Демон Пепла и Слез

Глава 2. Гранит науки

Вряд ли стоит объяснять, чем грозит неудачное истребление демона.

Во-первых, было бы здорово, если бы они – паф! – и рассыпались в пыль, как вампиры в кино. Или лопались с громким чпокающим звуком. Но нет! Настоящие демоны тихо-мирно лежат трупиками, до тех пор, пока их физическая оболочка не растворится. Обычно это занимает неделю-другую. Один плюс – исчезают сразу и навсегда, даже косточек не остается.

Демоны и до смерти не шибко живые, – по крайней мере, их сложно таковыми назвать. Это не люди, это монстры. Они лишь заимствуют чужие тела. Помню, отец взял меня на охоту – "поучиться" – и показал, как что-то черное, похожее на тень, входит в мертвого человека. У мертвеца было вырвано сердце, но он встал и, дергаясь, как марионетка, сделал несколько шагов ко мне…

Демоны любят детей. Кушать их души, точнее. Это для них не только деликатес, но и лекарство от всех болезней. Для них любая душа – источник силы, но детская особенно.

Конечно, те несколько шагов были последними для демона, но с тех пор я начала всячески увиливать от тесного знакомства с тенями и мертвыми людьми. У меня от них мурашки по коже – молчу о нечисти.

Во-вторых, оставлять убитых демонов на месте их окончательной смерти – чревато. Большинство охотников, если не хотят остаток жизни провести в бегах, стараются любыми способами избавиться от тела. Сжигают, бросают в реку, прячут в заброшенных сараях и подвалах. Мой папочка, например, не ленится лишний раз сгонять в крематорий. Как говорится, нет тела – нет проблем.

В противном случае проблемы появятся, да еще какие. Обычные демоны – пешки. Они мстят охотникам-одиночкам, но с Ковенами, как моя семья, связываться не рискуют. Как я уже говорила, мстят демоны семьями, но высшие, сильнейшие демоны обычно заняты делами поважнее мести. Смертных совращают, скажем, или пьют вино в компании сотни девственниц… ой, ладно, я вообще слабо представляю, чем обычно заняты высшие демоны.

Но одно знаю точно: если высший демон, по-настоящему сильный, разозлился и все-таки вышел на след охотника, он не остановится, пока не истребит весь Ковен.

Это называется Кровная Месть. Именно так, с большой буквы.

Убить высшего демона сложно, почти невозможно. Обычных демонов убивает серебро – говорят, это связано с тем, что серебро очищает душу, а для демонов это смерти подобно, ведь души у них нет.

Но высшие демоны? О, высшие демоны не так просты. У них свое тело, – плотное и в этой реальности, и в другой, – так что им нет нужды занимать мертвецов. Они рождаются особенными. Их не берет серебро. Золото тоже. Святая вода? Ха, ну да, насмешили. Крестики, молитвы, пули, огнестрельные пулеметы, мечи, ракеты и ядерные боеголовки – этим тварям все нипочем. Они пожимают плечами и идут дальше, даже если им на голову свалится метеорит, а в спину ударит молния.

У каждого из высших демонов есть своя слабость, как Ахиллесова пята, – маленькое проклятие, способное убить их на месте. Это может быть что угодно. Есть в нашей семье легенда о том, как прапра и так далее дедушка обнаружил, что слабость высшего демона спрятана в иголке – и полвека гонялся за яйцом, где эту иголку припрятали. Да-да, Кощей бессмертный. Я тоже думаю, что с этой легендой нас надули.

Вот почему вызвать гнев высшего демона – смертный приговор всему Ковену. Вот почему от тел надо избавляться.

И да, вот почему я сейчас ползала по полу, лихорадочно шаря руками по доскам и надеясь, что труп чудесным образом провалился в щель между ними.

Под ладонью попалось что-то гладкое и блестящее – что-то очень знакомое. Надо же, стразик от моей сережки. Тьфу, к черту серьги! Я бросила страз в стену, выместив на нем злость.

– Он же не мог уйти?! Он вчера был точно мертвый! Нет, клянусь, если бы он не был мертвым, он бы как минимум возмутился, когда я тащила его через лес по всем кочкам!

– Ой, да брось. Может, твой сладенький инкуб так долго носил тело, что оно рассыпалось в прах досрочно? – Алекс прислонился плечом к косяку. Тон его был легкомысленным, но взгляд блуждал где-то далеко, и глаза прищурены. Что значит – парень беспокоится. Что значит – мне тоже пора паниковать.

– Слушай, ты сам знаешь, что так не бывает! – Я села и схватилась за голову. – Ой-ой, что теперь будет?!

– Или ожил и упорхнул через окошко…

– Или просто заткнись! – взорвалась я, взмахнув руками. И тут же бессильно уронила их на колени. – Нам крышка.

– Не обязательно. – Голубые глаза прищурились еще больше, и Алекс схватил меня за локоть, поднимая. – Никто нас не знает. И не узнает. Пойдем отсюда. Нас тут не было, ясно? Сегодня же уезжаем.

– Это не поможет, – заканючила я, но послушно поднялась и позволила Алексу тащить меня, куда ему вздумается.

– Да подумаешь, труп сбежал! – ворчал Алекс, упрямо заставляя меня передвигать ноги. – С кем не бывает? – Он вытащил меня из сарая и прикрыл за нами дверь. – Самое обычное дело, хочешь, дадим объявление в газету? "Сбежал труп. Нашедшему просьба вернуть по такому-то адресу".

– Не смешно, – буркнула я.

– Действительно. Лучше пусть не возвращают.

Лишь отойдя на безопасное расстояние, я оглянулась. В голубоватом воздухе, казалось, застыли капельки льда, или мне просто было холодно. Зубы стучали друг о дружку; меня трясло.

Если отец узнает, он меня убьет. Но если демоны что-то узнают… это будет означать войну на истребление. Месть демонов подобна всепожирающему огню: она сметает все на своем пути, зачастую и самих демонов. Вот откуда эта ярость, от которой стучат зубы, а по спине бежит холодок. Проклятье!

Хотя нет. Я преувеличиваю. Глубоко вдохнув, я постаралась успокоиться. Сколько раз демоны находили трупы собратьев? Бессчетное число! Бояться обычных демонов смысла нет, не посмеют бросить вызов целому Ковену. Тем более, такому сильному, как мой или Алекса.

Единственный ужас – это высшие демоны, сильнейшие из рода, но каков шанс, что им есть дело до какого-то инкуба? Ха! Один к тысяче. Я всего лишь паникую, первый раз с таким сталкиваюсь.

На душе полегчало. Так, еще раз. Обычные демоны не станут связываться с полным Ковеном, даже если узнают, кто я. Высшим демонам и дела нет до какого-то инкуба. Ух. Камень с плеч.

– Эй, обещаю, все будет хорошо. – Алекс набросил на меня свое пальто и обхватил за плечи. – Не переживай, это мелочь.

Алекс засранец. Но иногда я так рада, что он рядом! Кивнув, я послушно вложила ладонь в его руку, и мы побрели прочь из леса. У меня было такое чувство, что кто-то сверлит взглядом спину, я даже пару раз оглянулась, но лес хранил зловещее молчание…

Надеюсь, это нервы или какая-нибудь белка, а не оживший труп инкуба. Бррр.

По крайней мере, не пришлось копать яму в мерзлой земле. Хоть какой-то плюс на сегодня.

В заброшенном сарае никаких призраков не обнаружилось, за исключением Алекса, который ради забавы гремел банками и наводил на компанию страх – с телекинезом это легко. Я стояла в уголке, крутила в руках оставшуюся сережку и нервничала.

Так что когда мы убрались из сарая, я, наконец, вздохнула свободнее. И еще легче стало, когда мы вернулись в шумный, вонючий, но большой город. Никаких жутких сараев и мертвых инкубов. Это осталось позади, и спустя пару дней я окончательно выкинула из головы досадную ситуацию. Пропал труп – допустим, рассыпался в труху раньше, чем мы ожидали, с демоническими носителями такое случалось.

К тому же, не до этого. Да, я все-таки собиралась посетить вуз.

Спустя месяц после начала занятий.

Ну что сказать в свое оправдание: первое, у нас была охота на беса. Второе, вуз за меня тоже выбрали, и я не сильно туда рвалась.

К слову, профессию за меня выбирал отец. В нашей семье есть только одно мнение, и кое-кому плевать, что остальные с ним могут быть не согласны. Отец считал себя истиной в последней инстанции, чье мнение остальные обязаны принимать безоговорочно.

Нет, он не то чтобы приказывал. Действовал тоньше. Вот, скажем, не успела я глазом моргнуть, как мои документы оказались на факультете экономики. А потом, как приличная девочка, послушно все вызубрила и поступила на дневное отделение. Зачем оно мне было надо? Ведь ненавижу что экономику, что точные науки, всегда давались мне тяжело.

Впрочем… везде можно найти хорошее.

Черные туфли на высоком каблуке… игривое платье в красную шотландскую клетку… тонкий кожаный поясок в тон. Густая челка, чуть приподнятые сверху темные волосы, на плечи спускающиеся крупными локонами… золотые изящные сережки в ушах с маленькими, но кроваво-красными рубинами. Немного красной помады на губах, легко подведенные голубые глаза и – главное – ослепительная улыбка. Парни оборачивались мне вслед, пока я уверенно проходила по серым коридорам. Выбирай любого. Но я-то здесь не для них вырядилась…

– Им что, делать больше нечего? – раздраженно буркнул Алекс, подозрительно присматриваясь к парням. – За каждой юбкой увиваются!

– Не за каждой. За моей, – поправила я, перекладывая бумаги в другую руку, чтобы похлопать Алекса по плечу. – Нам сюда. И не забудь, ты мой старший брат.

Алекс хмыкнул и одним быстрым, элегантным движением поправил пиджак. Официальный стиль – черный костюм с галстуком – смотрелся на нем странно и непривычно, но этот новый имидж мне даже нравился. Обычно Алекс напоминает хулигана, светского бездельника, но сегодня он такой собранный… идеально подходит для роли сноба. Каковым и являлся мой настоящий брат.

– Скажешь, что у меня были причины не появляться в вузе, возьмешь для меня задание Морозовой, предупредишь, что я еще… ну скажем, неделю проведу дома, и мне надо будет нагнать программу… а, да! Не забудь меня поругать.

– С превеликим удовольствием, – ухмыльнулся Алекс.

– Слушай, только в меру, понял? Не увлекайся.

– Успокойся, в таких делах можешь на меня положиться, – еще веселее хмыкнул Алекс, и его идеальный образ сноба дал глубокую трещину. И сквозь эту трещину начал пробиваться Алекс, которого я знала. Пришлось стукнуть парня по плечу: он мне все дело загубит.

– Вот сейчас, глядя на тебя, я бы подумала, что ты вообще все экзамены взяткой сдал! Впрочем, так и есть, – вздохнула я.

Мы завернули за угол. Здесь, в маленьком тупике, было пустынно, хотя обычно рядом с деканатом ошивается толпа студентов. Но сегодня только два человека обернулись, чтобы посмотреть, кого ветром принесло. И надо же… эти два человека совершенно точно не входили в список желаемых встреч.

– Тарлиевы, – процедила я одновременно с Алексом.

– Штоль, – протянули с другой стороны также неприязненно. Почему все знают Алекса, но меня в упор не замечают? Будто прочитав мои мысли, высокий парень перевел взгляд на меня и прищурился. – И надо же, Арефьева.

У этой парочки лица были одинаково смазливыми – пепельные волосы, темные глаза – и одинаково надменными. То есть, поймите верно, всегда одинаково надменными. Как если бы кирпичом в нос заехали. Выражение крайнего презрения к миру не сходило с их лиц.

Или, может, это реакция охотников друг на друга: Тарлиевы, брат и сестра, принадлежали к враждебному нам Ковену. Мы, может, старались друг дружку не убивать без веской причины, но и без крайних мер есть способы испортить врагу жизнь.

– Как твоя сестричка, Арефьева? – усмехнулась Маша, блондинка с капризно поджатыми губками.

До сей поры я не знала, кто виной зудящей сыпи на теле младшей сестры, но поняла мгновенно, о чем речь. В нашей семье водились и обычные ведьмы, не только целители. Как и у Тарлиевых не одни оборотни Ковен составляли. Если Тарлиевы обратились к ведьмам – то и мне пора парочку проклятий заказать.

– Ах, это была ты! Жди ответа, – улыбнулась я.

– Ой-ой, боюсь, – скучающе отозвалась Маша, в то время как ее брат Максим подбирался ко мне.

– А ты повзрослела, Лия Арефьева, – насмешливо сказал он, оценивающе пробежавшись взглядом по моей фигуре. – Я бы с тобой не прочь познакомиться поближе.

Я нахмурилась. Ой, чую подвох. И какую-нибудь гадость.

– Сколько тебе заплатить за ночь? Вы, Арефьевы, все продажные, не ломайся! – Он дернул меня, прижал к себе, а его ладонь скользнула по груди. Я и моргнуть не успела! Оттолкнула его молниеносно, а сама отпрянула в ужасе и шоке. Это что вообще было?!

Бамс! Кулак Алекса со смаком впечатался в скулу Максима, и тот, пошатнувшись, с яростью взвыл.

– Ты че, охренел?! – он кинулся было на Алекса, но тот увернулся от атаки, схватил Тарлиева за воротник и со всего размаху впечатал в стенку.

– Скажи спасибо, что я не вырвал твой грязный язык и не засунул тебе в зад, понял?! – выкрикнул он. – Еще раз дотронешься до нее, лично найду и причиндалы поотрываю!

– Ах ты…

– Повякай мне еще!

Глаза Макса расширились от гнева; он с силой оттолкнул Алекса. Ой-ой-ой, сейчас здесь будет драка. Маша скучающе зевнула, я попыталась придержать Алекса за рукав. Тот повел плечом, сбрасывая мою ладонь, и дернул за галстук, ослабляя узел. Максим, тяжело дыша, глаз с Алекса не сводил, и, кажется, решил взять реванш за скулу.

– Ты мне заплатишь, – просто, но со вкусом пообещал он, и в этот самый момент, будто кто-то почуял, что дело пахнет разбитыми окнами, дверь деканата распахнулась, и оттуда вылетел суровый мужчина в сером пиджаке.

Он обвел нашу компанию взглядом, пристально изучил багровый синяк на скуле Максима… решительное лицо Алекса… растерянное мое. Недоуменно посмотрел на чистящую ногти Машу…

– Что здесь происходит?

– Да так, папаша, играем, – опомнился первым Максим, одергивая рукава рубашки и выпрямляясь.

– Иди играй в другом месте, Тарлиев! – рявкнул преподаватель и перевел взгляд на Машу. – Ты! Чего тебе?

– Мне нужна справка, что я здесь учусь. Отец просил, – жеманно протянула Маша, не отрывая скучающего взгляда от ногтей. Что? Эта швабра здесь учится? Она даже не подняла головы, чтобы посмотреть на мое вытянутое лицо. К счастью. – Он сказал, срочно.

– За срочным придешь завтра, когда выдают справки. Понятно? – раздраженно откликнулся мужчина. Маша тут же отклеилась от подоконника и, по-прежнему не отрывая взгляда от ногтей, прошествовала к брату, схватила того за рукав и потянула прочь.

– Пойдем отсюда. Здесь воняет.

– Может, теперь вонять станет меньше, – отреагировал Алекс. Они переглянулись с Максимом, как быки, не разминувшиеся на тонком мостике, и Тарлиев усмехнулся кончиком рта.

– Еще пересечемся, Штоль, – он перевел взгляд на меня, и на его лице проявилось что-то хищное. – И с тобой, Арефьева.

– О, – подняла я бровь и фальшиво улыбнулась. – Надеюсь, нет.

– Надейся, – Максим ухмыльнулся, радуясь своим злодейским планам. Если бы он захихикал и потер ручки, я бы не удивилась. Максим редкостный подонок. Но тратить на него свои силы и внимание? Я резко погасила улыбку и отвернулась. Скучный тип.

А вот его сестра – что-то с чем-то. Если Максим просто гад, то Маша, такая миленькая снаружи и скучающая, как подгадит, так подгадит. Ее стоит опасаться. Какая трагедия, что она тоже здесь учится. Надеюсь, хотя бы не в моей группе…

Не успели шаги Тарлиевых стихнуть, как преподаватель, с интересом наблюдавший трогательную сцену прощания, в упор посмотрел на меня.

– Лия Арефьева?

Я подумала и неохотно кивнула. Не нравится мне тон…

– Пойдем со мной.

Я насуплено посмотрела на Алекса. У парня дернулись уголки рта, словно он с трудом сдерживал смех. Привалившись к стене, он помахал мне ручкой.

Пфф! Скривив рожицу, я направилась за преподавателем. Мой план трещал по швам, и – в кои-то веки – Алекс здесь ни при чем. Неудачный день. А мне так необходима отсрочка от вуза! За амулетом поеду. От инкубов. И маме защитные безделушки закажу. А наша ведьма так спряталась, что найти ее без отца можно только, если привлечь демонов, мафию и все круги ада.

Словом, придется Алексу и завтра побывать в шкуре моего брата.

Но стоило переступить порог деканата, как день из неудачного превратился в катастрофу! Нет, серьезно, хуже не бывает!

На меня смотрел брат. Настоящий, в смысле! И выглядел Влад злым и разочарованным. У меня, кажется, большие проблемы…

– Да, молодая девушка, у вас большие проблемы, – подтвердил опасения Влад, будто мысли научился читать. Он сцепил руки в замок, выпрямился и подбородком кивнул на стул. – Садись, Лия.

– А я и постоять могу… и знаешь, у меня совсем мало времени, я обещала, что помогу… Лене с заданием…

– Сядь. – Мои жалкие попытки выкрутиться не произвели впечатления на Влада.

Я послушно опустилась на изъеденный молью стул, весь потрепанный и старый… размещенный здесь будто для того, чтобы служить контрастом креслу брата, новенькому, кожаному и на колесиках. В деканате высились стопки бумаг, какие-то папки… сущий хаос. И деканат сам малюсенький, отчего соседство брата еще страшнее.

– Я пойду, – сбежал преподаватель, не желая видеть, как меня дырявят взглядом.

И стало совсем неуютно.

– Итак, – внушительно произнес брат.

Хотя нет, тогда было просто неуютно – совсем неуютно стало сейчас.

Я опустила глаза, поковыряла туфлей стершийся коврик, и тут же вздернула подбородок. Черта-с-два я позволю с собой так обращаться! Я не маленькая девочка уже.

– Что ты тут делаешь?

Влад невесело улыбнулся и, не отводя от меня пристального взгляда, – а он у него колючий, темные глаза так и прожигают насквозь, – откинулся на спинку. Я поерзала на стуле, ощущая, какая жесткая под попой деревяшка.

– Может, ты удивишься. Но я здесь читаю лекции, – спокойно проинформировал он. – Со второй недели семестра.

На меня будто стены рухнули. Он? Тут? Преподает? Какого черта вообще?!

– Ээээ… здорово, – фальшиво поздравила я.

– И не говори, – поддержал меня брат. – Я все ждал, когда ты явишься за своим студенческим? – Он поднял со стола тоненькую книжечку и швырнул мне. – Неужели дождался?

– Слушай, я была занята!

– Так занята, что не хватило времени ни на одну лекцию?

– Ну так вышло. Я… болела.

– Лия, я тебе с рождения знаю, – после короткой паузы выдохнул Влад. – Ты думаешь, куплюсь на твое вранье?

Ну… Я надеялась.

– Значит, так, – поняв, что не дождется от меня оправданий, брат поднял листочек со стола и, встряхнув, расправил его. – Завтра у тебя две лекции. Лично прослежу, чтобы ты на них явилась.

– Но я не могу…

– Или ты явишься, или будешь с отцом говорить, – отрезал Влад. – Устал тебя покрывать! Еще спасибо скажешь.

– Это вряд ли, – фыркнула я, распаляясь. А как же амулеты от инкубов?

– Завтра. Две. Лекции! – четко повторил Влад и, сурово сдвинув брови галочкой, посмотрел на список. – А сейчас ты отправляешься на экономику. Твоя пара начнется через двадцать минут. И чтобы была в аудитории и, заглядывая преподавателю в рот, все четко конспектировала! Это понятно?

– Да пошел ты! Сказала же, не могу! – вскочила я, взорвавшись от назидательного тона братишки. – Хорошо, приду завтра на твои проклятые лекции, но сегодня ухожу, понял?!

– Это вряд ли, – повторил за мной Влад и указал на стул. – Я не договорил. А после того, как договорю, ты возьмешь ручку с тетрадкой и отправишься на лекцию.

– Нет, – твердо сказала я. Мы уставились с братом друг на друга, упрямо и бескомпромиссно. Я знала, стоит отвести взгляд, и Влад выиграет наш маленький спор. Это дело принципа – выиграть хотя бы на этот раз!

Но я проиграла и опустила глаза первой.

– Ты идешь на лекцию, – подытожил Влад, подвигая ко мне тетрадь. – И берешься за ум.

Я упала на стул и обреченно ссутулилась.

Класс. Ненавижу свою семейку!

Аудитория гудела от разговоров и болтовни, обрывков смеха и монотонного бубнения: кто-то повторял материал. Чувствуя себя не в своей тарелке оттого, что все чужие, я огляделась. Взгляды жгли; парни смотрели заинтересованно, а девушки останавливались поэтапно на всех элементах одежды, замечали Алекса – и тут же отводили взгляд. Но я успевала заметить в их глазах зависть. Ой, как это ненавижу.

Пальцы сомкнулись на скрученной в трубочку тетради. Усилием воли заставив себя расслабиться, я вздохнула, обернулась и кивнула Алексу, насмешливо прислонившемуся к двери. Мол, вали отсюда.

Парень понятливо усмехнулся и скрылся с глаз моих. Не хватало еще, чтобы со мной нянчился жених.

Осмотревшись, я поморщилась. К несчастью, одно знакомое личико все-таки нашлось – разумеется, Маша на месте. Девушка выпустила специально для меня пузырь, который с громким чавканьем лопнул.

– И тебе лопнуть, – тихо вернула я негласное пожелание. Тьфу, Тарлиевы!

Вздохнув, я заняла пустую парту подальше от двери, чтобы никому не взбрело в голову присоединиться ко мне и поболтать. Впереди парты пустые, позади тоже – жаль, аудитория сделана не амфитеатром, там проще затеряться на задних рядах.

Бросив сумку рядом, я откинулась на спинку. Мысли бродили далеко, и когда лектор громко поприветствовал студентов, я вздрогнула. Приложив карандаш к губам, присмотрелась к преподавателю и тут же потеряла к толстому мужчине интерес.

Так, значит, нужно кое-куда зайти… мне много чего нужно… например, шарф, удавлюсь на нем…

– Можно? – Дверь хлопнула, и спокойный голос буквально окутал аудиторию. Такой приятный. Не я одна, а все девушки разом подняли головы и уставились на новенького.

Обладатель приятного баритона оказался не просто под стать голосу… он выглядел, как мечта. Необыкновенно красивые глаза, глубокие, проницательные и нереального зеленого оттенка, как изумруды, даже еще ярче. Чувственные губы, их потрясающий изгиб, правильные, аристократичные черты лица, аккуратная прическа – волосы чернее вороного крыла, – о, он был невероятно, сногсшибательно красив!

Разве такие существуют в жизни? Короткое черное пальто было на тон бледнее черных, собранных в хвост, волос и сидело идеально. Сам незнакомец был идеальным. И держался с невероятным для современного парня достоинством. Он знал себе цену. Знал, что стоит выше остальных, и, признавая это, не старался доказать, что чего-то стоит.

Такие люди всегда выделяются.

Но он слишком хорош. Слишком идеален… демонически красив, если понимаете, о чем я. Вряд ли стоит с ним связываться. Я стряхнула наваждение и скучающе повертела в пальцах ручку. Хотя не удержалась и пару раз мельком взглянула на новоприбывшего.

– Как фамилия? – засуетился лектор.

– Меня еще не внесли в списки.

– Вы опоздали.

– Знаю, – невозмутимо улыбнулся парень. Он осмотрелся, охватив цепким взглядом помещение. Не дождавшись разрешения, уверенным шагом пересек аудиторию и… сел прямо рядом со мной.

– Здравствуй, – спокойно кивнул он мне, будто всю жизнь знал. Я с трудом удержалась, чтобы не раскрыть рот от неожиданности, и вместо этого приветливо кивнула. Гадая про себя, что ему надо, и где мы могли встречаться.

Вот тебе и не привлекла внимания. Мельком изучив реакцию студентов, – в смысле, студенток, – я невесело поздравила себя с нажитыми кровными врагами. Взгляды девушек, по крайней мере, обещали мне скорую расправу. А, плевать, я в этом вузе надолго не задержусь. Дайте мне добраться до дома, и ноги моей тут не будет!

Я снова перевела взгляд на незнакомца и вздрогнула. Он так и не отвернулся от меня, смотрел внимательно, оценивающе, – нет, понимаете, так не парни девушек оценивают, а хищники жертву! – и без всякого стеснения. Он не заигрывал со мной, он изучал меня…

По спине побежали мурашки. Необъяснимый страх лег тяжким грузом на сердце, и оно заколотилось быстрее. Я слышала удары крови в ушах, чувствовала себя кроликом перед удавом. Но мгновение минуло, и губы парня изогнулись в уверенной улыбке. Не хищной, а спокойной и заинтересованной, даже вежливой… аристократичной.

Он отвернулся и откинулся на спинку стула. Не похоже, чтобы парень пришел за знаниями. Он будто мимо гулял и решил заглянуть. Я всю пару исподтишка за ним наблюдала; несколько раз он даже поймал мой взгляд. Его забавляло внимание? Каждый раз в его изумрудных глазах зажигались веселые искорки.

– Не видел тебя здесь раньше, – улучив момент, когда в аудитории стоял особенный гул, он склонился ко мне, прямо к уху. От неожиданности у меня сердце к горлу подскочило. Я кивнула и немного отодвинулась.

– Болела.

– Разве? – прищурился он, будто знал о моих небольших разногласиях с инкубом. – Прискорбно… Лия.

Меня будто обдали ушатом холодной воды. Лия? Откуда…?

– Знаком с твоим братом, – усмехнулся парень. – Я Велимир, кстати. Но для тебя Велор. В будущем обращайся ко мне так.

– В будущем?

– Я надеюсь на новые встречи, – он улыбнулся, его глаза сверкнули азартом. – Думаю, мы… подружимся. – И почему мне кажется, что под словом подружимся он имеет в виду далеко не дружбу?

Лекция закончилась, студенты подхватились с мест, рассовывая тетради по сумкам. Сквозь шум и гам я едва расслышала шепот Велора…

– Хотел бы завтра увидеть тебя, – мягко прошептал он мне.

Я отвела взгляд, смутившись его проникновенного голоса, но когда повернулась, Велор подмигнул мне уже на выходе.

Я сердито вздохнула. Придется тащиться и завтра на пары. Не удивлюсь, если Велора ко мне братик приставил – ну, что-то вроде приманки. Раз уж заставить никак, то сойдет и чудо-парень, перед которым ни одна – клянусь, ни одна! – девушка не устоит…

…И ведь работает. Я уже чувствовала себя рыбкой, понявшей, что с крючка не сорваться, даже если биться изо всех сил…