Демон, который всегда ошибался

Глава 12. АДМИРАЛ ДИОДИС

Я заметил:

— Мне кажется, принц Шнери, что нам с мадам Роской лучше уйти из Ира прежде, чем вы объявите о кончине вашего кузена. Вы, человеческие существа, так легко поддаетесь слухам, что если кто-нибудь из ваших людей решит посмотреть на случившееся под другим углом, то мне не хотелось бы оказаться в этот момент рядом с ним.

После небольшого спора Шнери признал, что мы правы. Мы вышли в гостиную, где принц приказал одному из воинов:

— Отведи этих двоих за пределы города и снабди их лошадьми из резерва генерала.

Через четверть часа мы были уже в пути.

— Что же дальше, о, Эдим? — спросила Роска.

— Адмирал Диодис даст нам надежное укрытие, пока шум не уляжется. В случае нападения он может отплыть по Кийамосу дальше.

Так все и случилось. Тучный седеющий адмирал сердечно приветствовал нас на борту флагмана. Он уже созвал своих людей на корабли, и флот стоял на якорях вдоль побережья, так что застать его врасплох было невозможно.

Сидя в каюте Диодиса, мы пили горячую коричневую жидкость. Адмирал сказал:

— Этот напиток называется «чай», его родина — Куремон на Дальнем Востоке. Он растет на кустиках, сухие его листья собирают и в таком виде привозят в Салимер, оттуда — в Джанерет по внутреннему морю и далее по суше в Ираз. Будем надеяться, что когда-нибудь его будут привозить и к нам в Новарию. Нам не помешает хороший напиток, не заставляющий пьянеть.

— Ну а теперь, Эдим, расскажи нам о своих приключения.

Я начал свой рассказ. Однако через несколько минут я заметил, что Адмирал Диодис и мадам Роска почти не слушают меня. Вместо этого они смотрели друг на друга, время от времени обмениваясь вполголоса какими-то замечаниями. Они улыбались и много смеялись.

В конце концов, это стало настолько заметно, что я, наслаждаясь чаем, позволил своему рассказу уйти далеко в сторону. Они этого даже не заметили.

На следующий день принц Шнери и несколько его военачальников подъехали к кромке воды и помахали нам. Нас с адмиралом доставили на длинной лодке поближе к берегу, чтобы можно было разговаривать с ними.

Возвращайтесь в Ир и пожелайте нам доброго пути! — крикнул Шнери.

— Вы собираетесь уходить? — спросил адмирал.

— Конечно. Не бойтесь, с историей о смерти моего кузена я все уладил, никаких сложностей не было, и я отношусь к вам, как и раньше по дружески. — Поскольку он говорил на новарианском, его военачальники нас не понимали.

— Мы ценим это, — ответил Диодис. — Но попрощаться с вами можем и отсюда.

— Я понимаю ваши подозрения, но прошу вас поверить мне. В полдень я провожу погребальную церемонию, а потом отдам приказ выступать. Вам тоже стоило бы посетить город в это время, адмирал, потому что, насколько я понимаю, Ир должен деньги и вам. Сейчас самое подходящее время их получить.

— Но если ваши солдаты совершенно очистили город…

— Мы этого не сделали, мы взяли только то, что причиталось нам по контракту Эдима. Требования Залона тоже могут быть удовлетворены надлежащим образом. Если вы мне не доверяете, возьмите с собой охрану из моряков. Если останетесь на кораблях — сами потом будете воевать с казуистикой Синдиката, требуя плату с синдиков.

— Мы прибудем, — ответил адмирал.

Принц Шнери поднес факел к саркофагу, в котором лежало тело Хваеднира. Когда рокочущее пламя и дым объяли тело, ряды хрунтингов потрясло рыдание. Едва ли чьи-то глаза остались сухими — рыдали буквально все. Шнери тихо сказал мне:

— Возвращайся через сто лет, Эдим, и ты обнаружишь, что Хваеднир стал героем легенд — чистым, благородным, прекрасным идеалом хрунтингов. Его неотесанность будет забыта, а добродетель будет превозносится превыше всего.

Мы поговорили о том, о сем и я спросил:

— Прошу вас, принц, объясните мне. Вы знаете обитателей Первого уровня лучше, чем я. Вы видели вон ту пару, адмирала Диодиса и мадам Роску?

— Да.

— Так вот, с тех самых пор, как мы поднялись вчера на борт флагмана, они ведут себя несоответственно своим характерам. Это настолько бросается в глаза, что я просто сконфужен, ведь я уже считал себя знатоком по части натур обитателей Первого уровня.

— Что же тебя озадачивает?

— Роска — сама по себе серьезная, сдержанная дама, полная достоинства и самоуважения, хотя она и склонна к перемене мнений. Адмирал Диодис — резкий, сильный, уверенный в себе человек. Оба, можно сказать, ведут себя так, как этого можно ожидать от такого рода людей. Но когда они находятся вместе, они полны беззаботного смеха и, как дети, без конца делают глупые замечания. Они кажутся настолько поглощенными друг другом, что забывают обо всех окружающих.

— Это просто, — ответил Шнери. — Они влюблены друг в друга.

— А! Я читал об этом чувстве, когда учился, но сам никогда не был свидетелем подобного феномена, так что не мог его распознать. Что же, они теперь поженятся?

Шнери пожал плечами.

— Почем я знаю? Может, у Диодиса уже есть жена, и я не знаю, позволяют ли законы Залона заводить вторую. Но осмелюсь предположить, что этот старый морской волк и твоя изящная хозяйка найдут способ согреть одну и туже постель.

А теперь нам пора в путь. Если будешь когда-нибудь в Отомае, скажи доктору Имлусу, что я сожалею, что не принял его предложения и не занял кафедру в Академии. Я знаю, что слишком толст, ленив и добродушен для вождя кочевников, но боги выбрали для меня эту судьбу.

— Но что же тогда мешает вам отправиться в Отомае и занять там предложенный пост?

— Долг перед племенем и верность, будь они прокляты! Ну, прощай.

С помощью двух варваров он взобрался в седло, макнул рукой войску и поскакал вперед. Конные хрунтинги чередой устремились за ним, следом — мамонты и арьергард всадников. Этот Шнери был прекрасным парнем, но все с облегчением смотрели на удаляющееся войско.

Когда улеглась пыль, поднятая копытами лошадей, адмирал тоже предъявил счет за экспедицию и помощь в борьбе с паалуанами. Джиммон и другие синдики казались ошеломленными, но, будучи уже учеными, они не осмелились пойти на риск еще одной ссоры. Они заплатили. Когда они считали деньги под внимательным взглядом адмирала, Роска сказала:

— Все получили свою долю за участие в этом деле, кроме одного человека, я хочу сказать, существа… а мы ему очень многим обязаны. Я говорю о своем верном слуге Эдиме.

— Клянусь рогами Тис! — воскликнул Джиммон. — Мы и так близки к разорению. Если ты хочешь наградить демона, никто тебе не мешает.

Она сжала губы, что, как я заметил, выражает у человеческих существ суровость.

— Если все делят добычу, то они должны так же честно делить и расходы. Разве я не права, Диодис?

— Разрази меня гром! — ответил адмирал. — Это не мое дело, но если ты настаиваешь, дорогая моя Роска, могу сказать, что ты права, как всегда. Но, возможно, нам следует спросить и мастера Эдима, чего он хочет. Не думаю, чтобы он, подобно большинству человеческих существ, жаждал золота и серебра.

— Итак, Эдим, — сказал Джиммон.

— Господа, — произнес я. — Я ищу возможность как следует выполнить свои обязанности. Но поскольку вы спрашиваете, чего бы я больше всего желал, то я скажу вам честно, что, подобно большинству других рабов и слуг, я желал бы стать свободным. Потом я желал бы вернуться на свой уровень, к моей жене и яйцам. А кроме того, я был бы очень признателен, если бы вместе со мной были отправлены несколько брусочков железа.

Облегчение, отразившееся на лицах синдиков, могло бы рассмешить меня, если бы я умел воспроизводить этот, свойственный людям, звук, и если бы я владел тем, что люди называют «чувством юмора».

Магическая операция была произведена в пещере доктора Мальдивиуса под руинами храма Псаан, недалеко от Чемниза. Избежав, с помощью магии, погони каннибалов, Мальдивиус вернулся в свое прежнее убежище. Когда я прибыл туда, то с удивлением увидел и другого человека, согбенного и седого.

— Иурог! — воскликнул я. — Что вы здесь делаете? Я думал, вы вернулись в Эллорнас с хрунтингами.

— Моя — ученик доктора Мальдивиуса. Моя учиться быть великий колдун.

Я сказал Мальдивиусу:

— Разве может колдун такого почтенного возраста поступать в ученики к другому колдуну, почти не отличающемуся от него годами?

— Это мое дело, демон, — отрезал Мальдивиус. — Иурог делает то, что я ему велю, чего нельзя сказать о тех молодых дурнях, которых я пытался учить. Хватит, теперь садись на вон те бруски в пятиугольнике.

Мадам Роска отпустила руку адмирала, чтобы подойти ко мне и поцеловать.

— Прощай, мой дорогой Эдим, — сказала она. — Я вернула Мальдивиусу сапфир в награду за то, что он возвратит тебя домой. Поцелуй за меня свою жену.

— Благодарю вас, мадам, я сделаю все, что в моих силах.

Диодис добавил:

— Не нужен ли вам, демонам, адмирал для организации флота? Думаю, когда-нибудь мне захочется отправиться на годик на другой уровень.

— Мы не практикуем военное искусство и у нас нет военного флота. Но корабли у нас есть, — ответил я. — Если возникнет необходимость, сэр, я передам о вашем желании заинтересованным лицам.

Я сел на две большие железные болванки. Мальдивиус и Иурог начали свои заклинания. Когда окружающее начало тускнеть, я махнул рукой нескольким обитателям Первого уровня, которые пришли проводить меня. Я был счастлив, что смог увидеться с ними в конце моего пребывания здесь. Многие другие, с кем мне пришлось иметь дело, такие как Багардо Великий, Айвор из лесов, Гавиндос, исчезли из моего поля зрения, их дальнейшая судьба мне неизвестна.

Я рад был узнать, что Унгах, человек-обезьяна, пережил войну с каннибалами. Паалуанские часовые заметили его в лагере и ранили в ногу стрелой. Могли убить, но тут поднялась суматоха, вызванная моим появлением, и Унгах сумел убежать.

Он добрался до границы с Метуоро, но тут его нога начала так болеть, что идти дальше он не смог. Он бы, наверное, погиб, если бы не местная знахарка, которая взяла его к себе и выходила.

К тому времени, когда он вновь обрел способность ходить, война была кончена, и тогда он решил остаться у своей спасительницы. Мне говорили, что особа эта была на редкость безобразна, но для Унгаха она, без сомнения, выглядела как женская особь его племени, да и вообще, в таком деле важно лишь влечение сердца.

Настоятель Хвор смотрел на две железные болванки.

— Неужели эти люди не могли прислать побольше? — недовольно спросил он.

Я ожидал похвалы, поэтому возмутился:

— Потому что это все, что можно пронести через барьер измерения! — крикнул я. — А если они вам не нравятся, можете отослать обратно!

— Ну, ну, мой добрый Эдим, я не хотел тебя обидеть. Иез будет счастлива увидеть тебя на полгода раньше срока.

— Как с нашими яйцами? — спросил я.

— Большая часть уже вылупилась, все благополучно, как я слышал.

— Что ж, тогда я отправляюсь домой.