Десять дней одни втроем (рассказ одной девочки)

ДЯДЯ САНЯ И ВСЕ МЫ

Валёнка говорит про дядю Саню, что он «хороший парень».

Конечно, такое может придумать только Валёнка, потому что какой же дядя Саня парень, если у него, когда он не бреется, борода седым ежиком растет. Но отчасти Валёнка всё-таки прав. Все другие взрослые нет-нет да и скажут, что они взрослые и их надо во всем слушать. А дядя Саня этого никогда не говорит. Будто он такой же, как и мы, только просто больше повидал разного на свете и поэтому его стоит послушать.

Вечером в тот день, когда приехал дядя Саня, как зашло солнце, к нашему домику собрались все ребята. И Танечка пришла, и Чики - Лина и Зина, и, конечно, Нолька. Даже Борька от скуки явился. Все нас после «беда потеряли и пришли спрашивать, куда мы девались.

Дядя Саня со всеми за руку поздоровался и всем сказал, что он дядя Саня. Он ушел в дом, а мы все сидели и смотрели друг на друга. Тогда дядя Саня вернулся, посмотрел на нас и говорит:

- Что это у вас за интересный разговор? Если уж вести беседу, так лучше у костра. Давайте костер вон на той поляне разложим.

Все обрадовались, а Чики вскочили с места и в ладоши захлопали:

- Давайте, давайте!..

- Ну так собирать хворост, сучья, шишки! Было еще не очень темно, и мы быстро набрали целую кучу всякой суши для костра. Дядя Саня сложил сучья пирамидкой, потом надел очки и разжег костер.

Мы все уселись возле огня и даже пожалели, что уже нет комаров. Вот бы они позлились, что не могут подлететь и покусать нас!

Вдруг дядя Саня говорит:

- Что же это за костер без картошки? - и спрашивает меня: - Шуренок, есть там у вас немного сырой картошки?

Все повскакивали со своих мест:

- У нас есть! У нас!..

Слетали домой, притащили кто сколько мог картофелин, сложили всё перед дядей Саней и ждем, что дальше будет. Тогда он говорит:

- Теперь бы еще железную коробку какую-нибудь, да побольше, Валёнка встрепенулся:

- Я найду, дядя Саня! Дошли, Нолька!

И убежали, Я боялась, чтобы они опять умывальник не принесли, Но они и в самом деле нашли какой-то железный ящичек и к нему еще кусок жести вместо крышки. Дядя Саня всё это внимательно осмотрел и сказал:

- Отличная будет духовка. Сейчас мы такую картошку приготовим, что объедение и наслаждение, первостатейный деликатес, пальчики оближете! Нужно еще только воды и соли. Принеси воды, Борис, а ты, Шурик, соли, Я видел - там у вас крупная есть.

Борька Скутальковский посмотрел на всех так, словно подумывал, стоит ли ему за водой идти, но всё-таки поднялся и скоро притащил полное ведро воды и поставил его перед дядей Саней.

Я за это время сбегала за солью и принесла всю, что у нас была, вместе с деревянным ларцом.

Дядя Саня стал мыть картошку, и велел мне ему помогать. Потом он солил каждую мокрую картофелину и аккуратно укладывал в железный ящичек. Ящичек дядя Саня прикрыл жестяным листом и сунул его в костёр, а затем обложил со всех сторон сучьями, которые уже превратились в раскаленные угли.

- Есть способ картошку в золе печь, но то слишком просто, а мы другой, похитрей, применим, - сказал дядя Саня.

Мы сидели и молча следили за тем, что он делал. И так хорошо было! Вокруг всё сперва стало синим-синим, а потом по всему небу звездочки рассыпались.

Хворост в костре постреливает, и дым в носу щекочет. Бум пришел, улегся рядом со мной и тоже на огонь глядит, а в глазах его маленькие костерчики горят.

- Вот когда я был пионером, - сказал дядя Саня, - мы в лагерях ни одного вечера без костра не проводили.

Все посмотрели сперва на дядю Саню, а потом друг на друга, потому что очень удивились тому, что дядя Саня был пионером. Но никто ничего не сказал, а дядя Саня продолжал:

- Давно это, друзья, было. Ленинград тогда еще Петроградом назывался. В те годы, кроме пионеров, еще бойскауты были. Ходили в коротких штанах и ковбойских шляпах, вот с этакими полями, - дядя Саня широко обвел вокруг головы. - А в руках у всех длинные палки, будто собираются в Ленинграде по горам, которых нет, лазить. Одеты все чистенько… Ботинки что надо! Не то что у нас - рвань. Тогда еще много разных торговцев и всяких частных фабрикантов было, а это их деточки… Но у нас хоть и не было палок, а мы их здорово лупили, этих маменькиных бойскаутов. Они ведь только прикидывались сильными, а сами ничего делать не умели.

- А куда же они подевались, эти бойскауты? - спрашивает Нолька.

- Да никуда. Как стало пионеров побольше, так они и сгинули.

- Здорово! - воскликнул Валёнка и громко рассмеялся.

Дядя Саня о чем-то подумал, потом улыбнулся и сказал:

- Песня у нас, пионеров, тогда хорошая про картошку была. Не знаете ее?

- Я по радио слышал, - сказал Нолька.

А мы все закричали:

- Спойте, дядя Саня!.. Спойте, спойте!

Дядя Саня засмущался и закашлялся.

- Да у меня, ребята, ни голоса, ни слуха… Ну да ладно… Только - условие: всем подпевать!

И запел. А сам улыбается, такой веселый стал и, правда, на пионера сделался похож.

И мы все дружно подпеваем: «Дал-дал…»

Дядя Саня дальше:

Так распелись, что и в самом деле картошки захотелось. Даже Борька Скутальковский забыл, что он нам уже не компания, и вовсю с нами пел. В воздухе прохладно сделалось, а от костра теплом веет, и красные языки пламени змейками в ночи вьются.

- Ну, конечно, пионеров идеал уже готов, - сказал дядя Саня и стал палкой разгребать костер. Он высвободил железный ящик, подвинул его к себе и сбросил крышку.

- Ахалай-махалай! Отлично фокус удался! - воскликнул дядя Саня. - Смотрите, какое волшебство! - И он, стараясь не обжечься, стал ловко выхватывать из своей духовки одну за другой картофелины и кидать их на траву. Мы посмотрели на картошку и ахнули. Ну прямо как в сказке! Каждая будто маленькими драгоценными камешками усыпана, и они от огней костра так и сверкают.

- Спокойно! - предупредил дядя Саня. - Пусть немного поостынет. Думаете, что за чудеса? Это соль кристалликами выступила. Попробуете - увидите, что за объедение.

У нас слюни текут, дождаться не можем, хотя и все дома ужинали. Наконец дядя Саня командует:

- Теперь разбирать! Не жадничать, по одной! Не обжигаться!

Попробовала я - вкуснота!.. Ну, честное пионерское, получше всяких апельсинов. Шкурка хрустит, соль язык щиплет… Так нам эта картошка с кристалликами понравилась, что мы умолкли, - слышно было лишь почавкивание. А костер наш тем временем уже догорел.

Валёнка говорит:

- Давайте до утра жарить. Мы с Нолькой картошки найдем.

Но дядя Саня головой покачал:

- Хорошего помаленьку, Другой раз соберемся, еще испечем. - Потом помолчал и сказал: - Компания, как я посмотрю, у вас тут хорошая подобралась, а чем занимаетесь?

Лина Чик рассмеялась и говорит:

- Чем же нам заниматься? Играем…

- А во что?

- Во что придется, - отвечаем, - в казаки-разбойники, в партизан…

- Девчонки в «мамы-папы»! - крикнул Нолька.

- И всё? - спрашивает дядя Саня.

- А во что же еще?

Но Борька Скутальковский перебил нас:

- Это они. Я не играю.

- А ты что делаешь?

- Ну, я в пинг-понг, в волейбол…

- Ага, тоже, значит, только играешь?

- А что же делать на даче?

- Тебе сколько лет? - спрашивает дядя Саня.

- Тринадцать - четырнадцатый.

- Немало, - сказал дядя Саня. - А что бы дырку в заборе заделать и калитку наладить? Она у вас еле отворяется. Не умеешь, наверное?

Валёнка с Нолькой тут как тут?

- Мы, дядя Саня, мы умеем, только у нас топора и пилы нету.

А Борька на них:

- Молчите, вы. Я бы давно всё сделал, если бы инструменты были.

- Ладно, - говорит дядя Саня. - Я тебе завтра отыщу инструменты. Посмотрим, что у тебя выйдет. В школе вас плотничать учили?

- А чему тут учиться? Подумаешь, доску прибить…

Валёнка, и Нолька опять за свое:

- Мы умеем, дядя Саня. Что хотите сделаем!

- Отлично, - согласился дядя Саня. - Вам тоже найдется дело.

Тут Чиков стали звать спать, и всем остальным пришло время собираться по домам, Дядя Саня загасил огонь и сказал:

- Вот что, друзья. Кто завтра в хорошую игру хочет играть, пусть утром к нам приходит.

- А какая игра будет? - спрашивают ребята.

- Очень интересная. Завтра увидите, - отвечает дядя Саня.

Наш костер совсем потух. Красных угольков больше не было видно. И хоть не хотелось расходиться, а пришлось. Я никогда не забуду этот вечер. И вкус картошки, которую мы в костре с дядей Саней пекли, тоже всегда буду помнить.