Дело сонного москита

9

Лейтенант Трэгг из Управления полиции Лос-Анджелеса присел на край кровати. Скрип пружин под его весом разбудил Мейсона.

— Привет, — сказал адвокат. — А вы какого дьявола здесь делаете?

— Можете верить, можете нет, — с усмешкой ответил Трэгг, — но я нахожусь в отпуске.

— А у меня есть выбор? — слабым голосом спросил Мейсон.

— Какой?

— Верить или не верить.

Трэгг громко рассмеялся.

— Мейсон, я сказал вам правду. Мой зять служит здесь шерифом. Я ездил на рыбалку, возвращаясь, завез сестре несколько форелей, и тут по телефону сообщили об отравлениях. Сэм Греггори, мой зять, попросил помочь. Я отказался, заявив, что сыт по горло подобными преступлениями в своем городе и не нуждаюсь в чужих проблемах. Тогда зять объяснил, что последними жертвами отравлений являются как раз жители моего города Перри Мейсон и Делла Стрит. Можете догадаться, как я отреагировал. Разве я мог упустить подобное дело?

Веки Мейсона задрожали. Он попытался усмехнуться, но получилась какая-то нелепая гримаса.

— Я еще немного не в себе. Вероятно, мне сделали укол. Скажите, Трэгг, вы действительно здесь присутствуете или являетесь лишь частью вызванного лекарством кошмара?

— Я — часть кошмара.

— Я так и думал. Какое облегчение!

— Ну, и как вы себя чувствуете в качестве жертвы?

— Ужасно.

— Давно нарывались. Всегда выгораживали преступников, а теперь вам самому представилась возможность увидеть оборотную сторону медали.

Мейсон чуть приподнялся в постели.

— Я никогда не выгораживал преступников, — возмущенно возразил он. — Я только настаивал на должном отправлении правосудия.

— Настаивая на соблюдении всех формальностей, несомненно.

Голос Мейсона был невнятным, как у человека, говорившего во сне, но подбор слов был абсолютно правильным:

— Почему бы и нет? Закон состоит из соблюдения отдельных формальностей, как и любое другое придуманное человеком правило. Вы проводите демаркационную линию между предписанным и запрещенным и получаете кучу пограничных дел. И более того, лейтенант, более того… Смею напомнить вам, что мои клиенты не являются преступниками, пока не будут признаны таковыми судом присяжных. Впрочем, пока такого не случалось… Черт, это лекарство… Его действие только сейчас начинает проходить.

— Думаю, — продолжил обсуждение темы Трэгг, — вы намереваетесь сообщить мне, что лицо, подсыпавшее яд в ваш сахар, тоже имеет право на гарантированные законом свободы?

— Почему бы и нет?

— Вы не чувствуете обиды к этому лицу?

— Я не могу испытывать к кому-либо чувство обиды или злобы, достаточно сильное для того, чтобы просить о нарушении законной процедуры, каковая является гарантией недопущения осуждения невинного. На мой взгляд, в этом состоит конституционное правление, закон и порядок. Черт вас возьми, Трэгг, неужели вы не понимаете, о чем я говорю?

— Понимаю.

— Мой разум ясен, тогда как язык, как мне кажется, не меньше фута толщиной. Звона в голове почти нет, но слова словно цепляются друг за друга, когда я пытаюсь их произнести. Тем не менее, я чувствую себя все лучше и бодрее. Как Делла?

— В порядке.

— Который сейчас час?

— Около полуночи.

— Где Бэннинг Кларк? Как он себя чувствует?

— Никто не знает. Здесь его нет. Давайте завершим обсуждение этического вопроса. Способны ли вы спрятать свою обиду настолько глубоко, чтобы защищать в суде человека, которого мой зять арестует по подозрению в отравлении?

— Несомненно.

— Даже если вы сочтете этого человека виновным?

— Трэгг, закон гарантирует любому человеку разбирательство в суде присяжных, — несколько утомленно произнес Мейсон. — Если я откажусь защищать кого-либо на основании личной убежденности в его виновности, то это будет суд Перри Мейсона, а не присяжных. Несомненно, обвиняемый сам не захочет, чтобы я представлял в суде его интересы. Почему вы сказали, что яд был в сахаре? Просто высказали предположение?

— Нет, в сахарнице был обнаружен белый мышьяк.

— Яд был перемешан с сахаром?

— Нет. Очевидно, кто-то насыпал его сверху. Как будто отравитель не успел перемешать содержимое.

Мейсон с усилием сел. Взгляд его был абсолютно ясен, слова — точны и отрывисты.

— Послушайте, Трэгг, это невозможно.

— Что именно?

— Отравление сахаром.

— Почему?

— Случилось так, что сахар в чай клали и я, и Делла Стрит. Бэннинг Кларк к тому времени уже пообедал и сказал, что выпьет с нами только чай. Экономка налила ему первому, и он положил в чашку две полных ложки сахара, взяв его с самого верха сахарницы. Когда нам с Деллой подали чай, мы тоже положили сахар в чашки. Потом Нелл Симс налила себе чая, и я отчетливо помню, как она положила в чашку две полных ложки. Насколько я помню, чай пили и другие люди. Чуть позже, я, Делла Стрит и Бэннинг Кларк выпили еще по чашке. Если бы мышьяк лежал сверху, а не был перемешан, вам вряд ли удалось бы обнаружить его.

— А мы обнаружили, — отрезал Трэгг, потом он улыбнулся и встал. — Входи, Сэм. Хочу представить тебе мою самую известную занозу. Сэм, это — Перри Мейсон, известный адвокат и человек, которому неоднократно удавалось спутать мои карты.

Сэм Греггори, мощный, несколько грузный человек с доброй улыбкой и жестким стальным взглядом подошел к кровати и пожал Мейсону руку.

— Давно хотел познакомиться с вами.

— Только не говори, что следишь за каждым его делом с огромным интересом, — поспешил вмешаться Трэгг. — Такие разговоры его только портят.

— Мой интерес был вызван чисто родственными чувствами, — сказал Греггори. — Всегда мечтал познакомиться с человеком, которому удалось утереть нос Артуру Трэггу, причем неоднократно.

— Я так и думал, что мне не стоило трепаться по этому поводу, — заметил Трэгг.

— Что говорит экономка? Она сама тоже отравилась?

— Экономка пока не говорит ничего, — ответил Трэгг. — Мы не знаем, отравилась ли она, по одной простой причине — мы не смогли ее найти. Ее дочь, судя по всему, сбежала, чтобы выйти замуж, а мамаша, как я думаю, звонит сейчас по междугородному телефону, чтобы этому помешать. Миссис Брэдиссон и ее сын Джеймс отправились куда-то с адвокатом по фамилии Моффгат. Очевидно, им захотелось побеседовать, но они опасались, что вы понаставили в доме диктофонов.

— Как давно вы приехали?

— Чуть больше часа назад. Вам повезло, что у медсестры оказалось противоядие, и она ввела его вам, как только появились первые симптомы. Просто чудо, а не девушка. К ней у нас всего одна претензия — она не сообщила в полицию о случившемся немедленно. Скорее всего, она начала курс лечения, позвонила врачу, но не стала звонить в полицию, пока врач не подтвердит диагноз. Не могу винить ее за это. После подтверждения диагноза она была слишком занята, по крайней мере, по ее словам. Лично я думаю, что она спрятала врача где-то здесь, чтобы мы не смогли допросить его раньше утра. По телефону с ним связаться не удалось. О всех вызовах он сообщает в центральное агентство, а там настаивают, что он выехал по вызову именно сюда.

Трэгг улыбнулся.

— Женщины чрезвычайно верны. Я нисколько не виню ее, даже если она не сообщила о преступлении вовремя, дав врачу возможность уехать. Сэм же, напротив, просто рассвирепел. Полагаю, если бы врач оказался здесь, Сэм допрашивал бы его не менее часа. Женщины всегда преданны своему боссу. Взять к примеру Деллу Стрит. К работе секретарши она относится как к делу всей жизни. Бог знает, с чем ей приходится сталкиваться по работе. Полагаю, вы не самый хороший в мире начальник, если судить по вашему бешеному нраву. Раньше я считал, что Делла предана вам лично, но сейчас думаю, что это — преданность работе и всему, что с ней связано.

Мейсон кивнул:

— Все значительно серьезней и сложней, чем может показаться на первый взгляд. Они отдают себя работе целиком, без остатка. Погодите! Если мы выжили только благодаря экстренной медицинской помощи, что случилось с Бэннингом Кларком и экономкой?

— Именно это нас и беспокоит, — ответил шериф Греггори. — Мы изо всех сил стараемся их найти. Скорее всего, Кларк и Бауэрс уехали на своей колымаге. Мы передали ее описание по радио, машину должны найти с минуты на минуту.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился какой-то мужчина.

— Шериф, можно вас попросить выйти на минутку?

— В чем дело?

— Вернулась миссис Симс.

— Она больна?

— Нет, как мне показалось. Я ничего не стал говорить об отравлениях, и она поднялась в свою комнату, чтобы лечь спать.

— Приведите ее сюда, — распорядился шериф, повернув лампу так, чтобы лицо Мейсона осталось в тени. — Я хочу задать ей пару вопросов.

— Расскажи мне о ней, — попросил Трэгг, когда помощник шерифа ушел. — Что это за человек? Ты ведь допрашивал ее в связи с попыткой отравления Брэдиссонов?

Греггори рассмеялся.

— Очень непростая женщина, что есть, то есть. Как я понял, Бэннинг Кларк вызвал ее сюда в январе сорок второго года, после смерти жены. Нелл держала ресторан в Мохаве, но Кларк предложил ей такие выгодные условия, что она согласилась приехать сюда и вести здесь хозяйство. Он сам просто ненавидит этот дом, видимо, не без причин. Его покойная жена обожала вечеринки, игру в бридж, поздно ложилась спать, любила поесть и выпить. Старатели способны на ужасные загулы, но большую часть времени проводят в пустыне и спят на свежем воздухе. Разница между их образом жизни и жизнью в городе просто огромна…

Дверь открылась.

— Вы хотели видеть меня? — спросила миссис Симс лишенным всяких эмоций голосом. — Боже праведный! Нельзя даже лечь спать, пока тебя не допросили. Я думала, что вы уже облазили весь дом от подвала до чердака…

— В деле открылись новые обстоятельства, — прервал ее шериф. — Вы подавали ужин на кухне?

— Да, если вас это интересует. Я говорила мистеру Кларку, что некрасиво принимать на кухне такого знаменитого адвоката, но он не хотел, чтобы другие знали, что мистер Мейсон приехал, и настоял на своем. Бог свидетель, кухня достаточно просторна, там есть стол…

— За ужином вы подавали чай?

— Да, кофе сейчас так трудно достать…

— Вы сами тоже пили чай?

— Да, если вас это интересует.

— И клали в чай сахар?

— Конечно, но если вас это…

— Сахар находился в сахарнице, стоявшей на столе?

— Да, я уже почти отвыкла брать сахар в чай с пола. Потребовалось огромное усилие воли, но…

— Вы не испытывали недомогания?

— От чая, сахара или от ваших вопросов?

— Не надо язвить, просто отвечайте. Вы чувствовали себя плохо?

— Определенно нет.

— А другие чувствовали?

— Что вы имеете в виду?

— То, что Перри Мейсона и его секретаршу отравили.

— Насколько я понимаю, это допрос с пристрастием?

— Нет, вполне обычный.

— Почему же вы обманываете меня? Почему не спрашиваете то, что вам нужно узнать на самом деле?

— Мы сказали правду. Мейсон и его секретарша были отравлены.

Недоверие на лице Нелл Симс мгновенно уступило место ужасу.

— Они… они умерли?

— Нет. Слава Богу, рядом была медсестра, которая провела необходимые процедуры и ввела противоядие. Больные поправляются. Но мы обнаружили в сахарнице белый мышьяк.

— Клянусь Богом, я сама брала сахар именно из этой сахарницы.

— Безо всяких неприятных последствий?

— Безо всяких.

— Вы уверены, что брали сахар именно из той сахарницы? Белой, с круглой ручкой на крышке?

— Уверена. На столе стояла всего одна сахарница, которую я всегда использую на кухне.

— Где вы ее храните?

— В буфете, на нижней полке.

— Я полагаю, любой человек мог туда забраться?

— Естественно. Послушайте, мистер Кларк тоже брал сахар из той сахарницы. Что с ним?

— Не знаем, не можем его найти.

— Он уехал?

— Да. Я полагаю, вы понимаете, в какое сложное положение попали, миссис Симс, — продолжил шериф Греггори. — Уже дважды еда, которую вы подавали, оказывалась отравленной.

— Не понимаю, чего вы добиваетесь?

— Вам придется подробно описать все ваши действия.

— Что именно вас интересует?

— Вы уезжали?

— Да.

— Куда?

— Это касается только меня.

— Нам необходимо знать. Я предупредил вас.

— Зачем вам знать, куда я ездила?

— Это очень важно.

— Ну, если вы настаиваете… Моя дочь сбежала с торговцем приисками Хейуордом Смолом. Они поехали в Лас-Вегас, чтобы пожениться. Джерри Кослет сейчас находится в военном лагере рядом с Кингманом, штат Аризона. Он сообщил Дорине имя владельца бильярдной в Кингмане и сказал, что этот человек всегда сумеет передать ему весточку. Ребята из лагеря часто бывают в бильярдной. Я позвонила туда и застала самого Джерри. Объяснила, что произошло. Сказала, что Дорина — хорошая девушка, но этот скользкий торговец сумел ее охмурить, пока ему никто не мог помешать.

— Что сказал Джерри?

— Он был не слишком многословен.

— Вы просили его предпринять какие-либо действия?

— Нет, просто рассказала обо всем. Если он такой мужчина, каким кажется, сам поймет, что нужно сделать.

— Все это время вы провели у телефона?

— Да, и могу это подтвердить. Эти телефонистки сначала говорят, что нужно подождать час, через час оказывается, что линия занята еще на два часа вперед. Эта война определенно повысила уровень болтливости.

— Разговоры обходятся дешево, — с улыбкой заметил Трэгг.

— Но не с Кингманом, штат Аризона, уверяю вас, и не для обычного рабочего человека.

— Как вы можете объяснить тот факт, что вы пользовались сахаром из сахарницы без последствий, а у двоих других людей появились четкие симптомы отравления мышьяком?

— Никак не могу, — отрезала Нелл Симс. — Объяснять должны вы. Это ваша работа.

— Вы считаете, что ваша дочь не любит Хейуорда Смола?

— Этого болтуна? Смазлив от природы, обходителен. Задерживал ее по вечерам допоздна. Мне такое поведение не нравилось. К тому же, он слишком стар для нее. Всегда не сводит с тебя глаз, будто пытается загипнотизировать. А девушке в возрасте Дорины не нужен гипноз, ей нужна романтика. Он — мужчина не ее типа, к тому же был женат. Сам рассказал мне об этом. Женатому мужчине не подобает ухлестывать за такой молоденькой девушкой, как Дорина, даже если он уже разведен. Это неприлично.

— Вы полагаете, миссис Симс, их отношения зашли слишком далеко? Меня интересует только ваше мнение.

— Пусть только попробует. — Нелл Симс наградила обоих полицейских испепеляющим взглядом. — Тот, кто без камня за пазухой, пусть первым бросит в меня грех. Моя дочь — приличная девушка.

— Я все знаю, все понимаю, просто пытаюсь выяснить, что именно вы подразумевали, говоря…

— Подразумевала только то, что сказала. Не имеет смысла скрывать что-либо в таком деле. Теперь вы все знаете, и я могу отправляться спать.

Нелл Симс развернулась и вышла из комнаты.

Трэгг выключил лампу, которая все это время светила Нелл прямо в глаза, чтобы она не могла видеть Мейсона.

— Как вы себя чувствуете, Мейсон? На вас снова напала хандра?

Ответа не последовало. Мейсон спокойно и размеренно дышал, глаза его были закрыты.

— Снотворное, — сказал Трэгг. — К тому же он очень слаб. Медсестра сказала, что опасения излишни. Жаль, правда, что она не задержала доктора Кенуорда. Мы могли бы допросить его. Не знаю, что и подумать, Сэм. Либо миссис Симс солгала, либо она брала сахар из той же сахарницы, но яд на нее каким-то образом не подействовал.

— Она могла солгать о том, что вообще брала сахар.

— Нет, Мейсон уверен, что брала.

— Все верно… Но одна мысль не дает мне покоя.

— Какая?

— Предположим, она не брала сахар из сахарницы, а насыпала в нее мышьяк. Очень просто зачерпнуть сахар ложечкой, а потом бросить яд, прежде, чем закрыть крышку.

— Я тоже думал об этом, — сказал Трэгг. — По логике, подозрение падает на человека, бравшего сахар последним и неотравившегося. Давай перекурим, Сэм. Сейчас мы ничего добиться не сможем. Следующим шагом будет проверка всех подозреваемых, а потом выяснение, нет ли у кого-нибудь мышьяка, не покупал ли кто-либо этот яд.

Они закурили и некоторое время молчали.

Сэм Греггори потянулся и зевнул.

— Пора спать. Я…

Выстрел со стороны сада кактусов ударил им по ушам. Шериф остановился на полуслове и, повернув голову, прислушался. Еще два выстрела сделали последовавшую за ними тишину еще более зловещей.

Этажом выше загрохотали по полу шаги, потом топот донесся уже с лестницы.

Выходившая в сторону сада боковая дверь ударилась об стену.

Сэм Греггори выхватил огромный револьвер из отполированной до блеска от частого пользования кобуры.

— Полагаю, — мрачно произнес он, — наступила развязка. Стреляли где-то в юго-восточной части поместья.

— Согласен, — сказал Трэгг. — Пошли.

Они выскочили из комнаты, шериф бежал впереди.

— Если мы… — он не успел закончить фразу.

Его прервал крик Велмы Старлер.

В зарослях кактусов раздалось еще два выстрела.