Акари
Я медленно обернулась и уставилась на Андрея.
— Ты о чем вообще?
— Да, певица из тебя хорошая, а вот актриса так себе. Как из слона балерина. — ответил мужчина, морща свой нос.
— Что ты хочешь? — прошипела я, прекрасно понимая, что неспроста он завел этот разговор.
Инкуб обворожительно улыбнулся и направился в мою сторону. Каждая секунда, пока он медлил с ответом, казалась мне целым часом, а то и днем. Он испытывал мое терпение, явно получая от этого несказанное удовольствие. Подошел вплотную, едва не касаясь меня своей грудью, отчего мое сердце бешено заколотилось. В красивых глазах в обрамлении длинных и пушистых ресниц растекалось жидкое золото. Губы манили своей близостью. А терпкий аромат его парфюма вынуждал вздохнуть поглубже.
Рядом с ним у меня появлялись несвойственные мне желания. Хотелось ощутить прикосновения сильных рук на своем теле, почувствовать вкус неистовых поцелуев демона сладострастия.
“Бли-ин, точно, он же инкуб! Опять на меня воздействует! Вот гадство! Надо держать себя в руках и не вестись на это!” — мысленно отругала я себя и строго посмотрела на демона.
— Иногда, не слишком часто, я буду приходить к тебе, ну или ты будешь приходить ко мне… Это мы обговорим чуть позже… И будешь делиться со мной своей энергией.
Мне потребовалась пара минут, чтобы в полной мере осмыслить сказанное.
— Да ты совсем ополоумел?! Не буду я с тобой спать! Даже ради того, чтобы сохранить свой секрет!
Как же я была зла! Ну, каков наглец! Шантажом решил меня в койку заманить! Обойдется!
— Больно надо! — фыркнул он, а я растерянно хлопнула глазами. Вот вроде и не хотела, а вдруг обидно стало, — Мне от тебя всего лишь поцелуи нужны. Свои трусы можешь оставить при себе.
— Тебе что, женщин мало? Сходи да подцепи любую цыпочку в переулке, хоть с трусами, хоть без них. Я-то тебе зачем? — спросила я и, прищурившись, наблюдала за его реакцией. Я ведь прекрасно помнила, чего стоил ему тот поцелуй с блондинкой…
— А может, мне понравилось с тобой целоваться… — мурлыкнул мужчина и нежно провел большим пальцем по моей нижней губе, а меня словно прошибло током. — Такая страстная, пылкая, податливая. — последнее слово он выдохнул мне в губы, заставив замереть испуганной птичкой. И, о боже, ждать поцелуя!
“Соберись, Акари!” — истошно кричал мой разум. Я сделала шаг назад, стараясь увеличить дистанцию и позволить мозгу немного проясниться.
— Ты не можешь принять энергию другой женщины? Так ведь?
Андрей напрягся, что не укрылось от меня, но быстро совладал с эмоциями и пожал плечами:
— Кто знает, кто знает… Так ты согласна?
Я еще несколько мгновений обдумывала его предложение. Все-таки это было дико странно. С чего бы ему от меня требовать одни лишь поцелуи, когда за информацию о том, что принцесса поет в ночных клубах, он бы получил баснословные деньги от журналистов.
И что, если это правда и по какой-то причине он не может принять энергию другой женщины? Почему это произошло, даже не догадываюсь, но это может стоить ему жизни, если я откажусь. Вчера я в полной мере осознала, что он был близок к краю.
Значит, мы в равноценной ситуации: если он проболтается о моей тайне, то это станет моим концом, если откажусь я, то его.
— Ладно. Но если хоть кто-то узнает, что я Ари, то нашему соглашению конец! — строго произнесла я.
— Идет! — расплылся он в довольной улыбке и потянулся ко мне.
Я же выставила руку и уперла ладонь в его губы.
— Попридержи коней, блондин. Ты уже получил свое!
А после развернулась и выбежала из его квартиры. Мне еще на концерт надо успеть! Но за спиной раздались громкие шаги, а затем мужской голос:
— Погоди ты, я подвезу!
Я лишь фыркнула. Хочет, да пожалуйста.
Всю дорогу до ночного клуба мы летели в неловком молчании, лишь искоса друг на друга поглядывая. Я терялась в своих эмоциях и ощущениях по отношению к этому демону и искренне хотела верить, что это всего лишь его сила инкуба так на меня влияет.
И поэтому, стоило нам прилететь, я, как ужаленная, выскочила из волара и, даже не попрощавшись, побежала к заднему входу, не забыв накинуть на себя иллюзию.
— Ари, ты где была? Я тебе весь день названиваю! У нас ЧП! — стоило мне влететь в свою гримерку, как выпалила побледневшая Лола.
— Что еще случилось?