Проходная тюрьмы. Столик, две скамьи, на стене — «Правила для следователей и адвокатов». За решетчатой перегородкой — дежурная. Знаменский за столиком заполняет бланки вызова арестованных. Томин болтает с дежурной, молодой женщиной в форме.
Томин (подходя к Знаменскому). Насчет Ленинграда я его сам прозондирую, хорошо?
Знаменский. Сделай одолжение. А я полюбуюсь.
Томин (снова отходит к окошку в перегородке). Тишина тут у вас — просто в ушах звенит.
Дежурная. Так ведь не дом отдыха — тюрьма... Кого будете вызывать?
Томин. Ковальского.
Дежурная (роясь в картотеке). Двадцать седьмая камера.
Знаменский. Ниночка, найди еще там Петрова!
Дежурная (ищет). Петров тоже в двадцать седьмой.
Томин. Пал Палыч, они у тебя в одной камере сидят.
Знаменский. Пусть сидят на здоровье...
Дежурная. Двадцать седьмая с утра в бане была…
Томин. Слышь, Пал Палыч, оба чистенькие!
Знаменский. Рад за них.
Томин. А что за Петров?
Знаменский. «Бомж и з».
Томин. Что-о?!
Знаменский. Гражданин без определенного места жительства и занятий.
Томин. Что такое «бомж», я как-нибудь понимаю. А вот как Пал Палычу Знаменскому могли всучить такую мелкоту — вот это не доходит. Больше некому возиться с бродягами?
Знаменский. Данилыч возился... Теперь его дела роздали другим.
Томин. Ясно.
Дежурная (встревожено). А что с Данилычем?
Томин. Помяли его... старые знакомые. В госпитале лежит. (Дежурная ахает.) Ничего, он старик крепкий.
Знаменский подходит к окошку, сдает заполненные бланки. Дежурная выдает ему ключ.
Дежурная. Тридцать девятый кабинетик.
Знаменский. Сгодится.
Автоматически открываются железные двери. Знаменский и Томин входят внутрь.