Дело серенького козлика

Глава 14

Вокруг снова были высокие деревья. Овраги, густые заросли и мрачная мгла остались позади.

Марта оглянулась назад и увидела где-то вдали огонек — костер Коростеня все еще был виден, и это как-то успокаивало. Раз можно вернуться, значит, можно и идти вперед.

— Так, — сказала Марта, пытаясь вернуть себе уверенность в походе. Это было не просто, после того, как Лиса таскала ее в зубах, как щенка. И страшно, и как-то унизительно. — Что мы собираемся делать дальше?

Белка села на хвост и принялась аккуратно расправлять перо. Стряхнула с него грязь, подула, прочесала коготками.

— Я позову Жар-Птицу, — сказала Белка.

Мирослав глянул вверх. Здесь кроны немного расходились и в вышине был виден кусочек синего неба, такого глубокого, что хотелось в него нырнуть.

— Жар-Птицу… — пробормотал он.

— Такой союзник нам бы здорово помог, — сказала Марта.

— Здесь все сущности союзы понимают по-своему, — ответил Мирослав. — Но почему бы и нет? С Лисой договорились, авось, и жареный петух не клюнет…

Марта помолчала, потом сказала:

— Кстати, здорово ты придумал с Лисой… Я уж думала, все, кранты, сейчас только косточки хрустнут, и все.

Мирослав покачал головой.

— А вот ты… — сказал он, — не, в тот момент некогда было торговаться… хитрая тварь нас специально так подставила, я уверен…

— Ты о чем? — спросила Марта.

— О твоем обещании, — ответил Мирослав. — Теперь ты ей должна, и это серьезно. Если она явится тебе во сне с прикажет отдать ей сына, ты будешь обязана отдать. Помнишь, в сказках?

— А если нет? — спросила Марта. Внезапно стало холодно и неприятно.

— Сложно сказать, — ответил Мирослав. — Духов нельзя обманывать, иначе… Коротко говоря, будешь мучаться, долго, печально и в конце концов погибнешь. И те, кого пыталась спасти, погибнут тоже. Дела обернутся прахом, слова обернутся ложью, плоды сгниют и…

Голос его обрел напевность, сказочность… Потом он вдруг замолчал, обрывая сам себя, и сказал уже обычным голосом:

— Будем надеяться, что Лиса удовлетворится чем-нибудь попроще. Потому что духов обманывать не стоит.

Марта пожала плечами.

— Все равно, с этим уже ничего не сделать, — сказала она. — Да и в тот момент было некогда размышлять и взвешивать.

Мирослав кивнул.

В это время Белка крутила и вертела в лапках перо и прислушивалась к их разговору.

Потом пожала плечами и подбросила перо вверх.

Вспышка на миг ослепила всех, а когда снова стало возможно что-то видеть, рядом с ними сидела птица, похожая на оживший костер.

— Привет, Жар-Птица! — закричала Белка и бросилась к ней.

Птица заворковала, тихо и нежно, Белка обнимала ее за шею, гладила перья, целовала клюв.

Марта шагнула ближе, но птица резко обернулась и приподнялась. Крылом она отодвинула Белку назад, и стала намного больше, чем была только что.

— Нет, нет! — закричала Белка. — Это мои друзья, они помогли мне найти тебя!

Птица оглянулась на Белку, потом снова немного уменьшилась. Но на Марту по-прежнему поглядывала настороженно.

— Здравствуйте, — сказала Марта.

Птица не ответила и посмотрела на Белку.

— Кажется, она вам не верит, — сказала Белка.

Потом словно прислушалась к чему-то, чего не слышал никто, кроме нее и поправилась.

— Это не имеет значения… Она должна… мы должны… — она посмотрела на Птицу и воскликнула: — Я не понимаю!

Птица ласково почесала клювом Белке за ухом, погладила ей шерсть.

Белка нахохлилась, потом кивнула.

— Она отнесет нас, — сказала Белка Марте и Мирославу.

Птица тоже глянула на них, на этот раз, кажется, без какой-то угрозы или недоверия.

А потом их подхватил вихрь.

Птица не держала их лапами, не несла их на спине. Птица стала вихрем, огненно-алым, стремительным и неудержимым.

В середине вихря висели в воздухе Марта, Мирослав и Белка, их медленно кружило вокруг самого центра. А вокруг них бушевал шторм огня.

— Я и не знал, что такое бывает, — пробормотал Мирослав.

Марта попробовала глянуть внутренним зрением и увидела…

***

Она никуда не летела. Она шла. Одна.

По парку, смутно знакомому.

Воздух был свеж и каждый вдох наполнял ее силой и бодростью.

“Если верить воздуху, я по-прежнему в Лесу, — подумала Марта. — А если глазам, то я гуляю по лесу у стадиона Буревестник. И где остальные?”.

Она шла по дорожке, медленно и аккуратно. Босые ступни кололи галька и хвоя.

“Раз это видение… — продолжала рассуждать Марта, — хотя, здесь все видение. И Лиса, и Белка… и даже я. И все же, раз это видение, то я должна куда-то прийти.”

Дорожка повернула, и стала видна река. Рядом с обрывом было старое кострище, Марта хорошо помнила его — в выходные здесь постоянно гуляют, жарят шашлыки и сосиски, пьют пиво… Здесь, вдоль обрыва над рекой, целый ряд таких местечек — небольшие полянки, кострище, иногда сложенный из обломков кирпичей мангал.

Здесь мангала не было. А костер был.

У костра сидел человек.

Марта даже удивилась — до сих пор в этом Лесу людей не было, кроме нее и Мирослава. Даже Белкина превратилась в Белку.

“Но это же видение… — напомнила она сама себе. — Видение во сне.”

— Добрый вечер, — сказала она вслух.

Человек оглянулся.

Он был очень загорелый, с косматой бородой и голый по пояс.

— Привет, — ответил он и махнул рукой, мол, садись.

Марта подошла и села.

Человек подкинул в кострище ветку, и она сразу вспыхнула. Костер поднялся выше, заплясал отблесками по лицу.

— Ты, я слышал, меня найти хотела, — сказал он.

Марта на миг удивилась, потом догадалась.

— Ты — Черный Человек? — спросила она.

Собеседник засмеялся.

— Это так меня тот жулик назвал? — спросил он.

— Ну, он не жулик, а… — начала говорить Марта, но Черный Человек ее перебил.

— Сразу предупрежу, — сказал он. — Так, на всякий случай. Имен здесь не говори. Ни свое, ни чье-то еще.

— Почему? — Марта не то, чтоб удивилась. Она слышала что-то похожее, но хотелось объяснений.

Человек подкинул еще ветку.

— Имена… Они разные, — ответил он. — Одни — как оружие. Ты его говоришь, и словно саблей перед носом размахиваешь. Невежливо. Другие — как слабость. Говоришь, и будто задницу подставляешь голую. То ли пнуть, то ли насиловать…

Марта вспомнила о своей наготе и вдруг стало ужасно неловко. Она успела уже как-то привыкнуть, а тут вдруг она ощутила себя ужасно уязвимой.

— Ага, — сказал Черный Человек. — Примерно так. Поэтому лучше имен не говорить. И мое имя тоже тебе ни к чему. Узнаешь — молодец. Не узнаешь, и не надо.

Марта из чистого упрямства попробовала глянуть на Черного Человека внутренним зрением. Увидела странное — улыбка-оскал во множество острых зубов, огненные глаза…

— Давай-ка к делу, — сказал он, — а то твоя жажда знаний тебя до добра не доведет.

— Извините, — сказала Марта.

— Врешь, — ответил Черный Человек, — нисколько тебе не стыдно, и извинения твои пустая вежливость.

Марта пожала плечами.

— Разве вежливость это плохо? — спросила она.

— Очень, — ответил Черный Человек. — Вот прямо сейчас она отвлекает тебя от дела.

— Я… — Марта вдруг растерялась. О чем надо спросить этого дядьку? Почему он спасал Белкину? Почему он предостерег Ильина? Чего он хочет сам?

Кто он, вообще, такой?

Имена, имена…

Черный Человек ухмыльнулся, на миг сквозь улыбку проступил оскал из виденья.

— Девку, что с вами, — сказал он. — Нельзя ей так дальше.

— Так — это как? — уточнила Марта.

— Она сразу и там и тут. И тут и там, — ответил Черный Человек. — Она дырка между мирами. Это ж ведь она козлу вашему рассказала, у кого, что и как.

— Она? — Марта вдруг поняла, что так и было. Не со зла, а просто из наивного желания помогать. Так же дружелюбно и жизнерадостно, как рассказывала ей, так же и…

Черный Человек не ответил. Понимал, что это не вопрос а просто возглас. Не сомнения, а удивления.

— Тяжело ей будет, ага, — сказал он. — Но надо выбрать.

— Понятно… — Марта даже расстроилась за Белкину. Каково ей будет — с нелюбимой теткой, с легким безумием… и без возможности уйти в Лес.

— Она и видеть перестанет? — спросила Марта.

Черный Человек кивнул.

— Она должна выбрать, — сказал он.

— А что это за козел? — спросила Марта.

— Вот с козлом тебе придется биться, — ответил Черный Человек и оскалился. — Козлу тут не место.

— А ты разве не… — спросила Марта, но не договорила. Черный Человек посмотрел ей прямо в глаза и договорить не получилось.

Наступила тишина.

Потом Черный Человек снова повернулся к своему костру.

— Если я сам за это дело возьмусь… — сказал он негромко, — ничего хорошего не будет. Помнишь же — есть имена, говорить которые, как саблей махать. А есть имена, которые сразу как бомбы. Так что, давай, следователь. Если не справишься, то я приду и поправлю.

— А чего он хочет? — спросила Марта.

— Поймаешь, спроси, — ответил Черный Человек. — Меня не спрашивай. Я не даю инструкций по всякой гадости.

— Ясно, — ответила Марта.

— Но учти, — сказал Черный Человек, — людей ты поймаешь. Это легко. Сами прибегут, не удержатся. Но за ними есть козел один. И его надо будет гнать.

— Арестовать его не получится? — спросила Марта.

— Арестовать? — удивился Черный Человек. — Ты, следователь, похоже не поняла. Арестовать жадность? Зависть? Алчность?

Марта нахмурилась.

— Он демон? — спросила она.

— Слова, слова, — ответил Черный Человек. — Демонами кого только не обзывают… Но, да, твоими словами, он — демон.

Марта задумалась.

Как же ловить демона? К монахине этой обратиться, как ее там? Аглая?

— Ладно, — сказал Черный Человек, — мы тут хорошо сидим, но тебе пора.

— Но я так мало поняла, — сказала Марта.

— Значит, поймешь больше, — ответил Черный Человек. — А мне с тобой тут сидеть тоже неправильно как-то. Мало ли, что жена подумает?

Он засмеялся, и от этого смеха стало как-то не по себе. Смех негромкий, но проникающий в каждую клеточку тела, заставляющий вибрировать все внутри, трястись поджилки и сбиваться сердцу. Страшный смех. Словно зарычал огромный зверь, обычно свирепый, но сейчас мирно валяющийся на солнышке.

Марта поняла намек и встала.

— Благодарю за разговор, — сказала она. Подумала, надо ли сделать какой-то жест вежливости, но не придумала, какой.

Черный Человек ухмыльнулся, снова показав страшный оскал и махнул рукой.

“Он и сам почти демон, — подумала Марта. — Или просто демон. Или… Кто знает, кто это может быть?”

— Иди, — сказал Черный Человек, и Марта повернулась и пошла.

***

На третьем шагу она вдруг споткнулась. Босые ноги проехали по земле и она упала.

Выругалась и поднялась.

Голова болела.

Рядом шевелились Мирослав и Белкина. Ужасно хотелось пить.

Коростень подошел, сунул в руки кружку с жидкостью.

— Вернулись, — сказал Коростень. — Уже хорошо.

— Живой вернулся, счастье, — пробормотал Мирослав, словно процитировал что-то давно известное.