Демон, который ошибался

12 АДМИРАЛ ДИОДИС

Я сказал:

— Мне кажется, принц Шнорри, что нам с мадам Роской лучше уйти из Ира, прежде чем вы объявите о кончине вашего кузена. Вы, человеческие существа, так легко поддаетесь слухам. Если кто-нибудь из ваших друзей решится посмотреть на случившееся под другим углом, то мне не хотелось бы оказаться в это время поблизости от него.

После небольшого спора Шнорри согласился с тем, что мы правы. Мы вышли в гостиную, где Шнорри приказал одному из военачальников:

— Отведи этих двоих за пределы башни адмирала и снабди их лошадьми из генеральского резерва.

Через четверть часа мы были уже в пути.

— И что же дальше, Здим? — спросила Роска.

— Адмирал Диодис даст нам надежное укрытие, пока все не будет кончено. В случае нападения он может отплыть по Киамосу и дальше.

Так все и случилось. Тучный седеющий адмирал сердечно приветствовал нас на борту своего флагмана. Он уже созвал людей на корабли, и флот стоял на якорях вдоль побережья, так что врасплох его застать было невозможно.

Сидя в каюте Диодиса, мы пили горячую ароматную коричневого цвета жидкость. Адмирал объяснил:

— Этот напиток называется «чай», и его родина — Куромон, на Дальнем Востоке. Он растет на кустиках, и нежные листья его собирают и в таком виде привозят в Салимор, а потом в Янарет по Внутреннему морю, а далее по суше через Лограмы в Федиран и, наконец, через море в Ираз. Будем надеяться, что когда-нибудь чай будут привозить и в Новарию. Нам нужен хороший напиток, который, однако, не заставляет пьянеть. Ну а теперь, Здим, расскажи нам о своих приключениях.

Я пустился в повествование. Однако после нескольких минут рассказа я заметил, что адмирал Диодис и мадам Роска почти не обращают на меня внимания. Вместо того они не сводят глаз друг с друга, обмениваясь, иногда вполголоса, какими-то замечаниями. Они улыбаются и неоправданно много смеются.

В конце концов это сделалось таким заметным, что я, наслаждаясь чаем, позволил своему рассказу уйти далеко в сторону. Они ничего так и не заметили.

На следующий день принц Шнорри и несколько его военачальников подъехали к кромке воды и помахали нам. Нас с адмиралом подтащили на длинной лодке поближе к берегу, чтобы можно было разговаривать с ними.

— Возвращайтесь в Ир и пожелайте нам счастливого пути! — сказал Шнорри.

— Вы собираетесь уходить? — спросил адмирал.

— Конечно. Не бойтесь, с историей о смерти моего кузена не возникло никаких трудностей, и я отношусь к вам всецело по-дружески.

— Мы ценим это, — сказал Диодис, — но это место прекрасно подойдет для прощания.

— Я знаю, о чем вы думаете, но это не так. В полдень я проведу погребальную процедуру, а потом отдам приказ выступать. Вам бы тоже стоило быть там в это время, адмирал, потому что, насколько я понимаю, Ир должен деньги и вам. Сейчас как раз подходящее время их получить.

— Но если ваши швены совершенно очистили город...

— Мы этого не сделали. Мы взяли только то, что нам причитается по контракту Здима. Требования Цолона тоже могут быть удовлетворены надлежащим образом. Если вы мне не доверяете, возьмите с собой охрану из моряков. Или оставайтесь на своих кораблях, если предпочитаете, и попытайтесь сами собрать новую плату с Синдикатов, когда благодарность уступит место казуистике и заботе о собственных интересах.

— Мы прибудем, — сказал адмирал.

Принц Шнорри поднес факел к саркофагу, в котором лежало тело Хваеднира. Когда рокочущее пламя и дым объяли тело, ряды хрунтингов потрясло рыдание. Едва ли чьи-то щеки остались сухими — рыдали буквально все. Шнорри тихо сказал мне:

— Возвращайся через сто лет, Здим, и ты обнаружишь, что Хваеднир стал героем цикла легенд — чистым, благородным, прекрасным идеалом хрунтингов. Его похождения будут забыты, а добродетель его будет превозноситься превыше всего.

Мы поговорили еще о том о сем, и я сказал:

— Прошу вас, принц, объясните мне, вы знаете обитателей Первой Реальности лучше, чем я. Вы видели вон ту пару, адмирала Диодиса и мадам Роску?

— Да.

— Так вот, с тех пор как мы поднялись вчера на борт флагмана, они ведут себя не соответственно своим характерам, и это настолько бросается в глаза, что я просто сконфужен, — ведь я считал себя знатоком обитателей Первой Реальности.

— Что же тебя озадачивает?

— Роска сар-Бликснес сама по себе серьезная, сдержанная дама, полная достоинства и самоуважения, хотя и склонна к перемене мнений. Адмирал Диодис — резкий, уверенный в себе и сильный человек. Оба обычно ведут себя так, как этого можно ожидать от подобных людей. Но когда находятся вместе, они полны беззаботного смеха, и как дети без конца делают глупые замечания, и кажутся настолько поглощенными друг другом, что забывают обо всем окружающем.

— Это просто, — сказал Шнорри. — Они влюблены друг в друга.

— А! Я читал об этом чувстве, когда учился, но сам никогда не был свидетелем подобного феномена, так что не могу его распознать. Что же они теперь, поженятся?

Он пожал плечами:

— Откуда мне знать? Мне неизвестно, есть ли уже у Диодиса жена, а если есть, то позволяют ли законы Цолона приобрести вторую. Но осмелюсь предположить, однако, что этот старый морской волк и твоя изящная хозяйка найдут способы согреть одну и ту же постель... А теперь нам пора в путь. Если будешь когда-нибудь в Оттомани, скажи доктору Килусу, я жалею, что не принял его предложения и не занял должность в Академии. Я знаю, что слишком толст, ленив и добродушен, для того чтобы быть вождем кочевников, но боги выбрали для меня эту судьбу.

— Но что же тогда останавливает вас от того, чтобы отправиться в Оттомань и занять предложенный пост?

— Долг перед племенем и верность, будь они прокляты. Ну, прощай!

С помощью двух варваров он взобрался в седло, потом махнул рукой войску и поскакал вперед. Наездники-хрунтинги чередой устремились за ним, потом мамонты и замыкающая охрана. Этот Шнорри был прекрасным парнем, но мы все с радостью смотрели, как удаляется его процессия.

Когда улеглась пыль, поднятая копытами лошадей, адмирал тоже предъявил счет за экспедицию на Алгарту и помощь в борьбе с паалуанами. Джиммон и другие синдики казались ошеломленными, но, будучи испуганными, они не осмелились пойти на риск еще одной ссоры. И заплатили. Когда они считали деньги под внимательным взглядом адмирала, Роска сказала:

— Все получили свою долю за участие в этом деле, кроме одного человека... я хочу сказать, существа... а мы ему очень многим обязаны. Я говорю о своем верном слуге Здиме.

— Клянусь рогами Тио! — воскликнул Джиммон. — Мы и так близки к разорению. Если ты склонна награждать демона, пусть тебя ничего не останавливает.

Она сжала рот таким образом, который, я это заметил, выражает у человеческих существ суровость:

— Если все делят добычу, то должны так же честно делить и издержки. Разве я не права, Диодис?

— Разрази меня гром! — сказал адмирал. — Это не мое дело, но, если ты настаиваешь, дорогая моя Роска, могу сказать, что ты права, как всегда. Но, возможно, нам следует спросить у мастера Здима, что хочет он. Не думаю, чтобы он, подобно большинству человеческих существ, жаждал золота и серебра.

— Итак, Здим? — сказал Джиммон.

— Сэры, — произнес я, — я ищу возможности как следует исполнить свои обязанности. Но поскольку вы спрашиваете, чего бы я более всего хотел, то я скажу вам, что, подобно большинству других рабов и слуг, я желал бы быть свободным. Потом я желал бы быть отосланным в мою родную Реальность, чтобы мог отправиться к своей жене и нашим дорогим яйцам. О, кроме того, я был бы очень признателен, если бы вместе со мной были отправлены несколько брусков железа.

Облегчение, выразившееся на лицах синдиков, могло бы заставить меня рассмеяться, если бы я умел воспроизводить этот свойственный только людям звук и если бы я владел тем, что люди называют чувством юмора.

Магическая операция была произведена в пещере доктора Мальдивиуса, под руинами храма Псаан, недалеко от Чемниза. Избежав с помощью своего магического искусства кавалерии скакунов, когда они охотились за человеческой плотью, Мальдивиус вернулся в свое прежнее убежище. Когда я прибыл туда, то с удивлением увидел другого человека — согбенного, с седыми волосами.

— Йурог, — воскликнул я, — что вы здесь делаете? Я думал, что вы вернулись в Эллорну с хрунтингами.

— Моя ученик доктора Мальдивиуса. Моя учиться быть великим колдуном.

Мальдивиусу я сказал:

— Разве это не необычно для колдуна, чей возраст уже значителен, поступать в ученики к другому колдуну, почти не отличающемуся от него возрастом?

— Это не мое дело, демон, — отрезал Мальдивиус. — Йурог делает то, что я ему велю, чего я не мог сказать о тех молодых дурнях, которых пытался учить. Хватит. Теперь садись на те бруски в пятиугольник.

Мадам Роска отпустила руку адмирала, чтобы подойти ко мне и поцеловать.

— Прощай, дорогой Здим! — сказала она. — Я вернула Мальдивиусу сапфир в награду за его деяния. Передай мою любовь своей жене и вашим яйцам.

— Благодарю вас, мадам. Я сделаю все, чтобы удовлетворить вашу просьбу.

Диодис добавил:

— Не нужен ли вам, демонам, адмирал для организации флота? Думаю, что однажды мне захочется отправиться на годик в другую Реальность.

— Мы не практикуем военное искусство, и у нас нет военного флота. Но корабли у нас есть, — ответил я. — Если возникнет необходимость, сэр, я передам о вашем желании заинтересованным лицам.

Я сел на две большие железные болванки. Мальдивиус и Йурог начали свои заклинания. Когда окружающее стало тускнеть, я махнул рукой нескольким обитателям Первой Реальности, которые пришли проводить меня. Я был счастлив, что мог увидеться с ними в конце моего пребывания здесь. Многие другие, с кем мне пришлось иметь дело, такие как Багардо Великий, Айзор из лесов, Гавиндос, боксер-архон, исчезли из поля зрения, их дальнейшая судьба осталась неизвестной.

Я был рад узнать, что Унгах, человек-обезьяна, пережил войну с каннибалами. Паалуанские часовые увидели его в лагере и ранили ногу стрелой. Он должен был быть убит, но тут поднялась буря, вызванная моим появлением в лагере, и Унгах сумел убежать.

Он добрался до границы с Метуро, но тут его нога начала так болеть, что он не мог больше идти. Он бы, наверное, погиб, если бы не одна местная знахарка, которая взяла его к себе и стала ухаживать за ним и лечить. К тому времени, когда он снова обрел способность ходить, война была окончена, тогда он решил остаться у своей спасительницы. Мне говорили, что это на редкость безобразная женщина, но для Унгаха она, без сомнения, выглядит как женская особь его племени, а вообще в подобном деле важно лишь веление сердца.

Настоятель Хвор смотрел на две железные болванки.

— И почему это люди не прислали с тобой больше? — недовольно фыркнул он.

Я ожидал похвалы и поэтому возмутился.

— Потому что это все, что можно пронести через барьер измерения! — крикнул я. — Если они вам не нравятся, отошлите их обратно.

— Ну-ну, мой дорогой Здим, я не хотел тебя обидеть. Йез будет счастлива тебя увидеть на полгода раньше срока.

— Как с нашими яйцами? — спросил я.

— Большая часть их благополучно высижена, как я слышал.

— Тогда я отправляюсь домой!