Дело молчаливого партнера

Глава 4

Когда Перри Мейсон открыл дверь кабинета, Делла Стрит сидела у стола, около телефона.

— Привет, — бросил Мейсон. — Я опоздал минут на десять. Есть ли что-нибудь новенькое?

— Нет.

— Так я и думал, что это «утка». Меня всегда настораживают ночные расследования в кабинете.

— Как Эстер Дилмейер?

— Отвезли в больницу Гастингса и передали доктору Вильмонту. Он был предупрежден, и ею сразу начали заниматься. Похоже на отравление наркотиками, хотя еще слишком рано делать выводы. Иногда с помощью наркотика, вызывающего сон, надеются скрыть действие другого яда. Однако успели вовремя, и девушка вне опасности.

— Может быть, сообщить Мейгарду? Он очень подавлен случившимся.

— Разве он звонил?

— Да, и обещал дать любую известную ему информацию, предложил свои услуги и помощь.

Мейсон засмеялся:

— А что вы ему сказали?

— Поблагодарила и сказала, что все будет хорошо.

Мейсон нетерпеливо посмотрел на часы.

— Ну, думаю, что ждать больше нет смысла. Минутку, кажется, кто-то пришел.

За дверью послышалось быстрое цоканье каблучков по коридору, затем дверь отворилась.

Извиняясь за опоздание, вошла Милдред Фолкнер.

— Большое спасибо, мистер Мейсон, что вы так долго ждали меня. К великому сожалению, раньше прийти никак не могла.

Адвокат внимательно посмотрел на вошедшую.

— Знакомьтесь. Мисс Фолкнер, моя секретарша, мисс Стрит. Садитесь, пожалуйста. Вы совсем запыхались и взволнованы, не хотите ли сигарету?

— Нет, спасибо. Я должна действовать без промедления.

— Что случилось?

— История довольно долгая, не знаю даже, как начать.

— Начинайте с самого существенного и продолжайте в том же духе.

Женщина улыбнулась:

— Начну вот с чего. Моя сестра Шарлотта и я создали корпорацию «Фолкнер Флауэр Шопс». Это было еще до того, как Шарлотта вышла замуж. Каждая из нас имела сертификат на половину общего пакета акций, кроме небольшой доли, всего в пять процентов акций, переданных одной служащей, чтобы ее можно было оформить третьим членом совета директоров… Теперь о Гарри Пивисе. Это сильный конкурент, так как он контролирует основную массу розничной торговли цветами. В некоторых вещах он довольно наивен, но как бизнесмен проницателен, настойчив и даже бестактен.

Мейсон, слушая внимательно рассказ женщины, очень удивился непоследовательности.

— Откуда вдруг выплыл Гарри Пивис?

— Дело в том, что этот человек — делец, и он намеревается приобрести пять процентов акций, которые принадлежат нашей служащей.

Адвокат нахмурился, не понимая до конца.

— Почему мистер Пивис хочет сунуть нос в чужое дело?

— Меня это тоже удивило… Когда чужой человек приносит сертификат и требует зарегистрировать передачу ему пяти процентов, при этом заявляя, что будет просто молчаливым партнером в деле… Это настораживает. По-моему, у него совсем другое на уме.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Моя сестра вышла замуж года полтора тому назад.

— Кто ее муж?

— Роберт К. Лоули.

— Чем этот человек занимается?

Ответный жест Милдред был выразительнее слов.

— Да просто управляет капиталом моей сестры.

— Разве такого занятия достаточно?

— Для него более чем достаточно.

Мейсон понимающе улыбнулся.

— Полагаю, что под его руководством дела пошли хуже?

— Конечно.

— Как же реагирует ваша сестра?

— К несчастью, у Шарлотты почти год назад развилась тяжелая болезнь сердца. Она не обращалась к врачам, хотя следовало бы. Наоборот, проявляла сумасшедшую активность, и болезнь зашла слишком далеко. Доктор сказал, что на выздоровление теперь потребуется много времени, и притом всякое волнение очень опасно.

— Знает ли ваша сестра о настоящем состоянии ее финансов? — спросил Мейсон.

Милдред воскликнула с чувством:

— От души надеюсь, что да!

— А вы-то никогда не спрашивали сестру?

— На эту тему мы обычно не говорим, потому что Шарлотта считает мое мнение о ее муже предвзятым.

— Она его любит?

— До сумасшествия. Он довольно привлекателен внешне и умело подогревает чувства. Немного лести и те небольшие знаки внимания, которых женщины жаждут, — вот все, что ей необходимо. Знаете, как ведут себя мужчины, когда жена владеет капиталом? Позорно то, что большинство из них в подобном положении оказываются не на высоте, и только некоторые в состоянии принести пользу делу.

— Из сказанного я делаю заключение, что вы не одобряете этот брак.

— Конечно. Я всегда считала, что Боб слишком слабоволен, искатель приключений и хвастун.

— Очевидно, он знает о вашем мнении?

— Знает. Пытались быть взаимно сдержанными, хотели показать, будто все хорошо. Как-то, еще до сердечного приступа Шарли, мы все вместе отправились на небольшую воскресную прогулку. Боб был со мной так предупредителен, так мил. Шарлотта принимала все за чистую монету. «Ты разве не видишь, Милли, как он необыкновенно великодушен?»

— А как вы себя вели?

— Старалась быть такой же предупредительной, но в душе все горело. На мой взгляд, трудно понять человека, готового открыто сделать подлость, но медоточивый льстец еще менее понятен.

Адвокат наконец прервал затянувшееся повествование женщины.

— Все это предыстория. А что же было дальше?

— Боб полностью завладел деньгами Шарлотты. Когда сестра слегла после сердечного приступа, любимый муженек управлял уже всеми денежными делами. Если Шарли все-таки иногда интересовалась делами, всегда был готов ответ, что ей нельзя сейчас себя утомлять и что все превосходно.

— А вы не верите своему зятю?

— Конечно, потому что знаю: все это сплошная ложь.

— Как вы догадались? — спросил Мейсон.

— А вот как было дело. Неделю назад Боб попал в автомобильную аварию. Никто бы ни о чем не узнал, если бы не то, как он сам объяснил случившееся. Зная Боба, вы бы поняли, о чем речь. Когда этот человек собирается солгать, то проигрывает каждую деталь очень тщательно, чтобы концы сходились с концами, а это слишком хорошо для правды.

— Итак, Лоули солгал насчет автомобильной аварии, что дальше?

Милдред слегка вспыхнула и продолжала рассказ:

— Когда появился Пивис и попросил зарегистрировать передачу ему пяти процентов акций в книгах нашей корпорации, я серьезно задумалась и поняла, что если кто-нибудь, имея сначала только пять процентов акций, сможет завладеть долей Шарлотты, то он будет контролировать все дела объединения. Конечно, с нашей стороны было очень глупо ни о чем подобном не подумать заранее, ведь дело было совсем семейным. О тех пяти процентах акций просто забыли, потому что дела шли хорошо. Никогда не устраивались собрания директоров, в течение трех лет владельцы акций вместе не собрались ни разу. Ну какое значение имеют пять процентов акций для всего дела?

— Вы хотите сказать, что муж вашей сестры контролирует ее акции?

— Все это так, но только гораздо хуже. Боб, очевидно, сильно проигрался, а Шарлотта безгранично доверяет мужу. Она передала ему все свои права и закрепила это письменно во время болезни. Доктор предупредил, что сестру нельзя волновать деловыми разговорами. По всей видимости, Боб настроил врача таким манером.

Мейсон понимающе кивнул.

— А где же акции сейчас?

— Они, наверное, в руках человека по фамилии Линк, одного из владельцев «Золотого Рога». Девушка, которая была в машине зятя, когда произошла авария, — приманка, действующая как ловушка. И вот эта самая девушка должна была быть здесь, я и опоздала, дожидаясь ее.

— А знаете, почему она не пришла? — спросил адвокат.

— Разве что-нибудь случилось?

— Да, кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Сама девушка звонила сюда в одиннадцать тридцать и едва могла говорить. Во время разговора, вероятно, она потеряла сознание.

— Прислали отравленные конфеты?! — воскликнула Милдред с испугом.

Адвокат кивнул.

— Но кто же это мог сделать?

— В коробке была открытка, где значилось что-то вроде «Пусть это доставит вам удовольствие и поднимет настроение» и подпись в виде инициалов. Вам это о чем-нибудь говорит?

Милдред посмотрела на адвоката округлившимися глазами:

— Но, мистер Мейсон, ведь это я послала девушке такую открытку!

— С конфетами? — поинтересовался адвокат.

— Святой Боже, нет! Понимаете, я сама стала вдруг детективом, а автомобильная авария явилась ключом к разгадке. После посещения Пивиса, поняв, что грядет беда, если Боб что-нибудь сделает с сертификатом, я решила действовать, догадавшись, что акции могли попасть в руки Линку и что Пивис как-то приложил к этому руку.

— Теперь многое стало понятно, но все-таки расскажите подробнее об открытке, пожалуйста.

— Хорошо. Как только Боб рассказал об аварии с излишними подробностями, я тотчас же догадалась, что дело неладно, нужно многое проверить. Мне показалось, что в инциденте было что-то, о чем рассказчик умалчивал, поэтому я и занялась расследованием сама. Все оказалось довольно легко, потому что действительно пострадавший человек заявил о случившемся в управление транспортом. Дальше выяснилось следующее: Боб выехал из ночного клуба «Золотой Рог», посадил в машину мужчину по имени Синдлер Колл — считаю его игроком — и женщину, Эстер Дилмейер. Конечно, я не думаю, что Боб преднамеренно отдал акции, чтоб получить деньги для игры, но ему, может быть, разрешили играть в кредит, а здесь Бобу очень не повезло.

— Все так, но давайте ближе к делу, разговор ведь идет об открытке.

Милдред рассмеялась:

— А мне казалось, что надо прежде объяснить случившееся. Короче, отправляюсь в «Золотой Рог» и там знакомлюсь с Эстер Дилмейер. В эту ночь как раз девушка чувствовала себя очень неважно. Из разговора стало понятно, что Эстер очень любила Синдлера Колла, они были близки, а он…

— Когда же, наконец, об открытке? — нетерпеливо прервал Мейсон.

— Дело в том, что я послала Эстер несколько букетиков орхидей для украшения платьев.

— Когда?

— Настроение девушки было подавленным, и, уходя, я обещала прислать ей цветы, так как занимаюсь цветочным бизнесом.

— Эстер сама рассказала вам о сертификате? — спросил адвокат.

— Не о сертификате, а о том, что происходит.

— Как вы думаете, Пивис сдастся, если припугнуть судом?

— Не думаю, уж если что-либо попало в руки этому человеку, не выпустит до гробовой доски. Акции можно получить, только если судиться не менее пяти лет, мистер Мейсон. А как же моя открытка оказалась в конфетах? Ведь она была послана с букетиками цветов.

— Кто-то вынул открытку из коробки с орхидеями и положил в конфеты. Как были посланы цветы?

— Через управляющего «Вестерн Юнион».

— Были ли букеты упакованы?

— Все находилось в коробке.

— А упаковка соответствовала по размеру подарочной коробке конфет?

— Думаю, так и было.

— Куда же вы послали подарок?

— Прямо в «Золотой Рог».

— Адресовав на имя мисс Дилмейер? — Да.

— Как?

— Что вы имеете в виду?

— Адрес был написан карандашом, ручкой, отпечатан на машинке или написан снаружи, прямо на обертке?

— Прямо на обертке.

— Значит, кто-то взял коробку из «Золотого Рога», пообещав передать Эстер Дилмейер, потом вынул цветы и положил отравленные конфеты.

— Наверное, вы правы.

— Такое мог сделать только человек, являющийся ответственным лицом в клубе.

Мисс Фолкнер внимательно рассматривала кончики пальцев в перчатках.

— Я даже сказала посыльному, что не обязательно вручать коробку адресату, но что он должен быть уверен, что коробку ей передадут. Не могу даже сообразить…

— Например, он мог передать ее швейцару….

— Все может быть.

— Во сколько оценивается ваш пакет акций? — спросил адвокат.

— Для меня его цена гораздо выше его реальной стоимости. Понимаете, о чем я говорю? У нас три магазина, и все они приносят доход. Я сама себе хозяйка, сама определяю пути, по которым развивается наш бизнес. Я хорошо зарабатываю, а дело постоянно расширяется. Поэтому для меня эти акции гораздо дороже действительной цены. Каждая тысяча долларов, которую я получаю, эквивалентна примерно двадцати пяти тысячам долларов капитальных вложений. Но, разумеется, продать пакет на таких условиях не удалось бы.

— Мне, возможно, придется выплатить некоторую сумму, занимаясь вашим делом, — сказал Мейсон. — Какими деньгами я могу располагать?

— Если понадобится, — сразу ответила Милдред, — можете заплатить до десяти тысяч долларов.

— Но не больше?..

— Н-н-нет. По крайней мере, предварительно не согласовав со мной.

— Надеюсь, мы не заплатим ни цента. Если же возникнет вопрос о деньгах, постараюсь добиться, чтобы сумма была не слишком велика, — заверил Мейсон. — А теперь, Делла, позвоните-ка в «Золотой Рог». Постарайтесь выяснить у Мейгарда, где находится убежище Линка.

При этих словах Милдред открыла сумочку, вынула сложенную узкую полоску бумаги и, поколебавшись, положила назад, чувствуя на себе взгляд адвоката.

— Есть адрес тайного убежища Линка. Это в Сиреневом каньоне.

— А как вам удалось его достать?

— Очень просто, через Эстер Дилмейер, только не упоминайте об этом.

— И не собираюсь, — заявил Мейсон, надевая пальто и шляпу и улыбаясь, чтобы приободрить клиентку.

— Принимайте события без особых волнений, мисс. Все будет в порядке. Всегда можно найти с полдюжины слабых мест у двух мужчин, связанных с игорным заведением. Один из них мистер Мейгард, другой Линк. Мы вместе с лейтенантом Трэггом были в «Золотом Роге». Привратник попытался влезть не в свое дело, но Трэгг быстро поставил его на место. А Мейгард, придя в клуб и узнав о полиции, хотел все скрыть, как-то сгладить и согласовать.

Милдред, наконец, поднялась, собираясь уходить.

— Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее, чем когда-либо за последнее время. Все события очень сильно выбили меня из колеи.

— Постараемся сделать все, что сможем, — пообещал Мейсон.

— Вы… вы такой необыкновенно чуткий человек, — вырвалось у женщины. — Не сомневаюсь, что теперь все постепенно образуется. Вы сейчас хотите зайти в «Золотой Рог»?

— Нет, наоборот, собираюсь в Сиреневый каньон.

— Ну, как бы дело ни повернулось, звоните, пожалуйста, в любое время дня и ночи, буду ждать, — попросила Милдред.

— Будьте спокойны, обязательно сообщу о событиях. Закройте контору, Делла, и погасите свет.