Деревня на отшибе

Глава 35. Кровь и Любовь

Даниил Крестцов.

Ночь. Во время проведения обряда.

Домик Алины.

Я сладко спал, накинувшись одеялом и обняв Алину. Мы оба лежали под одеялом, так как без одежды было довольно холодно… После нашего первого раза моё тело устало, и я вскоре заснул в нежных объятиях. Это было по-настоящему прекрасно, похоже, наша любовь действительно такая сильная…

Но что-то разбудило меня, встревожило посреди ночи. Я раскрыл глаза и через туманную дымку прильнул к окну, стараясь не мешать Алине. Холод пробежался по торсу, пошли мурашки. Протерев заспанные глаза, я взглянул на улицу. Стояла темнота, и шёл дождь. Вместе с каплями ливня шумело ещё что-то. Со стороны деревни, нет, даже ближе к церкви, доносились чьи-то вопли… Они были громкие, как будто кто-то говорил в мегафон. Песни, странный грохот и постукивания. Боже, чем они там занимаются? Примерно такие же звуки я встречал в одном фильме про сатанистов… По внешнему виду деревенских можно предположить, то они не так уж и далеки от оккультных ритуалов. Почему-то мне было очень беспокойно, внутри что-то сжималось, спать уже не хотелось, тело приняло боевую готовность. Но к чему? Обычно во время дождя я успокаиваюсь, неужели всё из-за шумных священнослужащих? На тумбочку падал свет от фонаря, а также пробегающие тени от капель на стекле. Крики из церкви становились только громче, что пугало меня и, небось, большую долю ребят из лагеря. Я не знаю как закончился концерт, и куда подевалась соседка Алины Ева. Она не приходила сюда вообще, значит ночует где-то в другом месте. Я лёг на спину и вздохнул, постаравшись не думать о плохом и заглушить церковные песнопения своими мыслями. Как вдруг моя девушка проснулась, ровно в тот момент, когда с неба прозвучали первые раскаты грома. Алина зашевелилась на кровати, а затем присела на край, не открывая глаза и не смотря на меня.

— Тебе тоже не спится… Это в деревне что-то происходит, думаю, скоро закончат. Давай, ложись, холодно в домике. — Я приобнял её сзади, но особой реакции не последовало.

Ни единого звука не прозвучало с её уст, наверное, она пребывала в полусонном состоянии, когда вроде бы проснулся, а ничего понять не можешь. Она аккуратным движением нащупала белый лифчик, валяющийся на полу, и надела его. Алина начала потихоньку одеваться, причём медленно и молча, словно в этом нет ничего такого.

— Эй… Ты собралась куда-то? — Спросил я, встав с кровати и надев штаны.

Девушка надела блузку и стала искать куртку, на этот раз моё терпение лопнуло, и я задержал ее, схватив за плечо. Она остановилась, но даже не повернулась в мою сторону.

— Что с тобой, Алина? Скажи хотя бы слово… Куда ты идёшь, посмотри какой ливень на улице. — Я потащил её к себе за руку. — Хватит придуриваться, пошли спать.

Но девушка стояла как вросший в землю столб, что с ней вообще такое? Она вроде бы не лунатик… Да и луны за тучами не видно. Она точно проснулась, но почему даже не говорит со мной? Ещё и гроза с теми ужасающими голосами из церкви бьют в уши. Разумеется, становилось страшно. В особенности из-за странного поведения Алины. Она стояла в центре комнаты, а её дыхание ускорялось.

— Если ты не подойдёшь ко мне, я вытяну тебя силой… — Пробубнил я под нос и взялся за ладонь девушки.

Легонько и безрезультатно потянув, я захотел обнять Алину, и таким образом уложить в кровать, но вдруг случилось невероятное. За долю секунды после того, как я стал приближаться, в моё лицо прилетели пальцы Алины… Её острые ногти резко прошлись по моей щеке, как по маслу, брызнула кровь.

— Тц… Ч-что т-ты делаешь? — Я отпрянул от девушки и приложил руки к щипучему раненому месту.

На ладошках остались пятна крови. Удар был нанесён так быстро, что я не успел среагировать. А ногти настолько острые, что без проблем прорезали кожу… Это даже когти какие-то. Я испуганными глазами посмотрел на Алину, которая выглядела очень странно… Из-за недавнего сна её причёска легла не так как надо, волосы закрывали глаза. Лицо из-за темноты не разглядеть, но тем не менее, что-то страшное там присутствовало. Сейчас она напоминала девушку из колодца, нежели простую школьницу. С ней точно что-то не так… Она выпрямилась и отвернулась, снова зашагав к вешалкам с куртками. Никакого внимания на меня… Да что я сделал такого?! Почему она молчит?! Я больше не выдержал и со спины напал на Алину, когда она была сфокусирована на выходе. На улице сверкнула молния, и прямо в этот миг девушка прыгнула вперёд и развернулась, уклонившись от меня. А затем она зашипела, словно разъяренная кошка, и бросилась ко мне.

— Чт-то ты делаешь?! — Я схватил её за плечи, но из-за слишком сильного напора мы упали на пол.

Моя голая спина с грохотом ударилась о деревянный пол, отчего я закряхтел. Свет от уличного фонаря идеально падал на лицо Алины, и я увидел одно из самых страшных вещей, похоже, в целом мире… Её лицо было покрыто синими венами, исходящими от глаз до нижней челюсти, радужка светилась красным светом, форма зрачков больше похожа на кошачью, а потом Алина раскрыла свой рот…

Зубы стали острее, чем обычно, а клыки заметно выросли в размерах. Не успев и слово сказать, я почувствовал сильнейшую боль в районе шеи…

— Кх! А…Али…на… — Я задергался от боли.

Алина, нет, это кто-то другой… Алина бы так никогда не сделала… Это… существо укусило меня, клыки воткнулись очень глубоко под кожу. Во все стороны брызнула кровь, моя кровь… Я через судороги смог перевернуть нас двоих и самому сменить положение. Девушка повалилась вниз, её рот наконец оторвался от моей шеи. Все её губы и подбородок были испачканы в тёмно-красной крови, которую она жадно облизывала языком. Я задыхался, при том дрожа как стиральная машина, в глазах невероятно быстро темнело. Мои руки перестали держать Алину, они буквально сами согнулись, и всё тело начало отключаться. Снова спина почувствовала холодный пол, который уже стал мокрым из-за моей крови. Из шеи она ручьём лилась…

Не в состоянии что-либо произнести, кроме больного стона, я неподвижно смотрел прямо наверх, закрывая глаза. Они закрывались без моего участия… Алина встала и начала кашлять, при свете молний и фонаря её начало… тошнить… Изо рта, в котором сияли белые заострённые зубы, стекала кровь. Девушку скручивало, сразу было видно, что она мучалась… Придерживаясь рукой за тумбочку, она выблевала всю кровь, которую, видимо, забрала у меня. Ливень шумел за окном, безумные деревенские продолжали орать, то и дело неподалёку ударяли молнии. Я словно засыпаю… Нет… Нужно остановить кровь… Я попытался поднять правую руку, но она как будто намертво онемела… Удалось только положить её на грудь, настолько тяжёлыми стали мои конечности…

Полузакрытыми глазами я видел, что Алина всё-таки натянула свою куртку и вышла на улицу, где бушевала гроза. Перед лицом как будто показывали кинофильм, состоящий из всех этих дней, что я провёл в лагере… Воспоминания… От них исходило тепло, хоть моё тело уже не понимало, холодно в комнате или нет. Подо мной уже собралась лужа крови, и под конец мне так и удалось закрыть глаза. «Алина… Я с тобой… До конца… Жизни…» — Сказал я внутри себя, потому что не мог воспользоваться своим ртом. Рука свалилась с груди на пол, шум дождя заглушился, настала тишина, которую уже никто никогда не нарушит…

Регина Иванова.

В то же время.

В своём домике.

— Тоша… С тобой всё хорошо? — Спросила я наверное в тысячный раз, поглаживая Антона по голове и приобнимая.

— Со мной, кх, с самого приезда… ужасно… — Через силу произнёс он хриплым голосом.

Я не знаю что с ним происходит, после концерта он как будто чем-то заболел. У него сильно болит голова, идёт пот, хотя в домике прохладно, в животе очень давит, а в горле всё сохнет. Но мы ничего не делали после выступления… Сразу пошли по домам, Антон зашёл в гости, так как Эльвиры снова не было. На улице всё гроза бушует… И в деревне тот обряд проводят, из-за которого никто уснуть не может. Я делала всё, чтобы Антону стало легче, но ничего не помогало…

— Дай ещё… Обезбола… И воды налей, пожалуйста… — Изнемогал Антон, лёжа в кровати, укрывшись одеялом.

Я встала с кровати и хмуро посмотрела, но потом лицо само приняло раздосадованный вид.

— Ты уже три таблетки выпил… От них зависимость может появиться, ты же знаешь… — Сказала я, наливая кипячённую воду в стакан.

— Мне не привыкать… — С тоской в глазах произнёс он, вспоминая его не самые лучшие дни.

Он прищурился от боли и привстал, чтобы взять стакан в руки. Буквально залпом выпил всю воду, но легче от этого, к сожалению, не стало. Я снова села рядом с ним и прижалась как можно ближе, мне было до ужаса больно смотреть на его состояние. Я очень боялась за него, и меня уничтожала вина из-за того, что я не могу ему помочь. Это наверняка всё из-за той травы, что ему отдал Андрей после концерта. Они случайно встретились, и у деревенского все карманы были наполнены странными листьями. Я не расслышала, что он говорил, мальчик просто подсунул их Антону, а тот даже не отказался, сразу всё принял. До сего времени Тоша жевал эти листья, говоря, что это ему помогает. Но что-то совсем не помогло, знаете ли…

— Это снова из-за того, что было в лесу? — Спросила я, положив голову ему на плечо.

— Я же, кх, просил… Не упоминать…

Он и вправду после инцидента в лесу попросил, чтобы мы больше об этом не разговаривали, и никто про это не знал. До сих пор о том, что произошло позавчера с нами, знали только мы.

— Прости, просто рана ещё болит немного. — Потрогала я укус на шее, на котором наклеен пластырь. — А скажи, тебе было вкусно? — Я знаю, что ему неприятно это вспоминать, но мне срочно требовалось отвлечь его от боли.

Антон многострадально посмотрел на меня с прищуром, его волосы торчали во все стороны. Лицо очень уставшее.

— Представь… Что ты ешь самое вкусное блюдо в мире… И при этом оно твоё самое любимое, а ты голодный как волк… — Говорил он тихо, смотря в пол.

Я засмущалась от такого откровения. Это было очень неожиданно… Именно так Антон и выглядел тогда. Голодным и больным. Мы гуляли неподалёку от отряда, когда все остальные сидели у костра. Всё было нормально, пока Тоша не переборщил с поцелуями… Он укусил мои губы, поэтому пришлось остановиться. Антон слишком завёлся, это непривычно для него, я испугалась. Мы зачем-то ушли подальше от всех, и тогда Антон всё мне объяснил. Такое услышать я ожидала только в детском ужастике… Его мучила жажда крови, его тело изменилось в худшую сторону. Цвет глаз менялся, вены набухали, короче, симптомы чего-то неясного для меня. Мы совершенно не знали что делать, Антон продолжал мучаться от этого, и только поэтому мы не вернулись к ребятам. На улице уже стояла ночь, а мы сидели вдвоём и думали. До того момента, как я не предложила ему утолить жажду моей кровью… Было страшно, было больно, даже самому Антону было не по себе. Он до последнего отказывался меня кусать, думая, что всё это само пройдёт. Однако, это единственное, что могло бы помочь. И помогло. Неуверенно укусив в шею, чтобы не задеть сонную артерию, он начал пить кровь, как настоящий вампир. Его острые клыки и красные глаза пугали, но я понимала, что люблю его и таким.

После того, как я отдала ему свою кровь, мне стало легче, как и ему самому. Но что-то пошло не так, его очень насторожил запах со стороны леса. Антон пошёл смотреть что там, оказалось, что он в стремлении защитить меня хотел напасть на Даню… Мы пообещали друг другу, что никому не расскажем, что с нами произошло. Но такими темпами все своими глазами увидят…

— Тоша… В прошлый раз тебе стало легче, давай… — Начала я, но меня перебили.

— Нет. Я не буду причинять тебе, кх, боль.

— Но ты такими темпами умрёшь…

— Лучше так… Иначе очень сильно пострадаешь ты.

Я не могла слушать его больной голос, смотреть на страдающее лицо. С каждой минутой ему становилось всё хуже. Единственный выход — выпить кровь и утолить жажду, но он не хочет… Гроза была незаметна, хоть и шпарила на всю, заглушая церковный обряд, который, похоже, скоро закончится. Нам было не до этого. В нашем домике царила тишина, только частый кашель Антона её нарушал. Какой же он упрямый…

— Давай сыграем в игру. — Улыбнулась я Антону и предложила сыграть.

— В как-кую? — С надеждой он взглянул на меня.

— Я буду подносить тебе под нос разные вещи, а ты должен с закрытыми глазами угадать что это по запаху. — Говорила я, уже найдя маску для глаз.

— Давай…

Я надела ему маску на глаза и попросила не снимать до конца игры, мы сели поудобнее и я приготовила нужные предметы. Так, первым пошло разрезанное яблочко. Он принюхался и улыбнулся.

— Яблоко. Это слишком просто.

— Правильно. Можешь откусить.

Он с ухмылкой пережевал небольшой кусочек и принялся ждать следующего испытания.

— Таак, а теперь. Что это? — Я протянула ему автомобильный освежитель воздуха.

— Ох… Что за запах… Это ёлочка, которую в машине вешают? — Начал смеяться он. — Откуда она у тебя?

— Ахаха, я её ещё до лагеря на дороге нашла. Положила в карман и забыла. — Тоже захихикала я. — Ты заслужил приз за это испытание. — Не дождавшись ответа, я приблизилась к его щёчке и поцеловала.

Он покрылся румянцем и скромно заулыбался, боже, как же я люблю его смущённый вид!

— А теперь последний раунд. Угадай, что это?

Я приготовила свою левую руку и взяла со стола канцелярский нож. Сглотнув довольно громко, я преподнесла его к запястью. В этом и состоит суть моей игры. Рука с ножом остановилась в сантиметре от кожи. Мне стало страшно.

— Регина? Ты тут? — Спросил Антон, до сих пор улыбаясь.

— Да, да, милый! Подожди ещё чуть-чуть.

Ну же… Давай, Регина… Ради Антона… Один маленький порез… Руки дрожали, но времени медлить не было. Кашель Антона ухудшился… Успокоив дыхание, я коснулась остриём ножа своей кожи. Лезвие было предварительно заточено, поэтому первый слой эпидермиса разрезался сразу же… Затем я провела небольшую линию, всеми силами терпя боль и сдерживая слёзы. Оттуда медленно потекла кровь.

— Давай… Угадай… — Я вытянула руку так, что мой порез оказался прямо под носом Тоши.

Его улыбка постепенно пропала, он понял, что это за запах, что ничего не сказал. Полминуты мы просто сидели и молчали, а моя кровь начинала капать на пол. Вдруг Антон поднял руки и аккуратно стал придерживать мою. Лицо приблизилось к моему запястью. Тоша наконец открыл рот, из которого сверкали клыки. Он прильнул к месту пореза, я резко почувствовала влажность и давление. Он начал пить… В этот раз я снова заплакала, но тихо. Совершенно бесшумно. Но почему… плачет он? Маска для глаз была неплотно надета, и с левого глаза по щеке прокатилась слеза. Вскоре Антон отдалился от моей руки, всё так же ничего не сказав. Когда он снял маску, и я увидела его заплаканные красные глаза, мы ничего друг другу не сказали. Просто смотрели в глаза и молчали, слушая, как на улице идёт дождь, и по земле бьют молнии. Молчали до того момента, как Антон не встал с кровати и медленным шагом не дошел до аптечки. Оттуда он достал медицинский бинт и перекись водорода. У меня кружилась голова, казалось, что я скоро засну… Тоша обработал мой порез и забинтовал, не проронив ни единого слова.

— Знаешь… Я всё равно буду любить тебя… Даже если ты будешь пить кровь… — Сказала я с улыбкой, лёжа на своей кровати.