Дело о влюбленной тетушке

16

Ровно в четырнадцать часов судья Мейнли поднялся на свое место и объявил:

— Слушание дела «Народ против Лоррейн Элмор» продолжается. На месте дачи свидетельских показаний находится мистер Джордж Летти. Мистер Летти, поднимитесь сюда.

Летти занял место на возвышении, и судья Мейнли кивнул Мейсону.

— Сколько денег вы истратили в общей сложности с девятого числа, мистер Летти? — спросил Мейсон.

— Не знаю.

— А приблизительно?

— Не знаю.

— Больше тысячи долларов?

— Вряд ли.

— Значит, точно не скажете?

— Нет.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Сколько денег вы получили десятого числа?

— Ну, я получил от мистера Маршалла на расходы.

— Сколько?

— Триста долларов.

— И он же оплатил ваши расходы в отеле в Мексикале?

— Да.

— Я не интересуюсь вашими долгами, оплату которых взял на себя округ. Назовите мне, сколько наличных денег вы получили? Это-то вы должны знать!

— У меня было что-то около трехсот долларов от мистера Маршалла, — ответил Летти.

— У вас в кармане, наверное, были какие-то остатки моих двадцати долларов и двадцати долларов, полученных от Линды Кэлхаун.

— Нет, к тому времени я их полностью истратился. Я ведь должен был за автомашину, взятую напрокат, ну, и всякие мелочи, так что мне фактически не на что было жить, и пришлось прибегнуть к займу.

— Ах, вы одолжили деньги? У кого же, сели не секрет?

— У мистера Маршалла.

— Понятно. Какие еще были у вас источники дохода?

— Никаких.

— Вы, вероятно, забыли про успешную игру?

— Да, да, я прилично выиграл на скачках.

— Сколько?

— Я не знаю. Я получил выигрыш и засунул деньги в карман, потом поставил на другую лошадь и проиграл, но все же выигрыш был больше затрат.

— Неужели вы даже приблизительно не подсчитали прибыли?

— Ну… мне было не до того.

— Я вижу, вы ходили на ипподром. Скажите, вы сами ставили на лошадей или прибегали к услугам букмекера?

— Я ставил через букмекера.

— И даже не имеете понятия, сколько вы выиграли?

— Нет, но в общем порядочно.

— Больше сотни долларов?

— Безусловно.

— Более пятисот?

— Возможно.

— Более тысячи?

— Нет, сомневаюсь, чтобы так много.

— Сомневаетесь?

— Да.

— А, может быть, более двух тысяч?

— Могу сказать с уверенностью, что меньше.

— Что вы сделали с этими деньгами?

— Большую часть истратил.

— Но не полностью?

Свидетель заколебался.

— Немного осталось.

— Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в Суде?

— Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.

— У вас есть билет?

— Да.

— А когда летели сюда из Бостона, как приобретали билет?

— Мне перевела деньги телеграфом Линда.

— Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?

— Ох, Ваша Честь! — вмешался Маршалл. — Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?

— Вы возражаете? — спросил судья Мейнли. — Возражение отводится.

— Будьте добры ответить на мой вопрос, — сказал Мейсон. — Вы взяли билет в оба конца?

— Нет, только в один.

— А теперь у вас есть билет на Бостон, — сказал Мейсон. — Вы его заказали заранее?

— Да… у меня есть билет.

— Когда вылетает самолет?

— В одиннадцать тридцать вечера.

— Из Лос-Анджелеса?

— Из Сан-Диего.

— И этот билет оплачен?

— Да.

— Кто за него платил?

— Все устроил мистер Маршалл.

— Иными словами, заплатил он?

— Да.

— Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятное для обвиняемой показания, а теперь он старается как можно скорей удалить вас за пределы юрисдикции данного Суда?

— Ваша Честь, я возражаю против этого!.. Я расцениваю слова защитника, как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! — закричал Маршалл.

— Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело Суда разбираться в данных вопросах, это дело будет передано адвокатской коллегии… Однако Суд считает необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!

— Он же сказал, что выиграл на бегах, — напомнил Маршалл. — Он не стал скрывать это от Суда.

— Удивительно везучий молодой человек! — иронично пробормотал судья Мейнли. — Такое случается.

— Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? — спросил Мейсон. — Вы помните, сколько тогда получили?

— Порядочную сумму.

— А вы уверены, что именно на этой лошади?

— Конечно! Разве такое забудешь?

Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:

— Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках… Эта лошадь проиграла!

— Проиграла? — воскликнул Летти.

— Проиграла! — повторил Мейсон. — А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?

— Я… я…

— Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?

— Да, ну и что же?

— Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт уговорил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!

— Я… я не слышал его полностью!..

— Вы услышали что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, проверив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы в финансовом отношении полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну, а выпрашивать по мелочам на прожитие — унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…

— Ваша Честь! — закричал окружной прокурор. — Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!

— Возражение отводится, — остановил его судья Мейнли. — Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!

— Я ничего подобного не делал! — возмущенно заявил Летти.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?

— В конторе окружного прокурора.

— Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?

— Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было производить обыск в моих личных вещах.

— Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?

— Нет.

— Хорошо.

Мейсон сделал два шага к свидетелю, лицо которого постепенно приобретала свекольный оттенок.

— Я намерен заглянуть в ваш багаж, — продолжал Мейсон. — Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден попросить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу… Ну а в том, что ваши вещи будут проверены самым тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо, есть там деньги или нет?

— Конечно. Я же говорил, что выиграл на скачках.

— У вас в багаже спрятано, скажем, двадцать тысяч долларов.

— Я… я не знаю, сколько я выиграл.

— Не знаете, значит! Может быть вы выиграли и тридцать тысяч?

— Говорю вам, не знаю.

— Хорошо. Я хочу дать вам еще одну возможность, но уже последнюю, сказать Суду правду. И помните, что вы под присягой. Входили ли вы в комнату Монтроза Девитта в мотеле? Минуточку! Прежде чем ответить на вопрос, учтите, что полиция показала, что в номере были обнаружены отпечатки пальцев, которые они не смогли идентифицировать, но достаточно ясные и четкие, чтобы…

— Да, я туда входил, — сказал Летти. — Все было именно так, как вы и предполагали. Убедившись, что я их потерял, я вернулся назад и стал мудрить с дверью, соединяющей наши комнаты. Почти сразу же я понял, что если повернуть болт с моей стороны, то дверь откроется. Оказалось, что в соседнем помещении болт даже не был повернут, как полагается… Короче, я вошел в четырнадцатый номер и огляделся.

— И нашли спрятанные деньги? — спросил Мейсон.

Свидетель долгое время колебался, не зная, как ему быть. Видя это, Маршалл вскочил, собираясь что-то возразить, но судья Мейнли взмахом руки указал ему на место.

Летти опустил голову.

— Хорошо, — сдался он. — Я взял деньги.

— Ну, в этом-то я не сомневался, — заметил Мейсон. — А теперь главный вопрос. Вы убили Девитта?

Свидетель поднял глаза, полные слез.

— Клянусь вам, мистер Мейсон, что я абсолютно ничего об этом не знаю. Я его не убивал. Вы правы, соблазн присвоить деньги был слишком велик. Сначала я собирался взять их, чтобы потом, отдав, заслужить благосклонность миссис Элмор в подходящий момент. Я был убежден, что Монтроз Девитт мошенник и потенциальный убийца. Поэтому я вряд ли должен был возвращать его часть денег… Но я его не убивал!

Мейсон вернулся к своему месту и сказал:

— Больше вопросов не имею.

Маршалл стоял в нерешительности, посмотрел на рыдающего Летти, потом перевел взгляд на непреклонное лицо судьи. Подойдя к своему столику, он пошептался с помощником и сказал:

— Ваша Честь, это заявление для меня явилось неожиданным. Я… намерен у Суда просить отсрочки.

— Вы не можете ее получить, если адвокат не даст на это согласия. Предварительное слушание полагается закончить на протяжении одного заседания, если только защитник не присоединится к просьбе обвинителя, — ответил судья Мейнли. — А пока я хочу спросить о ваших намерениях в отношении этого свидетеля.

— Я… я отказываюсь от него.

— Я говорю не об отказе от него. Перед вами человек, давший ложные показания под присягой и сознавшийся в крупном хищении. Что вы намерены предпринять в этом отношении?

— Я… я понимаю, насколько был велик его соблазн, но считаю своим долгом задержать его.

— Безусловно!

Судья Мейнли повернулся к адвокату.

— Какова позиция защиты по вопросу отсрочки слушания дела?

— Я вовсе не стремлюсь использовать растерянность обвинения и потому могу согласиться на отсрочку, — ответил Мейсон. — Но я считаю своим долгом указать, что с нашей стороны было сделано все для разоблачения Джорджа Летти. Не мы его прятали от окружающих. Но к нему были приставлены детективы, не спускавшие с него глаз. Нам было все время известно, где он находится и чем занимается, сколько денег тратит. При этих обстоятельствах, учитывая, что он прилетел в Мексику совершенно без денег, вполне естественным было заинтересоваться источником его доходов. Сначала я понял, что его снабжает деньгами лицо, желающее спрятать его от защиты. Возможно, окружной прокурор, действительно, не собирался подкупать свидетеля, а только по неопытности таким способом заручился его лояльностью.

— Этим делом в свое время займется коллегия адвокатов. Мистер Маршалл не ребенок, он сам во всем виноват, — голос судьи Мейнли от волнения звучал необычайно сурово.

Маршалл, с бледным, как мел, лицом, заговорил:

— Я крайне сожалею, что так случилось… Можем ли мы отложить слушание дела до десяти часов завтрашнего дня?

— Для моей подзащитной это приемлемо, — сказал Мейсон, — при условии, что она будет отпущена под расписку или под залог.

— Я возражаю! — выкрикнул окружной прокурор.

— В таком случае, мы будем возражать против отсрочки, — твердо заявил Мейсон.

— Могу ли я взять перерыв, чтобы обсудить вопрос с моим помощником?

— Подобная просьба мне кажется более резонной, — сказал судья Мейнли. — Суд назначает перерыв на пятнадцать минут. Что касается свидетеля Летти, я хочу, чтобы его немедленно взяли под стражу. Суд совершенно не удовлетворен услышанным от него объяснением собственного поведения. Если он проник в соседнюю комнату и украл чужие деньги, я не вижу причин, которые могли бы помешать ему и убить Девитта.

— Тогда каким же образом орудие убийства попало в машину обвиняемой? — крикнул Маршалл.

— Оно попало туда, потому что его туда положили, — ответил судья Мейнли. — Свидетель отсутствовал вторично уже после того, как взял деньги… Откуда вы знаете, куда он ездил?.. Мы можем верить или не верить его собственным словам.

— Я его не убивал! — закричал Летти. — Я вам говорю, что не убивал его!

Судья Мейнли повернулся к нему.

— Вы уже наговорили нам гору лжи, молодой человек. Суд настаивает, чтобы вас немедленно посадили в камеру для подследственных и по всей строгости судили за лжесвидетельство и мошенничество. А пока Суд берет перерыв!

Как только судья удалился из зала, Лоррейн Элмор схватила руку Перри Мейсона с такой порывистостью, что ее ногти даже влились ему в кожу.

— О, мистер Мейсон! О, мистер Мейсон!

Линда Кэлхаун подбежала к Джордж Летти, который, увидев ее приближение, юркнул за дверь, куда уводят арестованных. Очевидно, слова помощника шерифа: «Вам сюда, Летти», — показались ему менее страшными, чем объяснение с бывшей невестой.

Линда подошла к адвокатам.

— О, Дункан! — пожаловалась она. — Вы себе не представляете, как отвратительно я себя чувствую!

— Из-за чего?

— Из-за Джорджа… Я себе во всем отказывала, бралась за сверхурочную работу, чтобы только дать ему возможность закончить колледж… Я же прекрасно знала, как к нему относится тетя Лоррейн, но… — она заморгала от подступивших слез.

Лоррейн Элмор обняла ее.

— Ну, ну, дорогая, все в порядке, теперь все будет хорошо. Благодаря твоей предусмотрительности…

Вокруг толпились газетные репортеры, задававшие множество вопросов. Про окружного прокурора Болдуина Маршалла они совсем забыли.

— Очень сожалею, господа, — сказал Мейсон журналистам, — но у нас всего четверть часа, а нам еще нужно договориться о последующей стратегии. Так что с вашего разрешения мы удалимся вон туда, в самый уголок.

Мейсон поманил остальных, и они поспешили в дальний угол зала заседаний, скрытый за возвышением для присяжных.

— Хорошо, а что теперь ты будешь делать? — с интересом спросил Пол Дрейк.

— Теперь уже все начинает становиться на свои места, а картина вырисовывается, — ответил Мейсон.

— Ты полагаешь, что его ухлопал Летти?

— Господи! Конечно, нет! Джордж Летти не убивал, для этого он не достаточно решителен. Он всего лишь шакал, но отнюдь не лев…

— Хорошо, но что тогда, по-твоему, произошло? — спросил Дрейк.

— У Девитта был сообщник, — сказал Мейсон.

— Какой еще сообщник?

— Как ты не понимаешь, Пол? Все же ясно, как божий день! Девитт должен был время от времени «исчезать». Для этого он носил два обличья, то есть порой он жил как Монтроз Девитт, а порой как Вестон Хейл.

— Это понятно, но…

— Не спеши. Вестон Хейл работал в финансовом учреждении, где у него была возможность ворочать большими деньгами. Не сомневаюсь, что Монтроз Девитт первоначально был изобретен для того, чтобы в один прекрасный день исчез безупречный Вестон Хейл, прихватив с собой денежки компании. Но случилось что-то, изменившее его планы. Или же было отложено на дальнейшее, но, во всяком случае, Хейл и Девитт мирно сосуществовали, помогая друг другу… Хейл обнаружил, что используя свою раздвоенность, он легко может обманывать женщин, обирая их и не подвергаясь никакому риску. Это был весьма верный источник его доходов к основному окладу… Не знаю почему, но по какой-то причине Хейлу потребовалось «убить» Монтроза Девитта и отделаться от этого авантюриста. Вот он и придумал все проделать так, чтобы это было весьма выгодно для него. Но к тому же оказалось совершенно для него безнаказанным… Понимаешь? Он надумал изобразить дело таким образом, чтобы его якобы убили при свидетеле! Однако этого ему было мало. Он надеялся своим выстрелом убить двух зайцев: бесследно исчезнуть и прихватить с собой тридцать пять тысяч долларов миссис Элмор.

— Ну да!

— Вот он и направился вместе с нею в заранее запланированное место, где его поджидал сообщник, который инсценировал нападение на машину.

— Но как вы объясните то, что он был зверски избит на моих глазах? — недоверчиво спросила миссис Элмор.

— По-моему, это самый удачный трюк изобретательного Девитта-Хейла, — рассмеялся Мейсон. — Разумеется, все было заранее предусмотрено. Били-то его «по-зверски», как вы выражаетесь, но всего лишь свернутой в трубку газетой, окрашенной в черный цвет.

— Боже мой, какой бесстыдный обман! — прошептала миссис Элмор.

— Ну, а что было дальше? — спросил заинтригованный Пол.

— Некоторое время все шло точно по плану. Сообщник ехал следом за вами, миссис Элмор, пока не убедился, что ваша машина увязла в песке. Тогда он повернул назад, подобрал Девитта-Хейла и возвратился на шоссе. Очевидно, они решили забрать в мотеле деньги и немедленно удрать. Но тут-то и начались отступления от плана Девитта.

— Какие?

— Видишь ли, помощник, видимо, подумал, что поскольку Девитт-Хейл будет официально числиться в убитых, а об этом нападении на машину миссис Элмор обязательно донесет в полицию, или же его станут разыскивать на работе, так что не лучше ли будет предоставить властям труп, а самому удрать, прихватив с собой пятьдесят тысяч долларов?

— Но ведь Джордж Летти их уже похитил, — напомнил Дрейк.

— Это была накладка, так как они не могли предусмотреть вмешательства Летти.

— В таком случае, кто же сообщник?

— Человек, который был очень близок к Девитту, с которым он безбоязненно занимался своим бизнесом и кото…

— Уж не думаешь ли ты о Белл Фраймэн? — опередила его Делла Стрит.

В этот момент распахнулась широкая дверь и в зал заседаний вошел судья Мейнли. Все поспешили занять свои места.

Судья Мейнли обратился к окружному прокурору:

— Решила ли прокуратура, желает ли она просить отсрочки слушания дела до завтрашнего дня, при условии, что обвиняемая будет освобождена под расписку?

— С разрешения Суда мы не можем пойти на это, — ответил Маршалл. — Мы бы очень хотели получить отсрочку, но такое условие нас не устраивает.

— Ну что ж, — судья развел руками, — и с соображениями защиты тоже невозможно не согласиться. Из-за неготовности обвинения к сложившемуся повороту событий обвиняемая не должна еще одну ночь проводить в камере предварительного заключения… Раз вы не согласны с предложением защиты, продолжаем слушание дела.

Мейсон поднялся с места.

— Ваша Честь, если мне разрешат задать несколько вопросов еще одному свидетелю, мы могли бы настолько прояснить дело, что откладывать его и не потребуется.

— Какому свидетелю? — спросил судья.

— Тому, который сможет нам сообщить о Монтрозе Девитте то, что до этого мы просмотрели… Я имею в виду Ронли Эндовера.

Судья посмотрел на прокурора.

— Что вы скажете?

— Я не возражаю.

Судья кивнул Эндоверу.

— Поднимитесь еще раз на свидетельское место, мистер Эндовер. Вы уже приведены к присяге.

Эндовер прошен на возвышение, было заметно, что он неприятно удивлен требованием адвоката. Последний подошел к нему вплотную и внимательно посмотрел в глаза.

— Мистер Эндовер, — спросил он, — где вы находились вечером девятого числа?

— В Лос-Анджелесе. Вы это знаете. Я давно лежал в постели, у меня был грипп.

— Выезжали ли вы из Лос-Анджелеса куда-либо в этот день?

— Нет, конечно.

— Тогда как могло случиться, что отпечатки вашим пальцев обнаружены в отеле «Палм Корт» в Калексико?

— Это неправда! — сказал Эндовер. — Этого не может быть.

Мейсон повернулся к шерифу.

— Шериф, я бы вас просил сравнить его отпечатки с теми, которые до сих пор остаются неидентифицированными.

Шериф посмотрел на прокурора.

— Мы возражаем, — сказал тот, — мы считаем, что это — попытка запугать свидетеля.

— При нормальном положении вещей я бы с вами согласился, господин обвинитель, — сказал судья Мейнли. — Но в этом деле было столько неожиданностей, а адвокат пока что не допустил ни одного промаха, так что я разрешаю взять отпечатки пальцев этого человека.

— Одну минуточку! — заорал Эндовер. — Вы не имеете права этого делать! Я сюда вызван повесткой в качестве свидетеля, и я не под арестом! Меня никто ни в чем не подозревает…

— Вы возражаете, чтобы шериф взял у вас отпечатки пальцев? — вежливо спросил Мейсон.

— Я не обязан этого разрешать!

— У вас есть возражения?

— Да.

— Хорошо, что это за возражения?

Эндовер напоминал дикого зверя, попавшегося в капкан. И вдруг он вскочил со свидетельского кресла.

— Я не намерен здесь оставаться и подвергаться дальнейшим унижениям! Я знаю свои права!

— Минуточку, минуточку! — повысил голос и судья Мейнли. — Шериф, возьмите этого человека под арест, если он намеревается отсюда бежать. При данных обстоятельствах есть основания полагать, что вопрос об отпечатках его пальцев может иметь колоссальное значение!

В эту секунду Эндовер внезапно отпрянул от шерифа, повернулся и бросился бежать прочь из зала суда.

— Вы арестованы! — закричал шериф. — Стойте или я буду стрелять!

Но Эндовер с силой хлопнул дверью перед его носом. На ходу вытаскивая револьвер, шериф выскочил на улицу…

В зале заседаний поднялся невообразимый шум, все вскочили со своих мест и устремились в погоню.

Мейсон посмотрел на судью, который едва заметно кивнул ему головой, потом стукнул молотком и объявил:

— Теперь Суд будет продолжать слушание дела по собственному усмотрению. Мы приказываем освободить обвиняемую под расписку, если только прокурор не желает прекратить против нее дело.

Маршалл колебался всего минуту, потом поднял руки, показывая, что сдается.

— Хорошо, — сказал он, — дело прекращается.

И, не добавив ни единого слова ни Перри Мейсону, ни обвиняемой, он покинул зал заседаний.