Дело о девушке с обложки

- Вашего клиента? - прервал Трэгг.

- Я вам передаю то, что мне рассказала Дон Меннинг, - упрямо ответил Мейсон. - Она просто сказала, что выезжала машина. Продолжаю. Дон знала Меридита Бордена, его образ жизни, который ей очень не нравился, знала, что ее бывший муж связан с Борденом. По ее предположениям, они хотели использовать ее как приманку, чтобы заполучить какого-то политика, именно поэтому муж так медлил с окончательным оформлением развода. Дон Меннинг крайне отрицательно относилась к их планам, поэтому, естественно, не захотела, чтобы ее привезли в дом Бордена. Она схватилась за руль. Машина завертелась на месте, заскользила, слегка ударилась о бампер встречной машины, проломилась сквозь живую изгородь, и это все, что она помнит. Сознание вернулось к ней минут через тридцать. Она попыталась сориентироваться, нашла перевернутую машину, с трудом выбралась на шоссе и...

- Ворота к тому времени были открыты? - спросил Трэгг.

- Ворота были открыты. Попутная машина подвезла ее до автобусной остановки. Вот какую историю она мне рассказала.

- Вы думаете, это правда?

- Это сходится с моей версией.

- Хорошо, а что вы скажете о той женщине, которая вела машину и которую ваш клиент подвез до "Анкордиа Апартментс"?

- У меня такое чувство, будто эта женщина довольно близко знает Беатрис Корнелл.

- Почему?

- Она знает ее имя, адрес и откуда-то знает некоторых ее натурщиц. Я так решил потому, что си известна Дон Меннинг.

Трэгг задумчиво дымил сигарой.

- Что вы сделали, чтобы найти вторую женщину? Если предположить, что Дон Меннинг не солгала.

- Дон Меннинг сказала правду, - возразил Мейсон. - Тем более что она не подходит под описание моего клиента. Во всяком случае, мне так кажется.

- Все же что вы сделали, чтобы найти вторую женщину?

- Еще ничего. Я думал.

- Хорошо, давайте кончать думать, и будем действовать.

- Кто это будет?

- Вы и я.

Некоторое время Мейсон обдумывал предложение.

- Знаете, - сказал Трэгг, изучая Мейсона сквозь дым от сигары, - вы ведете себя так, будто у вас есть выбор.

- Может, и есть, - ответил Мейсон.

- А может быть, и нет. В данный момент мы соучастники. Кроме того, вы не вполне осознаете, что я даю вам возможность поехать со мной и своими глазами взглянуть на происходящее.

- Хорошо. Поехали.

Резко оттолкнув стул, Трэгг встал, прошел к телефону и после короткого разговора вернулся к Мейсону.

- Все в порядке, - сообщил он, - вы чисты как младенец.

- Спасибо, - ответил адвокат.

- Более того, - добавил Трэгг, - мы не будем беспокоить Деллу Стрит, но полны решимости побеседовать с Джорджем Анслеем.

- А каким образом всплыло имя Анслея? - спросил Мейсон.

Трэгг усмехнулся:

- На колючей проволоке осталась часть материи от его пальто, именно та часть, на которой нашит ярлычок портного. Все, что нам надо было сделать, это прочесть имя и адрес, сходить в мастерскую и по подкладке определить владельца пальто.

- Просто.

- При ближайшем знакомстве вся полицейская работа оказывается простой. Нужны лишь упрямство и настойчивость.

- Хотите повидать Беатрис Корнелл? - спросил Мейсон.

- Зачем?

Поскольку разыскиваемая женщина хорошо знает Беатрис, мне кажется, стоит поработать над снимками ее клиентов: может быть, среди них найдется ключ к разгадке.

- Может быть, - согласился Трэгг. - но сначала мы попробуем более простой путь.

- Какой?

- Опросим все компании такси. В конце концов, мы знаем адрес, куда вызвали машину: "Анкордиа Апартментс", и знаем время: приблизительно около десяти. По вашим словам, мужчина подошел к вам уже в одиннадцатом часу, вы поговорили с ним, потом поехали на место происшествия и находились там еще некоторое время до того, как ворота закрылись. Когда, по-вашему, вы приехали туда?

- Думаю, примерно без десяти одиннадцать. Мы были там минут десять, а потом прозвучал сигнал. Насколько я помню, ворота закрываются ровно в одиннадцать часов.

- Правильно. Итак, мы знаем время. Полиция уже проверяет все вызовы такси. В вестибюле "Анкордиа Апартментс" есть телефонная будка. Почти наверняка девушка вошла в нее, подождала какое-то время, пока Анслей уедет, сунула монетку в автомат и вызвала такси. Вы не будете возражать, если мы поедем на моей машине? Она радиофицирована, а я жду кое-каких сведений из отдела информации.

- Знаете, положение полицейского офицера дает массу преимуществ, задумчиво сказал Мейсон.

- И еще больше помех, - добавил Трэгг. - Поехали.

Глава 7

В машине Трэгга захрипел громкоговоритель:

- Вызываем машину "ХХ-спейшл". Вызываем машину "ХХ-спейшл".

Трэгг взял микрофон:

- Машина "ХХ-спейшл". Лейтенант Трэгг слушает.

- Пройдите к ближайшему автомату и позвоните в отдел связи. Повторяю: пройдите к телефону-автомату и позвоните в отдел связи, вас разыскивает отдел информации.

- Сейчас позвоню, - ответил Трэгг. Повесив микрофон на крючок, он с усмешкой пояснил:

- Значит, узнали что-то такое, о чем нельзя сообщать по открытой связи.

Трэгг быстро осмотрелся и повернул машину к станции обслуживания, на дальнем конце которой стояла телефонная будка.

- Сидите здесь и охраняйте, Перри, - попросил он. - Если будут вызывать "ХХ-спейшл", поднимите трубку и скажите, что лейтенант Трэгг говорит по телефону с отделом связи и может передать туда любое сообщение.

Затем Трэгг поспешил к телефонной будке. Мейсон видел, как он взял трубку, что-то сказал, а потом стал быстро писать. Кончив говорить, лейтенант вернулся к машине и улыбнулся Мейсону:

- Все в порядке, птичка попалась.

- Вы уверены, что это именно она? - спросил адвокат.

- Полной уверенности, конечно, нет, - ответил Трэгг. - В нашей работе вообще нельзя быть ни в чем уверенным заранее. Мы просто идем по следам и из сотни следов в конце концов находим тот, который нам нужен. Иногда, если повезет, это оказывается второй след, иногда - сотый. А порой мы вообще не находим ничего. В данном случае информация многообещающая: женщина в возрасте около тридцати лет, рост - приблизительно пять футов и четыре дюйма, вес - сто пятнадцать-сто двадцать фунтов, прошлой ночью вызывала такси в "Анкордиа Апартментс" на имя мисс Харпер. Мы нашли машину и узнали, что шофер отвез ее в "Дорман Апартментс", в городок Меса-Виста, то есть туда, куда мы сейчас едем.

- Примерно один шанс к ста? - спросил Мейсон.

- Ну, скажем, один к десяти, - ответил Трэгг, - хотя у меня такое чувство, что на этот раз ошибки нет. Запомните: основной принцип в работе полиции - это не упустить ни одной детали. Мы тычемся в разные стороны, идем по сотне разных следов в поисках единственного нужного нам следа, но при необходимости к работе подключаются одновременно сотни людей, и это всегда дает результаты. У полиции довольно часто бывает идиотский вид, когда она заходит в тупик, но рано или поздно мы всегда выходим на правильный путь. И недооценивать этого нельзя, Перри.

Трэгг вел машину с искусством уверенного в себе шофера-профессионала.

- Вы несколько выпадаете из общего ритма движения, - заметил Мейсон. У вас аварий не бывает?

- Нет.

- Как это вы их избегаете?

- Просто не совершаю их.

- Каким образом?

- Нужно быть внимательным к себе и следить за другими. Аварии случаются тогда, когда люди или слишком мало внимания обращают на собственные действия, или не следят за действиями других. Когда я сажусь в машину, то точно знаю, что сам никого не задену, но зато вполне вероятно, что кто-нибудь заденет меня, а значит, нужно быть очень внимательным. Эта мысль мобилизует бдительность. А если еще учесть, что мы должны работать в любую погоду, днем и ночью, в праздники и в часы пик... Знаете, самое плохое время - это от часу ночи до четырех утра. В это время многие возвращаются домой навеселе. Человек, который выпил немного, осознает, что выпил, и едет осторожно. Дорожная полиция часто останавливает подвыпивших водителей именно потому, что они едут слишком уж медленно и осторожно. По-настоящему опасен тот, кто пил без передышки часов до трех утра и, собравшись наконец домой, бывает уже настолько пьян, что кажется себе трезвым. При этом его охватывает чувство превосходства над всеми: за рулем он быстрее всех и любой перекресток может проехать вдвое скорее, чем другой водитель. Почему-то пьяным скорость кажется заманчивой, по крайней мере, они сами мне так говорили. - И Трэгг захихикал.

Приехав в Меса-Виста, он уверенно повел машину по одной из главных улиц, свернул налево, потом направо и затормозил.

- Такое впечатление, будто вы знаете здесь каждый дом, - сказал Мейсон.

- Почти угадали. Я ведь уже давно работаю. Советую вам пойти со мной.

Трэгг взял микрофон и произнес в него:

- Машина "ХХ-спейшл" на некоторое время отключается от связи. Стоит недалеко от места, указанного мне по телефону. По возвращении доложу.

Голос в динамике отозвался:

- Машина "ХХ-спейшл" вне контакта до доклада.

- Пошли, - позвал Трэгг Мейсона. Доходный дом Дормана имел достаточно претенциозный фасад с вертящейся дверью, которая вела в прихожую. Когда Мейсон и лейтенант Трэгг вошли, дежурный за конторкой взглянул на них, опустил глаза вниз, затем внезапно повторил всю процедуру сначала.

Трэгг подошел к конторке.

- Здесь живет Харпер? - спросил он.

- У нас двое Харперов. Кто именно вам нужен?

- Женщина, - ответил Трэгг, - около тридцати лет, рост приблизительно пять футов и четыре дюйма, вес фунтов сто двадцать.

- Вероятно, Лоретта Харпер. Я позвоню ей. Трэгг выложил на конторку кожаный чехол, открыл его и показал золотой значок с номером.

- Полиция, - пояснил он. - Не звоните. Мы пройдем сами. Номер квартиры?

- 409. Но здесь ничего...

- Нам просто нужно опросить свидетеля, - прервал его Трэгг. - Забудьте об этом.

Он кивнул Мейсону, и они пошли к лифту.

- И все-таки, - вздохнул Мейсон, - я повторяю: положение офицера полиции дает большие преимущества.

- Как сказать. Вот поработали бы вы со мной сколько-нибудь, заговорили бы совсем по-другому. Подумайте о тех минутах, когда стоишь на суде в качестве свидетеля, а опытный адвокат, то и дело бросая в твой адрес иронические замечания, спрашивает, как человек был одет, какого цвета были на нем носки, была ли булавка в галстуке, сколько у него было пуговиц на жилете... А если ты говоришь, что не запомнил, то слышишь в ответ презрительное хмыканье: как же так? Вы же работаете в полиции, а следовательно, в ваши обязанности входит запоминать мельчайшие детали. За что же вам платят зарплату?

- Пожалуй, это недалеко от правды, - усмехнулся Мейсон.

- Это именно правда, - возразил Трэгг, - и приходится молчать, пока защитник продолжает забрасывать тебя самыми разными вопросами вперемежку с оскорблениями, а присяжные сидят себе, посмеиваются и получают великое удовольствие, глядя, как адвокат выставляет на посмешище "тупого" полицейского.

Лифт наконец спустился с верхнего этажа. Трэгг и Мейсон вошли в него и молча поднялись на четвертый этаж.

Разобравшись в нумерации, Трэгг прошел по коридору и постучал в дверь с цифрой "409".

Ответа не последовало.

Трэгг постучал снова.

Изнутри раздался еле слышный шорох, и дверь приоткрылась как раз на длину цепочки.

В щели появилось лицо молодой женщины.

- Кто там?

Трэгг еще раз вытащил свой значок.

- Лейтенант Трэгг, отдел убийств, - ответил он. - Мы бы хотели поговорить с вами. Впустите нас.

Женщина немного поколебалась, потом сняла цепочку и распахнула дверь.

- Я собиралась одеться, чтобы выйти...

- Значит, вы еще не выходили? - спросил лейтенант.

- Еще нет.

Вслед за Трэггом Мейсон вошел в роскошную меблированную гостиную. Распахнутая настежь дверь давала возможность видеть, как поток солнечного света бросает на неубранную постель тень от пожарной лестницы, проходящей по наружной стене дома вплотную к окну. Еще одна дверь вела в ванную, а в другом конце гостиной находилась туалетная комната. За вращающейся дверью была кухня, откуда доносился запах свежесваренного кофе.

- А у вас очень мило, - оглядевшись, заявил Трэгг.

- Мне нравится.

- Живете одна?

- Если это вас касается, то одна.

- Много места.

- Я ненавижу тесноту.

- Мы пытаемся найти женщину, - приступил Трэгг к делу, - которая была прошлой ночью в "Анкордиа Апартментс" примерно от девяти тридцати до десяти часов. Мы думали, вы сможете нам помочь.

- А что дало вам повод так думать?

- А вы сможете помочь?

- Не знаю.

- Где вы были в это время?

- Я... - Женщина заколебалась. - А это вам очень важно знать?

- Очень.

- Могу я спросить почему?

- Я бы предпочел, чтобы сначала вы ответили на вопрос. И еще. Почему вы назвали себя Беатрис Корнелл, когда Джордж Анслей доставил вас ко входу в тот дом?

- Мистер... лейтенант. Я бы все же хотела знать, почему вы задаете эти вопросы.

- Чтобы получить информацию. Мы расследуем преступление. Ответьте мне на эти вопросы, а потом я спрошу вас об автомобильной катастрофе.

- Какой катастрофе?

- Той, в которой вас выкинуло из машины на земле Меридита Бордена, после чего вы схватили за ноги одну молодую женщину и оттащили ее подальше от автомобиля, а потом растянулись на земле и начали звать на помощь.

Лоретта Харпер прикусила губу и нахмурилась.

- Садитесь, лейтенант. А это?.. - Она взглянула на Мейсона.

- Мистер Мейсон, - поклонившись, назвал себя адвокат.

- Я надеюсь, вы сможете сделать так, чтобы мое имя не появилось в газетах, лейтенант?

- Сначала послушаем вас. Как случилось, что вы оказались за рулем украденной машины?

- Я вела украденную машину? - воскликнула она с таким яростным ударением на слове "я", что Трэгг выразительно приподнял бровь.

- А разве не вы? - спросил он.

- Господи, конечно, не я. Машину вела Дон Меннинг и гнала как сумасшедшая.

- А почему вы оказались с ней?

- Она заставила меня сесть в машину.

- Каким образом?

- Под угрозой пистолета.

- Следовательно, вас похитили?

- Конечно. Я так разозлилась, что готова была ее убить.

- Ну, рассказывайте, как это произошло.

- Она обвинила меня в том, что у меня роман с ее бывшим мужем.

- А это действительно так? - поинтересовался Трэгг.

- Она не имела права говорить мне подобные вещи. Они с Франком развелись, и ей нет никакого дела до его поступков. Она же ни перед кем не отчитывается в своих действиях, это я вам точно говорю. Она делает все, что хочет, и...

- А кто это - Франк? - спросил лейтенант.

- Франк Ферни, ее бывший муж.

- А ее имя?

- Дон Меннинг.

- А какая у нее профессия?

- Это вы, полицейский, меня спрашиваете?

- Каким образом вы оказались в украденной машине?

- А вы уверены, что она украдена?

- Уверен. "Кадиллак", номер CVX-266, украден вчера вечером.

- Держу пари, она сделала это нарочно, чтобы замести следы.

- Может, вы все-таки расскажете нам, что произошло? - потребовал Трэгг.

- Вчера вечером у меня собралась небольшая компания. Кроме меня и моего друга еще одна семейная пара, наши хорошие знакомые. К середине вечера вдруг обнаружилось, что кончились сигареты. Я вышла в ближайший магазин. Остальные смотрели телевизор. Это было после восьми часов, может быть, без четверти девять. У перехода я подождала, когда зажжется зеленый сигнал светофора, и стала переходить улицу. Вдруг прямо передо мной развернулась машина и остановилась так, что перекрыла мне путь. Правая дверца ее открылась, и Дон Меннинг приказала мне: "Влезай!"

- Вы знали ее раньше? - спросил Трэгг.

- Я никогда не знакомилась с ней, но в лицо ее знаю.

- А она вас знает?

- Очевидно.

- Что еще она вам сказала?

- Она сказала: "Влезай, Лоретта, я хочу поговорить с тобой".

- И как вы поступили?

- Я колебалась, а она снова приказала: "Садись. Я не могу стоять здесь всю ночь и мешать движению".

- Что было дальше?

- Что-то в ее голосе испугало меня. Я хотела уйти и вдруг увидела, что она целится в меня из пистолета. Она держала его прямо на уровне сиденья. Твердым голосом она заявила: "В последний раз повторяю: влезай. Нам нужно поговорить".

- И что вы сделали?

- Села в машину. Я подумала, что, наверное, уж лучше сесть, так как была уверена, что в противном случае она выстрелит.

- Что потом?

- Машина помчалась вперед на бешеной скорости. Дон была почти в истерике, и на меня полились потоки слов.

- Что именно она говорила?

- Что Франк, я имею в виду ее бывшего мужа, год назад пообещал поехать в Рино и оформить там развод. Дон предполагала, что может снова выйти замуж. Затем она решила все-таки проверить, почему все так тянется, и узнала, что никакого ходатайства о разводе Франк не подавал. Более того, он якобы признался Дон, что никуда не ездил и не собирается оформлять развод до тех пор, пока не получит солидный куш отступных. Она так буйствовала по этому поводу, что я испугалась, как бы она не застрелила меня, а заодно и Франка. Она кричала, что я завела с Франком шашни и что она заставит нас обоих подтвердить это письменно.

- А она не говорила, что случится, если вы не подтвердите?

- Нет, не говорила, но у нее был пистолет.

- Продолжайте.

- Она словно с ума сошла. Мне кажется, она была наполовину в истерике от ревности, отчаяния и страха. Мы подъехали к поместью Бордена, и когда начали поворачивать внутрь, Дон, очевидно, вдруг заметила, что оттуда выезжает другая машина. Продолжая поворот, она резко нажала на тормоз. Колеса заскользили. Мы ударились о бампер чужой машины и с треском врезались в кустарник. По моим ощущениям, мы перевернулись несколько раз. Передние дверцы машины распахнулись, а может, Дон Меннинг сама успела открыть дверцу со своей стороны. Я свою дверцу открыла, и меня сразу же выбросило наружу. Какое-то расстояние я проехала по траве, а потом села, чувствуя себя избитой и потрясенной. Затем замелькал свет, и можно было разглядеть мужчину, наклонившегося над телом около машины.

В слабом луче фонарика я увидела Дон Меннинг, лежавшую без сознания. Вероятно, ее тоже выбросило из машины и протащило по инерции по мокрой траве.

- Дальше?

- Ну, потом фонарик погас, и мужчина выбросил его прочь. Я в это время сидела, съежившись, потрясенная, оглушенная, и пыталась понять, во-первых, что случилось, а во-вторых, куда делся пистолет.

- Что было потом?

- Ну... Тут, конечно, нечем гордиться, лейтенант, но тогда мне просто не пришло в голову ничего лучшего... Одним словом, в такие моменты каждый думает только о себе.

- Да говорите же, что вы сделали? Все ваши объяснения и оправдания не имеют никакого значения.

- Как только я увидела, что мужчина кинулся бежать по направлению к дому, то сразу поняла, что он собирается звать на помощь. Тогда, подумала я, вокруг всего этого дела поднимется шум, а мне вовсе не улыбалось быть замешанной в неприятностях и видеть свое имя в газетах. Я схватила Дон Меннинг за ноги и потащила ее. Трава была мокрой от дождя, и тело легко скользило по земле. Я оттащила Дон в сторону, а сама легла на ее место, приняла ту же позу и даже подтянула кверху юбку, как было у нее. Потом позвала на помощь. Ну, когда молодой человек вернулся, я подумала: пусть он сначала хорошенько рассмотрит мои ноги, а потом попросила его помочь мне встать. В машине оставалась моя сумочка, я достала ее, но вдруг испугалась, что могла в темноте перепутать и вместо своей взять сумочку Дон Меннинг. Поэтому я нырнула в машину второй раз, как будто за дождевиком, нашла вторую сумочку, спрятала ее в складках плаща и вылезла наружу. Чтобы избежать ненужных вопросов, я сказала мужчине, что сама вела машину, и не стала возражать, когда он предложил отвезти меня в город. Я сказала также, что поврежденная машина - моя, и все время отвлекала его, чтобы он не попросил показать ему мои водительские права. Мне не хотелось называть ему свое имя, и я ломала голову, как назваться, а потом вспомнила про Беатрис Корнелл, о которой мне рассказывали, что она живет в "Анкордиа Апартментс" и организовала бюро услуг по телефону. Я воспользовалась ее именем и адресом и попросила молодого человека отвезти меня в "Анкордиа Апартментс", дав ему понять, что это мой дом. Он сказал, что его зовут Джордж Анслей, и был очень мил, так что даже получил разрешение на прощальный поцелуй. А потом я нажала кнопку квартиры Беатрис Корнелл. Входная дверь открылась, я вошла в дом, посидела в прихожей, пока мистер Анслей не уехал, затем по телефону вызвала такси и поехала домой.

- Дальше?

- Это все.

- Почему Дон Меннинг поехала в поместье Меридита Бордена?

- Потому что там работает ее муж. Он связан с Борденом какими-то делами. Она думала, что он там, но ошибалась. В тот вечер он был четвертым членом нашей компании.

- И вы оставили ее лежать на земле? - спросил Трэгг.

- Да.

- Без сознания?

- Да... Я просто не знала, что делать. Нужно бы позаботиться о себе.

Лейтенант Трэгг задумчиво вытянул из кармана сигару.

- Можно закурить?

- Конечно, курите.

Полицейский внимательно, с оттенком иронии смотрел на Лоретту Харпер.

- Одна из вас двоих лжет, - констатировал он, - и вы, конечно, это знаете.

- Могу себе представить! - воскликнула Лоретта. - Если уж женщина решилась на то, чтобы под угрозой пистолета похитить человека и вообще вести себя подобным образом, естественно, нечего ждать, что она будет говорить правду. Разве не так?

- Ее сумочка у вас?

- Да. Я взяла ее потому, что боялась перепутать и оставить в машине свою. Мне совершенно незачем быть замешанной в подобном деле.

- Она мне понадобится. Вы заглядывали в нее?

- Только затем, чтобы удостовериться, что это сумочка именно Дон Меннинг.

Трэгг чиркнул спичкой, и кончик его сигары задымился.

- Ладно, - сказал он. - Давайте ее сюда. Лоретта открыла ящик, достала оттуда сумочку и вручила ее лейтенанту. Тот было начал открывать ее, но передумал.

- Я бы хотел уточнить время, мисс Харпер, - вступил в разговор Мейсон. - Не можете ли вы сказать точно, когда сели в машину Дон Меннинг?

- С точностью до минуты не могу. Примерно от восьми сорока и до... ну, скажем, без нескольких минут девять.

- А когда произошла авария?

- Должно быть, часов в девять или чуть позже.

- Потом Анслей вылез из своей машины и побежал к тому месту, где лежала Дон Меннинг?

- Правильно.

- И начиная с этого момента вы были в его обществе. Примерно до какого времени?

- На территории Бордена мы находились примерно до двадцати минут десятого, а потом он отвез меня в "Анкордиа Апартментс".

- Как по-вашему, вы не могли ошибиться, называя время?

- Нет, хотя все это только приблизительно. Глаза Трэгга сузились.

- Знаете, Мейсон, - прервал он, - по-моему, вы намереваетесь устроить здесь допрос. Свою историю она уже рассказала, и с вас этого достаточно.

- Мне кажется, она говорит правду.

- В таком случае лжет Дон Меннинг.

- Такую возможность я тоже учитываю, лейтенант. Трэгг снова обратился к Лоретте Харпер:

- Предполагаю, вы знаете, что нарушили правила дорожного движения тем, что не сообщили в полицию об аварии, в которой пострадал человек.

- Я не знала, что она пострадала, - быстро ответила Лоретта. - А потом, ведь не я вела машину.

- Вы преступили закон, - продолжал Трэгг, - также тем, что скрыли от полиции факт вооруженного нападения на вас, а это значит, скрыли преступника.

- Я не смела обращаться в полицию по личному вопросу. Не думаю, что закон может заставить меня подать жалобу, если я не хочу возбуждать дело.

Трэгг пожевал сигару.

- Тем не менее, - заявил он, - вам придется съездить со мной в управление окружной прокуратуры для небольшой беседы. Мейсон, вас я больше не смею задерживать.

Мейсон усмехнулся:

- Вы хотите сказать, что теперь я должен уйти?

- Именно так.

- Спасибо, лейтенант. - Мейсон протянул руку.

- О чем говорить? - сказал Трэгг и, усмехнувшись, добавил:

- Тем более что я-то точно буду молчать.

Глава 8

Мейсон задумчиво набрал номер телефона Беатрис Корнелл.

- Это Перри Мейсон, - сообщил он, услышав в трубке ее голос. Скажите, вы хорошо знаете Дон Меннинг?

- Не слишком.

- Она может солгать?

- В чем?

- В описании обстоятельств, связанных с убийством.

- Вы имеете в виду, если она в нем замешана?

- Да.

- Конечно может. А кто же будет говорить правду?

- Что она вообще собой представляет?

- Милая.

- Что вы имеете в виду под этим словом?

- Именно то, что она милая.

- Любовники у нее есть?

- Черт возьми, она же нормальный человек!

- Вы регистрируете все визиты?

- Да.

- Сколько было времени, когда раздался звонок с улицы в вашу квартиру, но никто не пришел?

- Не могу вам сказать. Такие вещи я не записываю, но думаю, что было около десяти.

- Помните, я звонил вам по поводу автомобильной катастрофы, а вы сказали, что не попадали в аварию?

- Да.

- У вас записано время, когда состоялся этот разговор?

- Конечно. Я регистрирую все телефонные разговоры.

- И время?

- И время, - ответила она. - Кроме того, у меня есть магнитофон, и когда раздается телефонный звонок, я смотрю на часы, записываю время, показания счетчика пленки, включаю магнитофон и только тогда снимаю трубку.

- И к какому разряду вы отнесли тот мой звонок?

- Я отметила его как звонок по личному делу.

- Но беседа сохранилась?

- Да.

- Я имею в виду запись на пленке.

- И я то же самое.

- Время указано?

- Пока мы разговариваем, мистер Мейсон, - сказала Беатрис Корнелл, - я роюсь в бумагах. Дайте мне еще минутку, и я найду нужную.

- А наша теперешняя беседа тоже записывается на пленку? - засмеялся Мейсон.

- Тоже. Ну вот, мистер Мейсон, позвонили вы мне тогда в десять часов двадцать минут.

- Огромное спасибо. Постарайтесь сохранить эту запись. Она может понадобиться.

- Я ничего не выбрасываю, - заверила женщина. - К тому же весь наш теперешний разговор записан на пленку. В любой момент можно прослушать ее и узнать время, которое я вам назвала.

- Прекрасно, еще раз большое спасибо.

Он повесил трубку и тут же набрал номер своей конторы.

- Алло, Герти? Нет ли там поблизости Деллы?

- Нет, - послышался голос в трубке. - Вы же сами дали ей отгул за вчерашнюю переработку.

- Да, конечно. Но она не заходила?

- Нет.

- Кто-нибудь меня спрашивал?

- Очень многие.

- В конторе кто-нибудь есть?

- Да.

- Ждет меня?

- Да.

- Какое-нибудь официальное лицо?

- Не думаю. Он говорит, что его зовут Анслей, Джордж Анслей, и что вы ему утром звонили.

В голосе Мейсона послышалось волнение:

- Отведи его в мой кабинет, Герти, закрой дверь на ключ и никого туда не пускай. Пусть он дожидается меня. Я уже еду.

Оставив свою машину на стоянке около кафе, Мейсон кинулся в проходящее такси. В конторе он быстро прошел по коридору и открыл ключом дверь кабинета. Джордж Анслей сидел в большом мягком кресле и читал газету.

- Хэлло, мистер Мейсон, - поздоровался он. - Как я рад, что вы наконец появились. Какие новости?

- Вы спрашиваете у меня? - удивился адвокат. Анслей поднял брови:

- А что случилось?

- Почему вас целый день невозможно было найти? - ответил Мейсон вопросом на вопрос.

- Вовсе не целый день. Я появлялся у себя около двух часов дня и... увидел газеты.

- И только тогда впервые узнали об этом? Анслей кивнул.

- Ну вот что, - начал Мейсон. - Я хочу знать о вашей беседе с Борденом все до самых мельчайших деталей, вплоть до конкретных слов. Меня также интересует, не ездили ли вы к Бордену еще раз после того, как мы расстались.

Анслей выпрямился в кресле.

- Не ездил ли я еще раз к Бордену?! Мейсон кивнул.

- Господи! Вы хотите сказать, что кто-то мог подумать, будто я вернулся туда и...

- А почему бы и нет? Инспектора по строительству и монтажу не давали вам вздохнуть. Вам посоветовали сходить к Меридиту Бордену. Борден нечестный политик. Он был достаточно умен, чтобы не иметь своей конторы, и действовал по принципу "с глазу на глаз". Ему было материально выгодно заставить вас обратиться к нему. И, учитывая вашу неопытность, вам должно было прийти в голову, что все неприятности дело рук Бордена, который именно вынуждал вас обратиться к нему.

- Конечно, это его рук дело, - согласился Анслей. - Так он и работал.

- У вас есть оружие?

- Нет.

- Где ваша машина?

- На стоянке.

- Пойдемте заглянем в отделение для перчаток.

- Зачем?

- В поисках доказательств.

- Каких?

- Любых, - ответил Мейсон. - Я хочу проверить.

Адвокат открыл дверь и решительно двинулся по коридору, Анслей - за ним. Они спустились на лифте и прошли к стоянке. Анслей достал связку ключей, всунул один в замок отделения для перчаток, повернул его и вдруг нахмурился:

- Подождите-ка, здесь что-то не так.

- Вы закрываете замок, - заметил Мейсон.

- Но в другую сторону он не поворачивается.

- А может, он не был закрыт?

Анслей повернул ключ в другую сторону и неуверенно ответил:

- Наверное, не был. Обычно я всегда его закрываю. Должно быть, я открыл его вчера ночью и от волнения забыл закрыть.

- Давайте посмотрим, - предложил Мейсон.

- О Боже! - вдруг воскликнул Анслей. - Здесь же пистолет!

Анслей только хотел достать оружие, как Мейсон рывком перехватил его руку.

- Закройте отделение, - приказал он.

- Но... но ведь там пистолет из вороненой стали.

- Закройте отделение, - повторил Мейсон. Внезапно голос позади них произнес:

- Не возражаете, если я тоже взгляну?

Мейсон резко обернулся и увидел лейтенанта Трэгга. Тот, показав Анслею чехольчик с золотым значком и назвав себя, сунул руку внутрь отделения для перчаток и вытащил оттуда пистолет.

- Ваш? - спросил он Анслея.

- Нет. Я никогда не видел его.

- Ну что ж, - сказал Трэгг, - пожалуй, самое правильное будет взять этот пистолет на экспертизу. Вы знаете, ведь Борден убит как раз из кольта 38-го калибра.

- Но ведь это не значит, что он убит именно из этого пистолета, ответил Анслей.

- Конечно, я не имею в виду именно ваш пистолет, но тем не менее мы его возьмем. Пусть с ним сначала побалуются наши баллисты, а затем вам выдадут письменное удостоверение в том, что вы чисты, как новорожденный младенец. А теперь пойдемте со мной и ни о чем не беспокойтесь.

- Но я же вам сказал, что это не мой пистолет.

- О, конечно, я понимаю. Просто он решил полежать в вашей машине, потому что ему больше некуда деться. Ну хватит, нужно ехать, а там послушаем, что скажут по поводу пистолета баллисты.

- Мистер Мейсон поедет с нами? - спросил Анслей.

- Нет, - усмехнулся Трэгг. - Он был сегодня очень занят, целый день отсутствовал, и в конторе у него скопилась масса неотложных дел. Да и к чему нам беспокоить мистера Мейсона? Разве у вас есть какие-то основания настаивать на том, чтобы с вами был адвокат?

- Конечно нет.

- Я так и думал. А теперь, если не возражаете, возьмем пистолет и поедем в управление. Вероятно, будет лучше поехать на вашей машине. Может быть, наши ребята захотят взглянуть и на нее, а вам задать кое-какие вопросы, например когда вы в последний раз видели Меридита Бордена и тому подобное. Знаете, обычная процедура... О'кей, Перри, мы еще увидимся. Очень жаль, что приходится доставлять вашему клиенту столько неудобств, но вы-то знаете наши порядки.

- Да уж знаю, - сухо ответил Мейсон, в то время как Трэгг буквально втолкнул Анслея в его автомобиль.

Глава 9

Судья Эрвуд занял свое место, и секретарь махнул в зал рукой, давая знать, что присутствующие могут сесть.

- Слушается дело "Народ против Джорджа Анслея". Предварительное слушание.

- Защита готова, - сказал Мейсон.

- Обвинение готово, - произнес вслед за ним Сэм Дру, один из помощников Гамильтона Бюргера, главного прокурора-обвинителя в суде.

- Приступайте, - приказал судья Эрвуд. Сэм Дру встал:

- С разрешения суда, мне кажется, что будет лучше сначала разъяснить сложившуюся ситуацию. Данное заседание является предварительным слушанием. Поэтому обвинение открыто заявляет, что в настоящий момент не намерено предавать огласке все имеющиеся у нас доказательства, равно как не намерено доказывать вину подсудимого в предумышленном убийстве. В задачу обвинения входит доказать, что убийство было совершено и есть достаточно оснований полагать, что его совершил обвиняемый. Из этого мы и будем исходить, и, насколько мы понимаем, это единственная цель предварительного слушания.

- Правильно, - согласился судья Эрвуд. - Суду известно, что некоторые адвокаты имеют ошибочное понятие о том, как вести предварительное слушание. Поэтому я тоже хочу подчеркнуть, что на этом заседании мы не собираемся судить обвиняемого, более того, мы не будем его судить даже в том случае, если обвинение полностью докажет его вину. На предварительном слушании от обвинения требуется только одно - доказать, что было совершено преступление и есть резонные основания полагать, что его совершил обвиняемый. Суд ограничивается лишь этой задачей и твердо намерен не допускать никаких отступлений от нее. Вам понятно, джентльмены?

- Вполне, ваша честь, - бодро ответил Мейсон.

- Совершенно ясно, - сказал Сэм Дру.

- Обвинение может вызывать свидетелей.

Первым давал показания топограф, который предъявил чертеж владения Бордена и объяснил его местоположение. Заодно была показана карта города с его окрестностями, и в частности расположение клуба "Золотая сова".

- Суд способен, если нужно, сам разобраться в картах, - заметил Эрвуд. - Не стоит занимать время суда несущественными подробностями. Вы будете допрашивать этого свидетеля, мистер Мейсон?

- Нет, ваша честь.

- Очень хорошо. Этот свидетель свободен. Вызывайте следующего.

Следующим свидетелем обвинения была Марианна Фремонт. Она показала, что в течение нескольких лет вела хозяйство Меридита Бордена. Ее выходным днем был понедельник, потому что в воскресенье она уставала, так как в этот день у Бордена часто бывали гости. Утром девятого числа, во вторник, приехав на работу, она обнаружила, что ворота закрыты на замок, а значит, Меридит Борден еще не вставал. Так уже случалось, поэтому Фремонт включила электросистему, нажала нужную кнопку, и ворота раздвинулись. Домоправительница въехала на территорию и поставила машину в обычном месте, на заднем дворе.

- Что вы сделали потом? - спросил Дру. - Пошла к дому, открыла дверь своим ключом и вошла.

- Вы увидели что-нибудь необычное?

- Тогда нет, сэр.

- Дальше.

- Я приготовила мистеру Бордену еду и пошла в его спальню сказать, что завтрак готов. Иногда он надевал халат и сам выходил завтракать, иногда просил, чтобы я принесла завтрак ему в постель.

- И тогда вы заметили нечто необычное?

- Да.

- Что?

- В спальне никого не было.

- Как вы поступили?

- Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.

- Записка всегда лежала в определенном месте?

- Да.

- В то утро вы нашли ее?

- Нет, сэр.

- Так. Расскажите нам, что случилось дальше.

- Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в ту ночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.

- Минутку, - прервал Дру свидетельницу. - То, что он не ложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и хотя предварительное слушание - это не суд присяжных, тем не менее я думаю, лучше придерживаться правил. Что вы имели в виду, сказав, что в кровати никто не спал?

- Его постель была убрана. Сам он этого не делал.

- Продолжайте.

- Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.

- Что это за студия?

- Комната, где он занимался фотографией.

- Можете вы описать ее?

- Ну, это комната как комната. К ней ведут несколько ступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовым стеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.

- Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?

- О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать, особенно людей.

- Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?

- Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевой раной в груди...

- Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулевая рана, прервал ее Дру. - Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к груди лежащего?

- Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.

- Мистер Борден был мертв?

- Да, он был твердым, как доска.

- И что вы сделали?

- Я позвонила в полицию.

- У меня все, - сказал Дру.

- Вы будете допрашивать? - спросил Мейсона судья.

- Я хотел бы, - начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, - чтобы вы поподробнее описали фотостудию.

- Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще не говорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на такой стойке, вроде тележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальных занавесов - такие широкие, большие полотнища на роликах, а на них всякие картинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или еще где-нибудь.

- Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?

- Он лежал на спине... Это трудно описать. Он уже застыл, и поза его казалась неестественной.

- У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, - заметил Дру.

- Предлагаю предъявить его в качестве одного из доказательств, и тогда отпадет необходимость в дальнейшем допросе этого свидетеля, - сказал Мейсон.

Дру предъявил суду снимок, а копии вручил Мейсону и секретарю суда.

- Эта фотография будет фигурировать в доказательствах, - заверил Эрвуд. - Обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.

- Офицер Гордон С. Гиббс, - назвал Дру. Гиббс вышел вперед.

- Вы офицер полиции и работаете в столичном управлении, не так ли?

- Так, сэр.

- Во вторник, девятого числа, вы заходили в квартиру, арендуемую обвиняемым?

- Да, сэр.

- У вас был ордер на обыск?

- Да, сэр.

- Что вы искали?

- Окровавленную одежду, орудие убийства и другие доказательства того, что обвиняемый причастен к преступлению.

- Вы что-нибудь нашли?

- Да, сэр.

- Что именно?

- Мы нашли костюм, покрытый рыже-коричневыми пятнами. Я отправил его в лабораторию, и там выяснили, что пятна...

- Одну минуту, - резко прервал свидетеля Дру, увидев, что Мейсон встает. - О результатах экспертизы нам расскажет эксперт. Вы предприняли какие-либо шаги, чтобы узнать владельца костюма?

- Да, сэр.

- Какие?

- На костюме сохранилась метка химчистки. Я отнес его туда и спросил хозяина химчистки, знаком ли ему этот костюм, а также кто именно и как часто отдавал его в чистку. Вероятно, я не имею права говорить, что он мне ответил?

- Не имеете, - кивнул Дру.

Анслей наклонился вперед и прошептал Мейсону на ухо:

- Этот костюм был на мне, когда у меня в очередной раз пошла носом кровь. Время от времени со мной случается такое. В тот раз кровотечение началось оттого, что, когда я шел пешком от места работы до стоянки автомобиля, дул сильный ветер.

Мейсон снова перевел взгляд на свидетеля. Дру уже кончил его допрашивать.

- А если бы вам никто не сказал, что на костюме пятна крови, вы сами догадались бы об этом? - спросил адвокат.

- Нет, сэр.

- А о том, что костюм принадлежит обвиняемому?

- Нет, сэр.

- Вы можете утверждать, что эти пятна не являются результатом кровотечения, например из носа обвиняемого?

- Нет, сэр.

- Единственное, что вы знаете точно, - это то, что вы нашли костюм?

- Да, сэр.

- Вы сначала нашли химчистку, метка которой была на костюме, а потом передали его в полицейскую лабораторию, правильно?

- Да, сэр.

- И это все, что вам известно о найденном костюме?

- Я догадывался, на что похожи пятна.

- Конечно, - согласился Мейсон. - Вы решили, что пятна выглядят очень многозначительно, иначе бы вы не обратили на них внимания.

- Правильно.

- А вы не знаете, как долго эти пятна были на костюме?

- Со слов хозяина химчистки я знаю, когда в последний раз чистили этот костюм...

- Вы работник полиции, - прервал Мейсон Гиббса, - и знаете, что можно давать показания только о том, что знаете сами, а не о том, что вам известно с чужих слов. Я повторяю: знаете ли вы, сколько времени эти пятна уже были на костюме?

- Нет, сэр.

- Благодарю вас. У меня все.

- Я вызываю на свидетельское место лейтенанта Трэгга, - произнес Дру.

Лейтенант Трэгг принес присягу, назвал свое имя и занятие.

- Вы знаете обвиняемого по данному делу? - спросил Сэм Дру.

- Да, сэр.

- Когда вы в первый раз встретились с ним?

- Во вторник, девятого числа.

- Где вы его встретили?

- На стоянке машин.

- Кто был с вами в этот момент?

- Никого.

- Кто был с обвиняемым?

- Мистер Перри Мейсон, его защитник.

- Вы разговаривали с обвиняемым?

- Да, сэр.

- Можете коротко рассказать о предмете беседы? Меня в данный момент не волнует точность выражений.

- Я возражаю против того, чтобы свидетель сообщал свои выводы о предмете беседы, - заявил Мейсон.

- Я и не прошу об этом, я хочу лишь знать, не может ли он вспомнить тему беседы. Так о чем вы говорили? - снова обратился Дру к Трэггу.

- Мы говорили с обвиняемым о пистолете, лежавшем в отделении для перчаток его машины.

- Можете ли вы описать пистолет?

- Да, сэр. Это кольт 38-го калибра - тип, известный под названием "полицейская модель".

- Вы, случайно, не запомнили номер?

- Запомнил.

- Какой?

- 613096.

- Что вы сделали с этим пистолетом?

- Я передал его в отдел баллистической экспертизы.

- Не совсем так, лейтенант, - заметил Дру. - Вы же передали его не просто в отдел, а определенному человеку в отделе?

- Совершенно верно, Александру Редфилду.

- Он эксперт-баллист?

- Да, сэр.

- А как вы поступили с обвиняемым?

- Отвез его в управление.

- Он возражал?

- Нет, сэр.

- И в управлении он давал вам показания?

- Да, сэр.

- О чем?

- Он рассказал нам о том, что делал в ночь убийства до и после свидания с Меридитом Борденом. Затем я спросил его, не мог бы он изложить все сказанное в письменном виде. Он с готовностью согласился, взял ручку и бумагу и через некоторое время вручил нам описание всех событий.

- Этот документ у вас с собой?

- Да, сэр.

- Документ написан, датирован и подписан обвиняемым собственноручно?

- Да, сэр.

- Говорил ли ему кто-нибудь, что именно там должно быть изложено?

- Нет, сэр, его просто попросили описать то, что произошло.

- Давали ли ему какие-либо обещания? Может быть, угрожали или пытались обмануть?

- Нет, сэр.

- Не было ли на него оказано физическое или психическое давление?

- Нет, сэр.

- Он дал показания добровольно и по собственному почину?

- Да, сэр.

- И эти показания у вас с собой, здесь?

- Да, сэр.

- С разрешения суда, я предлагаю представить суду данные показания, так же как и конфискованный у обвиняемого пистолет, в качестве вещественных доказательств.

- Очень хорошо, - кивнул Эрвуд.

- В данный момент у меня больше нет вопросов к свидетелю, - сказал Дру. - Я оставляю за собой право вызвать его позднее.

- Ну что ж, отлично, - заметил Мейсон. - Я знаю, что этот свидетель не будет уклоняться от своего долга, поэтому сейчас отказываюсь от перекрестного допроса.

- Отказываетесь?! - переспросил Дру, не поверив своим ушам.

- Конечно. У меня вопросов нет.

- Вызывайте вашего следующего свидетеля, - приказал судья.

- Гарвей Деннисон, пройдите на свидетельское место, пожалуйста, попросил Дру.

Гарвей Деннисон вышел вперед и, как и все остальные свидетели, принес присягу. Он сообщил, что является одним из владельцев крупного магазина оружия, боеприпасов и скобяных изделий, принадлежащего компании по продаже скобяных изделий, и работает в этой компании более трех лет.

Когда ему предъявили для опознания кольт под номером 613096, он по документам выяснил, что этот пистолет в числе других был приобретен магазином у оптового торговца, пущен в продажу, но не продан. Года три назад во время инвентаризации выяснилось, что пистолет, который лежал на витрине прилавка, исчез. Стали думать, куда он мог деться, и вспомнили, что незадолго до этого магазин два раза по мелочам обворовывали, сломав замок на задней двери. Правда, тогда никто не обнаружил отсутствия пистолета, но тем не менее все пришли к выводу, что пистолет пропал именно в результате этих краж.

- Перекрестный допрос? - спросил Дру. Мейсон отказался.

- Вызываю Александра Редфилда.

Редфилд вышел, принес присягу и представился как эксперт-баллист, специалист по ручному оружию. Дру протянул ему пистолет:

- Я показываю вам кольт 38-го калибра, который фигурирует в деле в качестве доказательства под номером 13. Оружие имеет фабричный серийный номер 613096. Видели вы его раньше?

- Видел.

- Вы делали из него контрольный выстрел?

- Да.

- Опишите вкратце, что вы подразумеваете под словами "контрольный выстрел".

- Ствол каждого оружия имеет определенные дефекты, свойственные только данному образцу: маленькие царапинки, выбоинки и тому подобное, которые оставляют следы на пуле, выстреленной из этого оружия. Это совсем не те следы, которые оставляют нарезы в стволе. Метки, оставляемые нарезами, известны под названием видовых характеристик пули. Я же говорю о тех неровностях, которые называются индивидуальными характеристиками.

- И при контрольном выстреле вы получаете пулю, которая несет на себе следы всех этих дефектов?

- Да. Выстреленная пуля имеет множество крошечных царапин, расположенных в разных местах. На каждой пуле, выпущенной из одного и того же ствола, расположение этих царапин всегда одинаково.

- Вы хотите сказать, что по пуле можно узнать, из какого оружия стреляли?

- Да, если есть пистолет, пуля с места преступления и контрольная пуля.

- А как вы получаете так называемые контрольные пули?

- Мы стреляем в длинную коробку, набитую мягким материалом: лоскутами ткани, кусками бумаги, ватой и тому подобным, то есть тем, что задержит пулю, но не повредит ее.

- Итак, вы делали контрольный выстрел из пистолета, который у вас в руках?

- Да.

- И впоследствии имели возможность сравнить полученную пулю с другой?

- Имел.

- Кто вам дал пулю для сравнения?

- Следователь.

- Когда?

- Во вторник, девятого числа, в полдень.

- Что вы можете сказать об этих двух пулях?

- В результате сравнения выяснилось, что пуля, которую дал мне следователь, идентична пуле, полученной при контрольном выстреле. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что смертельный выстрел был сделан именно из этого пистолета.

- У вас есть пуля, которую дал вам следователь?

- Есть.

- А контрольная пуля?

- Тоже есть.

- Будьте добры, предъявите их.

Свидетель достал из кармана две маленькие пластиковые трубочки.

- Вот эту пулю дал мне следователь. На снимках, сделанных с нее, стоит подпись: "Фатальная пуля". В этой пробирке - контрольная.

- Вы делали фотографии этих двух пуль?

- Да. Я сделал снимки таким образом, чтобы можно было наложить одно изображение на другое и провести сравнение.

- Изображения совпали?

- Да, сэр.

- Эти фотографии у вас с собой?

- Да, сэр, с собой.

- Попрошу вас предъявить их в качестве доказательств.

- Возражений нет, - бодро заявил Мейсон.

- Перекрестный допрос? - спросил Дру Мейсона.

- Нет. Я полностью доверяю способностям и знаниям мистера Редфилда.

- Тогда все.

Вызванный вслед за тем следователь показал, что в его присутствии и под его наблюдением было произведено вскрытие тела Бордена. Патологоанатом, проводивший вскрытие, нашел пулю, которая оставалась в теле, и извлек ее. Затем пулю положили в пластиковую пробирку с закручивающейся пробкой, пробирку запечатали и в таком виде передали Александру Редфилду для экспертизы.

- У защиты вопросов нет, - объявил Мейсон. Судья Эрвуд поудобнее устроился в кресле с видом, выражавшим что-то похожее на облегчение. Зато Сэм Дру, казалось, чувствовал себя как человек, который шагает по минному полю и ждет, что в любой момент раздастся взрыв и его разнесет в клочки. Дело шло уж слишком плавно, слишком быстро, слишком близко к желаемому варианту его рассмотрения. Каждый из присутствующих, кто был знаком с тактикой защиты адвоката Перри Мейсона, знал, что не в его привычках было разрешать вести дело подобным образом, по крайней мере так долго.

Следующим Дру вызвал на свидетельское место патологоанатома и задал ему вопросы по поводу вскрытия. Тот прочел по бумажке, что нашел в теле пулю 38-го калибра. Она была помещена в пластиковый сосуд и отдана следователю, который в присутствии патологоанатома передал ее Александру Редфилду. Пуля вошла в левую сторону груди, вырвала кусок сердца и застряла в кожном покрове спины. По заключению патологоанатома, смерть была мгновенной и наступила вследствие выстрела.

- У вас есть опыт в классификации крови? - спросил Дру свидетеля.

- Да, сэр.

- Я дал вам костюм, на котором есть определенные пятна. Вы их исследовали?

- Да, сэр, исследовал.

- Что это за пятна?

- Кровь.

- Вы можете сказать, что за кровь?

- Да, сэр.

- Скажите.

- Кровь человека.

- Вы смогли определить группу крови?

- Не везде. Некоторые пятна слишком малы. Но по большим пятнам я установил группу крови.

- Какая?

- Группа, известная под индексом АВ.

- Это распространенная группа крови?

- Нет, сэр, она очень редко встречается.

- Как редко? Можете ли выразить это в процентном отношении?

- Я бы сказал, не более чем у двенадцати процентов людей.

- Вы установили группу крови покойного мистера Бордена?

- Та же самая группа, что на костюме, индекса АВ.

- Перекрестный допрос? - Дру посмотрел на Мейсона.

- Можете ли вы сказать, как давно появились на костюме эти пятна? спросил адвокат.

- Не точно.

- Они были сухими и изменили цвет?

- Да.

- Вам известна группа крови обвиняемого?

- Нет.

- Нет?

- Вероятно, группа О. Это наиболее распространенная. Она встречается почти у пятидесяти процентов людей.

- Но ведь не исключено, что и у обвиняемого кровь группы АВ?

- Конечно. Однако наше дело определить, чем испачкан костюм, а его это кровь или нет - пусть доказывает он сам.

- У меня все. - Мейсон повернулся к Анслею и спросил его шепотом:

- Какая у вас группа крови?

- Не знаю, - тоже шепотом ответил Анслей. - Но только костюм я испачкал, когда у меня пошла носом кровь, это точно.

- Больше вопросов нет, - громко повторил Мейсон, так как свидетель все еще оставался на месте.

- Вызывайте следующего свидетеля, - обратился судья к обвинителю.

- Вызываю Бимана Нельсона, - объявил Дру. Нельсон показал, что он работает в качестве оператора в химчистке, метка которой стоит на окровавленном костюме. По его словам, этот костюм неоднократно сдавался в чистку. Приносил и получал его каждый раз обвиняемый Джордж Анслей. Последний раз оператор чистил костюм примерно дней за десять до убийства, и тогда пятен крови на нем не было.

- Есть вопросы? - повернулся Дру к Мейсону.

- Никаких.

Эрвуд с явным нетерпением взглянул на часы. Ему не терпелось вынести решение о передаче дела суду присяжных.

Дру, заметив это, сказал:

- С разрешения суда, у меня еще два свидетеля. Думаю, после этого я смогу закончить.

- Продолжайте, - ответил судья. - Вызывайте ваших свидетелей.

- Вызывается Джаспер Хорн.

Высокий, костлявый, медлительный человек вышел вперед, поднял большую мозолистую руку и поклялся "говорить правду, только правду, ничего, кроме правды".

- Ваше имя Джаспер Хорн? - начал Дру.

- Да, сэр.

- Чем вы занимаетесь, мистер Хорн?

- Я десятник.

- Вы знакомы с обвиняемым Джорджем Анслеем?

- Да, сэр, знаком.

- Вы работаете по его подряду?

- Да. Я десятник на строительстве школы, которое он ведет в западной части города.

- Я прошу вас вспомнить утро прошлого понедельника: была ли у вас какая-либо беседа с Джорджем Анслеем?

- Конечно, я много раз разговаривал с ним. Он приехал на строительство, и мы осматривали работы.

- И все было спокойно, вам никто не мешал... Нет, я снимаю свой вопрос и задам другой. Не было ли жалоб на то, что строительство ведется не точно по документации?

- Были, и не раз.

- Скажите, беседуя с мистером Анслеем утром прошлого понедельника, вы обсуждали какое-то определенное дело, связанное с инспекторами?

- Да, сэр.

- Какое именно?

- Ну, некоторые из стальных несущих конструкций стены легли чуть в сторону от положения, намеченного в проекте. Расстояние между их центрами не совсем соответствовало документации, одна или две конструкции ушли чуть вбок.

- Инспектор уже говорил с вами по этому поводу?

- Да.

- И что он сказал?

- Он сказал, что или я должен проложить конструкции правильно, или вся стена будет разрушена.

- Вы спорили с ним?

- Можно сказать, спорил.

- А затем, позднее, вы поставили Анслея в известность об этом?

- Конечно, я все рассказал ему.

- И тогда же вы дали Анслею какой-то совет?

- Да, сэр.

- Какой?

- Я сказал, что если он хочет, чтобы все эти неприятности кончились, то ему надо повидаться с мистером Меридитом Борденом.

- И что Анслей вам ответил?

- Он сказал, что скорее возьмет пистолет и выстрелит Бордену прямо в сердце, чем подчинится подобному типу и будет платить ему отступные. Еще он сказал, что если Борден действительно ставит ему палки в колеса, чтобы вымогать деньги, то на этот раз ему не повезло. Он сказал, что таких людей мало просто убивать.

В зале суда раздался слабый гул.

- Свидетель в вашем распоряжении, - сказал Дру Мейсону.

Адвокат выпрямился на стуле.

- Эта беседа состоялась в понедельник? - спросил он.

- Да, сэр.

- А раньше были у вас споры с инспекторами по поводу дефектов конструкции?

- Я бы сказал... Ни на какую другую тему мы и не разговаривали, если хотите знать.

- Инспектора были настроены придирчиво?

- Мистер Мейсон, - с яростью воскликнул свидетель, - инспектора нас просто душили. Они толпой ходили по строительству, придирались к малейшим деталям, до каких только могли докопаться, забрасывали нас требованиями, заставляли ломать конструкции и заново их ставить. Они все время находились на строительстве, выматывая нам всю душу, не давая шагу ступить, буквально доводили нас до сумасшествия.

- И так продолжалось до понедельника прошлой недели?

- Точно.

- Включая понедельник?

- Включая понедельник.

- А теперь обратимся к утру вторника. В тот день вы разговаривали с инспекторами?

- Одну минуту, - вмешался Дру. - Этот вопрос не имеет отношения к делу и не входит в цели перекрестного допроса. Я ничего не спрашивал свидетеля по поводу утра вторника.

- Полагаю, что имею право допрашивать свидетеля по поводу всех его бесед с инспекторами, - возразил Мейсон. - В конце концов, то, что он показывает, является его умозаключением. Он говорит, что инспектора действовали безосновательно и были несговорчивы. Следовательно, я имею право выяснить фактические отношения между этим человеком и инспекторами, а также что он имеет в виду, когда говорит, что они действовали безосновательно или что они были несговорчивы. Должен быть какой-то стандарт нормальных отношений, от которого он отталкивается.

- Думаю, что вопрос правомерен, - заметил судья. - Свидетель, отвечайте.

- Во вторник утром, - продолжал Хорн, - все было совсем по-другому. Инспектор на работе подошел ко мне и сказал, что, по его данным, отклонения опорных конструкций в стене не выходят за пределы нормы. Он давно наблюдает за нашей работой и знает, что мы строим добросовестно. Поэтому считает себя вправе с настоящего момента предоставить нас самим себе, чтобы мы могли спокойно закончить строительство.

- Это было во вторник утром? - переспросил Мейсон.

- Да, сэр.

- Спасибо, у меня все.

- Вы свободны, - сказал свидетелю судья.

- Я вызываю Франка Ферни, - объявил Дру. Как и другие свидетели, Ферни принес присягу и приготовился к допросу.

- При жизни Меридита Бордена вы работали у него?

- Да, сэр.

- В каком качестве?

- Ну, нечто вроде главного помощника. Я делал все, что было нужно в данный момент.

- Вы делали и секретарскую работу?

- Да.

- И ходили по поручениям?

- Да. Я делал все, о чем Борден меня просил. Например, когда у него собиралась компания, я следил, чтобы стаканы были полны, чтобы гости не скучали. Короче говоря, делал все, что нужно было сделать.

- Вспомните утро прошлого понедельника. Это не был ваш выходной день?

- Нет, сэр. Определенных выходных у меня не было. Я находился около мистера Бордена почти все время, а если мне нужно было уйти, то просто говорил ему, что ухожу.

- А как было вечером в понедельник?

- Я сказал ему, что вернусь поздно, так как хочу провести весь вечер со своей девушкой.

- В котором часу вы ушли?

- В шесть часов.

- Вы знакомы с Марианной Фремонт, служанкой в доме?

- Конечно.

- Пищу в доме готовила она?

- Да, она.

- По понедельникам она выходная?

- Верно.

- И кто готовил еду в понедельник?

- В понедельник мы вели несколько лагерный образ жизни. Если мистер Борден и я оставались одни, я на завтрак делал яичницу-болтунью из нескольких яиц и жарил бекон. На второй завтрак у нас обычно был салат, а вечером я готовил что-нибудь. Если не было гостей. Если же они были (и это относилось не только к понедельнику), мы заказывали еду из кафетерия или вызывали другую кухарку.

- Готовилась ли какая-нибудь еда в прошлый понедельник?

- Мистер Борден сказал мне, что откроет банку квашеной капусты и сварит сосиски. Я с ним не обедал.

- Вы знаете, в какое время он обычно ел по вечерам в понедельник?

- С разрешения суда, я возражаю против этого вопроса, - заявил Мейсон. - Он не имеет отношения к делу.

- С разрешения суда, - сказал Дру, - нам очень важно установить время приема пищи, потому что время наступления смерти - от восьми тридцати до одиннадцати тридцати - определено только по температуре трупа, степени трупного окоченения и посмертного посинения кожи. Его можно уточнить, если мы узнаем, когда именно Борден в последний раз ел.

- А это именно то, что мы не можем знать точно, - заметил судья Эрвуд. - Ведь вы, Ферни, можете сказать только то, что Борден имел привычку ужинать в определенный час?

- Совершенно верно, ваша честь. В понедельник вечером мистер Борден мог уйти через пять минут после меня и поесть где-нибудь, значит, это могло быть немного позже шести. Он также мог поужинать дома в обычное время, в половине десятого, или уже после того, как закончил свои дела с Анслеем. Я только знаю, когда он обычно ел по понедельникам. И могу назвать лишь это время.

- Понимаю, - задумчиво произнес Эрвуд. - Считаю, что при данной ситуации я должен принять возражение адвоката.

- Тогда, видимо, на этом мои вопросы заканчиваются. Вы можете допрашивать, - обратился Дру к Мейсону.

- Все владение Бордена окружает стена? - начал тот.

- Верно.

- К воротам подключена сигнализация?

- Да.

- Можно ли еще как-нибудь попасть на территорию, не через эти ворота?

- Да. Есть задний вход.

- Где он?

- На заднем дворе, там, где гараж.

- Что это за вход?

- Это тяжелая литая калитка, которая постоянно заперта.

- У вас есть от нее ключ?

- Конечно.

- А у служанки?

- Тоже, сэр.

- И конечно, ключ был у мистера Бордена?

- Правильно.

- Еще у кого-нибудь были ключи?

- Насколько я знаю, нет.

- В калитку может проехать машина?

- Нет, сэр, по ширине калитка такая, что в нее может пройти только человек. Это просто тяжелая, литая металлическая дверь. Машины на территорию въезжали лишь через главные ворота. Там поперек въезда вмонтирована сигнализация, прикрытая подвижной крышкой. Въезжающая машина своей тяжестью прижимает крышку, сигнализация включается, и в доме раздается звонок. Таким образом, мистер Борден всегда знал, что кто-то приехал.

- Понимаю, - задумчиво сказал Мейсон. - А как закрываются ворота?

- Их можно закрыть, нажав кнопку в доме, а в одиннадцать часов вечера срабатывает реле времени, и ворота закрываются автоматически. Время закрытия может быть изменено.

- А как они открываются?

- Их можно открыть нажатием кнопки в доме или при помощи выключателя, расположенного с внутренней стороны ворот около подъездной дорожки. Если пользоваться выключателем, то ворота открываются как раз на столько времени, чтобы машина могла проехать, а потом снова автоматически закрываются.

- Есть возможность открыть ворота с наружной стороны?

- Да. Там тоже есть выключатель, но с замком. Нужно повернуть ключ в замке, затем нажать кнопку, и ворота открываются тоже на такое время, чтобы можно было проехать, а потом автоматически закрываются.

- У вас есть ключ и к этому замку?

- Конечно.

- А у служанки?

- Да, у нее тоже есть.

- Снаружи у ворот есть телефон?

- Да. Это частная линия, которая идет в дом. К ней подключены два аппарата.

- Где они размещаются?

- Один - в кабинете мистера Бордена, другой - в моей комнате.

- А где ваша комната?

- Внизу, в цокольном этаже.

- А зачем нужны два аппарата?

- Когда раздавался звонок от ворот, я поднимал трубку и спрашивал, кто звонит и по какому делу. Мистер Борден слушал ответ по другому аппарату. Если он хотел видеть посетителя, то включался в разговор и говорил: "У телефона мистер Борден. Я сейчас открою ворота, въезжайте". Если спустя некоторое время после начала разговора этого не происходило, значит, я должен был сказать собеседнику, что мне очень жаль, но ворота уже закрыты на ночь, а мистер Борден приказал его не беспокоить, и повесить трубку.

- Телефон у ворот связан только с этими двумя аппаратами?

- Да.

- Мистер Борден много времени проводил у себя в кабинете?

- Практически все время.

- А в фотостудии?

- Какую-то часть времени он проводил там, главным образом по вечерам.

- Вы помогали ему там?

- Нет. Когда он уходил в студию, то уходил один и запрещал всем беспокоить его.

- Он запирал дверь?

- Да. Там пружинный замок.

- Он когда-нибудь работал с натурщицами?

- С разрешения суда, - вмешался Дру, - Данный вопрос выходит за рамки целей допроса. Здесь поднимаются темы, которые не имеют никакого отношения к делу, и со стороны защитника это совершенно очевидный поиск вслепую компрометирующих материалов.

- Суд склонен согласиться с этим заявлением, - сказал судья. Возражение принято.

- У меня все, - закончил Мейсон. Дру взглянул на часы.

- Время приближается к полуденному перерыву. Мы старались не затягивать процедуру и все же, думаю, смогли убедить суд в нашей правоте и полностью доказать необходимость передачи обвиняемого суду присяжных.

- Полагаю, что дело более чем доказано, - согласился Эрвуд. Следовательно, если суд признает, что есть достаточные основания для передачи обвиняемого суду присяжных, мы...

- Я прошу прощения у суда... - прервал Мейсон, вставая.

Судья раздраженно нахмурился.

- В чем дело, адвокат?

- Защита имеет право выставить свои доказательства, - ответил Мейсон.

- Конечно, - подтвердил Эрвуд. - Я не собираюсь лишать вас права защиты, если вы этого желаете, хотя должен сказать, что на предварительном слушании это несколько необычно. Говоря откровенно, мистер Мейсон, поскольку здесь не присутствуют присяжные, я просто не могу себе представить, какие доказательства может выставить защита, чтобы убедить суд в невиновности подсудимого. Вполне вероятно, что у вас есть факты, которые могут породить в умах присяжных сомнения в виновности вашего подзащитного. Что же касается данного суда, то здесь, по-моему, более чем достаточно доказательств как того, что преступление совершено, так и того, что в нем виновен именно ваш подзащитный.

- С разрешения суда, - сказал Мейсон, - есть один пункт, который вызывает большие сомнения.

- Не вижу, - несколько запальчиво возразил Эрвуд.

- Я имею в виду время. Если мой клиент совершил преступление, он должен был сделать это до девяти часов.

- Почему? Это ничем не доказывается.

- Доказательства будут, - заверил Мейсон. - И, кроме того, я намерен доказать, что Меридит Борден оставался жив и здоров еще долгое время после девяти часов.

Судья потер подбородок.

- Ну, - сказал он наконец, - на таких фактах вполне можно строить защиту, если вы, конечно, сможете доказать их, мистер Мейсон.

- Я намерен доказать их.

- Сколько времени вам понадобится на это?

- По меньшей мере вся середина дня.

- У меня очень загруженное расписание, - ответил Эрвуд. - Я предполагал, что это самое заурядное дело, которое отнимет у нас не больше часа, и уж во всяком случае не больше чем утро.

- Мне очень жаль, ваша честь, но я не давал никаких поводов к тому, чтобы у суда сложилось подобное впечатление.

- Да, не давали, - признал судья Эрвуд. - Дело в том, что обычно такого рода дела проходят быстро. Как бы то ни было, у меня нет никакого желания препятствовать защите в осуществлении ее прав. Но имейте в виду, мистер Мейсон: ваши доказательства алиби обвиняемого должны быть совершенно ясными и очень убедительными. Вы достаточно опытный адвокат, и не мне вам напоминать о том невыгодном положении, в которое вы себя ставите, оглашая доказательства защиты на предварительном слушании. Итак, желаете вы продолжать дело?

- Да.

- Очень хорошо. Я только должен сделать еще одно заявление. Как я заметил, читая газеты, некоторые предварительные заседания, на которых вы выступаете в качестве защитника, имеют тенденцию к эффектным разоблачениям, что, по-моему, не может быть оправдано никакими доводами. Я никого персонально не критикую, но считаю, что суд не должен проявлять излишней мягкости, разрешая защитнику оглашать на предварительном слушании некоторые доказательства. С одной стороны, у меня нет ни малейшего намерения ущемлять права защиты, но с другой - я также совершенно не намерен допускать ничего, что не имеет прямого отношения к данному делу.

- Отлично, ваша честь, - ответил Мейсон. - Я хочу представить на рассмотрение суда доказательство, которое основано на предположении, что если обвиняемый убил Меридита Бордена, то преступление должно было совершиться до девяти часов вечера. Думаю, я смогу доказать, что оно не было совершено до этого времени.

- Хорошо, - сказал Эрвуд. - Суд объявляет перерыв и...

- Одну минуту, - остановил его Мейсон. - Прошу извинить меня за то, что вынужден прервать вас, но нужно выяснить еще один очень важный для моего подзащитного факт.

- О чем вы говорите?

Тело Меридита Бордена было найдено в фотостудии. Отсюда следует, что после разговора с обвиняемым Борден решил заняться фотосъемками, и значит, с ним должен был находиться еще кто-то. Вряд ли Борден снимал сам себя. Судья нахмурился.

- Это утверждение, мистер Мейсон, основывается только на вашей вере в версию обвиняемого. Если вы предполагаете строить защиту на подобных утверждениях, то зря тратите время. Вполне возможно, что Меридит Борден разговаривал с обвиняемым Джорджем Анслеем в фотостудии. Конечно, обвиняемый будет утверждать, что даже не заходил туда, но суд не станет обращать внимания на это. Присяжные могут верить или не верить обвиняемому, но здесь идет предварительное слушание. Здесь уже доказано, что совершено убийство и орудие убийства найдено у обвиняемого. Поэтому никакие голословные утверждения обвиняемого о том, что он не находился в комнате, где произошло убийство, приняты во внимание не будут.

- Я это понимаю, ваша честь, - сказал Мейсон, - и не прошу суд брать на веру его слова. Однако я хотел бы спросить помощника окружного прокурора, есть ли доказательство того, что в тот вечер в студии проводилась съемка? Если да, я хотел бы, чтобы эти доказательства были предъявлены.

- Мы не обязаны раскрывать защите наши доказательства, - запальчиво возразил Дру.

Вы обнаружили в фотостудии непроявленные пленки? - спросил Мейсон. Может быть, были отсняты пластинки в фотокамере?

- Мы нашли отснятые, но непроявленные пластинки, - с неохотой признал Дру, - причем одна находилась в камере, но сказать точно, когда именно они были отсняты, нельзя.

- С разрешения суда, - заметил Мейсон, - если отснятые кадры еще не проявлены, мне кажется, их нужно проявить и посмотреть, что там изображено.

- Негативы проявлены? - спросил судья Сэма Дру.

- Да, ваша честь.

- В таком случае, - продолжал судья, - если на них изображен обвиняемый, то либо негативы, либо отпечатки с них должны быть представлены как доказательство.

- Да, конечно, - раздраженно ответил Дру. - Однако мы не думаем, что эти негативы имеют отношение к присутствию мистера Бордена в фотостудии, разве что он мог пойти туда, чтобы проявить отснятые кадры. Может быть, ему не терпелось начать работать над ними. Как нам известно, незадолго до смерти покойный начал с кем-то из своих друзей своего рода соревнование в том, кто лучше сделает художественный фотоплакат с изображением девушки. Вероятно, пленка, находившаяся в камере, была отснята или в день его смерти, или накануне.

- Мне хотелось бы попросить обвинение после перерыва представить в суд эти негативы или хотя бы отпечатки с них, - сказал Мейсон.

- Не вижу для этого оснований, - возразил Дру. - Это не суд присяжных. Обвинение обязано выставить ровно столько доказательств, чтобы стали очевидны факт совершения преступления и основания виновности в нем вашего подзащитного.

- Вы правы, - сказал обвинителю судья Эрвуд, - но раз защита хочет выступить со своими доказательствами, то у нее есть право вызвать повесткой любого свидетеля, а значит, и того, у кого хранятся негативы. Я думаю, что в целях экономии времени вам лучше представить их, мистер Дру.

- Но они не имеют отношения к делу, - упорствовал Дру, - совершенно не имеют.

- Тогда вы сможете возражать против предъявления их в качестве вещественных доказательств.

- Хорошо. Я принесу фотографии в суд, - с явной неохотой сдался Дру.

- Суд объявляет перерыв до двух часов дня, - провозгласил Эрвуд.

Мейсон поспешно подошел к Полу Дрейку:

- Ну, Пол, включайся в дело. Нужно срочно вручить повестки Лоретте Харпер, Дон Меннинг, Беатрис Корнелл и Франку Ферни.

Дрейк повернулся в зал и поднял вверх руку с четырьмя растопыренными пальцами. Мужчина, сидевший на одном из мест для присутствующих в зале суда, встал и направился к выходу.

- О'кей, будет сделано, Перри, - пообещал Дрейк. - Но только, по-моему, зря все это. Судья уже твердо решил, что Анслей виновен в преступлении, и ни за что не изменит своего решения.

- Для того чтобы суд признал причастность Анслея к преступлению, обвинению придется еще немало потрудиться, - ответил Мейсон. - Во всяком случае, я постараюсь вытащить из них как можно больше доказательств.

- Но они будут возражать на том основании, что это несущественно, и судья примет их возражения.

- Я все равно узнаю то, что мне надо. Или Лоретта Харпер, или Дон Меннинг лгут. Пока неизвестно кто. Дон Меннинг выглядит как сама невинность, но если рассуждать логически, то ведь около девяти часов вечера она оказалась на территории Бордена одна, и нет никаких доказательств, что она не пошла в дом и не оставалась там до момента преступления.

- Ну, давай, давай, - с иронией произнес Дрейк. - А я остаюсь при собственном мнении. Сэм Дру в своей профессии на сегодня один из самых везучих людей. Он способен выиграть дело, основываясь только на первом впечатлении, и судья, как правило, с ним всегда заодно. Сейчас Дру чувствует, что у тебя нет ни малейшей надежды переубедить судью.

- Положение председательствующего, - усмехнулся Мейсон, - обязывает судью Эрвуда сидеть на данном слушании и внимательно следить за тем, чтобы дело велось как можно более беспристрастно.

- Ты считаешь, что сможешь изменить ситуацию? - с сомнением спросил Дрейк.

Мейсон задумчиво ответил:

- Во всяком случае, я очень постараюсь.

Глава 10

Когда в два часа дня суд снова занял свои места, Пол Дрейк вдруг наклонился к Перри Мейсону.

- Посмотри-ка на Сэма Дру, - шепотом предупредил он. - Его так распирает от удовольствия, что он едва сдерживается. Видимо, за время перерыва произошло нечто сногсшибательное. Говорят, он посылал нарочного, и сам Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, собирается прийти посмотреть, как ты сядешь в калошу.

- Что же произошло? Ты хоть что-нибудь знаешь? - спросил Мейсон.

- Не смог выяснить. Но весь их лагерь прямо лопается от возбуждения и гордости...

Он не закончил фразу, потому что из своего кабинета в зал суда вышел Эрвуд. Все встали и ждали удара молотка, возвещающего о том, что можно сесть.

- Продолжаем дело "Народ против Джорджа Анслея", - объявил судья Эрвуд. - Вы готовы, мистер Мейсон?

- Да, ваша честь.

- Очень хорошо, прошу вас начинать.

- В качестве первого свидетеля, - сказал Мейсон, - вызываю на свидетельское место моего секретаря мисс Деллу Стрит.

Судья нахмурился, хотел что-то сказать, но передумал.

Делла Стрит заняла свидетельское место и, подняв правую руку, принесла присягу.

В этот момент дверь зала суда открылась, и вошел Гамильтон Бюргер, собственной персоной. Твердым шагом он прошел вдоль прохода между рядами, толкнул дверцу в барьере, отделяющем суд от зрителей, и уселся рядом с Дру, явно наслаждаясь тем шепотом в зале, который вызвало его появление. Он даже не пытался скрыть довольную улыбку.

Мейсон начал допрос осторожно, как бы нащупывая нужный путь.

- Вас зовут Делла Стрит, и вы сейчас, как и в течение уже некоторого времени, работаете в качестве моего доверенного секретаря?

- Да, сэр.

- Вы знакомы с обвиняемым?

- Да, сэр.

- Когда вы в первый раз видели его?

- Вечером в понедельник, восьмого числа.

- Где вы видели его?

- В ночном клубе "Золотая сова".

- В какое время это было?

- Это было примерно в три или четыре минуты одиннадцатого.

- Как это произошло?

- Мистер Анслей подошел к столу, за которым мы сидели, и спросил вас...

Предупреждающий жест Мейсона опоздал.

- Мы возражаем против пересказывания слов обвиняемого на основании того, что это самовольный вывод, доказательство с чужих слов, оно некомпетентно, несущественно и не имеет отношения к делу, - заявил Дру.

- Вам нет нужды выдвигать возражения, - сказал Мейсон. - Я не собираюсь просить свидетеля рассказывать о беседе. Я просто спрашиваю мисс Стрит, как все происходило.

- Ну, обвиняемый задал вам несколько вопросов, и после короткой беседы мы ушли из клуба.

- В какое время?

- Точно в десять тридцать две.

- Кого вы имеете в виду под словом "мы"?

- Вас, мистера Анслея и меня.

- Куда мы отправились?

- Мы поехали к дому Меридита Бордена.

- Ворота на его территории были открыты или закрыты?

- Ворота были открыты.

- Что мы сделали?

- Мы оставили машину за воротами.

- Потом?

- Насколько я могу судить, в течение десяти-пятнадцати минут мы осматривали место аварии.

- Что произошло потом?

- Потом прозвучала сирена, и ворота закрылись.

- Дальше?

- Потом мистер Анслей подошел к воротам, попытался открыть их и, видимо, включил сигнал тревоги...

- Протестуем как против умозаключения свидетеля. Просим в протоколе вычеркнуть, - сказал Дру.

- Не возражаю, - согласился Мейсон. - Рассказывайте о том, что случилось дальше.

- Зазвучала сирена, зажглись прожектора, освещающие территорию, и мы услышали лай собаки.

- Потом?

- Мы стали перелезать через стену. Когда мы забрались наверх, к стене подбежала собака, она лязгала зубами у самых наших ног и старалась прыгнуть за нами.

- Дальше?

- Потом мы спустились со стены с другой стороны.

- Вы можете назвать, в какое время это было?

- Чуть позже одиннадцати часов.

- Что происходило дальше?

- Мы подошли к воротам.

- Что случилось там?

- Мы обнаружили телефон.

- И что сделали?

- Вы говорили по телефону.

- Одну минутку, одну минутку, - возразил Дру. - Это некомпетентно, несущественно и не имеет отношения к делу. Это - умозаключение свидетеля.

- Это не умозаключение свидетеля, - ответил Мейсон. - Было бы умозаключением, если бы я спросил ее, с кем я разговаривал, но она показывает только тот факт, что я говорил по телефону. Я действительно говорил по телефону, и только это она показывает.

- Продолжайте, - обратился судья к Делле Стрит, - возражение отклоняется. Не пересказывайте нам, что говорил мистер Мейсон, с кем он говорил, рассказывайте только то, что происходило.

- Да, ваша честь. Затем мистер Мейсон повесил трубку и... Имею ли я право показать, что он мне говорил?

Судья Эрвуд покачал головой:

- Если обвинение будет возражать, то нет.

- Мы возражаем, - сказал Дру. - Это действительно показания с чужих слов, а свидетель должен говорить только о фактах, имеющих отношение к делу.

- Я думаю, что это имеет самое прямое отношение к делу, - заявил Мейсон. - Мы как раз сейчас подходим к части, которую я считаю очень важной.

- Хорошо, - сказал Эрвуд. - И что же произошло, мисс Стрит?

- После того как мистер Мейсон поговорил по телефону, я взяла трубку и продолжала через равные промежутки времени нажимать кнопку вызова.

- И что случилось?

- Мистер Борден ответил на вызов.

- Минуточку, минуточку, - заволновался Дру. - Мы требуем вычеркнуть это из протокола как умозаключение свидетеля. Это бездоказательно.

Судья обратился к Делле Стрит, лицо его выражало явную заинтересованность.

- Вы утверждаете, что ответил мистер Борден?

- Да, сэр.

- Вы знали его при жизни?

- Нет, ваша честь.

- В таком случае откуда вам стало известно, что это мистер Борден?

- Он так сказал.

- Другими словами, голос в телефонной трубке заявил, что вы разговариваете с мистером Борденом?

- Да, ваша честь. Эрвуд покачал головой.

- Возражение обвинения принято. Это действительно умозаключение свидетеля. Однако свидетель имеет право как можно точнее пересказать беседу, состоявшуюся по телефону.

- При всем нашем уважении к суду, - вскочил Дру, - и несмотря на то, что вопрос задан вашей честью, мы вынуждены заявить возражение, поскольку нельзя доказать, что у телефона был Меридит Борден.

Судья снова покачал головой:

- Адвокат уже обосновал данный вопрос, установив, что телефон у ворот был связан прямо с домом. Теперь мисс Стрит показывает, что нажала кнопку вызова на телефоне и говорила с кем-то. Она имеет право рассказать о беседе. То, что ее собеседником являлся Меридит Борден, должно быть подтверждено либо прямыми, либо косвенными доказательствами. В данном случае суд утверждает, что косвенные доказательства выглядят вполне убедительно. Согласно показаниям обвинения, мистер Борден был в доме один. Согласно показаниям данной свидетельницы, какой-то мужчина ответил по телефону. То, что мужчина сказал, будто он является мистером Борденом, вовсе не означает, что так и было в действительности, это уже установлено, но я разрешаю свидетельнице дать показания по поводу этого разговора. Делла Стрит продолжала:

- Мужской голос спросил, кто звонит. Я сказала, что мы просто прохожие и хотели бы поговорить с мистером Борденом. Мужчина ответил, что он мистер Борден и просил бы его не беспокоить, но я заявила, что дело не терпит отлагательства, так как молодая женщина попала в автомобильную катастрофу и, скорее всего, находится где-то на его территории. Мужчина подтвердил, что действительно кто-то трогал ворота, нажал кнопку охранной сигнализации и тем самым открыл клетки со сторожевыми собаками. Он пообещал выключить прожектора и отозвать собак и сказал, чтобы мы не волновались, так как собаки не нанесут вреда: они выдрессированы таким образом, что заставляют человека стоять неподвижно до прихода хозяина. Потом голос спросил, кто я такая, но я отказалась назвать свое имя, сказав, что просто проходила мимо.

- Что было дальше? - спросил Мейсон.

- Я повесила трубку и сказала вам... Нет-нет, - Делла улыбкой попросила прощения у обвинения, - я знаю, что не имею права говорить об этом.

- В какое время это было? - спросил Мейсон.

- Разговор по телефону происходил минут в десять-пятнадцать двенадцатого.

- Что мы сделали потом?

- Потом мы отвезли мистера Анслея назад, в ночной клуб "Золотая сова", где он пересел в свою машину.

- До какого времени мы были с Анслеем?

- До одиннадцати тридцати, может быть, одиннадцати тридцати пяти.

- Следовательно, основываясь только на том, что знаете сами, вы можете указать местопребывание обвиняемого по делу в любой отрезок времени от двух-трех минут одиннадцатого до одиннадцати тридцати вечера понедельника?

- Да.

Мейсон обратился к Дру:

- Можете допрашивать.

- У нас нет вопросов к этому свидетелю, - с широкой улыбкой заявил Дру.

- Вы не будете допрашивать? - удивился Эрвуд. Дру покачал головой.

- Суд должен указать вам, мистер Дру, что, если вы не ставите под сомнение показания этого свидетеля, следовательно, есть достаточные основания полагать, что мисс Стрит действительно разговаривала с мистером Борденом.

- Мы это понимаем, ваша честь, - ответил Дру. - Но наши опровержения будут строиться не на допросе этого свидетеля.

- Как вам угодно.

- Тогда все, - произнес Мейсон. - Мы выиграли, ваша честь.

Судья взглянул на Гамильтона Бюргера и Сэма Дру. Они были заняты оживленной беседой.

- Такое впечатление, мистер обвинитель, - сказал Эрвуд, - что в настоящий момент ситуация довольно резко изменилась. По показаниям незаинтересованного свидетеля, в чьей честности суд совершенно не сомневается, какой-то мужчина находился в доме Бордена в несколько минут двенадцатого. Этот человек ответил на звонок телефона, но согласно показаниям свидетеля обвинения единственным человеком, который находился в это время в доме Бордена, был сам Меридит Борден.

- С разрешения суда, - Бюргер снисходительно улыбнулся, - нам хотелось бы вызвать свидетеля, чьи показания могут несколько прояснить ситуацию.

- Ну что ж, вызывайте.

- Мы просим на свидетельское место Франка Ферни.

- Вы уже приносили присягу, - обратился к нему Бюргер, - поэтому сразу начнем с допроса. Вы слышали показания мисс Стрит, которая только что была здесь?

- Да, сэр.

- Вы знаете что-либо о беседе, про которую она рассказывала?

- Да, сэр.

- Что именно?

- То, что эту беседу вел я.

В улыбке Гамильтона Бюргера был нескрываемый триумф.

- То есть вы являетесь тем человеком, который назвался Меридитом Борденом?

- Да, сэр.

Гамильтон Бюргер с преувеличенной любезностью поклонился Перри Мейсону.

- Можете допрашивать, - сказал он и сел. Мейсон встал так, чтобы оказаться лицом к лицу со свидетелем.

- Вы сказали нам, - начал он, - что ушли из дома Бордена в шесть часов, рассчитывая вернуться только утром. Вы хотели пойти обедать со своей девушкой?

- Правильно, но я вернулся и ночевал в доме.

- В какое время вы вернулись?

- Приблизительно без десяти одиннадцать.

- И каким образом вы доехали?

Свидетель усмехнулся, усмехнулись также Гамильтон Бюргер и Сэм Дру.

- Я приехал на автомобиле, - ответил Ферни.

- Один? - резко спросил Мейсон.

- Нет, сэр.

- Кто был с вами?

- Женщина.

- Что за женщина?

- Доктор Маргарет Коллисон.

- Какой доктор?

- Ветеринар.

- Каким образом вы вошли на территорию?

- Мы подъехали к закрытому заднему входу. Доктор Коллисон поставила свою машину, а я вывел на поводке из машины собаку, открыл калитку, отвел собаку на место и посадил ее в клетку. Когда я сажал ее, было примерно без десяти, ну, возможно, без пяти минут одиннадцать. Потом я спросил доктора Колли-сон, не зайдет ли она выпить чего-нибудь, и она ответила, что с удовольствием, тем более что ей хотелось повидать мистера Бордена и поговорить с ним о собаке.

- И что вы сделали?

- Я проводил ее к задней двери дома, открыл замок своим ключом, и мы вошли.

- Что потом?

- Я прошел в кабинет мистера Бордена, но его там не было. Я предположил, что... Хотя, наверное, я не имею права говорить о своих предположениях.

- Продолжайте, - разрешил Мейсон. - Раз обвинение не возражает, я тем более не собираюсь этого делать. Мне нужно точно знать, что произошло.

- Значит, я предположил, что он работает в студии - то ли снимает, то ли проявляет, - и посоветовал доктору Коллисон подождать: может, он спустится вниз. Только я приготовил два коктейля, как вдруг завыла сирена, включились прожектора и автоматически открылись дверцы собачьих клеток. Я услышал, как собаки с лаем помчались к стене, и затем уже по лаю догадался, что тот, кто поднял весь этот переполох, сумел перебраться через стену. Я вернулся, посоветовал доктору Коллисон выпить, а потом уже решил посмотреть, что же там произошло, почему включилась сигнализация. Затем я вышел на улицу и свистом отозвал собак. Когда я был на улице, зазвонил телефон. Я быстро вернулся и увидел, что доктор Коллисон уже взяла трубку. Она объяснила, что какой-то мужчина спрашивал мистера Бордена, а она ответила, что мистер Борден приказал его не беспокоить.

- Дальше?

- Спустя некоторое время телефон снова стал звонить.

- И что тогда произошло?

- Я взял трубку, так как подумал, что, наверное, это полиция интересуется причиной включения охранной сигнализации.

- А кто звонил?

- Звонила молодая женщина. Я узнал голос, когда услышал мисс Стрит. Она очень точно передала содержание нашей беседы по телефону. Я действительно назвался Меридитом Борденом, сказал, что собаки не принесут никому вреда, что я выключу прожектора и посажу собак в клетки. На самом деле собаки уже сидели на своих местах.

Мейсон задумчиво рассматривал свидетеля. Напротив адвоката, за столом обвинения, Гамильтон Бюргер и Сэм Дру выразительно усмехались, чувствуя, как в процессе перекрестного допроса победа обвинения становится все более ощутимой. Под предлогом экономии времени они заставили Ферни в первый раз сказать только самое основное, отказавшись от дальнейших вопросов, этим они буквально вынудили Мейсона на перекрестном допросе опровергать самого себя.

То, что вы назвались по телефону Меридитом Борденом, являлось для вас обычным делом?

- Конечно, - ответил свидетель. - В тех случаях, когда мистер Борден приказывал его не беспокоить, а кто-нибудь настаивал на том, что хочет говорить именно с ним, я назывался Борденом и говорил, что очень занят и прошу меня не беспокоить.

- И часто вы это делали?

- Не часто, но делал.

- Можете вы описать доктора Коллисон? - спросил Мейсон.

- Она женщина-ветеринар, которая отлично лечит собак.

- Сколько ей лет?

- Я не очень-то умею определять возраст женщин, но она сравнительно молода.

- Конкретнее.

- Я думаю, ей года тридцать два - тридцать три.

- Она полная?

- Нет, очень хорошо сложена.

- И уж конечно вы развлекались с ней в вашей спальне? - несколько скептически спросил Мейсон.

- Это ложь! - сердито выкрикнул Ферни. Бюргер уже вскочил и возмущенно замахал руками:

- Ваша честь, ваша честь, это совершенно неуместный, выходящий за всякие рамки перекрестного допроса выпад! Это оскорбление достойной женщины! Это...

Судья Эрвуд ударил молотком о стол.

- Да, мистер Мейсон, - подтвердил он. - В данных обстоятельствах это совершенно неуместно.

Мейсон взглянул на судью с выражением полной невинности.

- Почему, ваша честь? - спросил он. - Ведь это единственный вывод, который можно сделать из показаний данного свидетеля. Раньше он говорил, что один аппарат находится в его спальне, в цокольном этаже, а второй - в кабинете Бордена и, когда телефон звонил, свидетель отвечал, а Борден слушал.

- Но не в этот раз, - сердито прервал его Ферни. - В этот раз я говорил из кабинета Бордена.

- О, - сказал Мейсон, - прошу меня простить. Я вас не понял. Значит, вы провели Коллисон в кабинет, да?

- Конечно. Я же не мог вести ее к себе в спальню.

- В таком случае приношу суду мои извинения. Я не правильно понял свидетеля. Из его ответов я сделал вывод, что он всегда говорил по телефону из своей спальни.

Судья Эрвуд задумчиво посмотрел на Ферни.

- Действительно, мистер Ферни, - сказал он, - из ваших показаний вполне можно сделать такой вывод.

- Ну, я этого не хотел. То есть... это... ну, обычно я отвечал на телефонные звонки оттуда. Но в этот раз из-за присутствия доктора Коллисон все было по-другому.

- Так откуда же вы говорили? - спросил Мейсон.

- Из кабинета.

- Из кабинета Меридита Бордена?

- Да.

- Давайте проверим, все ли мы поняли правильно по поводу доктора Коллисон. Она ветеринар?

- Да.

- Она лечит одну из собак Бордена?

- Да.

- Вам нужно было заехать к ней и взять собаку?

- Да.

- К какому времени?

- Около девяти часов.

- Но вы не заехали в девять часов?

- Нет, сэр.

- А когда?

- Около десяти тридцати.

- А почему вы не приехали к девяти часам?

- Я проспал.

- Вы проспали? - В голосе Мейсона прозвучало удивление.

- Ну да, - ответил Ферни. - Если уж хотите знать, я был пьян. Пошел на вечеринку домой к моей девушке и там напился до потери сознания.

- А кто ваша девушка?

- Лоретта Харпер.

Брови Мейсона, казалось, совсем закрыли глаза.

- Вы были женаты?

- Да.

- Вы разведены?

- Ваша честь, - запротестовал Дру, - это несущественно и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос не должен касаться данной темы,

- Напротив, - возразил Эрвуд. - Суд заинтересован в том, чтобы полностью разобраться в деле. А так как, по-видимому, данный свидетель своими показаниями должен опровергнуть показания свидетеля защиты, то все обстоятельства, связанные с ним, должны быть совершенно понятны. Отвечайте на вопрос, мистер Ферни.

- Нет, я не разведен.

- Как зовут вашу жену и кто она?

- Она натурщица и работает под именем Дон Меннинг.

- Хорошо, - сказал Мейсон. - Давайте уточним. В понедельник вечером, то есть в вечер убийства, восьмого числа, вы отправились на квартиру Лоретты Харпер. Где она расположена?

- Примерно в полутора милях южнее усадьбы Бордена, в городке Меса-Виста.

- В какое время вы пошли туда?

- Сразу же, как вышел из дома Бордена.

- Вы обедали в доме Бордена?

- Нет. Мисс Харпер приготовила обед на четверых. Были еще двое наших друзей.

- И вы напились?

- Пожалуй, я изменю свое показание, так как не имел в виду буквально это. Мы выпили несколько коктейлей перед обедом, закусывая только поджаренным хлебом. Вероятно, я принял немножко больше, чем нужно. Дело в том, что я смешивал коктейли в кухне и в смесителе оставалось кое-что. У меня рука не поднялась вылить это в раковину, и я выпил все до дна. Потом к мясу тоже подали вино, и после этого у меня стала кружиться голова. Я не был сильно пьян, просто чувствовал, что выпил больше, чем нужно, и меня стало клонить ко сну.

- И что случилось?

- Я положил голову на руки и... вероятно, так и заснул, сидя за столом. Мне было здорово не по себе. Друзья отвели меня в спальню и уложили на кровать.

- Не раздевая?

- Кажется, с меня сняли только ботинки и пиджак, который повесили на спинку стула. Больше я ничего не помню. Когда Лоретта разбудила меня, было уже минут двадцать одиннадцатого. Лоретта только что вернулась и рассказала историю о том, как на нее напали...

- Не имеет никакого значения, кто что сказал, - прервал Гамильтон Бюргер. - Рассказывайте только о том, что происходило. Так как мистера Мейсона очень волнует вопрос о времени событий, дадим ему возможность узнать это, показав все факты.

- Ну, я спросил, сколько же я проспал, потом взглянул на часы и внезапно вспомнил, что должен был поехать к доктору Коллисон и забрать собаку. Я попросил одного из гостей позвонить ей, сказать, что я уже еду, и бегом кинулся к своей машине.

- Которая стояла перед домом?

- Да, а где же еще ей стоять?

- Свидетель должен ограничиваться ответами на вопросы, - вмешался судья. - Ваше остроумие вы можете проявлять где-нибудь в другом месте. Адвокат старается уяснить происходящее. Того же хочет и суд. Продолжайте, мистер Мейсон.

- А потом? - спросил Мейсон. - Что вы сделали потом?

- Я постарался как можно быстрее приехать к доктору Коллисон. Она была очень мила со мной. Я объяснил ей, что немного выпил, поэтому она взяла свою машину и отвезла меня к дому Бордена.

- К какому входу?

- К заднему.

- У вас был ключ?

- Да, от заднего входа очень близко до собачьих клеток.

- И что вы сделали?

- Посадил собаку в клетку и... Вот и все. Мейсон задумчиво смотрел на свидетеля.

- Почему доктор Коллисон не повернулась и не уехала?

- Потому что она хотела поговорить с мистером Борденом.

- В какое время вы вошли в дом?

- Без нескольких минут одиннадцать, может, без четверти.

- И вы попытались найти мистера Бордена, не так ли?

Свидетель вдруг занервничал - это выдавали его движения.

- Отвечайте, - продолжал Мейсон. - Вы пытались найти мистера Бордена?

- Я прошел к нему в кабинет, но его там не было.

- И что вы сделали?

- Я сказал доктору Коллисон, чтобы она присела, а я найду его. И... я выполнил долг хозяина дома.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я приготовил ей выпивку.

- Что вы имеете в виду под этими словами?

- Я взял немного спиртного из бара и угостил ее коктейлем.

- В ваши обязанности входило "выполнять долг хозяина дома" по отношению к гостям мистера Бордена, когда его самого не было?

- Обычно нет, но доктор Коллисон, она... ну, она лицо особое.

- Понимаю, - сказал Мейсон. - Что случилось дальше?

- Я поискал мистера Бордена.

- Вы звали его?

- Да.

- Он ответил?

- Нет.

- Потом?

- Я не могу вспомнить все в деталях, но потом включился сигнал тревоги, зажегся свет, и я услышал, как лают собаки.

- Что еще?

- Потом я выскочил наружу и попытался узнать, отчего весь этот шум. Я свистнул собакам и посадил их назад в клетки. А когда вернулся, доктор Коллисон разговаривала с кем-то по телефону. По моим предположениям, звонил кто-то от ворот.

- Ваши предположения не имеют значения, - прервал Дру.

- Суд сам будет делать заключения и предположения, - раздраженно заметил Эрвуд. - Свидетель может продолжать...

- Телефон опять стал звонить не переставая. Я ответил и... сказал, что я Борден.

- Разрешите задать вопрос обвинению, - обратился Мейсон к судье и, получив разрешение, спросил:

- Были ли проявлены и отпечатаны фотопластинки, найденные в студии? Насколько я помню, обвинение обещало представить фотографии.

- У вас есть снимки, мистер окружной прокурор? - спросил Эрвуд. - Суду будет очень интересно взглянуть на них.

- С разрешения суда, - ответил Бюргер, - я совершенно уверен, что они не имеют ни малейшего отношения к делу. Обвинение и полиция считают, что они были сделаны гораздо раньше.

- Вам был задан вопрос, - раздраженно сказал судья Эрвуд, - есть ли у вас снимки?

- Да, ваша честь, есть.

- Не будете ли вы так добры предъявить их и передать суду? И думаю, что нужно показать их также защите.

- Мы будем возражать против того, чтобы эти фотографии фигурировали в качестве доказательства, - повторил Бюргер. - Конечно, если суд требует, мы покажем их, но они не могут служить доказательством. Мы совершенно уверены, что их сделали несколькими днями раньше.

- А почему вы так противитесь тому, чтобы фотографии фигурировали в качестве доказательства? - с любопытством спросил Эрвуд.

- Когда суд увидит снимки, то поймет, - объяснил Гамильтон Бюргер. Покойный был фотографом-любителем. Очевидно, он принимал участие в каком-то конкурсе на создание любительского художественного календаря. В общем-то в снимках нет ничего противозаконного или неприличного, это просто красивые фотографии красивых женщин. И тем не менее суд может представить себе, как газеты будут обыгрывать подобные доказательства.

Гамильтон Бюргер с недовольным видом передал судье пачку фотографий, дубликаты он протянул Мейсону.

Мейсон задумчиво смотрел на фотографии. На них была Дон Меннинг, позирующая обнаженной на темном фоне. Она стояла левым боком к камере в красивой позе, вытянув левую руку перед собой, а правую ногу отставив назад, так что нога упиралась в пол кончиками пальцев. Вся фигура была слегка наклонена вперед. Очевидно, фотограф пытался схватить движение. Поза натурщицы напоминала изображение на металлическом орнаменте, который одно время украшал радиаторы автомобилей.

Вскинув брови, судья Эрвуд некоторое время внимательно разглядывал снимки, а потом медленно кивнул.

- Ну что ж, фотографии очень художественны, - сказал он, - и, если защита будет настаивать, я разрешу, чтобы они фигурировали в деле.

Мейсон попросил, чтобы они были представлены в качестве доказательства.

- Но они ничего не доказывают, - возразил Гамильтон Бюргер.

- Доказывают или не доказывают, но они будут представлены как доказательства, - постановил судья.

- С разрешения суда, - Мейсон привстал, - я хочу задать свидетелю еще один вопрос. Вы видели эти снимки? - обратился он к Ферни.

- Нет, сэр.

- Тогда взгляните, - приказал Эрвуд.

Ферни посмотрел на фотографии, которые ему протянул Мейсон.

- Это же Дон! - воскликнул он. - Это моя жена! Теперь настала очередь Мейсону поклониться Гамильтону Бюргеру и предоставить ему выкручиваться из создавшегося положения.

- Это все, - сказал он. - Больше вопросов нет. Бюргер и Дру начали шепотом горячо обсуждать, отпустить ли свидетеля или возобновить допрос. Наконец Бюргер с неохотой кивнул, и Дру поднялся с места.

- Мистер Ферни, - начал он, - я спрашиваю только для того, чтобы не осталось никаких неясностей. Это вы говорили по телефону после одиннадцати часов?

- Да, сэр.

- И сказали, что вы - Меридит Борден?

- Да, сэр.

- Было ли вам тогда известно, что Меридит Борден уже мертв?

- Нет, сэр.

- Вы звали его?

- Да, сэр.

- И он не ответил?

- Верно.

- А доктор Коллисон говорила по телефону около одиннадцати?

- Да, сэр.

- Спасибо, - сказал Дру. - У нас все.

- К этому свидетелю у меня больше нет вопросов, - заявил Мейсон, - но, с разрешения суда, я бы очень хотел еще раз вызвать Гарвея Деннисона для дальнейшего перекрестного допроса.

- Вы говорите про владельца магазина оружия? - спросил Бюргер.

- Совершенно верно.

- Есть возражения? - спросил судья.

- Никаких, ваша честь, - улыбнулся Бюргер. - Защитник может спрашивать мистера Деннисона сколько хочет и когда хочет.

Гарвей Деннисон снова занял свидетельское место.

- Мистер Деннисон, - начал Мейсон, - знакомы ли вы с молодой женщиной по имени Дон Меннинг?

- Знаком.

- Она когда-нибудь работала у вас?

- Работала. - Когда?

- Примерно три года назад она работала у нас в течение... кажется, что-то около шести месяцев.

- Работала ли у вас Дон Меннинг в то время, когда была обнаружена пропажа кольта номер 613096?

- Минутку, - вмешался Гамильтон Бюргер. - Перекрестный допрос не должен касаться этой темы; более того, это попытка косвенного обвинения, это несущественно и не имеет отношения к делу.

- Возражение отклоняется, - покачал головой судья. - Свидетель, отвечайте на вопрос.

- В то время она работала у нас, - ответил Деннисон.

- Дон Меннинг - ее девичье имя?

- Да.

- Вы знаете, когда она вышла замуж?

- Я не могу назвать вам точную дату, но по крайней мере она работала у нас до тех пор, пока не вышла замуж. После замужества она оставила работу.

- Вы знаете имя мужчины, за которого она вышла замуж?

- Я не помню.

- Спасибо, - поблагодарил Мейсон, - это все.

- Нет, теперь подождите минутку, - сердито сказал Бюргер. - Было косвенно высказано обвинение, якобы Дон Меннинг украла этот пистолет. Мистер Деннисон, есть ли у вас какие-либо основания поверить в то, что она взяла пистолет?

- Совершенно никаких, - ответил Деннисон и твердо добавил:

- По-моему, Дон Меннинг вполне достойная...

- Ваше мнение не спрашивают, - прервал свидетеля Эрвуд. - Вы должны только отвечать на вопросы.

- Вам когда-нибудь случалось сомневаться в ее честности? - спросил окружной прокурор.

- Никогда.

- Это все, - резко и зло произнес Бюргер. Мейсон улыбнулся.

- У вас есть еще вопросы? - обратился к нему Эрвуд.

Все так же улыбаясь, Мейсон сказал:

- Вам не случалось сомневаться в честности Дон Меннинг, и тем не менее она работала у вас в то время, когда исчез пистолет. Я задам вам еще один вопрос, мистер Деннисон. Джордж Анслей, обвиняемый, когда-нибудь работал у вас?

- Ваша честь! - закричал Гамильтон Бюргер. - Это же не по правилам, это явное нарушение, это не истинный перекрестный допрос!

Судья Эрвуд не смог сдержать улыбку:

- Насколько я могу судить, вопрос стоящий. Свидетель может ответить "да" или "нет".

- Нет, - сказал Деннисон. - Джордж Анслей у нас не работал.

- Бывал ли он когда-нибудь в вашем магазине?

- Нет.

- Это все, - закончил Мейсон.

- Больше вопросов нет. - Гамильтон Бюргер был так зол, что с трудом выдавливал из себя слова.

Судья Эрвуд, все еще слегка улыбаясь, произнес:

- Спасибо, мистер Деннисон, вы свободны. Можете покинуть свидетельское место.

Дру и Бюргер снова посовещались шепотом, затем Дру встал.

- По нашему мнению, ваша честь, несмотря на отчаянные попытки защиты вмешать в дело другое лицо, обвиняемый все-таки не имеет алиби и, как показывают доказательства, не может его иметь. Совершенно очевидно, что Меридит Борден, найденный мертвым в студии, был убит с помощью оружия, которое затем было обнаружено у обвиняемого. Доказано также, что обвиняемый грозил убить Бордена и имел повод и возможность привести угрозу в исполнение. Поскольку идет предварительное слушание дела, считаю, что выдвинутых нами доказательств более чем достаточно для вывода о причастности обвиняемого к преступлению.

Судья после некоторых колебаний медленно кивнул.

- Одну минуту, - возразил Мейсон. - Не думаю, что дело дошло до стадии, когда можно начинать прения сторон. Обвинение основывается на доказательствах, которые можно опровергнуть.

- И тем не менее дело выиграли мы, - заявил Дру.

- В таком случае, - любезно ответил Мейсон, - я буду вынужден снова доказывать свою правоту. Вызываю на свидетельское место Лоретту Харпер.

- Свидетельница, будьте добры пройти сюда и принести присягу, распорядился судья Эрвуд.

Лоретта Харпер, подняв кверху подбородок и решительно сжав губы, вышла вперед и принесла присягу.

- Вас зовут Лоретта Харпер? - спросил Мейсон.

- Правильно.

- Где вы живете?

- В Меса-Виста.

- Это неподалеку от владения Меридита Бордена?

- Примерно мили полторы оттуда.

- Вы знакомы с обвиняемым Джорджем Анслеем?

- Уверена, что не встречалась с ним до тех пор, пока не увидела его недалеко от дома Бордена.

- Вы знакомы с Франком Ферни?

- Знакома.

- Вы знакомы с его женой, которая известна под профессиональным именем Дон Меннинг?

- Знакома.

- Вы можете вспомнить вечер понедельника восьмого числа этого месяца?

- Да, могу.

- Вы можете рассказать нам точно, что произошло тем вечером?

- Мы возражаем, - сказал Гамильтон Бюргер, - на основании того, что это несущественно и не имеет отношения к делу. То, что случилось с этой свидетельницей в вечер убийства, не имеет отношения к делу.

Судья задумчиво нахмурился, а потом обратился к Мейсону.

- Вы можете несколько сузить вопрос? - спросил он.

- Хорошо. Вы можете сказать, что произошло в тот вечер на территории, принадлежащей Меридиту Бордену?

- При таком дополнении, - сказал Эрвуд, - возражение отклоняется.

- Да, могу. Я точно знаю, что произошло.

- Не будете ли вы так любезны, - продолжал Мейсон, - рассказать нам это, начиная с того момента, когда вы оказались на земле, принадлежащей Меридиту Бордену?

- Дон Меннинг, которая сидела за рулем, провезла меня в ворота и не справилась с машиной. Она пыталась вести машину одной рукой, так как в другой руке держала пистолет.

- Одну минуту, одну минуту, - вскричал, прерывая свидетельницу, Гамильтон Бюргер. - С разрешения суда, все это не имеет к делу никакого отношения. Ответ Лоретты Харпер лучше, чем любое мое возражение, показывает, какую ошибку совершил суд, разрешив вызвать любого свидетеля и задавать ему каверзные вопросы, касающиеся обстоятельств, которые никоим образом не связаны с настоящим убийством.

- Я сам задам вопрос свидетелю, - сказал судья. - В какое время это произошло, мисс Харпер?

- То есть когда мы въехали на территорию Бордена?

- Да.

- По-моему, это было около девяти часов вечера.

- Возражение отклоняется, - заявил Эрвуд. - Свидетелю разрешается рассказывать о случившемся. А обвинение, равно как и защита, должно обратить особое внимание на то, что сейчас речь идет о событиях, которые происходили именно там, где было совершено убийство, и именно в то время, когда, как показали медицинские эксперты, оно могло быть совершено. При таких обстоятельствах защита имеет право вызывать любых свидетелей и задавать им любые вопросы, которые могут пролить свет на происходившее. И я не позволю превращать суд в спортивную арену для всякого рода юридической акробатики. Продолжайте, мисс Харпер.

- Дон Меннинг вела машину одной рукой. В другой она держала пистолет. Дорога была влажной. Дон не смогла справиться с машиной, и та заскользила. Именно в это время другая машина, которую вел Джордж Анслей, выезжала с территории Бордена.

- И что произошло? - спросил Мейсон.

- Машина, которую вела Дон Меннинг, стукнулась о машину Анслея, мы пролетели сквозь кусты у дороги и перевернулись.

- Дальше?

- Когда машина перевернулась, меня из нее выкинуло. Но ударилась я несильно, так что обошлось без повреждений. Я просто проехалась... заскользила по мокрой траве. Шел дождь, и высокая трава на лужайке была совершенно мокрой.

- Продолжайте, - сказал Мейсон. - Что было дальше?

Судья Эрвуд сидел, наклонившись вперед и приставив к уху сложенную ладонь, чтобы не пропустить ни единого слова. За столом обвинения Сэм Дру и Гамильтон Бюргер тихо разговаривали о чем-то. Выражение лиц у них было далеко не радостным.

- Ну, - продолжала Лоретта Харпер, - первая мысль, которая пришла мне в голову, была...

Мейсон поднял руку, но судья опередил его.

- Ваши мысли, - сказал он, - нам не интересны. Мы хотим знать, что вы сделали.

- Я встала и некоторое время постояла, а потом увидела, что приближается мистер Анслей с фонариком в руках. Однако фонарик светил очень слабо, просто давал красноватый отблеск, поэтому почти ничего не было видно.

- Когда вы сказали, что увидели, как приближается мистер Анслей, спросил Мейсон, - вы имели в виду обвиняемого по этому делу?

- Да, сэр.

- Что сделал мистер Анслей?

- Он обошел вокруг машины, и в этот момент я увидела Дон Меннинг, лежавшую около машины. Она была без сознания.

- Что случилось потом?

- Мистер Анслей только хотел нагнуться и рассмотреть ее, как фонарик совсем погас, и он отбросил его.

- Вы видели, как он бросил фонарик?

- Я видела, как он махнул рукой. Конечно, я видела все смутно, ведь было достаточно темно, но это я разглядела. Кроме того, я заметила блеск на металлическом корпусе фонарика, когда мистер Анслей бросал его, а потом услышала, как фонарик ударился о землю. - Лоретта Харпер замолчала, как бы вспоминая.

- Продолжайте.

- Мистер Анслей двинулся к дому. Я подумала, что он собирается...

- Не надо говорить о том, что вы думали, - прервал Мейсон. - Нас интересует только то, что вы делали.

- Хорошо. Я схватила Дон Меннинг за ноги и протащила ее по мокрой траве... не знаю, футов пятнадцать-двадцать, во всяком случае, почти до стены.

- Что потом?

- Потом я легла на землю там, где лежала Дон Меннинг, сбила на себе платье так, как было у нее, будто это я проехала по траве, приняла ту же позу, в которой лежала она, и позвала на помощь.

- Дальше?

- Немного подождав, я снова закричала: "Помогите!"

- Ну?

- Потом я услышала приближающиеся шаги. Мистер Анслей возвращался. Именно этого я и хотела.

- Продолжайте. Что вы сделали?

- Я подождала, затем выпрямилась, одернула юбку и попросила его помочь мне подняться.

- А он?

- Он подал мне руку, и я встала на ноги. Анслей хотел знать, не пострадала ли я, и я сказала, что нет. Он предложил отвезти меня домой.

- А где в это время была Дон Меннинг? - спросил Мейсон.

- Дон Меннинг, - ответила свидетельница со злобой, пришла в сознание, нашла пистолет и ушла.

- Минутку, минутку, - прервал ее Гамильтон Бюргер. - С разрешения суда, мы утверждаем, что в данный момент свидетельница показывает то, о чем ей ничего не известно.

- Вы видели своими глазами, как Дон Меннинг нашла пистолет? - спросил судья.

- Нет, сэр. Но наверняка все так и было. Когда я встала, то она уже не лежала на том месте. Она пришла в себя и...

- Подождите, - судья поднял руку. - Мисс Харпер, вы должны понять, что можете давать показания только о том, что вам точно известно, а не сообщать свои догадки. Скажите, вы видели, как Дон Меннинг пришла в сознание и встала на ноги?

- Нет, не видела, но после того, как я несколько минут поговорила с мистером Анслеем и он согласился отвезти меня домой, мне нужно было обойти машину спереди. Тут я смогла взглянуть в темноту и увидела, что Дон Меннинг уже нет там, где я ее оставила. Значит, она пришла в сознание и ушла.

- Вы видели, как она уходила?

- Нет, но ее не было там, где я ее оставила.

- Тогда только это вы и можете показать, - пояснил судья. Продолжайте, мистер Мейсон.

- Обвиняемый отвез вас домой? - спросил адвокат.

- Нет.

Судья, нахмурившись, взглянул на свидетельницу:

- Мне показалось, будто вы говорили, что он отвез вас домой.

- Он думал, что отвез меня домой, но на самом деле было не так.

- Что вы хотите этим сказать? - В голосе судьи прозвучало нетерпение.

- Я попросила его отвезти меня домой, он согласился и спросил, где я живу. Я сказала, что в "Анкордиа Апартментс". Он и привез меня туда.

- Значит, домой? - резко спросил судья.

- Нет, сэр, не домой. Лицо Эрвуда вспыхнуло.

- Я думаю, - поспешно вмешался Мейсон, - свидетельница хочет сказать, что она не живет в "Анкордиа Апартментс".

- Тогда почему же он привез ее туда?

- Потому что она сказала, что живет именно там. Судья снова взглянул на свидетельницу.

- Вы хотите сказать, что солгали ему?

- Да, ваша честь.

- Зачем?

- Прошу прошения, - вступил в разговор Гамильтон Бюргер, - но при всем моем уважении к судье я должен все-таки заявить, что мы забираемся в дебри. Все это не имеет никакого отношения к делу.

- Вполне возможно, - согласился Эрвуд, - но ведь это свидетель защиты. Вы имеете право на перекрестный допрос. Суду кажется, что ситуация достаточно запутанная. Однако если вдуматься в показания данной свидетельницы, то становится очевидным, что на месте преступления мог быть кто-то еще. - Эрвуд задумчиво потер подбородок и снова обратился к свидетельнице:

- Вы уверены, что миссис Ферни, или Дон Меннинг, как вы ее называете, действительно ушла прежде, чем вы покинули территорию, принадлежащую Бордену?

- Абсолютно уверена, ваша честь, так же, как уверена в том, что она отправилась к дому Меридита Бордена.

- На каком основании вы это утверждаете?

- Она же там раньше снималась.

- Это умозаключение свидетельницы, - сказал судья и обратился к секретарю: