Дело о кричащей женщине

7

Мейсон, несмотря на движение, стремительно вел машину. Он прекрасно понимал, что полиция уже опережает его на голову и разрыв этот увеличивается ежесекундно. Когда он затормозил у здания окружной прокуратуры, было уже девять тридцать.

– Окружной прокурор, мистер Гамильтон Бергер у себя?

– Да.

– Будьте любезны сообщить ему, что его хочет видеть Перри Мейсон.

– Мне очень жаль. Мистер Бергер оставил распоряжение не беспокоить его ни при каких обстоятельствах. У меня нет разрешения позвонить ему по телефону или прервать его работу любым другим способом. У него очень важная деловая встреча.

– С моим клиентом.

– Кто ваш клиент?

– Мистер Джон Нортруп Кирби. Мне приказано встретиться с ним немедленно.

– Для этого вам необходимо спросить мистера Бергера.

– Тогда сообщите ему, что я нахожусь здесь.

– Я не имею права. Он запретил его беспокоить.

– Он разговаривает с Джоном Кирби. Я адвокат Кирби. Я настаиваю на том, чтобы мне разрешили встретиться с моим клиентом.

– Я не в силах вам помочь.

– Вы ведь несете дежурство, не так ли?

– Я всего лишь наемная служащая.

– Тогда попробуйте выкинуть меня отсюда, – сказал Мейсон, прорываясь сквозь вращающиеся двери мимо сидящей за столом женщины, и направляясь к кабинету Гамильтона Бергера.

Помощник окружного прокурора, предупрежденный, что было совершенно очевидно, по телефону, выбежал в коридор навстречу Мейсону.

– Вы не можете войти... сейчас...

– Я _у_ж_е_ здесь, – резонно заметил ему Мейсон.

Помощник прокурора засуетился было где-то сбоку от адвоката.

– Убирайтесь! – закричал он.

– Ну так уберите меня отсюда, – предложил Мейсон.

Помощник прокурора насторожился. Мейсон как бы невзначай плечом отпихнул его и шагнул к двери кабинета Гамильтона Бергера. Но дверь оказалась заперта. Мейсон постучал костяшками пальцев. Из глубины кабинета доносился голос Гамильтона Бергера. Несомненно, что в данный момент он беседовал по телефону, поэтому голос его тут же зазвучал резко и раздраженно.

Мейсон постучал во второй раз. Дверь резко распахнулась и Гамильтон Бергер, большой «медведь гризли» из окружной прокуратуры, который не делал секрета из своей нелюбви к Мейсону, показался в проеме двери, свирепо глядя на непрошенного гостя.

– Прекратите колошматить в мою дверь! – выкрикнул он. – Или я арестую вас за нарушение порядка.

– Попробуйте, – подзадорил его Мейсон. – Я здесь только для того, чтобы защищать права своего клиента.

– Интересно, кто тут ваш клиент?

– Джон Нортруп Кирби, – произнес Мейсон, слегка повысив голос.

– А он обвиняется в каком-то преступлении?

– Я не знаю, – ответил Мейсон, – но он мой клиент. Я здесь для того, чтобы защищать его права. Я хочу присутствовать во время вашей беседы.

– Я не могу с этим согласиться, мистер Мейсон.

– Почему?

– Мы расследуем дело об убийстве.

– Кирби замешан в преступлении?

– Еще рано делать такие выводы.

– В сложившихся обстоятельствах мое присутствие еще более насущно. Мейсон посмотрел на ручные часы, а затем записал точное время в записную книжку. – Я подам на вас официальную жалобу, – заявил он.

– Нет, подождите, – произнес Бергер, – вы не загоните меня в ловушку своими юридическими уловками. Мистер Кирби, насколько я могу судить, обычный свидетель, исключая разве что тот факт, что его обслуживает столь дорогостоящий адвокат по уголовным делам, как вы. Что наталкивает на мысль, что за всем этим стоит нечто большее, чем свидетельские показания...

– Очень многие факты остаются вами незамечены, – сообщил Мейсон, – но у любого человека есть право нанимать меня заниматься даже для чертовски неприятной работой, а у меня есть право разговаривать с моим клиентом.

– Ваш клиент приехал к нам совершенно добровольно, – сообщил Гамильтон Бергер.

– В таком случае, он столь же добровольно может в любой момент уехать отсюда. Пойдемте, мистер Кирби.

– Он ответил еще не на все наши вопросы, – возразил Бергер.

– Я полагаю, что на все.

Кирби встал, прошелся по кабинету и остановился позади Бергера.

– Я хочу, чтобы вы поняли, мистер Мейсон, что позиция, которую вы заняли, переводит мистера Кирби из ряда свидетелей в ряд подозреваемых. Как свидетелю, я обещал ему свою защиту. Как подозреваемому, я ничего не могу ему обещать. – Бергер повернулся к Кирби. – Я очень надеюсь, что вы сами разберетесь в сложившейся ситуации. Вы зарегистрировались в мотель вместе с молодой женщиной, как муж и жена. У нас даже мысли не возникнет выставить вас на осмеяние общественности, если вы и дальше будете ладить с нами. Я надеюсь, что вы тщательно взвесили все факты в данной ситуации.

– Чего вы ждете, мистер Кирби, идемте! – воскликнул Мейсон.

– Наш разговор не может подождать? – резко спросил Кирби. – Мистер Бергер был столь внимателен ко мне...

– О, Господи, нет! Наш разговор подождать не может, – ответил Мейсон. – Идите за мной, если все еще хотите, чтобы я представлял ваши интересы.

Кирби находился в состоянии нерешительности.

– Да решайтесь же! – произнес Мейсон.

Кирби сделал пару неуверенных шагов в направлении коридора.

– Ну ладно, Мейсон, – продолжил Бергер. – Вот он, ваш клиент. Осмотрите его внимательно. Синяков нет. Следов от ударов резиновыми дубинками нет. Следов от орудий пыток не оставлено. Никакого насилия. Ни какого давления. Как мы с вами обращались, мистер Кирби?

– Весьма уважительно, – ответил тот.

Гамильтон Бергер довольно ухмыльнулся:

– Очевидно, ваш адвокат не отнесся к вашему рассказу с тем доверием, с каким отнеслись к нему мы. Кажется, он считает, что вам требуется его протекция, что вам нужен его совет, который он называет «защитой прав клиента».

Лицо Кирби полыхнуло возмущением:

– Я не просил мистера Мейсона приезжать сюда. Я...

– Не стоит беспокоиться, мистер Кирби, – ответил Мейсон. – И не давайте себя подначивать. Я вам все объясню в машине. Пойдемте!

– Возможно, мистер Кирби хочет, чтобы вы все ему объяснили прямо сейчас и прямо здесь, – предположил Гамильтон Бергер. – Заходите в мой кабинет, мистер Мейсон, и мы вместе все обсудим. Возможно, втроем мы проясним все до мельчайшей подробности.

– Если вы не возражаете, я хотел бы побеседовать с клиентом наедине. Да идем-те же, мистер Кирби.

Гамильтон Бергер стоял в дверях и с улыбкой следил за тем, как Мейсон эскортирует своего клиента к лифту.

– Какого дьявола! – сердито произнес Кирби. – Я не люблю когда со мной обращаются подобным образом, мистер Мейсон. Неужели вы не понимаете, в какое положение поставили меня, прервав наш разговор? Боже праведный, я не ребенок! Я бизнесмен! Мне приходится крутится в очень непростом бизнесе, и уж если я что-то говорю, значит, я отвечаю за свои слова.

– Я прекрасно это понимаю. Но будет лучше, если мы поговорим в машине.

Кирби вел себя с подчеркнутой агрессивностью.

– Я всегда считал, что имею право говорить там, где захочу. Я только хочу чтобы вы поняли – пока я не позвал вас проконсультироваться в законах, не надо пытаться за меня думать.

– Конечно же, – согласился Мейсон, – но лучше если вы расскажите мне об этом в машине.

Когда лифт остановился, Кирби вышел первым и направился на стоянку к машине Мейсона. Он наклонился у окна и поприветствовал Деллу Стрит, сидевшую на заднем сидении.

– Залезайте на переднее, – сказал Мейсон. – Я отвезу вас домой.

– В этом нет никакой необходимости. Я доберусь до дома на такси. В нашей длинной гонке это обойдется мне дешевле. Значительно дешевле. Не могу понять, мистер Мейсон, с чего это вы решили, что меня надо опекать. Я в состоянии сам о себе позаботится.

– Вы рассказали окружному прокурору о том, что произошло в понедельник? – спросил Мейсон.

– А есть причины по которым я не должен был бы этого делать?

– Это чертовски длинная история.

– Никто не усомнился в правдивости моих слов, мистер Мейсон, сообщил Кирби, забираясь в машину.

Мейсон завел мотор.

– Как вы узнали, что доктор Бэбб скончался?

– Кто такой доктор Бэбб? – ответил Кирби вопросом на вопрос.

– Доктор, которому вы заплатили, чтобы обойти закон об усыновлении. Доктор, которому вы заплатили, чтобы в свидетельстве о рождении Ронсона вы с женой были бы указаны, как его настоящие родители.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – печально произнес Кирби.

– Возможно, вы и не знаете, о чем я говорю, – продолжал Мейсон, – но вы безусловно знаете о том, что произошло прошлым вечером, когда вы позвонили Норе Логан и сообщили ей, что доктор Бэбб умер, а затем проинструктировали поддержать вашу историю о том, как в машине кончился бензин, о том как кто-то украл машину, а затем бросил ее у «Пепл Свон».

– И опять я не понимаю о чем вы говорите, – сказал Кирби. – Имя Логан ничего для меня не значит, и я никого не просил придерживаться своего рассказа. Допускаю, что вам известно нечто такое, что неизвестно мне. Вполне вероятно, что девушку, которую я подобрал на шоссе, зовут именно так, как вы назвали – Логан.

– И вы полностью обо всем рассказали окружному прокурору?

– Конечно.

– В том же виде, как рассказали мне?

– Да. Чего же вдруг мне что-то менять?

– Что ж, этим вы подлили масла в огонь.

– Что вы хотите этим сказать – подлил масла в огонь?! Эти люди были сама вежливость. Они разговаривали со мной очень тактично. Они отказали о чем-либо информировать прессу, чтобы газетчики не набросились на меня, как свора собак. Они сказали, что если я пойду им навстречу, они пойдут навстречу мне. И они меня не обманули!

– Могу себе представить, – заметил Мейсон, выбираясь из пробки на свободное полотно дороги.

– Кстати говоря, – продолжал Кирби, – канистра с бензином, как вы и подозревали, все время находилась в машине.

– Понятно.

– Я обнаружил ее сразу, как вышел от вас и вернулся к машине. Из-за того что у меня уже была назначена следующая встреча, я не смог вам сразу же позвонить и сообщить об этом. Но я решил, что первым делом скажу вам о ней при нашей следующей встрече. Но тут, раньше вас, к дому подъехала полицейская машина, и офицер спросил меня, не хочу ли я побеседовать с окружным прокурором и поделиться информацией, которой я, судя по всему, располагаю. Откуда они об этом узнали? Я точно указал три буквы номера, поскольку почувствовал, что хозяин мотеля обратил на них внимание, а вот две последние цифры я перепутал.

– Вы рассказали офицеру о канистре?

– Конечно.

– Что она все это время находилась в вашей машине?

– Конечно же.

– Он попросил вас предъявить ее?

– Они поступили разумнее. Несколько минут назад они по рации дали задание одной из машин доехать и забрать канистру.

– Скорее всего, она уже у них, – заметил Мейсон.

– Вам нечего беспокоится на этот счет, – рассердился Кирби.

– Я хочу кое-что для вас прояснить.

– Мне и так все предельно ясно, – фыркнул Кирби. – Вы должны полагаться в некоторых вопросах на мое благоразумие, мистер Мейсон. Я не собираюсь звать вас на помощь всякий раз, как кто-то задает мне вопросы.

– Боюсь, вы могли дать полицейским разрешение обыскать машину и гараж.

– А почему бы и нет? – спросил Кирби. – Им очень нужны отпечатки пальцев той молодой девушки, и нет причин против того, чтобы я не помог полиции. Ее отпечатки пальцев из мотеля у них уже есть. Почему они так против нее настроены? Мне они об этом ничего не сказали. Но спросили, а не знаком ли мне доктор Бэбб.

– И что вы ответили?

– Правду. Не думаю, что я когда-либо прежде слышал о нем.

– Вы так и сказали окружному прокурору?

– Конечно.

– Сказали, что никогда раньше не слышали его имени?

– Я сказал, что его имя для меня ничего не значит. И это действительно правда. Что плохого, что я в этом действовал с полицией заодно? Почему бы мне не разрешить им обследовать мою машину, если они этого хотят? Почему бы мне не ответить на их вопросы и не позволить им порыться?

– Это ваше дело, если вы считаете, что поступаете правильно, согласился Мейсон. – Конечно, если они начнут обыскивать машину, они, несомненно сунут нос и в «бардачок», а среди прочих бумажек там может оказаться и... Знаете, когда я услышал, что вас отвезли к окружному прокурору, я просто подумал, что надо бы мне с вами встретиться.

Неожиданно Кирби распрямил спину и нахмурился.

– Что случилось? – спросил Мейсон.

– Ничего, – коротко ответил Кирби. – Я... я просто думал. Они возьмут отпечатки пальцев только с машины, мистер Мейсон? Или по всему гаражу?

– Вполне вероятно, они отбуксируют машину к полицейской лаборатории. Но для этого они должны получить от вас разрешение.

– Они его уже получили...

– Вы сказали, что не будете возражать?!

– Конечно. Сколько времени им потребуется, чтобы прислать машину для буксировки?

– Немного.

– Вот как! Мистер Мейсон, – вдруг ожил Кирби, – вы ползете, как улитка. Я потеряю на вас больше денег, чем предполагал. Я хочу побыстрее оказаться дома.

– Почему?

– Потому, что я – бизнесмен. Я очень занятой человек. Вы что-то говорили там насчет «бардачка». У меня в нем могут лежать деловые бумаги и я не хочу, чтобы кто-то вдруг узнал обо всех моих делах. У меня есть серьезный конкурент и он много даст, чтобы узнать даже часть моих секретов.

– Это одна из причин, – сказал Мейсон, – по которой я хотел встретиться с вами до того, как вы дадите полиции свое разрешение забрать машину.

– Что ж, вы немного запоздали со своим советом, – сердито ответил Кирби.

– Да, – согласился Мейсон, – но в этом нет моей вины. Если бы вы настояли на том, что дождетесь меня, а иначе, без адвоката, не пойдете к окружному прокурору, я бы смог вам помочь. Вы же знали, что я мчусь к вам.

– Прекратите! – раздраженно произнес Кирби.

– И раз уж это вас так беспокоит, – сказал Мейсон и полез левой рукой в карман. – Я позабочусь о квитанции которую вам дали в мастерской вместе с канистрой бензина, емкостью в один галлон.

Кирби уставился в квитанцию, которую достал Мейсон, затем поднял глаза на адвоката:

– Что вы собираетесь сделать с этой информацией?

– Ничего, – ответил Мейсон. – Некоторым клиентам, конечно же, я бы дал совет как лучше поступить, но вам, поскольку вы бизнесмен и привыкли быстро соображать, чтобы принимать жизненно важные решения, я не скажу ни слова.

– К слову говоря, – выпалил Кирби после паузы, – этот чек не значит того, что вы вкладываете в его значение.

– Понимаю.

Кирби вновь откинулся на спинку сиденья и слегка зажмурил глаза, раздумывая над превратностями судьбы.

– Хоть раз ответьте мне правдиво на вопрос, мистер Кирби. Вы назначали встречу с доктором Бэббом на вечер в понедельник, для себя или вместе с этой девушкой Логан?

– Нет.

– Это действительно правда?

– Да.

– Это может оказаться крайне важно.

– Будем считать, что так и есть. Я сказал вам правду. А теперь помолчите и дайте мне подумать. Мне надо многое изменить в своем взгляде на ситуацию.