Десять поцелуев, чтобы влюбиться

Глава 8 – Парень, которого ненавижу

Маша

– Держишься? – бросил через плечо Сотников.

– Не гони, байкер, – усмехнулась. – Шлем надену сначала. Потому что если нет, то моя мама оторвёт тебе кое-что. И точно не голову.

Вообще-то это была не лучшая идея – кататься с Димой на мотоцикле посреди ночи. То ли матушку так сильно позлить захотелось, то ли выкинуть нечто из ряда вон. Или же новоявленный папаша выбесил в край.

Не знаю.

Закончила с шлемом и обхватила парня за пояс. Мы тут же стартанули с места, а огромный железный конь незамедлительно накренился вправо.

Божечки!

Сжала зубы, но виду не подала, что немного страшно. Хотя тело тряслось, как будто припадок какой-то начался. А дальше мы полетели по ночному Питеру. Сердце ошалело стучало, почти разрывая грудную клетку. Качало адреналин, а вместе с тем сбилось дыхание, участился пульс. А ещё от Димы пахло нереально вкусно. Дорогой парфюм, шоколад, корица, нотки чего-то терпкого и сладкого.

Последний раз меня на мотоцикле дедушка катал. В лет пять или шесть. Я тогда ещё навернуться умудрилась, когда слазила. Все коленки расшибла в кровь. Но живём один раз, как говорится.

Остановились зачем-то сильно далеко от дома, на полупустой детской площадке. Спиногрызов сюда родители не водят, а вот подростки и молодёжь частенько зависают вечерами. Особенно летом и по выходным.

Сейчас тут ошивалась небольшая компания парней. Оккупировали малюсенькую горку для малышни.

– С маман поссорилась что ли? – Сотня рухнул на лавку, приглашающе похлопав рядом с собой.

Ага, разбежался!

– Так, небольшое недопонимание, – пожала плечами.

– Ясно. Я тоже со своими в вечных контрах.

– Понятно.

Холодает. Пусть на дворе конец лета, но прохладный ночной ветерок заставил поёжиться. И немудрено – на мне лёгкое платье, которое Настя одолжила для выступления. Розовенькое, в мелкий цветочек, на тоненьких бретельках. Село идеально, словно для меня специально шили.

– Здорова! – ударил в спину грубый голос с сильной хрипотцой.

Внутренний филолог мгновенно ощетинился, но я решила держать себя в руках. От греха подальше. Лишних проблем мне только не хватало. А то скажешь кому-нибудь, что кофе мужского рода, а не среднего, поругаешься на всю оставшуюся жизнь.

– Ну привет, – ответил Дима за нас обоих. – Немного мешаетесь, парни.

Ой, дурак!

– Твоя что ль? – всё тот же противный голос.

На этот раз ещё и жвачкой громко чавкает. Фу! Питер, блин! Культурная столица.

Не знаю даже, что больше бесит. То ли, как меня в дамы сердца к Сотне записали, то ли абсолютное нарушение личных границ.

– Своя собственная, – развернулась вполоборота и смерила парня недовольным взглядом. – Ещё вопросы имеются?

Типичный представитель площадочной интеллигенции, знаете. Белая майка с дурацким принтом, растянутые спортивки и сланцы. Не удивлюсь, если застану этого индивидуума однажды у парадной, щёлкающим семечки.

– Дерзкая, – ухмыльнулся парень.

– Ага, как пуля резкая, – Сотня обнимает меня сзади за талию и прижимает к себе. – Она у меня такая.

Не знаю почему сразу не оттолкнула его, хорошенько пихнув по тому самому месту. Наверное, растерялась.

– Чо? – надул пузырь и громко лопнул. – Как звать хоть?

– Оборвать, – опередил Дима, а держит всё крепче. И тут ясно понимаю, что пора уже по грабелькам ему съездить, чтобы не наглел.

– Опа! Шутник нашёлся? А ты, юморист, не боишься? Нас тут трое, ты один.

Ой, зря! Драки только для полного счастья не хватало.

– Не надо оно вам, – хохотнул Сотников. – При девушке позориться.

Мрак! Мордобою всё же быть.

– Смелый какой, – главарь местной банды показательно поманил к себе остальных парней. – За девку свою спрятался и острит.

Да с чего вообще они решили, что я с ним? Бесит!

Но как бы я не ненавидела Сотникова и на дух его не переносила, происходящая ситуация нравилась всё меньше и меньше. Райончик у нас не сильно спокойный, а этого мажорчика потом и прибить могут. Исключительно по доброте душевной.

А меня уже и за спину широкую задвинули, кожанку в руки кинули. Мол, держи, команда поддержки.

Я просила?

Надо было домой топать, вечно приключений на пятую точку ищу, а потом удивляюсь.

– Дима! – крикнула погромче. – Не связывайся, а?

– Спокойно, Маша.

Угу, отлично просто. Зашибись!

Первые пять минут честно терпела. Потом решила – ну моё какое дело? Хочет Сотня с гопотой помахаться, так флаг ему в руки.

Молча накинула на плечи его кожанку и направилась в сторону дома. Куртка была насквозь пропитана запахом Сотникова. Я даже не сразу поняла, что принюхиваюсь и с наслаждением вдыхаю этот аромат.

Проклятье!

К парадной подходила с опаской, боясь нарваться на маму. Всё же не стоило сбегать. Она, конечно, фокус тот ещё выкинула, но я тоже хороша. Надо было сесть, спокойно поговорить. Но что с меня взять? Вся в матушку. Половину своего гардероба покупала, чтобы тупо позлить её. Ну так бинго! Миссия завершилась грандиозным успехом.

Отыскала ключи и почти прислонила магнитик к домофону, как раздался оглушительный шум тормозящего мотоцикла, а после и его хозяин принялся орать, как шальной. Буквально на всю улицу, активно изображая медведя после спячки.

– Савельева, ты куда удрала?!

– Подальше, – буркнула и всё-таки открыла дверь.

– А ну стой! – влетел следом за мной и с силой развернул лицом к себе. – Я тебе что сказал?

– Без понятия, – пожала плечами. – Лишнюю инфу в голове не держу, Сотня.

– Заучка!

– Придурок!

– Маша, ты не офигела, часом?

– Ага. Молодец, что заметил.

Наверное, была готова абсолютно к любому исходу событий, но точно не к этому.

Схватил за куртку и одним резким движением прижал к себе. Губы накрыли мои, целуя. Напористо, жадно, не оставляя никаких путей к отступлению. Ещё и язык свой в рот просунул, вытворяя с моим всякие сладкие непотребства.

Сволочь! Мой первый поцелуй! Вор!

Только не с ним… Пожалуйста!

Руку запустил в волосы, перебирая пряди пальцами. Мурашки по коже, ноги подкашиваются. Глупое сердце нещадно шалит, отбивая двести шестьдесят ударов в минуту.

От поцелуя парня, которого я ненавижу. О, нет!

– Офанарел? – прошипела зло и со всей дури замолотила по сильным плечам. – Отпусти, сейчас же! А то я…

– Что? – усмехнулся, облизывая губы и обхватил руками за талию. – Закричишь, Машуль?

Машуль? Не-не, мы так не договаривались!

– Пошел ты в задницу, Сотня! – и как следует заехала ему коленкой по самому беззащитному месту.

Будет знать, как лапы свои распускать. Самец козы!

Тут же сиганула к лифту, словно сумасшедшая. Губы горели, щеки пылали, руки тряслись.

У-у-у, мерзкий мажор! Мой первый поцелуй и тот запорол, скотина такая.

Ненавижу!

Мама уже спала. На кухне ждал ужин и записка – «Дочка, прости. Не выношу с тобой ругаться. Я не должна была так поступать. Поговорим утром»

Есть не могла. Кусок в горло не лез, но мама обидится, если к еде совсем не притронусь. Потому сначала отправилась в ванную, пытаясь прийти в себя под струями прохладной воды. Ледяной!

Вот только ничего не получалось.

Говорят, первый поцелуй самый незабываемый, остаётся в памяти навсегда, словно впитывается под кожу. Но я совершенно точно не желала помнить губы Сотникова всю оставшуюся жизнь!