Деловое соглашение

1

– Мама, неужели ты действительно хочешь, чтобы я женился на Дороти? – В глазах Анри промелькнуло удивление. – Да я последний раз видел ее, когда ей было лет тринадцать!

– Дело не в том, чего хочу я… – Элен Ромье беспокойно затеребила кисти шали. – Впрочем, я на самом деле считаю, что это был бы идеальный выход из весьма щекотливого положения.

– Разве я виноват, что титул Чарлза по закону перейдет мне? – Анри брякнул стакан с виски на каминную полку. – Мама, я уважаю твое мнение, но тебе не удастся уговорить меня взять в придачу к титулу его дочурку!

– Анри, я прошу тебя только об одном – посмотри на нее.

– Было бы на что смотреть! – Он презрительно хмыкнул. – Мама, может, хватит об этом?

– Возможно, с годами Дороти похорошела, – настаивала мать. – Тогда она была гадким утенком, а теперь…

– И речи быть не может! Мама, я всегда считал, что все эти разговоры о свадьбе не более чем шутка.

– В каждой шутке есть доля истины. Подумай сам. Дороти единственный ребенок в семье, вот родители и пекутся о ее будущем.

– Насколько я знаю, в деньгах у нее недостатка нет и вряд ли будет, – возразил сын и, бросив взгляд на мать, помрачнел.

– Дело не только в деньгах. Поместье Грантов веками принадлежало их семье, а со временем, раз у них нет сына, перейдет тебе. И после смерти отца Дороти придется оставить отчий дом…

– Еще чуть-чуть – и я заплачу! – Анри взял с полки безделушку и принялся вертеть в руках. – Мама, пойми, я не собираюсь связывать свою жизнь с совершенно незнакомой женщиной.

– Ну, вот и познакомься! Анри, прошу тебя, поезжай к Грантам на выходные! – Элен поправила выбившуюся из прически седую прядь. – Иначе как ты составишь о ней мнение?

– Мнение о Дороти я составил восемь лет назад. – Выразительный рот Анри с чувственной нижней губой сжался в упрямую линию. – Уверяю тебя, из этого гадкого утенка прекрасного лебедя не получилось.

– А Элизабет пишет, что Дороти прехорошенькая…

– Неудивительно! Что еще может сказать мать о своей дочке? – Анри хохотнул. – Мама, поверь, ну просто не на что глаз положить! Кстати сказать, у нее еще и косоглазие.

Мадам Ромье спрятала улыбку.

– Говорят, теперь косоглазие лечат.

– А все остальное?! – Анри поставил безделушку на место и принялся мерить гостиную шагами. – Длинная, тощая…

– Помилуй, ты видел ее подростком! А теперь она расцвела. Элизабет уверяет, что Дороти красавица и умница. Окончила Оксфордский университет, пишет статьи для журнала…

– Синий чулок! Час от часу не легче. – Анри засунул руки в карманы брюк, обтянув узкие бедра. – Мама, прошу тебя, пойми меня правильно. Титул Чарлза мне ни к чему, не говоря уже о пресловутом поместье. Мой дом здесь, в этом замке на Луаре. – Он подошел к окну и с гордостью оглядел ухоженные лужайки, за которыми тянулись стройные ряды виноградника. В профиль Анри казался моложе своих тридцати трех лет: кожа гладкая, подбородок твердый, нос прямой с горбинкой, пронзительный взгляд серых глаз… – Я потратил двенадцать лет жизни и создал здесь, на Луаре, отличный сорт вина, – уже спокойно продолжал он, глядя на мать. – Да и в Калифорнии дела у нас идут на лад… Ну, зачем мне еще дом и земля в Англии?

– Как это зачем? – возмутилась Элен. – Чтобы завещать своим детям.

– Мои дети будут жить, и работать здесь, на этой земле. – Он снова повернулся к окну. – Неужели тебе так надоел один-единственный сын, что ты готова женить его на ком попало?

– Ну почему же на ком попало? – Мадам Ромье всплеснула руками. – Анри, поговорим серьезно. Я считаю, тебе давно пора обзавестись семьей.

– Согласен. Только при чем здесь Дороти? – Он обернулся и, заметив на лице матери лихорадочный румянец – верный признак тахикардии, примирительным тоном сказал: – Ну ладно, пока у меня есть время, навешу дядюшку Чарлза. И растолкую ему, что такой повеса, как я, не пара его драгоценной дочери.

– А может, ты еще не понравишься Дороти, – парировала мать, хотя ее глаза говорили красноречивее всяких слов: такого быть не может.

– Вот и прекрасно! Тогда все останутся довольны. Пожалуй, возьму с собой для компании Мишеля. Вдруг они понравятся друг другу?

– Что ж, в таком случае Дороти повезет, – рассмеялась Элен. – Анри, знаешь, в чем твоя беда? Ты у меня слишком красив и по этой причине крайне избалован!

– Ну, раз так, не стану тебя слушаться! – Анри наклонился и поцеловал мать в щеку. – Согласна?

– Анри, я лишу тебя наследства! – с напускной строгостью заявила она и, потрепав сына по черным кудрям, уже другим тоном добавила: – Ты избалован не мной, а женским вниманием… А вообще, ты у меня чудо!

– Расскажи об этом моим подружкам, – усмехнулся сын.

– Разбирайся со своими подружками сам. Ты уже большой мальчик… Так ты поедешь к Грантам на выходные?

– Поеду. Только больше ни слова об этой дурацкой свадьбе. Договорились?

– Договорились.

– Ты это серьезно? – Дороти тряхнула золотисто-рыжей копной волос. – Чтобы я вышла замуж за Анри Ромье?! Да я его с детства не видела!

– А тогда он тебе очень нравился! – заметила мать. – Думаю, с тех пор Анри вряд ли сильно изменился. На днях приедет, сама убедишься.

Дороти не забыла своей детской влюбленности в троюродного брата: Анри как-то приехал к ним отдохнуть, а заодно и познакомиться с поместьем, уготованным ему в наследство.

– Помню, вы с отцом поговаривали о нашей свадьбе, но, если честно, я думала, вы шутите.

– Да, шутили, хотя… – Элизабет взглянула дочери в лицо. – Если откровенно, дорогая моя, это было бы весьма кстати. Ведь ты здесь выросла и, если вы с Анри понравитесь, друг другу, дом останется твоим. – Она выдержала паузу. – Разумеется, если ты полюбишь Анри. Хотя он так умен и хорош собой, что многие женщины спят и видят, как бы добиться его внимания.

– Особенно замужние, – вставила Дороти. – Полагаю, что именно они его слабость.

– Детка, нельзя верить всему, что пишут в прессе. Тем более в разделе светской хроники. Там обожают скандалы. Между прочим, Элен пишет, что Анри отзывается о тебе с большой нежностью.

– Еще бы! Ведь я как-никак не бесприданница! – не удержалась Дороти.

– Дорогая, откуда такой цинизм?! – возмутилась мать. – Разве в тебя нельзя влюбиться? Ведь ты у меня такая красавица и умница!

– А разве влюбляются только в красивых и умных? – возразила дочь. – Науке пока неизвестно, что привлекает людей друг к другу. Говорят, все дело в половых аттрактантах, гормонах и…

– Пощади мои уши! – прервала ее мать. – И прибереги свои богатые познания для своих статей!

– Спасибо, напомнила! Мне нужно закончить статью. На той неделе я задержала работу, так Лиз меня чуть не сожрала заживо.

– Дороти, я еще не закончила разговор! – пыталась настоять на своем Элизабет Грант. – Куда ты помчалась?

– Мам, я же сказала, закончить статью! – И, чмокнув мать в щеку, она подлетела к двери.

Выйти замуж за Анри Ромье? Ну, уж нет! Лучше всю жизнь куковать одной! Если она кого не переносит, так это бабников, а в этом деле Анри не имеет равных!

Дороти улыбнулась, припомнив свою детскую любовь. Когда Анри приехал к ним на каникулы, она ходила за ним хвостом, как слюнявый щенок, и впадала в восторг, если он удостаивал ее взглядом. Но тогда ей было тринадцать, а за восемь лет столько воды утекло…

Как-то пару лет назад мать обмолвилась, что Анри поправил семейное состояние, подорванное долгами покойного отца. Однако Дороти была уверена: Анри привлекают отнюдь не ее прелести, а весьма солидное наследство. Ведь он истинный француз, а французы славятся тем, что женятся на деньгах и заводят любовниц на стороне.

Впрочем, она не прочь посмотреть на физиономию Анри, когда тот увидит, как изменилась троюродная сестра. Дороти улыбнулась, вспомнив, какой невзрачной и угловатой она была тогда. Тощая жердь превратилась в стройную, гибкую лозу, зубы выровнялись, косоглазие вылечили – словом, теперь она вызывала всеобщее восхищение.

– Ну и когда приезжает наш красавчик? – спросила она, открывая дверь.

– В пятницу. Дороти, будь с ним полюбезнее! Не забывай, что Элен моя самая близкая подруга.

– Близкая? Да ты ее сто лет не видела!

– Только потому, что последнее время она проводит много времени в Калифорнии. У Анри винодельня в Оуквилле. Дороти! – повысила голос мать. – Ты, в конце концов, дашь мне договорить или нет?!

– Потом, ма. Сейчас мне некогда! – бросила дочь через плечо и закрыла за собой дверь.

Наступила пятница, статья была дописана и отослана, и Дороти, хотя и не признавалась в этом даже себе самой, с нетерпением ждала встречи со своей детской любовью. Узнав, что тот приезжает с приятелем, впервые задумалась над тем, что, пожалуй, Анри, так же как и она, побаивается встречи с ней. Да, ситуация на самом деле щекотливая…

– Мисс, хозяйка велела сказать, что гости приехали! – радостным тоном сообщила горничная Дотти.

– А ты их видела? – спросила Дороти.

– А то! Оба такие обалденные мужики, особенно ваш кузен. Короче, французы!

– А откуда ты знаешь, кто из них мой кузен? – удивилась Дороти. – Ты ведь недавно у нас работаешь.

– Как это откуда? Ваш отец с ним обнялся, а другому просто пожал руку, – с достоинством пояснила Дотти. – Тот тоже ничего себе, но ваш кузен… – Она мечтательно закатила глаза. – Ну, просто сдохнуть можно! Да если бы он тут жил, я бы цельными днями прибиралась у него в комнате! Ой! – Спохватившись, она прикрыла рот рукой. – Что-то я разболталась не в меру, мелю чего нипопадя! Извините, мисс!

– Все в порядке, Дотти! – Дороти выключила фен. – У меня к тебе просьба. Секретная.

– Я – могила! – Дотти сделала страшные глаза. – Чего изволите?

– Мне бы хотелось взглянуть на гостей тайком. До того, как нас представят. Постарайся узнать, куда они пойдут, когда распакуют вещи, и скажи мне. Ладно?

– Будет сделано! – весело отрапортовала Дотти и умчалась, а через четверть часа вернулась с донесением: – Гостям подали чай на веранду.

Облачившись с целью маскировки в темно-зеленое платье и такой же шарф, Дороти крадучись спустилась по черной, лестнице и обошла дом с тыла. Низко пригибаясь к земле, кошачьим шагом обогнула веранду и, притаившись в зарослях рододендронов неподалеку, заняла наблюдательную позицию. За столом, увлеченно беседуя, сидели два молодых человека – один спиной к ней, другой в профиль.

Дороти тихонько отогнула ветку – чтобы разглядеть все как следует, – и детская любовь ожила в ней с новой силой. Медленно, словно стараясь вобрать в себя, она рассматривала породистого красавца – высокие скулы, придававшие смуглому от загара лицу некоторую надменность, большой, четко очерченный рот, нос с горбинкой, черные вразлет брови над глубокими серыми глазами… В том, что это Анри, не могло быть и капли сомнения. Дороти захлестнула волна чувственности, исходившая от всего его мужественного облика.

Между тем второй гость обернулся, и Дороти должна была признать, что он тоже весьма хорош собой. Яркий блондин с карими глазами и мягкими чертами лица… И наверняка с легким, податливым характером, решила Дороти.

Одним словом, обалденные мужики, как справедливо подметила шустрая Дотти. Или, если угодно, достойные образцы мужской фауны, способные привести в трепет любую женскую особь. И одеты с отменным вкусом… Дотти права: ну просто сдохнуть можно!

– Анри, сделай милость, растолкуй, зачем ты притащил меня с собой, – произнес блондин на французском.

– Как это зачем? Во-первых, лицезреть меня в роли послушного сына, а во-вторых, быть свидетелем моего обручения с очаровательной кузиной.

– Твоего обручения? Хватит трепаться! – Блондин сверкнул белозубой улыбкой. – Не родилась еще та женщина, которая заставит тебя расстаться с холостяцкой жизнью.

– Примерно так я и сказал любезной матушке, но она не стала меня слушать… – Анри вздохнул. – Пришлось уступить. Мишель, я приехал познакомиться с Дороти, а заодно представить и тебя одной из самых красивых наследниц Англии.

Дороти расплылась в улыбке. А еще говорят, не надо подслушивать: мол, все равно ничего хорошего о себе не услышишь…

– Сгораю от нетерпения! – оживился Мишель:

– Увы, мой друг, тебя ждет большое разочарование. – Анри развел руками. – Если Дороти и сейчас такая же уродина, какой была восемь лет назад… – Он вздохнул и закинул ногу на ногу. – Но мадам Ромье не переупрямишь!

– А может, твоя кузина похорошела?

– Размечтался! И куда же подевались ее кривые зубки и косые глазки?

– Даже так? Да, старик, случай тяжелый! – Мишель сочувственно хмыкнул. – Что будешь делать?

– С присущим мне тактом дам – понять ее предкам, что хотя и нахожу их дитя прелестным созданием, но в обозримом будущем – увы и ах! – жениться не собираюсь. – Анри ухмыльнулся. – Что скажешь?

– Честно? Придумай что-нибудь получше.

– А что тебе не нравится?

– Сказать женщине, что ты не создан для семьи, все равно, что размахивать красной тряпкой перед мордой быка! Как известно, женщин трудности не пугают. Напротив: чем сложнее тебя заполучить, тем с большим упорством они тебя домогаются.

– Умник, что посоветуешь?

– Друг мой, раз тебя не прельщают семейные радости, – дурашливым тоном сказал Мишель, – иди в монастырь.

– Разве что в женский! – хохотнул Анри.

Значит, уродина?! Дороти чуть не задохнулась от ярости в своей зеленой засаде. Кривые зубки и косые глазки?! Ну, хорошо! Она еще покажет этому самовлюбленному самцу, на что способна! Он еще пожалеет о своих словах!

– Анри, кроме шуток, если эта бедняжка на самом деле такая страшненькая, не лезь ты в это дело!

– Как это не лезь? Уже влез! – Он помрачнел. – Поскорее бы закончились эти чертовы выходные! – Анри с шумом отодвинул стул и встал из-за стола.

В полный рост, с широкими мускулистыми плечами, длинными мощными ногами он казался еще внушительнее. Настоящий атлет…

Дороти пришло в голову, что она рассматривает его как кусок говядины на прилавке, и она чуть не рассмеялась. Но ведь именно так он расценивает ее! С той лишь разницей, что дает понять: покупать не собирается ни при каких обстоятельствах! Но ведь она сама сказала матери то же самое…

Мишель тоже поднялся, и они не спеша отправились через веранду в гостиную, оставив Дороти в раздумьях.

А что она так взъелась на милого кузена? Если быть до конца честной, надо признать: в тринадцать лет она не была Николь Кидман… Хотя и с огородным пугалом ее тоже никто не путал! А что, если заставить этого великолепного самца взять назад свои слова? Отличная мысль! Надо преподать Анри Ромье урок, который он запомнит на всю жизнь!

Убедившись, что все спокойно, Дороти выбралась из кустов и помчалась в спальню к матери. Леди Грант сидела у туалетного столика и причесывалась. Увидев в зеркале порозовевшее от возбуждения лицо дочери, с тревогой спросила:

– Что случилось?

– Я слышала, как Анри говорил со своим другом, – выпалила Дороти и, не переводя дыхания, пересказала весь разговор.

– Так тебе и надо! – расхохоталась мать. – В другой раз не будешь подслушивать!

– Мам, ты что, на его стороне?! – оскорбилась дочь.

– Ну что за глупости! Я всегда на твоей стороне, и ты самым бессовестным образом этим пользуешься! – Леди Грант принялась за макияж. – Между прочим, Анри прав. Ты была на редкость нескладным подростком.

– Прямо-таки уродиной?!

– Разумеется, нет. – Она обернулась. – Только вряд ли молодой человек… сколько ему тогда было, двадцать пять может разглядеть прекрасного лебедя в гадком утенке. – Широко поставленные зеленые глаза матери (такие же, как и у Дороти) оглядели нежный овал лица в рыжем облаке волос и высокую ладную фигурку дочери. – А ты у меня превратилась в настоящего лебедя, и Анри очень скоро в этом сам убедится. И будет валяться у тебя в ногах. Спорим?

– Нет, мам, спорить с тобой я не стану. И не собираюсь любезничать с этим напыщенным, высокомерным…

– Неотразимым и сексуальным…

– Мама!!!

– Да-да! Анри именно такой! Дочка, мне пятьдесят, но я же не слепая… Понимаю, ты уязвлена, но не надо винить во всем Анри. Поверь моему опыту, стоит вам увидеть друг друга, как все сразу станет на свои места.

– Видела бы ты его самодовольную физиономию! – с обидой пробормотала Дороти. – Распустил хвост как павлин!

– А ты отнесись к этому с юмором. Представь, как удивится Анри, когда тебя увидит. Ведь он приехал с тобой познакомиться. – Заметив в глазах дочери характерный блеск, леди Грант насторожилась. – Дороти, что еще ты задумала? Мне не нравится выражение твоего лица.

– Мам, скажи прямо, ты на моей стороне?

– Дороти, не темни! Что ты задумала?

– Я придумала отличный способ с ним расквитаться.

– Все! Больше ни слова! – Графиня встала и подошла к шкафу за платьем. – Не желаю больше слушать твои выдумки!

– Придется. – Дороти обняла мать за плечи. – Мамуля, ведь ты мне поможешь?

– Нет, нет и нет! Я против!

– Ну, хотя бы выслушай! Ведь тебе интересно? – И Дороти состроила такую просительную рожицу, что решимость матери дрогнула.

– Ну, что еще ты придумала?

Дороти быстро объяснила суть дела, и, хотя сначала Элизабет слушала с явным неодобрением, постепенно, как и надеялась дочь, чувство юмора возобладало над благоразумием.

– Если получится, будет забавно, – с неохотой согласилась графиня. – Только не представляю, как тебе все это сойдет с рук.

– Леди Грант, не извольте беспокоиться! Ваша дочь была ведущей актрисой в школьном театре.

– Как можно сравнивать! Это жизнь, а не школьный спектакль!

– Весь мир театр, и все мы в нем актеры! – с чувством продекламировала Дороти и уже другим тоном добавила: – Мам, я просто хочу разыграть Анри. Пусть сначала увидит меня уродиной и содрогнется от ужаса, а потом я спущусь к ужину во всем блеске.

– Вечно ты вьешь из меня веревки! – сокрушалась мать, надевая платье. – Застегни молнию.

– Мам, ну давай, звони папе и скажи, что у меня краснуха.

– Краснуха? А без вранья никак нельзя? – Взглянув на дочь, Элизабет вздохнула и подняла трубку домашнего телефона. – Чарлз? У нас неприятности. Дороти подхватила краснуху.

– Так я и знал! – забухал в трубке голос графа. – И у конюха краснуха, а Дороти позавчера каталась с ним верхом. Лиз, а разве Дороти не переболела краснухой в ту зиму, когда мы ездили в Давос?

– Нет, Чарлз, тогда у нее была корь.

– Э-хе-хе! – с досадой крякнул граф. – Вечно эта девчонка цепляет всякую заразу… Значит, если Анри не болел краснухой, знакомство отменяется?

Дороти сделала страшные глаза и принялась отчаянно жестикулировать, взывая к изобретательности матери.

– Чарлз, знакомство отменяется в любом случае. Дороти не может видеться с Анри в таком жутком виде.

– Глупости! Что он, сыпи не видел?

Дороти замотала головой, и мать не терпящим возражений тоном произнесла:

– Нет, Чарлз. Пусть сначала поправится, а там видно будет.

– Упрямая девчонка! И в кого она такая уродилась!..

– Думаю, в твою матушку, – не удержалась от шпильки леди Грант.

– Тогда сама поговори с Анри! – От расстройства граф пропустил, мимо ушей реплику супруги. – Раз такое дело, если хочет, пусть уезжает сразу после ужина.

– Дорогой мой, а ты не находишь, что это не слишком любезно? Пусть решает сам. – Положив трубку, леди Грант заговорщицки улыбнулась. – Знаешь, Дороти, а эта игра начинает мне нравиться!

– Мам, ты у меня прелесть! Звони скорее Анри.

– Чего не сделаешь для любимого дитяти!

Графиня определенно вошла во вкус и, сняв трубку, с большой достоверностью сообщила гостю печальное известие, а Дороти, приложив ухо, слушала низкий чувственный голос Анри.

– Очень жаль! – говорил он с чуть заметным акцентом. – Я так хотел познакомиться с вашей очаровательной дочерью!

– Дороти тоже очень огорчена, – ответила Элизабет и, выдержав паузу, добавила: – Впрочем, вы можете взглянуть друг на друга хотя бы одним глазком.

– Одним глазком?

– Да, мой мальчик. – Графиня, как и дочь, с трудом сдерживала смех. – Спускайтесь через полчаса в розовый сад и посмотрите в окно на втором этаже. Дороти помашет вам рукой.

– Отличная мысль! А потом, с вашего позволения, мы с приятелем поедем в Лондон. Учитывая недомогание Дороти, присутствие гостей в доме обременительно.

– Ну что вы! Мы так рады, что вы к нам приехали! Прошу вас, Анри, оставайтесь на ночь, а утром поедете. Жаль, что вы зря потратили время…

– Ну что вы! Ведь я увижу Дороти хотя бы в окне, – сказал гость таким фальшивым тоном, что Дороти, давясь смехом, отстранилась от трубки и прикрыла рот ладонью.

– Через полчаса этот ловелас увидит нечто такое, что я в свои тринадцать покажусь ему симпатяшкой! – заявила Дороти, когда мать положила трубку.

– И как тебе это удастся?

– Пока не знаю, но зрелище будет не для слабонервных!

– Смотри не переиграй! И чтобы за ужином была в лучшем виде!

– Мам, я же обещала! Не волнуйся! – И она умчалась к себе.