Дело "Альбатроса"

Глава 26

– К общему сведению: на Людвигсхафене сопротивление нашему бесстрашному предво дителю вовсе не сломлено и там даже есть один убитый, – громкий голос Хельмера Маккензи эхом отозвался во всех помещениях редакции и прервал разговоры других журналистов, – С каждым днем растут шансы, что дом Штайнера, наконец, изволит проснуться и прекратит эту катавасию.

Антонелла Зонненшайн прервала работу над ежедневной зрительской статистикой и взглянула на массивного диктора. То, что Маккензи не очень-то был согласен с политикой архоне-та Делкорда, не являлось для нее сюрпризом. Своего мнения, совпадающего, кстати, с мнением большинства работников редакции, он в карман не прятал, хотя перед камерой строго придерживался нейтрально сформулированных текстов. Однако она ничего не знала о том, что УЛН получила какие-то новые сведения о сопротивлении на Людвигсхафене. И если новость о погибшем была верна, то она была уверена, что сообщение об этом не появится ни в одном из официальных репортажей. Стиль правления Делкорда не предусматривал никаких поражений.

Подобными высосанными из пальца слухами вы не поразите никого, кто поддерживает прогрессивную политику архонета Кристиана, – презрительно заявила Сцилла Сольвейг. Она принадлежала к исчезающе малому меньшинству работников УЛН – приверженцев Делкорда.

При этом она вряд ли осознавала, что ее поддержка стоила Делкорду большей неприязни среди сотрудников редакции, чем любое из его мероприятий.

Боже всемогущий, женщина – и я использую этот термин в самом широком смысле – на сколько одиноко должна чувствовать себя ваша мозговая клетка, одна на весь огромный череп!

– Хельмер смерил свою коллегу с неприкрытым отвращением. – Мои источники неприкасаемы! Я еженедельно читаю внутренние доклады военной информационной службы и не полагаюсь на галлюцинации герцогского пресс-атташе.

Антонелла навострила уши. Вот это была в самом деле новость. И, возможно, особо важная. Их новый союзник Джим Фитцпатрик хотя и объяснил способ нейтрализации сигнальной системы в резиденции Делкорда и намекнул, что обладает как минимум еще одним важным для них секретом – однако, так как военная разведка всё же стерла его коды доступа, у них оказались связаны руки. Без действующего кода ВР у них не было шанса внести необходимые изменения в компьютерную систему, а кода они не имели.

Однако Хельмер, похоже, обладал возможностью заглядывать в компьютер ВР – если он, конечно, не пытался показаться важнее, чем он есть на самом деле – а после всего, что Антонелла о нем узнала, она пришла к выводу, что он пускает пыль в глаза только тогда, когда пытается завоевать очередную девицу. Шла ли речь о коде доступа или же о каком-либо хитром способе взлома компьютера военной разведки – она не знала. Но собиралась выяснить.

Когда диктор в следующий раз отправился к автомату с напитками, Антонелла последовала за ним.

– Хельмер, – сказала она хрипловатым голосом. – Я взглянула на вас совершенно иными глазами.

Журналист скептически оглядел ее.

Вы стали носить контактные линзы?

Шутник, – улыбнулась она. – Нет, я просто услышала насчет докладов ВР. Я всегда думала, что они секретные.

Конечно, секретные, лапочка. Прежде всего те, которые курсируют в ВР. Но для настоя щего журналиста это не преграда, – Хельмер вытащил из автомата банку охлажденного чая и снова обернулся к Антонелле. – Откуда такая резкая перемена? В пятницу, если не ошибаюсь, вы мне вывихнули палец – что я, кстати, всё ещё ощущаю.

Вот и хорошо, – подумала Антонелла, но вслух сказала: – Это не нарочно. Вы просто неправильно себя со мной повели. Лесть меня не впечатляет. Но профессионализм я уважаю, – она нажала кнопку, выдающую минеральную воду, точно ударила по автомату и вытащила пластиковую бутылку, не уплатив за нее.

– Вы расскажете мне, как вам это удалось? По какому месту я должен стукнуть этого жадно го монстра, чтобы получить свою бутылку?

Антонелла ухмыльнулась.

Зависит от того, что вы хотите получить. Если ваш чай, – она нажала на соответствующую кнопку, – то вот по этому, – она коротко выдохнула и ударила кулаком по боку автомата. В при емник вывалилась банка с напитком. Антонелла вытащила ее и протянула Хельмеру. – Ваше здоровье!

Мне кажется, я должен извиниться. Я перепутал вас с одной из этих юных гусынь из здеш него стада. Простите стареющему журналисту этот поверхностный взгляд. А я прощу вам свой палец, – Маккензи открыл банку и стал пить. – Вынужденное ежедневное соседство с Хариб дой действует на психику даже сильнейших из мужчин.

Антонелла обнаружила в поведении Хельмера некое новое уважение и решила принять его объяснения.

Вы хотели мне рассказать, каким образом получили доступ к файлам разведки, – напом нила она.

Я не родился безмозглым патефоном, – сообщил он, – когда-то имени Хельмера Маккензи боялись в самых высоких сферах власти. Тридцать лет в качестве топ-репортера «Антенны Донегол»! А потом – изгнан из-за дурацкой ошибки. И летящие в тартарары зрительские рей тинги, хотя прежде всего – идиотская невнимательность в репортаже о тамарском герцоге, – он злобно зарычал: – Независимый, как же! Ладно, чего там… Здесь я получаю втрое больше за работу, которая может служить иллюстрацией к слову «тупость». Не удивительно, что Сцилла так ею восхищается.

Файлы ВР, – напомнила Антонелла, прежде чем он разразился очередной тирадой о своей коллеге по дикторскому пульту. Очевидно, у «Антенны Донегол» были и другие причины вы швырнуть Маккензи.

Да-да, конечно, не будьте такой нетерпеливой. Это вообще никакая не проблема. Суёшь ся везде, знакомишься с людьми, дружишь с ними, они делятся с тобой паролем-другим или кодовым ключом… – он прервался, когда с другой стороны кто-то показался. – У меня есть к вам предложение: давайте поговорим об этом вечером, за стаканом доброго вина и хорошим ужином.

Антонелла недоверчиво воззрилась на него.

– Если вы собираетесь меня напоить – вам это не удастся.

Хельмер просиял.

– Джой Кейн, если вы скажете еще, что играете в преферанс – я пойму, что нашел родствен ную душу! – Он вопросительно взглянул на нее.

Она пожала плечами.

Не слишком хорошо. Покер мне нравится больше.

Приди в мои объятья, сестра по духу! – возопил журналист и раскинул руки – в каждой по банке чая, – Я ни за что не стану пытаться навязаться вам! А если попытаюсь – врежьте мне в рыло! Собственно, вас и просить не надо… – он засмеялся, – но если что-то получится…

Антонелла отступила на шаг и, прищурившись, оглядела его.

– Слушайте, еще и полудня нет. Вы уже надрались?

Он развернулся по направлению к редакционному помещению и Антонелла зашагала с ним вместе.

– Конечно же, нет. Всего лишь стандартное количество алкоголя, которое помогает мне вы держивать рядом с собой присутствие гиены в женском обличье, без того, чтобы ее удушить, – он приостановился и вытащил из кармана пиджака фляжку, из которой долил банку чая, – Я знаю один милый маленький ресторанчик неподалеку от меня. Ничего из ряда вон выходяще го, просто для друзей. В восемь вечера?

Она кивнула, надеясь, что он не собирается к ней приставать. Для его же собственной пользы.

– Похоже, я окончательно сдурела! – Антонелла поправила подушку за своей спиной и взглянула на Хельмера Маккензи, который лежал рядом с нею и храпел. Ужин, как и ожидалось, был замечательным – в том, что касалось ресторана, Хельмер сдержал свое слово. Накануне Антонелла порасспросила некоторых бывших пассий Маккензи из числа сотрудниц редакции и постаралась сделать вечер нетривиальным. Её только удивляло, как это она всё-таки оказалась в его постели. Она не была уверена, понравился ли ей в самом деле этот грубиян и она провела с ним ночь по собственной воле или он её особо ловко облапошил.

Антонелла вспомнила несколько последних часов и вынуждена была признать, что Хельмер проявил весьма впечатляющую для его возраста прыть – не говоря уже о выработанной многолетней практикой технике. Она улыбнулась. Похоже, те средненькие оценки, которые получал Маккензи у редакционных дам, больше относились к его партнершам, чем к нему. Или же он приложил в случае с нею особое старание. Антонелла решила, что сама позволила себе минувшую ночь. И в самом деле – она чувствовала себя совершенно непринужденно.

Кодов доступа, тем не менее, у неё по-прежнему не было. Эта мысль не давала ей покоя. Хельмер признался, что у него имеется код ВР, полученный от «хорошего знакомого». Он не исключал, что разведка знает о его периодических входах в систему, но так как он ничего не пытался изменить, а ограничивался лишь прочтением регулярных рапортов, ему, похоже, подобные вещи позволялись.

Она попыталась выведать у него этот код, но десятки лет, проведенные им в качестве репортера, явно научили его не только выяснять необходимую ему информацию, но и держать её при себе. Антонелле оказалось достаточно несложно подвигнуть Хельмера на то, чтобы помочь ей добыть нужные ей сведения, используя код, но ей это, конечно же, не слишком помогло. В отличие от Маккензи, Гарри и Антонелле требовалось активно вмешаться и изменить некоторые установки системы. Кроме того, им требовались не рапорты ВР и даже не доступ к закрытым участкам системы. Им требовался активный доступ, осуществленный из резиденции герцога, чтобы добиться своей цели: отключить сигнальную систему можно было только изнутри.

Ничего не помогало. Антонелле требовался код доступа и, похоже, у нее не оставалось иного выхода, кроме как посвятить репортера в суть дела. Эта мысль ей не нравилась, хотя у неё не было ни малейших сомнений в том, что Маккензи был лоялен по отношению к дому Штайне-ров и с готовностью помог бы ей. Она задумалась, откуда же у нее взялись подобные сомнения и нашла две причины. Во-первых, рассказывать посторонним о том, что она – секретный агент, особенно – во время задания, противоречило всей её подготовке. Впрочем, эта тренированная скрытность в данном случае не была такой уж необходимостью, так как они находились в пределах Лиранского Содружества и Антонелла опиралась на авторитет дома Штайнеров – авторитет, который при исполнении миссии на территории Лиги Свободных Миров или Синдиката Драконов вряд ли произвел бы такое уж сильное впечатление. Здесь, однако, он обладал солидным весом.

Вторая причина: Хельмер был журналистом. Это означало, что он живет распространением информации. Это делало его совсем не тем человеком, которому секретный агент в состоянии без особых проблем довериться.

С другой стороны, он только что доказал ей, что вполне в состоянии держать язык за зубами в том случае, если у него были на это основания. И если его верность Содружеству не была достаточным основанием, то опасность попасть под суд за разглашение секретной информации давала бы ему дополнительный стимул помалкивать. Кроме того – время поджимало. В следующее воскресенье Хельмер должен был брать интервью у архонета Делкорда в его резиденции и если Антонелле удастся сопровождать его и отключить сигнальную систему – это была бы уникальная возможность обыскать дворец.

Хельмер зашевелился. Он открыл глаза, громко, от души зевнул и потянулся. Потом почесал голову и улыбнулся Антонелле.

Я просто замечательно выспался. А ты как?

Спасибо, неплохо. Кстати, мне всё ещё требуется код доступа.

Он нахмурился и сел.

– Настойчивость – это хорошо. Но это уже больше похоже на навязчивость. Я ведь уже ска зал: я достану всё, что тебе потребуется. Почему тебе обязательно требуется знать код самой?

Мне не доверяешь?

Она лучезарно улыбнулась ему.

– Такой гиене пера, как ты? Я доверяю тебе, милый. Ровно настолько, насколько далеко я смо гу тебя швырнуть, – учитывая разницу в весе, это было достаточно небольшое расстояние.

Но Хельмер не обиделся.

– Я знал, что у нас с тобой полное взаимопонимание. Завтрак? – он отбросил одеяло и встал.

– Угощу тебя своей легендарной жареной картошкой на сале.

– Тогда я бы посоветовала тебе, сначала что-нибудь на себя надеть, – сухо заметила Антонелла.

– Не сомневайся. Я пошел на кухню. Приходи, как встанешь – пообщаемся, – в дверях он снова обернулся, – И тебе одеваться совершенно не обязательно.