16

Мейсон вошел в итальянский ресторан, где договорился о встрече с незнакомцем, и взглянул на часы – без семи двенадцать.

– Добрый день, – обратился адвокат к метрдотелю. – Я вам звонил час назад. Кто-нибудь меня спрашивал?

– Добро пожаловать, мистер Мейсон, кабинка вам приготовлена. Но вас еще никто не спрашивал. Проходите, пожалуйста.

Мейсон прошел в отведенную ему комнату, снял плащ и шляпу. Тут же подошел официант.

– Что будете заказывать, мистер Мейсон?

– Пока только бурбон, – улыбнулся Мейсон и снова посмотрел на часы. – Даже, пожалуй, два.

– Двойной? – уточнил официант.

– Нет, два.

Едва официант вышел, метрдотель ввел в кабину человека. Воротник пальто у пришедшего был высоко поднят, а шляпа надвинута на самый лоб, остальную часть лица закрывали огромные черные очки. Он был высок и массивен, с бочкообразной грудью. Адвокат усмехнулся – слишком напоминал мужчина медведя гризли и одного старого знакомого Мейсона.

– К вам гость, мистер Мейсон.

– Спасибо, – улыбнулся адвокат метрдотелю, – оставьте нас, пожалуйста, одних. – Он повернулся к незнакомцу: – Присаживайтесь.

Метрдотель плотно закрыл за собой дверь.

– Присаживайтесь, Гамильтон, – улыбнулся Мейсон. – Решили поиграть в шпионов?

– Черт вас побери, Мейсон, надеюсь вы один такой умный, – вздохнул окружной прокурор, снимая очки и шляпу. – Как вы догадались?

– Во-первых, – усмехнулся Мейсон, – чтобы остаться неузнанным, вам надо вдвое уменьшить фигуру. Во-вторых, я сделал это задолго до того, как увидел вас – путем логических размышлений.

– Позвольте спросить у вас о ходе ваших рассуждений?

– Позвольте сохранить их в тайне, – улыбнулся адвокат. – Садитесь спиной к двери, чтобы официант не видел вашего лица. Закурите? – спросил Мейсон доставая портсигар.

Окружной прокурор кивнул и мужчины молча курили, пока официант не поставил перед ними бокалы с бурбоном.

– С чего это вы вдруг решили пригласить меня на обед, Гамильтон? Ведь вы, бывало, хотели задушить меня голыми руками.

– Бывало, – согласился окружной прокурор. – А бывало, когда я пожимал вашу руку.

– Бывало, – кивнул Мейсон. – Так в чем причина этого странного приглашения и вашего маскарада?

– Вы поставили меня в дурацкое положение, Перри! – в сердцах воскликнул Гамильтон Бергер.

– Да? – поднял брови Мейсон. – И чем же именно?

– Хватит притворяться идиотом, Перри, вы прекрасно все понимаете! Тем, что _М_е_й_с_о_н_ – адвокат _Т_р_э_г_г_а_ в деле об убийстве. Достаточно в деле одного из этих двух имен, чтобы обратить в панику всю окружную прокуратуру.

– Вы в панике?

– А разве не видно?

– Вы хотите заключить со мной сделку, Гамильтон?

– Вы не пойдете на сделку, – вздохнул окружной прокурор. – Я хочу, чтобы вы меня поняли, Перри. У нас с Управлением полиции прекрасное взаимодействие, но трения между двумя службами иногда случаются… И они очень нежелательны для плодотворной работы. Лейтенант Трэгг – одна из ключевых фигур, мы во многом от него зависим. К тому же, лично мне он глубоко симпатичен. И теперь ситуация: с одной стороны – абсолютно неопровержимые, прямо-таки железобетонные доказательства прямо указывающие на его виновность, вдобавок об этом деле во всю раструбили газеты. С другой стороны – вы взялись защищать Трэгга. Положа руку на сердце, Перри, признаю, что если у вас есть какой-то талант, кроме, разумеется, ораторского, так это всегда верить в невиновность клиента. Вы разбиваете самую надежную линию обвинения, где, казалось бы, все дюжину раз проверено и перепроверено и подкопаться абсолютно не к чему.

– Так что вы, все-таки, хотите от меня? – спросил Мейсон.

Окружной прокурор сделал глоток из бокала, затушил сигарету и сказал:

– Буду играть с вами предельно честно, Мейсон. Обвинение Трэггу еще не предъявлено.

– И?

– И я хочу, чтобы вы прямо сейчас убедили меня в его невиновности. Если дело дойдет до процесса… и вы выиграете, то я заполучу себе смертельного врага вместо верного товарища. Я этого не хочу.

– То есть вы предлагаете, чтобы я вывалил вам сейчас свои соображения и доказательства, чтобы подготовиться и разбить их на процессе? – усмехнулся Мейсон.

– Если _в_ы_ убедите _м_е_н_я_ сейчас, – сказал окружной прокурор, – то через полчаса лейтенант Трэгг выйдет на свободу. Но вы должны стопроцентно убедить меня. Конечно, если драматическая победа на процессе и газетная шумиха для вас важнее справедливости…

– Гамильтон, причем здесь справедливость и ваше предложение? Вы боитесь проиграть – вот и все.

– Нет, Мейсон, вы прекрасно знаете, что не боюсь. А вот для вас драматический эффектный процесс – воздух, без которого вы не можете жить.

– Ну, – дурашливым голосом произнес Мейсон, – _т_а_к_о_й_ процесс, действительно, не повредил бы моей репутации…

– Сколько нервных клеток вы потратите, вынуждая нас на этот процесс – и своих и моих.

– Тратить нервные клетки для защиты клиента – моя работа, – ответил адвокат.

– Да у вас, оказывается, ничего нет по этому делу, Мейсон! – воскликнул Бергер. – Вы блефуете! Если вы можете доказать, что Трэгг невиновен – ответьте честно. Если нет – закончим на этом разговор.

– Хорошо, – признался Мейсон, – я торговался по привычке. Мои нервные клетки _д_о_л_ж_н_ы_ тратиться для защиты клиента, но я обязан з_а_щ_и_щ_а_т_ь_ нервы клиента. Ведь Трэгг в тюрьме, среди уголовников, наверняка не находит себе места. Деятельная натура, в четырех стенах, без информации, в то время, когда над ним повисло такое обвинение и к тому же погиб его родственник, как бы он ни относился к нему… Да, от такого положения вещей я _т_о_ж_е_ должен защищать своего клиента.

– Об этом не беспокойтесь, – отмахнулся Бергер. – Я позаботился, чтобы он был в отдельной… в отдельном помещении и чтобы его обеспечили всем необходимым, в том числе и газетами.

– Гамильтон, вы же сами не верите в его виновность! – воскликнул Мейсон.

– Сейчас не важно верю я или не верю, Мейсон. Сержант Холкомб просто убежден в виновности Трэгга и развил чересчур активную деятельность. Мы должны как-то реагировать. Вы же читали, какое интервью он дал в утренние газеты?

На лице Мейсона ничего не отразилось, газету он так прочитать и не сумел.

– После этого интервью… Кстати, что _в_ы_ о нем думаете, там есть хоть доля истины?

– Я воздержусь от комментариев интервью господина сержанта, – холодно ответил Мейсон. – Каждый говорит, что вздумается и в меру своих умственных способностей.

– Так вы согласны на мое предложение или нет? – взорвался Бергер. – Если нет, то я ухожу и никто никогда не узнает, что мы беседовали. И встретимся в суде!

– Это угроза? – усмехнулся Мейсон. – Я не боюсь угроз, но я принимаю ваше предложение, Гамильтон. Я несколько удивлен, честно говоря, услышав его, и не готов сейчас построить убедительную версию. – Адвокат встал из-за стола и закурил сигарету. – Но я попробую. Вы не возражаете, если я буду говорить стоя? Мне надо привести в порядок мысли, если вы хотите, чтобы я вас убедил _п_о_л_н_о_с_т_ь_ю_ и _б_е_з_о_г_о_в_о_р_о_ч_н_о_.

– Да, – кивнул Бергер. – Именно этого я и хочу.

– Я могу быть уверенным, что кабинет не прослушиваете, а у вас в портфеле нет диктофона? – неожиданно спросил Мейсон.

– Да как вы смеете? – взорвался Бергер, но тут же взял себя в руки. – Да, Мейсон, я даю вам свое слово, что наш разговор полностью конфиденциален. И сейчас _в_ы_ знаете, что стоит _м_о_е_ слово. Так же как _я_ знаю, что стоит _в_а_ш_е_.

– Хорошо. Вы читали о ночном покушении на мою секретаршу?

– Читал, – фыркнул Бергер. – Не хочу вас обидеть, Мейсон, но на меня ваши фокусы не производят ни малейшего впечатления. На присяжных – другое дело. На меня – нет. Вы пытаетесь доказать, что на ноже, воткнутом в тело Билла Никсона были такие же накладки, дискредитируя таким образом главную улику – отпечатки пальцев на ноже. Признайтесь, Мейсон, это инсценировка?

– Буду откровенен с вами, Гамильтон, то что произошло вчера – действительно инсценировка, точное слово.

– Я же говорил! – вырвалось у окружного прокурора.

– Но, – продолжал Мейсон, – даю вам _с_в_о_е_ слово, что подобное произошло с точностью во всех деталях полторы недели назад.

– Что?!

– Да. Тогда я подумал, что кто-то мстит мне. После покушения мы с Деллой неделю жили в гостинице под круглосуточной охраной частных детективов, я не хотел рисковать ее жизнью. Кто-то явно пытался подставить м_е_н_я_. Впоследствии меня попытались подставить с деньгами, добытыми путем шантажа.

– Но ведь номера же не совпали! – воскликнул Бергер.

Мейсон хитро улыбнулся.

– Черт вас побери, Перри, всю жизнь вы ходите по острию ножа и ни разу не сорвались и не порезали пятки! Вы не боитесь, что мы как следуем все перетрясем и выйдем на эти деньги?

– Честно говоря, не боюсь. Но вы ведь дали мне слово, что разговор конфиденциален.

– Да, и я сдержу его. Но пока я не вижу связи.

– Я тоже с трудом ее увидел, – признался Мейсон. – Естественно было предположить, что кто-то мстит и мне, и Трэггу. Кто-то, кто был осужден с нашей помощью. В тот момент я бы не удивился, если бы вы или кто-то из ваших заместителей тоже оказались бы замешанными в какую-либо историю. Я даже попросил подготовить списки всех вышедших на свободу осужденных, которые могли точить зубы на меня и на Трэгга.

– Вы отработали эти списки? – с неожиданным интересом спросил Бергер.

– Не успел. Я…

В это мгновение открылась дверь и вошел официант за заказом.

– Я не хочу есть, – ответил Бергер, совершенно забыв о своей конспирации. – Если только бутерброд с беконом и кофе. И еще одну порцию бурбона.

– Я, пожалуй, тоже не хочу обедать, – решил Мейсон. – Принесите два бутерброда, большой кофейник и сливки. И две порции бурбона.

– Я жду продолжения, – сказал Бергер, когда официант вышел.

– Разумеется, вы читали рапорты о вчерашних событиях на Кроклин-авеню? Так вот, там впервые прозвучала фраза, заставившая меня крепко задуматься.

– И что за фраза?

– Трэгг не должен был принимать участия в игре, так получилось, – пояснил Мейсон. – Когда лейтенант расшифровал себя, главарь, или, представлявшийся там главным, лучше сказать так, предложил Трэггу, что в прокуратуру явится с повинной человек и _у_б_е_д_и_т_е_л_ь_н_о_ покажет, что Билла Никсона убил он, а не Трэгг. А в обмен он попросил…

– Что?

– Что Трэгг замнет одно дело об убийстве.

– Какое именно? – со все возрастающим интересом спросил Бергер.

– Так называемый мистер Икс отказался назвать при всех, ему требовалось принципиальное согласие Трэгга.

– Лейтенант, разумеется, отказался?

– Разумеется.

– Черт побери, мог бы согласится, а потом…

– Дело касалось чести, господин окружной прокурор, – заметил Мейсон. – Но он пытался выяснить какое убийство, помешал приезд Холкомба.

– Что ж, продолжайте, – вздохнул Бергер.

Раздался вежливый стук в дверь – официант принес заказ. Он быстро расставил тарелки с бутербродами, налил кофе и вышел, закрыв за собой дверь.

– Я стал анализировать факты, – сказал Мейсон. – У меня есть информация, что в тот момент, когда мистер Реймс только _з_а_х_о_т_е_л обратиться ко мне для защиты своей дочери Анны Грайхон, к Делле заявился убийца, пытавшийся воткнуть в нее _м_о_й_ нож, с _м_о_и_м_и_ отпечатками пальцев. Не правда ли, похожий почерк, мистер Бергер?

– Анна Грайхон… Дело об убийстве на «Звезде Каталонии»? – удивленно воскликнул Бергер. – Но ведь ничего особенного там не было – убит рядовой мошенник, мелкие разборки между собой. Из-за чего устраивать такие сложности?

– Труп опознали? – словно между делом поинтересовался Мейсон.

– Да, два его компаньона были в морге и опознали Рея Хенсли.

– Его _к_о_м_п_а_н_ь_о_н_ы_? – переспросил адвокат.

– Что вы хотите сказать?

– Интересно все получается, Гамильтон, – принялся размышлять вслух Мейсон.

– Что именно? – недоумевал окружной прокурор.

– У меня есть информация, что двое неизвестных, игравших с нами в покер, после таинственного исчезновения оказались в аэропорту и вылетели в Чикаго. Один, по всей видимости, наш, местный. Второй – некий мистер Богуш, правая рука известного чикагского гангстера Дона Лонегана. Слышали такое имя, Гамильтон?

– Мне бы со своими преступниками разобраться, не то что о чикагских выяснять! – воскликнул Бергер. – Впрочем, что-то знакомое… А, может и ошибаюсь… Нет, не знаю. И что дальше?

Мейсон взял в одну руку бутерброд, в другую кофе и, откусив на ходу, продолжил расхаживать по небольшому помещению:

– Примерно в то время, когда обнаружили труп на борту «Звезды Каталонии», который впоследствии был опознан _к_о_м_п_а_н_ь_о_н_а_м_и преступника, как их товарищ, в Чикаго сбежал один высокопоставленный чиновник, благодаря чему положение Лонегана значительно улучшилось. Расследование показало, что чиновник прилетел в Лос-Анджелес, сел на пароход в Индию и след его потерялся…

– Вы подразумеваете какую-то связь?

– А разве лицо трупа не было размозжено до неузнаваемости? – вопросом на вопрос ответил Мейсон. – Вот вам и ответ, почему могли стараться убрать меня и Трэгга, почему вчера пытались убить, и свалить, между прочим, убийство на меня, Анну Грайхон и Стива Веннета – людей на которых должно было упасть и упало подозрение в убийстве.

– Черт возьми, Мейсон, – воскликнул Бергер, отодвигая недопитый кофе и вставая из-за стола, – я должен немедленно отправляться в свой кабинет и разобраться со всем этим делом. То, что вы сказали…

– Мы решили дело с Трэггом? – спросил Мейсон.

Гамильтон Бергер бросил быстрый взгляд на адвоката и тоже принялся расхаживать по комнате с другой стороны стола, только не заложив большие пальцы в проймы жилета, как Мейсон, а сцепив руки за спиной.

Минуту они молчи ходили в противоположных направлениях.

– Вы можете подбросить еще что-нибудь относительно убийства Билла Никсона, чтобы я мог _о_б_о_с_н_о_в_а_н_н_о_ закрыть дело против Трэгга? – наконец спросил окружной прокурор.

– Только косвенные улики и предположения, – ответил Мейсон.

– Я слушаю.

– Первое: если убийца – Трэгг, у него должен быть помощник.

– Почему?

– Потому что дочь Трэгга под присягой готова заявить, что в восемь часов звонил коллега лейтенанта и сказал, что его _и_з У_п_р_а_в_л_е_н_и_я_ отвезли домой, потому что ему стало плохо. Трэгг заступал в полночь и в это время спал, по его словам, дома. Голос отца Нэнси Никсон узнала бы в любом случае – значит, был помощник. Следовательно, это _с_п_л_а_н_и_р_о_в_а_н_н_о_е_ убийство, а не преступление под воздействием мгновенных эмоций, как только и могло бы быть в случае с Трэггом. Если бы Трэгг _с_п_л_а_н_и_р_о_в_а_л_ убийство – его бы даже не заподозрили.

– Склонен с вами согласиться, – ответил Бергер.

– Далее, – продолжал Мейсон. – В доме мы с Трэггом не нашли плаща убитого – а погода стоит холодная, сами знаете. Возникает предположение, что убит Никсон _н_е_ в _д_о_м_е_ Трэгга. Я полагаю, труп обследован на наличие яда в организме?

– Черт побери, Перри, зачем нужно было обследовать организм на наличие яда, если ясно, что причиной смерти послужил ножевой удар в спину? – воскликнул Бергер.

– Вы с своем репертуаре, Гамильтон, – улыбнулся Мейсон. – Вот почему ваши дюжины раз проверенные, железобетонные линии обвинения, разваливаются, как карточные домики. У вас в глазах все заслоняет очевидное – вы не допускаете возможности других вариантов.

– Вы убеждены, что в организме присутствует яд? – нахмурился Бергер.

– Вовсе нет, – пожал плечами Мейсон. – Я _у_б_е_ж_д_е_н_, что убийство произошло не в доме Трэгга. Вполне вероятно, что огромный кухонный нож Трэгга пошел по следу острооточенного ножа, кинжала или другого оружия меньших размеров… Потом с убитого сняли плащ и воткнули в старую рану новое орудие убийства – в таком случае, можно было обойтись даже без накладок на рукоять, а они были. Я видел следы от них.

– Вот если бы вы принесли сами накладки! – воскликнул Бергер.

– И если бы преступник сам явился к вам с повинной! – в тон ему продолжил Мейсон.

– Ладно, Мейсон, – резко остановился Бергер. – Вы меня убедили. Но у меня к вам есть просьба.

– Какая именно?

– Вы с Трэггом как можно скорее проведете пресс-конференцию с журналистами и изложите им то, что изложили сейчас мне. Мы остаемся чистыми, поскольку обвинения не предъявляли. Вы окажете мне такую услугу?

– Почему бы и нет, – кивнул Мейсон. – А что насчет Анны Грайхон? Вы намерены предъявлять ей обвинение?

– Дело об убийстве на «Звезде Каталонии» ведет один из моих заместителей… После того, что вы рассказали… все, конечно, требует тщательной проверки… Я не могу дать вам сейчас определенного ответа, Мейсон.

– Хорошо, тогда у меня ответная просьба, – сказал Мейсон.

– Какая?

– Я хочу поговорить с Анной Грайхон, лучше даже если в присутствии Трэгга, как только она придет в себя.

Гамильтон задумался.

– Если только в присутствии лейтенанта, – сказал наконец окружной прокурор.

– Если уж на то пошло, – улыбнулся Мейсон, – то я имею право на к_о_н_ф_и_д_е_н_ц_и_а_л_ь_н_у_ю_ беседу с клиенткой.

– Ей, кстати, – парировал Бергер, – _п_о_к_а_ не предъявлено никаких обвинений, она содержится под стражей, как важный свидетель и только.

– Если мы снова поссоримся, то не договоримся, – заметил Мейсон.

– Да, вы правы, – сказал Бергер, надевая пальто. – Отправляйтесь к себе и приглашайте журналистов.

Он открыл бумажник и достал десятидолларовую банкноту.

– Я думал, – сказал Мейсон, – что вы окажете мне любезность и позволите заплатить.

– Сегодня плачу я, – твердо сказал окружной прокурор, – но я требую вашего слова, что это будет строго конфиденциально.

Загрузка...