Дело о хитром писателе

Глава VII СЛИШКОМ МНОГО СЛУЧАЙНОСТЕЙ

Я набирала текст, уткнувшись в компьютер и вслушиваясь в монотонный голос Эбнера. Действие разворачивалось так, как это обычно бывает в его книгах. За маленькими предвестниками грядущих бед следовали по-настоящему странные события. Теперь в доме Фергиса Блера сами по себе разбивались тарелки, вазы и статуэтки. Персонаж по имени Тоби попал в больницу. Его приступы колик в животе привели в замешательство всех докторов. Двое из оставшихся пяти ребят перепугались не на шутку. Однако трое других упорно сохраняли спокойствие, упрямо объясняя все естественными причинами.

«Ну, уж в это трудно поверить, — подумала я, продолжая печатать. — Почему в „ужастиках“ писатели всегда прибегают к таким глупым приемам? Дом просто кишит привидениями, это же очевидно».

Я остановила диктофон, чтобы дать немного отдохнуть шее и пальцам. Тома сегодня не было, и никто не надоедал мне расспросами, не отрывал от работы. Но почему-то меня это совсем не радовало. Обернувшись, я посмотрела на ребят. Ришель сидела на стуле перед обогревателем, раскладывая по папкам газетные вырезки. Санни и Ник расставляли книги. Элмо сновал туда-сюда между раскрытыми ящиками и книжными шкафами, как челнок.

Пока я за ними наблюдала, Элмо подошел к подвальной двери и задумчиво уставился на нее. Потом присел на корточки и потрогал висячий замок. Ржавая пыль попала ему на руки, и он машинально вытер их о свои джинсы. «Оставь подвал в покое, Элмо, — мысленно внушала я ему. — Ты же слышал, что сказал Эбнер. Выбрось это из головы». Вздрогнув, я снова запустила диктофон.

Эви прислушалась. Да, вот опять какой-то шорох, как будто кто-то скребется. Наверху послышался грохот — еще несколько тарелок упало, осколки разлетелись по полу. Ее ладони покрылись капельками пота. Дом опять взялся за свое. Ей представился Тоби, корчащийся от невыносимой боли в больнице. С его запекшихся губ слетают слова: «То, что спрятано в подвале… Оно…»

Врачи тогда сказали, он бредит. И в тот момент она им поверила. Но теперь… Она в страхе смотрела на подвальную дверь. Там кто-то есть. Сейчас она в этом не сомневалась. Кто-то… или что-то. И это нечто пытается выбраться оттуда.

— Как там у вас внизу? Все в порядке? — голос Эбнера прозвучал так громко, что я расслышала его даже сквозь звуки диктофона.

Я стащила с головы наушники, обернулась и увидела, что он стоит у последней ступеньки лестницы, глядя на нас. Я кивнула ему.

Он тоже кивнул в ответ и сделал попытку улыбнуться. Вид у него все еще был измученный, но было заметно, что он изо всех сил старается бодриться. Зачем ему понадобилось сюда спускаться, удивилась я про себя. В предыдущие дни, когда мы сюда приходили, он все время работал наверху. Может быть, он нас проверяет, подумала я. Может, это происшествие с Томом его на самом деле взволновало?

Такой вариант возможен. Если так, значит, Эбнер потрясен всеми этими странными событиями не меньше моего.

Сунув здоровую руку в карман, он подошел к столу и посмотрел через мое плечо на экран монитора.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

— Нормально, — ответила я. Потом, немного поколебавшись, выпалила: — Но только я не понимаю, почему Анна, Эдвард и Нейтан все время твердят, что все в порядке? Ведь дураку ясно, что это не так. Почему они не слушают Эви? Вроде бы не глупые ребята, но ведут себя, как круглые…

Эбнер улыбнулся уголком рта.

— Подумай сама, Лиз, — сказал он. — Ты считаешь, что они должны были поверить во все это. Но считаешь ты так потому, что ты сейчас читаешь книгу Эбнера Кейна и знаешь, что в историях такого рода может случиться что угодно. Но они-то этого не знают, верно? Они ведь не знают, что являются героями литературного «ужастика». Они думают, что живут в обычном мире, где таких вещей не бывает.

Теперь ребята прислушивались к нашему разговору. Я заметила, что Ник поднял бровь, как он это обычно делает, когда не согласен с собеседником и уверен в своем превосходстве. Ник, конечно, считает, что это глупость со стороны Эбнера — говорить о своих героях как о реальных людях. Но я понимала, куда клонит Эбнер.

— Да, кажется, вы правы, — медленно проговорила я. — Обычно люди не верят в волшебство, в сверхъестественные силы и все такое прочее. И когда происходит что-то непонятное, они всегда объясняют это воображением или простым совпадением.

— Как, например, сказали бы мы, если бы какие-то странные вещи начали происходить с нами, — подсказал Элмо.

У меня перехватило дух. Понимает ли он сам, о чем сейчас говорит?

— Вот именно, — дернул плечом Эбнер. — А теперь я…

— Но странные вещи уже происходят с нами, — перебила его Ришель.

На секунду воцарилось молчание.

— Ришель, — твердо сказала Санни. — Это совсем не одно и то же…

Она так и не закончила своей фразы. Потому что в это самое мгновение на кухне, у нас над головами, раздался грохот и звон разбившейся посуды.

Мы бросились по лестнице наверх. Весь пол перед посудным шкафчиком был усеян осколками бело-голубых тарелок. Эбнер со стоном ухнулся на колени, поднял здоровой рукой несколько кусков разбитых тарелок.

— Ах, как же это! Вы только посмотрите! Вы только посмотрите на это! — повторял он.

— Но как это могло случиться? — спросил Элмо, разглядывая уцелевшие тарелки, по-прежнему стоящие на полке шкафчика. — Тарелки стоят в специальной канавке, выдолбленной в дереве, — он провел по ней пальцем, — и она достаточно глубокая. Тарелки никак не могли сами соскользнуть на пол.

— И все же каким-то образом это случилось, — покачал головой Эбнер. — Может быть, я их плохо поставил, когда убирал в шкаф.

Он прикоснулся дрожащей рукой к своему лбу.

— Мне казалось, я сделал это аккуратно, — пробормотал он. — Я всегда все делаю аккуратно. Этот шкафчик у меня уже много лет. Но…

— Возможно, мимо дома проезжал тяжелый грузовик, пол задрожал, и поэтому тарелки как бы выскочили из канавки, — хмуро высказал свое предположение Ник.

— Возможно, — вздохнул Эбнер. — Я думаю, мне лучше вынуть все, что уцелело, и поставить это внизу, — проговорил он. — Я не хочу совсем остаться без посуды.

— Можно купить шкаф с застекленными дверцами, — предложила Ришель.

— Где у вас веник? — спросила Санни, оглядывая кухню.

— Послушайте! — не выдержала я.

Они все удивленно воззрились на меня.

— Послушайте, — повторила я, — не могу понять, почему вы все, словно сговорившись, считаете это дело случайностью?

— Конечно же, Лиз, это случайность, — отрезала Санни. — Никто эти тарелки не трогал. В доме ведь никого, кроме нас, нет, а мы все были внизу.

— А давайте проверим, — вдруг предложил Элмо и посмотрел на Эбнера, как бы спрашивая разрешение.

Эбнера, казалось, смутило это предложение, но он, пожав плечами, кивнул.

— Делайте что хотите, — пробормотал он. Потом, неловко поднявшись, направился к чулану под лестницей. Двигался он медленно, как человек много старше своих лет. — Я только приберу здесь.

Мы следили, как он, потянув за ручку, открыл дверь. Я затаила дыхание. Но ничего не произошло, там оказались одни только веники да швабры.

— Пошли, — заторопил нас Элмо. — Чем быстрее мы все осмотрим, тем лучше.

— Элмо, это же смешно, — сердито прошептала Санни. — Кого ты рассчитываешь найти? Грабителей?

— Возможно, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Но я на стороне Лиз. Я тоже считаю, что все это очень странно. И я хочу докопаться, в чем тут дело. Можешь оставаться здесь, если хочешь, а я пойду искать.

В конце концов, конечно, мы все пошли с ним, оставив опечаленного Эбнера Кейна подметать осколки разбитых тарелок.

— Бедный Эбнер, — сказала я, оглядываясь на него из коридора.

— Тарелки самые обыкновенные, ничего ценного, — небрежно бросил Ник. — Отнюдь не коллекционный фарфор.

— Ну и что из этого? — не сдавалась я. — Они были ценными для него, вот что важно.

— Ну, тебе, конечно, лучше знать, жалостливая ты наша, — съязвил Ник.

Вместе с Санни и Ришель он взлетел вверх по лестнице. А мы с Элмо обшарили комнаты внизу, потом тоже пошли за ними наверх.

Мы заглянули в каждую комнату, даже в чуланы, шкафы и под кровати. Но, конечно, никого так и не нашли.

— Не исключено, что тот, кто был здесь, выскользнул через парадный вход, — хмуро заметил Элмо, когда мы возвращались в кухню.

— Сомневаюсь, — возразила я. — Мы очень быстро поднялись по лестнице в кухню. Кто бы там ни был, ему бы пришлось бежать бегом, чтобы успеть улизнуть из дома. А это мы бы услышали.

— Тогда кто же, ты думаешь, это был, Лиз? — зевая, осведомилась Ришель. — Дама в красном клетчатом платье?

Эбнер, засовывавший в этот момент завернутые в газету осколки в мусорный бак, резко обернулся.

— Ришель, заткнись, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как жар приливает к моим щекам.

Спустившись в кабинет, я снова засела за компьютер. Ребята тоже, ни слова не говоря, вернулись к своей работе — Ник с высокомерным видом, Санни с рассерженным, Элмо с задумчивым, а Ришель с обиженным.

Я немного подождала. Потом встала и подошла к ним.

— Я понимаю, вы думаете, что я веду себя глупо, — сказала я. — Но я так расстроилась вовсе не из-за того, что разбились тарелки. Все дело в том, что… что в книге Эбнера тоже сама по себе падает и бьется посуда.

— Может, именно поэтому его книга так и называется — «На грани срыва»? — поинтересовалась Ришель. — В том смысле, что тарелки срываются…

Ник расхохотался. А я только молча посмотрела на нее. Она выкатила на меня свои голубые глазищи.

— Нет, Ришель, — сказала я очень спокойно. — Как мне кажется, книга называется так потому, что все персонажи в ней постепенно доходят до грани, за которой уже начинается нервный срыв.

— Ты хочешь сказать, сходят с ума? — ахнула Ришель.

— Думаю — да. Или что-то в этом роде. Пока не знаю. Я ведь дочитала еще только до четвертой главы, — сказала я. — Но в любом случае, смысл в том, что…

— Нет в этом никакого смысла, Лиз, — спокойно возразила Санни. — Это просто совпадение.

— Опять совпадение? — взорвалась я. — Сколько «совпадений» должно произойти, прежде чем ты поймешь, что во всем этом есть что-то странное, Санни? Ты прямо совсем как Анна из этой книжки. Всему находишь свое объяснение. Хотя совершенно очевидно, что…

— «Что» — что? — спросил Ник, подняв бровь. — Ну, давай, объясни нам.

Тут я, конечно, запуталась. Потому что сама я верила в сверхъестественные силы не больше, чем он. И в то же время не могла решиться сказать то, о чем на самом деле думала. Это показалось бы им полным бредом.

— Лиз думает, что в подвале прячется нечто ужасное, — ухмыльнулся Ник. — И еще она думает, что все, написанное в книжке Эбнера Кейна, сбывается.

Ришель беспокойно поерзала на своем стуле, потом отбросила назад волосы, как всегда делала, когда ее что-то очень раздражало.

— Ник, перестань, — прошептала она, — ты меня пугаешь. Ничего такого Лиз не думает. Это вовсе не в ее духе.

Я почувствовала, что снова краснею. Мне было трудно выдержать взгляд Санни.

Ришель опять тряхнула головой, но на этот раз с раздражением. Потом дотронулась рукой до своего затылка. Странная гримаса исказила ее лицо. Она медленно поднесла руку к глазам, вперила в нее ошарашенный взгляд…

— Ай! — взвизгнула она.

Потом вскочила со стула, протягивая вперед руку.

Я почувствовала, как у меня похолодело внутри. На ее руке была кровь. А когда она повернулась, я увидела, что у нее в крови и затылок, и плечи.

Ришель испуганными круглыми глазами ошалело смотрела на стул, где она только что сидела. Потом подняла глаза вверх, дико вскрикнула, перевела взгляд на свои руки и закричала опять.

Кровь капала с потолка. Она просачивалась сквозь трещину в штукатурке — капля за каплей, капля за каплей…