Дэмиен. Интуит. Том 1

ПРОЛОГ

Не люблю четверг. В этот день в университете четыре пары. Целых восемь уроков. И мозги к концу дня кипят так, что информация не воспринимается совсем. Сидя за четвёртой от преподавателя партой, я с тоской глядел в окно. Лекции, лекции, лекции… Ну почему новые знания должна доставаться так тяжело? Почему нельзя так, чтобы раз: подумал вопрос — и в голове сразу ответ. Ну, то есть, как это делаю я… как-то? А за окном тем временем был ясный, погожий майский день.

— Ткачёв! — сердито сказала Лариса Вениаминовна, — что я сейчас сказала?

— Дуополия, — встав, чётко ответил я.

— Что — дуополия? — спросила преподаватель.

— Вы спросили — какая рыночная система рассматривает ситуацию, когда на рынке действуют два монополиста. Я сказал — дуополия.

— Я даже вопрос ещё не задала, — сказала Лариса Вениаминовна, — откуда ты знаешь, что я хотела спросить?

— Ну, это потому, что я слушаю вас так внимательно, что опережаю события, — вежливо ответил я.

— Тогда почему ты всю лекцию смотришь в окно?

— Когда я смотрю на природу, мне лучше думается, — с улыбкой сказал я.

Преподаватель задала ещё три вопроса из сегодняшней лекции, и на все три я ответил молниеносно. Не найдя, к чему ещё придраться, Лариса Вениаминовна, сердито посопев, позволила мне сесть.

Через десять минут прозвенел звонок. Складывая письменные принадлежности в сумки и забрасывая их себе за спину, ребята неспешным потоком потянулись к выходу. Сегодня была моя очередь дежурить, и именно мне предстояло запереть аудиторию и отнести ключ на вахту. С нетерпением дождавшись, пока аудитория опустеет, я с третьей попытки провернул-таки ключ в замке, машинально проверил дверь и тоже пошёл к выходу. Однако по пути к выходу мне предстояло пройти мимо преподавательской, где ещё стояла Лариса Вениаминовна, держа в руках телефон. И, когда я с ней поравнялся, она мне вдруг сказала:

— Ткачёв, вы знаете, что вы — потомственный лодырь?

— Лариса Вениаминовна, вы несправедливы, — с искренней обидой в голосе сказал я, — я ведь хожу на все лекции, делаю домашние работы, пишу контрольные…

— Дело не только в этом, Ткачёв. У вас природный дар — а вы вместо того, чтобы участвовать в олимпиадах, участвовать в конкурсах на стипендии, заявлять о себе, только ворон на уроках считаете. Сами же себе локти через пять лет кусать…

Но в этот момент, посмотрев на меня, она предпочла не договаривать реплику. В этот момент её телефон зазвонил. Мгновенно ответив на звонок, она скрылась в преподавательской. Я же в раздражении отправился восвояси.

Вот сразу видно: человек вырос в стране советов. Потому что такой человек советы будет давать даже тогда, когда о них никто и не просит. Да если бы она только знала, какую цену мне уже пришлось заплатить за попытку заявить о себе…

Внезапно мне стало интересно. Вот все говорят: страна советов, страна советов. А как жилось в этой стране советов? Моргнув, я сконцентрировался на Ларисе Вениаминовне, которая в этот момент заваривала себе кофе и… стал считывать её прошлое, вылавливая ключевые моменты…

Родилась в Никольске… Ее мама умерла, когда девочке было три года — женщина, прошедшая войну совсем ещё малышкой, что не могло не сказаться на её здоровье, не перенесла второй беременности и погибла вместе с плодом при родах. Однако отец Ларисы, бывший фронтовик, сумел поставить девочку на ноги — в одиночку воспитывая дочь. Дважды в его жизни появлялись другие женщины, но ни одна мачеха дольше года не продержалась. Он умер, когда Ларисе было семнадцать лет. Собственными усилиями она окончила последний класс, поехала в Санкт-Петербург и поступила в педагогическое училище. На третьем курсе познакомилась со своим первым мужем. После окончания училища брак. Через десять лет семейной жизни мужа убили бандиты. Женщина осталась с пятилетним сыном на руках. Второй брак по расчёту — мужчине было необходимо жениться для продолжения карьеры в партии. Сама Лариса, однако, практически никаких привилегий не получила, и обоих сыновей (второй родился три года спустя после следующего брака) растила сама…

Да… не сказать, чтобы очень уж сладкая была жизнь. И ведь при этом советы раздавать хочется. Исключительно из переполняющего великодушия.

Выйдя на улицу, я решил идти домой пешком — после четырёх пар хотелось конкретно проветрить мозги. Даром что погода была просто восхитительной. И я, наверное, уже в сотый раз задумался о своих способностях…

Я вроде как… справочная. Могу получать информацию обо всём, о чём захочу. Причём — на самом примитивном уровне. Задал вопрос — получил ответ. Задал ещё вопрос — получил ещё ответ. Правда, были и нюансы. Вот, например, идёт девушка. Если я задам себе вопрос: «Кто это такая?», то мне в мозг вывалится целое досье, начиная от даты и места рождения и заканчивая текущим положением. Мало того, этот вопрос выпьет половину моего запаса энергии. Поэтому стоило подбирать вопросы осторожнее, ну там, по типу: «Как её зовут? Какой у неё номер телефона? Какой её любимый цвет?» и так далее.

Откуда у меня взялись эти способности, я не знаю. Задать себе в голове этот вопрос и получить ответ тоже не получается. Более того, объём их использования ограничен моими собственными жизненными силами, которые я трачу во время бодрствования, и которые восстанавливаю, когда сплю или принимаю пищу. Кроме того, доступность информации для меня зависит и от степени её известности. Проще говоря, чем больше людей уже знают информацию, тем меньше сил потрачу я на то, чтобы её узнать. Вот и сейчас я шёл, и меня слегка пошатывало: сунутый в чужие дела нос вышел боком значительнее, чем я ожидал — как видно, немногие люди знали о прошлом Ларисы Вениаминовны.

Вернувшись домой и наскоро пообедав, я пошёл к своему другу, чтобы помочь ему подготовится к зачёту по физике — сам он с большим трудом поступил на технический факультет и теперь каждую сессию прилагал ещё больше усилий, чтобы успешно её сдать. Он по программе ушёл не слишком далеко от школьной физики, поэтому я ещё мог помогать ему. Мог бы, конечно, и в дальнейшем, но опять-таки это бы породило ряд ненужных вопросов.

Когда я от него уходил, время уже перевалило за десять часов вечера. А в голове была настоящая каша из формул. Физический и экономико-математических. Пожалуй, не буду делать сегодня домашнюю работу. В силу естественных причин мне это никогда не мешает хорошо отвечать на уроках. Я скользнул в узкий переулок, ведущий в нужном направлении, и хотел было уже выйти к своему дому, как вдруг кто-то, подкравшись сзади, схватил меня и прижал к лицу тряпку, пахнущую чем-то сладким. Мои слабые потуги вырваться ни к чему не привели, а вспыхнувшие на мгновение способности даже не успели определить, что это было за вещество…