопу, хотя желание задрать ей платье было практически невыносимым. Потом долго прихожу в себя, вначале под холодным душем, затем просто сижу в душевом предбаннике и пялюсь в стену. Хорошо, что Тонкс не пришла, иначе хрен знает, чем бы всё это закончилось. В таком состоянии ещё и смотреть на голую, сочную метаморфку вполне могло оказаться выше моих сил.

Но, обошлось, и меня отпустило.

Становится понятно, что занятия по Окклюменции надо удесятерить, и срочно искать замену диадеме. Я опасался «скандала» на Балу, ха! Представляю, что началось бы, ухвати я Флёр за сиськи час назад! Грюм бы мне протез в жопу… так, в общем, наказал бы. Хотя Флёр… стоп! Вдох! Выдох! Что я голых девушек никогда не видел? Не возбуждался? Не люблю жену? Проверил — нет, все компоненты на месте. Равно как и желание завалить Флёр в кровать и отодрать.

Интересно, как Гарри с этим справляется? Спрашивать, конечно, не буду, но все же интересно.

Хотя, как обычно справляются с гормональным давлением? Ага, спускают через клапан. Надо обдумать. Хотя, чего тут думать, дрочить надо, особенно если представить, как Флёр за куском мыла нагибается, хех. И руки вон уже сами тянутся, куда не надо, хитрый организм решает ловить момент, пока дают. Усилием воли, напомнив себе, что нефиг тут расклеиваться как подросток из-за гормонов, всё-таки закрываю тему и ухожу из душевой.

Но, чувствую, вопрос ещё встанет в ближайшее время. Хех. Да, именно что так. Встанет.

Гостиная делегации Хогвартса. Два дня спустя.

— Ну и надо было тебе показывать им Непростительные? — спрашивает Сириус Аластора.

— Надо было, — сухо отвечает Грюм.

— Теперь у Гарри сон нарушился, да и родителей постоянно вспоминает, — бросает Блэк. — Могли бы Аваду и не демонстрировать.

— Гарри помнит те события, и зелёный цвет Авады? — слегка удивляется Грюм. — Поразительно!

— Поразительно, поразительно, поразить бы всех, начиная с Тёмного Лорда, — проворчал Сириус. — Хорошо хоть здесь он в безопасности.

— Ге-ге, — неожиданно рассмеялся Аврор, — откуда такая уверенность? Это в Хогвартсе вы каждый камень знали, а здесь что? Уже все тайные ходы вынюхал?

— Именно этим и занимаюсь. Бегаю. Вынюхиваю. Чтобы никто не видел, разумеется. Гарри вот обучаю, как жить и радоваться жизни, а то совсем паренька затюкали. Теперь же все труды насмарку!

— Ладно, ладно, всё равно рано или поздно столкнулся бы, — ворчит Грюм в ответ. — Запустили паренька, некому ему было мозги вправлять в детстве, а теперь ворчите, что старый Аластор во всём виноват. А?

— Да, — Сириус отворачивается. — Согласен. Признаю. Холил и лелеял свои обиды, бросил ребёнка, забыл про него, отдал Хагриду и побежал мстить. Испытал глубокое раскаяние и был неправ. Доволен?

— Дело не в том, доволен я или нет, — задумчиво отвечает Аластор. — Дело в том, что ты, Сириус, добровольно сел в тюрьму и сидел в ней, как раз тогда, когда был нужен Гарри. Да, да, знаю, Дамблдор про эту защиту крови все уши прожужжал, но крестный — это крестный, у магглов это ценится. Так что не тебе меня упрекать теперь, об этом речь, понятно?

— Понятно, — вздыхает Блэк. — Куда уж понятнее?

— О том, что ты закопал свой талант Мародёра в навоз Азкабана, речи нет, — отмахивается Аластор, — тут только ты и Гарри. Свалили ответственность на Дамблдора за судьбу пацана, ну старикан и решил эту самую судьбу, как считал нужным и полезным. Конечно, стратегически он верно поступил, но есть и минусы, за которые ты теперь ворчишь почему-то на меня. Иди вон, ворчи на Альбуса!

— Да понял я, понял!! — вскакивает Сириус. — Меня самого это гложет каждый день! Каждый час! Я виноват, и это сводило меня с ума, когда погибли Джеймс и Лили. Из этого чувства вины я пошёл в Азкабан, чтобы хоть как-то заглушить сводящие с ума мысли!

— И как, помогло? — усмехается Грюм и откидывается в кресле.

— Ты знаешь — да, не прошло и пяти лет, как я впал в отупелую прострацию и перестал терзаться, во всяком случае переживания стали терпимыми, — задумчиво потирает руки Блэк. — И вот теперь это же чувство вины терзает меня в отношении Гарри! Терзает до умопомрачения! Я не знаю, как загладить вину перед Гарри, а он, наоборот, так рад меня видеть и общаться, и никогда не упрекает, и от этого чувство вины становится ещё сильнее!

— Однако, — сочувствующим тоном говорит Грюм. — Ничем не могу помочь.

— Да я и не прошу особой помощи, так, поворчать иногда, душу отвести, — внезапно улыбается Сириус. — С понимающим магом!

— Ааа, — кивает Грюм. — Тогда конечно, ворчи, сколько влезет, я понимаю. Внутреннее чувство вины — это страшно.

И оба замолкают, погружаясь в размышления о внутренних демонах.

Глава 28

Хогвартс. Дуэльный Клуб. Собрание команды «Яростные Львы», за исключением Невилла Лонгботтома.

Луна демонстрирует всем шляпу в форме головы Льва. По желанию владельца шляпа рычит и скалится.

— Вот, чтобы лучше входить в команду, — прокручивается на месте Лавгуд, чтобы все могли оценить. — И для квиддича удобно!

— Чем? — туповато спрашивает Рон.

— Можно одновременно болеть за два факультета! — поясняет Луна. — Лев на голове болеет за Гриффиндор, а я за Рэйвенкло! Все довольны.

— Я недоволен, — начинает было Уизли, но лже-Гарри его обрывает.

— Поэтому мы здесь и собрались! Стоило основательнице команды покинуть нас ненадолго, как всё развалилось. Так дело не пойдёт! Или мы не команда, а связывала нас вместе Гермиона? Так как половину команды составляют представители семьи Уизли, предлагаю начать с них.

Близнецы, Рон и Джинни переглядываются. «А Гарри изменился за лето!» читается во взглядах.

— Ладно, согласен, я и Джордж не ходим на занятия, — откашлявшись, начинает Фред, — но эти занятия на шестом курсе резко усложнились, и нам ещё своими делами надо заниматься. Полдня без уроков — это то, что нужно, да и вы уже не маленькие.

— Точно! — восклицает Джинни и складывает руки на груди.

Она неосознанно подражает маме, во-первых, а во-вторых, если правильно сложить руки, то грудь становится больше. Но Гарри даже не смотрит в её сторону, и Джинни с тоской думает, что лучше бы близнецы придумали Шоколадные-Батончики-Увеличивающие-Грудь-Навсегда, а не всякие там кроваво-поносные завтраки, увеличители ушей и прочие дурацкие вещи.

— Да, мы уже не маленькие, — поддерживает Рон.

— Трогательное единодушие, — улыбается Гарри. — Что ж, если мы не маленькие, то к чему тогда все эти детские обидки?

— Какие?

Чарли довольно точно сымитировал голоса присутствующих.

— Ах, она лишний раз упомянула Грейнджер! Ах, он завязал мне шнурки на ботинках! Ах, меня ждёт великая месть, мне не до друзей! Ах, мы такие взрослые и будем торговать, а вы брысь, мелюзга!

Все присутствующие, злобно сопя, уставились на Гарри. Ну, разве что Луна не сопела злобно, а наоборот, напевала под нос, поправляя шляпу. Бакстер вообще сомневался, что эта чокнутая Лавгуд поняла, о чём речь, но злиться по этому поводу не собирался.

— Уже боюсь! — воскликнул Чарли в ответ на взгляды. — Вот видите, можете же работать командой, когда захотите! Слаженно, дружно и против единого врага.

— Ты не враг! — тут же воскликнула Джинни.

— Но вам ведь неприятно то, что я говорю? А мне неприятно видеть, как наша команда разваливается на части. Да! На части! Вы все — мои друзья, и ссоритесь, это невыносимо видеть и слышать!

Чарли взлохматил и без того торчащие волосы, как это всегда делал Гарри в сложных ситуациях. При этом он прекрасно понимал, что для устранения первопричин раздора потребуется гораздо больше, нежели разговоры. Для этого нужно привлечь команду к работе над изобретениями близнецов — но как же тогда тренировки? Нужно как минимум поцеловаться, если не заходить дальше, с Джинни, а он обещал Поттеру не делать этого. Нужно успокоить Рона и заверить, что он по-прежнему лучший друг Гарри, но без доказательств этого не сделаешь. А доказательства в виде совместного выезда на очередное интервью или выступления на радио — слишком опасно, и на такое Бакстер пойти не мог. Невилл вообще сложный случай, и всё, что лезло Чарли в голову, так это свести Лонгботтома с какой-либо девушкой, до полного контакта для прочистки мозгов, но по вполне понятным причинам затея была обречена на провал.

И только с Луной ничего не требовалось делать, и лже-Гарри был ей за это вдвойне благодарен.

Выдохнув, Бакстер начал заранее заготовленную речь о единстве, дружбе и командной работе, заранее предчувствуя, что нужного эффекта не будет, но, не собираясь отступать.

Вот только-только график занятий устоялся, и нате вам, каникулы на носу, всякие там Балы, и вообще все кувырком. По такому поводу товарищ Аластор собирает нас всех в гостиной, обсудить результаты и вообще мирно поболтать. К счастью, здание в Дурмштранге Грюм не стал превращать в полосу препятствий, так что хотя бы ходить по коридорам можно было без опаски. Вот на двери в спальни, с нерегулярными промежутками, наставник ставит ловушки, и горе тому, кто попадается. У Грюма на все про все один универсальный ответ: «Больше практики! Больше бдительности!»

Но сейчас все в порядке. Трещит огонь в камине, и даже лёд на стёклах оттаял, в общем, приемлемая температура. Опять же закаливание а-ля Грюм, а то с купаниями и обливаниями в озере пришлось временно завязать. Зрителей многовато, а я всё-таки не сторонник публичности. В Хогвартсе никто не бегал смотреть на мои упражнения. Ёлка с блестяшками в углу, мы по креслам, с видом на камин, есть чай и даже кофе с всякими жевательными вещами типа бутербродов.

Тихие семейные посиделки, ага.

Сириус откладывает газету и потягивается, после чего громко сообщает.

— Гарри Поттер дал очередное интервью, в этот раз «Ежедневному Пророку».

— Да? — ухмыляется настоящий Поттер. — Ну, как я, все верно сказал?

— Отлично сказал! — кивает Сириус. — Если и после этого Пожиратели не примчатся мстить, то значит, они струсили!

— Вообще-то они уже нападали несколько раз на те места, где Ча…Га… Чарли давал интервью, — добавляет Тонкс, как будто колеблясь, стоит ли вообще такое говорить?

— А, ерунда, — отмахивается Блэк. — Это они от злобы, что их так уязвили. Ответить-то нечем, вот и нападают!

— И каждый раз ухитряются уносить своих, — добавляет Грюм.

Он, как всегда, не просто сидит, но ещё и опирается на посох, зажатый между ног. В свете огня из камина и теней от предметов, черты лица Грюма кажутся ещё резче, а морщины глубже. И сам он кажется старше, хотя и без того далеко не мальчик.

— Это говорит о плохой подготовке нынешних Авроров, — резко и хрипло продолжает Аластор. — Чудо ещё, что враги вообще попадаются в засады, видимо у Пожирателей с подготовкой тоже плохо. Кстати о подготовке.

Ну вот, разговор и добрался до основной темы. Хотя, товарищ Аластор, всё равно не любитель словесных кружев. Даже разговаривай мы о чём — нибудь мирном, о новых мётлах там, например или колдофотках голых баб, всё равно Грюм вломился бы в разговор, как носорог в курятник, и перевёл тему на подготовку и тренировки.

— Неплохо, в целом неплохо, — к моему удивлению говорит Грюм. — Во втором полугодии тебе, Гарри, стоит больше ходить на Чары и УЗМС, раз уж ты твёрдо решил стать Аврором.

— Да, сэр!

— Это греет мою душу, — сообщает Грюм, — но Чары и УЗМС тебе надо подтянуть. Зельеварение хорошо, но рецепты надо учить наизусть. По крайней мере, тот список, что я тебе дал, ты должен быть способен сварить и опознать в любом состоянии. То же касается и тебя, Гермиона, насчёт зельеварения.

— Да, сэр.

Заебали со своим зельеварением. Снейп молча учил, Грюм тоже больше на практику упирает, мол, малый набор Аврора надо при себе иметь, а как же теория? Кто мне объяснит, что там, в глубинах котла происходит, и почему этот долбаный котёл из олова не плавится? Да и серебро — мягкий же металл, а котлы твёрдые, как так? И обстановка ведь не та, чтобы копать в эту сторону, эх!

Ладно, разберёмся со временем.

— Также, Гермиона, тебе надо усилить подготовку ко второму Туру. Мне почему-то кажется, что ты в последнее время пропускаешь тренировки?

— Нет, сэр.

Но можно ли назвать это тренировками, когда вместо отработки параметров в голову лезут сиськи и голые бабы?

— В любом случае, — хмурится Грюм, — Тонкс — будешь ассистировать, изображая мантикору. Да не буквально, тьфу ты, вот послали же детишек на мою голову! Не надо превращаться!

Честно говоря, ожидал слов «Фу! Плохой метаморф!», но Грюм сдержался.

— Первый тур прошёл блестяще. Да, да, блестяще, иначе бы эта публика не роилась вокруг нашей Чемпионки, как пчелы вокруг мёда. Жаль, конечно, что с Балом так вышло. Ты уже кого-то пригласила?

— Да, Мигеля, профессор, если, — начинаю отвечать, но Грюм перебивает.

— Как же, как же помню, шустрый паренёк. Ладно, толковый выбор, я ещё с ним отдельно потолкую… о подобающем поведении.

Хммм? С чего бы это Грюм озаботился нравственностью?

— А то знаю я тебя, — ворчит дальше Аластор, — он тебе плечо погладит, а ты в ответ ползала разнесёшь! Не надо таких приключений, Дамблдора же удар хватит!

И ржёт, скотина Аврорская. Но да, картинку он нарисовал в моём безумном стиле. Вот Флёр если бы… стоп! Не в том я положении, чтобы поддаваться бездумно гормонам, да и однополость придаёт сложности. Поэтому не надо провоцировать лишний раз организм, как вон недавеча Тонкс сделала. Она, конечно, не со зла, но забираться в душ и хватать за сиськи с криком: «а кто это у нас тут такой большой?» ей совершенно не стоило. Я немного на взводе был и жахнул от души, полдуша разворотил, вот Аластор теперь и язвит.

— Гарри, насколько я знаю, уже пригласил, ну а мы втроём и так пройдём. Приглядим за вами, детишки, чтобы ничего не случилось. Установление связей — штука сложная, всякое бывало на Святочных балах, так что расслабляться не стоит. Особенно тебе, Гермиона.

— Да, сэр.

— Ладно, это что касается Бала. Теперь в целом о занятиях. На каникулах ещё подтянем медицину, и немного практики, работа двойкой и тройкой. Особенно это полезно будет тебе, Тонкс! Наела… пузо…

— Сэр?! — обиженно вскакивает Нимфадора, потом плюхается обратно в кресло.

Хех, попалась на подначку Аластора, то-то старикан сияет, как начищенный галлеон. Это у них развлечение такое, друг друга подъебывать, правда Грюм в четырёх случаях из пяти выигрывает, в силу опыта и возраста. Но Тонкс не сдаётся, трясёт фиолетовой гривой и уверяет, что вскоре отомстит.

— Ладно, ладно, — добродушно ворчит Грюм, — удержаться было невозможно, ты так мирно лежала в кресле. В общем, практика работы, она будет вам полезна и в обычной жизни. Что уставились? Вот здесь и сейчас, вы же доверяете друг другу так? Готовы отдать жизнь за другого, ринуться в битву и все такое?

Дружно киваем. Кажется, догадываюсь, куда клонит товарищ Аластор, но пусть скажет.

— Так почему же на тренировках, — продолжает Грюм, подтверждая мои догадки, — вы не прикрываете друг другу спины? Не доверяете, что ваш товарищ отобьёт удар? На тренировках вы нихрена не команда, и это надо исправлять. Дела, конечно, лучше обстоят, чем летом, но до необходимого минимума ещё далеко, очень и очень далеко.

Интересный вопрос, а вот «Ёжики» — команда? Или так, группа лиц, собранных по признаку?

— Пока что все это некритично, — продолжает Аластор, — пока вокруг мирная обстановка. Но кто знает, что будет завтра? Вон у Сириуса спросите, они доверяли друг другу в своей компании Мародёров?

— И жизнь, и прикрывание спины, — отзывается невесело Блэк, — только один из нас оказался предателем.

— Да это пустяки, дело-то житейское, — словами Карлсона отзывается Грюм. — Немножко постоянной бдительности, и все в порядке. Всем понятно? Ну вот, тогда до Святочного Бала перерыв всем, кроме тебя, Гермиона, а после Бала продолжим занятия. Как раз посмотрю программы, уточню детали.

«Свяжусь с Дамблдором, похвастаюсь успехами», мысленно продолжаю я. Аластор кидает подозрительный взгляд, но в ментальную атаку не идёт. Тихо выдыхаю и отпускаю образ большой белой обезьяны. Пронесло. Хммм, чем он меня хочет загрузить? Шоу маст гоу он? Ещё какие-нибудь трюфеля и фортеля на Балу? Программные заявления вида: «Любо братцы, любо, любо братцы жить, с нашим Дамблдором в Хоге не приходится тужить?»

Но товарищ Аластор скромно молчит, пока мы не остаёмся вдвоём в гостиной.

Заперев двери и поставив щит тишины, бывший Аврор начинает выдавать наставления.

— До Бала ещё два дня, можешь приступать к зачарованию одежды. Диадему доставят завтра.

— Сэр?

— Ты же не думала, Гермиона, — вздыхает Грюм, — что одна такая умная, кто умеет делать артефакты?

Он как-то расслабляется, после ухода остальных. Не так сильно втягивает пузо, не держит лицо, и видно, что сильно устал. Не следит за каждым словом и вообще, как-то естественней себя ведёт. Хммм, неужели он подозревает кого-то из остальных в двойной игре? Или просто марку держит перед Гарри и Тонкс, а меня, стало быть, не стесняется? Аластор с наслаждением на лице чешет бок, потом отстёгивает протез и «проветривает» ногу.

— Знала бы ты, как эта лапа достаёт временами, — доверительно сообщает он.

— Так смените на нормальный протез, сэр.

— Не могу, если не хочу ходить на двух лапах, — шутит в ответ. Или не шутит? — Так вот, вплетёшь в одежду Протего, время есть, так что платьице твоё Бал переживёт. Диадему доставят, Окклюменции подучилась, я всегда говорил, что искренняя нужда — лучший помощник в таких делах. Не буду спрашивать, что ты там такое в голове прячешь, своих гоблинов в голове хватает.

Вай мэ, Аластор Грюм — почти что человек! Спешите видеть, прихватите нитку и иголку, заштопать порванный шаблон.

— Ничего на Балу не пей, кроме воды, которую сама создашь. Если уж придётся, так вначале как следует приглядись к жидкости, надо будет — противоядие прими.

— Думаете, меня хотят убить, сэр?

— Дура! Кто ж убивает курицу, несущую золотые яйца?! — неожиданно выходит из себя Аластор.

Это было бы смешно, не будь так близко к жизненной правде. Особенно про носку яиц, хех.

— Ты уже выучила весь список любовных зелий?

— Весь нет, так, по верхам прошлась, — искренне отвечаю. — Сэр, зачем это мне?

— Затем, чтобы распознавать их, когда в кубок подливать начнут!

Аааа, вот оно что. Изображаю понимание, кажется, Грюм доволен. Паранойя внутри бегает и бесится, требуя убить всех, кто решится на такое. Здравый смысл подсказывает, что всех убить не получится. Организм нашёптывает, что зелья дело такое, двустороннее. Подлили тебе, подлей и ты.

А там уж, мальчик, девочка, какая зелью разница?

Глава 29

Хогвартс. Башня Гриффиндора. Спальни мальчиков.

— Уезжаешь? — спросил Рон, привалившись к двери.

— Уезжаю, — ответил лже-Гарри. — Выступление в Министерстве, и встреча с желающими во «Флориш и Блоттс» на Косой Аллее.

— Идёшь по пути Локхарта, а, Гарри? — язвит Рон. — Слава, встречи, автографы? Как насчёт поделиться с друзьями?

— Рон, мы уже говорили на эту тему, и ты вроде все понял, — отмахивается Чарли.

Бывший Аврор не стал развивать тему второго года обучения, пребывания Локхарта и чем, всё это закончилось, в том числе и для Рона.

— Да, да, я все понял, — Рон придвигается ближе и переходит на шёпот. — Давай так, ты меня пронесёшь в сундуке, а я найду логово Пожирателей, пока ты даёшь автографы, а? Представляешь, какая сцена, собралась толпа магов, все тебя слушают, и тут такой я выбегаю и кричу: «Гарри, я нашёл Пожирателей!», а ты мне: «Сразимся с ними мой храбрый друг, Рональд Уизли!»

— Нет, Рон, это слишком опасно. Я не хочу, чтобы ты ещё год пролежал в больнице, — Бакстер закрывает чемодан.

— Но ведь…

— Рон, мы уже говорили на эту тему! Это опасно. Я еду один. Лучше помирись с Невиллом и Луной, пока все это не зашло слишком далеко.

Аккуратно отодвинув Рона, лже-Гарри проходит мимо, и направляется к выходу из башни. Сидящая в гостиной Джинни молча наблюдает. Но едва портрет Полной Дамы сдвигается за спиной Чарли, как младшие Уизли вступают в диалог.

— Ну что, уговорил? — язвительно осведомляется Джинни. — А сколько гонора было: «Да я, да я, да мы с Гарри!»

— Ты-то не лучше! — огрызается Рон. — Стояла и молчала, только ртом хлопала. Смотри, так и прохлопаешь!

— Ты-то не лучше, — возвращает Джинни реплику. — Сколько Гарри тебя просил помириться с остальными, а? Тянешь, тянешь, смотри, так и прохлопаешь!

— Да как ты не понимаешь, — переходит на быстрый горячечный шёпот Рон. — Чтобы помириться — надо признать, что Грейнджер первая во всём возле Гарри. Ты готова признать такое?

— Да не нужен ей Гарри, — неуверенно отвечает рыжая.

— Ты уверена на все сто? Гарри сам тебе сказал? Ты уже добилась его полностью? Ага, видишь, и сказать тебе нечего, — торжествующе перешёл в атаку Рон. — Сколько раз тебе говорил, вместе, вместе надо работать, а ты все ртом хлопаешь!

— Ладно, и что ты предлагаешь? — в конце концов, с вздохом спрашивает Джинни.

— Надо найти выход из Хогвартса и отправиться вслед за Гарри. Мы поможем ему, и всё будет просто замечательно, — радостно потирает руки Рон. — Поэтому тебе надо поговорить с близнецами. Пусть покажут выход из Школы, и дальше делают свои дурацкие конфеты.

Джинни ещё раз глубоко вздыхает. Как все сложно в этом году!

Святочный Бал, чтоб он пропал!

Там же, где стоял Кубок, и проходила церемония бросания бумажек и выбора, теперь стоят несколько огромных ёлок, а зал разукрашен по самый верх мишурой, гирляндами, летающими светящимися фиговинками и, разумеется, будет живая музыка. Даже вне здания было слышно, как там местный хор имени Пятницкого тренируется. Говорят, будут ещё приглашённые извне группы, хотя не знаю, не знаю. Все эти рассказы о сисястых солистках как-то больше смахивают на фантазии учеников.

Разумеется, будет много еды и напитков, и танцев, и разговоров, в общем, была бы моя воля — не пошёл бы.

Но нет, Чемпион же, нам типа Бал открывать, и первый торжественный танец изображать. Да и потом придётся делать морды кирпичом, фотографироваться, толкать речи и вообще укреплять мир, дружбу и магию. Это Гарри в фильме никто особо не дёргал, так как он четвёртым без мыла влез, а сейчас типа все «по-честному», и придётся выступать лицом Хогвартса всерьёз.

Невольно пробивает на смех от мысли, что лицо Хогвартса да в моём исполнении — чистый сюр!

Или насмешка судьбы при попустительстве Дамблдора. Ладно, клювасом не щёлкать, и вообще, как говорили перед защитой: «Пятнадцать минут позора и диплом в кармане!» Втиснуться в платье, с помощью Тонкс. Подтянуть гольфы, проверить, легко ли вынимается палочка. Поправить диадему, всё-таки слегка великовата. Прежняя, правда, уже становилась мала, но ладно. Не время и место об этом думать. С головы не падает и ладно.

Ожерелье слегка оттрансфигурить, типа украшение.

Передёрнуть плечами, привстать на носках. Нет, вроде порядок. Одежда сидит ровно, нигде не жмёт и не трёт, туфли не из пыточной камеры. Покачать головой, так, диадема держится. Залиться антидотами и таблетками. Два глотка стимулятора-энергетика, благо Грюм на такие вещи смотрит иначе, чем Помфри. Вдох-выдох и самое главное — не думать о бабах!

— Чемпион Хогвартса, мисс Гермиона Грейнджер!

Заходим с Мигелем. Как ни странно — хлопают. Не так яростно, как Виктору Краму и не так возбуждённо, как Флёр Делакур, но хлопают! Или это, потому что толпа уже разогрелась? Идём. Все разнаряженные, лица сливаются в единую полосу, общая атмосфера шумного возбуждения бьёт по ушам и мозгам. Смотрю поверх голов, мысленно перебирая законы термодинамики и следствия из них. Позволяет чем-то занять мозг, не думать о бабах, ну и дополнительный мысленный щит, диадема новая, в деле ещё не опробована.

— Открывающий Святочный Бал танец Чемпионов!

Не знаю, кто там орёт, но атмосферу первого испытания хорошо передаёт. В смысле там также орали дурниной. Акустика в зале отличная, и оркестр уже урезает местную разновидность вальса. Мигель серьёзен и старательно играет в «настоящего идальго». Начинаем кружиться, перехожу в «режим тренировки». В смысле, похер, что все смотрят, у меня тренировка и все тут. Очень помогает не отвлекаться на взгляды и не думать, что кто-то пялится.

Невольно иронизирую в свой адрес, мол, как низко я пал, танцую с парнем у всех на виду, да ещё и в платье!

Мысли, конечно же, опять соскальзывают на девушек, и улавливаемые краем глаза картинки кружащейся Флёр, только способствуют. Надо как-то отвлечься, и в ход идёт старинный рецепт. Не бабы, так политика, хех.

— Скажи, Мигель, а почему ты не поехал в Шармбатон, он же ближе?

— Подраться люблю, — бесхитростно отвечает он. — В Дурмштранге с этим самый смак, всегда можно с кем-нибудь схлестнуться. Опять же, Балы всякие… и вовсе не в том смысле! Не надо делать такого страшного лица! Ещё говорят, что парни озабоченные!

Хммм, а парнишка не дурак. Нас никто не слышит, и на лице он старательно удерживает подобающее выражение. Вроде как ведём скучную светскую беседу. Словам его оное выражение совсем не соответствует, такого без тренировок не добиться.

— После твоего приглашения меня раз десять вызвали на дуэль, — изображает улыбку. — Отвёл душу!

— У магов есть душа? Разве церковь не отрицает магию?

— На этот счёт существуют различные мнения, — Мигель вполне серьёзен. — Но об этом тебе лучше поговорить с моим дядей, он всерьёз исследовал все эти вопросы, и когда начинает философствовать о разнице между светом и тьмой, у меня возникает сильнейшее желание выпрыгнуть в окно.

— Не слишком привлекательная характеристика, — усмехаюсь.

— Как и вся эта философская заумь, — кивает.

— И чтобы поговорить с ним, надо приехать к тебе в гости?

Мигель широко улыбается, мол, так оно и есть, но молчит. Ладно, не буду развивать тему, всё равно оно того не стоит. Но как возможный путь отступления — вполне. Вот только цена за вход, какой она будет? Испанец ничего не говорит, да и мадам Максим упирала исключительно на плюсы, но бесплатный сыр в мышеловке только для второй мыши. И, если бежать, то не в одиночку, что автоматически поднимет цену входного билета.

Но любая возможность всегда в кассу, даже если ты не соберёшься её использовать.

Тем временем танец заканчивается, школьники чего-то там орут, хлопают. Забыл программу Бала посмотреть, но теперь, надо полагать, официальные лица толкнут пару речей, поздравят всех со знаменательным событием, и мы перейдём к основной части. Несколько часов еды, танцев и разгорячённых подростков по углам. Потом ещё какая-нибудь речь-напутствие, закрывающий танец и все. Ускользнуть не получится, равно как и сачкануть с танцами.

Дипломатический протокол, мать его. Лицо, понимаешь, Хогвартса, лучше бы Тонкс выставили.

Эх, какой был сладостно-упоительный план вполне официально потискать задницу Тонкс под личиной! Однако же, после долгих и зрелых размышлений, пришлось отказаться, слишком уж велики оказались сопутствующие риски. Вообще, этот вопрос с личной жизнью может оказаться самой большой миной и ловушкой из попавшихся мне. Причём, как и положено, эту мину и ловушку я сам себе организую, чтобы потом героически преодолеть.

Разумеется, если не держать себя в руках.

Но все же удар от Флёр как будто что-то надломил в мозгах. Частота представления картинок и роликов с девушками начала возрастать, и более того, однажды поймал себя на том, что обдумываю, как бы все так организовать, чтобы, перефразируя народную мудрость, и сиськи помять, и не попасться.

Тут тем более надо вдвойне держать себя в руках, но надлом потихоньку расширяется.

Потом, как и предполагалось, директор Дурмштранга толкает короткую речь, какие мы все молодцы, что так классно собрались на Турнир. Вполне так живенько говорит, с энтузиазмом, а то бывают лекторы, у которых не поймёшь, то ли выступает, то ли засыпает. Школьники хлопают, по залу летают украшения, и хорошо, что фейерверков никто не принёс! Не слишком вникал в местные дисциплинарные дела, так что может быть всякое: или в Хоге слишком вольные порядки, или здесь слишком жёсткие, или и то, и другое. А может, просто местным хулиганам мягко намекнули на границы, которые не стоит переходить.

Вообще, вопрос интересный: как поддерживают дисциплину в других школах?

Ведь школьники есть школьники, и ладно когда они, отсидев уроки, расходятся по домам. Но вот так вот, почти весь год жить в школе, в окружении таких же подростков, да ещё и со строгими правилами. Неудивительно, что мероприятия вроде Бала встречаются с таким энтузиазмом, и почему школьники радостно скачут. Это у меня жизнь до того «весёлая», что хочется скучной обывательщины, чтобы день за днём одно и то же. У школьников ровно наоборот: хочется развлечений, подвигов и ярких событий, а приходится день за днём тянуть монотонную лямку учёбы.

Пока размышляю о психологии подростков, местный хор исполняет то, что они старательно репетировали.

Правда, исполняют они это на немецком… то-то я из их репетиций ничего разобрать не мог, хотя на слух не жалуюсь. Больше всего это напоминает энергичные песни «Рамштайна», когда нихрена не понимаешь, но увлечённо подпеваешь в стиле «Их хабе райне, райне».

Толкаю в бок Тонкс.

— О чём песня?

— Боевой марш Дурмштранга, — рассеянно отвечает Нимфадора.

Надо заметить, что боевая подруга не постеснялась для Бала использовать преимущества возраста и метаморфизма. Тело её ужалось в талии и увеличилось в груди, волосы удлинились, а платье, наоборот. Косметика, духи, и как любят писать в литературе: «призывно — манящий взгляд и походка». Поэтому вокруг неё барражируют старшекурсники, как самолёты возле авианосца. Но Тонкс смотрит не на них, а на Аластора с Сириусом, которые травят байки друг другу. Видимо о развлечениях в школьные годы на таких вот балах, потому что, то и дело хохочут и хлопают друг друга по спине и плечу.

— Зачем тебе Грюм?

— Зачем тебе Дамблдор? — немедленно парирует Нимфадора.

Ага, понял, затыкаюсь и не порчу праздник. Продолжаю подпевать, безбожно коверкая то немногое, что помню из песен «Рамштайна». Так как в зале и без того шумно, никто с критикой ко мне не мчится.

Какое-то время всё идёт нормально. Выступает ещё мадам Максим, не забыв ввернуть немножко рекламы, как все пиздато в Шармбатоне. Глядя на девушек во главе с Флёр, охотно верится, что там все пиздато. Особенно товарищу Поттеру, который поедает глазами мисс Делакур. Самое смешное, что товарищ «Арктур Блэк» явно пришёлся по вкусу младшей сестре Флёр, и та ест его в ответ глазами, но Гарри не обращает внимания. Сама Флёр делит внимание между преподавателями Дурмштранга и Сириусом Блэком.

Невольно вспоминается: «В любовном треугольнике один угол обязательно должен быть тупым».

Школьники хлопают, едят-пьют, и как уже сказал, какое-то время всё идёт нормально. Потом начинаются танцы и проблемы. Во-первых, куда-то пропадает Мигель, на которого было очень удобно ссылаться, мол, вон с ним перетирайте насчёт танцев. Во-вторых, от всего этого нового белья, у меня началась чесотка в пояснице и ниже, а почесаться не получалось, потому что, в-третьих, подсела мадам Максим с «дипломатическим» разговором. Конечно, она сняла первую проблему, желающие танца перестали набегать, но вежливый разговор и желание расчесать все в кровь, как-то мало совместимы. Поэтому необходимость сдерживаться превратилась практически в полноценную пытку.

О нет, Максим не задаёт вопросов в стиле: «Ну что, Гермиона, ты подумала?» и не требует выбрать чью-либо сторону. Меня расспрашивают о Хогвартсе, программах обучения, настроениях в Британии, исподволь задвигают рекламу Шармбатона, и вежливо интересуются мнением о Дурмштранге. Грюм, продолжающий о чём-то трындеть с Блэком, демонстративно не замечает моих намёков и покашливаний. В конце концов, он — представитель дедушки Альбуса, пусть и разговаривает с этой великаншей!

— Тебя что-то беспокоит, Гермиона? — в конце концов, спрашивает эта мадама.

На одну короткую секунду испытываю практически безудержное желание ответить: «Да, мадам. Меня беспокоит ваша Флёр и зуд между ног в её адрес. Хочу трахать её всю ночь напролёт, вместо того, чтобы потеть на этом дурацком Балу». Но удерживаюсь, и выдаю лишь первую часть.

— Да, мадам. Извините, я оставлю вас на некоторое время.

— Конечно, конечно, — улыбается.

От этих словесных кружавчиков и дипломатических разговоров, изжога и чесотка изнутри, не хуже чем от трусов. Странно, вроде не должно быть такого, и платье уже надевал, не было аллергии. Так, не торопимся, спокойно, выйти из Зала неспешным шагом, улыбку держим, и спокойно, спокойно идём в туалет. Зайти, кабинка, закрыться.

И чесаться, чесаться, чесаться!!!

Глава 30

Довольно быстро становится понятно, что чесотка эта не оттого, что трусы жмут или резинка натирает. В общей сутолоке, шуме и гаме кто угодно мог кастануть. Кто угодно, достаточно хладнокровный, чтобы делать это в толпе, или достаточно сильный, чтобы невербально достать на расстоянии. Конечно, щитовые чары на платье ослаблены (всё-таки обычная ткань, и мне не хотелось внезапно оказаться без одежды посреди Бала), но даже так они сдержали или отразили какую-то часть заклинания. То ли проклятие, то ли что-то из разряда безудержного возбуждения. Во втором случае это объясняло бы мои приступы, вспышки почти неодолимого желания, хорошо, что Тонкс смотрела в другую сторону, а я в последнюю секунду успел перевести движение в обычные обнимашки.

Хммм, получается, Грюм знал, что будет? Или это его паранойя и бдительность посоветовали зачаровать платье? Подействуй эта неизвестная хрень в полную силу… хммм, следовательно, почти наверняка это был кто-то из приглашавших на танец? Или кто-то из приспешников приглашавших, кто-то, кому можно доверить каст такого щекотливого, хех, заклинания. Схема — то простая, как мычание. Каст — возбуждение — танец — тёмный уголок — и чего — нибудь ещё. Или закл, или зелья, но, в общем, дополнительное воздействие.

Внезапно осознаю, что, и диадема несколько раз подавала сигналы, лёгкие, правда, и вся эта толпень и так головную боль вызвала, вот и пропустил мимо сознания. Продолжая яростно почёсываться, прихожу к выводу, что чесотка эта должна была быть другого характера. Ага, того самого, о котором хотелось проорать в лицо мадам Максим. Отсюда же вполне логично вытекает следующий не слишком радостный вывод.

Игрища с перетягиванием моей тушки вышли на новый уровень.

Видимо товарищи решили, что случай очень удобный. Мол, тут не гостевое здание с Грюмом внутри, есть, где разгуляться и наставить ловушек, вот и пошли в атаку. Хорошо ещё, что в кабинку никто не пытается вломиться, чтобы так сказать, поймать меня со спущенными штанами.

Ну, или с задранным платьем, хех. Пришлось извернуться, как следует, чтобы, задрав этот кусок ткани, приложить палочку и закастовать отмену. Заклинание «Финита» самое то для данной ситуации. Если бы кто-то ворвался в кабинку в тот момент, то «шкандалъ» получился бы знатный. Поза выглядела так, как будто я засовываю палочку себе в жопу, и, несмотря на всю акробатику и изворотливость, пришлось попыхтеть. Но делать всю эту лабуду в комфортных условиях было слишком рискованно. С Бала не уйдёшь, а, забравшись в пустое помещение, как можно быть уверенным, что оно пустое и что никто не зайдёт в следующую секунду? Туалетная кабинка в этом плане всё-таки идеальна, особенно если сдерживать сладострастные стоны при расчёсывании.

Одолев или приглушив проблему, отправляюсь к Грюму за консультацией.

Честно говоря, одолевает искушение задрать платье и сунуть Грюму поясницу под нос со словами: «Сэр, у меня чего-то тут чешется». Сходил, называется, на Святочный Бал, ага. Наградили любовной чесоткой и хрен знает чем ещё.

— Тебе в кубок подлили зелий. Шесть раз, — тихо сообщает Сириус.

— Не шесть, а семь, — тут же поправляет Грюм.

Бывший Мародёр пожимает плечами, мол, какая разница?

— И чесотку на спину прилепили, — добавляю.

Искусственный глаз Грюма тут же косится через меня. Поглядев, Аластор потирает подбородок.

— Ишь ты! Подрастает молодое поколение! Ах да, Сириус, ты же не видишь.

Что-то шепчет ему на ухо, Блэк ухмыляется. Как подростки, ей-ей. Жду.

— В общем, нормально все, — наконец выдаёт Аластор. — Не зря колдовала над платьем. Только в следующий раз будь любезна, не ждать столько, а едва зачесалось или ещё чего, сразу выдавать контрзаклинание. Если тебя одолевает смущение, в отличие от врагов, то можешь удаляться попудрить носик и там кастовать. Понятно?

— Да, сэр.

— Теперь ответь, только честно, зачем столько ждала?

— Я думала, оно просто чешется, сэр.

— Думала она, — ворчит Грюм. — Это тебе не дуэль, здесь раскланиваться не будут. Твоё счастье, что организм ещё не испорчен излишествами. Антидоты все приняла по списку?

— Да, сэр.

— Вот и молодец, а из кубка всё равно не пей. Хотя… если сможешь, можешь сделать вид, что выпила. И посмотрим на реакцию.

Толково, конечно, но сделать вид? Обычно в литературе описывалось, мол, сделал вид, а сам втихаря струйкой прозрачной по коже все вылил. Здесь такое не пролезет, и жидкость непрозрачная (сок), и платье в непотребный вид придёт. Не говоря уже о том, что будет выглядеть, как будто лужу под себя надул. Товарищ Аластор всё-таки регулярно забывает о том, что окружающие не тянули два десятилетия лямку в рядах мракоборцев, и не так умелы, как он.

— Да, сэр, — а что тут ещё можно сказать?

Аластор делает вид, что вернулся к разговору с Сириусом, но спиной ощущаю, как эти два товарища следят за мной. Вокруг бушует Бал, как обычно, все шумно и бестолково, гремит музыка, носятся школьники, трясут телесами в танцах, преподаватели надзирают, и всё равно, такое ощущение, как будто это все вовне. Как будто смотришь фильм без звука. Как будто во сне, когда грезится какая-то ерунда, которую ты наутро охарактеризуешь как «полная дичь», но внутри грёзы все логично и понятно.

Подхожу. Сажусь и обвожу взглядом зал.

Хммм, а где мадама? Или я так долго чесался, что она ушла? Ладно, тем больше поводов задумчиво заглянуть в кубок, пытаясь оценить, что же там. Мать моя женщина! Томатный сок зелёного цвета, наверное, и вправду у меня глюки. Какой хрени мне туда наподливали? Ой, оно ещё и пузырится. Принюхиваюсь. Мммм, запах раннего утра мая, когда самый цвет на деревьях, и всякие там травы в рост идут, и… ага, понятно, это Амортенция. Томатный сок так пахнуть не может, ни при каких обстоятельствах. Что там еще… синий ободок по краю, понятно, передоз «Афродиты», видимо кто-то некачественным зельем закупился. Парок от кубка, с прожилками… да, пожалуй, «Мокс Аморем», в простонародье известный как «Гриб Любви». Мощная и простая штука, как и все, созданное на Севере. Суровые викинги, скалы, море, грибы, корабли и дубины, и действие Мокса подобно удару последней. Как в анекдоте: «Булавой по голове и она твоя!»

Больше опознать не получается, но всё равно — я крут.

Делаю вид, что увлечён рассматриванием летающих фонариков, обдумывая мысль. Даже две мысли. Во-первых, эту фигню в кубке можно выпарить, сконцентрировать, добавить загустителя, и запрессовать таблетку. Как следует обдать таблетку энергией и подсунуть Флёр. Вполне возможно, что после обработки магией таблетка будет «считать создателем» меня, и соответственно подействует на Флёр. Против такого убойного концентрата никто не устоит, кроме, пожалуй, какого-нибудь мастера — зельевара, у которого антидот вместо крови. Даже если привяжет Флёр не ко мне, а к тем, кто лил зелья, тоже неплохо. Их семеро, будет у нашей четвертьвейлы свой гарем, заодно глядишь и воздействие от мисс Делакур приутихнет. Во-вторых, можно воспользоваться помощью Грюма для опознания, и привлечь Гарри с мантией, и жидкость из кубка подлить тем, кто мне подливал. Пусть любят друг друга, заодно узнаем, действуют ли зелья на особей одинакового пола. В будущем эта деталь мне очень пригодится, хех.

Сижу, размышляю. Приходит Гарри.

— Гермиона, у тебя какая-то гадость в кубке, — тут же сообщает Поттер.

— Знаю.

— Так вылей!

Хммм, чего это я, в самом деле? Грюм и Блэк видели, кто подливал, к чему мне эта улика? Ах да, я же хотел обработать раствор и подсунуть одной из девушек. Но товарищу Поттеру об этом лучше не говорить, ещё уцепится за идею с Флёр, и будет страдать. И без того страдает, чего уж там. Но есть разные виды страданий. Одни очищают и возвышают, а другие отупляют и делают больно. Так что не будем переводить боль Гарри из первой категории во вторую.

— Конечно, — улыбаюсь и толкаю локтем. — Извини, задумалась.

— Как сказал бы наш наставник, — Гарри косится на Грюма, — «ты была поразительно беспечна, Гермиона!»

— Да, пожалуй, ты прав, — пожимаю плечами. — Говори, чего хотел.

— Ммм?

— Понятно. Потанцуем?

Делаю знак, что я атакую, он на защите. Гарри, сообразив что-то, протягивает руку.

Кружимся в танце.

— Значит так, — говорю ему. — Сейчас помаленьку в танце смещаемся к Флёр. Как танец закончится, так сразу подходим к ней и атакуем.

— Эээ…

— Гарри, не в прямом смысле! Ладно, я задвину речь, как Чемпион Чемпиону, главное, чтобы опомниться не успела, и у тебя будет один танец. Большего тебе не предложит никто в этом зале.

Не считая, разумеется, любовных зелий, но, пожалуй, Гарри не готов к такой суровой правде.

— О, спасибо, — начинает он, но перебиваю пылкий возглас Поттера.

— Погоди, вначале пусть дойдёт до танца, а там будешь благодарить. Репетируй, что ей скажешь.

Гарри послушно замолкает, и что-то там проговаривает внутри себя. Ну, думаю, Флёр, при таких ментальных атаках, слышала уже все благоглупости, какие только могут произнести подростки и юноши. Ничего, пусть Гарри потренируется, в конце концов, все очень романтично, будет потом вспоминать мисс Делакур как первую любовь, и воспоминание это будет придавать ему сил. А если нет, так и нет, шанс товарищу Поттеру будет предоставлен.

Зачем мне это? Так продолжаем шпионские игры.

Вдруг кому-то захочется новую порцию зелий налить, пусть не стесняются! Попытки ударить в спину, пускай попробуют попасть, хех. Воздействия на голову — ну да, ну да, пусть пробуют. В конце концов, мне, и вправду не хватало встряски, как ни странно это звучит. Очень не люблю, когда меня пытаются принудить к чему-то, а здесь прямо грубо лезут. Ха! Хрен вам всем по бороде!

Выиграю Турнир, вернусь в Хог, заведу себе гарем из Луны, Тонкс и Джинни, и буду жить счастливо!

Вообще, смешные аберрации и выверты психики. Однокурсники воспринимаются на уровне детей, ладно, на уровне племянников. Близнецы Уизли, которые старше остальных на два года, проходят по разряду соседских сорванцов, глядя на которых с умилением вспоминаешь, как сам таким был. Но девушки выпадают из этой схемы, и воспринимаются именно как девушки. Ладно, Луна и Джинни — там ещё особо смотреть не на что, хотя и сам такой же. Но Флёр и Тонкс точно проходят по интернет — разряду «ябывдул» и «дайте два!»

Внутренний голос, как всегда не упускает случая подъебнуть: «Жениться вам, барин, надо!»

В общем, все как всегда. О чём ни думай, организм свернёт на баб.

Как и договаривались, идём к Флёр.

— Мисс Делакур, только вы, как Чемпион, можете отстоять честь Шармбатона, — захожу с козырей.

Так, что-то в глазах мелькает. Сразу не послали, будем считать, что уже успех.

— Всего лишь один танец с моим другом, Арктуром Блэком, и он всю жизнь будет носить в сердце ваш прекрасный образ и образ вашей Школы, — давим противника словами.

Мадам Максим и Флёр обмениваются взглядами.

— Уи, — легко встаёт Чемпионка. — Арктур?

— Мисс, — подаёт руку Гарри.

Спасибо МакГонагалл, поднатаскала в танцах слегка ещё летом. Конечно, у Гарри ещё все впереди, и он ещё имеет шанс впасть в ступор посреди танца. Но пока что он просто бездумно счастлив и ведёт Флёр на танцпол. Надо будет ему рассказать про четвертьвейлу. Потом. Может быть. Или Гарри уже и так знает, но всё равно счастлив?

Поклонники Флёр, однако, раздосадованы.

Смотрят сердито, но на танец приглашать не торопятся, хвала магистрам!

Теперь надо валить уносить отсюда ноги, и как можно быстрее. Обмениваюсь взглядами с мадам Максим. Хммм, она знает, что я знаю, и теперь я ей таки немного должен за танец? Ну-ну. Однако этот Дамблдор в юбке молчит, и позволяет мне удалиться. Гневные поклонники на рожон не лезут, тоже хорошо.

Усевшись за стол рядом с Сириусом и Аластором, слежу за танцующими Гарри и Флёр.

— Да, хотел бы я такую родственницу, — улыбается Сириус. Заметив мой взгляд, поясняет. — Гарри мне дальний родственник… очень дальний, но все же.

— Так что ложь насчёт Арктура Блэка — это всего лишь слегка подтянутая правда?

— Ну да, — пожимает плечами Сириус. — Видишь, он счастлив, это уже…

Блэк крутит в воздухе рукой, силясь подобрать определение, но и так все понятно. Вспоминается мультфильм «Летучий корабль». Как там было: «Новые земли и новая слава, вот оно счастье, правда, Забава?» и «А я не хочу, не хочу по расчёту, а я по любви, по любви хочу?»

Гарри кружится вместе с Флёр, и что-то говорит ей снизу вверх.

Стоило сходить на Бал, чтобы осознать. За право кружиться счастливо в танце придётся биться. Не только с Волдемортом. Со всеми, кто строит на меня планы. Со всем магическим миром. И не убежать, ибо только магия может дать мне шанс вернуться домой. Остаться здесь и наслаждаться жизнью? Конечно, я сделаю это, чтобы не сойти с ума. Но также чётко осознаю, что заноза: «Как там жена и дети» не оставит в покое. Буду искать способ вернуться и одновременно обустраиваться в этом мире.

Гарри молчит и слушает Флёр, и краска заливает его лицо.

И пусть весь этот магический мир утрётся.

Они бросают презрительные взгляды? Им придётся смириться. А кто не смирится — тому придётся заткнуться. Сейчас тренироваться, реализовывать идеи, пересмотреть планы и ждать. Терпеливо, спокойно ждать, осуществляя подготовку, и затем, когда момент придёт, одним прыжком схватить добычу. Все возможности на моей стороне, надо только не допускать каверз морально-этического свойства, и всё будет хорошо.

Ну а тот, кто попробует мне помешать или обидеть детей и друзей, очень сильно пожалеет.

Ведь я несу возмездие. Во имя Луны!